Текст книги "Эмма из Эдинбурга (СИ)"

Автор книги: Катя Гро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 40. Появление странного домового

Осколков оставалось все меньше и меньше, я уже сильно устала и пропало воодушевление, посетившее меня в самом начале. Но радовало то, что скоро я соберу всю картину целиком и можно будет отдохнуть.

Мы молча собрали осколки, которые были связаны с книгами, учебниками по магии, магическими фолиантами. Оказывается, я совсем не читала художественную литературу, мы не нашли в осколках ни одного романа. Я спросила Марти почему я ничего кроме магических книг не читаю, на что получила ответ.

– Ты, Эмма, скучная магичка. Ты только про магию читаешь, твои хобби тоже с магией связаны. Магия, магия и ничего кроме магии.

– Можно подумать ты читаешь? – обиженно сказала я

– Да, и много. Я, видишь ли, ученый кот. Мне интересно познавать мир.

– Ой, ученый! – рассмеялась я – Детективы не делают тебя ученым. Ты же не энциклопедии читаешь.

– Детективы учат правильно мыслить, развивают логику и заставляют думать.

– Ну во и кто у нас скучный? Ладно, кото-Шерлок, у нас остался последний осколок. Ты, кстати, за него говорил, Матершинник какой-то.

– О, да! Тебе понравится. – загадочно улыбнулся фамильяр.

*** Читая осколок памяти ***

В городе участились случаи ссор, скандалов и споров. До драк пока не доходило, но всеобщее раздражение на магическом уровне чувствовалось.

– Марти, ты не знаешь что такое в воздухе витает?

– Нет, но тоже это чувствую. Так и тянет с кем-то поррругаться. Ты вот повода не даешь, ходишь вся такая молчаливая.

– Я чувствую раздражение, но контролирую его. Не надо нам тут выброса моей энергии, вдруг что натворю случайно.

– Все твои “случайно” обычно заканчиваются веселым пррриключением. Так что я, если уж честно, не пррротив. Скучно стало.

– Скучно ему, видите ли. Давай слетай к бабушке, разузнай у нее, может она что знает.

Когда Марти улетел я сварила себе кофе и села читать новый том по зельеварению, хотелось найти что-то необычное для лавки, что-то, что будет полезно и привлечет новых покупателей. Я конечно люблю творить, но за аренду надо как-то платить. Марти вернулся спустя час и ворвался в окно, словно вихрь.

– Бабушка с ума сошла! Каррраул!

– Что? Что случилось? – я подорвалась с кресла в котором так уютно сидела и перевернула чашку с кофе, который растекся по открытой книге.

– Она марррится как портовый грррузчик!

– Кто? Бабушка? Да быть такого не может. Она истинная леди и даже чай пьет оттопырив мизинчик.

– А сейчас орррет матом на кухне на пиррроги с мясом. Вкусные кстати. Такие сочные, с фаршем и специями и к ним еще соус томатный…

– А ты все о еде. С бабушкой что?

– Она нецензурррно объяснила, что с ней все хорррошо, а меня отпррравила туда, куда не долететь пррриличному коту. Ну ты поняла куда?

– Поняла я, поняла. – сказала я пытаясь вспомнить видела ли я похожие симптомы когда-то в книгах. Нет, точно не видела.

– Я полетал еще по горрроду. Бабушка не одна такая, это массовое помешательство. Причем зацепило оно именно старррушек

– Значит в городе что-то происходит. Давай отправимся с центральный трактир, там, обычно, бабушки собираются на вечерний чай и порцию сплетен. Вот у них и разузнаем что в городе твориться.

Мы отправились сразу же. По дороге мы не встретили ничего необычного, но войдя в трактир стало понятно почему. Все бабушки города собрались на чай. И что их всех собрало то? Я прислушалась к разговорам.

– Я говорю тебе, Мередит, мой домовой просто сошел с ума, он так ругался матом, что я сбежала.

– А я … – нецензурные слова будем точками заменять, потому что я девушка приличная, я такое повторять не буду – со своим … мило побеседовала.

– Оно и видно, вон как заговорила.

– Тебя старая … не устраивает как я говорю?

Я посмотрела на Марти и показала ему жестом мол облети трактир. Надо понять со всеми ли такая беда приключилась. А сама отправилась к бармену, он, как известно, все сплетни собирает. Вот бармен мне и рассказал всю картину.

– В городе начался бунт домовых. – начал свой рассказ бармен – Они требовали выходной раз в неделю, повышение зарплаты и праздничный день в их честь.

– Что это еще за новости? Домовые же из дома не выходят никогда. И не потому, что им нельзя, а потому, что им лень.

– Да, но в городе появился какой-то иномирный домовой, который им растолковал как там у них живут. И это именно он, кстати, так матерится.

– И где этот матершинник сидит?

– Да как где? Дома.

– У кого дома? – не поняла я.

– Ну сама подумай, Эмма, какой у нас главный дом города?

– Даже не знаю… – задумалась я.

– В этом доме, недогадливая. Дом, там где тепло и уютно, там, где все собираются на чай и разговоры. Там, где всегда вкусно и много друзей. Тут он. Я его в подвале запер.

– Ну пошлите в ваш подвал.

Когда мы спустились в подвал, то застали там домового, очень похожего на нашего, только кожа у него была цвета кофе с молоком. Маленький старик, ростом сантиметров тридцать, с большой бородой. И, если у наших домовых глаза добрые-добрые, то этот как-то злобно смотрел из под кустистых бровей. Сидел этот старичок на маленьком бочонке с медом. Встретил он нас нецензурным приветствием.

– Вот это дела. И кто вам, уважаемый разрешил так при леди разговаривать?

– … цаца нашлась! – ответил он – Что хочу, то и делаю!

– И зачем вы прибыли в наш город?

– Меня вызвала одна старая дама для помощи! Так что я тут … на законных основаниях!

Глава 41. Матершинник

Вот только этого нам не хватало… – устало подумала я. Разговор со странным домовым не клеился. Он ругался и требовал уважения. Цель его визита мы уже знали, но он все никак не рассказывал нам кто же эта старая дама, которая его вызвала. Старушка сама, надо полагать, не появится. Нужно было искать даму.

Мы вернулись в лавку и я принялась перебирать все книги в поисках похожих случаев. Я хотела вернуть странного домового домой.

– Эмма, мы тррратим время! – сказал Марти – Все больше старррушек в городе заражаются странным матерным недугом.

– Но это ж не смертельно. А у этого Матершинника есть свой дом. Надо вернуть его домой!

– А бунт домовых? Это ты считаешь норррмальным? – возмутился фамильяр. – Посмотррри вокруг, все дома выглядят запущенными.

– Успеем прибраться. Главное вернуть его домой!

– Упрррямая ведьма! – обиженно сказал Марти и улетел через открытое на кухне окно.

Еще часа три я искала откуда же может быть наш новый гость. И сдалась. Марти прав, я н найду его дом, но я могу подарить ему новый. Я отправлю его в параллельный Эдинбург и поселю там. Там хорошо, там ему все будут рады, даже с его странной манерой речи, ему там найдется место. А магия его там работать не будет, значит он никого не заразит своими нелитературными формулировками.

Я дождалась когда обидчивый фамильяр вернется домой и рассказала ему свою идею.

– Котюшки-батюшки! Прррислушалась!

– Ну что? Пошли к домовому, будем его переселять?

– Да, но у нас еще одна проблема. Домовые сбежали!

– В смысле? – удивилась я.

– Вот так. Во всех домах, кроме нашего, нет домовых. Они сбежали куда-то. Дома без них разрушаются. Спасатели достают из под завалов жильцов. В городе паника.

– Как же так… Прошло то всего пару часов…

– А нечего было книги свои читать! Я сррразу сказал – выгоняем его.

– А наш то чего дома? – Спросила я, магией проверяя где наш домовой. – Сидит в подвале наш, с ним все в порядке.

– Наш то? Так он же самый трусливый из всех трусливых! Он в подвале сидит еще с момента как только появился этот чудак в городе. Я с ним говорил.

– Он рассказал тебе что-то?

– Да, что ему страшно, тревожно, неспокойно. В основном жаловался и просился на ручки. Сходи к нему, кстати.

– Пошли, может наш что расскажет толковое.

Нашего домового мы застали в самом дальнем и темном углу подвала. Увидев меня он протянул ко мне ручки. Взяв несчастного на ручки я его немного успокоила и начала расспрашивать. Он рассказал нам, что этот иномирный домовой, которого для себя я уже прозвала Матрешинником, ходил по домам и подбивал всех домовых пересмотреть свою жизнь, говорил что тут над ними издеваются, оставляя без выходных и праздников. Это мы уже все слышали, но новым для нас стало то, что заражает он их своей идей и лексиконом – погладив их по голове. А уже потом домовые заражают хозяев тоже прикосновением.

– Домовой, а почему именно бабушки? Почему не молодые?

– Так бабушки больше всего с нами общаются, берут на ручки, гладят. Мы с ними вместе домом занимаемся. А вам, молодым, все некогда. Вы нам время не уделяете, общаетесь с нами только по воскресеньям. В этом тот страшный домовой, кстати, прав.

– Да, да. Прав он. Вот закончится это все и мы обязательно сделаем праздник в вашу честь. А я лично обещаю тебе больше времени уделять.

– Хорошо. Согласен. А я помогу тебе в лавке. Я много чего умею, травы знаю лучше вас с котом.

– Договорились. А теперь помоги нам его найти. Ты знаешь где он?

– Я не знаю точно. Но знаю, что всех домовых он приглашал в какую-то избу в заколдованном лесу что на окраине города.

– Вот почему дома разрушаются. Домовые на границе города. – вслух подумала я.

– Да. Если домовые уйдут из города, все будет разрушено. Наша магия не только поддерживает чистоту, но и целостность самого дома. Мы духи дома, мы и есть дом.

– Ты главное не бойся. Мы вернем домовых и разберемся с Матершинником. А ты пока иди в дом, тут тебе ничего не грозит, я наложу заклинание невидимости на дом, хочешь?

– Хочу. Только возвращайся поскорее, Эмма. И… оставь мне молока с печеньем, я на нервах проголодался.

– В этом доме все обжоры! – весело сказала я. – Я оставлю тебе на кухне много вкусностей.

Мы с Марти отправились в заколдованный лес. Заколдованным его назвали после того, как одна старая ведьма, живущая на полянке в этом лесу, наложила на него заклинание “вечного урожая”. Теперь в этом лесу, несмотря на время года, цвело, росло и плодоносило абсолютно все. Вечный урожай понравился жителям города и магам. Мы даже создали праздник в честь ведьмы ее заклинания, вы знаете его как день летнего солнцестояния.

Избушка в этом лесу была одна и нашли мы ее быстро. Во-первых, потому что я знала куда идти. А во-вторых, невозможно было ее не найти, тут и слепой нашел бы, нужно было просто идти на голоса, кричащие что-то матом.

Когда мы зашли в дом наступила полная тишина. Я была рада такому повороту событий, потому что вечный нецензурный крик не давал мне подумать.

– Уважаемые домовые! – Начала я, решив, что походу речи я придумаю что им предложить – Мы без вас не можем! Вы духи домов и хранители уюта. Я, от лица, всех жителей города, перед вами извиняюсь и предлагаю вам вернуться домой.

Поднялся крик, со всех сторон что-то говорили, ругались, кричали. И громче всех кричал Матершинник, стоя на столе, возвышаясь над всеми домовыми.

– Мы сделаем в честь вас праздник! – перекрикивала я расшумевшихся стариков – Весь Эдинбург будет праздновать день Домового первого числа каждого месяца!

– Ну ты загнула! – сказал Марти и его услышали все во внезапно наступившей тишине.

– Да! Каждое первое число месяца будет день Домового! С нас печеньки и молоко в неограниченном количестве! А всех, кто ослушается мы будем сажать в магтюрьму! – ну раз начала, надо уже продолжать. Да и не думаю я что жители будут сильно против очередного праздника в городе. Праздники у нас любили даже больше, чем колдовать.

– Мы согласны, … – ответили хором домовые.

– Но есть одно условие! – продолжила я. – никакого мата! Посмотрите вокруг, даже в заколдованном лесу все вянет от ваших слов!

– … Мы на такое не подписываемся! – ответил за всех Матершинник. – Мы против! …!

– Ругаться или Праздник? Я за Праздник! – раздалось в толпе противоположное мнение. И многие с ним начали соглашаться.

– Вроде пронесло! – сказала я шепотом Марти на ушко. – Дадим им время обсудить, а пока пошли постоим снаружи.

Спустя минут десять к нам вышел представитель от домовых. И объявил о принятом решении – вернуться домой. Любят у нас праздники! Я обняла домового, которого отправили к нам, а за ним начали из дома выходить и остальные, тоже требуя обнимашек. Я обнимала каждого подошедшего, а Марти кружил вокруг закатывая глаза и пересчитывая старичков по головам.

– Все на месте, ну кроме нашего домашнего труса и самого зачинщика беспорядков. Последний остался в доме.

Мы зашли в дом, Матершинник так и стоял на столе, продолжая вполголоса обиженно матерится.

– А для тебя у нас отдельное предложение. – Сказала я подходя ближе к нему. – Мы тебя отправим в магический Эдинбург. Там для тебя найдем дом и ты будешь там счастлив.

– Я не хочу быть домовым, который убирает и охраняет дом. – обиженно пробурчал Матершинник. – Я не хочу!!!

– А ты не будешь простым домовым. У тебя будет свой дом, где ты будешь жить один.

– Мне … будет скучно. – сказал домовой. – я хочу менять мир!

– Отлично. Я придумала. Мы найдем тебе двухэтажный дом, где на втором этаже будет твоя спальня, а на первом ты будешь проводить выступления, которые будут приходить слушать жители.

– Эммма, ты в своем уме? – спросил Марти – Что это будет-то?

– Это будет Дом Речей. Выступления Матершинника и всех его друзей.

– У меня будут друзья? – спросил домовой – Которые будут просто приходить и слушать меня?

– Да. – ответила я

– И мне не нужно будет перемещаться по мирам ради славы и внимания? – спросил он

– Да, дом будет всегда твой!

– …! – радостно сказал Матершинник – Я согласен. Но у меня есть условие.

– Какое? – спросил Марти

– Неограниченный запас печенья! – ответил он – И молока! И меда!

– В Эдинбурге при помощи магии можно сделать любую еду. Я научу тебя, обещаю! – ответила я – Но и у нас есть условие. Вне своего дома Речей ты будешь говорить культурно, не используя матерные слова. Договорились?

– Договорились! Идем в мой новый дом! – ответил Матершинник впервые улыбнувшись. Улыбка у него, надо признать, была обворожительная.

*** Возвращаясь в настоящее ***

Вот так появился на центральной площади Эдинбурга Дом Речей. Туда не пускают детей, естественно, но на вечерние представления самого Матершинника теперь даже записываться нужно. Многим пришлись по вкусу его монологи. На его концерты даже из других миров теперь приходят. Рассказывает он, в основном, жизненные истории, свои или услышанные от посетителей. Так что теперь он у нас известная личность и артист в жанре комедии.

Глава 42. Сомнения Эммы

Мы собрали все осколки. Еще пару раз перепроверили чтобы наверняка убедиться, что ничего не оставили. Потом сели прямо посреди комнаты, выпили по бутылочке восстанавливающего зелья и приготовились морально к следующему этапу. Нам нужно вернуться в зал таверны и уже там, с помощью Хранителя и Стена собрать чашу памяти.

Вот тут начиналось самое сложное. Как к ним выйти? Как корректно рассказать Хранителю, что он мой дедушка? Обрадует ли его эта новость? Примет ли он меня? Смогу ли я помочь ему встретиться с бабушкой? И что, в конце концов, из этого выйдет? Не разобьет ли это еще больше сердце тем двоим, что всю жизнь мечтали о встрече? Всеми этими сомнениями я поделилась с Марти, на что получила его многозначительное:

– Пф! Нашла из-за чего париться!

– Марти, но это же важно. Вдруг я сделаю что-то не так?

– Не так будет, если ты промолчишь о том, что ты узнала! И вообще, как бы ты не подала эту новость – она будет радостной.

– Ты уверен? – с сомнением в голосе спросила я.

– Уверен. Всю жизнь искать и найти, конечно же он будет рад. И вот только не начинай мне тут говорить о том, что он боится разочароваться в любимой своей. Этого скорее ты боишься. Они не жили сказками и образами. Они жили мечтой увидеться еще хоть раз. Ты сама это сто раз слышала от бабушки и пару раз от … дедушки… Надо привыкать так его называть.

– А как же подать ему новость что он мой дедушка? – спросила я

– Эмма, а тебе не кажеться, что он мечтает об этом? Он все время называет тебя “деточка” и смотри с такой тоской, будто всю жизнь мечтал о такой внучке.

– Ты думаешь?

– Я знаю! – и гордо так добавил – Я фамильяр, а не просто домашний кот. Я чувствую!

– Хорошо, положимся на твои ощущения и не будем подбирать слов. Но…

– Что но? Ты сомневаешься в моем кошачьем чутье?

– Нет. Просто есть еще одна проблема. Стен.

– Стен не проблема. Стен лишний пазл в твоей жизни.

– Нет, Марти, я его любила. Или люблю.

– Уверена? – саркастически спросил Марти, видимо уловив мое состояние.

– Любила. Точно любила. А сейчас? Я не знаю как к нему отношусь, не знаю что чувствую. Я запуталась.

– И что, будем тут сидеть пока ты не разберешься в своих чувствах? – устало вздохнул кот. – Эмма, ты не девочка, ты – ведьма! Ведьма, которая сейчас выполняет задание. Чашу Памяти собери, потом подумаем что со всем остальным делать. Вечно ты, святые котики, делаешь из всего драму.

– А что нам осталось сделать?

– Ну, как минимум, выйти отсюда. – рассмеялся кот. – Там нас будет встречать Хранитель и Стен. С ужином.

– Так вот чего ты торопишься, голодающее создание? – немного взбодрившись сказала я.

– Ну есть то хочется, на воображаемой рыбке далеко не уедешь. – философски заметил кот. – Я хочу нормальной еды, мне надоели эти печенюшки.

– А я хочу кофе! – мечтательно сказала я – Большую чашку обжигающего и бодрящего кофе, без сахара и молока!

– Фу, гадость какая. Он же горький и не вкусный. Ладно, пей свою гадость, а я молочка выпью когда все закончим. Пошли уже, Эмма. Пора полностью вернуть тебе утраченную память.

Кот сел мне на плечо и мы, стоя посреди комнаты поблагодарили Чашу Памяти, произнесли заклинание и вышли из комнаты в таверну.

Глава 43. В таверне

Как же непривычно было возвращаться в шумный мир. Пока мы там были изолированы в комнате я привыкла к абсолютной тишине, нарушаемой только нашими с Марти голосами. А тут на нас сразу обрушились звуки со всех сторон. Еще спускаясь по лестнице я услышала, как на кухне что-то гремит, стучит и шипит. Кто-то готовил. Но аромат вкусного ужина можно было почувствовать еще на лестнице. Хотя ужина ли? Может это обед или завтрак? Да какая разница! Есть хочется безумно.

Мы спустились и Марти сразу же понесся на кухню, попутно сбив вазу с розами на столе, от чего та разлетелась на осколки. Я по привычке потянулась поднять один и вспомнила, что больше мне их собирать не нужно. Пару взмахов руки, произнесла коротелькое заклинание и ваза вернула свой первоначальный вид. За моей магией наблюдал Хранитель, с улыбкой и даже немного с гордостью.

Марти же пролетая мимо него просто сказал:

– Ваша внучка теперь и не такое умеет!

Ну вот и все. Сказано то, на что я была готова потратить часы, подбирая слова и подыскивая нужный момент. Марти сделал все по своему, но в этот раз я абсолютно не была против его поспешности и импульсивности. Так даже лучше. Так проще. Вот только надо набраться храбрости и все же поднять глаза на Хранителя. На своего дедушку.

В глаза Хранителя блестели, он пытался сдержать слезы, но даже мои сомнения ушли прочь тогда, когда я увидела как он улыбается. Это были слезы счастья. Я подошла и обняла его.

– Внучка… – тихо прошептал он. – Моя внучка…

Нам пришлось разомкнуть объятия. На кухне был жуткий грохот, видимо, Марти добывал себе еду, а Стен отгонял его от тарелок, кастрюль и сковородок. Надо было срочно успокаивать этих двоих.

– Ты садись в свое любимое кресло, деточка, на столике возле него ждет тебя твой кофе. – подмигнул дедушка. – А я разберусь с этими проказниками и накрою на стол. А потом ты мне все расскажешь, хорошо, милая?

– Конечно. – Я устало опустилась в кресло и, чтобы не заснуть, взяла со столика томик практической магии. Буду читать и пить кофе. Вот он мой персональный рай. Я успела прочитать пару глав, когда услышала довольного Марти зовущего всех к столу.

– А где Стен? Почему он не выходит? – спросила я, когда все заняли свои места за столом и принялись накладывать себе еду.

– Он боится выходить. – довольно сказал Марти.

– Стен! – позвала я и почти сразу же в дверях кухни появился смущенный Стен. Выглядел он, надо признать, паршиво. Усталое, осунувшееся лицо, синяки под глазами такие, будто он месяц не спал. И без того ужасный вид дополняли трясущиеся руки в которых он нес графин вишневого сока. Да, видимо, он боится нашего разговора больше чем я.

– Я… – начал было Стен, но я его перебила.

– Успеем еще поговорить, садись давай.

Минут десять мы с Марти, как голодающие, сметали все что попадалось под руку. Нежные куриные грудки обжаренные в сладких хлопьях, спагетти с каким-то невероятным томатным соусом, пирожки с мясом, какие-то лепешки с сыром и ананасами. И куча новых, незнакомых блюд. Все было невероятно вкусно. Наевшись мы попросили кофе, к которому нам дедушка принес вишневый пирог.

– Пирог почти как бабушкин… – мечтательно сказала я попробовав кусочек, который тут же растаял во рту, таким воздушным и легким было тесто и такой нежной была начинка.

– Она готовила его каждое воскресенье… Я… Эмма, я до сих пор не могу поверить, что я нашел ее… Расскажи мне о ней, о ее жизни, о своей маме и о себе. Я хочу о вас знать все.

– Тогда слушайте. – сказала я. Марти и Стен тоже устроились за столиком и принялись слушать мой долгий рассказ.