355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кэрол Мортимер » Свидание с ангелом » Текст книги (страница 4)
Свидание с ангелом
  • Текст добавлен: 2 апреля 2017, 15:30

Текст книги "Свидание с ангелом"


Автор книги: Кэрол Мортимер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

– Я никогда не была здесь раньше, – сказала Нина, одобрительно осматриваясь.

Их усадили за зарезервированный столик у окна.

Ресторан располагался на верхнем этаже одного из самых фешенебельных небоскребов города; из окон открывался панорамный вид на Нью-Йорк. Этот ресторан был одним из немногих закрытых мест, где богатые и знаменитые люди могли провести вечер относительно уединенно. Пока их провожали к столику, Нина заметила в зале нескольких звезд телевидения, актеров и актрис и даже политиков.

Как и собиралась, Нина провела день в галерее, размышляя, пойти с Рейфом на ужин вечером, как запланировано, или же сказать ему, что она не сможет.

Она собиралась отказаться не из-за отца. Он, конечно, не обрадовался тому, что дочь собралась на свидание с Д’Анджело, но Нина была упряма, и он уступил. Ее тревога была вызвана чем-то иным. Ее тревожил сам Рейф Д’Анджело.

Он не был похож ни на кого. Уверенный в себе, решительный, с чувством юмора, умный, но не напыщенный; он умел держать себя, но за хорошими манерами не скрыть строптивый характер. Кроме того, Рейф, в отличие от других мужчин, не лебезил перед ее отцом. С тех пор как Нина вернулась в Нью-Йорк три года назад, она была на свидании всего три раза. Все ее кавалеры без исключения из кожи вон лезли, чтобы произвести впечатление на ее отца, а тем, что нравится Нине, они интересовались в последнюю очередь.

Рейф уважительно относился к ее отцу, но не пресмыкался перед богатством и влиянием Палитова. Нет, он всегда был верен себе: очаровательный, искушенный, состоятельный и уверенный в собственных силах.

– Я слышала, столик здесь надо заказывать за несколько недель, – сказала Нина, чтобы поддержать разговор.

Официант разлил по бокалам розовое шампанское, которое принес, как только они сели за столик.

Рейф пожал плечами:

– Хозяин ресторана – мой друг.

Нина улыбнулась:

– Он стал твоим другом до того, как ты решил наведываться сюда, или после? – С Дженнифер Николс Рейфа сфотографировали в другом месте, но Нина была уверена, что видела в Интернете фотографии, на которых Рейф выходил из этого ресторана с другими красавицами.

– Я был знаком с Джерри до того, как он открыл этот ресторан. Кстати, он был рад знакомству с твоими телохранителями. Они заходили сегодня, – добавил Рейф.

Нина бросила на него неуверенный взгляд:

– Я не понимаю: это сарказм?

– Нет, – ответил Рейф. – Видимо, они все тщательно проверили, а после, раз уж они не на посту и ресторан закрыт, втроем сели играть в покер, и играли до открытия ресторана, то есть пару часов. Джерри обожает играть в покер. Особенно если выигрывает.

Нина рассмеялась:

– У меня так было с Лоуренсом и Полом: они научили меня играть в покер, когда мне было десять, а когда мне исполнилось двенадцать, я стала у них выигрывать.

Рейф постарался сохранить как можно более равнодушное выражение лица.

– Ты играешь в покер со своими охранниками?

– Не так часто, как раньше, с тех пор, как начала выигрывать. – Нина рассмеялась.

– Значит, на раздевание в покер с тобой играть я не буду, – кивнул Рейф. – А ты разве не должна была играть в куклы или во что там играют двенадцатилетние девочки?

– Женоненавистник! – хмыкнула Нина. – Я никогда не играла в куклы. А в двенадцать меня больше интересовали мальчики.

– И покер. – «Еще одно объяснение характера Нины», – подумал Рейф.

Мало того что она росла одна с отцом, так еще и ее друзьями детства, видимо, были телохранители.

– Только до моих первых побед, – напомнила она.

– Кстати, Джерри хотел, чтобы я поблагодарил тебя за то, что твои ребята согласились ждать не в зале, а у лифтов.

– Я знаю, они иногда ведут себя навязчиво, – занервничала Нина.

– Я просил тебя не волноваться по этому поводу, – непринужденно ответил Рейф.

