355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кэрол Мортимер » Свидание с ангелом » Текст книги (страница 6)
Свидание с ангелом
  • Текст добавлен: 2 апреля 2017, 15:30

Текст книги "Свидание с ангелом"


Автор книги: Кэрол Мортимер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

– Никуда сегодня вечером не идешь?

Рейф обернулся и угрюмо взглянул на Майкла. Брат смотрел на него, оторвавшись от чтения бумаг, которые привез с собой из Парижа. Он приехал около часа назад и с тех пор все время работал.

– По одежде догадался? – с усмешкой спросил Рейф. На нем были выцветшие джинсы и черная футболка, которые он надел, как только вернулся домой. Если бы он собирался пойти повеселиться в пятницу вечером, ни за что бы так не оделся.

– Ну да, – ответил Майкл. – Рейф, может, уже перестанешь расхаживать туда-сюда, черт возьми, и скажешь, что стряслось? – нетерпеливо добавил он.

Рейф был выбит из колеи. Он не мог работать, бумаги скапливались у него на столе. Разве мог он сосредоточиться на работе, зная, что в восточном крыле здания Нина спокойно раскладывает экспонаты коллекции ее отца по витринам собственного дизайна? И наверное, совсем не думает о нем.

Рейф не мог не признать – это несколько необычно, что девушка ушла от него утром. Откровенно говоря, такое с ним случилось впервые. И это было тем более удручающим, что Рейф вовсе не собирался отпускать Нину.

Этим утром она была такой холодной, такой отстраненной… Сказала, что между ними – что бы там между ними ни было – все кончено. Неужели он вел себя точно так же со всеми женщинами, с которыми встречался и расстался за эти годы? Неужели был таким равнодушным и бесчувственным, когда говорил, что не хочет их больше видеть?

А те девушки? Наверное, они ненавидели его, были в ярости и отчаянии, как Рейф сейчас…

Сейчас – что? Как он сейчас ненавидит Нину? Конечно, он не ненавидит ее. Как можно ненавидеть ее, если желание так сильно?

Он просто-напросто разозлился из-за того, что Нина так неожиданно ушла. Всего лишь получил удар по самолюбию, только и всего, а все потому, что с ним такого раньше не случалось.

– Рейф?

Майкл смотрел на него озадаченно и обеспокоенно, он тревожился за брата, ведь такая рассеянность была ему несвойственна.

– Все в порядке, – нетерпеливо ответил Рейф. – Хочешь, закажем ужин с доставкой? – Он подошел к столу и достал меню ресторанов, где обычно заказывал ужин в те редкие вечера, когда оставался дома. Братья приезжали и уезжали, когда получится, и им ни к чему было нанимать домработницу.

Рейфу стало интересно, что сегодня вечером делает Нина. Ей, безо всякого сомнения, придется объясниться с отцом. А Рейф весь день лелеял надежду объяснить все Дмитрию Палитову самостоятельно.

Честно говоря, Рейф был очень разочарован: он целый день ждал, что Дмитрий позвонит и потребует объяснений, но он так и не позвонил. Целый день Рейфа так и подмывало с кем-нибудь поругаться. Он с радостью поговорил бы со стариком, велел бы ему не совать нос в их с Ниной отношения, и пусть это поставит под угрозу проведение единственной в своем роде ювелирной выставки Палитова, будь она неладна! А еще Рейф сказал бы ему, что думает по поводу того, как он сломал дочери жизнь.

Но ни Палитов, ни Нина не дали о себе знать за целый день, и Рейф ощущал опустошенность и разочарование.

– Да что с тобой такое сегодня?! – теряя терпение, рявкнул Майкл.

– Что? – раздраженно ответил Рейф, поворачиваясь к брату.

Майкл отложил бумаги:

– Ты уже пять минут держишь эти проспекты в руках и так в них и не заглянул, ни слова не говоришь и только смотришь в никуда.

«Да, так и есть», – признал Рейф, злясь на себя.

– И что с того? – грубо ответил он, протягивая брату меню.

– Так обычно вел себя Габриэль, когда ухаживал за Брин, но чтобы ты был таким – это странно.

Рейф хмыкнул:

– Ты что хочешь сказать?

– Что ты целый день витаешь в облаках.

– Ничего подобного, – буркнул Рейф. – Просто немного рассеянный.

