Текст книги "Цена крови"

Автор книги: Кайл Иторр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Ты вспомнишь мои слова,

Убивший мою любовь...

Теперь волшебное оранжевое пламя отразилось и в глазах стиснутых драконьими когтями детей ар-Рахима. Голос Аджан дрогнул:

Когда ты поднимешь меч

Ты вспомнишь, любитель сеч,

Ты вспомнишь меня во снах,

Искатель кошмарных встреч...

Когти серого дракона разжались, отпуская на волю перепуганных, но невредимых мальчиков. Затем Аджан резким движением сломала меч охотника и, оставив эфес с половиной лезвия лежать на земле, остаток прихватила с собой. – ТАК будет справедливо, – кивнула она и взмыла в небо.

* * *

Они смотрели друг на друга так, словно встретились впервые, а не прожили вместе более шести лет. Нет, даже не так. Они словно увидели в чем-то до мелочей знакомом нечто совершенно невозможное, невероятное, как если бы фаянсовый кувшин сам собою отрастил ноги и удрал от хозяина, не желая более служить вместилищем для воды. – Джемаль?.. – прошептала Фариза. В словах не было необходимости, они попросту читали мысли друг друга. Говорят, такое только великим магам под силу – но им сейчас не было дела до магов. "Неужели это – правда?.." "Правда," – молча ответил ар-Рахим. "Но она ведь не... Она не плохая, не чудовище..." "Не чудовище, – подтвердил охотник. – Это я..." Он не произнес слова "убийца" даже мысленно. Не было нужды. Подобрав обломок скимитара, ар-Рахим молча взял со скамьи свой дорожный мешок, уже собранный для завтрашнего путешествия, и покинул двор, раздвигая плечом собравшуюся вокруг дома толпу. Мариам приподнялась на локте. – Фар... это и в самом деле?.. – Да, Мар. Он... Они тоже могли говорить без слов. Особенно – без ЭТОГО слова. Джамад и Ицхак, в чьих глазах отныне и до самой смерти мерцали оранжевые искры, с недетским выражением посмотрели сперва друг на друга, затем в спину уходящему отцу, затем – на матерей, у которых, как недавно у Аджан, не было сил на слезы. Руки пятилетних мальчиков встретились во вполне взрослом рукопожатии. – Я – Ицхак бен-Мариам, – сказал один, и второй ответил эхом: – Я – Джамад, сын Фаризы. Более у них не было отца. И не драконье колдовство стало причиной тому.

* * *

Эта странная история сперва послужила поводом для кривотолков и пересудов, едва не завершившихся обвинением семьи бесследно сгинувшего ар-Рахима в чародействе, чернокнижии и прочих противных Свету занятиях. Здравый смысл, к счастью, пересилил страх перед невесть откуда и невесть зачем появившимся драконом, и Мариам с Фаризой позволили взять детей, кое-что из вещей и ценностей, и пройти в расположенный неподалеку Храм Света – "до выяснения обстоятельств". Когда же подозрительной семейкой занялся Чтец Душ, беднягу-жреца чуть наизнанку не вывернуло. Оклемавшись, он с величайшей осторожностью провел предварительный опрос, спросил позволения заглянуть в сознание всех четверых (допрашивать младших, Ахмеда и Зулейку, было явно бессмысленно), и лишь тогда сумел установить полную невиновность "пособников Князя Тьмы и слуги его в обличье дракона". Дом ар-Рахима, впрочем, за это время бдительные соседи поспешили предать очистительному огню – против обыкновения, даже предварительно не разграбив его, – потому матери с детьми остались при Храме. Через пару лет один из странствующих торговцев взял к себе Мариам (то ли наложницей, то ли третьей женой); Фариза же приняла обет служения и стала сперва послушницей, а потом – младшей жрицей Солнца. Прошедшие обучение при Храме, Ицхак и Джамад поступили на службу к Властителю; Джамад, однако, вскоре возвратился в Храм, чтобы пойти по стопам матери. А Ицхак бен-Мариам, невзирая на сравнительную молодость, оказался среди первых мудрецов Турракана, и был неоднократно удостоен наград за различные исследования...

* * *

– Однако это, лорд Джафар, тебе должно быть известно и без моих слов, – вернул Алхимика в мир яви голос рассказчицы. Властитель Турракана задумчиво отщипнул крупную виноградину от большой кисти, лежавшей на серебряном блюде, переправил ее в рот, прожевал и лишь потом задал вопрос: – Это вся история? – С одной стороны – да. – Понятно. Другую сторону слушателям предоставляется восстановить сообразно своему вкусу и воображению? Женщина также потянулась за виноградом. – Довольно интересная мысль. Ты желаешь проделать это? – Как ты подметила, это довольно интересная мысль. Остаток ночи я позволю себе истратить на ее обдумывание. А пока можешь отдохнуть. – С одним условием, Властитель: не пытайся УЗНАТЬ, что произошло на самом деле. – Если уж я играю – играю честно, – хмыкнул Джафар. – Увидимся утром.

День третий,

примечательный сменой как ролей, так и предмета разговора,

хотя последнее может и не быть правдой.

Алхимик, соблюдая условия договора, не пользовался своим всевидящим зеркалом, которое позволило бы ему заглянуть в любой потаенный уголок Арканмирра, в прошлом ли, в настоящем, или в вероятном будущем – не суть важно. Просмотр архивов, однако, правилам небольшой игры не противоречил, если только не искать сведений о конкретных персонах; Властитель Турракана таковых и не искал. Зато он нашел отчет о некоторых странных событиях, каковой отчет, в свою очередь, подал ему идею... В общем, вернувшись к реальности примерно через два часа после рассвета, Джафар уже знал достаточно, чтобы рассказать историю до конца. Правда то была или нет – его интересовало мало. Во всяком случае, меньше, чем реакция собеседницы на этот рассказ. Возвратившись к гостье (та как раз незадолго до того пробудилась), Алхимик сообщил: – Я готов изложить тебе свой... вариант продолжения. – А не начала? – Еще точно не знаю. Возможно, что и начала. – Что ж, Властитель, готова выслушать тебя. Джафар расположился на подушках, почесал бороду и произнес:

Приносит лишь страданья красота,

Когда душа от жалости пуста.

Да, в жизни этой совершенства нету,

Но вне ее – лишь сумрак и Черта.

Стихотворный ритм "рубай", практически забытый в Арканмирре, обрел силу заклинания, хотя не был и не мог быть таковым...

* * *

– Почему ты никогда не покидаешь этих скал, Яргист? Темно-серый дракон чуть заметно усмехнулся, на мгновение обнажив полоску янтарных клыков. – Считай это одной из обязанностей Стража. – Но разве кто-либо может приказывать Носителю Мощи? – ПРИКАЗЫВАТЬ – нет. Страж – это, в некотором роде, работа. И я знал, на что иду, когда выбрал эту участь. Этот выбор – мой и только мой. – И какова же цель этой... работы? Смерив взглядом собеседницу, Яргист решил не давать обычной для Посвященных резкой отповеди по типу "для Следующих Пути важна не Цель, но сам Путь". – Тебе не понять, – проговорил он. – Ты не обладаешь Мощью, и вдобавок, слишком молода. Драконица серо-стального цвета возмущенно фыркнула. – Ну да, мне ведь еще не стукнуло, как некоторым, шестисот шестидесяти шести лет! – И даже шестидесяти шести, – снова усмехнулся Яргист. – Многие наши мудрецы видят немалый недостаток в том, что мы столь медленно взрослеем внутренне, так быстро достигая полного физического развития. – А ты причисляешь и себя к этим мудрецам? – Да ну что ты, малышка, мне ведь и шести тысяч лет еще не исполнилось... Ирония в голосе дракона отсутствовала совершенно, что не помешало собеседнице заподозрить насмешку. Она вновь фыркнула и решила сменить тему, так как понимала, что здесь Яргиста все равно не переспорит. – Скажи, ты видел другие миры? – И видел, и вижу. Хотя сейчас Врата запечатаны, мыслью я всегда могу пройти по собственному СЛЕДУ. Тебе показать что-нибудь из иной жизни? Восхищенный взгляд был вполне достаточным ответом. Усмехнувшись в третий раз, Страж-Дракон аккуратно нажал кончиком хвоста на пару нужных точек у основания черепа Аджан, помогая ее сознанию на время избавиться от связывающей его плоти и последовать туда, куда он, Яргист, сочтет нужным провести свою временную ученицу. Не самый худший метод, подумал он, вспоминая свой давний спор с Югоро из Клана Звезд. Фиолетовый дракон яростно отстаивал преимущества формального обучения, мотивируя это тем, что Носителю Мощи лишь личный опыт послужит уроком, всем прочим же на Путь и близко соваться не следует. Соглашаясь с оппонентом по основным вопросам, Яргист тем не менее не видел особой опасности в том, чтобы открыть кое-какие возможности и принципы Пути всем желающим познать их – ведь Путь открыт не только для Одаренных, как чаще принято называть Носителей Мощи. Особенно – Путь Дракона...

* * *

Лицо слушательницы казалось бледным как слоновая кость, что не было характерно для смуглокожих истерлингов. Джафар убедился, что оказался прав. – Пожалуй, это все же начало, – молвил он, притворившись, словно только что принял решение. – Да, начало. – Это... это неправильно... – наконец произнесла она. – Использовать могущество... подсматривать за мыслями... Алхимик вздернул правую бровь. – Да ну? Сказители только тем ведь и занимаются, что залезают в умы и сердца тех, о ком рассказывают, – (или тех, КОМУ рассказывают, подумал он, но говорить не стал), – мне же ты в этом праве отказываешь? – Но ведь мы договорились!.. – Конечно. И я не нарушал слова. Я не узнавал, что случилось с теми, о ком ты рассказывала; однако я вовсе не обещал, что не использую того, что УЖЕ знаю. Не переоценивай себя, Аджан. Женщина горько рассмеялась. – Переоценивать СЕБЯ? Я – почти никто, и хорошо знаю это. – Ты так думаешь о себе – той, что ты есть сейчас. А переоцениваешь – ту себя, какой была тогда. Я ведь не напрасно вчера спросил тебя о драконах. – И я ответила чистую правду. И о Крылатых, и об Истребителях. Тебя интересует источник сведений? – Не очень, но если желаешь – расскажи. – Да что тут рассказывать...

* * *

Однажды – год назад? десять лет? век? кто знает... – обитавший в Золотых Горах дракон встретил человека. Конечно, граница Турракана и Готланда была не самым необычным для этого местом, но доселе люди не забредали так далеко от удобных проходов через неприступные скалы. Человек, однако, полз по почти отвесной стене, не используя никакого снаряжения, кроме собственных, уже изрядно кровоточивших рук и ног. Дракон заинтересовался и подлетел поближе. Теплые потоки, исходившие от нагретого ярким осенним солнцем камня, давали ему возможность держаться в воздухе, не слишком перетруждая крылья. Человек как раз вполз на небольшой выступ и присел отдышаться, когда блеск светло-синей чешуи ударил ему в глаза. – Что ты здесь делаешь? – поинтересовался дракон. – Не твое дело... ящер... – с трудом выдохнул человек. – Мое, мое, – миролюбиво возразил Крылатый, сверкая в ухмылке полным набором жемчужных клыков. – Я, в некотором роде, живу тут. – Это тебя не касается, – повторил пришелец. – Я настаиваю на ответе, en Homm. На фоне светло-серой одежды человека ярко блеснула зеленая полоса клинка. – Я никому не подчиняюсь, en Draccu, – упрямо заявил он. – Хочешь драки? Валяй, нападай. На тот свет отправимся вместе, и впереди будешь ползти ты. Кого-то другого подобные слова могли бы оскорбить. Синего ящера же они изрядно позабавили и заинтересовали. О чем он не преминул сообщить, с прежним мирным видом выплюнув небольшую молнию, ударившую в скалу примерно в трех дюймах от головы человека. Тот даже бровью не повел. – И все-таки, для чего ты здесь? – вновь задал вопрос дракон с терпеливостью создания, способного ждать ответа сто, двести или пятьсот лет. На сей раз человек решил не биться, фигурально выражаясь, головой об стену, и сказал: – Для охоты. – И кто же... объект охоты? – Зверь. – Который? Звери разные бывают. – Звери – одинаковы. Внешность бывает разная, но суть – одна. – Разве вы умеете видеть суть? – Лично я умею ЧУЯТЬ ее. Зверя отыщу где угодно. И если не возражаешь, я продолжу преследование... Крылатый с величайшей осторожностью, зная хрупкость плоти смертных, обвил человека хвостом. Несколько взмахов могучих крыльев и он (довольно неуклюже, надо сказать – по причине сместившегося центра тяжести) совершил посадку на вершину скалы, куда и намеревался вскарабкаться пришелец. – Благодарю... – буркнул тот и втянул носом разреженный горный воздух. – А, тысяча демонов! – В чем дело? – Этот гад умеет или летать, или ходить по воздуху! СЛЕД уходит вверх! Не совсем понимая, о каких следах идет речь, ящер все же решил не задавать вопросов, а подождать развития ситуации. Долго ждать не пришлось; бесцельно покрутившись по небольшому пятачку, составлявшему вершину скалы, человек вновь повернулся к нему. – Помоги мне! Эта сволочь не должна ускользнуть! – А что мне-то в этом? – удивился дракон лишь наполовину притворно. – Звери – враждебны всему живому. – Да? Что-то мне подобных зверей не попадалось... – Есть звери, а есть – Звери. – Усмешка пришельца была печальной. – Если поможешь, я постараюсь объяснить подробнее, хотя видит Солнце, я не великий мастер красноречия... Крылатый также ответил усмешкой, но в ней печали не было. Добродушия, правда, тоже. – Садись на шею и держись крепче. И рассказывай подробнее...

* * *

–...Так, вместе, добрались они до Облачной Цитадели феи Морганы, где Истребитель по прозвищу Зеленый вступил в бой с Нетопырями Рока, прислужниками умершей ведьмы. Одолев Нетопырей, они заключили нечто вроде союза; и хотя Истребители Нечисти лишены друзей и приятелей, Зеленый, а позднее и иные его соратники, иногда забирались в самое сердце Золотых Гор просто ради того, чтобы поговорить с живущим там драконом. Историю эту, как и многое другое об Истребителях, поведал нам он, Крылатый Эррат из Клана Небес... Аджан перевела дух и отпила из чаши несколько глотков охлажденного фруктового сока. – А ты не боишься называть мне истинное имя своего бывшего собрата-дракона? – поинтересовался Джафар без тени иронии в голосе. – Ничуть, Властитель. Во-первых, так называемая "власть настоящего имени" – скорее суеверие, чем истина. Во-вторых, для тебя не составит особого труда подчинить себе Крылатого, когда будешь рядом с ним – если он сам не обладает могуществом твоего ранга. Для этого тебе не нужно его имя, равно как не нужны имена всех твоих подданных-истерлингов. И в-третьих, Эррат давно не живет в Золотых Горах. – А в-четвертых, в Арканмирре на драконов никто не охотится. – Вот ЭТОГО я бы утверждать не стала, – холодно молвила Аджан. – Бывали случаи. – Случаи – не правило, – проворчал Алхимик. – На людей тоже не охотятся; тем не менее, тебе, быть может, доводилось слышать об Охотниках-за-Головами. Это нечто вроде элитного отряда моих рейнджеров, чьим основным занятием является поимка преступников, за головы которых назначена награда. Тоже ведь охота. – Да, но... – Охота, охота. Самая первостатейная. Джемаль ар-Рахим, о котором ты столь увлеченно недавно рассказывала, в свое время также принадлежал к такому отряду, пока не решил обзавестись семьей и не сменил образ жизни на более мирный. Женщина задумалась, затем неохотно кивнула. – Согласна, Властитель. И все-таки – неправильно это, охотиться за разумным существом. Джафар хмыкнул. – Дорогуша, о том, что там правильно, а что – нет, пусть вещают со своих амвонов жрецы Света. Я знаю одно: люди (и не одни только истерлинги) любят это дело. И не мне становиться им поперек дороги. Да и не тебе. Аджан вскинула голову. – Очень тебя прошу: не указывай, что я должна делать и чего не должна! – А я и не указываю. Как говорят Посвященные, каждый имеет право выбирать свой путь... Кстати, твой прежний наставник, если не ошибаюсь, тоже придерживался этого мнения. Женщина промолчала, закусив верхнюю губу. Властитель Турракана не настаивал на более полном ответе: он и так знал, что произошло тогда...

* * *

– Неужто бывает и такое, Яргист? – промолвила Аджан, очнувшись после серии видений. – Бывает, к сожалению. В некоторых мирах нас считают чрезвычайно опасными животными, чуть ли не Зверьми. Да и здесь встречаются отдельные... редко, к счастью. В Арканмирре у смертных, втянутых в Игру Властителей, своих забот хватает. Драконица, однако, смотрела с прежней настороженностью. – Я слышала, здесь есть такие "истребители нечисти", уничтожающие всяких демонов и чудовищ... – НАС они без причин не трогают, – уверенно ответил Страж. – Не могу сказать того же о других ищущих приключений на свою голову, но Истребители Нечисти знают, что и почему делают. У них строжайшая дисциплина и четкий кодекс. Если хочешь, расскажу подробнее их история заслуживает того, чтобы стать общеизвестной. – Не сейчас. Я что-то беспокоюсь... Дракон накрыл ее мощным крылом и привлек к себе. – Успокойся. И запомни вот что: никогда, слышишь, НИКОГДА нельзя давать чувствам править разумом. Если боишься чего-то – взгляни своему страху в лицо и сразись с ним. Прячась и уклоняясь от боя, ты тем самым усиливаешь своего противника, свой страх. – Ты говоришь так, потому что никогда не боялся... Яргист чуть отстранил драконицу и посмотрел ей в глаза. – Малышка, я постарше тебя и видел такое, что ты в страшном сне себе представить не можешь. Мне много раз приходилось бояться; не знающий страха – это или дурак, или мертвец. И бывало так, что я отступал не перед настоящим врагом, а перед своим страхом. Я уцелел, но мне это дорого обошлось. Не повторяй ошибок, которых можно избежать. Возражений не было, да их и не могло быть. И все же дракон понимал, что слова его услышаны, но не восприняты. В том-то и состоит слабое место Крылатых, вне зависимости от Клана, к которому они принадлежат: достигая физической зрелости к двенадцати-пятнадцати годам, дракон становится по-настоящему взрослым по достижении как минимум второй сотни лет, а то и позже... И молодая ученица Яргиста как раз находилась в этом чрезвычайно долгом "переходном периоде". Фактически, ребенок, хотя у нее давно уже могли быть (и возможно, были) собственные дети... Здесь ничего нельзя сделать. Всякий взрослеет лишь в свой срок. Страж знал, что из этого правила есть исключения. И совершенно не желал молодой драконице участи, подобной судьбе тех, кто стал таким исключением, кто повзрослел раньше, чем должен был...

* * *

Аджан закрыла лицо руками. – Не надо, не хочу!.. Я и так помню слишком много... Джафар не стал ее утешать. – Отдохни. Ты устала, и потому поддаешься слабости. Мы продолжим разговор ночью – сообщи через слуг, когда будешь чувствовать себя достаточно хорошо. Все, что ты сейчас вспоминаешь, давно в прошлом. А прошлое – ушло и более не вернется. Забывать его нельзя, но нельзя ведь и жить им. Поднявшись, Властитель проследовал к выходу. Однако на пороге его догнал вопрос: – А чем еще жить, если в настоящем – пустота?! Алхимик вздохнул. – Вижу, ты еще не привыкла к тому, что более не являешься Крылатой, бессмертной. Беда с вами, Перевоплощенными... Ладно, запомни: тем, у кого нет настоящего – лучше жить грядущим, нежели былым. Потому что живущие прошлым – уходят в прошлое, живущие будущим – уходят в будущее. Вторые если даже и не живут по-настоящему, то по крайней мере не противятся потоку жизни, что идет из вчерашнего дня в завтрашний; первые же – сами губят себя. После чего – становятся живыми мертвецами. – En Erfit'un?! Не-умершие? Но... Джафар вновь провел рукой по бороде. – Некроманты умеют многое, Аджан. Однако ТВОРИТЬ им не дано. И слуг своих, живых мертвецов, они не создают, а находят. – Точнее, угрюмо подумал он, те САМИ находят своих будущих повелителей... Никому не желал бы подобного жребия. Сам Властитель Зурингаара, Черный Лорд Р'джак, воздерживается от таких чар... Женщина вновь смертельно побледнела, и Алхимик, бесшумно покинув зал, оставил ее наедине с этими невеселыми мыслями. Жестоко, но подобные испытания всякий преодолевает самостоятельно. Впрочем, это касается всех Испытаний...

Ночь третья,

когда беседа пересекает границу разговоров и становится

чем-то более значительным....

Слуга с приглашением появился часа через три после заката. Оказавшись в покоях Аджан, Властитель Турракана отметил, что та если и не полностью преодолела себя, то по крайней мере достаточно успокоилась, чтобы продолжать разговор. – Кто продолжит теперь, лорд Джафар? – спросила она. – Давай вместе, – предложил Алхимик. – Сцену в пещере – пропустим; мы оба знаем, что ты там нашла. А вот дальше, когда ты пошла по СЛЕДУ... – Я не видела СЛЕДА. Ведь у меня не было ни опыта, ни могущества, Властитель... Джафар недоверчиво хмыкнул и улегся, опираясь локтем о подушку. – Тогда рассказывай сама. Прикрыв глаза, Аджан продекламировала:

Нет в Пустоте зовущих голосов,

Не даст Она надежный дом и кров

Но как же часто падает наш выбор

На Пустоту, одну средь всех миров!

Видения не замедлили явиться на зов...

* * *

– Во имя справедливости, я взываю к вам, духи Камня! Ответа не было. – Во имя звезд, я взываю к вам, духи Камня! Ответа вновь не было. – Во имя отмщения, я взываю к вам, духи Камня! Валун, невзирая на палящее солнце, покрылся инеем. Безумная жара Черных Песков осталась где-то в стороне; Алтарь Видений пробудился от вековой спячки, и духи (или демоны) минувших эпох ответили на призыв. "ЗАЧЕМ ТЫ ЗВАЛА НАС?" – Мне нужна мощь. "ТЫ ЗНАЕШЬ ЦЕНУ?" – Да. И я готова заплатить ее в срок. "ПРОИЗНЕСИ НУЖНЫЕ СЛОВА." Воздух наполнил звон ледяных иголок, вылетевших из уст просительницы вместо членораздельных звуков. Затем было сказано Слово, и безлюдная пустыня содрогнулась от силы этого Слова. "ТЫ ПОЛУЧИШЬ ТРЕБУЕМОЕ." Черный алтарь на мгновение окрасился в кроваво-красный цвет. В глазах просительницы вспыхнуло пламя. – Благодарю вас, о духи. "В ТОМ НЕТ НУЖДЫ. В СРОК ТЫ ПРИБУДЕШЬ СЮДА И ВНЕСЕШЬ ПЛАТУ." Алтарь Видений снова казался обычным камнем, таким же, как многие сотни скальных обломков вокруг. Снова полуденное солнце вступило в свои права; здесь, в глубине Черных Песков, оно было могущественнее, чем все Властители вместе взятые. Просительница отошла от алтаря, стараясь все же не поворачиваться спиной к безвредному теперь камню. Наконец, когда меж ней и алтарем осталось более тысячи футов, она освободила часть добытой мощи и растворилась в дрожащем воздухе...

* * *

"Ты можешь перейти Черту," – пришла мысль издалека. – Я знаю, – ответила она. – И готова сделать это. Потом. "А удержишься ли ты?" – Должна. У меня нет выбора. "Если сорвешься, придется платить куда больше." – Мне и это известно. Однако мы оба знаем закон. Они исповедуют принцип "око за око" – и я произведу расчет по их правилам. "Выигравшему ЗДЕСЬ часто достается смерть. Ты ведь знаешь, из всех ходов в игре самый лучший – бежать от игры." – Бежать, увы, теперь поздно. Я уже мертва. Мне терять нечего. "Ошибаешься. Смерть до окончательного расчета перечеркнет все, что ты успела сделать." – Иногда надо умереть, чтобы победить. "А еще говорят: иногда надо убивать, чтобы выжить. Или выжить, чтобы убить. Ты этого действительно хочешь?" – Это не мой путь. Теперь – не мой. Я не мести ищу, ты же понимаешь. Иначе судьбы многих уже бы переменились... "Решать тебе. Но сможешь ли ты заплатить цену крови?" – Я смогу ее ВЗЯТЬ. Этого достаточно. "Взять – и отдать Зверю?" – Взять – и отдать мертвым. Повторяю, я уже мертва, Зверь более не способен ни помочь мне, ни повредить. "Мертвые могут отомстить, Аджан, но не взять цену крови. У них нет необходимой для этого способности вовремя остановиться. Если желаешь справедливости – вернись к жизни. Пусть временно, но иного выхода у тебя нет. Иначе – победит мертвый Зверь." Она помолчала. – Благодарю, Яргист. "Давать мудрые советы – мой долг перед Кланом." – Неважно. Я не ради Клана иду на это, а ради всего рода. "Нашего или их?" – Какая разница? Крылья цвета темной стали со свистом рассекали воздух; на горизонте слабым пятном маячил город людей, называвших себя истерлингами. Город звался Дамаском, и СЛЕД тянулся сквозь него, куда-то на северо-запад...

* * *

Алхимик открыл глаза. – Ты... – Я сделала то, что сделала. – Понимаю... хотя, нет – не понимаю. Искать помощи у Древних?! Да проще марида приручить, клянусь Девятью Хрустальными Сферами! Аджан передернула плечами. – Я искала не помощи – мощи. И я ее нашла. Джафар покачал головой. – Человеку подобная попытка стоила бы души, в наилучшем случае – лишь его собственной. Драконы, полагаю, здесь немногим отличаются от нас. – Это предположение справедливо. И все же, я выдержала. – Вижу. Расскажешь? – Конечно. Это моя... обязанность. Властитель Турракана хмыкнул. – Обязанность? Ну хорошо, продолжай... Но думаю, все, что произошло в Тарсусе, можно опустить – это нам обоим уже известно. – Конечно. Итак, когда я покинула город...

* * *

– Я выстояла, Яргист. – Знаю. Наблюдал за тобой, – молвил темно-серый дракон, немного отодвигаясь и освобождая ей место для приземления. Аджан, раскинув крылья, затормозила над самой скалой и уселась рядом. – Я не ощущала слежки. – В обращении с силой ты – новичок. Если хочешь, я обучу тебя. Она покачала головой. – Слишком поздно. – Это решать тебе. – Скажи, – сменила тему Аджан, – ты ведь видишь чужие судьбы? – Не все. Обладающие Мощью – вне моей досягаемости. Как и те, чьи судьбы пересекаются с ними. – Ты можешь видеть удел этого... охотника? – Теперь – да. До вашей встречи не мог. Что тебя интересует? – Получилось ли у меня? – Да. Это – справедливо. Хотя не все поймут такой исход. Страшное напряжение последних дней покинуло ее. Глаза потускнели, голос стал бесстрастен и пуст. – Что ж, значит, я сделала то, что должна была. – Ты никому ничего не должна, Аджан. – Кроме себя самой... и еще кое-кого. – Помочь? Не так трудно поставить на место этих... призраков. – Не так трудно, согласна. Я знаю, что для этого нужно. На этом мой Путь и завершится. – Путь – бесконечен. И ты не знаешь, что ждет тебя дальше. – И не хочу знать. Забвения мне иначе не получить. – А прощение? – Я сама никогда себе не прощу, а чужого мне не надо. Прощай. ...Яргист не смотрел, как она улетает. Он знал, что больше им не суждено встретиться. Страж не должен испытывать эмоций. И тем не менее, ему было тяжело сознавать свое бессилие. Аджан сделала свой выбор, а для Крылатых свобода воли означала много больше, чем для любого из смертных – жизнь. И хотя бессмертные, уходя по собственной воле, могли впоследствии вернуться в мир живых – в смертном теле, – шансов на это было немного. Стражи об этом знали лучше кого бы то ни было...

Камень затрепетал при ее приближении. "ТЫ ВОВРЕМЯ." – Я знаю свой долг. И готова платить. "ДАЙ НАМ КРОВИ." Вошедший в плоть белый металл пустил струю теплой жидкости на черную, шероховатую поверхность. Кровь не достигала песка, камень впитывал ее всю. "А ТЕПЕРЬ ДАЙ НАМ БОЛЬ." Металл с хрустом повернулся в ране. Воздух над Алтарем Видений задрожал, камень покрылся сеткой трещин. "ТЕПЕРЬ ПОДАРИ НАМ СТРАХ – И ТЫ СВОБОДНА." – Я свободна, – отстраненно проговорила она. Клинок, ранее взявший жизнь ее детей, вновь взвился в воздух. "НЕТ!!!" – Это – страх, – молвила Аджан прежним тоном и завершила удар. Сломанное лезвие вошло в одну из немногих уязвимых точек на драконьем теле, и пронзило чешую, дойдя до сердца. С прежней мертвенно-отстраненной улыбкой Аджан рухнула на Алтарь, своим весом вдавливая его глубоко в песок. Реликты Старого Мира, запечатанные в камне, потеряли последний шанс вырваться на свободу...

* * *

Джафар долго хранил молчание. – Перевоплощение, – наконец молвил он, – теоретически, доступно любому. На деле же возвращаются из Посмертия – живыми, сохранившими память и сущность былой личности – только те, кто не завершил начатое; и не просто не завершил, а еще и задолжал кому-то. И не просто задолжал, а задолжал достаточно, чтобы... расплатиться за возвращение. Аджан непонимающе посмотрела на него. – Расплатиться?! О чем ты? Алхимик вновь сделал паузу, определенно что-то обдумывая. Затем пожал плечами и произнес: – То, что многие зовут Судьбой, Фатумом или еще как-то, не является Высшей Силой в традиционном понимании этого слова. Судьба, en Carme, на деле есть не более чем дли-инный свод цен. – ЦЕН?! – Выражаясь терминами Большой Игры – не знаю, сколь многое тебе о ней известно, но о самом существовании такой штуки ты не можешь не знать, – всякое деяние оценивается по достоинству. Каждый твой поступок – это определенная сумма, переходящая из рук в руки. Надо ли мне говорить, ЧЬИ это руки? Аджан сверкнула глазами. – Да уж всяко не мои! Но ведь я – вольна в своих действиях, никто мною не управляет! Властитель задумчиво провел рукой по бороде, однако взгляда не отвел. – Обладающие достаточной силой воли – свободны даже тогда, когда ими пытаются управлять. Мне ли не знать этого... Ну а прочие вот они-то как раз и есть те самые Фишки на Доске, за которой сидит теплая компания Игроков. Иногда позволяющих смертным-Фишкам называть себя Богами, хотя видят Сферы, они (Игроки) таковыми являются далеко не всегда... – Вздор все это, – бросила Аджан, – вздор и выдумки для суеверных невежд. Нет никакой Судьбы, нет никаких Игроков; есть лишь мы и наши действия. Джафар хмыкнул. – Многие так думали, и не были так уж неправы. Ведь то, что для смертных – жизнь, для них, Игроков – Большая Игра. Или наоборот. Твой наставник понял бы меня лучше, но и ты должна суметь свести концы с концами... Лицо собеседницы вновь выразило смесь недоверия и удивления. Не желая долгого спора на отвлеченные темы, Алхимик усилил нажим: – Ты только что поведала мне вторую сторону своей первоначальной истории. Хочешь, я покажу тебе третью? Аджан вскочила, как кошка, на которую опрокинули кувшин холодной воды. – Какую еще "третью"?! Там было лишь то, что знали Яргист и я и то, что видели ар-Рахим и его жены! Иного в этой истории просто нет! – Уловив усмешку Властителя, она неохотно сменила тон: – Ну хорошо, лорд Джафар, чего я не заметила? – Поговорим утром. А пока подумай над вопросом, который сама же мне недавно задала: КОМУ выгодна вражда драконов и людей? А точнее, бессмертных и смертных? А если еще точнее – любая вражда? Не давая собеседнице возможности выдать первое же возникшее на язык имя Небожителя, Алхимик провел ребром ладони волнистую черту, и растворился в воздухе. Прием этот он использовал редко, полагая "исчезновение" одним из ярмарочных трюков, но уж если использовал – то точно в должном месте и в должное время...

День четвертый,

когда собеседники пытаются вернуться из грез в реальность,

но так и не могут определить, что же это такое...

В воздухе веяло грозой; Властитель Турракана был достаточно искушен в распознавании опасности, особенно – опасности скрытой. В конце концов, задолго до того, как стать Властителем, Джафар собаку съел на придворных играх, где нюх на угрозу был важнее всех прочих качеств. Опасность не была внешней, краткое общение с колдовским зеркалом исключило всякую возможность этого. Рубежи Турракана оставались все теми же – не то чтобы местом всеобщего благоденствия и спокойствия, но источавшими не большее напряжение, чем обычно. В периоды конфронтаций между соседями-Властителями незримые ореолы их мощи, соприкасаясь, часто образовывали видимый простым глазом эффект – землетрясения, бури, лавины и прочие стихийные бедствия на границах враждующих стран считались вещами вполне обыденными и не заслуживающими особого внимания. На скрытом песками западном рубеже все было тихо; северная граница, проходившая по Золотым Горам, также не являла собою ничего непредвиденного. Восток и юг Турракана прикрывало море, неприятностей от г'нолла или лааконов сейчас ожидать не приходилось. И все же... Да, эти соображения только усилили ощущение приближающейся грозы. Вплоть до того, что в лаборатории Алхимика явственно запахло озоном. Прекратив строить предположения, Властитель поднялся на одну из башен Цитадели, которую всегда использовал, когда хотел привести мысли в порядок. Под открытым небом ему всегда лучше думалось для чего как раз эта башня и была спроектирована без крыши. Вдохнув еще прохладный, но уже предвещавший дневную жару предрассветный воздух, Джафар откинул назад голову, дабы, как обычно, проводить взглядом исчезающие с уходом ночи звезды – и застыл. Потому что в небе мерцала новая звезда – там, где ее не могло, не должно было быть! Потому что звезд таких – не бывает! Потому что звезда эта перемещалась по небосклону... нет, не перемещалась – падала! И Алхимик сразу понял, КУДА она падает. Без долгих вычислений и копаний в таблицах и справочниках по небесным светилам, которыми, как и всякий астролог, иногда пользовался. Потянувшись мыслью в прозрачную голубизну небольшого зеркала (с которым не расставался даже в постели), Властитель Турракана освободил часть доступной ему мощи. Цитадель вздрогнула, покачнулась, тихо выскользнула из песка и плавно переместилась на полдюжины миль к северу. Как раз вовремя – потому что в то место, где еще не осел потревоженный неестественными блужданиями каменной громады песок, грянул черно-золотой метеорит. Взрыв если не поднял на ноги четверть Турракана, то лишь потому, что устоять на ногах при ходящей ходуном "незыблемой" земле – дело не из легких. Впрочем, Джафар – устоял. И уж конечно, первым из всех способных на такое метнул свою мысль к упавшему столь странным образом метеориту – чтобы увидеть чуть оплавленный, но вполне узнаваемый Знак на обращенной к небу стороне полыхающего неземным жаром камня. И когда он узнал этот Знак, все вопросы отпали сами собой.