Текст книги "Прекрасна и опасна"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Кроме того, что обидели друг друга, – заметил Роган.

– Именно… – Элизабет так радостно кивнула, что Роган хохотнул, а она тут же спросила: – Наверное, вы устали с дороги?

Этот человек опасен. Очень опасен. Он явно развлекается и так смотрит на нее, что она ощущает непривычное стеснение в груди. И вообще странно реагирует…

Роган устало потянулся:

– Отличная отговорка, Элизабет. Ну я-то всегда говорю, что думаю, а вы чем оправдаетесь?

Вся сила воли Элизабет ушла на то, чтобы отвести взгляд от мощных рук и широченных плеч Рогана. Она и так чувствовала себя не в своей тарелке…

Резко выпрямившись, она произнесла:

– Недавно я… потеряла голову от страха и теперь чувствую себя очень усталой…

Он недоверчиво повторил:

– Потеряли голову от страха? Не хотел бы я попасть под вашу руку, когда вам не страшно. – И он дотронулся до виска, на котором еще оставался красноватый след от удара книгой.

Книгой, хищный и ужасный герой которой теперь, после того как она лицом к лицу столкнулась с таким же хищником в реальности, показался ей слишком одномерным.

Элизабет внимательно наблюдала, как Роган длинными пальцами потирал синяк, а потом привычным жестом откинул длинные, на первый взгляд легкие как пух волосы назад, и ей вдруг ужасно захотелось проверить, так ли уж они шелковисты, как кажутся. А потом можно было бы зарыться в них рукой…

Она вовремя спохватилась:

– Вы, конечно, знаете, какую спальню занять?

– Ко-неч-но…

Он нарочно растянул это слово, и в шоколадных глазах опять заскакали бесенята.

Элизабет почти уже добралась до кухонной двери, довольная тем, как хорошо вышла из дурацкого положения с этим нападением на Рогана Салливана в его собственном доме, когда ее настиг брошенный напоследок ядовитый совет:

– Не забудьте забрать из гостиной свою книгу.

Прикрыв глаза, она мгновение колебалась, а Роган Салливан успел добавить:

– Швыряние вами книг потрясло бы даже миссис Бэйнс. Я уж не говорю о содержании опуса…

Элизабет глубоко втянула воздух, чтобы взять себя в руки, и лишь потом повернулась к нему:

– На вашем месте я наложила бы повязку. Такая будет жалость, если в ранку попадет инфекция! – И добавила в голос еще немножко сахарного сиропа: – Это ведь может кончиться столбняком!

– Могу вообразить, как вас это волнует, – благодарно хмыкнул он.

– И представить себе не можете!

Она бросила на него последний уничижительный взгляд и гордо – насколько позволяли это сделать хлопковая пижама и надетый поверх нее полосатый купальный халат – выплыла из кухни.

Элизабет еще задержалась в гостиной, откуда по насмешливому совету Рогана забрала книжку, и поднялась наверх.

Она уже понимала, что если ее ночью и посетят эротические фантазии, то они будут посвящены высокому, темноволосому и темноглазому человеку. Очень опасному человеку в черном.

Мужчине, которого друзья называют Роуг…

– Кажется, миссис Бэйнс решила, что мы будем завтракать вместе. Я не хотел ее разочаровывать, – сказал Роган, когда на следующее утро Элизабет вошла в комнату, куда был подан завтрак.

Он уже сидел за небольшим столом, и она остановилась в дверях.

Сегодня она была одета более официально – в шелковую блузку сливочного цвета и сшитые на заказ черные брюки. На ногах – лодочки без каблуков. Рыжие волосы топорщились все теми же веселыми, остро подстриженными прядями, но к этому украшению добавилось немного туши на и без того темных ресницах и тонкий слой персикового цвета помады на пухлых губах.

Роган с одобрением подумал, что хоть стиль ее вполне официальный, но все равно красиво. Он уже встал и придерживал для нее стул, дожидаясь, пока она сядет.

– К вашему сведению, я припомнил некоторые манеры, которым учила меня мать много лет назад, – низко наклонившись, насмешливо пробормотал он ей на ухо.

