Текст книги "Потому что люблю"
Автор книги: Кэролайн Линден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Джоан честно попыталась выкинуть из головы мысли о поцелуе, но воспоминания о том, как слились их губы, не желали уходить. Она попыталась не думать о том, как сама льнула к нему, каково было чувствовать на себе его руки. Не вспоминать о том, как ее сердце пустилось вскачь, как ей стало не хватать воздуха, как под его прикосновениями ее кожа, казалось, натягивалась, – короче говоря, не думать, что она отреагировала точно так же, как леди Констанс чувствовала себя с любовниками. Чтобы утихомирить бурю инстинктов, поднявшуюся в ее теле при одном только воспоминании о его поцелуе, она сказала:
– И что же, означает ли это, что вы собираетесь снова меня поцеловать?
Она еще и фразу не успела закончить, как он уже ответил:
– Нет.
Наконец-то он отвел от нее взгляд, освободил ее от плена своих глаз, который она ощущала почти физически.
– Вот и хорошо, – сказала она так спокойно, как только смогла. – Мне не очень-то и понравилось.
Несколько мгновений он не двигался, только было видно, как на щеке дернулся мускул. Потом он медленно повернулся и направился к ней, неторопливо, шаг за шагом. Джоан старалась сохранять твердость, она была уверена, что задела его за больную струну. Но это только справедливо. Если он целовал ее только для того, чтобы она замолчала, и ему даже не хватает галантности притвориться, что ему это немножко понравилось, то она без зазрения совести будет принижать его мастерство в этом деле.
Но чем ближе он подходил, тем больше Джоан жалела, что сказала это. Она не смела отступить, но для того чтобы оставаться на месте, ей потребовалось огромное усилие воли. Наконец он остановился – всего в каком-нибудь футе от нее, так близко, что она почувствовала слабый аромат его одеколона.
– Это очень сильно смахивает на вызов, – произнес он вкрадчивым голосом. – А вызовы, мисс Беннет, для меня все равно что молоко матери. Будьте осторожны, прежде чем их бросать.
– Так вы все еще мальчишка, который должен что-то доказывать? – Она смерила его покровительственным взглядом. – Сначала, вылезая через окно, чтобы сорвать розу, а теперь, целуя старых дев? Подозреваю, что вы очень скоро сделали бы это снова, если бы кто-то заключил с вами об этом пари.
Улыбка на лице лорда Берка стала опасной.
– Я приму это пари. Ставлю шиллинг на то, что я смогу вас поцеловать, и вам это понравится.
– А я думала, что вы не собирались снова меня целовать. – Джоан распахнула глаза с притворно-невинным видом. – А теперь вы хотите меня поцеловать да еще и получить мою монету?
У него немного качнулось плечо, как если бы он рассмеялся. Он наклонился к ней так близко, что она смогла увидеть золотые искорки в его глазах.
– Я сказал, что не собираюсь снова вас целовать, – прошептал он. – Но никогда не говорил, что больше не буду вас целовать.
У Джоан пересохло в горле.
– Это одно и то же, – пролепетала она.
На этот раз он действительно рассмеялся.
– А это мы выясним, не так ли? – Он отступил и отрывисто поклонился, ни на секунду не сводя глаз с ее лица. – Всего хорошего, мисс Беннет. – И удалился из гостиной еще до того, как она смогла пошевелиться или снова вздохнуть.
Тристан вышел из гостиной, и каждый нерв в его теле звенел. Боже всемогущий, как же она опасна! Когда ему удалось вызвать на ее лице это выражение, как будто у нее захватило дух, он испытал совершенно непрошеное чувство эйфории. Она хотела, чтобы он ее поцеловал! Здесь и сейчас! Он это знал. К сожалению, он чувствовал то же самое, а это означало, что он уже провалил главный экзамен. Сколько бы он себе ни твердил, что ему полагается заботиться о ней по-братски, его разум и тело отказывались видеть в ней хоть что-нибудь сестринское.
