Текст книги "Zаписки без букв (СИ)"
Автор книги: Катерина Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
–Ты же не любишь эту колбасу? – начал он издалека.
–Я и грейпфруты не любила. Но, витамин С нужен в холодное время года.
–Ты уверена, что все в порядке? – недоверчиво спросил он.
Откусив от батона колбасы огромный кусок, я положительно покачала головой.
На следующее утро мы не поднимали эту тему.
–Нам нужно с тобой кое-куда съездить, – говорит он за завтраком.
–Да? А я сегодня как раз хотела прогуляться по магазинам, посмотреть… – я забыла, зачем собралась, – как же его….
–Может, платье?
–Да! Ты угадал! Я хотела посмотреть платье!
–Мы все же заедем сначала в одно место, а потом, я отвезу тебя в салон.
Его решительный тон меня пугал. Он – как бомба замедленного действия, никогда не знаешь, когда рванет.
На улице редкими, мокрыми хлопьями падал снег. Ноябрьская погода выбивает меня из колеи, навевая тоску и печаль. А через месяц свадьба. Все же, стоило назначать дату на лето. Не люблю холод, слякоть, и дождь. Во всяком случае, мне повезло с тем, что всей подготовкой занимался специально обученный на это человек, с которым мы несколько раз в неделю встречались для обсуждения сервировки столов, выбора цветов в зал, и самой программы на мероприятие.
–Ну, куда ты меня везешь?
–Скоро узнаешь.
За все время мы больше не опрокинулись ни словом. Меня это безумно напрягало. Мое сердце бешено колотилось в груди, но, я не подавала признаков беспокойства. Наконец, мы подъезжаем к…. Моей клинике, где я наблюдаюсь по беременности. Сейчас самый волнительный момент. Хоть, беременным и нельзя волноваться, я ощущаю обратное. Меня колотит изнутри от страха.
–Зачем мы сюда приехали? – невинно спрашиваю его.
Он зол. Вероятно, весь свой гнев он копил на протяжении дороги. Дворники сметают снег с лобового стекла, что меня жутко раздражает. Я не свожу с него глаз, которые уже активно демонстрируют страх. Он все знает. Это единственная мысль, которая без остановки крутится у меня в голове.
–Может, ты все же хочешь мне что-то рассказать?
Его энергетика передается мне, и я, как вкопанная, вжалась в сиденье автомобиля, не в силах выжать из себя и слова. Он нервно дышит, ожидая от меня ответа, но, я молчу.
–Выходи, идем.
Я подчиняюсь ему, ничего не говоря.
Мы заходим в клинику, где запах хлорки ударяет в нос с первым же вдохом.
Он подходит к регистратуре, и что-то говорит девушке.
Наконец, он садится рядом со мной:
–Через пару минут нас примут.
Я начинаю закипать от такой наглости.
–Зачем ты привез меня сюда? – шиплю, сквозь зубы.
–Расслабься, беременным нельзя волноваться, – дерзит он.
Порой, я ненавижу его. Сейчас тот самый случай. Меня тошнит от того, что я люблю такого человека.
–Могу предложить тебе валерьянку, будешь? – продолжает он свой концерт одного актера.
Я лишь фыркаю, и отворачиваюсь от него.
–Карина Лакс? Пройдемте за мной. Врач готова вас принять.
Стив не отстает, и заходит в кабинет вместе со мной.
–Я вас слушаю? – обращается к нам женщина в белом халате.
Мое упущение, но, я до сих пор не запомнила, как ее зовут. Спишу все на гормоны.
–Я… анализы сдавала на прошлой неделе,… хотела бы уточнить, все ли в порядке, – еле слышно говорю я.
Я чувствую суровый взгляд на себе. Он смотрит на меня с осуждением.
–Подскажите, а какой срок? – вдруг, вмешивается он.
Все. Сейчас будет шоу. Ну, или, за дверями данного заведения. У меня случится выкидыш на фоне нервного срыва, Стив добьется своего, и мы будем жить так же, как и раньше. Без лишних помех.
–Вам жена до сих пор не сообщила? Беременность десять акушерских недель. Середина третьего месяца, говоря простым языком. Сейчас эмбрион сформировался, и его можно уже называть плодом.
Мне показалось, или сейчас земля ушла из-под ног?
–Так, вот ваши анализы. У вас все в порядке. Беспокоиться не о чем.