Майкл внимательно посмотрел на него:

– У тебя что, проблемы с семейством Палитовых?

Рейф насторожился: откуда Майклу было это знать? Наверное, он имел в виду Дмитрия Палитова, а не Нину.

– Вроде бы нет, – осторожно ответил Рейф. Дмитрию уж точно будет что сказать ему при встрече, но пока Дмитрий не высказал своего отношения к тому, что он провел ночь с его дочерью.

Майкл понимающе кивнул:

– Ты говорил с Ниной Палитовой?

Рейф сильнее напрягся:

– О чем?

– О том, чтобы предложить ей спроектировать витрины для галерей «Архангел», о чем же еще? – нетерпеливо ответил Майкл. – Бога ради, соберись, Рейф. Ты же сам посоветовал обратиться к ней!

Да, посоветовал, а теперь сам же об этом пожалел. Все говорило о том, что Нина примет предложение, а как ему работать с ней, если одного взгляда на нее достаточно, чтобы в нем пробудилось неуемное желание?

– Ей идея понравилась, – кивнул он. – Она хотела поговорить с тобой об этом на открытии выставки завтра вечером. – Рейф припомнил, как отреагировал на это ее предложение.

– Со мной? – безучастно переспросил Майкл.

– Да, с тобой, – с издевкой ответил Рейф. – Видимо, мисс Палитова считает, что раз уж ты старший из двоих других Д’Анджело, то и обсуждать это нужно с тобой, а не с твоим бестолковым младшим братом!

– Она что, не понимает, что в нашем семейном деле я – бизнесмен, Гейб – художник, а ты – новатор и генератор идей?

Рейф скривил губы:

– А это вообще хоть кто-то понимает?

– И кто в этом виноват? – нахмурился Майкл.

– Я, – вздохнул Рейф. – Но раньше меня это не особенно волновало.

– А теперь волнует?

Теперь да. Впервые в жизни Рейфу захотелось, чтобы кто-то… чтобы Нина увидела его не таким, каким он казался, а таким, каким был на самом деле: генератором идей в семье Д’Анджело, как его только что назвал Майкл.

Ранее тем вечером братья обсуждали другой проект, который Рейф обдумывал в последнее время. За основу они взяли идею Габриэля провести конкурс по поиску новых художников и расширить круг участников от скульпторов до дизайнеров ювелирных украшений и каждый месяц предоставлять во всех трех галереях площади для выставок их работ.

В парижской и лондонской галереях уже прошли такие конкурсы, и прошли с огромным успехом, теперь ожидался конкурс в Нью-Йорке в конце года. Раз уж эти мероприятия имели успех, Рейф не видел причин не развить эту идею.

Всем трем братьям придется усердно поработать, но Рейф верил в то, что их труд не будет напрасным, верил в то, что они смогут открыть миру новые имена, а это стоит того. Они будут не просто продавать или выставлять произведения искусства, они будут открывать новые имена.

Майклу идея очень понравилась, и, как только Гейб вернется из медового месяца, они обязательно обсудят ее с ним.

– Может быть, – с трудом уступил Рейф.

– Начинаешь уставать от образа плейбоя?

– Думаю, да, начинаю уставать. – Особенно если Нина только это в нем и видит.

– Давно пора!

– Да что ты? – сухо парировал Рейф.

Брат кивнул:

– Это нормально, когда тебе чуть за двадцать, но я рад видеть, что теперь тебе этого недостаточно. Ты блестящий специалист, Рейф, ты всегда умел прекрасно анализировать ситуацию на рынке, точно знал, в каком направлении развивать галереи. Мне бы хотелось, чтобы другие ценили это так же, как мы с Гейбом. А завтра я непременно поговорю с мисс Палитовой. – Майкл пожал плечами. – Но я скажу ей, что ответственный за проект ты, потому что все новые проекты в «Архангеле» ведешь ты.

Да, Нина узнает, что вся ответственность за нее лежит на плечах Рейфа, то есть ответственность за кого угодно, кто работает с галереями «Архангел».

Нине это может не понравиться, но если она всерьез хочет создать новые витрины для трех галерей, то ей придется работать с ним.

Он посмотрел на брата:

– Ни… То есть… Кое-кто мне сказал пару дней назад: может, ты оттого такой серьезный, что у тебя есть два непоседливых младших брата.