Тристан просто не мог этого понять. Джоан не красавица, хотя сегодня, с гладкими волосами, она выглядела лучше, пусть даже от ее платья у него по-прежнему резало глаза. Он неохотно признавал, что у нее красивые губы, мягкие, розовые. И опасно искушающие. А когда ее глаза метали искры, это тоже было очень привлекательно – или было бы, не знай он, что они сверкают в предвкушении того, что она собирается сделать нечто ему назло. И все-таки ему уже два раза удалось добиться, чтобы она смотрела на него расширенными глазами, лишившись дара речи. Это победа, которую ни один мужчина не мог бы игнорировать.
В тот самый момент когда Тристан дошел до холла, где лакей сразу же бросился за его шляпой и перчатками, появилась другая леди. На мгновение ему показалось, что это сама Фурия каким-то образом появилась здесь для еще одного, последнего удара, но он почти сразу понял, что эта женщина гораздо старше. У нее была такая же фигура, как у Фурии, но на ней было платье, которое подчеркивало ее достоинства. Ее темные с легкой проседью волосы были уложены в простую прическу без всяких кудряшек. А глаза, да и все лицо, засветились живым интересом, когда она увидела его.
Должно быть, это та самая тетушка, которую вызвали в качестве компаньонки, та самая, за которой, по словам Беннета, нужно присматривать точно так же, как за его сестрой. Тристан остановился и поклонился.
– Полагаю, я имею честь разговаривать с леди Кортни.
– Да, это так. – Она не потрудилась скрыть свое любопытство. – А вы…
– Виконт Берк к вашим услугам, мадам.
Ее улыбка стала еще шире.
– Приятно с вами познакомиться, сэр. Должно быть, вы заходили навестить мою племянницу.
Тристан почувствовал, что по какой-то непонятной причине у него краснеет шея, и попытался совладать с собой. Он же не сделал ничего дурного, даже не прикоснулся к мисс Беннет, не говоря уже о чем-то большем. Он пришел только потому, что Беннет хитростью вытянул из него обещание это сделать.
– По просьбе ее брата. Он попросил меня, пока его не будет в городе, проверять, что она здорова и довольна.
– Довольна? – Ее брови слегка приподнялись. – Как мило с вашей стороны. И что же, вы нашли, что она довольна?
Тристан кашлянул, спрашивая себя, что бы на это сказала Фурия. Когда он пришел, ему показалось, что она поживает весьма неплохо.
– Да, мадам, мне показалось, что она чувствует себя неплохо.
– Превосходно.
Тристан чувствовал, что леди Кортни над ним смеется, и постарался не нахмурить брови.
– Я надеюсь, что так будет продолжаться и дальше. Как вам, вероятно, уже сообщил мой племянник, я взяла ее под свое крыло, пока ее родители в отъезде. Я собираюсь позаботиться, чтобы она чаще выходила, и буду стараться, чтобы она не волновалась. – Она помолчала. – Может быть, вы придете к нам на чай?
Проклятие!
– Возможно, – ответил Тристан, намереваясь поскорее придумать отговорку. Он терпеть не мог чай.
– Отлично. – Леди Кортни снова улыбнулась. – Мне в самом деле не терпится познакомиться с друзьями моей племянницы и племянника. Мы будем очень рады видеть вас послезавтра.
Тристан опешил.
– Э-э… – Он кхекнул. – Что?
– Послезавтра, – повторила леди Кортни. – Если намереваетесь куда-то сопровождать мою племянницу, сначала придите к нам на чай. Всего хорошего, лорд Берк, до встречи.
– Но… – Он осекся. Тетка Дугласа и Джоан наклонила голову, все еще улыбаясь, только теперь ее лицо выражало лукавство и удовлетворение. Тристан снова кашлянул. Он не мог понять, когда потерпел поражение. – Да, леди Кортни, хорошего дня.
Тристан поспешно удалился. Ему прямо-таки не терпелось убраться из этого дома. Помоги ему боже, теперь придется иметь дело не с одной, а с двумя Фуриями.