–А пол ребенка уже известен? – спрашивает брат.
В его голосе я чувствую гнев, но, он старается держать себя в руках.
–Это можно будет узнать на 14-15 акушерской неделе. Ориентировочно, через месяц.
–А аборт можно будет сделать?
Я не верю своим ушам.
–Стив, – шепчу ему, а на глаза накатывают слезы.
Она растерялась от такого вопроса.
–Теоретически, можно. Операция проводится хирургическим путем. Медикаментозно уже поздно, потому как плод уже достаточно активно формируется. Это болезненная, небезопасная операция, которой сопутствуют риски серьезных осложнений, вплоть до невозможности снова забеременеть.
Мои глаза полные печали и боли. Неужели, именно сейчас решится судьба того самого народившегося маленького человека? Я смотрю на него, но, Стив даже не смотрит в мою сторону. Я нахожусь одна в этом огромном кабинете, и стены давят на меня. Мне больно от этих мыслей.
–Подожди меня в коридоре, – говорит он мне.
Минуты длятся так, словно пролетают часы. Слезы ручьем стекают по щекам. Мимо проходящие люди смотрят на меня, вероятно, я вызываю к себе жалость. Он выходит из кабинета, и мы выходим на улицу, двигаясь по направлению к машине. Он молчит, чем больше ранит меня.
Некоторое время мы едем в полной тишине. Мне даже показалось, что я слышу биение его сердца.
–Прости меня, – еле слышно говорю я.
Он молчит в ответ. Лишь машина набирает обороты, с каждой секундой прибавляя скорость. Я не свожу глаз со спидометра. Сто двадцать километров в час.
–Прошу, прости. Я не знала, как тебе обо всем рассказать.
Наконец, его будто бы, прорывает:
–Не знала? Ты понимаешь, как это опасно для ребенка? Почему нужно было тянуть? Карина? Где твои мозги? О чем ты вообще думала все эти три месяца? Три месяца! Три чертовых месяца, и я узнаю все, как обычно, самый последний!
–Прости, я испугалась, – успеваю вставить я.
–Ты подумала о ребенке? Подумала? О том, что он может быть инвалидом? Ты действительно хочешь, чтобы он страдал всю свою жизнь из-за твоего «я испугалась»? Я не могу поверить, что ты скрывала это от меня. Или, ты за идиота меня принимаешь? Ты практически поселилась возле холодильника, набрала килограммов пять, и думаешь, что я ничего не замечу? Или, ты забыла, что сообщения об оплате с Детского мира, и других детских магазинов приходят ко мне на телефон?
Я виновато смотрю на него. Он, как всегда прав.
–Я говорю тебе серьезные вещи, я не шучу. Это очень важно, и решение нужно принять как можно скорее. Хотя, я уже все решил.
На этом наш разговор заканчивается.
Мы летим по трассе с бешеной скоростью. В очередной раз, переведя свой взгляд на спидометр, я вижу стрелку на отметке в сто сорок километров в час.
–Стив! Прошу, тормози! Ты убьешь нас!
Он, будто бы, не слышит меня. Его сосредоточенное лицо не выдает ни единой эмоции, кроме избытка злости. Его понять сложно, но, можно. Внутри машины витает чрезмерное напряжение, и уже не хватает воздуха. Я задыхаюсь. Наша машина все также, перестраивается из ряда в ряд, не сбрасывая скорость. Если он хочет убить нас всех, то это – самая нелепая смерть, которой я хотела бы покончить с жизнью. Сейчас же, я уже не одна, нас двое. И я не позволю ему вот так разделаться с нами.
–Стив! Остановись! – я трясу его за плечо, надеясь перевести его взгляд на себя. – Хватит уже! Прекрати! Останови эту чертову машину!
Он поворачивается ко мне, медленно давя на тормоз. Меня выворачивает от скорости наизнанку, но, я улавливаю в себе нотку спокойствия, и пытаюсь держаться за нее, как за спасательный круг. В его глазах я вижу сотню вопросов, удивление, и волну расслабленности, которая постепенно окутывает его. Кажется, он немного остыл.
–Прости меня, Карина, – шепчет он. – Я так виноват перед тобой, но, мы обязательно наверстаем упущенное время. Я буду любить вас так сильно, как смогу. Не ожидай от меня, конечно, кардинальных изменений в первые месяцы, – сквозь слезы, смеется он, – но, я буду стараться. Я был таким козлом, – качает он головой, – но, я хочу, чтобы ты верила в меня, любила и ждала. Я сделаю для вас все, что в моих силах.
От его признания по моим щекам текут слезы. Это слезы радости. Мы – два идиота, которые стоят друг друга. Я живу им, существую только им, и буду любить его до конца своих дней. Он для меня – кислород, которым я дышу изо дня в день. Он – мой личный луч солнца, даже в пасмурную погоду, который освещает мне верную дорогу на пути преград. Он – моя жизнь, без которого не было бы и меня.
–Сбрасывай скорость, прошу тебя. Эта нелепая ошибка может стоить нам жизни.
Вдруг, он теряет управление машины, и мы неизбежно летим на скорости на встречную полосу. Я даже не успеваю выдавить из себя и слово, лишь на глазах выступают слезы страха и испуга.
–Стив, – еле слышно шепчу я, сжимая его руку с максимальной силой.
Он смотрит на меня любящим взглядом, будто бы, в последний раз.
***
«Около 20.15 поступила информация о дорожно-транспортном происшествии на Щелковском шоссе. По предварительной информации, легковой автомобиль Audi, двигавшийся в сторону центра, выехал на встречную полосу и совершил лобовое столкновение с микроавтобусом Peugeot. Двое пассажиров Audi находятся в реанимации, а четверо находившихся в микроавтобусе людей, в том числе водитель, получили травмы и были также госпитализированы.
Причины аварии уточняются»
Записка №28.
Тело ломит от боли, а на уши давит писклявый звук. Раскрыв глаза, я, наконец, понимаю, что нахожусь в больнице. В одну руку подключена капельница, другая рука в гипсе. Я слабо соображаю, и чувствую слабость, но, все же, решаюсь встать. Присев, осматриваюсь вокруг, и вижу Алекса, который дремлет на диване. Что он тут делает? Меня сейчас больше волнует малышка и Стив. От этих ненавязчивых мыслей внутри захватывает дух, и я чувствую опасность. Я чувствую, что что-то не так, что-то случилось. Пытаюсь отогнать эти мысли прочь, но, новая волна паники накрывает меня с головой. Меня поедает животный страх, который я не могу унять в себе.
–Алекс? – шепот срывается с моих губ.
Он не слышит меня.
–Алекс? – звук больше похож на дыхание в лютый мороз.
Я кидаю пустой стакан с тумбочки в его сторону. Он сначала не понимает, что случилось, а потом видит меня, и буквально подскакивает ко мне на встречу.
–Как ты милая? – шепчет он, – я так волновался.
Я лишь киваю головой, говоря о том, что я в порядке.
–Я сейчас позову врача, не вставай.
Голова начинает кружиться, и я чувствую себя как на колесе обозрения. Мне приходится прилечь на кровать обратно, чтобы окончательно не упасть в обморок.
–Добрый вечер, – говорит мне мужчина в белом халате.
Вечер? Сколько прошло времени? Мы ехали в машине после шести вечера. Вся информация того момента накручивается, как нитка на моток, и слезы самопроизвольно текут из глаз. Алекс предусмотрительно дает мне новый стакан с водой, и я жадно глотаю ее, осушая все, до последней капли.
–Как вечер? – еле слышно шепчу я.
–Вы поступили к нам три дня назад, около девяти вечера. И сейчас, – он смотрит на свои часы, – одиннадцатый час вечера.
Я смотрю на врача с ужасом. О каких трех днях идет речь?
–Алекс, ты мог бы выйти? – шепчу ему.
–Да, конечно. Я буду в коридоре.
Я не стесняюсь его, но, не хочу, чтобы он знал то, что ему не нужно знать.
В ушах звон, а в голове, словно вспышки, выстраиваются отрывки из аварии.
–Как вы себя чувствуете?
–А как вы думаете? – я показываю на себя. – Скажите, что с моим братом?
Он все еще смотрит в мою карту, выдерживая паузу, от этого, мое волнение бьет меня о скалы.
–Ваш брат сейчас находится в реанимации. Состояние крайне тяжелое, но, стабильное. Он поступил к нам в сознании, с многочисленными ссадинами и ушибами. В том числе, переломом позвоночника. Также, у него закрытая черепно-мозговая травма.
Я слушаю его, и не верю всему тому, что он говорит. Он продолжает:
–Если, в ближайшие дни его состояние улучшится, мы переведем его в обычную палату. Вам же, повезло больше. Вы отделались только ссадинами, ушибами, переломом руки и сотрясением мозга.
Он замолчал. Я ждала его дальнейшего заключения, но, он предательски молчал.
–Скажите, что с малышкой?
Он опускает свой взгляд на меня, наверное, подбирая подходящие слова. Он мотает головой, наконец, начав:
–Ее не удалось спасти. В результате ДТП плод умер в утробе. Вам сделали выскабливание, как только вы поступили к нам в отделение. Даже не беря во внимание то, что у вас был четвертый месяц, операция прошла успешно.
Слезы все также текут ручьем, и я еще не понимаю, что внутри меня пустота. Уже нет той надежды на будущее, ради которой я жила все эти месяцы. Единственная надежда разлетелась на крупицы.
–Мне очень жаль.
Я не слышу его. Суть ситуации заключается в том, что это именно то, чего хотел мой брат. И, он добился своего. Впрочем, как и обычно.
–Я могу его видеть?
–Думаю, вам сейчас стоит больше отдыхать, и набираться сил. Сейчас уже позднее время, и не самый подходящий момент. Через пару дней мы сможем вас выписать домой, потому, как причин держать вас здесь, нет. А сейчас вам прописан покой.
Он уходит, оставив меня наедине с моими переживаниями, мыслями, и болью, которая грызет меня изнутри. Я чувствую себя разбитой. Судьба маленького человека прервалась, и он даже не успел увидеть солнечный свет. За последнее время вся моя жизнь перевернулась наизнанку, меня будто бы, кто-то сглазил.
В палату возвращается Алекс.
–Прости, я не хочу никого сейчас видеть, – говорю ему, сквозь слезы.
–Милая, мне так жаль, – шепчет он.
–Что тебе жаль? – срываюсь я на крик.
–Я знал… – запинается он, – знал, что ты ждешь ребенка.
Сейчас, моему удивлению нет предела. Я поймала себя на том, что вокруг нас повисла тишина, а слезы взяли тайм-аут, прекратив течь. Я продолжаю смотреть на него вопросительным взглядом, ожидая объяснений.
–Да, мне врач сказал. Вероятно, он подумал, что я твой муж, и отец ребенка.
Он виновато смотрит на меня, хотя, чувствовать вину должна я. Это я обманывала его все эти месяцы, и пряталась в темных переулках, избегая с ним встреч, словно школьница. Он должен был знать, что поведет под венец беременную девушку, в то же время, отцом ребенка не являясь. Но, проблема решилась сама по себе. Решилась крайне трагично, что уже не хватает сил и слез, чтобы оплакивать происшествие ежечасно.
–Прости меня, в последнее время я сама не своя. Я должна была тебе все рассказать сразу.
–Не плачь. Ты ни в чем не виновата, это я слишком самонадеянный, и решил, что могу завоевать любую девушку, – смеется он над собой.
–Я действительно поступила отвратительно. И сейчас мне кажется, что жизнь остановилась. Впервые, со дня смерти родителей.
Он позволяет себе обнять меня. А я снова вызываю жалость.
–Прости, – повторяю я.
–Уже простил.
Он целует меня в щеку, подбадривая.
–Я хотела бы побыть одна.
–Хорошо, на столе твой телефон. Я приеду к тебе завтра. Если тебе что-нибудь понадобиться – звони.
Он уходит, оставив меня наедине с самой собой. Меня не покидают мысли о брате. Все ли с ним в порядке? Как он? Нужна ли я ему сейчас? Я накручивала себя с каждой минутой, представляя самые убогие картинки. Мне было страшно. Даже страшнее, чем гроза за окном. Паника окутывала меня со всех сторон, не позволяя двигаться дальше палаты. Всю ночь я подарила воспоминаниям из жизни. Ярким моментам, которые случались с нами. Я наслаждалась каждой крупицей счастья, которые безотказно выдавал мой мозг, активно анализируя и отфильтровывая прошлое. Мне безумно хотелось вернуться в прошлое. Не совершать того, что было сделано. Наслаждаться в избытке тем, что дозволено, не заглядывая за завесу неприступности. Наш мир оказался шатким, где даже мгновенье может перечеркнуть жизни троих человек.
Мне больно. В области сердца. Про остальные части тела я даже не хочу говорить. Меня как-будто бы переехал КАМАЗ. С этой болью я буду жить всю свою жизнь, ежедневно коря себя в том, что случилось.
***
–Карина? Карина? Очнись!
Я слышу, как кто-то зовет меня. Открыв глаза, я вижу перед собой Стива. Но, почему-то, он выглядит так, будто бы, пришел из дома. И в ДТП он не попадал. Парадокс.
–Идем за мной, – говорит он.
Я встаю с кровати, и иду за ним по пустым коридорам больницы. Где-то вдалеке моргает единственная лампочка на этаже. Мне становится не по себе. Я та еще трусиха. Темнота для меня – самое страшное оружие, направленное против меня.
–Куда мы идем? – шепчу ему.
–Сейчас, ты все сама увидишь.
Этот момент мне напомнил кадры из детства, когда мы летом были у бабушки в деревне, и нам было жизненно необходимо попасть среди ночи в лес, который находился через дорогу от дома. Мы также в потемках пробирались по дому, еле слышно спускаясь со второго этажа, чтобы не разбудить бабушку. В тот момент, я решила повернуться назад, и посмотреть, не идет ли кто за нами. Моя детская фантазия нарисовала какого-то монстра, который тянул ко мне свои руки, и я разбудила весь дом своим визгом. Больше я с братом в темноте не гуляла. Уж тем более, ни о каких лесах после девяти вечера речи не заходило.
Сейчас же, я не хотела отставать он брата, крепко схватившись за его руку. Она, почему-то, была холодной. Наверное, потому, что в больнице было холодно. Мы шли достаточно долго к лестнице, стараясь не быть замеченными. Я шла босыми ногами по полу, где периодически попались разбитые стекла от ламп.
–Ай! Здесь разбитое стекло!
Я смотрю себе под ноги, и, в тоже время замечаю, что ночная рубашка обтягивает мой живот. Он был таким, будто бы, я на шестом месяце беременности. Стив же идет впереди, и не особо обращает на меня внимание.
–Как такое возможно? Я, ведь, потеряла ребенка? – обращаюсь я к нему.
Наконец, он поворачивается и вплотную подходит ко мне, оставив на моих губах холодный поцелуй. Его губы как лед, я не замечаю этого.
–Малышка, я хочу, чтобы вы были счастливы. Идем.
Он немного пугает меня, но, я подчиняюсь.
Наконец, мы спускаемся по лестнице, и до выхода остается лишь один лестничный пролет. Я оглядываюсь по сторонам, но, ощущение такое, что в этом здании мы одни.
–Карина, ты готова?
Он держит ручку двери. Еще мгновенье, и он толкнет ее от себя. Что там? Я не знаю.
Внезапно, его тело медленно растворяется на частицы.
–Стив! – кричу ему.
Он молчит. Его глаза полные печали. Я ничего не понимаю. Может, нужно ущипнуть себя? Я же сплю?
***
Я просыпаюсь в холодном поту в своей палате. От учащенного пульса аппарат, подключенный ко мне, противно пищит. Что это было? Сон? Или явь? Наверное, что-то с братом.
Нажимаю на кнопку вызова персонала.
–С моим братом все в порядке? – говорю девушке, стоявшей на пороге.
Она удивленно смотрит на меня. Мне показалось, или она даже побледнела?
–Почему вы так смотрите на меня, будто бы, смерть увидели?
–Он…, он в реанимации. У него остановка сердца, – испуганно отвечает она.
Черт, неужели это был не сон? Теперь я понимаю, откуда был живот с малышом. Он хотел забрать меня с собой….
Я зависаю:
–Что значит – остановка сердца?
–Врачи делают все, что в их силах. Но, откуда вы узнали, что что-то не так? – она шокирована не меньше меня.
От ее фразы на глаза накатывают слезы.
–Я могу посидеть в коридоре около реанимации?
–Я не думаю, что это хорошая мысль. Вам необходимо отдыхать. Как только операция закончится, к вам подойдет врач. Отдыхайте.
На этом она разворачивается, и закрывает за собой дверь.
Я снова погружаюсь в оковы страха. Неужели, все вот так банально закончится? Я не могу в это поверить! Он должен жить. Я должна быть на его месте. А он должен остаться, и радоваться каждому новому дню. Он должен жениться, нарожать парочку детишек, и жить так, чтобы в старости было что вспомнить. Я практически вою волком в своей палате, даря казенной подушке свои слезы. Ко мне заходит та самая девушка в белом халате, и что-то вводит в катетер.