Майкл приподнял бровь:

– Кто сказал?

– Кое-кто, – не отступал Рейф. – Это правда?

Майкл призадумался.

– Может быть, – наконец согласился он, – я же старший брат, я всегда чувствовал, что должен быть более ответственным, чем вы с Гейбом.

– Вот тоска, правда?

– А веселее быть средним братом, чувствовать, что ты непременно должен кому-то что-то доказать или постоянно проказничать, чтобы на тебя обратили внимание?

Рейф состроил гримасу:

– Ненамного.

Майкл пристально посмотрел на брата:

– Ты и в самом деле устал от этой роли?

Да, Рейф и в самом деле устал, и, если он не будет осторожным, Майкл вскоре спросит, почему он так внезапно изменился.

– Давай все-таки закажем ужин, – как ни в чем не бывало предложил он, чтобы сменить тему разговора и перестать думать о Нине и о том, что она сказала ему.

Он подумает об этом завтра, на торжественном открытии выставки ее отца.

* * *

– Если тебе есть что сказать, то говори, не томи! – Нина угрюмо взглянула на отца.

Они ехали на заднем сиденье лимузина на торжество, посвященное открытию выставки в галерее «Архангел» субботним вечером. На улицах Нью-Йорка было шумно, движение, как обычно, было плотным, вечернее солнце освещало тонированные стекла, пробиваясь в просветы между небоскребами.

– О чем, доченька? – спросил ее отец, спокойно глядя на нее, его лицо было непроницаемым.

Нина покачала головой:

– Не прикидывайся, папа.

Он вскинул седые брови:

– Почему это я прикидываюсь?

Нина вздохнула:

– Ты ничего не сказал, но давай не будем делать вид, что ты не знаешь. Я ночевала у Рейфа Д’Анджело в четверг.

Нина не спрашивала, она утверждала. В конце концов, на протяжении мучительных тридцати шести часов она ждала от отца хоть какой-нибудь реакции на то, что она переспала с Рейфом.

Отец пожал плечами:

– Дело твое, не так ли?

– Накануне ты запретил ему приближаться ко мне, – изумленно напомнила ему она.

– Так он тебе рассказал. – Отец понимающе кивнул.

– Конечно, – ответила Нина.

– Ему не понравилось мое предостережение, – кивнул Дмитрий, – как я и рассчитывал.

– А еще ты знал, что мне оно тоже не понравится. Так зачем ты это сделал? – нахмурилась Нина.

– Хотел посмотреть, что Рейф ответит, разумеется, – довольным тоном произнес он.

Нина не могла поверить своим ушам.

– Так ты его проверял?

– Хотел посмотреть, что он за человек, – безо всяких угрызений совести сказал он.

– И?..

Губы Дмитрия тронула легкая улыбка.

– Пригласив тебя на ужин, проведя с тобой ночь, он показал, что не боится ни меня, ни имени Палитовых.

Узнав Рейфа поближе, Нина поняла: он не из робкого десятка, мало что могло его напугать.

И как бы она ни любила отца, Нина знала: пришло время и ей перестать бояться. Она решительно вздохнула:

– Рейфу приглянулись витрины, которые я сделала для твоей выставки, и он предложил мне спроектировать подобные для галерей «Архангел», – тихо призналась она.

– И тебе этого хочется?

Нина откинулась на спинку сиденья, поймав на себе настороженный взгляд отца:

– Да, мне хочется.

– Теперь он тебе нравится. – Отец не спрашивал, он утверждал.

– Ровно настолько, чтобы переспать с ним!

– Наверное, нам следует поговорить об этом, когда мы вернемся домой, – предложил отец, когда лимузин остановился у служебного входа в галерею «Архангел».

Ее отец захотел, чтобы его пересадили из автомобиля в кресло здесь, у служебного входа, а не под прицелом фотокамер у главного входа в галерею, где толпились фотографы и снимали разряженных в пух и прах именитых гостей, приглашенных на этот закрытый показ коллекции ювелирных украшений Палитова, для завтрашних газет.

– Мне еще многое нужно рассказать тебе, доченька. О том, что случилось, – едва слышно продолжал старик, – но сейчас не время, а здесь не место для таких разговоров.

Нина пристально посмотрела на отца, во взгляде его блеклых зеленых глаз было столько боли, возле носа и рта залегли морщины, впалые щеки побледнели.

