Текст книги "Будни Магической Академии, или Только через мой труп!"
Автор книги: Катерина Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Глава 1
Утро было солнечным и свежим. Над башнями Академии разливались звонкими трелями птицы, в небе не проплывало ни дракона, ни облачка, с последнего обрушения магического периметра прошло уже три дня, а практика у некромантов еще не началась. И был выходной, законный выходной, когда комендант студенческого общежития намеревалась отоспаться в полной мере.
Но, по закону подлости, в светлые, ясные дни обычно и происходит самое интересное.
Настойчивый стук в дверь заставил Никкиа разлепить глаза и, сонно ругаясь, впустить в дом растрепанную Зиэль. Бедняжка тряслась, как осиновый лист, а с мокрой туники на пестрый коврик у порога текли фиолетовые ручьи.
– В душевой опять в воду что-то подмешали, – чуть не плача, пояснила студентка. – Девчонки с утра пораньше сполоснуться хотели. Вода сначала нормальная была, а потом сменилась цветной: пахнет и жжется. У всех волдыри уже. А те, кто голову мыть пробовал… – дриада всхлипнула, вспоминая кричащую от боли первокурсницу, вытерла нос тыльной стороной руки и жалобно закончила. – Помогите, пожалуйста.
– Пострадавших в больничное крыло к магистру Ливьеру отвели? – мгновенно проснувшись, поинтересовалась Никкиа. И как была, в пушистой пижаме и комнатных тапочках-зайчиках, подцепила Зиэль под локоток и широким шагом направилась к банному корпусу.
Крики несчастных девчонок слышны были издалека. У входа в душевые, одноэтажное заросшее плющом здание, толпилось преимущественно мужское население. Несколько человек приникли к окнам, стараясь рассмотреть происходящее внутри, кто-то пялился на худо-бедно одетых бедолаг, выскочивших на улицу и дующих на распухающие, покрывающиеся ожогами руки. Кто-то просто наблюдал издалека, старательно делая вид, что мимо проходил и вот только что вопли услышал. И ни один не пытался оказать помощь пострадавшим.
– Чего стоим, бездари озабоченные? – Никкиа вне себя от ярости подобрала камушек и запустила им в спину особенно любопытного студента. Тот ойкнул, но от окна отлип. – Взяли руки в ноги и отвели девчонок в лазарет!
– Пф, – фыркнул темноволосый эльф, и его товарищ рядом громко рассмеялся. – Они ж такие забавные, когда голые. Ради этого все и затея… – и тут же схлопотал подзатыльник от коменданта.
– Так значит специально?! – глаза Никкиа метали молнии. Но вид худенькой человеческой девушки в пушистой пижаме и миленьких тапочках вызывал скорее усмешку, чем благоговейный страх, и парни расходиться или помогать сокурсницам не спешили совершенно. Наоборот, некоторые уже даже к коменданту стали присматриваться оценивающе.
– Пошли прочь, ректору пожалуюсь, – в последний раз попыталась призвать студентов к порядку Никкиа. В ответ вместо ожидаемого испуга раздался дружный хохот, кто-то покрутил пальцем у виска, и сразу несколько голосов предложили и коменданта раздеть, раз уж она рядом оказалась.
Это стало последней каплей. Бедных студенток нужно было срочно доставить к целителю: ожоги зримо наливались красным, кожа лиц и рук покрывалась язвами. А между ними и Больничным крылом стояли усмехающиеся, шалеющие от безнаказанности парни.
Никкиа побледнела, стиснула кулаки, готовая наброситься на первого, кто сейчас откроет рот, и гневно выдала:
– Да чтоб у вас всех рога выросли, чтобы с первого взгляда козлиная натура видна была!
Запахло озоном, и к величайшему удивлению самой коменданта и ужасу студентов, на головах парней принялись расти рожки. Сначала маленькие, пробивались они острыми кончиками сквозь спутанные волосы, а потом становились толще, длиннее, завивались и тянулись вверх, заставляя несчастных наклонять головы под тяжестью новых украшений.
Девчонки так рты и пооткрывали, а Никкиа к студенткам повернулась, да как рявкнет:
– К магистру Ливьеру лечиться все шагом марш! Чего встали?
Несколько девушек побежали сами, другие поковыляли медленно, волоча обожженные ноги, одну бедолагу даже под руки вели: кажется, она попробовала мыть голову, и фиолетовая вода попала ей в глаза. Парни же разбежались еще быстрее, поддерживая руками рога.
Комендант мельком заглянула внутрь покосившегося здания, гордо именовавшегося «Банями» и покачала головой: на полу можно было плавать, стены покрывали фиолетовые разводы, а запах стоял такой, что глаза резало. Нужно было идти к ректору и узнавать, в чьи обязанности вообще входил порядок в душевых.
Потому как за девять дней своего пребывания в Академии со многими вопросами Никкиа разобраться еще не успела: слишком много этих самых вопросов было. И чем только предыдущий комендант занимался?
Однако для начала стоило вернуться в свой домик, уютно примыкавший к стене основного корпуса общежития, чтобы переодеться и привести себя в порядок.
Небольшой домишко напоминал избушку из сказок: стены бревенчатые, занавесочки на окнах кружевные беленькие, сами стекла чистотой сияют. Внутри спальня, которую почти целиком занимали огромная кровать под розовым балдахином и платяной шкаф, кабинет, заваленный книгами, перьями и незаконченными рисунками. И кухня, куда сейчас девушка и направилась.
Домовая куколка на столе радостно всполошилась при виде хозяйки, встрепенулась – и на столе появилась чашечка ароматного чая, настоянного на травах.
– С добрый утром, хозяюшка!
– Добрым, – девушка без сил рухнула на табурет, поджав под себя ногу, и пододвинула незаконченный портрет куколки, так и оставшийся с вечера на столе.
– Что-то ты не весела нынче, – маленькая хранительница уюта подобралась ближе, заглядывая Никкиа в глаза.
– А с чего, Иль? – комендант тяжело вздохнула и заправила за ухо длинную светлую прядь. – Это не Академия, это дурдом! – хотелось орать, бить кулаками стены от безысходности или достать откуда-нибудь розги и идти вставлять всем ума и выбивать дурь.
– В свинарнике и то порядка больше будет! Ты думаешь, я к ректору не ходила? Да я у Мораны шесть раз за неделю была. А толку? – комендант положила руки на стол и опустила на них голову. – Нашей ректорше, чтоб ей икалось, дела до студентов никакого нет. Как вообще сие учебное заведение аттестации проходило? Или тут такого нет?
– Почему, есть, – куколка поправила подол платья и тряхнула соломенной головкой. – Потихонечку, полегонечку проходили. Говорят, у Мораны связи при дворе-то есть. А может, и нет – мне сие не ведомо. Я ж на кухне живу, нос никуда не сую.
– Половина студентов совсем не учится, преподаватели один чуднее другого. Кого ни послушай, так бежать отсюда надо. Как вообще они каждый год первый курс набирают?
– Потому что иных Академий в нашем королевстве-государстве нет? – предположила Иль. – Как чаек, хозяюшка?
– Восхитителен, – девушка грустно посмотрела в окно: солнечное утро больше не казалось прекрасным. – За что мне все это, а?
Куколка пожала плечами и пододвинула Никкиа плошку с халвой.
– Кушай, золотце, жизнь слаще станет!
В дверь постучали.
– Это утро никогда не закончится, – комендант с сожалением отодвинула чай и пошла открывать дверь.
На пороге стоял высокий мужчина в дорожном костюме, а в руках держал скрученный в трубочку пергамент, запечатанный сургучом.
– Послание Его Величества сиятельного короля Нарвааля для коменданта магического общежития Никкиа Вирель. Вы и есть миледи Вирель? – на всякий случай уточнил пришедший, с сомнением разглядывая мягкие тапочки с зайцами.
– Все верно, – девушка кивнула.
– Своим высочайшим распоряжением Его пресветлое Величество назначает вас новым ректором Магической Академии нашего славного королевства. Отныне Вы и только Вы ответственны за порядок на вверенной Вам территории. Его Величество выражает надежду, что при Вас уровень успеваемости значительно улучшится.
– Но почему я? – только и смогла спросить она.
– Король наслышан о Ваших успехах за недолгое время работы на должности коменданта. Вас хвалят как непревзойденного организатора, заботящегося о студентах, – градус пафоса в голосе посланника зашкаливал. А Никкиа почувствовала, как коленки у нее медленно подгибаются.
– Удачи Вам на новом посту, – посол наконец вручил драгоценный свиток и, не прощаясь, быстро зашагал прочь.
А комендант так и осталась стоять, двумя пальцами держа пергамент, словно в руках у нее было не королевское послание, а замершая на мгновение змея. С кухни выглянула куколка.
– Дверку-то, может, закроешь, хорошая моя? Негоже с открытым ртом на пороге стоять.
Словно в полусне Никкиа захлопнула дверь, отгораживаясь от внешнего мира, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Аккуратно сломала печать, развернула пергамент и пробежалась глазами по листку, исписанному убористым четким почерком. Внизу стояла дата и размашистая королевская печать.
Ошибки быть не могло: никто не пошутил. Сам король действительно всучил ей пост главы Академии. Комендант закрыла лицо руками. За что ей все это, а?
Из печальных размышлений девушку вывел голос куколки:
– Долго ты сидеть-то будешь, родная? Грязно же! На этот ковричек у порога кто только ботинками своими не вставал! А с утра еще и студенточка та какой-то гадостью полила.
– Но ты уже все привела в порядок, – еле слышно откликнулась девушка.
– И что? не повод сидеть это на попе у порога, ох не повод, – маленькое создание уперло соломенные ручки в бока. – Нет уж, вставай-ка и давай за стол. Я тебе еще чайку налью.
Перед опять угнездившейся на табуретке с ногами девушкой появилась тарелка с пирожками и вновь наполненная кружка.
– Ты кушай, кушай, милая. Так и настроеньице получше будет, и новость вместе с пирожками переварится. Ты знаешь, какие они вкусные?
– Знаю, – слабо улыбнулась Никкиа. – У тебя всегда восхитительные пирожки. Только это мне сейчас не поможет. Ну не могу я быть ректором!
– Почему? – куколка перепрыгнула через руку коменданта и заглянула в письмо. – Король назначил, значит, сможешь. Судьба, видно, такая.
– Ты не понимаешь… – девушка отложила ненавистное письмо и придвинула ароматный чай. Пузатая кружка приятно грела руки, а ароматная жидкость и в самом деле успокаивала.
– У меня нет магии. Я всего неделю в Академии. Да у меня сегодня вообще поминки!
– Чьи поминочки? Пирожков мне напечь? – не поняла куколка.
– Мои, – девушка поднялась и принялась ходить по кухне, размахивая руками и трогая все подряд. – Я же вообще умерла! А очнулась тут у вас!
– Ты говорила, – Иль все еще в упор не видела проблемы. – И чем тебе это мешает? Рожки-то ты сегодня народу отрастила, значит, магия есть. В Академии твое тело появилось за день до того, как сама ты глазоньки поутру открыла. Хотя я порядком напугалась, когда ты с утра не встала, а потом в обед как ошпаренная вскочила и принялась чушь нести, – малышка содрогнулась. – Ну подумаешь, никого не знаешь. Так узнаешь. Может, тебе у нас еще и понравится. Соберешь всех преподавателей, поговоришь с ними. Уж парочка умных существ у нас здесь найдется. Потом потихоньку, помаленьку… я вон тоже не с первого раза научилась чай вкусно заваривать. Даром что домовая куколка. Мне по статусу положено. Так что ничего, справимся.
– Справимся, – как эхо повторила Никкиа. Конечно, куда ж она теперь денется.
Глава 2
Стоя перед дверьми кабинета ректора, Никкиа готова была уже головой о стенку биться. Она и вежливо постучать успела, и побарабанить кулаками, и даже пнуть несчастную дверь. Но открывать ей никто не собирался ни по-хорошему, ни по-плохому.
Самое обидное, что девушка была уверена: Морана Чигрен просто заперлась в своем кабинете и на весь мир обиделась! Потому что в столовой ее не было, в личном домике тоже, а за пределы территории бывшая ректор не выходила. Так скелет на воротах сказал.
Он, конечно, пропускал туда-обратно всех желающих, а если его вдруг не было, и проход оказывался закрыт, можно было беспрепятственно вылезти наружу через пару прорех в защитном куполе. Что, собственно, Никкиа и опробовала два дня назад, когда возвращалась из Родаса слишком поздно. Но не в выходной же!
В выходной скелет-вахтер дежурил на своем посту неотлучно, с упоением предаваясь своему и единственному хобби: ворчать на «безответственную молодежь», которая в Родас, ближайший к Академии город, бегала затариваться выпивкой, новыми амулетами или просто погулять в свое удовольствие.
И Морану он не видел.
– Ну ты ж наверняка тоже письмо получила, – пробормотала Никкиа, гипнотизируя взглядом безмолвную дверь. – Король сказал, ничего уж не попишешь. А ведь могла бы хоть советом помочь!
Девушка вздохнула: они бы вместе могли подать королю петицию, попросить отменить решение, но… Что-то подсказывало, что Его Величество вряд ли согласится, да и Академию было жалко. Раз Морана позволила всему прийти в такой упадок, то вряд ли будет ситуацию стараться улучшить.
– Ну и сиди взаперти, пока рак на горе не свистнет! – обиженно буркнула Никкиа и медленно поплелась прочь.
Время подползало к обеду. Из столовой плыли чарующие запахи, заставлявшие рот наполняться слюной, а желудок просительно урчать. Академия словно вымерла: по пути из кабинета экс-ректора к своему домику Никкиа встретила лишь одну парочку, поглощающую бутерброды на ходу и обсуждающую, как бы повыгоднее загнать учебные амулеты первокурсникам.
В домике ждало распечатанное письмо от короля, немым напоминанием лежащее на столе: развернутое, немного помятое и до ужаса раздражающее.
Привести этот гадюшник в более-менее божеский вид, чтобы к ним из соседних государств студенты проситься начали и в очередь на обучение вставать – именно такую цель ставил король. Ах да, еще чтобы преподаватели были квалифицированными, оценки настоящими, а не нарисованными, знания – глубокими, дисциплина – идеальной, порядок – абсолютным, как в корпусах, так и в финансах, а бюджет заведения – профицитным. Разве что звезду с неба достать не просил, но это только первое время.
Более того, рекомендовалось сделать капитальный ремонт учебного корпуса, ибо в последний визит короля тот произвел на монарха удручающее впечатление, обновить магическую защиту, то есть практически с нуля ее восстановить, и отстроить здание оранжереи, снесенное каким-то неуравновешенным психом пару десятков лет назад. Разумеется, деньги на это все из канны выделены не были.
При одной мысли о масштабах и срочности предстоящих работ просыпалось жгучее желание умереть вторично.
В дверь неуверенно постучали.
– Вход разрешен только с тарелкой вкусных бутербродов, – громко оповестила ректор и поднялась со стула. На крыльце послышались шепотки, кто-то тихонько выругался, но стук повторился. Никкиа положила письмо на стол и отправилась открывать. Из ящика кухонной тумбочки показалась встрепанная головка куколки.
– Кого принесло? – на пороге обнаружились три слегка помятых парня, двое – явно эльфы с симпатичными рожками разной величины, третий же просто стоял чуть поодаль, переминаясь с ноги на ногу.
– Так… нам… это… – неуверенно начал студент, левый рог которого был значительно длиннее правого, из-за чего голова неестественно наклонялась к плечу под тяжестью столь своеобразного украшения.
– Говорить разучился? – хмуро бросила Никкиа, про себя констатируя отсутствие бутербродов.
– Они хотят попросить прощенья. Просто Вас боятся, – пришел на помощь друзьям безрогий. – А я пришел с ними. Поддержать. Парни виноваты, осознают, поэтому готовы понести любое наказание, если Вы им рога немного уменьшите, – эльф посмотрел на замерших с надеждой во взгляде друзей и усмехнулся. – Меня Ленионель зовут, кстати. Можно Лен.
Провинившиеся сделали самые жалобные лица и покивали увенчанными рогами головами, соглашаясь со всем и на все.
– Не тряситесь вы так, еще головы поотваливаются, – едва сдерживая смех, фыркнула Никкиа. Этих двоих она помнила: да, они были среди собравшихся у душевых, но стояли сбоку, к окнам не подходили, и выглядели сейчас такими несчастными и забавными, что смех сдерживать становилось все труднее.
Да и начать разгребать беспорядок в Академии стоило с банальной уборки. А раз бесплатная рабочая сила подвалила, зачем было себя ограничивать?
Девушка прикусила изнутри щеку, сделала строгое выражение лица и голосом королевского прокурора поинтересовалась:
– Специализация, рогатые? Имена, на каком курсе? Хобби, вредные привычки, семейное положение?
– Рамаиль, четвертый курс, вода, фонтаны, свободен, эм… а это обязательно?
– Тарлиэль, тоже, ага, все так же, да, – быстро отрапортовали оба юноши, вытянувшись по струнке.
– Лен?
– Староста я их, – со вздохом пояснил парень. – Иначе бы ни за что не пришел за этих идиотов просить.
– Ага… – многозначительно выдала Никкиа. – Водники, значит.
Нужно было, помнится, прибраться в душевых. И не далее, как вчера, слышала ректор жалобы студентов, что к мужским туалетам в учебном корпусе на десять метров подойти невозможно, а водопровод давно барахлит и сливы не чищены.
– Так, мальчики, сейчас вы берете руки в ноги, а магию в руки, всех своих дружков за шиворот, и идете драить девчачьи душевые и сортиры в учебном корпусе. Заодно и стены, и полы в коридорах сполоснете. Вы маги, вам это особого труда не составит.
И умолкла, любуясь на вытянувшиеся физиономии студентов.
– А чему удивляетесь? Хоть польза будет.
– И… эм… ну… – несчастные беспомощно указывали на разнокалиберные рога.
– Как выполните задание, сразу заклятье сниму. И какого-нибудь воздушника прихватите, чтобы освежителем воздуха поработал. Туалет должен пахнуть гиацинтами!
Несчастным водникам оставалось только кивнуть и обреченно отправиться на задание.
Никкиа захлопнула дверь и довольно улыбнулась: начало генеральной уборке было положено.
Вернувшись на свою уютную кухню, новоиспеченный ректор прикрыла глаза. Надо будет объявить трудовой десант. И привлечь к нему всех, начиная от преподавателей и заканчивая студентами-первокурсниками. Пообещать награду для самых старательных, выдать всем участки. Заодно будет возможность посмотреть на обитателей Академии в естественных условиях и познакомиться поближе.
– Чаю, хозяюшка? – куколка заботливо водрузила на стол очередную чашку.
В дверь снова постучали, на этот раз довольно решительно: даже доски, кажется, чуть прогнулись внутрь.
– Это уже начинает входить в традицию, – ректор лениво потянула, нахлобучила уютные тапочки-зайчики вместо оставленных у двери сапог и отправилась открывать.
– Кто тут неприятности ищет? – поинтересовалась устало, а потом замерла, снизу вверх взирая на высоченного четырехрукого нага.
Студент чуть смутился, спрятал верхнюю пару рук за спину и почтительно склонил голову, скрывая за длиной челкой азартный блеск желтых глаз.
– Допрый день! Будьте тсемой моей курсофой! – наг постарался поймать руку нового ректора.
На мгновенье Никкиа показалось, что будь у него ноги, змей опустился бы на колено.
– В смысле?
– Ф наших краях федьмы пощти нереальная реткость, – с готовностью прошипел наг. – Посследняя санимала посст ссофетника кхороля пятьссот лет насадт, когта монарху уталоссь ссделать ее ссфоей фафориткой. Их… то ессть фшша ссила и магия насстолько уникальны! Окашшите мне чессть, миледи! – и змей сделал умоляющие глаза, что вкупе с немаленькими габаритами и выпирающими буграми мышц смотрелось несколько комично.
– Так… – Никкиа глубоко вдохнула, выдохнула, старательно считая до десяти. – Заходи. И рассказывай все по порядку. Как у вас может не быть ведьм, если мы находимся в Академии магии, где вся женская часть населения по определению колдовать умеет. Иль, сделаешь нам бутерброды?
Выбравшаяся из-за разделочной доски куколка подозрительно осмотрела нага с головы до хвоста, что-то недовольно пробурчала под нос, но бутерброды сделать согласилась.
– С колбасой вам или предпочитаете сыр?
Никкиа вопросительно посмотрела на гостя. Наг улыбнулся, поправляя растрепанную шевелюру и пытаясь уместиться около стола на табуретке, ничего не сбив слишком длинным для такого маленького помещения хвостом.
– Бес расснитсы.
– Значит, с колбасой и сыром. И зеленью, – кивнула ректор и вновь угнездилась на табуретке. – Так что ты там говорил про курсовую? Рассказывай, я не кусаюсь.
– А я куссаюссь, – улыбнулся студент, принимая первый бутерброд и посылая куколке взгляд, полный немого обожания.
– Ф этом полугодии мы пишшем про любое напрафление ф магии или рассу. Но вссе эти эльфы, оркхи, гномы, кентафры, демоны и наги дафно изучщены и расссмотрены ссо фссех ссторон. Ф библиотеке хотсь отбафляй расных трактатоф. А про федьм пара абсацеф ф трех книгах, – нижняя челюсть нага отъехала вниз, словно на шарнирах, демонстрируя ленту раздвоенного языка и два ряда острых, как кинжалы, зубов. И глядя на то, как он за раз заглатываетт бутерброд, Никкиа подумала, что хвостатый даже кошку может съесть, не разжевывая.
– Федьмы, это, конешно, не расса, – глаза змея загорелись огнем исследователя. – Да и не напрафление в магии, а што-то ссреднее. Но федь интерессно ше! Фсе снают, што они необычщайно одарены магичщесски. Щто протиф федьм нет контрсаклинаний. Но откуда пояфляютсся такие фыдащиесся сспоссобноссти, пощему федьмы рошдаютсся толькхо на семлях Агана, ессть ли предел их ссиле… да мало ли! Сстолько фопросссоф мошно посстафить, што шисни не хфатит на исущение!
– Что же тогда останавливает ваших ученых? – беря уже третий бутерброд, поинтересовалась Никкиа. – И тебя хоть как зовут-то, чудо хвостатое?
– Ассссшшш, – вновь коротко поклонился наг. – А осстанафлифает отссутсстфие материала. Федьм, то есссть. Нет их у насс, не приесшают они ф нашше королеффстфо. А Фы приехали…
Никкиа задумалась. С одной стороны, подписаться на эту авантюру значило обзавестись дополнительными проблемами. Но наг так жалобно смотрел, что просто отказать из вредности язык не поворачивался.
– А с чего ты взял, что я ведьма? Ты сам говоришь, что они сильные маги, я же колдовать совершенно не умею.
Асш лукаво посмотрел на девушку, словно не ректор перед ним сидела, а студентка из противоположной группы, и все-таки пояснил.
– Фы проклятье на парней налошшили? Налошшили. Рога у них самечщательные фыросли. Это не было саклинанием. Иначщу бы ефо уше сняли, или магистр Лифьер истселил бы. А он не смок. При фвес его профессионалисме и клубочайших поснаниях ф магии. Сначщит, не саклинание. А именно проклятье. Такие лехкие и сильные проклятья только у фетьм. Некхоторые таже щитают, што проклятья и плакослофения – единственная магия ведьм. Фот я и пришел к Фам, – наг потянулся за вторым бутербродом. – Та и Фам, полакаю, путет интересно уснать о…о Фас.
Долгое время Никкиа смотрела в стену перед собой, настойчиво игнорируя мельтешение кухонной куколки. Если она и в самом деле была ведьмой, то стоило разобраться в своих способностях. Узнать этот мир, узнать себя. А наг казался достаточно умным, хоть и наглым созданием. Которое вот прямо сейчас вновь делало самые жалобные глаза и всем видом показывало, что готово стечь к ее тапкам и распластаться ковриком, лишь бы ему позволили исследовать живую ведьму.
– Не смотри на меня так умоляюще, – девушка схватилась за голову. – Я согласна побыть объектом твоих исследований. Но, во-первых, ты не будешь отвлекать меня от работы, во-вторых, все результаты исследований будешь показывать сначала мне, а потом своему руководителю, в-третьих… когда там курсовую защищать? В конце семестра? – Никкиа выдержала многозначительную паузу. – Мне результаты нужны быстрее.
Наг кивнул, показывая, что согласен решительно на все.
– Путут, милети. Таким обрасом, я гофорю сефодня сфоему куратору, что пишу курсофую про федьм?
– Именно, – ректор кивнула. Повертела в руках бутерброд и задумчиво добавила. – Так что… как это правильно делается? Благословляю тебя на удачный и благотворный проект. Только больше никому ты сказать об этом не сможешь. Лишь мне и куратору, это считается за проклятье?
Наг улыбнулся:
– Щитается, милети, щитается. Плакотарю. И хорошего Фам тня.
С этими словами наг и покинул гостеприимный домик. А Никкиа подумала, что студенты могли быть сколько угодно честными и преданными науке. Но лишняя предосторожность никогда не будет лишней. Покосилась подозрительно на дверь, решая, что бы такого сделать, чтобы отбить у студентов охоту стучаться к ней по пять раз на дню.
И тут вновь тишину нарушил дробный перестук. Девушка закатила глаза и обреченно вздохнула: необходимо ставить на домик магическую защиту, а то скоро ее жилище станет самым популярным местом паломничества.
На этот раз на пороге вновь обнаружилась Зиэль, и новоиспеченная ректор даже потрясла головой, прогоняя стойкое ощущение дежавю. С посетительницы снова текла вода, а промокшая насквозь блузка подчеркивала аккуратную грудь дриады.
– Госпожа Никкиа… – с одежды и волос девушки на пол накапала порядочная лужа, разве что не фиолетовая. – Там водники решили учебный корпус затопить! На первом этаже парты плавают. Помогите!
Ректор вздохнула, покосилась на оставшиеся на тарелке бутерброды, потом на студентку… и отправилась спасать свои владения от разгула водной стихии.