– За что пьем? – спросила она, любуясь содержимым бокала.

– За жизнь?

Нина улыбнулась, подняла бокал и сделала глоток; она любила розовое шампанское, а Рейф заказал бутылку с урожая ее самого любимого виноградника. Совпадение? Или он знал заранее?

Она подозрительно посмотрела на него, и Рейф улыбнулся.

– Виноват, – ответил он на ее немой вопрос, – я позвонил твоему отцу и спросил, какое ты любишь вино.

Глаза Нины округлились.

– Серьезно?

– Да. – Рейф смотрел на нее, прищурившись.

Сегодня она выглядела великолепно. На ней было черное платье-футляр до колен, расшитое пайетками, изящно подчеркивающее изгибы ее тела. Волосы она собрала в свободный пучок, открыв длинную нежную шею. На Нине не было украшений, и это при том, что ее отец владел уникальной и бесценной коллекцией ювелирных украшений. Ничто не отвлекало внимания от ее безупречной нежной бархатистой кожи, лишь в ушах поблескивали сережки с бриллиантами.

Рейф прекрасно понимал – именно ее скромная красота и элегантность привлекла внимание всех мужчин в зале, когда они вошли. Он положил руку ей на талию и крепко прижал к себе. Нет, это не был жест ревности. Рейф никогда в жизни не ревновал. Просто он хотел четко дать понять всем мужчинам в ресторане, что в этот вечер Нина с ним. И пусть не сомневаются, уйдет она отсюда тоже с ним.

Нина нервно провела по розовым губам кончиком влажного языка.

– Ты говорил с моим отцом сегодня? – медленно повторила она.

Рейф вскинул темные брови:

– Я позвонил ему из вежливости, поблагодарить его за вчерашний ужин.

– И только?

Он пожал плечами:

– Я же сказал, еще я хотел узнать, какое вино ты любишь.

Звучит довольно безобидно, но вчера вечером ее отец угрожал Рейфу, а сегодня рассказывает, какое вино любит его дочь?

Нина скептически посмотрела на него:

– И папа тебя с радостью проинформировал?

– Для него крайне важно, чтобы ты была счастлива. – Рейф отпил шампанского, внимательно глядя на нее желтыми кошачьими глазами поверх бокала.

– Рейф…

– Нина, расслабься, – мягко прервал ее он. – Давай посмотрим меню и закажем ужин, а потом, если ты захочешь, сможешь расспросить меня поподробнее о моем разговоре с твоим отцом.

Конечно, она захочет. Нина все удивлялась: почему отец не стал возражать, когда она сообщила ему о том, что идет на ужин с Рейфом Д’Анджело? Теперь понятно почему.

– Ну же, Нина, – окликнул ее Рейф, как только они сделали заказ, и официант, снова наполнив их бокалы, удалился. – До сих пор раздумываешь над тем, почему я позвонил твоему отцу?

Нина посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц:

– У меня все на лице написано?

– Ну что ты! – усмехнулся Рейф. Эта женщина с первой минуты показалась ему загадочной.

В Сети он нашел информацию о том, что Нина жила с отцом с пяти лет и сначала получала образование на дому. Получается, ее детство прошло исключительно в компании отца, прикованного к инвалидному креслу, и силачей-телохранителей. Странно, как ей вообще удалось уехать и поступить в университет.

Однако после трех лет свободы она снова вернулась в Нью-Йорк и опять оказалась в золотой клетке. Да, сейчас у нее собственная квартира, но в здании, которым владеет ее отец. И работала Нина всегда в корпорации отца.

Все попытки Рейфа побольше узнать о Дмитрии Палитове с треском провалились: он не мог найти ничего, кроме того, что Нине было пять, когда погибла ее мама. Никаких данных о смерти Анны Палитовой он найти не смог. Мельком упоминалась авария, случившаяся спустя чуть больше месяца после смерти Анны и приковавшая Дмитрия Палитова к инвалидному креслу. В той аварии, очевидно, погибли двое из трех пассажиров, ехавших во втором автомобиле.

Сплошные тайны повсюду. А главная тайна – сама Нина: немного застенчивая, волнующе красивая, невероятно сексуальная и умная, да к тому же крайне талантливый дизайнер.

