Текст книги "Ночь с адвокатом (СИ)"

Автор книги: Катя Киринина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

40.

Максим Жуков разорвал с клиентом договор, тем самым, вынуждая своего клиента отозвать иск. Причины, почему адвокат так сделал, мне неизвестны. Точнее, может и известны, но почему так резко, и почему, именно сейчас? Если он мог сделать это с самого начала, то почему не сделал? Неужели все так просто, и стоило столько времени переживать за все на свете?

Целый день я себя накручиваю, ищу ответы, пытаюсь найти хоть какое-то объяснение его поступкам, и ничего перед носом не нахожу. Совершенно. Может это ответ мне, что это конец? Ну, что-то типа того, что ему все это надоело, он психанул и порвал не только со мной, но и с Димой?

Бред какой-то. Если я в итоге ему не нужна, то он вполне мог добить меня в суде, и в таком случае, наши пути все равно разошлись бы. Зачем рисковать собой, своей договоренностью со Степаном Левченко, если можно было сделать все профессионально?

–Позвони ему сама? – вносит свои предложения Наташа, когда мы сидим вечером в моем кабинете.

Мне нужно было с кем-то поделиться, и я все ей рассказала, на мое удивление, подруга даже глазом не моргнула. Она кажется, даже порадовалась, что моим сердцем завладел мужчина, еще и такой как Максим Жуков. Но история с Лесей ей не пришлась по вкусу, тут подругу понесло и я чуть ли не силой ее остановила от операции «наказать предателя» в интерпретации Натальи. Хочется надеяться, что они случайно не столкнуться где-то в темном переулке.  Зная Наташу, у Леси просто нет шансов выйти из него живой и невредимой.

–Тебе не кажется странным, если я ему сама позвоню, после встречи с его девушкой? – скептически кошусь на свой телефон. – Как это будет выглядеть?

–Нормально. По делу звонишь, а не спросить, как у его девушки дела.

–Все равно, выглядит странно, – тяжело выдыхаю. –  Не хочу, чтобы он думал, что мне на все плевать и я унижаюсь.

–Саш, ну, сглупил мужик, и что теперь, выбросить его на помойку бывших ухажеров?

–Сглупил? Ты считаешь, это просто сглупил? – от шока, практически ахаю.

–А ты сама подумай, была бы у него реально девушка, с которой он реально жил бы в одной квартире, привел бы он тебя туда? Зачем? Он далеко не глупый мужчина, и тут такой косяк. Сомневаюсь.

–Ну, там реально были женские вещи и общались они так, словно он разочарован, что она здесь… и о, вспомнила, она должна была улететь в отпуск, вот он и не ожидал ее там увидеть.

–Ты похоже, все это в головушке своей прокрутила, удобно уложила и себе поверила больше, чем ему, – хмурится подруга.

Она права, я не раз за сутки все прокрутила, вспомнила, все детали, придумала остроумные ответы. Знаю, что уже поздно, все это уже итак произошло, и ни к чему копаться в памяти и в воображении, но ничего не могу с этим поделать. Эти мысли не дают расслабиться, особенно, когда ничего толком не понимаешь. Все как обычно решается, и без моего участия.

–Он вообще был немногословным, сложно ему поверить, когда толком ничего не прозвучало, – плюхаюсь в кресло, задирая ноги на тумбочку.

–Ну, подожди немного, может сам объявится? – поджав губы, предполагает Наташа. – Выжидает для чего-то. Я не могу поверить, что после всего, что между вами было, он просто ушел.

–Ты просто веришь в красивую сказку, – закатываю глаза.

–Может быть, – соглашается подруга, – но знаешь, когда я смотрела на него, то не видела в нем плохого человека. Он производит весьма положительное впечатление. Ты так долго перебирала вариантами, но почему-то именно ему удалось достучаться до тебя.

–Скорее всего, я такая же наивная дурочка как и ты.

–Нет, Саша, – категорически мотает головой, – ради секса, такой человек не рисковал бы своей карьерой. Ты действительно ему не безразлична, и наблюдая как ты сама сгрызаешь себя, он тебе тоже, далеко не увлечение. Мутная история с этой девушкой полуголой, нужно было остаться и все выяснить, а не сидеть и гадать.

Пропускаю реплику про остаться, в тот момент, это казалось невозможным. Тема измен и предпочтения других женщин мне, для меня особо болезненная.

–Он же мог просто дать о себе знать? Почему за ночь и день, не попытался со мной связаться?

–Не знаю. Но может нужно подождать немного? И он позвонит?

Но как бы не хотелось, мой телефон по-прежнему молчал, а я в свою очередь, не рискнула навязываться. Мне почему-то показалось, что это он должен был искать со мной встречи, вызвать на разговор и попытаться что-то объяснить. Но ничего этого не было.

Во вторник после обеда, я приехала в офис к адвокату Егору Сташевскому, зятю маминой подруги. В этих юридических делах я не особо разбираюсь, поэтому помощь «незаинтересованного» специалиста, не будет лишней.

Если честно, он показался мне действительно хорошим адвокатом, не таким заносчивым как Жуков, и не таким аферистом-всезнайкой, как Левин. Сташевский, образованный и спокойный мужчина, которому не пришлось ничего разжевывать. Он словно умел видеть все, и скорее всего, даже мог читать мысли. Последнее, мне не очень по душе.

Егор ознакомился с материалами дела, которые я ему отправила, еще вчера, и вместо того, чтобы ахнуть или как-то прокомментировать суть иска, сразу принялся делиться профессиональным видением ситуации.

–Истец отказался от своих исковых требований, – спокойно произносит адвокат, когда мы от простых светских любезностей, перешли к обсуждению дела. – Я видел заявление, все в рамках закона.

–А причину не назвал? – откладываю чашку с чаем, даже он не лезет, хоть чай вкусный, сразу видно, уровень юриста, с таким-то офисом.

–Указано, что причиной послужило внесудебное урегулирование спора, – легко отвечает Сташевский. – Он, надо полагать, с вами все урегулировал?

Неужели все так просто? Где-то определено зарыта собака, так не бывает, чтобы мое поведение с ножом на родительской кухне осталось забытым и Дима просто урегулировал спор. Нет, я не верю в такие чудеса.

–Нет, я вообще только вчера утром узнала, что он собирается сделать.

Мне немного страшно, но я не хочу признаваться в этом Егору. Не скажу, что не доверяю ему, мама бы точно не подсунула мне «своего» адвоката, но пока придержу свои мысли.

–Все чисто, Александра Валерьевна, если он вдруг передумает, у него все равно не получится снова с теми же требованиями обратиться к правосудию, – словно почувствовал на вкус мой страх, заверяет адвокат.

–Я не за это переживаю, если честно, – обнимаю себя руками, так вдруг зябко и противно становится. Моя вчерашняя уверенность давно ушла, и на ее место пришло какое-то отчаянье.

–Вы будто не рады, все же в целом закончилось хорошо, – непонимающе смотрит Сташевский, – за что конкретно, вы переживаете?

Что мне ему сказать? Что Дима меня мало волнует, мне просто нужны ответы от другого участника, хотя наверняка, не правильно называть Максима другим участником. Представитель другого участника?

Слишком все это просто, может все дело в том, что и Максим в какой-то момент, понял, что проиграет и просто ушел восвояси? Отказаться от клиента лучше, чем проиграть дело. Тогда выходит, он мне лгал, не собираясь вообще никак помочь? И его просьбы довериться, были лишь пустым звуком? Неужели все ради секса, или мести, или для сбора информации? Господи, столько вопросов…

–Вы видели требования Левченко, и что думаете? – пристально смотрю на своего нового адвоката, и не вижу никакой расстерянности или неуверенности в себе. Все, что я видела от Левина постоянные метания туда-сюда, а этот Егор  наоборот спокоен, как удав.

–Вы хотите понять, насколько Левченко был близок к своей цели?