– Папа, тебе нехорошо? – Она положила ладонь на его руку и почувствовала, как она дрожит под ее пальцами. – Если так, то мы не пойдем на открытие.

– Я настолько здоров, насколько мне позволяет мое нынешнее состояние, доченька, – заверил ее отец, – но не могу сказать того же о том, что творится на душе и в мыслях. Не сейчас, Нина. – Он накрыл ее ладонь своей и чуть сжал, увидев, как она встревожена. – Мы пойдем на торжество и прекрасно проведем время, а после поговорим. Я лишь надеюсь, что ты простишь меня… – Он не договорил, с беспокойством глядя на дочь.

– Прощу за что, папа? – спросила она, опасаясь, что знает ответ.

– Поговорим после, – повторил он.

В его глазах она увидела боль, которую он ей раньше не показывал. Нет, не физическая боль, ведь он уверил Нину, что у него ничего не болит. Эта боль сидела глубоко в его душе.

Но сейчас у Нины не было времени размышлять об этом, ведь ей предстояло пережить открытие выставки в галерее «Архангел»…

И снова увидеть Рейфа.

* * *

– Никогда не видел ее такой красивой.

Рейф слушал Майкла вполуха, он был слишком поглощен тем, что пристально следил за Ниной, стараясь уловить в выражении ее лица знаки, говорившие о том, что ей непросто быть здесь, как и ему.

Ее глаза были чистого зеленого цвета, кожа светилась здоровьем, она широко улыбалась, пока отец представлял ее двоим мужчинам, которые только что к ним подошли; все гости очень ждали приезда загадочного Дмитрия Палитова.

Нина не выглядела напряженной, она была бесподобна. Совершенна, сногсшибательна, неотразима. Она снова распустила волосы, и они огненной рекой ниспадали по плечам и спине до самой талии. На фоне светлой кожи ярко выделялись ее изумрудно-зеленые глаза, а потрясающую форму соблазнительных чувственных губ она подчеркнула темно-розовой помадой. На ней было мерцающее платье золотистого цвета чуть выше колен, оно изящно подчеркивало изгибы ее тела, оставляя открытыми плечи и руки, а на ее длинных красивых ногах были золотистые туфли на высоких каблуках.

И Рейф не мог отвести от нее глаз. Он раздраженно прищурился, увидев, как она тихонько смеется над шуткой одного из мужчин, которого ей только что представили.

– Рейф, ты меня слушаешь? Рейф!

– Что тебе надо, Майкл? – гневно огрызнулся он, сжав кулаки.

Майкл спокойно поднял темные брови:

– Я просто сказал, что никогда не видел Нину Палитову такой юной и красивой. Ты этого, видимо, не услышал, – добавил он.

Рейф мрачно посмотрел на него:

– Что ты хочешь сказать?

Майкл все еще смотрел на красавицу Нину Палитову, стоящую возле отца, и проигнорировал гримасу неудовольствия на лице брата.

– Нам стоит пойти поздороваться с нашим почетным гостем, – сказал он и, снова не получив ответа, вгляделся в его лицо. – Какого черта? – наконец пробормотал он. – Рейф, прошу, скажи, что ты не… О, ты все-таки сделал это… Я просил тебя быть милым с Дмитрием Палитовым, а ты переспал с его дочерью!

– Чего разорался? – грозно посмотрел на него Рейф.

Майкл не унимался:

– Так это из-за Нины Палитовой ты вчера был такой рассеянный? Из-за нее сегодня на всех кидался в галерее? А и это… – постепенно морщина между его бровями разгладилась, – это из-за нее ты так внезапно устал от образа плейбоя и решил от него избавиться? – осторожно спросил он.

– Не твое собачье…

– Это мое дело, Рейф, – ледяным тоном ответил Майо, – все, что касается галереи «Архангел» – мое дело. И Габриэля.

– Это вообще не касается галереи.

– «Это»? А поточнее? – мягко спросил Майо. – Тебе дорога Нина Палитова?

– Не твое дело.

Майо нетерпеливо вздохнул:

– А Палитов знает?

– Ничего не было.

– Он знает? – прошипел Майо.

Рейф стиснул зубы:

– Да. Но между нами все уже кончено.

– Почему? – Майкл поднял брови.

– Может, ты просто порадуешься и не будешь спрашивать почему?