– Я звонил твоему отцу и рассказал ему о нашем ужине безо всякой задней мысли. Я не собирался поступать наперекор его предостережению, – мягко сказал Рейф.

– Не собирался?

– Нет, – спокойно ответил Рейф. – Я не мелочный и не мстительный.

Ее щеки чуть порозовели, когда она услышала в его тоне упрек.

– Так зачем ты ему сказал?

– Чтобы тебе не пришлось этого делать. – Рейф накрыл ладонью ее руку, лежавшую на столе. – Нина, я хорошо понимаю, насколько близки вы с отцом, и я меньше всего на свете хочу стать причиной конфликта между вами. Мне очень хочется, чтобы мы с тобой получше узнали друг друга, но я не позволю тебе в одиночку объясняться с отцом.

Нина почувствовала, что вот-вот расплачется. Рейф слишком хорош собой, слишком очарователен, слишком обаятелен, слишком сексуален…

А если к списку его достоинств добавить понимание и сочувствие, то любую женщину ждет погибель.

– Мы с Дмитрием еще не вполне уверены, нравимся ли друг другу, – сухо продолжал Рейф, – но мы друг друга уважаем. А значит, начало положено.

Нина знала, ее отец – человек консервативный, и ему наверняка пришлось по душе, что именно Рейф сообщил ему о предстоящем свидании с его дочерью. Отец восхищался сильными людьми, умеющими настоять на своем, а Рейфу этого было не занимать.

Нина опустила ресницы:

– Прости, что подвергла сомнению твои мотивы.

– Давай не будем тратить весь вечер на извинения, Нина, – перебил ее Рейф, откидываясь на спинку стула; официант принес первое блюдо и поставил перед ними тарелки.

– Расскажи, чем ты занимаешься в галерее? – спросила Нина, когда официант ушел.

– Чем я занимаюсь?

– Да, – кивнула она. – Я знаю, ты и твои братья управляете галереями, но я уверена, что это не занимает все твое время.

Рейф рассказал Нине о своей работе и о том, что именно он вносит новые предложения для галереи «Архангел», затем вспомнил кое-какие забавные случаи из детства.

– Каково же было вашей маме! – рассмеялась Нина, когда Рейф рассказал ей о том, как они с Гейбом подложили лягушку в постель к бабушке; та приехала к ним погостить на лето, Рейфу тогда было одиннадцать. – Майкл и в этом не участвовал? – полюбопытствовала она, наслаждаясь кофе, который подали в конце ужина.

Рейф покачал головой:

– Даже в двенадцать Майкл уже был серьезным и ответственным.

Нина припомнила, каким собранным показался ей Майкл Д’Анджело во время их первой и единственной встречи.

– Может, ему ничего другого не оставалось, при двух-то братьях-проказниках?

Рейф нахмурился, размышляя.

– Я никогда об этом не думал в таком ключе, но, может, ты и права, – медленно ответил он. – Кстати, о Майкле. Я и с ним говорил сегодня днем.

Нина подняла брови:

– Он вернулся в Нью-Йорк?

Рейф покачал головой:

– Он еще в Париже, у нас была телеконференция.

– Так ты был занят весь день!

Рейф пожал плечами:

– Как и любой другой.

Нина не знала, почему Рейф решил так откровенно ответить на ее вопросы, но это было ей приятно; теперь она знала: он глубже, чем кажется, и не такой, как о нем думают другие. Она виновато посмотрела на него:

– Думаю, всему виной газеты: пишут исключительно о твоих ночных похождениях, а не о работе.

– Они пишут о том, как видят мои ночные похождения, – сухо поправил Рейф.

– Все эти фотографии, на которых ты в компании прелестных женщин, – плод воображения журналистов? – поинтересовалась Нина.

Увы, это было не так. А хуже всего, конечно, та фотография, сделанная два дня назад, на которой он проводит время с Дженнифер Николс вместо того, чтобы ужинать с Ниной и ее отцом.

– Я говорил с Майклом главным образом для того, – Рейф резко сменил тему разговора, – чтобы узнать, что он думает о моей идее попросить тебя заняться дизайном витрин для всех трех галерей.

– Меня? – Предложение, совершенно очевидно, потрясло Нину.

– А почему нет? Те витрины, что ты сделала для выставки отца, простые и элегантные. Мы придерживаемся такой же простоты и элегантности в оформлении галерей «Архангел».