Глава 12
Джоан не знала, что и думать. Тристан Берк ушел, пригрозив снова ее поцеловать. «Пригрозив» – самое подходящее для этого слово. Похоже, этот несносный тип знает, как сильно ее взволновал первый поцелуй. Что он за человек такой, если способен поцеловать женщину только для того, чтобы ее смутить? И что случилось с ней, если она позволяет ему ее смущать? Наверное, все дело в том, что он повеса, решила Джоан, и думает, что стоит ему поцеловать любую женщину на свете, как она тут же потеряет голову и упадет к его ногам. Для него это ничего не значит, и для нее тоже ничего не должно значить. Кроме того, мысленно утешала себя Джоан, она получила ценный урок от известного мастера. И когда ее наконец поцелует респектабельный джентльмен, имеющий честные намерения, она будет рада, что кое-что знает о поцелуях. Джоан решила, что это самый правильный взгляд на то, что произошло. Это не имеет никакого отношения ни к ней, ни к лорду Берку это все подготовка к будущему, к более романтическим отношениям с истинными джентльменами.
Но Дуглас хорош, приставил к ней Тристана Берка! Он должен быт знать, какая у его друга репутация. Более того, брат, вероятно, участвовал в большинстве событий, которые ее сформировали. И о чем только Дуглас думал, он же знал, что мать не одобряет лорда Берка.
Конечно, матери здесь нет, а что касается Эванджелины, то не похоже, что она станет возражать, если Джоан будет проводить время в его обществе. Или в обществе любого другого джентльмена, хотя никто другой не приходил сообщить о своем намерении сопровождать ее на прогулках по городу. Джоан недоумевала, почему он согласился. Она вознесла короткую молитву за то, чтобы знаки внимания со стороны лорда Тристана, какими бы они ни были, не причинили ей неприятностей. Встрепенулась и зашагала обратно в гостиную, где перед приходом лорда Берка с таким удовольствием знакомилась с коллекцией шляпок Эванджелины. По дороге она встретила тетушку, которая поднималась по лестнице.
– Может, поедем сейчас к Федерико? – Эванджелина выглядела очень довольной. – Мне не терпится. Я уже послала ему записку, что, возможно, мы нанесем ему визит сегодня днем. Если мы закажем платья сегодня, в течение недели они должны быть готовы. У меня такое чувство, что нам захочется чаще выходить в свет.
– О да!
Джоан быстро выкинула из головы несносного лорда Берка. Ей было ужасно любопытно встретиться с создателем гардероба Эванджелины. Сегодня тетка надела платье, лиф которого больше напоминал мужскую рубашку, чем женское платье, – с воротником и свободными рукавами. Платье не имело ничего общего с теми, которые носила Джоан, но выглядело удобным и не делало тетушку похожей на зонтик.
– Я только возьму свою шляпку, – сказала Джоан.
Когда они уже сидели в карете, Эванджелина предупредила:
– Пусть тебя не обескураживают манеры Федерико. Он обычно каждое мое предложение принимает в штыки, но в конечном счете его суждение безупречно.
Эванджелине посчастливилось найти портного, который знает, как представить ее фигуру в выгодном свете. Джоан знала, что мать желала ей добра, но знала она и то, что все тщательно отобранные матерью фасоны никогда не смотрелись на ней так же элегантно, как на картинках в журналах. Джоан устала от попыток скрыть свою фигуру под тугими корсетами, она отказалась от всякой надежды выглядеть элегантной в платьях, сшитых по последней моде. Ей надоело сидеть часами, пока Джанет завьет ее волосы и уложит их так, что она будет казаться еще выше и полнее. Если мистер Сальваторе сможет сшить платье – любое платье, – в котором она будет выглядеть привлекательной, Джоан его наденет, даже если это вызовет небольшой скандал. И уж наверное, это научит лорда Грубияна не сравнивать ее с зонтиком.
– Виконт Берк часто приходит к тебе с визитом?
Джоан вздрогнула, неожиданный вопрос застал ее врасплох.
– Гм, вы его видели?
– Да.
Эванджелина всего лишь молча ждала ответа, но под ее заинтересованным взглядом Джоан залилась румянцем.
– Э-э… – Она прочистила горло. – Да. Понимаете, он друг Дугласа, и он… зашел выразить пожелания, чтобы моя мать скорее выздоровела. – Почему-то ей не приходила на ум какая-нибудь беспечно-невинная история. В голове снова звучал голос лорда Берка, говорящего, что он может ее поцеловать и сделать так, что ей это понравится, – как будто он уже это не сделал.
– Как мило с его стороны. Значит, у него хорошие отношения с твоей матерью?
Джоан теребила в руках перчатку, лихорадочно придумывая, что сказать. Если она скажет правду, пожалуй, Эванджелина без колебаний прогонит лорда Берка. Можно не сомневаться, что отец и с Эванджелины взял обещание вести себя хорошо. А обещание Джоан, данное отцу, вероятнее всего требует, чтобы она рассказала тете, что лорд Берк очень не нравится леди Беннет и она его не одобряет. Но по каким-то причинам, в которых Джоан не хотела разбираться, ей не хотелось этого делать.
– Я не думаю, что он очень хорошо знаком с мамой. – Это было такое преуменьшение, что Джоан надеялась, что ее не поразит громом за ложь. – Но они с Дугласом старые друзья, и, несомненно, он просто из вежливости зашел меня проведать.
– Он сказал, что Дуглас поручил ему за тобой присматривать. Чтобы в некотором роде заменить брата.
Джоан нахмурилась. А она-то старалась представить ситуацию банальной, ничем не интересной.
– Да, он мне тоже говорил что-то в этом роде.
Некоторое время Эванджелина молчала, потом вдруг заметила:
– Он удивительно похож на своего отца. Такая трагедия. Колин Берк был единственным в своем роде.
Джоан быстро посмотрела на тетю, но Эванджелина сидела, отвернувшись к окну, и смотрела на небо.
– Правда?
– О да. – Она улыбнулась своим воспоминаниям, и ее лицо озарилось чем-то похожим на восхищение. – Он был молодым человеком такого сорта, с которыми твоему отцу запрещалось общаться, потому что наши родители боялись, что это только усилит все дурные порывы, свойственные твоему отцу. Я не сомневаюсь, что мой отец был прав. Ты ведь знаешь, что твой папа когда-то был таким же отчаянным повесой, как Дуглас. Но Колин Берк… В нем было обаяние самого дьявола и ни единой унции страха. Все молодые леди были от него без ума, ведь он был такой опасный, такой привлекательный, такой обаятельный. И к тому же он не был дураком. Колин не был наследником, поэтому женился на дочери моряка, который сделал состояние во время службы во флоте. – Ее улыбка угасла, она снова прошептала: – Такая трагедия.
Джоан прикусила губу. Она не знала толком, что случилось с родителями лорда Берка, но звучало это очень грустно. Возможно, в том, что у него такие дурные манеры, виноват не только он сам.
– Трагедия?
– Да. – Губы Эванджелины скорбно изогнулись. – И он, и его молодая жена умерли, не дожив до двадцати пяти лет. Он, я полагаю, утонул, а она… я не помню. Наверное, умерла от разбитого сердца. Я бы точно умерла, если бы была его женой.
Джоан сделала кое-какие подсчеты в уме.
– Должно быть, лорд Берк был совсем ребенком, когда они умерли.
– Он ровесник Дугласа? Да, совсем малышом. Помнится, я услышала о смерти Колина Берка в то лето, когда выходила замуж, а это было за год до твоего рождения. О, вот мы и приехали!
Карета остановилась.
Эванджелина больше ничего не сказала про лорда Берка, а Джоан вышла из кареты вслед за теткой и не стала задавать вопросов. Наверное, Тристан Берк даже не помнит своих родителей. Хотя Джоан временами очень раздражала безмерная опека матери, все же она не могла себе представить жизнь без родителей. Если бы они умерли, когда она была малышкой, возможно, ее бы воспитывали – о ужас! – лорд и леди Донкастер. И даже присутствие кузины Мерайи в качестве сестры не смогло бы это компенсировать. Джоан как-то не верилось, что ее родители поручили бы ее и Дугласа заботам тети Эванджелины. Она задумалась, кто же воспитывал Тристана Берка и почему, судя по рассказам Дугласа, школьные каникулы он всегда проводил в доме какого-нибудь товарища по школе?
Это, конечно, не повод проникаться к нему симпатией, но, возможно, и не повод относиться к нему так строго.
Глава 13
Мысли Тристана были всецело поглощены возбуждающей стычкой с мисс Беннет, и он вошел в дом Беннета, даже не подозревая о новых неприятностях. Мердок встретил его в холле, что было довольно необычно. Хуже того, слуга выглядел встревоженным.
– Сэр, вас ждет дама, – доложил он шепотом.
На какое-то короткое ослепительное мгновение Тристан подумал, что это мисс Беннет каким-то образом ухитрилась примчаться сюда, чтобы продолжить спор. Ей явно было что сказать по поводу его предложения ее сопровождать и угрозы поцеловать, а он не дал ей возможности высказаться. И в это короткое мгновение Тристан почувствовал трепет предвкушения. Однако здравый смысл взял верх. Конечно, она не могла оказаться здесь раньше, чем он. Выйдя из ее дома, он сел на коня и поскакал прямо сюда. Да и в любом случае она бы не пришла в этот дом. В прошлый раз она приходила потому, что здесь жил ее брат, а о том, что в доме находится Тристан, даже не подозревала.
Он настороженно посмотрел на Мердока.
– Кто это?
Тристан знал, что существует очень мало женщин, которые могли прийти к нему в этот дом, и ни одну из них он не хотел видеть.
– Леди Берк, сэр.
По мнению Тристана, это была худшая из всех женщин, какие только могли прийти. Он даже подумал, а не повернуться ли и не уйти из дома, но воплотить эту идею в реальность он не успел: в дверях маленькой гостиной появилась его тетя.
– Лорд Берк, – сказала она холодным официальным тоном. – Я вас ждала.
Тристан снял шляпу и протянул ее Мердоку.
– Мадам, я уверен, что не заслуживаю, чтобы вы терпели ради меня такое неудобство. Лучше бы вы не утруждали себя ожиданием.
– Я бы и не стала, не будь дело, по которому я пришла, столь неотложным. – Она многозначительно посмотрела на стоящего в нерешительности Мердока. – Иначе мне бы и в голову не пришло вас посетить.
Тристан стал неторопливо стягивать перчатки, пытаясь выиграть время и срочно придумать отговорку которая позволила бы сократить эту встречу. Его тете он никогда не нравился, с самого детства. Когда его родители умерли, его просто оставили на несколько лет в доме покойного деда под присмотром няни. Его это вполне устраивало, потому что няня старела, плохо слышала, и он мог играть, как ему вздумается, и ускользать от нее, когда захочется. Когда он дорос до школьного возраста, его дядя, лорд Берк, решил, что теперь подобает проявить к нему больше интереса, и отправил учиться в Итон. Дядя устроил, чтобы каникулы мальчик проводил в родовом поместье Уайлдвуд в Гемпшире.
Уайлдвуд был чудесным местом, но Тристан скоро его возненавидел. Он знал, что в детстве был плохо воспитанным мальчишкой и причинял взрослым множество неудобств. Знал он и то, что его тетя была женщиной очень деликатных чувств. Крики, беготня и грязь в любом виде были ей крайне отвратительны. Она была миниатюрная, респектабельная и своих дочерей-близняшек растила по своему подобию. Девочки были словно две фарфоровые куколки и на Тристана, мокрого и грязного от возни в пруду смотрели так, словно он был самым отвратительным созданием на свете. Тристан довольно скоро понял, что не хочет жить в доме своего дяди, если это означает жить также и с тетей. И ради нее и себя самого он изо всех сил старался не попадаться ей на пути. Школьные каникулы он, когда мог, проводил у очередного товарища по школе, которого удавалось на это уговорить. Тетя Мэри, в свою очередь, почти игнорировала его существование, что, по-видимому, устраивало ее ровно столько же, сколько Тристана. И если сейчас она не просто пришла к нему в этот дом, но еще и дожидалась его, значит, ей что-то от него нужно.
– В таком случае давайте обсудим этот вопрос без дальнейшего промедления, – сказал Тристан, бросил перчатки Мердоку и чуть ли не прорычал: – Принесите леди чай.
Слуга кивнул один раз и поспешил в глубину дома. Тристан же, стиснув зубы, последовал за тетей в гостиную.
Кто-то, по-видимому, Мердок, пододвинул пару разномастных стульев Беннета поближе к камину. Тетя Мэри села на стул, но Тристан остался стоять и прислонился к каминной полке.
– Что это за неотложный вопрос?
Он отчаянно надеялся, что это окажется что-нибудь незначительное.
– Я пришла узнать, когда будет закончен ремонт в доме на Ганновер-сквер.
Тристан удивленно сдвинул брови.
– Почему?
На щеках тети Мэри выступили два красных пятна.
– Потому что я полагаю, что у Элис и Кэтрин будут лучшие перспективы на будущее, если я смогу принимать гостей должным образом в доме их отца.
Тристан некоторое время молча смотрел на нее, ошеломленный. Вот почему он не любил свою тетку. Она разыскивала его, только когда ей что-нибудь было от него нужно, и то, чего она хотела, как правило, было сопряжено с большими неудобствами для него самого. Всего лишь два месяца назад она заявила, что дом ужасен, оскорбляет ее достоинство и что леди не подобает жить в таком месте. Тристан понял, почему она так сказала, когда, не более чем через две недели после ее переезда в другой дом в противоположной части города, в доме рухнула крыша. В результате были полностью разрушены помещения для слуг и мансарды, затоплены спальни и во многих местах испорчена штукатурка. А теперь она хочет вернуться?
– Из нашего последнего разговора несколько недель назад я понял, что дом их отца, который, между прочим, является и моим домом, слишком старомоден и тесен, чтобы там можно было дать приличный бал.
– Так оно и было.
– Сейчас дом недостроен, и работа в нем продолжается.
– Она близка к завершению, – возразила тетя. – Я вчера там была, и мне сказали, что дом почти готов.
Вот как. Это проясняет дело. Она приезжала взглянуть на катастрофу, которую он учинил в доме, наверняка ожидая застать дом в руинах. Вместо этого она увидела, что он его ремонтирует, и не просто ремонтирует, но существенно улучшает, и ее взгляды изменились. По мнению Тристана, вполне справедливо. Дом действительно был – до этого – старомодным и тесным, не говоря уже о том, что за ним должным образом не следили и он разрушался. После того как рухнула крыша и из дома пришлось уехать, Тристан воспользовался случаем расширить дверные проемы, поднять потолки на верхних этажах и перестроить лестницу. Кроме того, он собирался снабдить дом всеми современными приспособлениями, которые ему нравились, начиная от новаторской системы парового отопления и заканчивая канализацией для ванных комнат и туалетов на всех этажах. Теперь дом не только не был устаревшим, но становился одним из самых современных домов во всем Лондоне. И для тети Мэри эти улучшения, по-видимому, тоже были очевидны. Тристан не сомневался, что она хотела поселиться в доме на тех же условиях, что и раньше, то есть бесплатно.
Тристан провел рукой по волосам.
– Прошу меня извинить, если я не все понимаю. Когда мой дядя умер, я вошел в ваше положение, согласился, что было бы жестоко и несправедливо выселять моих кузин из их дома, и оставил дом в вашем распоряжении на восемь лет. Этой весной вы пришли ко мне и недвусмысленно заявили, что дом вас больше не устраивает и вы переезжаете из него в более просторный и лучший дом на Чарлз-стрит. В ожидании, что я буду жить на Ганновер-сквер, я отказался от другой квартиры. А теперь вы заявляете, что дом на Чарлз-стрит вас не устраивает и вы хотите вернуться на Ганновер-сквер. Просветите меня, ради бога, что изменилось с обоими домами?
Осанка его тети стала еще более напряженной, если такое вообще возможно.
– В доме на Чарлз-стрит слишком темно. И меня ввели в заблуждение относительно каминных труб. К тому же мне не очень нравится тот район.
– Вы вдова с независимой ежегодной рентой, – напомнил Тристан. – Выберите себе другой дом.
– В этом сезоне уже слишком поздно, я не успею найти другое приличное жилье.
– Да, это так. После того как я отказался от предыдущей квартиры и когда Ганновер-Хаус стал непригодным для жилья, у меня не было другого выбора, кроме как напроситься к другу. Где вы меня сегодня и нашли. – Он неопределенным жестом показал на спартанскую гостиную Беннета, которая больше использовалась для боксерских поединков и карточных игр, чем для чего-либо другого. Возможно, на деревянных панелях стен были даже видны отметины от ударов мечом.
– Дом на Ганновер-сквер все еще свободен. Отдать его – всецело в вашей власти.
– Или оставить его себе и жить там самому.
У тети Мэри побелели губы. Она высказалась напрямик:
– Я бы хотела снова взять дом себе, как только он будет готов.
Тристан закинул ногу на ногу и положил лодыжку на колено.
– Меня тоже все более привлекает перспектива жить там.
– Мы все по нему очень тосковали.
– Неужели? По дому с протекающими крышами, дымящими каминными трубами и буфетной, которую затапливает после каждого сильного дождя?
– Подрядчик заверил меня, что эти проблемы уже решены.
– Ценой огромных затрат с моей стороны, – заметил Тристан. – И по моей инициативе. Любопытно, почему вы проявили такой большой интерес к дому, который оставили по собственному желанию, что взялись расспрашивать моих рабочих? Как будто вы имеете какое-то право знать, что они сделали после вашего переезда.
Тетя Мэри покраснела.
– Так вы позволите моим дочерям вернуться в их родной дом или нет?
– Нет, – вежливо ответил Тристан. – Я перестроил этот дом по собственному вкусу. И если уж на то пошло, это мой дом. Из сочувствия к вашим дочерям я позволил вам там оставаться. Но сейчас, если я снова отдам этот дом, мне больше негде будет жить.
Губы леди Берк сложились в гримасу досады.
– Вы можете себе позволить снять любой дом в Лондоне! А я не могу.
Тристан усмехнулся. Семья Берк владела приличным состоянием, и его дядя умело им управлял. Тетя Мэри по завещанию мужа получала хорошее годовое содержание, а его кузины Элис и Кэтрин имели богатое приданое. Их ни в коем случае нельзя было назвать бедными или нуждающимися. Отец Тристана, как второй сын, понимающий свой долг, женился на наследнице, единственной дочери увенчанного наградами адмирала. Отец оставил ей несметное богатство. После смерти родителей Тристан стал намного богаче своего титулованного дяди, и это безмерно раздражало тетю Мэри. Мало того, что этот шумный, непоседливый, грязный мальчишка стал наследником титула и поместий Берк, так они еще и составляли меньшую часть его наследства. Теперь, к величайшему ее негодованию, у него было все, а она была вынуждена довольствоваться содержанием вдовы, которое было хотя и щедрым, но все же ограниченным и неизменным. Ее сегодняшний визит наверняка был вызван тем, что у нее впервые возникли трудности с оплатой аренды.
– Мадам, чего вы на самом деле хотите? – спросил Тристан, желая поскорее от нее избавиться. – Чтобы я оплачивал аренду дома на Чарлз-стрит? Может быть, ваше плохое настроение исправит новая карета? Или одной из моих кузин нужно новое платье для появления при дворе? Дом на Ганновер-сквер я намерен оставить себе, так что об этом можете больше не спрашивать.
Она несколько раз сглотнула комок в горле.
– Оплачивать аренду оказалось труднее, чем я предполагала.
– Очень хорошо. – Тристан поднялся с кресла. – Пошлите Томпкинсу копию договора аренды, я распоряжусь, чтобы он оплатил ее до конца этого сезона.
– Уголь очень дорогой, – добавила тетя Мэри.
Тристан кивнул:
– Я заплачу угольщику.
– У нас есть несколько просроченных счетов. – Тетя Тристана теперь смотрела куда-то в пространство поверх его плеча, ее лицо сделалось пунцовым. – От портнихи. И от модистки. И… и от мясника.
Тристан склонил голову набок.
– Так много? Пожалуй, мне стоит поговорить с вашим поверенным. Может быть, он плохо управляет вашими деньгами? Вашего годового содержания, тетя, должно быть вполне достаточно для безбедного существования.
– Его не хватает, – прошипела она, бросив на Тристана взгляд, полный ненависти.
– Должно хватать, – возразил он, подчеркнув голосом первое слово. – Я не обязан вас содержать. Сегодня я сделал вам щедрое предложение из сочувствия, потому что в этом сезоне вам приходится нести дополнительные расходы на дочерей. Но не рассчитывайте, что я стану делать это и в будущем.
Она встала, всем своим видом выражая неудовольствие.
– Это очень любезно с вашей стороны, лорд Берк.
– Всего хорошего, леди Берк.
Тристан поклонился ей и проводил до выхода из дома, хотя она на него больше не взглянула. После того как он закрыт за тетей дверь, в холл осторожно вышел Мердок. Тристан гневно посмотрел на него:
– Как ты посмел впустить в дом эту женщину? Если она еще когда-нибудь придет, говори, что меня нет дома и я вернусь не скоро. И ни при каких обстоятельствах не позволяй ей меня ждать!
Слуга кивнул:
– Прошу прощения, милорд. Мистер Беннет ничего на этот счет не говорил, вы тоже. Она прошествовала мимо меня, право слово, как будто принцесса или что-то в этом роде.
– Что ж, по крайней мере ты не успел принести чертов чай. А то бы она просидела тут целый час, чтобы вытрясти из меня побольше денег.
Он вздохнул. После встречи с мисс Беннет в нем прямо-таки бурлила энергия, но вся она была растрачена на общение с тетей Мэри. После ее визитов он всегда чувствовал напряжение с примесью обиды. Даже притом что она больше не имела над ним никакой власти и из них двоих он теперь находился в более выгодном положении, Тристан до сих пор ощущал на себе гнет ее брюзжания, горечь ее неприязни и гнетущее одиночество, которое он испытывал всякий раз, когда его отправляли в дом дяди. Тетя Мэри заставляла его чувствовать себя запачканным и нежеланным, и он ненавидел это ощущение.
Тристан снова схватил с вешалки шляпу и сунул руки в перчатки.
– Я ухожу, – сказал он Мердоку. – Если хочешь и далее здесь работать, то с этого момента и до возвращения мистера Беннета не впускай в дом ни одну женщину, которой вздумается нанести визит. Если понадобится, заслоняй дверь своим телом. Или говори им, что в доме чума. Делай что угодно, лишь бы это сработало.
– Слушаюсь, сэр. – На лице Мердока отразилось явное облегчение. – Будет сделано, милорд.
Тристан решительным шагом вышел из дома и направился пешком на Ганновер-сквер. Он чувствовал, что ему необходимо движение, нужно проветриться. Кроме того, он хотел переговорить с подрядчиком о том, что тот пускает посторонних осматривать дом. По сути дела, Тристан собирался отдать подрядчику такое же распоряжение, какое только что отдал Мердоку: никаких посторонних на территории дома, ни под каким видом. Возможно, ему даже следует переехать в дом прямо сейчас, когда он не закончен и не обставлен. Что бы ни думала на этот счет тетя Мэри, дом еще далеко не готов, его можно будет считать пригодным для жилья через месяц или немного раньше. Он не будет устраивать развлечений и принимать гостей и сможет жить под одной крышей со строителями, в комнатах с непросохшей штукатуркой на стенах. Черт побери, даже если через крышу немного просочится дождь, это будет невысокой платой за покой и уединение и даст полную свободу от вмешательства женщин.