– Нет, не порадуюсь, если только ты сам не хотел расставаться с ней.

Рейф перестал хмуриться:

– Знаешь, Майкл, ты и в самом деле живешь под маской, как и я.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты прячешь свои чувства. Наверное, то, что наш брат женился, запало тебе в душу.

– А тебе запало?

Нина запала ему в душу. Только Нина. И он не имел ни малейшего представления о том, как с этим быть.

– Как думаешь, может, он усыпляет твою бдительность, приехав сегодня на открытие? – Майкл внимательно смотрел на Дмитрия Палитова. – А сам планирует натравить на тебя парочку своих охранников в темном переулке?

– Как же я жил все это время без твоих шуток. – К Рейфу постепенно возвращалось обычное хорошее расположение духа. – Пойдем поздороваемся с ними. – Он не стал дожидаться ответа брата и направился через зал к Нине и Дмитрию.

Нину немного напугало то, что не один, а сразу два красавца брата Д’Анджело приближались к ней. Точнее, только один из них направлялся к ней с угрожающим видом; внимание Майкла Д’Анджело было направлено на ее отца.

Братья Д’Анджело были, вне всякого сомнения, самыми привлекательными мужчинами на торжестве: на них были черные костюмы с иголочки и белоснежные рубашки, подчеркивающие широкие сильные плечи и подтянутые тела. Волосы Рейфа шелковой завесой ниспадали на плечи, а Майкл носил короткую стрижку, у него были совершенные черты лица и яркие черные как ночь глаза.

Нина намеренно разглядывала красивого старшего брата Рейфа, не в силах посмотреть на него самого. И у нее были на то основания. Когда она перевела на него взгляд, то увидела искорки злобы в его удивительных кошачьих глазах, он стиснул зубы, а на скулах заходили желваки.

Нина рассеянно поздоровалась с Майклом Д’Анджело в ответ на его формальное любезное приветствие, затем тот горячо поприветствовал ее отца, крепко пожав его руку.

Рейф молча смотрел на нее ледяным взглядом. Да что с ним такое? Да, вчера они повздорили в его кабинете и с тех пор не разговаривали друг с другом, да, между ними возникло недопонимание, но неужели обязательно показывать это другим? Ее отцу, его брату…

Словно в подтверждение ее мыслей, Рейф внезапно заявил:

– Прошу прощения, господа, я украду у вас Нину на пару минут? – и, не дожидаясь ответа, крепко схватил Нину за запястье и потянул за собой.

Нина спотыкалась, стараясь поспеть за ним на высоких каблуках.

– Рейф, ты опять устраиваешь сцену! – прошипела она, поймав на себе любопытные взгляды зевак.

Он мрачно посмотрел на нее:

– А что мне делать? Прижать тебя к стене и взять на глазах у всех?

– Рейф! – Нина не знала, то ли она в ярости, то ли до смерти хочет, чтобы он осуществил свою угрозу.

Кажется, второе.

Глава 9

Ему было необходимо снова поцеловать Нину, снова прикоснуться к ней и заняться с ней любовью; это желание жгло его изнутри последние тридцать шесть часов, и почти все это время он пребывал в состоянии возбуждения. Что-то щелкнуло в его голове, когда он увидел, как соблазнительно это мерцающее платье обтягивает изгибы ее аппетитного тела, как волосы огненными струями спадают по плечам и спине. А эти губы…

– Даже не думай, – бросил Рейф одному их охранников Палитова, дежуривших в коридоре, как только телохранители сделали шаг вперед при виде Нины.

– Все в порядке, Энди, – жалобно добавила Нина, когда более крупный мужчина вопросительно посмотрел на нее, – останься тут. Мы с мистером Д’Анджело немного прогуляемся.

Прогуляются они, черт возьми. Рейф хотел целовать Нину, ласкать ее, и хотел так сильно, что распахнул первую попавшуюся дверь за углом, не обращая внимания на то, что это оказалась небольшая кладовка, где стояли швабры и ведра. Он не церемонясь втолкнул Нину туда, вошел следом и закрыл дверь, оказавшись в кромешной темноте.

– Рейф!

– Мне нужно поцеловать тебя, Нина! – прорычал он, наклонил голову, нашел ее губы и застонал от наслаждения, наконец почувствовав ее вкус.

Всю злобу на Рейфа за его своенравное поведение, за то, что вытащил ее из зала, как настоящий неандерталец, о чем она сказала ему еще вчера утром, как рукой сняло, как только она почувствовала прикосновение его губ. Желание зажглось в ней в один миг.

Нина приоткрыла губы в ответ на его поцелуй, выронила сумочку и запустила пальцы в его темные волосы. Она всем телом прижалась к нему и также страстно ответила на поцелуй. Ее грудь набухла, соски стали твердыми, между ног она почувствовала влагу. Руки Рейфа лихорадочно блуждали по ее спине, затем он схватил ее за бедра и крепко прижал к своим, дав ей прочувствовать, как сильно он возбужден.

Он запустил пальцы в ее волосы и запрокинул ее голову назад, чтобы губами и языком приласкать нежную шею.

– Твоему отцу это совсем не понравится, – прохрипел он.

Нина чувствовала на своей шее его горячее дыхание и тихонько рассмеялась:

– Вряд ли отец тут поместится.

– Очень надеюсь, что не поместится, – пробормотал Рейф, задирая ее платье. Его бросало то в жар, то в холод, он все крепче прижимал ее к себе. – Хочу ласкать тебя там, Нина, – простонал он, теребя кружевной краешек ее трусиков.

– Рейф! – Все ее тело было в огне, Нина и сама искала наслаждения, обещанного этими дразнящими прикосновениями.

– На тебе совсем крохотные трусики?

– Малюсенькие.

Рейф глубоко вдохнул:

– Как же я хочу сорвать их с тебя, ласкать тебя, услышать, как ты стонешь! А потом я попробую…

– Рейф, прошу тебя… – взмолилась Нина; она не знала, хочет ли, чтобы он замолчал, или мечтает о том, чтобы продолжил, ведь от этих слов между бедер стало еще жарче.

– О Нина, я так хочу доставить тебе удовольствие, – хрипло сказал Рейф. – Я хочу этого больше всего на свете.

Нина тоже этого хотела. И не важно, что всего в нескольких шагах отсюда в зале толпились две сотни человек – все посетители выставки, а с ними ее отец, и у них на виду Рейф вывел ее из зала несколько минут назад. Сейчас для нее значение имело лишь одно: быть с Рейфом, заниматься с ним любовью, позволить ему целовать и ласкать ее.

– Сделай это, Рейф, – простонала она, – давай!

Не успела она договорить, как услышала звук рвущегося шелка и кружева – Рейф схватил краешек ее трусиков и резким движением сдернул их.

– Как же красиво, – пробормотал он, поглаживая нежную кожу между ее бедер, уткнувшись лицом в ее шею, источавшую нежный аромат, – как же красиво…

Ласки Рейфа стали более сильными и быстрыми, он ввел в нее сначала один, а затем два пальца и нашел ту самую чувствительную точку внутри ее. Большим пальцем он ласкал ее клитор. Другой рукой он обхватил ее за талию, почувствовав, как дрожат ее ноги и вот-вот перестанут ее держать.

– Да, Нина, – прохрипел он, почувствовав, как оргазм накрывает ее. – Давай же. Кончай, – яростно говорил он.

Нина закричала, по ее телу все более сильными волнами разливался оргазм, ее соски стали твердыми, а внутренние мышцы сжимались вокруг его пальцев. Нина упала бы, если бы Рейф не держал ее за талию.

Она испустила последний стон, и Рейф медленно убрал руку от ее бедер.

– Господи! – Нина уткнулась вспотевшим лбом в его плечо, ее щеки горели.

– Можно просто Рейф, – пошутил он, гладя ее обеими руками.

– Эгоист! – Она шлепнула его по плечу. Только на это у нее и хватило сил. – Наверное, чувствуешь себя сейчас всемогущим.

Он тихо рассмеялся:

– Конечно. Ведь я обнимаю свою очень удовлетворенную женщину.

«Свою удовлетворенную женщину?» Что это значит? Рейф дал ей понять, что не хочет отношений, что намерен просто поразвлечься, а когда веселье закончится, каждый пойдет своим путем.

Жизнь Нины была слишком сложной, ее весельем не назовешь.

Она знала, что должна возмутиться, вырваться из его объятий и сказать, что между ними ничего не изменится. Она не намерена менять своего решения порвать с ним раз и навсегда. Она не будет ничьей женщиной.

Только Нина не могла этого сделать. Сейчас ей и стоять-то самостоятельно трудно, а тем более – уйти от него второй раз за три дня.

Позже, сказала она себе. Она объяснит ему все позже.

– Поедем ко мне сегодня, – сказал Рейф, словно прочитав ее мысли. – Здесь все закончится к одиннадцати. Прошу тебя, проведи со мной ночь, Нина, – не отступал он.

– А как же Майкл? – тихо спросила она.

– Майкл может сам найти себе женщину.

– Я хотела сказать…

– Нина, дорогая, я знаю, что ты хотела сказать, – ответил Рейф. – Квартира такая большая, что он даже и не узнает, что ты со мной.

Может ли она? Способна ли согласиться, украсть у судьбы еще одну ночь с Рейфом, в его постели? Как можно отказаться, если только что он подарил ей такое сильное наслаждение, ничего не прося взамен? Может, ее прошлый опыт не был удовлетворительным, но Нина никогда не была эгоистичной любовницей.

– Только если ты этого хочешь, Нина, а не потому, что чувствуешь себя в долгу передо мной.

Нина провела по губам языком:

– Думаю, сейчас важнее то, как мы будем выходить из этой каморки и как вернемся в зал так, чтобы никто не заподозрил, чем мы занимались?

Рейф снова рассмеялся:

– Вряд ли это возможно. Так получилось, что я знаю, как ты выглядишь после того, когда кончишь, Нина, и поверь, этот горячий, похотливый блеск в твоих глазах, румянец на щеках и припухшие раскрасневшиеся губки непременно выдадут нас.

– Ты так говоришь, как будто я какая-нибудь дикарка, – пробормотала Нина.

– Нет, просто моя женщина. – Он крепче обнял ее. – А мне нравится, когда ты становишься дикой, очень нравится.

Ей и самой нравилось то, что заставлял ее чувствовать Рейф. Слишком нравилось, чтобы отказывать себе в еще одной ночи в его объятиях.

– Хорошо, но я все равно думаю, что лучше тебе вернуться в зал первому, а я приду следом, как только приведу себя в порядок.

– Но я все равно буду знать о том, что те трусики, что сорвал с тебя, лежат в кармане моего пиджака.

Нина почувствовала, как краска залила лицо: она осознала, что под прохладной шелковой тканью платья она была совершенно голая, и она до конца вечера будет думать о том, где ее трусики.

– Хорошо, я приеду к тебе сегодня… Черт, совсем забыла! Сначала нужно заехать к папе. По пути сюда мы начали разговор, который необходимо закончить сегодня.

– Что-то серьезное? – спросил Рейф.

– Трудно сказать, – покачала головой Нина.

Рейф нахмурился:

– Это как-то связано с тем, что ты оставалась у меня в четверг? Потому что, если вы будете говорить об этом, я…

– Нет, – твердо ответила Нина. – Просто отец хочет что-то обсудить со мной. Надеюсь, разговор будет коротким, – добавила она, – и я приеду к тебе до полуночи.

Рейф едва коснулся губами ее горячей щеки:

– Постараюсь уговорить Майкла лечь спать, как только вернемся домой. Надеюсь, он поймет. Вообще-то я рассказал ему о нас. – Он пожал плечами. – Майкл думает, что твой отец может захотеть убрать меня ночью в темном переулке.

Нина отпрянула:

– Мой папа не какой-нибудь гангстер, Рейф.

Он рассмеялся, крепче обнимая ее:

– А я и не говорю, что он гангстер.

– Но вы с Майклом так думаете?

– Послушай, Нина, – услышав напряжение в ее голосе, Рейф посерьезнел, – Майкл просто пошутил.

– Если вы так о нем думаете, как же вы решились подмочить репутацию галереи, согласившись выставлять его коллекцию? – резко спросила она.

– Нина, не надо… – Он не договорил, почувствовав, что она разомкнула объятия. – Нина?..

– Пора возвращаться.

– Но не так, – запротестовал Рейф, чувствуя, как между ними снова вырастает стена. – Я не хотел обидеть тебя. Это была шутка, видимо неудачная, – с сожалением добавил он.

Увы, подозрения по поводу той аварии, что случилась девятнадцать лет назад, не позволили Нине увидеть ничего смешного в шутке Рейфа и Майкла.