– Ну да, я успела обратить на это внимание. Но… – Нина казалась взволнованной. – У меня уже есть работа.

– Ты работаешь на своего отца.

В этом тоне Нина услышала упрек. Может, и заслуженный. Только Рейф не понимал. Никто не понимал. Ведь почти никто не знал, что случилось с Ниной и ее отцом девятнадцать лет назад. И не мог узнать. Нина прекрасно знала – ее отец использовал все свои рычаги влияния, чтобы удостовериться в том, что события того времени не будут преданы огласке.

– А у тебя есть собственные надежды и мечты? – Рейф сознательно давил на нее, отказываясь менять тему разговора. – Разве тебе не хочется добиться большего в жизни, а не просто находиться в тени своего отца?

Нина побледнела: сначала он откровенничал с ней, а теперь перешел к нападению?

– Не надо так, – тихо сказала она.

– Но ведь это правда!

– Спасибо тебе за прекрасный ужин, Рейф, но, думаю, мне пора. – Она положила салфетку на стол рядом с пустой чашкой из-под кофе и отвернулась. Ее плечи были напряжены.

Рейф нахмурился:

– Я отвезу тебя домой.

– Лоуренс и Пол отвезут меня.

Рейф медленно покачал головой:

– Я привез тебя сюда. Я доставлю тебя домой.

– Зачем? – Ее ярко-зеленые глаза вспыхнули. – Чтобы продолжить меня оскорблять? За что? За то, что я задавала слишком много вопросов? А может, за то, что тебе пришлось честно на них ответить? – проницательно добавила она и встала из-за стола.

Рейф тоже поднялся и, когда она прошла мимо него, схватил ее за руку.

– Значит, вот как, Нина? – мягко спросил он. – Просто убегаешь, стоит кому-то задеть тебя за живое?

Она взглянула на него, в ее глазах блеснули слезы:

– Бегу домой к папочке, хочешь сказать?

Он смутился:

– Я этого не говорил.

– Но имел это в виду, – уверенно ответила Нина, безуспешно стараясь высвободиться из его хватки. – Рейф, ты привлекаешь внимание, – тихо сказала она, заметив устремленные на них любопытные взгляды гостей за соседними столиками.

Ничего удивительного. За ужином они мило беседовали, смеялись, чуть ли не флиртовали, а потом за кофе вдруг сцепились, и теперь еще это…

Но зачем Рейф затеял этот разговор?

Конечно, у Нины были собственные амбиции, и мечты, и надежды. Например, она мечтала учиться в Стэнфордском университете. Эту мечту она осуществила.

Но она и представить не могла, каким найдет отца по возвращении. Она понимала: отчасти он так сильно сдал из-за того, что волновался за нее. Тогда ей хватило смелости лишь настоять на том, чтобы съехать из его пентхауса.

Нина до сих пор мечтала начать собственное дело, принимать заказы, подобные тому, который ей только что предложил Рейф. Подумать только! Работать для галерей «Архангел»! В Лондоне, Париже, Нью-Йорке! Но этому не бывать, пока жив ее отец, а Нина хотела, чтобы он был с ней еще долгие годы.

– Тише, Рейф! – Она выбрала сарказм в качестве защиты. – А не то в завтрашних газетах напишут о том, как ты дал волю рукам в ресторане друга!

– Джерри не впускает журналистов в ресторан, – хрипло процедил Рейф.

– И все же я была бы тебе очень признательна, если бы ты отпустил мою руку. – Она вызывающе посмотрела ему в глаза.

А Рейф был бы очень признателен за возможность провести с Ниной хотя бы один вечер спокойно, без ссор.

Может, не стоило пока предлагать ей спроектировать витрины для их галерей? Может, не стоило дразнить ее и взывать к ее собственным мечтам и чаяниям, взамен тех, что были навязаны ей желанием отца обезопасить ее? Ни в коем случае не стоило обвинять Нину в том, что она избегает говорить на личные темы! Так почему же он это сделал?

Рейф осознал, что так себя повел, потому что, задавая ему личные вопросы, Нина подобралась к нему слишком близко. Рейф позволил ей увидеть в себе прозорливого бизнесмена, новатора, что скрывался под маской повесы. Он забеспокоился. Ни одной женщине он не позволял задавать ему настолько личные вопросы. Но еще больше его тревожила мысль, что он позволит Нине вот так уйти.

