Текст книги "Индиана Джонс и искатели потерянного ковчега"

Автор книги: Кэмпбелл Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3

Коннектикут

Индиана Джонс сидел в своем кабинете в колледже. Он только что прочел первую в этом году лекцию по археологии и чувствовал, что выступление прошло успешно. Впрочем, как и всегда. Ему нравилось преподавать, и он знал, что студенты с удовольствием посещают его занятия.

Однако сегодня удовлетворения не было, и он догадывался почему.

Инди закинул ноги на стол, не обращая внимания на свалившиеся книги, потом вновь вскочил со стула и зашагал по комнате. Сегодня кабинет не казался ему уютным уголком, убежищем, где так приятно побыть одному, сейчас все вокруг раздражало его.

Джонс, строго сказал он себе, Индиана Джонс, возьми себя в руки.

Окружающие его предметы на время потеряли всякий смысл; огромная карта Южной Америки превратилась просто в многокрасочное пятно, напоминавшее произведения дадаистов;. Глиняная копия идола стала выглядеть до уродливости глупо. Он взял фигурку в руки. И ради такой чепухи ты рисковал жизнью? – подумал он. У тебя, видно, шариков не хватает. И роликов тоже.

Он крутил в пальцах идола, рассеянно его разглядывая. Неожиданно страсть к старинным реликвиям показалась ему чем-то неестественным, даже неприличным. Это же безумие – до такой степени проникнуться духом истории, что желание прикоснуться к ней, почувствовать ее через предметы старины становиться почти непреодолимым: человека начинают преследовать лица давно умерших художников, ремесленников, чьи руки сотворили бесценные вещи и чьи пальцы, такие умелые и ловкие когда-то, ныне превратились в прах. И все же они не забыты, эти люди, пока в тебе бушует эта безумная страсть. Пока живы их произведения, они сами не могут кануть в забвение.

На какой-то момент прежние чувства охватили Инди с новой силой, прежнее волнение, знакомое еще со студенческих лет, вновь посетило его. Когда это началось? 15, 20 лет назад? Да какая разница. Он уже давно не воспринимал время так, как воспринимает его большинство людей. Время стало для него реальностью, с которой он постоянно сталкивался в своей работе, он обнаруживал его следы в древних храмах, руинах – повсюду. Время потеряло четкие границы, оно перестало делиться на прошлое и настоящее: все, что существовало раньше, неизбежно становилось настоящим, а это значит, что смерть также превращалась в бессмыслицу, ведь каждый человек также что-то оставлял после себя.

Он вспомнил Шампольона, расшифровавшего надпись на Розеттском камне. Шлимана, нашедшего Трою. Флиндерса Питри, откопавшего древнейшие захоронения в Ногаде. Вулли, обнаружившего царское захоронение в Уре. Картера и лорда Карнарвона, открывших гробницу Тутанхамона.

Вот тогда все и началось. Цепь открытий дала пищу уму и воображению. Казалось, что с помощью археологии можно путешествовать по эпохам, как на машине времени, и устанавливать связь с прошлым – такое не снилось и фантастам.

Копия идола все еще лежала у него на ладони, и он смотрел на нее так, будто это был его заклятый враг. Нет, подумал он, самый большой твой враг – ты сам, Джонс. Ты помчался на край света, только потому, что обнаружил в бумагах Форресталла карты, и как дурак доверился двум проходимцам, у которых была другая половинка.

Бестолочь, вот ты кто.

А Беллок – тот себе на уме. Хитрый малый, знает, как ухватить случай за хвост. Подкрадывается неслышно, словно змея, и всегда норовит хитростью заполучить то, что принадлежит другим.

В его памяти всплыл образ француза – худощавое, красивое лицо, выразительные темные глаза, улыбка, под которой скрывается коварство.

Он вспомнил, как еще в студенческие годы Беллок, правдами и неправдами добивавшийся награды археологического общества, поставил на конкурс свою работу по стратиграфии, в основе которой лежали мысли, позаимствованные у Инди. Его исследование было чистейшим плагиатом, но как француз сумел получить доступ к его бумагам, осталось для Инди загадкой. Ничего доказать было нельзя, никто и слушать бы не стал: сказали бы, что в нем говорит зависть, что зелен виноград – и все.

А 1934 год? Он вспомнил события того лета.

Инди много месяцев разрабатывал план раскопок в пустыне Руб-ал-Хали, в Саудовской Аравии. Месяцы каторжного труда, подготовительные работы, поиски денег, улаживание конфликтов, пламенные уверения, что его инстинкт не может ошибиться: в этом месте должны сохраниться остатки культуры кочевников, предшествующей эпохе Христа – и что в результате?

Он закрыл глаза.

Воспоминание пробудило умолкнувшее было чувство горечи.

Беллок опередил его. Беллок первым начал раскопки. Правда, ничего стоящего он не нашел, но разве в этом дело?

Беллок вновь украл его идею, вот что бесило Инди, и снова, как и в случае с работой по стратиграфии, он ничего не сумел доказать.

А теперь этот идол.

Дверь его кабинета медленно отворилась, и Инди, пробудившись от воспоминаний, вздрогнул.

В дверях появился Маркус Броди, директор национального музея и его лучший друг. Как всегда, Броди выглядел чем-то озабоченным.

– Индиана, – мягко позвал он.

Инди еще раз посмотрел на копию идола, Лежащую на ладони, затем швырнул фигурку в мусорную корзину.

– Ведь я держал в руках подлинник, Маркус. Подлинник! – Он откинулся на стуле, закрыл глаза и прикрыл пальцами веки, массируя их.

– Ты мне рассказывал, Инди. Ты мне уже все рассказал, – ответил Броди. – Когда вернулся, помнишь?

– Но идола можно вернуть, Маркус. Я уже все рассчитал. Беллок, конечно, продаст фигурку, правильно? Но где, вот в чем вопрос? Как ты думаешь, что это будет за место?

– Не знаю, Индиана.

– Маракеш. Маракеш, я уверен в этом. – Инди вскочил на ноги и показал на различные безделушки стоящие у него на столе. Это были вещицы, которые он забрал с собой из храма. Он сгреб их и протянул Броди.

– Посмотри. Ведь они чего-нибудь стоят, Маркус? Думаю, достаточно, чтобы мне отправиться в Маракеш.

Едва взглянув на фигурки, Броди дружеским жестом положил руку на плечо Инди.

– Разумеется, музей их купит, можешь не сомневаться. Но об идоле – потом. Сейчас я хочу, чтобы ты поговорил кое с кем, Индиана. Эти люди приехали издалека.

– Люди? Какие люди?

– Они прибыли из Вашингтона. Специально, чтобы повидать тебя.

– Кто они такие? – без особого энтузиазма спросил Инди.

– Из военной разведки.

– Из военной – чего? Они что, думают, я шпион?

– Ну что ты! Наоборот, им, кажется, необходима твоя помощь.

– Мне тоже необходима помощь: хочу собрать денег, чтобы уехать в Маракеш. Так ты говоришь, эти фигурки кое-чего стоят?

– Об этом поговорим позже, Индиана. Позже. Сначала ты должен встретиться с ними.

Инди остановился у карты Южной Америки.

– Хорошо, если для тебя это так много значит, я, конечно, с ними поговорю.

– Они ждут тебя в лекционном зале, – сказал Броди, и друзья вышли в коридор.

Они не сделали и двух шагов, как заметили идущую им навстречу хорошенькую девушку. Она тащила громадную стопку книг и, казалось, изо всех сил старалась выглядеть прилежной и добросовестной студенткой. Увидев ее, Инди просиял.

– Профессор Джонс, – начала она.

– Да?

– Вы обещали, что дадите мне консультацию, -робко продолжала она, взглянув на Маркуса Броди.

– Конечно, конечно, Сьюзан, я помню.

Броди прервал его:

– Только не сейчас, Индиана. – Он повернулся к девушке: – У профессора уже намечена наиважнейшая консультация, деточка. Так что зайди попозже.

– Да-да, – пробормотал Инди, – к 12 я освобожусь.

Девушка разочарованно улыбнулась и, повернувшись, пошла назад. Инди провожал ее взглядом, любуясь стройными ножками, округлыми икрами, изящными тонкими щиколотками. Броди потянул его за рукав.

– Красотка. И волне в твоем духе, Индиана. Но займешься ей потом, хорошо?

– Хорошо. – Инди неохотно отвел глаза от удаляющейся студентки.

Броди толкнул дверь, и они вошли в лекционный зал. Рядом с кафедрой сидели два одетых в военную форму офицера, которые одновременно повернули голову в их сторону.

– Если насчет военной службы, тоя свое уже отслужил, – пробормотал Инди.

Броди подвел его к мужчинам и сказал:

– Индиана, позволь представить тебе полковника Масгрова и майора Итона. Они приехали из Вашингтона поговорить с тобой.

Итон выступил вперед.

– Рад познакомиться. Я много о вас слышал, профессор Джонс. Вы доктор археологии, знаток оккультизма, владелец редких антикварных ценностей.

– Можно сказать и так, – заметил Инди.

– Впрочем, “владелец ценностей” звучит двусмысленно, вы не находите? – продолжал майор.

Инди взглянул на Броди, который тут же пояснил.

– То, что делает профессор Джонс для нашего музея, всегда находиться в рамках закона. Он ни разу не нарушил Международного соглашения по охране предметов старины.

– О. Нисколько не сомневаюсь, – поторопился сказать майор Итон.

– Вы, по-видимому, талантливый человек, – вступил в разговор Масгров.

Инди махнул рукой. Интересно, что им от него надо?

– Вы, насколько я помню, были учеником профессора Равенвуда из Чикагского университета?

– Да.

– А вы не знаете, где профессор может находиться сейчас?

Равенвуд. Его имя с такой отчетливостью напомнило Инди прошлое, что он даже поежился.

– Ходили слухи, что он где-то в Азии, но точно не знаю.

– Кажется, одно время вы были очень дружны с ним?

– Да. – Инди потер подбородок. – Очень. Но вот уже много лет мы не разговариваем. Мы, если можно так сказать, поссорились. – Ничего себе – поссорились, скорее, чуть глотки друг другу не перегрызли. И он сразу вспомнил Марион, образ которой всплыл из самых глубинных слоев его памяти. Марион Равенвуд – девушка с прекрасными глазами.

Военные о чем-то шепотом совещались. Затем Итон повернулся к нему и торжественно произнес:

– То, что я сейчас вам сообщу, должно остаться между нами.

– Разумеется, – ответил Инди. Равенвуд – интересно, причем здесь этот старик? И когда, наконец, эти парни перейдут к делу?

– Вчера, – сказал Масгров, – одна из наших специальных станций в Европе перехватила немецкую радиограмму, посланную из Каира в Берлин. Сведения, которые там сообщаются, фашистский агент в Египте, по-видимому, считает очень важными. – Масгров взглянул на Итона, ожидая, что тот продолжит рассказ, как будто каждый из них имел право сообщить лишь часть информации.

Итон понял намек и продолжал:

– Не думаю, профессор Джонс, что я открою вам что-то новое, если скажу, что нацисты за последние два года наводнили мир своими специалистами-археологами…

– Я это заметил.

– Конечно. Они лихорадочно разыскивают различные реликвии и религиозные святыни. Гитлер, согласно сведениям нашей разведки, помешан на оккультных предметах. Говорят, у него даже есть собственный предсказатель. И как раз сейчас, в обстановке строжайшей секретности, немцы начали проводить раскопки в пустыне недалеко от Каира.

Инди кивал головой – чтобы не заснуть. Он уже давно знал о болезненном интересе фюрера к ясновидению, алхимии, философскому камню, эликсиру жизни – словом, ко всему, что выходит за рамки обычных явлений.

Масгров достал из портфеля листок бумаги и, держа его в руке, произнес:

– Перехваченное сообщение содержит информацию, имеющую отношение к раскопкам в Египте, но разобрать, что к чему, мы не можем. Мы рассчитываем, что вы нам поможете. – И он протянул листок Инди.

Сообщение гласило: РАБОТЫ В ТАНИСЕ. НЕОБХОДИМЫ ДИСК, ЖЕЗЛ РА, АБНЕР РАВЕНВУД, США.

Инди еще раз прочел текст, на этот раз предельно внимательно, потом взглянул на Броди и воскликнул:

– Невероятно! Немцы нашли Тунис.

Маркус сидел с мрачным видом.

– А теперь объясните мне, что это за Тунис? – сказал Итон.

Инди подошел к окну, открыл его и вдохнул в себя свежий, приятно бодрящий утренний воздух. Тунис. Жезл Ра. Равенвуд. В памяти всплыли древние легенды и предания. Накопленная за долгие годы информация потоком хлынула в мозг. Нет, так не пойдет, сказал он себе. Надо медленно и доступно растолковать все этим парням. Так, чтобы они поняли. Он повернулся к военным.

– Многие вещи, возможно, покажутся вам трудными для восприятия. Я не знаю. Все будет зависеть от вашего личного опыта и от ваших убеждений. Об этом я хотел предупредить заранее.

Он замолчал и поглядел на их ничего не выражающие лица.

– Тунис – это город, в котором, возможно, хранится Ковчег.

– Ноев ковчег? – перебил его Масгров.

Инди отрицательно покачал головой.

– Я говорю о Ковчеге завета, ящике, в котором евреи носили 10 заповедей.

– Одну секундочку. Какие, те самые 10 заповедей7

– Я имею в виду каменные скрижали с заповедями, которые Моисей получил на горе Синай и которые впоследствии, как говорят, разбил, посчитав евреев недостойными их: ведь пока он общался на горе Синай с Богом и тот давал ему законы, остальные устраивали оргии и поклонялись идолам. Моисей был взбешен, ну и, конечно, разбил таблички.

Лица военных остались бесстрастными. Инди был разочарован. Ему казалось, он говорил достаточно красноречиво, чтобы пробудить в них хоть каплю энтузиазма, который испытывал сам.

– Затем израильтяне сложили обломки в Ковчег и везде носили его с собой. А когда осели в Ханаане, то Ковчег поместили в храме Соломона, и он оставался там долгие годы.. а потом исчез.

– Куда? – спросил Масгров.

– Никто не знает, кто взял его и куда увез.

Броди терпеливо и спокойно объяснил:

– Египетский фараон Шешонк завоевал Иерусалим в 926 году до нашей эры. Возможно, он увез Ковчег обратно в Тунис…

Инди перебил:

– Где спрятал в секретном месте, которое называется Колодец душ.

Все помолчали, затем Инди продолжил:

– Так гласит легенда. Кроме того, в предании упоминается, что со всеми, кто пытался не по праву завладеть Ковчегом, случались разные несчастья. Вскоре после того, как Шешонк вернулся в Египет, над Тунисом песчаная буря, которая длилась целый год.

– Непременное проклятье, – с усмешкой заметил Итон.

– Назовите хоть так, – сказал Инди, стараясь не повышать голоса, хотя скептицизм военного его покоробил. – Во время Иерихонской битвы иудейские священники 7 дней носили Ковчег вокруг города, прежде чем стены пали. А когда, как говорят, этой святыней завладели филистимляне, то какие только беды им на голову не посыпались, даже моровая язва и мышиная чума.

– Все это очень интересно, – перебил его Итон, – но я не понимаю, почему в радиограмме упоминается какой-то американец.

– Он занимался Тунисом всю свою жизнь. Тунис – его страсть, он даже собрал кое-какие предметы, связанные с этим городом, но сам город так и не нашел.

– И зачем Равенвуд вдруг понадобился фашистам? – спросил Масгров.

Инди на минуту задумался.

– Мне кажется, что они хотят найти диск, венчающий жезл Ра, и думают, что он у Абнера.

– Жезл Ра, – повторил Итон. – Как-то все непонятно.

Масгров, которого рассказ Инди, казалось, заинтересовал, наклонился к нему и спросил:

– Что такое жезл Ра, профессор Джонс?

– Сейчас нарисую.

Инди подошел к доске и быстро сделал набросок, не переставая объяснять:

– Жезл Ра, скорее всего, является ключом к местонахождению Ковчега. И очень хитроумным ключом. Первоначально это была длинная палка, футов 6 в высоту, точно никто не знает. А сверху на нее надевался медальон в виде солнца, с хрусталиком посередине. Вы слушаете? Так вот, надо было принести этот жезл в зал, где хранится макет города – миниатюрная копия Туниса, и в определенное время дня вставить конец жезла в нужное углубление. Солнце при этом попадало на хрусталик в медальоне, и луч ложился как раз на то место, где находился Колодец душ..

– И где находится Ковчег, – закончил за него Масгров.

– Правильно. Для этого немцам и понадобился этот солнечный диск с хрусталиком. Теперь ясно, почему в послании упомянут Равенвуд.

Итон вскочил и начал нетерпеливо расхаживать туда и обратно.

– А как он выглядит, этот Ковчег?

– Сейчас покажу.

Инди прошел в дальний конец зала, взял какую-то книгу и, полистав, нашел нужную иллюстрацию, затем показал военным. Они молча принялись ее разглядывать. Там была изображена библейская битва. Армия израильтян обращала в бегство врагов. На переднем плане были нарисованы два человека, несшие Ковчег завета – прямоугольный ящик, покрытый золотом с 2 золотыми херувимами по краям. Ящик поднимался с помощью шестов, вставленных в кольца, специально приделанные по углам. Вся вещь была завораживающие красива – но еще большее впечатление производили ослепительные струи света и пламени, бьющие из крыльев херувимов. Этот свет быль направлен в сторону отступающих врагов, сея панику и ужас в их рядах.

Масгров, на которого иллюстрация явно произвела впечатление, спросил:

– Что это за свет, исходящий из крыльев?

Инди пожал плечами:

– Кто знает? Молнии. Божественный огонь. Называйте, как хотите; видимо, это та самая сила, которая могла сравнивать горы с землей и опустошать целые области. Согласно Моисею, армия, впереди которой несли Ковчег, становилась непобедимой.

Инди взглянул на Итона, которого его рассказ ничуть не тронул. Он лишь пожал плечами, продолжая рассматривать иллюстрацию. Этого парня ничем не удивишь, подумал Инди. Воображения – ноль.

Масгров вновь спросил:

– А что вы сами, профессор, думаете об этой, так сказать, мощи Ковчега?

– Я уже говорил, все зависит от того, допускаете вы, что в этих легендах скрыта крупица правды, или нет.

– И все же вы не ответили. – Масгров улыбнулся.

– Я пока сам не решил.

Итон, подняв глаза от иллюстрации, заметил:

– Однако придурок вроде Гитлера…Он действительно может верить во всю эту чушь.

– Может, – ответил Инди.

Тунис. Колодец душ. Ковчег. Он повторял про себя названия, чувствуя, как его все сильнее охватывает волнение, как кровь все быстрее струится по жилам. Эти слова звучали для Инди так же завораживающе, как пение сирен.

– Он, наверное, считает, что Ковчег сделает его армию непобедимой, – произнес Итон, ник кому конкретно не обращаясь. – Если Гитлер действительно воспринимает эти сказки всерьез, то психологическое преимущество ему обеспечено.

– И еще, обратите внимание, – заметил Инди. – Согласно легенде, Ковчег найдут незадолго до того, как на землю придет новый мессия.

– И, конечно же, Гитлер уверен, что истинный мессия – это он, – заключил Итон.

Все замолчали. Инди еще раз взглянул на картинку, поражаясь неистовству света, вырывающегося из крыльев херувимов и бьющего в поверженных врагов. Ни с чем не сравнимая безграничная мощь. Он на секунду прикрыл глаза. А если это правда? Что, если эта сила действительно существует? Хорошо, хорошо, спустимся на землю и будем считать как Итон, что это не более чем выдумка еврейских фанатиков, тактика запугивания противника, своего рода психологическое оружие. И все же… что-то мешало Инди так думать.

Раздался голос Масгрова, и он открыл глаза.

– Вы нам очень помогли, Джонс. Надеюсь, вы не против, чтобы мы навестили вас еще раз, если понадобится?

– Пожалуйста, в любое время.

Все пожали друг другу руки, и Броди пошел провожать офицеров. Оставшись один в лекционном зале, Инди захлопнул книгу. Его возбуждение все еще не улеглось, хотя он и приказывал себе успокоиться. Немцы нашли Тунис, повторял он про себя. Немцы нашли Тунис!

– Надеюсь, я не поставила тебя в неловкое положение там в коридоре, когда ты был с Броди, – сказала Сьюзан. – Мне кажется, все было так …явно.

– Ничего явного не было, – ответил Инди.

Они сидели в гостиной, в небольшом домике Инди. Комната была до потолка завалена разными сувенирами, приобретенными в поездках, предметами, найденными на раскопках, склеенными глиняными горшками, крошечными статуэтками, черепками, географическими картами, бумажками – словом, разным барахлом.

Девушка подтянула колени к подбородку, обняла их руками. Словно киска, решил Инди.

– Мне нравится эта комната, – сказала она. – То есть дом мне тоже нравится, но эта комната – особенно.

Инди поднялся с дивана и, засунув руки в карманы, прошелся по гостиной. Почему-то сегодня девушка казалась ему помехой. Когда она говорила, он слышал лишь звук ее голоса, не задумываясь над словами. Плеснув себе в стакан немного виски, он отхлебнул и почувствовал, что в груди приятно потеплело, словно внутри зажглось маленькое солнышко.

– Ты какой-то не такой сегодня, Инди. Ходишь с отсутствующим видом.

– С отсутствующим?

– Как будто тебя что-то заботит или волнует, не знаю. – Она пожала плечами.

Инди подошел к радио и включил его, слушая в полуха, как кто-то расхваливает на все лады магазины Максвелла. Девушка нашла другую станцию, и в комнату ворвались танцевальные ритмы. С отсутствующим видом, повторял он про себя. Еще бы! Его мысли были очень далеко – за морями, за горами, и даже в другой эпохе. Неожиданно он вновь вспомнил Равенвуда, свой последний разговор со стариком, как тот негодовал и бушевал. Он принялся ворошить воспоминания, и постепенно его охватывало чувство горечи и стыда за прошлое: ему доверяли, в него верили, а он…

Марион увлеклась тобой, и ты эти воспользовался…

Тебе уже 28, взрослый мужчина, и ты в своих интересах воспользовался неопытностью девушки, которая вообразила, что влюблена в тебя.

Голос Сьюзан вернул его к действительности.

– Если мне лучше уйти, то так и скажи. Я не обижусь, я понимаю.

– Нет-нет, останься, правда.

В дверь постучали, на крыльце раздались шаги.

Инди вышел в прихожую и увидел, что это Маркус. На лице у Броди играла заговорщицкая улыбка, словно он пришел сообщить другу что-то важное, и еле сдерживался, чтобы сразу все не выложить.

– Маркус, я тебя не ждал.

– А я думал, что ждал.

– Пройдем в кабинет, – пригласил Инди.

– Почему не в гостиную?

– У меня там гости.

– В самом деле?

Они вошли в кабинет.

– Что случилось? – спросил Инди.

Броди улыбнулся.

– Они хотят, чтобы ты опередил немцев и первым добыл Ковчег.

У Инди на минуту перехватило дыхание. Внутри все заликовало. Ковчег.

– Всю свою жизнь я ждал чего-нибудь в этом роде, – наконец произнес он.

– Они посовещались со своими людьми в Вашингтоне, – продолжал Броди, – затем со мной, и решили, что ты именно тот человек, который нужен.

Инди сел за стол и обвел глазами комнату. Странное чувство охватило его; он вдруг понял, что ни книги, ни статьи, ни карты, ни философские рассуждения так и не смогли заменить ему реальную жизнь. И вот случай дает ему возможность соприкоснуться с исторической реальностью напрямую.

– Конечно, – продолжал Броди, -в таинственную силу Ковчега они не поверили, это люди военные, и кругозор у них соответствующий. Мифология – не их область, они считают себя последовательными реалистами. Ковчег им нужен потому, что – цитирую – он обладает культурной и исторической ценностью, а также такая бесценная вещь не должна попасть в руки фашистов. Может быть не слово в слово, но что-то в этом роде.

– По правде, говоря, их мотивы меня не волнуют, – ответил Инди.

– К тому же они хорошо заплатят…

– Да не в этом дело, Маркус. – Инди сделал рукой неопределенный жест. – Поиски Ковчега представляют для меня как бы смысл археологии. История тщательно охраняет свои секреты, а мы, находя старинные реликвии, вырываем у нее эти тайны. При чем здесь деньги. – И он снова махнул рукой.

Броди кивнул.

– Ковчег, конечно, должен попасть в музей…

– Разумеется.

– …если он вообще существует. – Броди помолчал, потом добавил: – Слишком полагаться на то, что это правда, тоже нельзя.

Инди поднялся.

– Сначала надо найти Абнера. Если медальон от жезла Ра у него, то нужно опередить немцев и первым встретиться со стариком. Без медальона Ковчег нам не отыскать. Но где может быть Абнер, вот вопрос? – Он подумал с минуту. – Я думаю…

Броди перебил его.

– Прошло много времени, Индиана. Все изменилось.

Инди молча уставился на друга. Что он имеет в виду: все изменилось. Потом до него дошло, что Броди вспомнил о Марион.

– Конечно, за эти годы он мог уже простить тебя, – продолжал Броди. – Но возможно, и нет. В этом случае, он вряд ли отдаст тебе медальон. Если тот вообще у него есть.

– Будем надеяться на лучшее.

– Ты, как обычно, полон оптимизма?

– Почему как обычно, – возразил Инди. – Иногда оптимизм может только все испортить.

Броди не ответил, взял в руки книгу, полистал.

– Будь осторожен, Индиана, – сказал он.

– Я всегда осторожен.

– Ты прекрасно знаешь, что бываешь иногда безрассуден, а поиски Ковчега – это опасное дело. – Броди решительным жестом захлопнул книгу. – Я не скептик, как эти военные. Я уверен, что Ковчег полон загадок и тайн, и это – опасные тайны.

Инди, не любивший мелодраматических сцен, уже собирался обратить все в шутку, но, увидев серьезные глаза друга, осекся.

– Я не хочу потерять тебя, Индиана, – продолжал тот. – Ты понимаешь меня?

– Конечно, – сказал Инди, и они пожали друг другу руки.

Инди долго не мог успокоиться. Было уже поздно, но спать ему не хотелось. Он бродил из комнаты в комнату, задавая себе все тот же вопрос – поможет ли ему Равенвуд? Прошло уже столько лет, простил ли он его? А Марион? Что с ней, где она?

Он вернулся в кабинет, уселся за стол, закинув наверх ноги, и на минуту закрыл глаза. Затем встал, подошел к книжной полке и достал один из журналов Равенвуда, который старик подарил ему, когда они еще были дружны. Инди листал страницы, содержащие отчеты об экспедициях, которые так и не оправдали надежд. Неудачи следовали одна за другой, и это несмотря на титанические усилия, прилагаемые ученым, несмотря на его поразительную целеустремленность. И все же Инди понимал преданность Равенвуда своей мечте, которая вела его по всему свету. Однако, вопреки ожиданию, о медальоне, венчающем жезл Ра, в работах ничего не было. Ни слова.

На последних страницах журнала упоминался Непал – предположительно, следующее место раскопок. Гималаи, подумал Инди, самое высокое место на земле. Далековато от Египта, где сейчас работают немцы. Но, может быть, именно в Непале Равенвуд наткнулся на новые сведения о Ковчеге. Возможно, прежняя информация о Тунисе была неверна. Все может быть.

Непал. Вот откуда надо начинать поиск.

Он поставил журнал на место. Интересно, как встретит его Абнер Равенвуд?

И что скажет Марион?