–Вам нужно успокоиться, и отдохнуть.
–Но, я не устала, – скулю я ей.
–Так будет лучше, уверена, завтра утром все решится.
Чувствую, меня накрывает усталость, как пуховым одеялом. Голова не соображает, а веки тяжелые. Как бы я не хотела, мое тело не поддается контролю, и я погружаюсь в крепкий сон.
Я просыпаюсь от того, что кто-то покручивает мое кольцо на пальце.
–Стив, дай поспать, – шепчу я.
Вдруг, я открываю глаза, и вижу перед собой не брата. Это был Алекс.
–Доброе утро, спящая красавица, – он целует мою руку.
Голова раскалывается на сотни кусочков, но, сознание ко мне постепенно возвращается.
–Что со Стивом? – начинаю паниковать я.
–Не волнуйся, с ним все хорошо. Как говорят врачи, его вытащили с того света, в буквальном смысле этого слова.
Я с ужасом смотрю на него. Это еще раз подтверждает мои догадки по поводу ночного кошмара.
–Я должна его увидеть.
Пытаюсь встать с постели, но, все мои силы покинули меня. Каждое движение дается мне с огромным трудом.
–Тебе нужно поесть. Иначе, когда тебя выпишут, первый же ветерок тебя сдует, – он пытается разрядить обстановку.
Я смотрю на него, а мне и сказать нечего. Он так старается ради меня, а я испортила все, что было. Я – одна большая, ходячая проблема. В последнее время, меня тошнит от самой себя.
–Давай позавтракаем, – нехотя предлагаю ему, – или, уже обед? Который час?
Посмотрев на часы, он делает заключение:
–Мы еще успеваем позавтракать. Через десять минут полдень.
–Чем ты будешь меня кормить?
Он достает из пакета домашнюю еду.
–Ты что, готовил это сам? – я не скрываю удивление.
–Да, я люблю готовить, – отмахивается он.
На нашем столе красуется диетическая еда. Начиная с пресной каши, заканчивая вареной курицей. Я хватаю всего понемногу.
–Слушай, очень вкусно! – я, кажется, прихожу в себя.
–Спасибо, старался.
–Или, может, у тебя девушка появилась, которая все это приготовила? – подмигиваю ему.
Он ухмыляется моей фразе.
–Что? Почему нет?
С минуту он молчит, и, продолжает диалог:
–У меня есть девушка. Я влюбился в нее с первого взгляда, как мальчишка. И, я очень надеюсь на то, что она в скором времени станет моей женой.
Его губы снова касаются моей руки. Он заставил меня покраснеть.
Я поджимаю губы:
–Думаю, нам стоит перенести дату. Столько всего случилось. Мне необходимо достаточно времени, чтобы все мои раны затянулись.
–Я не тороплю тебя, Карина. Просто знай, я буду рядом, в любое время.
Некоторое время мы сидим в тишине. Я доедаю остатки от курицы, заедая ее яблоком.
–Кажется, я не ела целую вечность.
–Тебе нужно набраться сил, и тогда тебя в скором времени выпишут.
Он любуется на меня, словно, на картину.
–Я все, – с грохотом ставлю пустой стакан из-под сока на стол, – теперь, я готова навестить брата.
–Подожди, я узнаю, возможно, ли это.
Я подхожу к окну. Сегодня солнце. Вероятно, сейчас стоит вспомнить то самое стихотворение: «Мороз и солнце – день чудесный…»
–Врач сказал, что ты можешь навестить Стива, только недолго. Он все еще в реанимации. Ты можешь идти?
Пытаюсь оценить свои силы.
–Думаю, не будем рисковать. Я сяду в кресло.
Алекс везет меня по коридору, и я уже совсем близко от брата. Во мне накапливается волнение, и вихрем разлетается по телу. Мне страшно увидеть его. Страшно расплакаться при нем, тем самым заставить его волноваться.
–Он же в сознании? – спрашиваю Алекса.
–Кажется, да.
И вот, перед нами дверь в реанимационное отделение. Мною движет животный страх. Он разъедает меня, как кислота.
На посту сидит медсестра.
–Я хотела бы увидеться со Стивом Лаксом.
Она окидывает меня недовольным взглядом.
–Он в сознании, подскажите?
–Час назад был в сознании, – грубо отвечает она мне.
–Прошу вас, проведите меня к нему.
Алекс остается у дверей отделения, а я, встав с кресла, медленно иду за злой теткой.
В палате шесть коек. Из них занято только четыре. Она показывает мне пальцем, где лежит мой брат, и уходит. Внутри веет каким-то предсмертным ароматом.
Я подхожу к той самой койке, и не узнаю того, кто на ней лежит. Множественные синяки по лицу, ссадины, едва запекшаяся кровь на нижней губе. Этот человек не может быть моим братом.
–Стив, – еле слышно шепчу я.
Я сажусь на край кровати, стараясь не задеть все трубки, которые присоединены к нему. Мне больно смотреть на него. Все намного хуже, чем я представляла себе. Сейчас я не смотрю сериал Скорая помощь, я нахожусь в жестокой реальности, от которой кружится голова.
–Прости меня, – сквозь слезы шепчу я. – Прости. Во всем виновата только я.
Я держу его еле теплую руку, которая слегка движется. Мои слезы текут градом, и я не в силах совладать с собой. Ведь, на его месте должна быть я. Это моя вина.
–Стив, мне так жаль. Прошу тебя, поправляйся. Ты так нужен мне. Я не смогу жить без тебя. Прости меня, прости.
Он не открывает глаза, но, я знаю, что он слышит меня.
–Я такая глупая. Все случилось потому, что я никогда не слушала тебя. Но, я исправлюсь, правда. Только выздоравливай. Все не может закончиться так. Ты же самый сильный парень, которого я знаю, поправляйся. Я люблю тебя больше жизни. Если меня впустят, я приду к тебе вечером. До встречи, любимый.
Стараясь хоть немного успокоиться, я глотаю воздух, раскрыв рот. Слезы не прекращают течь по щекам, а новая волна страха подкатывает к горлу.
В полной тишине Алекс везет меня обратно, в мою палату.
Я не хочу ни о чем говорить.
Моя жизнь, подобно пазлу, разлетелась по площади от сильного ветра. Я уже не та резвая девчонка. Я чувствую, что стала старше на целую жизнь.
–Представляешь, сегодня ночью, когда у Стива наступила клиническая смерть, он пришел ко мне во сне. И хотел забрать с собой.
Не знаю, зачем я ему это рассказала.
Он с ужасом смотрит на меня, ожидая продолжение.
–Но, видимо, его вовремя откачали, и мы не успели вырваться из этой реальности.
Лицо горит от слез. Чувствую под своими глазами килограммовые мешки. Сейчас моя внешность оставляет желать лучшего, но, я не на курорте, чтобы сводить с ума окружающих своим ярким макияжем.
Алекс обнимает меня, помогая лечь на кровать.
Моя жизнь пошла под откос, но, все должны отвечать за свои поступки. Правда, я еще не придумала, как я должна искупить свою вину перед моей малышкой и братом.
***
–Ну, вот мы и дома!
В квартире спертый воздух. Меня не было две недели, а ощущение, что целую вечность.
Через неделю новый год, но, настроения нет отмечать этот праздник. Стив остался в больнице. Его наконец-то, перевели в общую палату, отключив приборы жизнеобеспечения. Он самостоятельный парень, и может все делать сам, но, с моей помощью.
–Алекс, спасибо тебе. Ты мне очень помог.
–Перестань, – отмахивается он, – я ничего особенного не сделал.
–Я серьезно. Спасибо.
Подхожу к нему, и оставляю поцелуй на его щеке.
–Я вечером поеду к Стиву. Не хочу оставлять его в одиночестве. Будем нюхать запах хлорки с ним вместе, – улыбаюсь я парню.
Он стоит у окна на кухне, наблюдая за жизнью.
–Через неделю новый год.
–Да, но, настроения у меня нет. Слишком много событий за один месяц.
–Да уж. Готов составить тебе компанию с бокалом шампанского и долькой мандарина.
Я улыбаюсь ему в ответ:
–Давай не будем торопиться.
–Я понимаю. Не хочу на тебя давить.
Между нами повисло неловкое молчание.
–Что ж, я поеду. Если будет что-то нужно – звони.
Он целует меня на прощание, и оставляет меня одну.
Меньше всего мне хочется сейчас быть одной.
Я иду в свою комнату, и достаю из шкафа пакет с детскими вещами.
Перебираю каждую вещь, представляя, как малышка хорошо смотрелась бы в этой одежде. Но, теперь, этому не случиться. Жизнь малыша, который так и не успел родиться, перечеркнута красными чернилами. А ведь мы были единым целым. Тоска убивает меня. Кажется, я схожу с ума. Остановите планету, я сойду.
***
Вечером я приезжаю к брату, прихватив с собой немного еды. Повар, конечно, из меня не самый лучший, но, я не хочу быть хуже Алекса.
Заглядываю в палату. Стив что-то активно печатает на ноутбуке. Смотрю на него, и не пойму: человек лечится, или чувствует себя, как на курорте?
–Привет, – улыбаюсь я брату, и целую его в щеку.
–Привет, любимая.
–Как себя чувствуешь?
–Все тело ломит.
Смотрю на него, и снова наворачиваются слезы.
–Ну, что ты, малышка? Все в порядке. Скоро меня выпишут.
–На твоем месте должна была быть я. Только мне отвечать за случившееся.
–Не начинай. Тем более, что случилось, то случилось. Прошлого не вернуть.
–Новый год мы будем встречать вместе.
–Нет, я хочу, чтобы ты была дома. Это, ведь, семейный праздник.
–Но, моя семья здесь. Это – ты. Ты – моя жизнь, и мой кислород.
–Какая же все-таки, ты упрямая девчонка!
Мы смеемся, и мне становится чуть легче от того, что передо мной тот самый Стив, которого я знаю. А не тот, с трубками по телу, как неделю назад.
–Как там наша малышка? – он гладит меня по животу.
Он ничего не знал. Врач сказал мне, что сейчас Стиву нужен покой, и стрессовые ситуации могут усугубить ситуацию. Также, лечащий врач сообщил, что его жизнь висит на волоске. Травма может в любой момент дать о себе знать, вплоть до летального исхода.
Я не обращаю внимания на его вопрос, продолжая свое:
-Скорее бы ты уже поправился! Я, кстати, принесла тебе витамины.
Он смотрит на меня, ожидая ответ на его вопрос.
–Кстати, что ты там печатал?
Пытаюсь заглянуть в монитор, но, он закрывает ноутбук, чуть не захлопнув в нем мой любопытный нос.
–Я скучаю по тебе, – шепчу ему.
–А я скучал по тебе, но, ты пришла, и я безумно этому рад!
Весь вечер мы вспоминаем самые лучшие моменты из нашей жизни. Каждый случай был уникален потому, что в нем участвовал мой брат. Мы смеялись, перебивали друг друга, и радовались друг другу, как малые дети.
–Что ж, мне пора. Я приду к тебе завтра утром.
–Люблю тебя.
–Люблю тебя сильнее, – отвечаю ему, и ухожу.
–Карина? – он ловит меня у двери.
–Да?
–Держись за Алекса, он хороший парень, хоть и заносчивый.
***
Я понимала, что мне необходимо все рассказать ему. Но, как? Подходить издалека, и говорить намеками не получится. Он не дурак. Сказать в лоб? А чем все это закончится?
На ватных ногах я подходила к больнице, понимая, что разговор неизбежен. И я не хочу, чтобы он снова чувствовал себя обманутым.
–Привет!
–Карина, привет. Я как раз ждал тебя.
Я волнуюсь, и, кажется, моя энергетика передалась ему рефлекторно.
–Что-то случилось? – вдруг, спрашивает он.
–Нет, с чего ты взял?
–Утром заезжал Алекс.
–Да? И зачем?
–Да так, решил меня проведать. Мне даже не верится, что вы оба навещаете меня ежедневно.
–Это лишь минимум, что я могу дать тебе. Поверь, я не оставлю тебя на произвол судьбе. Это слишком эгоистично по отношению к тебе. А я люблю тебя, ты ведь это знаешь.
–Ты к врачу не ходила? Кажется, уже пора узнать, кого мы ждем.
Что ж, я безумно хотела отложить разговор, но, «фокус не удался, факир был пьян».
–Стив….
Я даже не знаю, как начать этот, чертов разговор.
Он смотрит на меня, ожидая объяснений.
–Нет, мы, конечно, могли бы сходить вместе, но, я прикован к постели, и как бы, ни получилось так, что мы дойдем до УЗИ, спустя полгода, после полной реабилитации.