– Поговорим об этом в машине, – процедил он.

– Я сказала, что вернусь домой с Лоуренсом и Полом.

– Нет, Нина, не тебе решать, кто повезет тебя домой, – мягко ответил он и, все еще держа ее за руку, повел к выходу.

Проходя мимо стойки, Рейф сдержанно кивнул Джерри. Тот ответил ему кивком. Это означало, что Рейф может оплатить счет, когда ему будет удобно. Разумеется, не сейчас. Сейчас он должен быть предельно внимательным с Ниной, иначе она уйдет, не обернувшись.

– Мы едем ко мне, – сказал он телохранителям, которые ждали их возле лифтов. – Вы, конечно, уже знаете, где я живу? – быстро добавил он, входя вместе с Ниной в кабину и нажимая кнопку.

Двери лифта закрылись. Телохранители остались снаружи.

– Рейф…

– Не сейчас, Нина, – стиснув зубы, процедил он.

– Но…

– Прошу тебя, Нина! – Его взгляд был острее жала. – Я изо всех сил стараюсь не… – Он сделал глубокий вдох. – Я просто хочу поскорее убраться отсюда и побыть с тобой наедине.

Машину Рейфа подали прямо к дверям. Парковщик быстро вышел из машины, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и помог Нине сесть. Тем временем двое телохранителей выбежали из здания и бросились к своему автомобилю, припаркованному дальше по улице.

Они молча ехали к его дому, причем за ними неотступно следовал черный лимузин. У Рейфа было достаточно времени обдумать причину их с Ниной конфликта. Именно он был виноват в нем, а ведь он решил, что не доставит ей хлопот и огорчений.

– Прости меня, – пробормотал он.

– Я думала, мы не будем тратить весь вечер на извинения.

– Я должен попросить прощения. То, что я сказал, было чересчур.

– Все в порядке, – мягко ответила Нина.

Рейф бросил на нее быстрый взгляд и стиснул зубы, увидев на ее бледных щеках следы от слез. Он снова посмотрел на дорогу, перестраиваясь из ряда в ряд на оживленной ночной улице.

– Нет, не в порядке. – Он сам себе был противен.

«Действительно, не в порядке», – подумала Нина. Вечер, который так хорошо начался, которым она наслаждалась, закончился так же бездарно, как и те три свидания, на которых она побывала с тех пор, как вернулась в Нью-Йорк.

Нина надеялась на то, что это свидание станет особенным, ведь Рейф не похож ни на кого; но теперь она поняла: ничего не выйдет. Пусть Рейф не лебезит перед ее отцом, пусть ему, в отличие от других, важно, чего она на самом деле хочет, но эта связь не предвещает ничего хорошего, да и папа будет переживать. А она ни за что не заставит его волноваться – он уже достаточно страдал.

И то, что они едут к Рейфу домой, ничего не изменит. Как бы при этом ее тело ни реагировало на него…

Глава 6

– Ну как, лучше?

– Да, спасибо, – хрипло ответила Нина, сделав глоток бренди, и подняла глаза.

Она не смогла не подняться к Рейфу; если это свидание станет их первым и единственным, а так, скорее всего, и будет, то она возьмет от него как можно больше.

Ее в некотором роде удивило, если не разочаровало, убранство его квартиры: все было оформлено в стиле модерн, в черных, белых и серебристых тонах. Стены и ковер в гостиной были белыми, в комнате стоял черный кожаный диван, стулья и стеклянный кофейный столик, и если бы не необычные картины на стенах и не завораживающий вид из окна на Нью-Йорк, то его квартира показалась бы совсем унылой.

Обстановка никоим образом не отражала чувственность и глубину личности ее владельца.

– Эта квартира принадлежит нашей семье, – сказал Рейф в ответ на ее невысказанный вопрос. – Когда кто-то из нас с братьями приезжает в Нью-Йорк, то останавливается здесь.

– Значит, вы часто переезжаете с места на место?

– Каждые два месяца или около того, иногда чаще. – Рейф пожал плечами. – В следующем месяце открывается выставка в Париже, а Габриэль уехал, у него медовый месяц, поэтому Майкл решил временно заняться парижской галереей. Разумеется, в субботу он прилетит сюда на прием по случаю открытия выставки.