– Рада слышать!

Стараясь не обращать внимания на непозволительную близость, Элизабет взяла салфетку, тщательно расстелила ее на коленях и оглядела накрытый стол.

Она никак не могла отделаться от мысли, насколько потрясающе выглядит Роган в черной футболке, из-под которой рельефно проступают мышцы на руках и груди, и черных форменных брюках, низко сидевших на талии и подчеркивавших длинные ноги…

– Не позволите ли налить вам кофе? – предложил Роган, привстав и протягивая ей кофейник, а заодно и придвигаясь поближе к Элизабет. Якобы для большего удобства.

Смертоубийственная усмешка, которой Роган ответил на немного испуганный взгляд Элизабет, подтвердила, что он отлично сознает, насколько ее выбивает из колеи его непосредственная близость. Он, конечно, уже заметил, как порозовели ее щеки и чуть задрожали руки…

Да и как было не нервничать?! Такие мужчины, как Роган, – высокие, жесткие, опасные – еще не попадались на ее пути. Те, с которыми она встречалась ежедневно, выглядели совсем иначе. Это были либо ученые скучные мужи, либо студенты намного моложе ее. Иногда Элизабет принимала приглашение на обед от кого-нибудь из коллег, но все это были вполне необременительные отношения. А таких, как Роган, она, конечно, еще не встречала…

– Спасибо.

Она бросила на него равнодушный взгляд. Какое уж там равнодушие! Вранье! Вчера Элизабет с трудом заснула и проворочалась всю ночь – ей снился этот человек в черном… Ей снилось, как она запускает пальцы в длинные мягкие волосы, как гладит широкие плечи, потом спускается ниже…

Впрочем, сейчас вспоминать об этом совершенно ни к чему!

Признаться, тот мужчина из ночного сна беспокоил ее много меньше, чем этот, сидящий рядом. Мускулистое тело Рогана и красивое, хоть и жесткое, лицо словно воплощали собой силу и мужественность в чистом виде. От него пахло лосьоном после бритья. Но даже запах этот был особенным, очень мужским и немного пряным. И действовал он ей на нервы почти так же, как и хозяин…

С некоторой обидой Элизабет подумала, что он и сам это сознает и ему даже по душе такая несколько показная мужественность.

– Очевидно, вы в любой момент готовы по приказу отправиться воевать в джунгли Корнуолла, – усмехнулась она, оглядывая его черную одежду и тяжелые ботинки.

Он пожал плечами и опять сел напротив нее:

– Просто после вашего письма я бросил в сумку всего несколько вещей. Кроме того, я считаю, что всегда лучше быть ко всему готовым. В конце концов, никогда не знаешь, где и когда подвергнешься нападению.

Опять он насмехается! От очередной колкости слегка впалые щеки Элизабет порозовели.

– Миссис Бэйнс упоминала, что пять лет назад вы демобилизовались.

– Да, – невозмутимо подтвердил он.

– И чем вы теперь занимаетесь?

– Работаю. То тут, то там.

– Как это – то тут, то там?

Роган прищурился:

– Вы слишком любопытны для человека, который предположительно занимается систематизацией отцовской библиотеки.

– Совсем не предположительно, а точно! А сейчас я просто пытаюсь вести застольную беседу.

– Подберите какую-нибудь другую тему, – отрезал он.

Роган не любил говорить о своей работе. Ни с кем. Тем более с женщиной, с которой познакомился всего восемь часов назад. Хотя теперь ему почему-то казалось, что много раньше…

Элизабет нахмурилась, ей не понравилась его грубость.

– Если я любопытна, то вам не хватает манер.

Роган равнодушно пожал плечами:

– А чего вы хотите от человека, чей отец связывался с ним только по почте?

– Я не хотела показаться грубой…

– Разве?

«Ну хорошо, ладно, нагрубила, виновата. Может быть, это немного несправедливо, ведь я ничего не знаю о ситуации в семье Рогана… Когда его отец только что умер…» – подумала Элизабет.

– А как насчет вас, Элизабет? Чем занимается доктор Браун, когда не заносит в каталог чужие книги?

– Преподает историю. В Лондонском университете.

Кажется, он ждал более подробного рассказа.

– Ага.

Особого энтузиазма Элизабет в его голосе не услышала и немедленно ощетинилась:

– Я люблю свой предмет!

– Удобнее иметь дело с событиями, которые уже произошли, чем с теми, что еще предстоят?

Элизабет как-то не рассматривала свое занятие под таким углом.

– В этом есть что-нибудь плохое?

Он пожал плечами, и опять футболка натянулась на мощных мышцах.

– Совсем нет. Кроме того, что жизнь без неожиданностей, должно быть…

– Комфортна?

– Скучна, – закончил свою мысль Роган и ухмыльнулся, блеснув особенно белыми на фоне смуглой кожи зубами.

– А я предпочитаю именно такую! – Элизабет резко поднялась. – С вашего разрешения, я заберу кофе в библиотеку. Думаю, мне пора приступить к работе.

– С моего разрешения? – эхом отозвался он.

Совсем недавно Элизабет думала, что могла бы остаться здесь и продолжать работу. Только теперь не для покойного Брэда Салливана, как планировалось сначала, а для Рогана…

Она коротко кивнула:

– Если только вы не желаете, чтобы я прекратила систематизацию.

– Я…

Но тут Роган взглянул в сторону дверей, где нерешительно топталась миссис Бэйнс.

– Я подумала, не надо ли подать вам обоим к завтраку чего-нибудь горячего? – хрипло спросила старая экономка. От напряжения последних нескольких дней у нее побледнели щеки и немного покраснели глаза.

– Как вы, Элизабет? – решительно обратился к девушке Роган.

Она сочувственно улыбнулась старушке:

– Спасибо, мне не надо.

– И мне. Мы через несколько минут закончим, и вы сможете убрать со стола.

Роган очень плохо помнил вдову, которая двадцать лет назад приехала с шестнадцатилетним сыном в Салливан-Хаус.

Как только они опять остались одни, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Ну, вы уже нашли в библиотеке какие-нибудь бесценные сокровища? – поинтересовался он.

Элизабет кивнула:

– Одно-два. Первое издание «Происхождения видов» Дарвина должно стоить значительных денег.

У него поползли вверх брови.

– Насколько значительных?

– Возможно, несколько тысяч фунтов. А есть еще и другие раритеты… Кое-что из Диккенса и Чосера. Они оба тоже представляют интерес для коллекционеров.

– На самом деле мне это неинтересно, – произнес он.

– Тогда зачем было трудиться спрашивать?

Он пожал плечами:

– В свое время это казалось хорошей идеей.

– И всегда ваши интересы так скоротечны?

Медленная улыбка поползла по резко очерченным губам, а темные глаза опять открыто смеялись.

– Это зависит от того, к чему интерес…

Слишком откровенный намек. Ошибиться невозможно. Как невозможно, к сожалению, и стереть улыбку с этого красивого лица.

Чем Роган Салливан вызывал столь непривычное ощущение протеста в ее душе? Почему ей все время хотелось с ним спорить? Ответ прост. Все в нем вызывало у Элизабет защитную реакцию. И в то же время она чувствовала себя очень женственной и беззащитной. Что тоже было ей абсолютно незнакомо. Как и та неловкость…

А Роган любовался ею из-под приопущенных век и думал о том, что Элизабет Браун защищается, любопытствует и спорит одновременно. Интересная комбинация для преподавательницы истории, которая в одинокой постели читает на ночь эротические романы о вампирах и которая не любит неожиданностей в личной жизни. В отличие от него, Рогана, обожа ющего адреналин в крови и живущего бросая вызов всему!

Элизабет поджала губы:

– Очевидно, ваши интересы лежат вне раритетных книг.

Роган согласился:

– Очевидно.

В душе он уже жалел, что вздумал ее дразнить. Эта женщина действительно приехала сюда две недели назад, чтобы составить каталог библиотеки Брэда (он выяснил это сегодня рано утром у миссис Бэйнс). И в какой бы ситуации он ни оказался, нельзя срывать свою злость на ней. Даже ради собственного удовольствия.

Потому что внезапная смерть отца на веки вечные покончила с надеждами когда-нибудь найти с ним общий язык…

У Салливанов всегда были натянутые отношения. Когда семья жила в Штатах, у Брэда в Нью-Йорке была собственная большая и очень престижная рекламная фирма. Он много и тяжело работал. Дом у них находился в пригороде, и в будние дни Брэд обычно пользовался своей городской квартирой. Немногое изменилось, когда двадцать лет назад семья перебралась в Англию и отец открыл офис в Лондоне. Брэд всю неделю жил в городе, а в Салливан-Хаус приезжал только на выходные.

Так и получилось, что Брэда слишком часто не было рядом с сыном. Он так и не побывал ни на одном школьном празднике, на которые обычно приглашаются все родители. На матчи по регби и прочие спортивные состязания, в которых принимал участие Роган, ходила мама – наполовину ирландка, наполовину американка.

Мэгги всегда служила мостиком между Роганом и Брэдом, и, когда она умерла, мужчины вдруг обнаружили, что у них нет больше ничего общего. Вдобавок ко всему Брэд просто взбесился, когда узнал, что Роган не захотел остаться в Оксфорде и вместо работы в университете предпочел вернуться в Америку, где пошел на службу в армию.

Роган вдруг выпрямился и резко сказал:

– Что бы ни было, продолжайте работать с книгами. Полагаю, кто бы их ни унаследовал, он рассмотрит вопрос о продаже раритетов, если они настолько ценные, как вы утверждаете.

У Элизабет округлились глаза.

– А вы думаете, что наследником можете быть не вы?

Смеху Рогана недоставало веселья.

– Сегодня утром, попозже, у меня назначена встреча с Десмондом Тэйлором. Тогда все и выяснится окончательно. Уж в этом-то можно не сомневаться, правда?

Элизабет не знала что и сказать о ситуации. Или о Рогане Салливане…

Глава 3

Cидевший рядом с Элизабет Роган поблагодарил:

– Очень любезно с вашей стороны.

Элизабет оторвала взгляд от прибрежной дороги и искоса взглянула на пассажира.

Никакой любезности с ее стороны в том, что она везет его в город, нет и быть не могло. По сути дела, Роган сам распорядился Элизабет и ее малолитражкой.

Ему нужно было попасть на встречу с Десмондом Тэйлором, адвокатом отца. В Англию он прилетел поздно и очень устал, поэтому не стал брать машину напрокат, а просто поймал такси и попросил доставить его в Салливан-Хаус. Таким образом, своего транспорта у Рогана не было. Великодушно освободив Элизабет от работы по каталогу на пару часов, он попросил ее отвезти его в город.

– Не искушайте судьбу, – строго предупредила она.

Он выгнул бровь:

– А я искушаю?

– Сами знаете.

Единственным утешением Элизабет служило то, что машинка у нее слишком маленькая для мускулистого громилы ростом добрых шесть футов. Очень сомнительно, чтобы на пассажирском сиденье Роган чувствовал себя достаточно комфортно. Хотя придвинутые к ней почти вплотную длинные сильные ноги беспокоили… мягко выражаясь.

Роган смотрел в боковое окно вниз, на утесы, перед которыми на золотистый песок набегали морские волны.

– Я уже и забыл, насколько впечатляет эта суровая красота…

– Полагаю, здесь совсем не то что в Нью-Йорке?

– Да.

Роган бывал не только в Нью-Йорке. Он вообще нигде подолгу не задерживался. По крайней мере настолько, чтобы пустить корни. На случай, если появлялось что-то важное или кому-то требовалось срочно с ним связаться, у Рогана имелся мобильный телефон. А для остальных, в том числе и для Брэда, существовал почтовый ящик…

После смерти отца Роган пока так и не разобрался со своими ощущениями. Впрочем, он вообще не слишком часто имел дело с чувствами. Особенно такими двойственными. Хотя видел, что Элизабет Браун его умалчиваний не одобряет.

Ну и пусть не одобряет!

Роган готов был встретить смерть отца так же, как встречал все остальное. Один на один. Слишком долго он пребывал в одиночестве, а потому не знал, бывает ли иначе. Да и не хотел знать.

– Я могу задержаться надолго, – предупредил он Элизабет, когда она припарковала свою малышку, а он сумел выбраться из нее и распрямить наконец скрюченное тело.

– Не торопитесь, мне все равно надо кое-что купить.

Он кивнул:

– Отлично. Тогда встретимся здесь, на площади, у башни под часами, а потом поищем местечко для ланча.

– Для ланча?

Элизабет удивилась и, забыв закрыть машину, повернулась так резко, что даже голова закружилась.

– Для ланча, – твердо повторил Роган. – Так или иначе, мы в городе, уже почти время для ланча, а значит, почему бы и нет?

Почему бы и нет? Да потому, что Элизабет не нужен был никакой ланч с этим невозможным, вызывающим беспокойство человеком. Она давно уже пришла к выводу, что с Роганом Салливаном ей надо иметь как можно меньше дела.

Что, согласитесь, совсем нелегко при жизни под одной крышей.

– Ладно, ланч через час, – согласилась она.

– Примерно через час, – уточнил он.

Элизабет бросила на прощание нетерпеливый взгляд на Рогана, повернулась и решительно направилась к магазинам на другой стороне площади.

– Только убедись, что он на месте! – рявкнул Роган в мобильный телефон, беспокойно шагая взад и вперед вдоль часовой башни в ожидании Элизабет.

– Роуг, это легче сказать, чем сделать…

– Возьми и сделай! – Роган сердито развернулся и оказался лицом к лицу с бледной, глядевшей на него округлившимися глазами Элизабет Браун. —

Ладно, Эйс, остальное потом. – Он сунул мобильник в задний карман черных джинсов.

– Я… Как прошла встреча?

На лице Рогана появилась какая-то стылая улыбка.

– По-видимому, я – наследник своего отца, если вы это хотите знать.

Элизабет насупилась:

– Совсем не хочу. Ведь это не мое дело!

– Не ваше, – согласился Роган.

Честно говоря, он был удивлен, что отец решил все оставить ему. Хотя, возможно, Брэд посчитал, что собачий приют, которому можно было бы подарить Салливан-Хаус, все же менее подходит для этого, чем собственный сын.

– Тем не менее я уверен, что у вас есть особое мнение на этот счет.

Элизабет пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сосредоточиться на словах Рогана. Это оказалось довольно трудно после нечаянно подслушанной концовки его разговора с каким-то Эйсом. «Только убедись, что он на месте…»

И тон такой суровый! Роган явно из тех людей, с кем страшновато встретиться в темном переулке! И явно не из тех, кем стоит увлечься…

Однако Элизабет подозревала, что уже поздновато предостерегать себя от увлечения Роганом Салливаном. От одного взгляда на него у нее по спине бегут мурашки. Эти длинные, темные волосы. Эти черные, пронзительные глаза. Твердая линия чувственных губ. Сдержанная сила в мускулистом теле…

А Роган зло продолжал:

– Можно не сомневаться, что у вас-то прекрасная семья. Идеальная мать, безупречный отец. Все прекрасно.

Да что он понимает?! У Элизабет была еще более неблагополучная семья, чем у него самого!

– Ну же, Лайза…

У нее вдруг гневно вспыхнули глаза. Лайзой ее всегда называл отец. И ей, конечно, не хотелось никаких напоминаний.

– Я уже говорила, что предпочитаю имя Элизабет.

Роган даже разозлился на себя, потому что как бы ему ни нравились ее румянец или бледность, когда она сердится или раздражается…

Стоп!

Начать с того, что Элизабет Браун не в его вкусе. Совершенно. Он предпочитает женщин высоких, мягких, женственных. Женщин, которые все понимали и соглашались с тем, что их отношения с Роганом продлятся недолго. Он не желает иметь дело с этой женщиной – такой маленькой, хрупкой и… колючей. С университетским преподавателем, по уши погруженным в историю. У нее наверняка в идеале семейное будущее в виде дома за белым заборчиком, послушного мужа-профессора и четверых умненьких ребятишек обоего пола.

И в то же время Роган не мог чуть-чуть не пофлиртовать с нею, увидеть, какой неловкой и хорошенькой она при этом становится.

– Лайза – это более… по-дружески, что ли. Не находите? – хрипло пробормотал он, нарочно подступая поближе к ней.

Голубые глаза предостерегающе сузились, и она презрительно ответила:

– У меня нет никакого желания дружить с человеком, который может по телефону разговаривать с людьми подобным образом.

Роган широко раскрыл глаза. Стало быть, доктор Элизабет Браун подслушивала его разговор с Эйсом? И разумеется, сделала из этого собственные выводы.

Не иначе как из-за чтения романов про вампиров у нее развилось богатое воображение! Ну и ладно, Роган давно уже оставил попытки что-нибудь объяснять женщинам. Тем более таким непреклонным, как эта.

Поэтому он беззаботно пожал плечами:

– Что тут скажешь? Иногда приходится добавить в голос агрессии, если человек с первого раза не понимает.

Элизабет с трудом подавила дрожь предчувствия. Ее вчерашнее первое впечатление оказалось правильным: Роган Салливан груб и опасен!

– Не смотрите так взволнованно, Элизабет, я люблю женский крик только в постели, – мягко пробормотал Роган.

Воображение услужливо показало Элизабет картину двух обнаженных и переплетенных тел: гибкого бронзового и гораздо более светлого, маленького…

Щеки у нее опять вспыхнули.

– Наверное, нам пора возвращаться в Салливан-Хаус.

– Боитесь, Элизабет?

Она сверкнула на него глазами:

– Вас?! Напрасно вы так думаете!

Роган весело смотрел на нее:

– Не делайте из меня дурака, Элизабет. У нас не свидание, мы всего лишь собирались вместе поесть.

Ей и в голову не приходило, что совместное вкушение пищи можно назвать свиданием. Имело место небольшое смущение – а если быть совсем честной, большое смущение, – из-за того, что предстоит провести в ресторане время с таким ужасным, поразительным человеком, от одного взгляда на которого у нее скулы сводит.

Он был как-то грубо привлекателен. Что подтвердилось немедленно, когда мимо них прошла женщина. Сначала она рассеянно взглянула на них, и вдруг взгляд ее словно прилип к Рогану. Тот ответил ей ленивой улыбкой.

Роган Салливан был не просто опасен – он был смертельно опасен!

Элизабет нахмурилась и выпалила:

– В конце концов, у меня пропал аппетит. Наверное, из-за тона вашего телефонного разговора. – Она помолчала и с вызовом добавила: – Вы просто хулиган!

Роган молча смотрел в суровое лицо. Он никому не собирался объяснять, почему так решительно требовал, чтобы Эйс убедился, что Рики еще там. Рики сам не понимает, что для него лучше…

– В конце концов, не надо портить аппетит мне, – беззаботно заявил он и, не оставляя Элизабет никаких путей к отступлению, потащил ее за руку на другую сторону площади, в отель «Колокол и скипетр».

– И о чем же мы с вами будем разговаривать? – сухо поинтересовалась она, когда они устроились за столиком в баре отеля, который Роган выбрал для совместной трапезы.

Он лениво откинулся на стуле, совершенно не обращая внимания на заинтересованный взгляд какой-то женщины, следившей за ним с самого того момента, как они вошли в бар.

Как и на взгляды самой Элизабет, которые она исподтишка бросала на него.

Разве она реагировала когда-нибудь так на мужчину? Нет, что-то не припоминается… А на Рогана реагирует. Да еще как! Она ничего и никого не видит и не слышит, кроме него. Такое впечатление, что у нее поднимается температура. Грудь сразу напрягается… Непонятно!

Смешно сказать, но из нечаянно подслушанного куска разговора можно было сделать вывод, что Роган Салливан был не простым головорезом. Можно не сомневаться, что за годы службы в армии он многому научился и сам стал опасен, как любое несущее смерть оружие.

Разве может такая женщина, как Элизабет, всегда предпочитавшая интеллект, а не мускулы, находить привлекательной грубую физическую силу? Однако… находила.

Роган спокойно пожал плечами:

– А кто сказал, что надо о чем-то беседовать? Я пришел сюда поесть, а не разговоры разговаривать.

Элизабет хмурилась, пока молоденькая симпатичная барменша расставляла на столе тарелки. Раскладывая ножи и вилки, девушка не сводила с Рогана глаз. Как и та женщина на улице.

– Спасибо. – Роган послал девушке такую же усмешку, что всего несколько минут назад привела в восторг женщину на площади.

Элизабет стрельнула в него очередным уничижительным взглядом. Поистине на этого человека надо повесить табличку «Опасно!».

– Что? – раздраженно спросил он Элизабет, как только они остались одни.

Она слегка тряхнула головой:

– Всего лишь сожаление о том, с какой легкостью особы женского пола покупаются на сексуальную улыбку.

Он чуть приподнял брови:

– Вы находите, что у меня сексуальная улыбка?

Она раздраженно нахмурилась:

– Я этого не говорила…

– Сказали, сказали.

«Ну сказала… – Элизабет даже мысленно выругала себя, а потом и его: – Черт бы тебя побрал!»

Она взялась за вилку и нож, намереваясь приступить к куриному салату, при взгляде на который ей все меньше и меньше хотелось есть.

– Наверное, вы часами упражняетесь перед зеркалом, чтобы эффект был как можно неотразимее, – в пику ему заметила она.

Роган довольно хмыкнул:

– Ошибаетесь. Пока вы не сказали, я и понятия не имел, что у меня сексуальная улыбка.

– Можем мы, наконец, поесть? – сорвалась Элизабет.

Роган беззастенчиво ухмыльнулся:

– Если вам кажется, что вы еще в состоянии есть.

Из голубых глаз полетели искры.

– Вы не в моем вкусе, мистер Салливан! – съязвила она.

– Ну вот, теперь я, кажется, слышу вызов, – задумчиво произнес он. Ему было явно весело.

У нее тревожно расширились глаза.

– Ничего такого я не имела в виду.

Роган прищурился и загадочно хмыкнул.

– Хм… А какой тип мужчин в вашем вкусе, Элизабет? – спросил он, тоже взял вилку и нож и занялся мясом, пирогом и пивом, которые заказал для себя.

Она, как могла, избегала его изучающего взгляда:

– Я думала, вам не хочется разговаривать.

– Я передумал.

– Вот несчастье! Зато я тоже передумала.

– Развеселите меня, Элизабет, – мягко попросил он.

Да не собирается она его веселить! Лучше бы этот разговор вообще никогда не начинался. Тем более что улыбка у него все-таки сексуальная… Она тоже это видела, как всякая женщина…

– Если хотите знать, я уважаю мозги, а вот мускулы – не очень.

Он вдруг замер. Настороженно, опасно…

– Полагаете, у меня есть только мускулы и совсем нет мозгов?

– Я этого не сказала…

– Но имели в виду! И как, по-вашему, Элизабет, должен выглядеть умный человек?

– Я не хотела вас обидеть…

Однако он явно рассердился.

– Кажется, вы сделали именно это. Как насчет первоклассного специалиста по вычислительной технике и докторской степени по исследованиям с применением компьютерного анализа? Такой в вашем интеллектуальном списке есть?

Элизабет судорожно глотнула:

– Я думала, вы последние пятнадцать лет провели в армии…

– Да, в ней, однако там учат не только метко стрелять, но и пользоваться мозгами, если уж на то пошло!

Да, здорово он рассердился! И ведь прав! Что там ни говори, а за пятнадцать лет он стал большим специалистом в информатике и закончил докторантуру. Может, его тоже следует называть доктором?

Она состроила смущенную гримаску:

– Извините, если это прозвучало грубо, но…

– Только давайте без извинений, Элизабет, а? Еще одно оскорбление, и я окончательно лишусь аппетита!

А она уже лишилась. Окончательно. И не из-за пикировки с Роганом. Из-за сдержанной силы, с которой двигались его руки, когда он орудовал ножом и вилкой. Он поглощал пищу так, словно его организму требовалось топливо для поддержания этой силы. При этом, похоже, удовольствия от еды Роган не получал никакого.

Этот человек был вне ее понимания. В сущности, загадка. Головоломка. Он выглядит очень грубым, жестким и откровенно опасным. Однако докторантура и степень говорили о том, что это человек незаурядного ума. Следовало бы разобраться, прежде чем его оскорблять…

– Мне действительно очень жаль, если это прозвучало не слишком вежливо, мистер Салливан.

Ну вот! Значит, он снова мистер Салливан?

– Выбросьте из головы, Элизабет, – ответил он и с некоторым вызовом добавил: – Очевидно, вы не умеете не оскорблять.

Она покраснела. Ее заалевшие щечки в сочетании с торчащими прядками волос выглядели очень симпатично…

– А кто грубит теперь?

Роган тихо рассмеялся:

– Попался, который кусался. Большинство людей видит во мне нечто вроде кота.

Элизабет сухо заметила:

– Ну да, того, что охотится в джунглях…

– Возможно.

Он принял это спокойно. Если бы они были знакомы пять лет назад, перед его отставкой, то она поняла бы, что ближе к истине, чем сама думает.

– Ну так чем именно вы занимаетесь с вашей докторской степенью и компьютерным анализом?

– Анализирую…

Она досадливо поморщилась:

– Я пытаюсь поддерживать беседу, мистер Салливан. Вы могли бы тоже постараться.

– Да? Вероятно, если бы вы называли меня Роугом, а не мистером Салливаном, я бы, может, и постарался, – проворчал он.

Она неловко поерзала:

– Согласна на Рогана.

– Но не Роуга? – усмехнулся он.

Она опять поморщилась:

– Нет.

– Довольно откровенно, а главное, вежливо. Вы почти не едите. – Откинувшись на спинку стула, Роган с неудовольствием смотрел на ее тарелку, к которой она едва прикоснулась.

Элизабет перестала притворяться, что ест, и просто отодвинула тарелку:

– Я же говорила, что не голодна. Кстати, забыла спросить, как ваша рука.

Он мельком взглянул на уже подживающую ладонь и ухмыльнулся. У него на теле было несколько таких шрамов, при виде которых эта независимая женщина вскрикнула бы от ужаса.

– Хотите поцеловать? – насмешливо поинтересовался он.

Глаза у нее вспыхнули от ярости.

– Я вам не мамочка, Роган!

Роган сухо ответил:

– Точно, не мамочка, могу руку отдать на отсечение.

Общительность корректной, почти чопорной Элизабет Браун была ничто по сравнению с общительностью его мамы-ирландки.

– Вы на нее похожи?

Любопытство Элизабет явно брало над ней верх.

Роган пожевал губами:

– Цветом волос – да. Но ее терпимости к человеческим слабостям у меня нет. Как и ее веры в изначальную человеческую доброту. Кстати, мой отец – отличный пример подобного мифа!

По глазам Элизабет было видно, что она Рогана не одобряет.

– Мне Брэд казался очень легким, приятным в работе человеком, и, живя рядом с ним в течение недели…

– А дальше вы будете рассказывать мне, с какой любовью он отзывался о жене и сыне! Хотя даже поверить трудно, что у него были жена и сын, потому что в доме нет ни одной семейной фотографии.

Элизабет была не самым организованным человеком, однако несколько маминых фотографий у нее все же было. Да, в доме Брэда Салливана кое-чего не хватало. Она это заметила.

– У отца было много фотографий, но после смерти матери он их все спрятал, – мрачно объяснил Роган. На затвердевшей скуле у него нервно пульсировала жилка.

Лицо Элизабет смягчилось.

– Наверное, ему было очень тяжело каждый день видеть ее изображение и вспоминать.

– Еще бы! Наверное, очень тяжело каждый день вспоминать о том, кого ты убил!

Убил?! Роган хочет сказать, что Брэд Салливан убил свою жену?