Текст книги "Бумажный зверинец"

Автор книги: Кен Лю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Кен Лю
Бумажный зверинец

Одно из моих самых ранних воспоминаний: я рыдаю, а Папа с Мамой пытаются успокоить меня, но у них ничего не выходит.

Папа сдаётся и уходит из спальни, а Мама идёт со мной на кухню и сажает меня на стол, за которым мы обычно завтракаем.

–  Кань, кань, – приговаривает она и вытягивает лист упаковочной бумаги из толстой стопки на холодильнике. Годами Мама аккуратно разрезала бумагу, в которую были обёрнуты рождественские подарки, и складывала её на холодильник.

Она положила лист бумаги цветной стороной вниз, а потом начала его складывать, заворачивать, скручивать, загибать и подворачивать до тех пор, пока лист полностью не скрылся между её ладоней. Затем она подняла сложенный бумажный пакетик к губам и дунула в него, как будто надувала шарик.

–  Кань, – сказала она. – Лаоху. – И положила то, что держала в руках, на стол.

Маленький бумажный тигр стоял на столе, он был размером с два кулака. На его шкуре был рисунок с упаковочной бумаги: леденцовые тросточки и зелённые рождественские ели на белом фоне.

Я потянулся к фигурке, которую сделала Мама. Хвост тигра дёрнулся, и он игриво бросился на мой палец. Он рычал «Рау-рра-са», этот звук был чем-то средним между кошачьим мурлыканием и шуршанием газет.

Я отдёрнул руку, потом засмеялся и указательным пальцем погладил его по спине. Я почувствовал, что она вибрирует. Бумажный тигр мурлыкал.

–  Чжэ цзяо чжэчжи, – сказала Мама. Это называется оригами.

В то время я не понимал: то, что делала Мама, очень отличалось от обычного оригами. Она надувала свои фигурки, делилась с ними своим дыханием, и это позволяло им двигаться. Это была магия.

Папа нашёл Маму в каталоге.

Один раз, когда я учился в старших классах, я попросил Папу подробно рассказать эту историю. Тогда он пытался сделать так, чтобы я снова начал разговаривать с Мамой.

Он обратился в брачное агентство весной 1973 года. Монотонно пролистывая каталог, который получил по подписке, он задерживался на каждой странице не более чем на несколько секунд, до того момента, пока не увидел фотографию Мамы.

Я никогда не видел этого фото. Папа описывал его так: Мама сидит на стуле, боком к камере, она одета в тесно облегающий зелёный шёлковый цингао. Мамина голова повёрнута к объективу, и её длинные чёрные волосы ниспадают на грудь и плечо. И она смотрит на него спокойными глазами ребёнка.

«Это была последняя страница в каталоге, которую я увидел».

В каталоге было написано, что ей восемнадцать, она любит танцевать и хорошо говорит по-английски, потому что она родом с Гонконга. Как после оказалось, ни один из этих пунктов не был правдой.

Он написал ей, и дальше агентство начало пересылать их письма туда и обратно. Наконец он полетел в Гонконг встретиться с ней.

«Письма за неё писали сотрудники брачного агентства, по-английски она могла сказать только „привет“ и „до свидания“».

Кем надо быть, чтобы разместить информацию о себе в каталоге, как будто выставляя себя на продажу? В старших классах мне казалось, что я знаю так много обо всём. Презренье бурлило в жилах, как хорошее вино.

Вместо того чтобы устроить скандал в офисе агентства и потребовать деньги назад, Папа заплатил официантке в гостиничном ресторане, чтобы она переводила их слова друг другу.

«Пока я говорил, в её глазах смешивались страх и надежда. Но когда девушка начала переводить мои слова, она медленно начала улыбаться».

Он вернулся в Коннектикут и начал собирать бумаги, чтобы она приехала к нему. А год спустя родился я. Это был год Тигра.

По моей просьбе из обёрточной бумаги Мама сделала ещё козу, оленя и водяного буйвола. Они бегали по гостиной, а Лаоху, рыча, охотился. Поймав, он сдавливал их до тех пор, пока воздух не выходил у них изнутри, и они не превращались просто в плоские сложенные листы бумаги. Чтобы они снова начали бегать, я должен был заново вдохнуть в них воздух.

Иногда со зверями случались неприятности. Однажды во время обеда водяной буйвол прыгнул в миску с соевым соусом, которая стояла на столе. Он хотел погрузиться в грязь, как настоящий водяной буйвол. Я быстро выхватил его, но тёмная жидкость уже растекалась по капиллярам его бумажных ног. Бумага, размокшая в соусе, не могла выдержать его тело, и он упал на стол. Я высушил его на солнце, но его ноги остались кривыми, и теперь, когда он бежал, он прихрамывал. В итоге Мама обмотала ноги буйвола в пищевую плёнку, и теперь он мог спокойно следовать веленью сердца, если ему вдруг снова захочется искупаться, конечно, только не в соевом соусе.

Ещё Лаоху, когда мы играли с ним на заднем дворе, любил охотиться на воробьёв. Но однажды птичка, загнанная в угол, в отчаянье клюнула его в ухо. Он хныкал и брыкался, а я держал его, пока Мама подклеивала ухо скотчем. После этого он избегал птиц.

В один из дней я посмотрел по телевизору документальный фильм об акулах и попросил Маму сделать одну для меня. Она сложила её, но акула была такой печальной, лёжа на столе. Я наполнил раковину водой и положил её в воду. Довольная акула снова и снова кружила в раковине. Но спустя несколько секунд она промокла насквозь и стала совсем прозрачной, а потом медленно опустилась на дно, а бумажные складки расползлись. Я пытался спасти акулу, но она уже превратилась в мокрый клочок бумаги.

Лаоху положил передние лапы на край раковины и опустил на них голову. Уши вздрогнули, и он издал низкий горловой рык, который заставил меня почувствовать себя виноватым.

Мама сделала для меня новую акулу, на этот раз из фольги. Эта акула счастливо жила в аквариуме с золотыми рыбками. Я и Лаоху любили сидеть рядом с аквариумом и наблюдать, как акула гоняется за золотыми рыбками. Лаоху прижимался к стеклу с другой стороны аквариума, и его глаза становились размером с кофейную чашку.

Когда мне было десять, мы переехали в новый дом в другом конце города. Две соседки зашли, чтобы поприветствовать нас на новом месте. Папа налил им выпить, а потом извинился, что должен срочно ехать в коммунальное предприятие, чтобы исправить имя владельца.

– Чувствуйте себя как дома. Моя жена не очень хорошо говорит по-английски, не подумайте, что она не разговаривает с вами, потому что невежлива.

Я читал в столовой, а Мама распаковывала кухонные принадлежности. Соседки болтали в гостиной в полный голос.

– Вроде он – нормальный мужик. Зачем ему это было надо?

– Смешенье рас – это неправильно. Ребёнок выглядит незаконченным. Раскосые глаза, белая кожа. Маленький уродец.

– Как ты думаешь, он может понимать английский?

Женщины затихли. Потом они зашли в столовую.

– Привет. Как тебя зовут?

– Джек, – сказал я.

– Звучит не очень по-китайски.

Мама тоже пришла в столовую. Она улыбалась соседкам. И втроём они стояли, образовав треугольник, в центре которого был я. Они улыбались и кивали друг другу, но не произнесли ни единого слова, пока Папа не вернулся домой.

Марк, один из соседских детей, пришёл ко мне в гости с фигуркой героя «Звёздных войн». У игрушечного Оби-Ван Кеноби был светящийся лазерный меч, и он мог поднимать руки вверх и металлическим голосом произносить «Используй Силу». Мне показалось, что фигурка совсем не похожа на настоящего Оби-Ван Кеноби.

Мы сидели за кофейным столиком и пять раз подряд посмотрели, как игрушка снова и снова поднимает и опускает руки и повторяет «Используй Силу».

– А может она делать что-то ещё? – спросил я.

Марк выглядел раздосадованным.

– Смотри внимательно, как она это делает.

Я посмотрел ещё раз внимательно. Но я не знал, что ещё должен сказать.

Марк разозлился, видя мою реакцию.

– Покажи мне свои игрушки.

У меня не было игрушек, только мои бумажные звери. Я принёс Лаоху из спальни. Он выглядел очень старым и потрёпанным, Мама и я годами склеивали его и скрепляли скотчем. Он уже не был таким шустрым и держался на лапах не так устойчиво как раньше. Я посадил его на кофейный столик. Я слышал тихие шаги других зверей в коридоре, они украдкой заглядывали в гостиную.

–  Сяолаоху, – сказал и остановился. Я перешёл на английский. – Это тигр.

Лаоху осторожно шагнул вперёд, мурлыкнул Марку и обнюхал его руку.

Марк внимательно осмотрел рождественский рисунок на спине Лаоху.

– Он не похож на тигра. Неужели твоя мама делает тебе игрушки из мусора?

Я никогда не думал о Лаоху как о мусоре. Но взглянув на него теперь, я понял, что он и вправду был куском упаковочной бумаги.

Марк снова нажал на голову Кеноби. Лазерный меч засиял, игрушка подняла и опустила руки. «Используй Силу!»

Лаоху повернулся, прыгнул на фигурку и сшиб её со стола. Она упала на пол и сломалась. Голова Кеноби отлетела и закатилась под кушетку.

– Ррррррау, – засмеялся Лаоху, и я присоединился к нему.

Марк сильно ударил меня.

– Она была очень дорогая. Её уже невозможно найти в магазинах. Она стоила больше, чем твой отец заплатил за твою маму!

Я оступился и упал. Лаоху зарычал и прыгнул Марку в лицо.

Марк заорал больше от неожиданности и страха, чем от боли. Ведь Лаоху был сделан всего лишь из бумаги.

Тигриный рык задохнулся, когда Марк схватил Лаоху, смял в руке, а потом разорвал пополам. Он скомкал два куска бумаги и бросил их мне.

– Вот твой дурацкий китайский мусор.

Когда Марк ушёл, я долго и безуспешно пытался склеить вместе бумагу, распрямить куски и снова сложить Лаоху по оставшимся складкам. Тихонечко остальные звери пробрались в комнату и столпились вокруг нас, меня и разорванной обёрточной бумаги, которая когда-то была Лаоху.

Мой конфликт с Марком вовсе не был исчерпан. В школе у него было много друзей. И я бы не хотел вспоминать те две недели, которые последовали после.

В конце двух этих недель, в пятницу, я пришёл домой.

–  Сюэсяо хао ма? – спросила Мама. Я ничего не ответил и пошёл в ванную. Я посмотрелся в зеркало. Я совершенно не похож на неё.

За ужином я спросил Папу:

– Разве у меня лицо китаёзы?

Папа отложил палочки для еды. Хотя я не рассказывал ему ничего из того, что происходило в школе, кажется, он догадывался. Он закрыл глаза, потёр переносицу.

– Конечно же, нет.

Мама непонимающе посмотрела на Папу.

–  Ша дзяокитаёза?

– По-английски, – попросил я. – Говори по-английски.

Она попыталась:

– Что случилось?

Я отодвинул палочки и миску, в которой лежала варёная говядина пяти вкусов, поджаренная в раскалённом масле.

– Нам стоит питаться американской едой.

Папа попытался вразумить меня:

– Но во многих семьях время от времени готовят китайскую еду.

– Мы не такие. – Я смотрел на него. – В других семьях мамы американки.

Он отвёл взгляд. Затем положил руку Маме на плечо.

– Я достану для тебя поваренную книгу.

Мама повернулась ко мне.

–  Бу хаочи?

– По-английски, – снова сказал я, повышая голос. – Говори по-английски.

Мама протянула руку и потрогала мой лоб, проверяя, нет ли у меня жара.

–  Фашаолэ?

Я скинул её руку.

– Со мной всё нормально. Г

...

конец ознакомительного фрагмента