Нина знала, что это пустой разговор Рейф вел, чтобы она расслабилась.

– Папа будет очень этому рад, – кивнула она.

– У Майкла и в мыслях нет пропустить прием.

И все же Майкл поручил именно Рейфу заниматься выставкой ее отца. Это лишний раз доказывает, что Нине не следует верить всему, что она читала о нем в газетах.

Рейф поставил бокал на кофейный столик, присел на корточки рядом со стулом, на котором сидела Нина, и взял ее руку в свою.

– Мне действительно очень жаль. Прости, что заставил тебя плакать, – сказал он. – Не надо было так сильно на тебя давить.

– Ты не виноват. – Ее рука едва заметно дрогнула в его ладони. Нина покачала головой. – Ты не поймешь, а я не смогу объяснить.

– Почему не сможешь?

– Потому что это не моя тайна.

Рейф уже давно догадался – речь идет о том, что произошло с семьей Палитовых девятнадцать лет назад. Тогда умерла мама Нины, а Дмитрий Палитов попал в аварию и остался инвалидом на всю жизнь. Эти события произошли одно за другим с разницей в несколько недель, Нина отказывалась говорить об этом, и Рейфу было любопытно, есть ли между ними какая-то еще связь помимо того, что Дмитрий Палитов горевал о потере жены.

Рейфу было важно знать, что тогда произошло. Важно знать, почему талантливая и прекрасная Нина Палитова спрятана от мира.

Почему Дмитрий Палитов так оберегал и защищал дочь, что едва не душил ее своей опекой?

Почему, наконец, она позволяла ему это?

Накануне ночью, не обнаружив в Сети достоверных доказательств смерти Анны Палитовой, Рейф дал волю воображению и даже допустил мысль о том, что Анна просто бросила мужа с ребенком девятнадцать лет назад. Тогда становится понятно, почему Дмитрий так боялся потерять еще и Нину.

Нина видела отчаяние и гнев на лице Рейфа; его изумительные золотистые глаза горели, идеально очерченные губы были плотно сжаты. Очевидно, внутри его шла борьба не на жизнь, а на смерть между его нетерпением узнать правду и раздражением из-за того, что она отказывается говорить.

Нина сама не помнила точно, что случилось девятнадцать лет назад. Ей тогда было пять лет, а что случилось на самом деле, отец объяснил, когда ей исполнилось десять и она стала достаточно взрослой, чтобы понять, какая череда ужасных событий определила их дальнейшую жизнь.

Да, Нина хорошо знала, что мама однажды просто исчезла. Она плакала, упрашивала, злилась, требовала рассказать ей, где мама. Отец утешал ее и отвечал, что мама не хотела оставлять их, что у нее просто не было выбора. А еще пять лет спустя он рассказал дочери правду о том, почему Анны нет с ними.

Ее похитили и потребовали выкуп. Дмитрий немедленно заплатил всю сумму, потому что хотел, чтобы ему вернули его любимую жену. К тому же он выполнил требования похитителей и не сообщил о похищении ни в полицию, ни журналистам, потому что преступники пригрозили в противном случае убить Анну. Но, несмотря на все это, похитители все равно убили ее. Убили прекрасную заботливую мать Нины и любимую жену Дмитрия.

Дмитрий Палитов отправился на поиски преступников. И он нашел их. А найдя, предложил встретиться. Что случилось дальше, неизвестно, Нина знала лишь, что их машины столкнулись, двое из троих похитителей погибли на месте, а ее отец оказался прикованным к инвалидному креслу до конца своих дней.

Нина подозревала, что отец хотел, чтобы те трое ответили за убийство Анны, но так и не осмелилась спросить напрямую.

Вот почему она никому не рассказывала о событиях девятнадцатилетней давности, ведь она могла навлечь на отца подозрения в убийстве по меньшей мере двух человек. Что стало с третьим мужчиной, Нина не знала.

Нет, она не станет ничего объяснять Рейфу. Даже если он сейчас уйдет и не обернется. Она сделала глубокий вдох и натянуто улыбнулась:

– Думаю, мне пора.

– Ты опять убегаешь, – ласково сказал он.

– Да, – согласилась она.