–Вы так хорошо за сутки в деле разобрались, я хочу услышать, как защищали бы меня вы?

–Ну, вы не оставили мне другого выбора, пришлось в сжатые сроки изучать материалы, – по-доброму смеется он, – но, если быть совсем честным, у Левченко были шансы забрать свою долю, хоть и сомневаюсь, что половину.

–Мой адвокат…

–Не стоит, – резко поднимает ладонь,  перебивая меня, – не рассказывайте мне линию своего адвоката, пусть я не в восторге именно от него, но грязью никого поливать не хочу. Дело не в том, что вы могли проиграть, потому что линия защиты была не правильно выстроена, хоть отчасти, так и есть. Это тяжелый процесс, серьезно, в нашей стране мало таких прецедентов, их можно сказать вообще нет, и здесь в первую очередь, нужно было доказать сам факт вашего совместного проживания.

–И что ему бы это дало? – несколько раз моргаю, вспоминая, что, что-то такое упоминал Макс.

–Он грубо говоря, давал вам деньги на ваше содержание, вы же, тратили их на свой магазин, фактически вкладывали его деньги.

Ах вот оно что, Дима даже здесь показал всю свою гнилую сущность.

–Очень мило, правда? – с трудом выдавливаю из себя улыбку.

–Это уже мораль, – пожимает плечами Сташевский. – Вы были вправе распоряжаться ими как захотите, но это было совместно нажитое: он в вас, вы в магазин, а магазин, в свою очередь, дает прибыль. Ваш первый полет, осуществился благодаря Левченко, тут его адвокат быстро пришел к такому выводу и все правильно рассчитал.

–И я бы проиграла? – добиваю себя окончательно.

–Ну, может не прям проиграли, но свою часть, ту, которую определил бы суд, он вполне мог получить. Но, сложно уже что-то говорить, не я представлял вас с самого начала, может, мы бы сделали все иначе?

Жаль, что я не знала его раньше, мне и в голову не могло прийти, что у моей мамы такие связи.

Пару минут молчу, собирая всю картинку целиком.

–И никого бы ничего не смутило? – мне дико и обидно за всех женщин, кого полностью обеспечивает мужчина. Получается, никому доверять нельзя? Всегда должна быть подушка безопасности?

–Не все мужчины такие, Александра Валерьевна, – уверенно произносит он, и я понимаю, что его жене о таких проблемах задумываться не стоит.

Тут в памяти всплывает, как Максим сказал, что гордится мной, хоть и ненавидит Диму за то, что тот вынудил меня быть настолько самостоятельной. Сразу и больно и приятно одновременно от таких воспоминаний.

Егор не заметил моего эмоционального отсутствия и тем же, рассудительным голосом продолжил:

–В данном случае, судья женщина, она бы встала на вашу сторону, обязательно спросила бы, почему Левченко не объвился раньше, и куча наводящих вопросов. Но самое главное, его мелочность, могла сыграть с ним злую шутку, опять же, только в том случае, если бы судья посчитала его намерения непорядочными и не мужскими.

Если бы обаяние Жукова, не вышло на охоту, думаю я.

–И что же на Левченко повлияло сейчас, почему он отозвал иск? – в надежде услышать близкий к правде ответ, я поднимаюсь с кресла и подхожу к большому панорамному окну.

Окна офиса выходят на парк, тот самый парк, где мы провели с Максом наш последний вечер. Сердце неприятно щемит, а слезы уже на подходе.

–Трудно сказать, может совесть проснулась? – адвокат странно на меня смотрит, но старается держаться профессионально.

–Совесть? Вот уж сомневаюсь. – Теперь моя очередь смеяться. Дима и совесть, даже не укладываются в одном предложении, слишком нереально.

–Или, дело в адвокате, не рискнул без Жукова идти в наступление.

–Знаете лично Жукова? – я максимально обращаюсь в слух. Мне хотелось услышать, хоть слово, хоть намек на то, что он был честен, хотя бы в своей работе.

–Конечно знаю, мы особо близко не общались, но пересекались пару раз в работе. Не обижайтесь, но с той линией защиты, вам даже повезло, что он разорвал договор с клиентом. Жуков бы забрал половину, он отличный адвокат.

–Хорошо, что я обратилась к вам, да? Пусть и в последний момент.

–Здесь все равно Максима Эдуардовича нет, так что, вам любой адвокат подошел бы, – задумчиво отвечает Сташевский. – На всякий случай, у вас есть мой номер.

–Да, спасибо, – я беру сумочку, и уже собираюсь уходить, как меня накрывает окончательно. – А как вы думаете, почему адвокат Жуков отказался от иска? Ну, просто предположение у вас есть?

Сташевский поднимается из-за стола и идет к выходу, чтобы меня проводить.

–Мне кажется, тут нет смысла предполагать. Насколько мне известно, ему сейчас вообще не до работы, хоть семейные дела, не освобождают нас от обязанностей. Это странно, но истинных причин мы в любом случае, не узнаем.

–Что значит, ему вообще не до работы? – резко останавливаюсь в дверях.

–А вы не слышали? У Жукова на днях умер отец, об этом даже в новостях передавали вчера, – с печальным лицом отвечает адвокат, и меня словно холодная волна накрывает.

41.

Максим

Всю мою жизнь, я постоянно избегал разговоров о своем отце. Меня дико бесило, что люди хотели во мне видеть его, или что еще хуже, подлизывались ко мне, чтобы подобраться к нему.

Когда в тебе бурлят амбиции, а никто толком ничего не видит, кроме твоей фамилии, начинаешь люто ненавидеть источник всех проблем. Я считал, что источником был успех отца, и в принципе, он сам.

Но когда его не стало, начал думать, что не против был бы все это пережить снова, хоть на один день вернуться туда, где мы постоянно с ним выясняли, кто из нас круче. Жаль, что сейчас это просто нереально.

Папа долго болел, и казалось бы, я должен был подготовиться к худшему, но не бывает такого. Как не готовься, смерть близкого человека все равно приносит душевную боль. Сколько не готовься.

– Может поедем в церковь пораньше? – тихо спрашивает Даша, наблюдая как я завязываю галстук, собираясь на похороны.

От слез ее лицо опухло, а под глазами залегли тени. Как бы у них в последнее время не ладились отношения, как бы некрасиво он с ней не поступил, она все равно продолжала его любить, а теперь его нет. О покойниках либо хорошо, либо никак, так ведь?

– Нет смысла туда ехать раньше, его привезут в десять часов, – смотрю на себя в зеркало, отмечая, что узел сегодня получился просто отлично, Эдуарду Максимовичу понравилось бы.

Сразу вспомнилось, как много лет назад, когда я был практически пацаном, он учил меня завязывать галстуки, ровно так, как учил его дедушка. Словно это наш семейный узел, передаваемый из поколения в поколение.

Даша понимающе кивает, но заметно, что расстроена. Думаю, мачеха просто хочет больше времени провести с ним, хоть это уже и не он вовсе.

– Саша придет? – звучит вопрос, о котором я старался не думать все эти два дня.

– Нет, – твердо отвечаю. – Она и не знает, что произошло.

– В смысле не знает? Ты что, не сказал ей, что твой отец умер? – сразу улавливаю какую-то обиду в голосе.

– Не сказал, у меня не было такой возможности.

Да, и честно, я даже ее не искал. После того, как Саша вылетела из моей квартиры, и я готов был помчаться следом, чтобы сказать ей, как виноват, мне позвонили из больницы. У отца уже была предсмертная агония, я не мог бросить его в такой момент.

Кроме меня, у знаменитого футболиста и бабника, никого не осталось. Всех отвадил. Все жены, друзья, коллеги, остались где-то за кадром. Только я.

Это был самый тяжелый час в моей жизни, видеть, как на твоих глазах умирает родной человек тяжело, но я сцепив зубы, остался. Это было так же важно, как попрощаться и услышать, что он меня любит и гордится мной, хоть сомневаюсь, что он понимал, что именно я сижу рядом. Его слова были похожи на бред, но от этого не утратили свою ценность.

– Максим, я надеюсь, ты теперь откажешься от этого процесса? Из-за капризов Эдика рисковать своим счастьем крайне глупо, – Даша прикасается к моему плечу, но мне сейчас все эти разговоры просто не к месту.

– Как здорово ты назвала мою карьеру, “счастьем”, – хмыкаю я.

– Прости, конечно, но мне плевать на твою карьеру, с твоим-то характером, ты без работы не останешься, а вот девушку можешь потерять. Она хорошая, чистая и светлая, а не то что все эти… – слезы широкими дорожками катятся по ее лицу, и спирает дыхание. – Жизнь такая короткая, Максим, но она дает нам шанс быть счастливыми, хотя бы это короткое время. Не трать его зря, и пошли к черту этого Левченко с его просьбами, Саша не заслужила, чтобы ее обокрали, тем более, ты. Она никогда тебя не простит за это.

Знаю. Кажется, она уже меня не простит, за мою легкомысленность со Светой, за ауру секретности. А ведь я просто забыл, что у Светки есть ключи, и тем более не ожидал, что после того, как она замутила с каким-то коллегой, вернется снова в наши непонятные отношения. Я никогда ничего ей не обещал, и уж тем более не думал заводить со Светой семью, не после того, как понял, что не могу нормально дышать без Саши.

– Она увидела у меня в квартире Свету, – открыто произношу я.

Вся проблема в том, что мне нужно с кем-то поговорить на эту тему, а кроме Даши, говорить особо ни с кем не хочется.

Глаза мачехи становятся в два раза больше от удивления.

– И как это произошло? – сразу интересуется она.

– Ну, я привез Сашу к себе, а там была Света. Как-то так и произошло. Сам не ожидал.

– И что Света у тебя делала? Вы что, опять вместе? Максим ты сейчас идешь по протоптанной дорожке своего отца, отвлекаясь на всякую шушеру. Зачем тебе она была нужна вообще?

Осуждение в глазах правильной Даши, я  видел долгое время своей жизни, но почему-то всегда ей доверял. Она осудит, но длится это, всего несколько минут, потом-то мачеха берет себя в руки, а все потому, что обладает исключительно порядочными взглядами и ей всегда кажется, что все должно быть по инструкции.

– Мне было с ней комфортно, Даша. Свету никогда не волновало кто мои родители и что я могу ей дать. Она просто была рядом.

– Пока не появилась Саша, в которую ты влюбился.

– И это тоже, – как бы между прочим, соглашаюсь я.

– Макс, женщина никогда не делает ничего просто так, ты не боишься, что ее привязанность выльется во что-то более глобальное, чем ваши свободные отношения, за все время их существования?

– Не боюсь, мы поговорили и она нехотя, но согласилась со мной. Это длится слишком долго и вряд ли наши отношения найдут счастливый конец в Загсе под свадебный марш.

– А ее отец? Не страшно?

Наверняка мне должно быть страшно, но почему-то не становится. Не знаю, может я по понятным причинам в шоке и все риски еще мной не оценены?

– Ты ходишь по очень острому краю, Макс,  – Даша качает головой туда-сюда. – Ты со всех сторон обижаешь Сашу, разве не понятно? Я сомневаюсь, что ты такой из себя герой-любовник, чтобы постоянно закрывать глаза на твои косяки. То этот процесс, то твоя бывшая-непонятно-какая девушка из кустов выпрыгивает… тебе тридцать лет, самому не надоело жить в таком режиме?

Надоело. Но в этот момент, произносить все эти страхи вслух, не хочется. Сегодня не тот день, когда я могу себе позволить разбираться в отношениях.

А с другой стороны, если не сейчас, то когда? Будет у меня возможность донести до Саши, что мне больше никто не нужен и что я дошел до высшей точки, когда готов был лишиться лицензии, лишь бы не слышать и не видеть ее слезы?

Все намного глубже. Я понимаю, что здесь не стоит вопрос денег, сколько самого того факта, что Левченко ничего не сделал ради нее, еще и изменял, а по итогу вообще выставил на улицу. Просто все сводится к тому, что если бы изначально я бы знал все это, знал бы ее… всего этого процесса, можно было избежать. Мне никогда не все равно, кого я представляю в суде, но здесь, могу с чистой совестью признаться, ошибся.

– Не переживай, Даш, – обнимаю мачеху за плечи, – с Сашей все нормально, вчера Дима отозвал иск, больше ее магазину он не несет угрозы.

– Как это отозвал иск? Почему? – Дарья резко отходит от меня, словно сейчас из моего рта вылетело что-то сверх ужасное.

– Наверное, потому, что у него не было адвоката под боком, которым можно манипулировать. Испугался. Мало ли почему? Главное, он это сделал.

– Ты что, бросил его?

– Я бы не назвал это бросил, просто разорвал с ним договор, – нехотя закатываю глаза. – Правда мои партнеры не в восторге от этого, они нацелились на результат и дележка такого магазина как АлексШоп, сослужило бы неплохой рекламой для нашей фирмы. Думаю, когда я вернусь на работу, меня ждут разборки.

Наступает пауза. Мачеха переваривает все то, что я только что сказал.

– Ты сделал это сразу после того, как умер Эдик?

Господи, за кого она меня принимает?

– Нет, Даша, еще раньше, просто до Левченко доходило долго, он не мог даже подумать, что его план не сработает.

– Ты сейчас говоришь о Степане Левченко? – осторожно уточняет.

– Да, у нас с ним был долгий и напряженный разговор, в котором я ясно дал понять, что не марионетка для его планов.

И это все правда. Мне за всю мою карьеру не доводилось еще разрывать договор, но думаю, это того стоило.

Я больше так не могу, все это слишком мощно ударило по моим чувствам. Забрать у Саши половину ее детища, означало поставить точку в наших отношениях, а я не хотел этого.

Пусть меня назовут эгоистом, мне плевать. Главное, чтобы женщина, которая мне дорога была в целости и сохранности, а все остальное сейчас просто неважно.

– Он угрожал тебе?

–Пытался, – устало выдыхаю. – Но у него как видишь, ничего не получилось, я тоже могу красиво угрожать.

–Ну, а Саше ты сказал, что сделал? – Даша не выдерживает, и с нетерпением ждет подробностей.

– Нет, – отвечаю, поджав губы. Саша, естественно, в курсе, но рассказать ей обо всем лично не довелось. Пусть так. Я не знаю, как в дальнейшем сложатся наши отношения, но от того, что мы мягко говоря, сейчас порознь, только лучше. Кругом одни недоброжелатели.

–Почему? – мачеха снова начинает плакать, и я снова не знаю, как ее успокоить.

–Потому она вряд ли меня сейчас захочет видеть. Нужно время, чтобы она осмыслила все. Прокрутила в своей голове. Ну, или не знаю, решила, что встреча со мной испортила ей жизнь…

Бл*дь. Почему это все должно быть так сложно? Раньше я всегда был уверен, что мне не нужна вся эта любовь, ведь по сути, что хорошего, что мой отец постоянно находился в любви, искал ее? Что это ему дало? А теперь я  понимаю, что медленно, но уверенно загибаюсь от одной только мысли, что Саша далеко, что она не знает, что я чувствую к ней. И хуже всего то, что я просто не знаю, что делать дальше.

–Ты молодец, – изрекает после всего Даша, поправляя воротник на моей рубашке. – Ты поступил прежде всего, по совести. Но я все равно не верю в такую удачу, такие люди просто так от денег не откажутся.

Она все это говорит, а мне уже хочется побыстрее выйти из квартиры, чтобы не чувствовать себя как на душевном допросе, ведь она права. Не откажутся.

–Максим, – останавливает меня женский голос, когда я хочу выйти на внутренний дворик дома. – Ты заплатил этому Диме?