Текст книги "Коварство любви"
Автор книги: Кэндис Кэмп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Если бы только она знала причины столь резкой неприязни Сенклера к Бромвелю! Не скрывалось ли за его приятной внешностью нечто отталкивающее, какая-то отрицательная черта характера, заставившая Рошфора столь резко отреагировать, когда он застал их наедине на террасе? Девушке было отлично известно, что некоторые люди совсем иные, нежели кажутся на первый взгляд. За годы, что она провела в высшем свете, Калли привыкла думать, что научилась распознавать характер человека, но встречались мужчины, способные обвести вокруг пальца даже самых недоверчивых и циничных судей. Более того, она давно усвоила, что лицо, которое джентльмен являет даме, далеко не всегда совпадает с видением этого же джентльмена другим мужчиной. Для нее было бы гораздо безопаснее поступить так, как сказал брат.
Тем не менее… Его улыбка определенно имела на нее гипнотическое воздействие, а когда она вспоминала об их поцелуе, лоно ее немедленно становилось влажным. Всем своим существом Калли тянулась к Бромвелю, она хотела прижаться к нему, кожей ощутить его твердые мускулы. Подобные мысли заставляли ее краснеть. Да, она хотела продолжать видеться с ним. Говоря совсем откровенно, она мечтала снова почувствовать на губах вкус его поцелуя, как бы безнравственно это ни было. Без сомнения, ее поведение можно расценить как неблагодарное и своенравное, но для нее это не имело значения. Один-единственный раз в жизни Калли вознамерилась сделать то, что ей запрещали.
Она посмотрела графу в лицо.
– Мне бы хотелось снова видеть вас, милорд, – храбро сказала она. – Но, боюсь, вы забываете, что я гощу у леди Хостон, и именно у нее вам следует спрашивать разрешения.
На губах его промелькнула легкая улыбка, а в глазах появился огонь, воспламенивший Калли.
– О нет, я отлично помню об этом. Мне просто хотелось узнать вашемнение по этому вопросу.
Сказав это, Бромвель поклонился Каландре и направился к двери, где стояла Франческа, весело болтая с мистером Тилфордом и одним из вновь прибывших молодых людей. Калли наблюдала за тем, как граф сказал что-то Франческе, очевидно слова прощания, и поклонился. Она улыбнулась ему, и тут он добавил что-то заставившее ее бросить быстрый взгляд в сторону Калли. Затем она снова повернулась к Бромвелю и что-то ему ответила. Девушка была уверена, что подруга дала согласие.
После ухода лорда Бромвеля вечер показался ей бесконечно длинным. Пьеса не привлекала Калли, и ей с трудом удавалось преодолеть искушение посмотреть в сторону ложи графа в антракте после второго акта. К ним заглянули еще несколько посетителей, с которыми она обменивалась соответствующими случаю любезностями, хотя мысли ее бродили далеко.
Когда спектакль окончился и пришло время возвращаться домой, девушка испытала огромное облегчение. В экипаже она вела себя очень тихо и заметила, что Франческа следует ее примеру. Когда сэр Люсьен поддразнил их за излишнюю молчаливость, Франческа рассеянно улыбнулась ему, сказав, что после целого дня хождения по магазинам чувствует себя усталой.
– В таком случае, леди, не смею больше вас задерживать, – произнес он.
Когда они приехали к особняку, Люсьен проводил их до двери и, верный своему слову, откланялся. Однако когда они поднялись на второй этаж, Франческа сделала приглашающий жест рукой и сказала:
– Почему бы вам не зайти ко мне в спальню? Нам нужно поговорить.
– Хорошо, – согласилась Калли, проходя в комнату.
Она немного нервничала, пытаясь угадать намерения подруги. Может быть, герцог приказал ей запретить Калли видеться с Бромвелем? Или Франческа раскаивается, что согласилась принимать ее у себя в гостях?
– Что-то случилось?
– Нет-нет. – Леди Хостон улыбнулась. – Надеюсь, вы не подумали, что я намерена читать вам нотации.
Калли покачала головой, улыбнувшись в ответ:
– Я знаю, что вы этого не сделаете. Но я решила, что вы, возможно, неверно расценили причины моего нахождения с вами.
– Нет, конечно же нет! – воскликнула Франческа. – Я рада, что вы рядом. Просто мне стало интересно… – Она поколебалась, и лоб ее прорезала тонкая складка. – Сказать по правде, я не уверена, что Рошфор одобрит визит к нам графа Бромвеля.
– Вам известны какие-то порочащие его имя обстоятельства? – спросила девушка, подходя ближе. – Или он просто вам несимпатичен?
– Как раз наоборот, я нахожу его довольно приятным. Он держался вежливо и учтиво. К тому же он очень красив, что вы, как я подозреваю, не могли не отметить, – поддразнила она подругу.
Калли почувствовала, как щеки заливает жаркий румянец, и кратко ответила:
– Да, мне это известно.
– Я почти ничего о нем не знаю – за исключением того, что рассказал Люсьен, – продолжала Франческа. – До сегодняшнего вечера мне не приходилось встречаться с графом.
Каландра понимала, что ей следует сообщить подруге о предупреждении брата не встречаться с этим мужчиной. Нужно сказать, что Сенклер велел Бромвелю держаться от нее подальше. Было бы нечестно заставлять Франческу поступить против воли герцога.
Но девушка никак не могла выдавить из себя признание.
– Если вы не знаете его, – осторожно начала она, – почему вам кажется, что мне не следует с ним видеться?
Франческа покачала головой:
– Не то чтобы я так думала. Я просто… не уверена на его счет. – Она помолчала несколько мгновений, затем прямо спросила: – Не из-за графа ли вы повздорили с братом?
– Да, – честно ответила Калли, не в силах лгать подруге. – Сенклер разыскивал меня и обнаружил нас на террасе. Но мы не делали ничего предосудительного. Мы даже вышли туда не вместе. Я совершила глупость, позволив другому мужчине выманить меня на террасу, а потом, когда захотела вернуться в зал, он повел себя совершенно отвратительно и схватил меня за руки.
– Калли! – воскликнула Франческа. – Он не…
– Он пытался поцеловать меня! – ответила девушка. Щеки ее при воспоминании об этом запылали от гнева и стыда. – Я пришла в ярость. Потом появился лорд Бромвель и прогнал моего обидчика. Он… мы… ну, мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. И тут нас нашел Сенклер.
– Вы рассказали о произошедшем Рошфору? – спросила Франческа.
– Я пыталась, – с негодованием в голосе ответила Калли, – но он меня не послушал. Он не дал ни одному из нас шанса объясниться и не пояснил мне причин своего поведения. Только не говорите, пожалуйста, что ему это не понравилось и что вытоже не станете мне ничего объяснять.
Плотно сжав губы, Франческа отвернулась. У Калли появилось подозрение, что подруга хотела бы сказать ей гораздо больше, чем может себе позволить.
– Что вам известно? – быстро спросила она. – Почему вы не хотите мне рассказать?
– Я не знаю, почему Рошфор так отреагировал, не мне его судить. – Франческа явно чувствовала себя неуютно.
– Возможно, вы и не знаете точно, но какие-то подозрения определенно есть, – не отставала Калли. – И я хочу, чтобы вы посвятили меня в свои соображения, потому что все это имеет ко мне самое непосредственное отношение.
– Да, конечно, но… – Франческа состроила гримасу. – Вы с братом должны сами во всем разобраться.
– Он ничего мне не скажет.
Вздохнув, Франческа произнесла:
– Я подозреваю, что Рошфора в большей мере заботит не сам граф, а его сестра. Если же он затаил злобу на Бромвеля, я понятия не имею почему.
– Ему не по нраву… как, вы сказали, ее зовут? Леди Смиттингтон?
– Свитингтон, – поправила Франческа, и снова Калли отметила, как изменился тон ее голоса при упоминании этой дамы. – Леди Свитингтон. Дафна.
– Так вы с ней знакомы?
Франческа кивнула:
– Да, она находилась в Лондоне, когда состоялся мой дебют в свете. В то время она была вдовой. Ее первый муж был намного старше ее и скончался годом ранее. В обществе было… много разговоров об этой даме из-за ее скандального поведения. Все шептались за ее спиной. Не уверена, что из этих сплетен было правдой. Как вам известно, молодых незамужних девушек, особенно дебютанток, не принято посвящать в слухи, тем более такие пикантные. Но она имела репутацию женщины нестрогих нравственных принципов, даже до смерти мужа.
– У нее случались увлечения на стороне? – поинтересовалась Калли.
Франческа кивнула:
– Да. И об этом шептались.
– Но Сенклер, разумеется, не станет винить ее брата за распущенное поведение сестры! – с возмущением воскликнула девушка.
– Нет, уверена, что этого он делать не станет. Но, возможно, считает, что граф сделан из того же теста, – предположила Франческа.
– Это всего лишь подозрения. Он не может знать наверняка.
Леди Хостон пожала плечами:
– Понятия не имею, что Сенклеру известно об этом мужчине. Могу лишь сказать, что сама я о нем ничего не слышала, – продолжила она. – Но вам, дорогая, отлично известно, как хрупка репутация молодой девушки. Возможно, Рошфору просто не нравится, что кто-то может связать ваше имя с людьми невысокой морали. Или, может быть, он чувствует нежелание выдавать вас замуж за мужчину, с именем сестры которого связан скандал. А если вы не собираетесь за него замуж, будет лучше и вовсе держаться от него подальше.
– Но это же нечестно! – вскричала Калли, вскидывая руки в жесте отчаяния. Она принялась расхаживать по комнате, приговаривая: – Неправильно очернять имя Бромвеля только потому, что он ее брат. – Развернувшись, она в упор воззрилась на подругу: – И вы тоже считаете лорда Бромвеля злодеем?
Уязвленная, Франческа воззрилась на Калли и лишь пожала плечами:
– Нет, я не знаю, что он собой представляет. Он производит впечатление достойного человека, но мне отлично известно, что внешность бывает обманчивой. Он брат леди Дафны, и мне кажется вполне вероятным, что они одного поля ягоды. Однако я уверена, что не все члены семьи ведут себя одинаково. У меня у самой два брата. Один из них – прекрасный молодой человек, а другой был сущим дьяволом. – Красивые черты лица ее посуровели. – Мне ненавистна мысль о том, что кто-то может решить, будто у нас с Теренсом одинаковые характеры, только потому, что мы родственники.
– Вот видите! – победно изрекла Калли. – Поэтому неверно утверждать, что лорд Бромвель – отъявленный негодяй.
Франческа не сразу нашлась с ответом. В ее душе боролись противоречивые чувства. Наконец она изрекла:
– Возможно, действия вашего брата ошибочны. Нам не дано знать его мотивы. Но раз он так резко возражает против того, чтобы вы виделись с графом…
– А как же я? – повысила голос Калли. – Как насчет моихжеланий? Кто давал моему брату позволение принимать решения за меня? Я взрослая женщина.
Почему я не могу выбирать, с кем мне встречаться, а с кем нет?
– Конечно можете, – подтвердила Франческа.
– Я же не собираюсь совершать опрометчивых поступков, – продолжала девушка. – К тому же я прекрасно умею распознать человека нечестных намерений. Разве вы не согласны со мной?
– Да, разумеется.
– Отсюда я могу заключить, что не мнение Сенклера имеет значение, а мое собственное.
– Уверена, что Рошфор просто пытается уберечь вас, – заметила леди Хостон.
– Несомненно, – сухо ответила Калли. – Но меня очень утомляют люди, которые пытаются защитить меня, указывая, что мне можно и чего нельзя делать.
– Отлично вас понимаю.
– Поэтому мне было бы очень приятно, если бы мне позволили самой принимать решения.
И снова Франческа кивнула:
– Знаю, дорогая, знаю.
– Так вы позволите мне поступать, как я считаю нужным? – спросила девушка. – Или скажете, что лорду Бромвелю нельзя переступать порог этого дома?
Брови Франчески удивленно взметнулись вверх.
– Ах, дорогая, я этого не говорила. Я просто сочла своим долгом предостеречь вас, потому что не была уверена, что вы понимаете точку зрения Рошфора относительно этой ситуации.
– Вы правы, не понимаю, – ответила Калли. – В тот вечер Сенклер был в бешенстве, что очень на него не похоже… Оглядываясь назад, могу отметить, что он волновался вовсе не потому, что не мог найти меня. Возможно, дело тут вовсе не в графе, и мой брат отреагировал бы точно так же, как это сделал бы любой другой мужчина – по крайней мере, любой другой незнакомыйему мужчина.
Франческа лишь пожала плечами:
– Очень может быть.
– Думаю, позже он раскаялся в своем поведении, – продолжала рассуждать Калли. Помедлив, она добавила: – Но вам я лгать не стану. Сенклер действительно запретил мне видеться с лордом Бромвелем.
– Понимаю. Намерены ли вы следовать его словам? – спросила она.
Калли расправила плечи и гордо подняла подбородок:
– Я… я сама хочу принять решение относительно этого мужчины. Не Сенклеру решать, как мне прожить жизнь. Я люблю своего брата, но не стану слепо следовать его наставлениям. Однако я отлично понимаю, что вы, вероятно, не захотите сердить Сенклера.
Франческа подняла подбородок точно так же, как несколько мгновений назад сделала Калли:
– Я не боюсь герцога Рошфора.
– Если вы откажете лорду Бромвелю от дома, я не стану на вас сердиться.
– Благодарю, дорогая, – ответила леди Хостон. Голос ее звучал ровно, но глаза метали молнии. – Но я сама на себя рассержусь, если позволю герцогу или кому бы то ни было еще диктовать мне, кого принимать в моемдоме. Я позволила лорду Бромвелю нанести нам визит, и не отступлю от своего слова. Если вашему брату это не нравится, то придется ему смириться с тем обстоятельством, что мы с вами не подчиняемся его приказам.
– Спасибо, Франческа, – произнесла Калли, лучезарно улыбаясь подруге и порывисто бросаясь обнимать ее. – Я так рада, что приехала к вам.
– Я тоже этому рада, – отозвалась леди Хостон, поглаживая девушку по спине.
Калли удалилась, пожелав ей доброй ночи, а Франческа пересекла комнату и замерла у окна. Она чувствовала себя усталой, но тем не менее не могла спокойно уснуть. Отогнув край тяжелой портьеры, она воззрилась в темноту ночи, гадая, правильно ли поступила. С ее стороны будет неправильным совершить что-то, что заставит Калли страдать. Она не могла отделаться от мысли, что лорд Бромвель на поверку окажется ничуть не лучше своей сестры. Также Франческа размышляла, чем в действительности она руководствовалась, пренебрегая запретом Рошфора и позволяя Каландре делать, что ей хотелось. Не было ли тут замешано давнее чувство обиды?
Леди Хостон приняла решение не отходить от Калли ни на шаг, когда та будет находиться в компании Бромвеля, и выискивать любые признаки того, что этот мужчина задумал недоброе. Она пообещала себе, что никто не сможет причинить Калли зло, пока девушка находится на ее попечении.
Тем не менее ей непросто было решить, нужно ли поставить Рошфора в известность о присутствии графа и о чувствах Калли. Но она не могла предать свою подругу – так же как не могла в устной или письменной форме обсуждать с Сенклером события пятнадцатилетней давности. Вспоминая то время, Франческа уже не удивлялась, что он не сообщил ей о причинах ссоры с сестрой.
Единственный оставшийся ей выбор заключался в том, чтобы рассказать Каландре о том, что ей было известно. Но как ей сообщить девушке, что Рошфор не хочет, чтобы она общалась с братом женщины, которая в прошлом была любовницей самогогерцога?
Глава 8
Два дня спустя лорд Бромвель нанес им визит. Он провел в особняке леди Хостон менее получаса, что, согласно правилам света, являлось допустимой продолжительностью послеполуденного посещения. Франческа оставалась в гостиной на протяжении всего пребывания графа, а в последние десять минут в гости заглянули также леди Толлингфорд с дочерью леди Мэри. Таким образом, исключалась любая вероятность личной беседы между Бромвелем и Калли. Разговор ни разу не вышел за рамки общих тем: погоды, пьесы, которую они смотрели в театре, и предстоящего празднества, которое через две недели устраивал принц в честь визита принца Гертенсбергского.
Калли ничего иного и не ожидала. Этот визит был всего лишь прелюдией, первым шагом в продолжительной кампании ухаживаний, а также давал возможность пройти проверку у компаньонки, родителей или иных лиц, стоящих на страже чести девушки.
Лорд Бромвель, высокий и широкоплечий, облаченный в темно-синий сюртук, искусно скроенный из дорогой материи, и плотно облегающие коричневые бриджи, с легкостью прошел это испытание. Он держался непринужденно и мило, выказывая осведомленность о правилах высшего света, несмотря на годы, проведенные вдали от столицы. Тем не менее в его манере поведения или речи не было той заученной гладкости, свидетельствующей о стремлении втереться в доверие, преследуя корыстные цели.
Тайком наблюдая за Франческой, Калли заметила, что визит графа в значительной степени развеял ее подозрения касательно этого человека. Никто лучше леди Хостон не разбирался в тонкостях поведения в высшем свете, и кому, как не ей, было распознать авантюриста. Но Калли отмечала, что с каждой проходящей минутой, проведенной Бромвелем в особняке, Франческа все более расслаблялась, улыбка ее из натянутой превратилась в искреннюю, а поверхностная болтовня сменилась заинтересованной беседой.
Когда лорд Бромвель смотрел на Каландру серыми глазами, исполненными зловещего очарования, и улыбался ей, она поневоле отвечала ему тем же, чувствуя при этом клокочущее в груди возбуждение.
На следующий день граф снова нанес дамам визит, на этот раз приглашая их прокатиться в своем экипаже по Гайд-парку. Было пять часов пополудни – самое время совершать моцион на свежем воздухе. Некоторые люди гуляли пешком, некоторые верхом, но подавляющее большинство выезжало в парадных экипажах, демонстрируя как свои транспортные средства, так и наряды, связи, а зачастую и умение править лошадьми.
Небольшой экипаж Бромвеля был предназначен преимущественно для быстрой езды, а не для комфорта, и рассчитан на двоих, поэтому разместиться втроем там было очень непросто. Однако Франческа не собиралась позволять Калли даже такую малость, как прогулка в открытом экипаже по Гайд-парку наедине с лордом Бромвелем. И снова девушка недоумевала, было ли подруге известно больше о нелюбви Рошфора к графу, чем она позволяла себе сказать вслух. Каландре казалось маловероятным, что Сенклер отреагировал так остро только потому, что сестра Бромвеля имеет запятнанную репутацию. Очевидно, здесь была замешана личная неприязнь.
Но если Франческа действительно знает больше, то почему ей не рассказывает? Калли не допускала мысли, что ее подруга могла поверить грязным слухам о лорде Бромвеле, особенно при том обстоятельстве, что она принимала его в своем доме. Она убеждала себя, что леди Хостон ничего не известно, а ведет она себя излишне бдительно лишь потому, что не хочет впоследствии неприятностей с Рошфором.
Тем не менее Калли всем сердцем желала бы, чтобы подруга не подходила к роли компаньонки с такой серьезностью. Они едва могли разговаривать с графом, по крайней мере, беседовали на самые отвлеченные темы, потому что Франческа сидела в экипаже между ними.
На протяжении следующей недели лорд Бромвель оказывался повсюду, куда бы ни направлялась Каландра. Еще два раза он приходил в особняк леди Хостон. Затем он присутствовал сначала на приеме у леди Баттерси, затем на большом официальном обеде у миссис Мелленторп, не говоря уже о музыкальном вечере у Каррингтонов.
К глубочайшему разочарованию Калли Франческа не отходила от нее ни на шаг, поэтому ей ни разу не удалось побыть с графом наедине. Ближе всего она оказывалась к нему, когда он склонялся над ее рукой для приветственного или прощального поцелуя. Девушка считала, что подруга излишне усердствует в своем стремлении опекать ее. Что, в конце концов, может с ней случиться средь шумного бала?
Каландра давно отвыкла от подобного строгого присмотра, ведь с того момента, как она юной девушкой дебютировала в свете, минуло уже несколько лет, и даже бабушка предоставляла ей практически неограниченную свободу, когда они находились на каком-нибудь приеме. Не то чтобы Франческа не «позволяла» ей провести некоторое время вне собственного общества, но она всегда держалась рядом, когда на вечере присутствовал лорд Бромвель. Калли подозревала, что, случись им оказаться на балу, где граф пригласил бы ее танцевать, подруга непременно оказалась бы рядом в ту самую минуту, когда танец завершился, чтобы не дать им ускользнуть в укромный уголок и провести немного времени tête-à-tête [5].
Калли полагала, что должна испытывать некую благодарность к леди Хостон. Даже ее брату не удалось бы найти ничего предосудительного в том, что она присутствовала на одних и тех же вечерах с лордом Бромвелем, потому что Франческа зорко присматривала за ней. Однако Калли раздражала необходимость постоянно находиться под опекой.
В субботу они с леди Хостон отправились на вечер к Фоверингхэмам. На приеме, как обычно, присутствовало очень много гостей. Калли искала глазами лорда Бромвеля, но безуспешно, и с разочарованием поняла, что он не приедет. Она находилась в компании Франчески, Ирен и Гидеона, весело с ними болтая, когда, случайно повернув голову в сторону больших двустворчатых дверей, заметила входящего лорда Бромвеля.
Девушка замерла на месте, вцепившись в веер. Рядом с графом, бесцеремонно держа его под руку, шествовала ослепительно прекрасная рыжеволосая дама. Высокая и стройная, с копной роскошных локонов, уложенных в стиле a la Méduse [6], она была облачена в черное атласное вечернее платье, щедро украшенное по подолу и вырезу горловины черным кружевом и гагатовыми бусинами. Глубокое декольте обнажало ее белоснежные плечи и большую часть полной груди, колышущейся в пене кружев. Несмотря на мрачный цвет наряда, он служил идеальным обрамлением ее пламенным рыжим волосам, бледной коже и светло-голубым глазам. Губы ее, возможно, были тонковаты, чтобы считаться красивыми, но столь маленькое несовершенство полностью скрадывалось общим впечатлением, которое производила ее внешность. Легкая улыбка играла на губах дамы, и раз или два она поворачивала голову, чтобы посмотреть на своего спутника, всем своим видом выражая привязанность к нему.
Калли похолодела изнутри, когда Бромвель в ответ тоже заулыбался даме. Почувствовав перемену настроения девушки, Франческа повернулась и проследила направление ее взгляда. Увидев эту пару, она напряглась, и с губ ее сорвалось ругательство.
Калли, так же как и Гидеон с Ирен, недоуменно воззрилась на нее.
– А кто… – начала было Ирен, но тут же оборвала себя. – Ах да, теперь я припоминаю. Эта дама присутствовала на балу, когда мы обручились, не так ли? Ее зовут леди… – Она замолчала, пытаясь вспомнить имя, и повернулась к мужу за помощью.
– Меня не спрашивай, – отозвался Гидеон. – Я не помню этой женщины.
Казалось невероятным, чтобы мужчина, хоть однажды увидевший столь привлекательную даму, не мог впоследствии вспомнить об этом, но Калли не сомневалась в правоте слов Гидеона, который был настолько увлечен Ирен, что не замечал больше никого вокруг.
– Свитингтон, – с надрывом ответила Франческа. – Леди Дафна Свитингтон.
– Ах! – воскликнула Калли, немедленно ощутив прилив облегчения. – Это же сестра лорда Бромвеля.
– Именно. Очевидно, она приехала в город к началу сезона, – без энтузиазма отозвалась леди Хостон.
Каландра воззрилась на свою подругу. Несомненно, Франческу волновало нечто большее, чем просто запятнанная репутация леди Свитингтон. Как бы то ни было, со времени ее скандалов минуло много лет, которые она провела вне высшего света. Ее появление в зале вызвало некоторую суматоху, но никто из присутствующих не отводил взгляда и не переставал раскланиваться с этой дамой. Даже если леди Свитингтон все еще была изгоем, Калли не считала, что это заставило бы Франческу, которая вовсе не слыла высокомерной, превратиться чуть ли не в ледяную статую. У девушки не шла из головы мысль, что, возможно, покойный муж ее подруги был одним из многих мужчин, которым приписывался роман с леди Дафной.
Кивнув пару раз знакомым, лорд Бромвель и его сестра направились к Каландре и ее окружению.
– Леди Хостон, леди Каландра, позвольте представить вам мою сестру, леди Свитингтон, – начал граф.
Улыбка Франчески, казалось, была высечена из цельного куска льда, когда она ответила:
– О да, мы с леди Свитингтон давние знакомые.
– Это верно, – согласилась леди Дафна, улыбаясь гораздо более открытой улыбкой, чем Франческа. Стоя рядом с дамой, Калли имела возможность заметить, что женщина старше, чем казалась на первый взгляд. Вокруг ее глаз обозначилась сеточка тоненьких морщин, и, когда она не улыбалась, губы обрамляли глубокие складки. – Мы с леди Хостон хорошо друг друга знаем, не так ли? А это леди Каландра. – Она повернулась к девушке. – Я так рада наконец познакомиться с вами. Разумеется, я знала вашего брата, но в те времена вы были совсем крошкой. – С губ ее сорвался краткий смешок. – Теперь я выдала наш возраст, да, Франческа? Как это ужасно с моей стороны.
Улыбка Франчески полностью испарилась. Не обращая внимания на слова Дафны, она натянуто продолжила:
– Полагаю, вы знакомы с лордом и леди Рэдбурн?
– Да, конечно. Нас представили друг другу на вечере по случаю вашей помолвки, так ведь? – Леди Свитингтон ослепительно улыбнулась паре. – У меня тогда только-только закончился траур, но я сочла невозможным пропустить столь значительное событие. К тому же меня пригласила дорогая леди Оделия. Она кузина нашего отца по праву замужества и всегда была очень добра к нам. Правда же, Бром, милый? – с искренней улыбкой обратилась она к брату.
– Да, мы обожаем леди Оделию, – с сарказмом ответил граф, и сестра игриво шлепнула его сложенным веером по руке.
– Бромвель… твои слова создадут у присутствующих неверное представление.
Гидеон засмеялся:
– Маловероятно – мы все связаны с ней родственными узами.
– Теперь, когда леди Дафна здесь, – сказал Бромвель, – я думаю, нам следует устроить пикник в Ричмонд-парке [7]на следующей неделе. Несомненно, наш кузен мистер Тилфорд поедет с нами. Вы окажете мне большую честь, согласившись тоже принять участие в прогулке. – Он оглядел присутствующих. – Лорд и леди Рэдбурн? Леди Хостон? – Наконец, взгляд его скользнул к Калли и задержался. – Леди Каландра?
– Предложение кажется мне очень заманчивым, если погода позволит, – быстро ответила девушка, предупреждая возможный отрицательный ответ Франчески. – Должна признаться, я несколько засиделась на месте. Долгая верховая прогулка пойдет мне на пользу.
– Да, почему бы и нет? – согласилась леди Хостон с гораздо меньшим энтузиазмом. – Однако, боюсь, у нас с леди Каландрой нет ездовых лошадей, потому что я нахожу конные прогулки в Лондоне затруднительными и совершаю их, только приезжая в Редфилдс. А так как у меня гостит только леди Каландра, мы не располагаем также и лошадьми семейства Лилльс.
– Вам не о чем волноваться, – заверил Бромвель. – На этой неделе я был у Таттерсалла, но еще не отправил купленных у него животных в свое имение. Буду счастлив предоставить их вам и заодно понаблюдать их в действии.
– А у нас есть собственные лошади, – добавил лорд Гидеон. – Думаю, что этого будет достаточно для осуществления нашей затеи.
– Конечно, – сдалась Франческа. – Звучит восхитительно.
Калли была уверена, что подруга кривила душой, но возражать не стала. Перспектива прогулки верхом по зеленым просторам Ричмонд-парка казалась ей очень заманчивой. К тому же участники подобной поездки будут чувствовать себя гораздо более свободно на природе, нежели запертые в тесную клетку города. Девушка обожала верховую езду и не упускала случая прокатиться, когда находилась с братом в одном из их имений. Даже находясь в Лондоне, она имела обыкновение пару раз в неделю совершать степенную прогулку верхом по Роттен-Роу [8], потому что тосковала по свежему воздуху и физическим упражнениям.
Было решено ехать в парк в следующий вторник, если только не будет сильного дождя, способного нарушить их планы. Бромвель с сестрой еще несколько минут оставались с ними, непринужденно беседуя.
Франческа хранила непривычное для нее молчание, но леди Дафна щебетала за двоих, рассказывая присутствующим подробности своего путешествия из обширного поместья ее покойного мужа в Лондон. Казалось, эта поездка была омрачена всеми возможными задержками и проволочками, начиная от необходимости возвращения за забытым сундуком и сломанного колеса и заканчивая тремя днями, проведенными в богом забытой гостинице на западе из-за сильной снежной бури.
Спустя какое-то время Ирен и Гидеон откланялись, и лорд Бромвель с леди Дафной тут же последовали их примеру, причем леди Дафна взяла Калли за руку, промурлыкав, что будет очень рада снова с ней увидеться и поболтать. Граф в привычной своей манере склонился для поцелуя над рукой девушки, оставляя на ее коже бархатное прикосновение губ. Пальцы Калли непроизвольно сжались на его руке, а, когда он выпрямился, его жаркий взгляд, устремленный на нее, сказал больше, чем любые слова.
Когда брат с сестрой удалились, Калли придвинулась ближе к Франческе и тихонько произнесла:
– Вам вовсе не нужно ехать в Ричмонд-парк, если не хотите. Ирен с Гидеоном будут там. Уверена, их присмотра за мной будет вполне достаточно. Со мной ничего не случится. А я скажу, что вы с утра почувствовали себя плохо и решили остаться дома.
– И доставить леди Дафне удовольствие, позволив считать, что у меня не хватило смелости провести день в ее обществе? – сухо ответила Франческа. В ее темно-синих глазах появился стальной блеск, которого Калли никогда не видела прежде. – Глупости. Я отлично справлюсь. – Она с силой сжала челюсти и подняла подбородок. – Надо же, «я выдала наш возраст»! А ведь она на целых шесть лет меня старше.
Девушка скрыла улыбку раскрытым веером. Она не могла припомнить ни одного случая, когда подруга выказывала бы столь явную неприязнь к другой женщине. Уверенная в собственной красоте и положении в обществе, она никогда не опускалась до зависти или злобы. Когда подобные чувства проявлялись по отношению к ней самой, Франческа ловко отражала атаку, не выказывая при этом ни малейшего признака досады или горечи. Было странно видеть, что леди Хостон, как и любая другая женщина, способна на проявление столь неприкрытой ненависти.
Самой Каландре леди Дафна показалась милой и дружелюбной дамой, хотя, разумеется, она ни за что не призналась бы в этом подруге – и уж тем более не стала бы интересоваться, чем вызвана неприязнь Франчески. Этот вопрос она сочла бы чрезвычайно грубым и нетактичным, особенно принимая во внимание подозрения Калли о том, что ответ так или иначе связан с покойным мужем Франчески, которого молва окрестила распутником. А Калли так хотелось бы точно знать, что сделала леди Дафна ее подруге, вызвав тем самым столь неприкрытую к себе ненависть.
Как бы то ни было, вглядываясь в лицо леди Хостон, Каландра понимала, что ее любопытство не будет удовлетворено. Даже самым тонким намеком не удастся ничего сегодня выведать! Поэтому девушка просто отложила этот вопрос на потом, погрузившись в гораздо более приятные мысли о том, как следующий вторник она проведет в компании лорда Бромвеля.