Рейф сдвинул брови:

– Тебе не обязательно уходить.

– Увы, – вздохнула Нина, – мне действительно пора.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. – И он действительно не хотел.

На самом деле Рейф не мог припомнить, чтобы хотел чего-либо больше, чем чтобы Нина осталась здесь, у него.

Он забрал бокал с бренди из ее послушных пальцев и поставил его на кофейный столик рядом со своим, затем повернулся к ней и взял ее руки в свои.

– Не уходи, Нина, – попросил он, – останься сегодня со мной.

Ей стало трудно дышать, ее сердце громко забилось в груди от того, как Рейф сказал эти слова.

– Ты будешь разочарован.

– Что? – Рейф не мог поверить своим ушам.

По ее щекам разлился румянец, она не могла вынести его удивленный взгляд.

– Я… – Она провела кончиком языка по внезапно ставшими сухими губам. – У меня нет опыта, Рейф. Нет, я уже не девственница, – поспешила добавить она, чтобы избежать недопонимания, – но у меня нет такого опыта, как у других женщин, с которыми ты… – Она замолчала, когда Рейф ласково коснулся ее губ кончиком пальца.

– Сейчас важно только то, что мы здесь вдвоем, – тихо произнес он. – Больше никто, а прошлое и подавно, не имеет значения. Важно лишь то, чего сейчас хотим мы оба. А я очень сильно хочу тебя. – Он помолчал. – А ты хочешь меня?

Нина хотела Рейфа с той самой минуты, когда увидела его в дверях в восточном крыле галереи «Архангел». Одного взгляда на него хватило, чтобы разбудить в ней доселе спящие чувства, физические ощущения, желание, из-за которого все ее тело оживало. Ей хотелось, чтобы он видел в ней привлекательную женщину.

Именно так Рейф и смотрел на нее сейчас. Его невероятно притягательный взгляд был полон желания, подобного тому, что кипело в ее собственных венах. Он приоткрыл идеально очерченные губы, словно дожидаясь, пока она скажет «да», чтобы поцеловать ее.

И Нина хотела, чтобы он поцеловал ее. Никого никогда она не желала так, как Рейфа. Она хотела целовать его. Касаться его. Заняться с ним любовью. А почему бы и нет? Почему бы не провести с ним эту ночь? Отдаться желанию, возбуждению и насладиться близостью с Рейфом так, как никогда прежде в жизни?

Нина провела кончиком языка по губам и, не отводя взгляда от него, ответила:

– Да, я хочу тебя, Рейф.

Она проведет с ним эту ночь, единственную ночь любви, насладится ею, насытится и не станет строить никаких планов на будущее. Мужчины ведь всегда так делают… Рейф всегда так делает. Почему ей нельзя?

– Сейчас же, – решительно добавила она.

– Вот и славно! – Рейф встал и протянул ей руку.

Нина, не колеблясь, вложила свою ладонь в его. Рейф не отпускал ее руку, пока они шли по коридору в его спальню.

Там Рейф включил одну из ламп на прикроватном столике, а затем взял ее лицо в ладони.

– Ты такая красивая, – хрипло пробормотал он.

– Поцелуй меня, Рейф, – попросила Нина.

– Твои губы сводят меня с ума с тех пор, как я впервые увидел тебя, – тихо признался он.

Нина моргнула:

– Мои губы?

– У тебя такие аппетитные соблазнительные пухлые губки. С первой минуты мне хотелось их целовать, и чтобы они зацеловали меня. Всего, – простонал он.

Нина залилась румянцем.

– Разве? Ты же в тот же вечер ходил на свидание с другой женщиной и переспал с ней.

– Я с ней не спал. Да, я с ней поужинал, но не спал с ней, ведь я хотел другую женщину: высокую, рыжеволосую, ту, которая обожает бросать мне вызов.

Нина почувствовала тепло внутри, узнав, что у Рейфа не было близости с Дженнифер Николс. Потому что он хотел ее, Нину Палитову.

– В таком случае можешь целовать меня, а я с радостью поцелую тебя. Всего…

К черту эти его правила, к черту сложности, которые неизбежны, если ты увлечен такой женщиной, как Нина. Рейф хотел ее. И сложностей тоже хотел, если только с ними он мог заполучить Нину!