– Мне пора идти. – Она наклонилась, подняла с пола сумочку, выпрямилась и увидела, что Рейф встал в дверях и не дает ей выйти.

– Ты ведь приедешь ко мне сегодня? – Он пристально смотрел на нее.

Ей стоит отказаться. Придерживаться того решения, что она приняла вчера утром – не видеть Рейфа, не бывать с ним, не давать ему возможности копаться в ее прошлом.

Увы, ее тело требовало совсем другого.

– Я приеду к тебе сегодня, – тихо сказала она.

– Хорошо, – кивнул Рейф, довольный ее ответом. – Думаю, ты права, и теперь нам нужно вернуться на выставку. – Он состроил недовольную гримасу.

Нине пришлось улыбнуться в ответ, но улыбка вышла натянутой.

– Нина? – Рейф остановил ее, как только они вышли в коридор.

Она устало посмотрела на него:

– Да?

Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза, медленно склонился к ней и нежно коснулся ее губ своими.

– Спасибо тебе, – едва слышно сказал он.

Сердце Нины бешено заколотилось.

– За что? – ласково прошептала она.

– Просто спасибо. – Рейф сам не был до конца уверен, за что благодарил ее.

Может, за то, что не дала ему пощечину, когда он, подобно пещерному человеку, вытащил ее из зала? Или за то, что, оказавшись наедине, не пыталась сопротивляться влечению, которое сжигало их обоих?

А может, он благодарил ее за то удовольствие, которое она ему подарила, так импульсивно отвечая на его ласки? Отчаяние и гнев, одолевавшие его более суток, испарились.

Или же он благодарил ее просто за то, что она – это она?

Но, прежде чем он сможет как следует это обдумать, Рейфу нужно довести до конца открытие выставки.

– Папа, ты здоров? – обеспокоенно спросила Нина, заметив, как побледнел Дмитрий, когда она вернулась в зал. Она надеялась, что его бледность объясняется тем, что он прикладывал немало усилий для общения с людьми, ведь он столько лет избегал этого, а ее недавнее исчезновение с Рейфом тут совсем ни при чем.

Нина, как смогла, постаралась привести себя в порядок в дамской комнате: она причесалась, заново накрасила губы, но ничего не помогло: скрыть этот похотливый блеск, который, как сказал Рейф, появляется в ее глазах после секса, было невозможно. Ее глаза потемнели, стали темно-изумрудными, на щеках появился румянец нежно-розового цвета, а губы были припухшие после его недавних поцелуев.

– Со мной все хорошо, доченька, – заверил ее отец, пристально глядя в ее лицо. – Вы с Рейфом Д’Анджело… помирились?

– Не припомню, чтобы мы ссорились, – ответила Нина, стараясь не смотреть в глаза отцу.

– Нина, я думал, мы перестали скромничать, говоря о ваших с Д’Анджело отношениях, – ласково пожурил ее отец.

Как же тут не покраснеть, если Нина все еще отчетливо помнила страстные и жаркие ласки Рейфа? Они изголодались друг по другу, одичали от желания. Рейф добился разрешения ласкать ее, а Нина страстно этого хотела. Она ощущала, как пульсирует жар между ее ног, когда шла через зал к своему отцу…

Нина нашла глазами Рейфа. Он стоял в другом конце зала и разговаривал с братом, держа руку в том кармане пиджака, куда спрятал ее трусики.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, он посмотрел на нее своими кошачьими глазами, и на его идеально очерченных губах заиграла улыбка, обещающая ей куда большее удовольствие ночью.

– Опять расхаживаешь туда-сюда.

Рейф метнул злобный взгляд на брата. Майкл сидел за барной стойкой на кухне и наслаждался утренним чаем и тостами, дочитывая раздел деловых новостей воскресной газеты.

Рейф мерил комнату шагами потому, что Нина вчера так и не появилась, хотя и обещала. Черт возьми.

Накануне вечером они с Майклом вернулись домой около полуночи, и уговаривать Майкла лечь спать не пришлось – может, он догадался, что брат ждет Нину?

Рейф прождал до часа ночи, затем позвонил в службу охраны на первом этаже, чтобы проверить – вдруг он не услышал ее звонка, но ему сказали, что к нему этим вечером никто не приходил. Он подождал еще час и снова позвонил охранникам, ему ответили точно так же.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю