Текст книги "Невеста по необходимости"

Автор книги: Кайри Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Эвелина

После того круиза моя жизнь перевернулась с ног на голову. Неожиданный любовник оказался моим непосредственным начальником, который слыл человеком строгим и даже жестоким, особенно в вопросах работы. Он всегда много требовал от сотрудников и не прощал ошибок. Так еще и его предложение жениться – выбило меня из колеи. Но предположение о моей беременности – стало контрольным выстрелом в голову, от которого я никак не могла отойти. Причем, отцом этого неожиданного ребенка мог быть только он – Вольдемар Вениаминович, так как со своим парнем я не спала уже месяца полтора, что и послужило одним из факторов нашей ссоры.

Когда пришла эта женщина – бабушка шефа, я думала, что умру. Запах, который от нее исходил, оказался настолько сладким и тягучим, что мой желудок решил напомнить о том, чем я завтракала. Так в довершении, она ангажировала меня для личного пользования.

– Доброе утро! – с трудом справляясь с очередным приступом тошноты, поздоровалась я с ней.

– Доброе, деточка! Доброе! – она мне искренне улыбалась. – Садись в машину, нам нужно многое обсудить.

Я повиновалась, и благодарила свою расторопность (так как завтракать не стала, предполагая, что не выдержу атаки ее мускусным парфюмом). Мы сидели на заднем сидении огромного мерседеса, который не спеша отъезжал от парковки главного офиса.

– Как мне к вам обращаться? – поинтересовалась я, так как вчера нас не представили друг другу.

– Меня зовут Элеонора Рудольфовна, я бабушка оболтуса, который так опрометчиво с тобой поступил.

– Я Эвелина, очень приятно.

Я, конечно, попыталась изобразить улыбку, но это у меня плохо получалось. В закрытом маленьком пространстве, запах ее духов казался каким-то вязким, и мой желудок уже пульсировал, желая вывернуться на изнанку.

– Чем я могу быть вам полезна? – решила я спросить, чтобы хоть немного разобраться, зачем я ей нужна.

– О, не стоит так напрягаться! Сегодня полезной буду я.

Я искренне удивилась, так как совсем не поняла, чего же она от меня хочет.

– Я поясню, – начала она, приоткрывая окно и впуская в салон немного свежего воздуха, от чего я начала дышать более свободно – сейчас мы поедем к моему доктору, а потом в ресторан, где нам нужно будет о многом поговорить.

– К доктору? – переспросила я.

– Да, когда приедем – ты все поймешь.

Остальной путь мы преодолели молча, от чего напряжение лишь возросло. От волнения я пару раз споткнулась, порвала колготки, которые пришлось выкинуть в туалете, врезалась в спину одного из медработников на входе, чем, сильно повеселила Элеонору Рудольфовну. К доктору, с которым она разговаривала как с хорошим другом, мы зашли вместе, и тут меня пригласили в смотровую.

– Иди, деточка! – повелительно махнула мне Элеонора Рудольфовна, и я поняла, что попала.

Осмотр длился минут тридцать. Меня исследовали как морскую свинку за стеклом: брали пробы и анализы, сделали УЗИ и еще бог знает что. И все это, чтобы сообщить «радостную» новость о том, что я таки беременна, хоть и на очень раннем сроке.

Это известие меня сильно шокировало. Пока Элеонора Рудольфовна что-то обсуждала с доктором, я сидела в коридоре и пыталась понять, что я чувствую. Поначалу внутри меня все скручивалось от волнения, но потом я поняла, что это не просто тревога, а скорее предвкушение. Внутри меня теперь растет маленькая жизнь… Маленький росточек, который через девять месяцев будет агукать и мочить пленки. Мои руки непроизвольно легли на живот и начали его поглаживать. И тут я осознала истину, которая скрывалась за моими странными ощущениями – это тревога. Переживания за то, как на эту новость отреагирует Вольдемар Вениаминович. Комок подступил к горлу, и я попыталась его сглотнуть. От этих мыслей меня отвлекла Элеонора Рудольфовна, которая повернулась ко мне и предложила ехать дальше.

На удивление, Элеонора Рудольфовна выглядела до безобразия довольной. Она поблагодарила врача, и, схватив меня под руку, потащила обратно в машину, после чего обстоятельная беседа случилась у нас уже в тихом и уютном ресторане где-то далеко за пределами города.

– Поздравляю, деточка! Ты подаришь мне замечательного внука, ну или внучку! – чуть ли не хлопая в ладоши, щебетала она – Я так давно об этом мечтала, что готова расцеловать тебя!

– Но…

Я хотела напомнить ей, что наш брак с ее внуком лишь формальность, из-за сложившихся сложных обстоятельств, и этот ребенок явно не входит в его планы, но она не стала меня слушать.

– Эвелиночка, ты не против, если я так буду к тебе обращаться?

Я отрицательно покачала головой, тем самым разрешая ей эту блаж.

– А ты зови меня бабушкой! Теперь заботы о твоем здоровье полностью лягут на мои плечи! И ничего не хочу слышать о твоих возражениях!

– Но ваш внук… – еще раз попыталась я возразить.

– А что он? С этой вертихвосткой он носился последние несколько лет, и ничего не добился! – она выглядела раздраженной, когда упоминала об Анне – Они трижды расставались, и вот когда он решил сделать ей предложение, она просто не явилась! Так еще и на целый год умотала неизвестно куда.

– Но она же вернется.

– И что? К тому моменту у вас уже будет ребеночек, и ей в жизни Вольдемара места не будет.

– Но ваш внук планирует через полгода развестись.

– За эти полгода многое может измениться. Мы с моим первым мужем тоже женились по желанию наших родителей, и поначалу ничего друг к другу не испытывали. Чувства пришли со временем. У вас будет так же, особенно если вас свяжет общий ребенок.

– Я так не думаю…

– Зато я уверена! Сегодня все решиться, на его дне рождения.

– У него день рождения? – искренне удивилась я.

– Да, и вечером прием, на котором он объявит о вашей помолвке. Поэтому, кушай и мы поедем готовиться к этому торжественному мероприятию.

А дальше Элеонора Рудольфовна порхала как фея и исполняла все капризы, правда, по большей части они были именно ее капризами. Как тогда на лайнере, меня несколько часов к ряду мучали косметологи, стилисты и визажисты и к вечеру я выглядела как кукла, совершенно на себя не похожая.

Времени обдумывать новость о ребенке, у меня не оставалось, я полностью отдалась в руки специалистов.

В ресторане, на первом этаже шикарного отеля, проходил банкет в честь дня рождения одного из известнейших бизнесменов нашей страны, на который пускали лишь по приглашениям. Но, так как я сопровождала организатора этого мероприятия, то пропустили меня без лишних вопросов. В ярких софитах мое платье блестело и сверкало. Люди шумели, и тихонько обсуждали кто же я такая, от чего мне стало не по себе. Вольдемар Вениаминович не появлялся, на что его бабушка всем отвечала, что ее нерасторопный внук приедет как лягушонка в Коробченке к кульминации празднества. Так и получилось – когда погасили свет, и в зал ввозили огромнейший торт с сотней свечей, вместе с ним вошел и именинник, принимая поздравления от толпы приглашенных. Он подошел к бабушке, обнял и поцеловал ее, окинул меня оценивающим взглядом, и по выражению лица я поняла, что он доволен. Затем, после того как торт увезли, чтобы разрезать и раздать гостям, слово взяла Элеонора Рудольфовна.

– Дорогие друзья, сегодня не просто юбилей моего внука, который мы все вместе отмечаем, но и очень счастливый день для меня.

Все загомонили, поддерживая глашатаю.

– Сегодня день, когда моя мечта сбывается – мой внук Вольдемар объявляет официально о помолвке с замечательной девушкой, которую зовут Эвелина!

Яркий свет софита переместился на нас, ослепляя, и показывая изумленным гостям, как именинник обнимает меня, и нежно целуя мою руку, надевает кольцо с бриллиантом на безымянный палец. Толпа шокировано молчит минут пять, а потом кто-то кричит «горько», от чего весь зал взорвался аплодисментами и возгласами поддержки. Нам ничего не оставалось кроме как поддаться просьбам и изобразить неловкий поцелуй. Затем Элеонора продолжила:

– Этот день полон сюрпризов и подарков… – от этой фразы меня передернуло, а Вольдемар насторожился – Моя невестка сегодня узнала, что станет матерью ребенка Вольдемара, и наконец-то подарит мне долгожданного правнука!

Толпа, раззадоренная алкоголем, и уже счастливая, услышав предыдущую новость, приняла это на ура, и разразилась аплодисментами. Элеонора Рудольфовна сделала ход конем так, чтобы ее внуку отрезать пути к отступлению. Вольдемар стоял как каменная статуя и свирепо сверлил взглядом свою дражайшую родственницу, которая расплываясь в довольной улыбке, принимала искренние поздравления от гостей. Остальной вечер для меня прошел в ожидании то ли бури, то ли конца света.

Когда банкет подошел к концу, нас проводили под громкие фанфары к лифту отеля, который вывез на верхний этаж к пентхаусу. Все это время Вольдемар молчал, а я вытирала вспотевшие ладошки об свое шикарное платье, и уже готовилась к смерти. Но стоило двери номера закрыться за нашими спинами, как он снял надоевший пиджак, кинул его на стул и отправился к бару. Налил себе полный стакан виски, даже не разбавив его льдом, и осушил практически до дна и наполнил вновь. Все это время я топталась у двери, не решаясь издать ни звука.

– И чего ты там стоишь? – слегка опьяневшим голосом поинтересовался виновник сегодняшнего торжества – Присядь, что ли…

Я повиновалась, и немного хромая доковыляла до кресла, на которое присела, ожидая, что же будет дальше.

– И чья это идея? – спросил он, усаживаясь во второе кресло.

– Я не…

Мне стало немного страшно. Элеонора Рудольфовна своим громким заявлением загнала его в угол. И теперь я не знала, что он предпримет. Обвинит ли меня во всем? Или попытается согнать злость? Я вообще не представляла на, что способен это человек.

– Хотя я догадываюсь, что это затея моей дражайшей бабули, которая не может упустить шанс обзавестись правнуками. Ты бы не додумалась до такого, тем более…

Он замолчал и перевел взгляд на меня. В помутневших глазах отражались раздражение и сомнение.

– Так ты беременна?

Я лишь молча положительно кивнула.

– И кто отец?

Я непонимающе на него уставилась, но потом все же ответила.

– Вы, конечно же.

– Ха! – он вскочил резко, так, что я отшатнулась и плюхнулась спиной глубже в кресло.

Вольдемар навис надомной, выдыхая пары алкоголя в лицо. Меня начало мутить. Я невольно прикрыла рот ладошкой.

– То есть вот так, после одной случайной ночи я сделал тебе ребенка? Ты шутишь? Или хочешь нажиться на богатеньком дурачке, который и так предложил тебе жениться, от безвыходности?

– Нет! – попыталась я возразить. – До той ночи я ни с кем…

– А как же твой парень, ну тот с которым ты «мирилась» на лайнере? Или хочешь сказать, что у вас никогда секса не было?

– Был… Но я много времени проводила на работе, и из-за этого мы не могли… и потом поссорились… и та ночь, ну вы же знаете!

Он всматривался мне в лицо несколько минут, от чего у меня уже начали труситься руки. Я испугалась, что он может меня ударить, решив, что я лгу. Но Вольдемар лишь тяжело выдохнул и сел обратно в свое кресло.

– Блин, ты же даже врать не умеешь.

Он растрепал свои волосы и расстегнул три верхние пуговицы рубашки.

– Какой же я везучий! – Он грустно улыбнулся – Кто-то годами пытается завести ребенка, бегает к врачам, а я вот так вот за одну ночь сумел!

Я смотрела на него и понимала, что после того как Элеонора Рудольфовна во всеуслышание заявила об этом, Вольдемару отступать уже некуда. И тот план, который он наметил изначально, дал трещину.

У меня в голове мелькнула дикая мысль, от которой я сжалась всем телом. Мне пришлось минуты три собираться с силами, чтобы озвучить ее вслух.

– Срок маленький… – начала я, неловко потирая руки – и можно сделать аборт…

Он поднял на меня такой взгляд, от которого кровь в моих жилах могла заледенеть.

– Даже не думай об этом! – рявкнул он на меня – Не смей даже произносить это слово в моем присутствии! Я уничтожу тебя, если ты хоть, что-то сделаешь этому ребенку! Уяснила?

– Да сер! – выдала я от испуга.

По-моему, я даже дышать перестала от такой его реакции. Но признаюсь, мне стало немного легче, когда он вот так, хоть и грубо, но отказался от идеи убить этого малыша.

– Идем спать. – Вольдемар выглядел уставшим.

Он встал первым. Я же когда попыталась встать, то ощутила жгучую боль в натертой новыми туфлями ноге. Лицо исказилось в гримасе боли, и он это заметил.

– Что случилось?

– Нога…

Он подхватил меня на руки как принцессу и отнес в спальню, где нежно усадил на кровать. Приподнял подол длинного платья и снял туфли, оголяя кровоточащую ранку. Я вздохнула с облегчением.

– Сейчас принесу аптечку.

– Я сама! – попыталась возразить, но меня одарили еще одним холодным взглядом.

– Сиди, и жди!

Властность этого мужчины меня завораживала. В нем сочетался странный баланс грубой силы и заботливой нежности. И иногда я не знала, как на него реагировать. Так и сейчас. Вначале он на меня накричал, угрожая расправой, но в тоже время запретил даже думать об аборте, хоть и нежеланного, но ребенка. И его забота, пробивающаяся сквозь суровый характер, делали его еще интереснее.

Он вскоре вернулся с аптечкой, обработал «боевое ранение» и наклеил пластырь.

– Я буду спать на диване – выдал он после длительного молчания.

– Но как же так? Вы же сегодня именинник!

– И перестань обращаться ко мне на «вы»! А то мы объявили о помолвке, а ты разговариваешь со мной как с посторонним.

– А как же мне тогда к вам обращаться?

– Мое имя Вольдемар, близкие зовут Вал, ну или Дима.

Я хихикнула.

– Ты чего?

– Просто ваше… – он сурово на меня глянул, и я стушевалась – просто твое имя так солидно и грозно звучит в полной форме, и так по-домашнему, когда сокращенно.

– Да? – он хитро прищурился и присел рядом – Ну давай!

Я немного стушевалась от его неожиданной реакции и попыталась отодвинуться, но он меня придержал.

– Что? – удивилась я.

– Скажи его…

– Кого?

– Мое имя…

Его лицо уже приблизилось вплотную к моему, и взгляд игриво блестел, ожидая потехи. А я, краснея от такого пристального внимания, даже не могла отвести взгляд.

– Ва… – я попыталась выговорить первый вариант, но осеклась от того, что на губах у него уже играла лукавая улыбка – Дима?

– Умничка! – тихонько проговорил он – Еще раз!

– Дима. – уже более уверенно сказала я, и его губы коснулись моих.

От пьяного угара, который от него исходил, моя голова закружилась. В животе начало крутить, и я подумала, что испорчу момент. Но удивилась сама себе, так как ощущения в итоге оказались приятными. От волнения и накативших воспоминаний нашей первой совместной ночи я даже и не подумала, что нужно отказать. А как вообще можно отказать такому как Вольдемар? Его сильные и властные руки пленили меня в объятиях, из которых вырываться не хотелось. Я не могла отказать его страстным поцелуям, и полностью им отдалась. Сильные мужские руки легким движением освободили мое уставшее тело от надоевшего платья, и я смогла впервые за вечер вздохнуть полной грудью. Мои же руки самовольно двигаясь, стащили с него рубашку, и, ощупывая крепкую грудь и накачанный пресс, спускались ниже. Он настойчиво уложил меня на кровать. Целовал так, что я не могла нормально дышать. Он ласкал мое ушко, от чего импульсы возбуждения пробегали по всему телу, концентрируясь между ног. Он, как и в тот раз, опустился к груди и принялся ласкать ее нежно, покусывая соски. От этого я вздыхала так страстно, что сама себе удивлялась. Мне хотелось сделать приятно и ему, и потому я вывернулась, впервые ощущая неистовое желание доминировать в постели, и покрывая поцелуями его тело, опустилась вниз. Поначалу я прошлась язычком по кончику его члена. Наблюдала, как он на это реагирует. И когда член стал подергивать, я взяла его головку в рот, проводя пальчиком вдоль него опускаясь ниже. Прошлась язычком по кругу и выпустила его. Обхватила основание ладошкой. Затем, я медленно взяла его как можно глубже, и услышала тяжелый, но очень эротичный вздох. Мне это понравилось. Я начала двигаться, набирая темп, выпуская через раз член, чтобы пройтись язычком по контуру его головки, и когда он стал очень твердым, то Дима как будто озверел. Он повалил меня на ковать, и медленно вошел в мое влагалище, от чего я застонала, понимая, что уже несколько минут неистово желала этого. Поначалу он двигался медленно. Каждое его движение во мне отдавалось импульсом нарастающей страсти и удовольствия. Затем ускоряясь, он заставлял меня сходить сума от удовольствия, пока мы не кончили вместе.

Вольдемар

Утром я, почему-то, проснулся в постели с обнаженной Эвелиной. Не сразу сообразил, как так вышло. Но воспоминания вчерашнего вечера нахлынули волной, ударив по вискам головной болью. Хотя, скорее всего это было похмелье. Я тихонько встал, стараясь ее не разбудить, и вышел на террасу. Она оказалась достаточно изолированной, чтобы не задумываться об осточертевшей одежде. Я подкурил сигарету, и пригубил черный кофе, который стоял на столике вместе с предусмотрительно приготовленным завтраком. Есть не хотелось. Я потягивал дым сигареты и горький бодрящий кофе.

Чувство вины и легкой досады крутились где-то в сознании, но их я отогнал куда подальше, так как теперь у меня появились проблемы, которые я сам себе и создал. Мало того, что «обрюхатил» Эвелину, объявил о помолвке с ней же, и благодаря бабуле и о будущем наследнике. Зато теперь шантажисты кусают локти, и я могу не переживать хотя бы об этом. Но как быть с Анной? Женитьба была лишь временным мероприятием, которое должно спасти меня от потери нескольких миллионов. Но ребенок – это совсем другое дело. И если вынужденный брак я еще мог объяснить Анне, то вот этот «косяк», скорее всего, ее отпугнет. И что же мне остается?

– Доброе утро! – неуверенно поприветствовала меня моя невеста.

– Угу. – это все, что я мог из себя выдавить на данный момент – Присоединяйся!

Она присела на соседний стул, и начала пристально присматриваться к тому, что нам принесли: тосты и десять маленьких разноцветных баночек с различными начинками к ним, большая тарелка фруктов, овсянка в прикрытой тарелке, чай, кофе, молоко, мюсли и топинги. Я наблюдал за тем, как она вначале поморщила носик и прислушалась к желудку, оценивая его сегодняшнее настроение. Когда он ей дал добро, то радостно накинулась на фрукты, проверяя реакцию, а потом уже и на все остальное. Я невольно начал улыбаться. Это вызвало удивление на ее неприкрытом очками лице.

– Что смешного? – спросила она, засовывая в рот очередную виноградину.

– Ты смешная!

– Я? – она так искренне и причудливо удивилась, что я не выдержал и расхохотался.

В этот момент я поймал себя на мысли, что рядом с ней я чувствую себя очень спокойно и комфортно, даже как-то по-домашнему. Но придаваться самоанализу времени не было. Я быстро оделся и сбежал из нашего номера, чтобы вновь вернуться на работу. Эвелину я оставил в полное распоряжение своей бабушки, которая теперь светилась как лампочка Ильича, предвкушая появление долгожданного правнука.

Жанна (мой секретарь) в машине вручила мне стопку газет и журналов. Они пестрили яркими фотографиями вчерашнего мероприятия с моим участием, и большими заголовками: «Самый завидный жених этого года наконец-то решил остепениться», «Загадочная избранница Вольдемара Войлоцкого – кто же она?», «Ребенок – повод для брака, или все же искренние чувства Войлоцкого?» и т. д.

– Чего и следовало ожидать… – ничего не подразумевая пробормотал я.

– Вольдемар Вениаминович, в интернете таких вот статей еще больше.

– И что?

– Вы не переживаете, что Анна их прочтет.

– А мне нужно переживать? – я поднял на нее суровый взгляд, от которого мой секретарь стушевалась.

– Простите!

– Твоя задача думать о работе, а не о моей личной жизни.

Она лишь кивнула, подтверждая мои слова, и вновь принялась диктовать мой распорядок, не отрывая взгляда от своего блокнота.

Жанна была очень ответственным работником. Всегда выкладывалась по полной. Но ее скрытые мотивы я видел насквозь. Когда в очередной раз Анна уходила с головой в работу, некрасиво со мной попрощавшись, Жанна слишком уж активно старалась обратить мое внимание на себя, желая занять вакантное место. Но я ее игнорировал. Не желал смешивать личную жизнь с работой. Тем более, найти такого же исполнительного помощника на самом деле сложно. А когда Анна вновь возвращалась в мою жизнь как ураган, Жанна ходила мрачнее тучи и иногда позволяла срывать свою злость на подчиненных, думая, что я этого не замечаю.

К вечеру я был выжат как лимон. Я расслабился в ожидании долгожданной тишины собственного дома, но как показала практика – это было поспешно. В салоне автомобиля раздался знакомая мелодия мобильного. На экране высветился неизвестный мне номер.

– Слушаю! – равнодушно произнес я.

– Я так понимаю вынужденный брак с этой мышью, твой способ избежать огласки?

Мужской хрипловатый голос показался знакомым, но я не сразу сообразил откуда.

– Не понимаю о чем это вы! – так же равнодушно ответил я, хотя уже судорожно соображал, к чему ведет мой собеседник.

– Ты думаешь, фотографии той ночи теперь бесполезны для нас? Но ты сильно ошибаешься!

Я скрипнул зубами, понимая, что на той стороне сейчас шантажист, который, по-прежнему, хочет добиться своей цели.

– А что будет, если твоя Анна – он выделил интонацией ее имя – их увидит?

– Меня с ней более ничего не связывает, так что мне все равно!

Я попытался держать прежнюю стратегию безразличия. Но это меня немного встревожило. Ведь официально с ней я не расстался, а так сказать дал шанс реализовать себя в работе, надеясь, что до ее приезда ситуация разрешиться. Хотя вчера и появился один неучтенный фактор, но я искал способ вывернуться, не утратив при этом ни деньги, ни ребенка, ни возлюбленную.

– Ты в этом уверен? – с ехидностью в голосе спросил шантажист.

– Уверен! – прикрикнул я, и сбросил звонок.

Проблемы нарастали как снежный ком. Эта особа, которая усиленно пыталась меня шантажировать, давила на самые больные места. Отношения с известной начинающей балериной были не раз выдвинуты на всеобщее обозрение. Однажды пытались устроить тотализатор, на то – когда же мы поженимся. Но раз за разом мы удивляли публику: расходились, вновь феерично воссоединялись, светились в совместных мероприятиях в узком кругу, после чего нас в очередной раз уже пытались поженить и мы вновь расставались, возвращаясь к работе. И вот я неожиданно объявляю помолвку с совершенно незнакомой женщиной, которая вдобавок ко всему еще и беременна от меня. Я, конечно, рассчитывал на то, что шантажисты примут это за чистую монету, но этот конкретный подонок был достаточно изворотливым. У меня даже сложилось впечатление, что у него со мной какие-то личные счеты.

– Алло, Серега? Это Дима. Можешь говорить? – я позвонил своему сокурснику, который работал в полиции.

– Привет! Ты по делу, или так – узнать, как моя жизнь молодая проходит?

Серега Жадан всегда отличался веселым нравом, и ко всем проблемам подходил с юмором. Но, в своей работе он выкладывался на полную, и уже пару раз выручал меня.

– По делу.

– Вот так всегда… – обижено ответил мне он – Нет, чтобы хоть раз узнать – может твоему дорогому другу плохо и он при смерти?

– А еще он напрашивается на подзатыльник! – с улыбкой ответил привычно я.

– И почему сразу подзатыльник?

– Просто, для профилактики.

– Эх, не ценишь ты меня!

– Ценю, поэтому именно тебе и позвонил.

– Ладно, шутки в сторону! – уже более серьезно начал Серега – На прежнем месте?

– Через полчаса.

«Прежним местом» у нас был бар около его дома, где мы встречались, чтобы выпить пива ну или вот для таких вот нужд.

В приглушенном свете небольшого полуподвального помещения виднелись редкие столики, за которыми в основном сидели постоянные клиенты. У барной стойки ждал меня мой друг. Я подошел и по-дружески положил руку ему на плече, тем самым привлекая внимание. Он резко дернулся, но увидев, что это я, расслабился.

– Ты смертник? – спросил он, тяжело выдохнув.

– Да нет, дорожу своей жизнью, пока!

– У меня же рефлекс. На такие жесты я, обычно, не уточняя кто, сразу выворачиваю наглую граблю, и валю на пол. Ну, и если «клиент» все еще в сознании, то уже позволяю ему отвечать на мои вопросы. Если б не знал, что ты должен подойти, уже бы приложил.

Я усмехнулся в ответ на это, и присел рядом.

– Пинту пива!

Бармен кивнул и отошел в сторону.

– Сегодняшние заголовки видел? – решил я не расшаркиваться.

– Видел. Мне тебя поздравлять или сочувствовать?

– Можешь поздравить, но пока не с чем.

– А как же новоиспеченная невеста, да еще и с ребенком? Когда пострел только поспел?

– Не поверишь – две недели назад.

– В смысле?

Бармен как раз подошел, чтобы выставить передо мной кружку пива с высокой пеной, и тарелочку снеков, которые здесь подавали в комплекте. Я сунул ему купюру, которая превышала стоимость моего заказа, и попросил нам не мешать. Тот понимающе кивнул и удалился.

– В буквальном!

Мне пришлось вкратце рассказать всю ту историю, которая приключилась на лайнере, и конфуз ночного номера. Серега, конечно, слушал внимательно. Он изредка бросал привычные юморные фразы с язвительным подтекстом.

– И, что ты намерен делать? – уже более серьезно поинтересовался он.

– Хочу узнать, кому я перешел дорогу. И отплясывая в эту сторону надавить на его больную мозоль.

– Хочешь, чтобы я его поискал?

Я как раз сделал большой глоток из своего бокала и лишь покивал в ответ.

– Зная твой характер, могу предположить, что недоброжелателей у тебя толпа, а желающих заполучить хоть маленький кусочек предприятий, которыми курирует твоя семья – и того больше. Это может занять много времени.

– Я отблагодарю! – попытался я его привычно простимулировать.

– Отблагодаришь! В этом я не сомневаюсь. Дело не в этом.

– А в чем?

– За то время, что я буду шерстить весь список, этот подонок, скорее всего, отправит «особую посылочку» прямиком к Анне. И я не решаюсь предположить, каковы будут последствия.

– С этим я сам разберусь.

Я попытался вложить в эту фразу как можно больше уверенности, но сам не знал чего ожидать от своей возлюбленной. Особенно после того, как изменил ей дважды с одной и той же особой.

– Ну-ну! Разберись!

Мы еще полчаса посидели, разговаривая уже на более отвлеченные темы. Домой я попал далеко за полночь. И как велико было мое удивление, когда у себя на кухне я обнаружил спящую Эвелину. Стол был накрыт к ужину, а моя новоиспеченная невеста, по-видимому, ждала меня. Но вопрос в другом – что она делает у меня дома?

Будить не стал. Взял на руки и отнес в спальню. В голове мелькала мысль, что спать одетой неудобно, но раздевать не решился. В голове всплыли сцены прошлой ночи, которые перебили мысли об Анне. Мне же спать пришлось на диване на первом этаже. После чего я серьезно задумался о наличии гостевой комнаты.

Сутра меня разбудил сильный гул, как будто упало что-то тяжелое. Я приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на того, кто не дорожит своим здоровьем и увидел картину маслом: Эвелина сидела около лестницы и потирала ушибленное колено. Она, конечно, старалась быть тише. Но как только попыталась встать, то промазала и вместо того, чтобы ухватиться за поручень – рука проскользнула рядом и она еще раз упала на колени.

– Я так понимаю, неуклюжесть в твоем случае неизлечима?

– Вольдемар Вениаминович?

– Кто? – меня перекосило.

– Дима? – быстро исправилась она. – Я вас… тебя разбудила?

– Так громко падать… Тут даже глухой бы проснулся.

Она густо покраснела и уже более спокойно по стеночке поднялась на ноги.

– Я сейчас завтрак приготовлю.

Она попыталась предпринять попытку ретироваться на кухню, но я ее остановил:

– Для начала скажи мне, а что ты тут делаешь?

Она остановилась, и если бы могла, то покраснела бы еще больше.

– Ваша бабушка настояла на том, что перед свадьбой нам нужно узнать друг друга лучше, а потому следует жить вместе.

– Узнать друг дуга?

– Так я пойду… завтрак готовить?

– Ну, иди. – скрипя зубами, ответил я и уже был готов разорвать свою родственницу за ее инициативу.