Он держал в ладонях ее горячее лицо и медленно целовал ее, ласкал соблазнительные губы, мысли о которых не давали ему покоя все эти дни. Нина отвечала на его страстные поцелуи, а ее руки скользнули вверх по его мускулистой груди.

Рейф и подумать не смел, что вечер закончится вот так. Закончится? Нет уж, это не конец, это только начало их истории.

Он все целовал ее, его поцелуи становились все более горячими, неистовыми. Рейф протянул руку, достал заколку из ее волос, и роскошные кудри волной рассыпались по ее спине. Он сбросил пиджак на пол, и Нина тихонько застонала, прижавшись к нему.

Недостаточно близко. Рейф любил быть гораздо ближе с женщиной. Нужно убрать преграду – одежду. Ему нужно увидеть Нину, почувствовать жар ее соблазнительных форм, он страстно желал снова почувствовать вкус ее полной груди, услышать, как Нина тихонько всхлипывает от удовольствия, пока он ласкает ее языком, прикусывает, посасывает.

Рейф горячими губами целовал ее шею, а сам тем временем расстегнул молнию, что спускалась по спине вдоль ее позвоночника, приласкал нежную кожу губами, спустил бретельки ее платья, и оно упало на пол.

– Потрясающе, – пробормотал Рейф.

Нина стояла перед ним в одних только крошечных кружевных черных трусиках и туфлях на высоких каблуках, ее роскошные огненные волосы рассыпались по плечам и груди.

– Тебе нравится? – застенчиво спросила она.

Рейф не отводил от нее страстного взгляда.

– О, как же мне нравится! – прохрипел он. – Снимай все остальное! – попросил он.

– Я думала о тебе, когда их надевала, – тихо призналась Нина, сняла туфли, спустила трусики и бросила их на пол рядом с платьем. Как ни странно, она нисколько не смущалась. – Я хотела, чтобы это случилось.

Рейф кивнул.

– В таком случае, думаю, будет честно, если я тоже останусь раздетым, – пробормотал он, делая шаг назад и опуская руки в знак приглашения.

Нина никогда раньше не раздевала мужчину. Две ее предыдущие связи были краткими, и ни она, ни ее партнеры даже не раздевались догола. Ее пальцы чуть дрожали, пока она снимала его галстук-бабочку, расстегивала пуговицы на рубашке, стягивала ее, любуясь обнаженными широкими плечами Рейфа и мускулистой грудью. Его кожа была такого же оливкового оттенка, что лицо и руки, небольшие темные волоски покрывали его грудь и соски, похожие на две бронзовые монеты, и клинышком сходились книзу плоского живота, скрываясь под поясом его брюк.

– Снимай все, Нина, – простонал он, скидывая ботинки.

Ее пальцы дрожали сильнее, пока она расстегивала его пояс, потом ширинку. Наконец его брюки упали на пол. Нина задышала чаще, увидев его внушительное достоинство в тесном плену трусов-шорт. Она бросила быстрый взгляд на Рейфа и смущенно отвела глаза. Она сможет. Ей нужно сделать это. Ей необходимо быть с Рейфом, касаться и ласкать его.

Нина опустилась на колени перед ним, подцепила резинку его черных шорт и спустила их, освобождая его член.

Рейф был совершенным. Его тело было идеальным, точно бронзовая статуя.

Нина положила одну руку на его бедро, а другой обхватила его толстый член и склонила к нему голову. Она жаждала коснуться его языком, попробовать на вкус. Рейф направлял ее. Он тихо стонал от удовольствия, положив руки ей на плечи, когда Нина приоткрыла губы. Ласки ее языка были сладкими и мучительными, они повторялись снова и снова, Нина принимала Рейфа все глубже с каждым движением. Она снова и снова повторяла это, постанывая, и вскоре наслаждение стало таким сильным, что Рейф понял, что не в состоянии больше сдерживаться.

– Нина, стой! – простонал он, нежно отстраняя ее и тихонько посмеиваясь над раздосадованной гримаской, появившейся на ее лице. – Если я позволю тебе продолжить, то для меня все закончится слишком быстро, – прохрипел он, наклоняясь, чтобы взять Нину на руки и донести до постели. – Теперь моя очередь исследовать и пробовать тебя, – сказал он, укладывая ее на подушки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю