Текст книги "Сиделка (СИ)"
Автор книги: Катерина Ши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 10
Альбина
Я так и не поняла, почему согласилась переехать в квартиру Дамира Игнатовича, зачем кивнула головой и уточнила о перевозе вещей. Наверное, растерялась, ведь сегодня со мной общались спокойно, и по глазам было видно, что мужчина проникся разговором с Евгенией, да и то, что он сегодня будет ночевать с дочерью, говорит о многом. Раньше же не приезжал, а тут прорвало.
Ладно, я все равно рано иили поздно съеду, а сейчас бцуду искать плюсы, которых, конечно жуе, было больше, чем минусов. Плоэтому, не медля ни минуты, быстро собралась, подхватила сумочку и побежала в хорошее кафе недалеко от клиники. Цены здесь, конечно, кусачие, но один раз можно что-то купить. Остальную еду буду носить из дома, ведь теперь можно будет готовить и брать ее с собой. Собственно, покупка еды и ее перенаправление в палату Милы не заняла много времени. Я больше думала о том, что заберу из квартиры. Конечно, вещей было не так уж и много, личной гардеробной не обзавелась, но, как говорится, чем богаты.
Уже сейчас я точно знала, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не вернусь в квартиру, а значит, пока есть возможность и целая машина под рукой, вывезу все! Обязательно заберу зимние вещи, обувь, летнюю одежду, но только ту, что не стыдно носить. У меня, как и у многих, была в шкафу полка со старыми и поношенными вещами, с которыми расставаться было тяжело. Вот, сегодня мы с ними и попрощаемся!
За такими думами и прошло еще пару часов, а после, когда уже можно было оправляться домой и делать свои дела, по привычке заглянула в палату к Миле.
Сегодня мы с ней сделали и массаж, и сходили на занятие, а вот дальше она находилась под присмотром отца, который даже успел побывать на еще одном занятии с психологом. Выглядел он озадачено, даже мазнул по мне растерянным взглядом, а вот Миланочка преобразилась на глазах, улыбалась, смеялась, но постоянно следила глазками за папой, старалась держать его за руку и осторожно гладила широкие пальцы. Я сама улыбнулась, замечая изменения в ребенке. Так она еще быстрее встанет на ноги, молодец!
– Дамир Игнатович, – обратилась к мужчине, который явно пребывал в каком-то шоковом состоянии, – все хорошо?
– А? Да, если можно так назвать, – он даже махнул на меня рукой и вновь переключил все внимание на дочку. Ну и ладно, тогда ушла за одеждой, раз тут такое дело.
Неспешно идя по коридорам, на свой страх и риск набрала номер Геннадия. Нет, я бы с удовольствием добралась до дома сама, но на дальнейшие действия моей смелости бы не хватило.
– Здравствуйте, Альбина Никитична, – поприветствовал меня грубый мужской голос, – жду вас на стоянке в черной машине с номером, – я же после короткого ничего незначащего разговора, судорожно спрятала трясущееся руки в карманы, потому что мне вновь страшно, снова не по себе. Но ноги несут к выходу из центра к стоянке, и повернуть время назад уже нельзя.
У нужной машины стоит огромных размеров мужчина. И если я думала, что папа Миланы большой, то я сильно ошибалась. Этот Геннадий похож на медведя, здоровые руки, с такими же массивными ладонями, страшно представить, какой размер одежды и обуви он носит, но, первое мнение всегда обманчиво, потому что глаза у этого человека добрые, да и улыбка на лице приветливая.
– Напугал? – интересуется, открывая заднюю дверь.
– Есть такое дело, – чего уж скрывать, наверное, по моему лицу можно было прочитать и не такое.
– Зря, я добрый! – улыбается мужчина, но когда усаживаюсь на свое место, добавляет, – когда моих не трогаю, а так я самый безобидный человек на всем белом свете.
Геннадий, который попросил называть его просто Геной, всю дорогу травил шутки, которые значительно поднимали мне настроение, но стоило подъехать к моему дому, как мужчина замолк, поддался вперед и недовольно цокнул языком:
– Нехорошее место, гнилое, – покачал головой, сжимая руки на руле, – хорошо, что ты сюда больше не вернешься.
С ним идти к подъезду было совершенно не страшно, он как огромный медведь закрывал меня от всего, что только могло навредить, при этом передвигался удивительно бесшумно. Мне даже стало неловко за то, что так громко топаю.
Естественно сегодня лифт тоже не работал, поэтому пришлось подниматься на этаж пешком. А вот между третьим и четвертым этажом нас ждали неприятности. Точнее, они бы ждали меня – трое молодых мужчин в черных куртках не могли сравниться ни ростом, ни телосложением с Геной, они даже сразу вжались в стену, пропуская нас. Ни один из них и слова не сказал, но если бы я была одна…
Сколько случаев было, когда девушек вот так подлавливали? Много… слишком много. И я благодарна удачи, что сегодня повернулась ко мне лицом. Все же поступила правильно, приняв помощь. Иногда нужно позволять взрослым дядям принимать за тебя правильное и разумное решение, даже, несмотря на то, что привыкла во всем полагаться на себя, но с Дамиром Игнатовичем все шло наперекосяк. Гена же шел спокойно, насвистывая себе песню под нос и совершенно никого не замечая, он бы так же через толпу прорвался, просто раздавив тех, кто мешает движению. Наверное, это почувствовали и мужчины, потому что зло на нас смотрели, не предпринимая никаких действий.
Открыв квартиру, я привычно включила свет во всех комнатах и быстро стала искать сумки, чтобы сложить вещи. Гена ходил из комнаты в комнату, рассматривал немногочисленные фотографии, перекрывал воду с газом, отключил холодильник и сгрузил все продукты в пакет. Он вроде бы не мешал, но казалось, я всегда была у него на глазах. Куда бы не пошла, где-то маячила его внушительная фигура, которая совсем не вызывала отвращения.
Через сорок минут все, что нужно было, включая документы и дорогие сердцу вещи, были упакованы. Гена играючи подхватил баулы, проследил за тем, как отключаю свет и закрываю окна, и только потом вместе со мной вышел на лестничную клетку. Закрыв квартиру, не испытала никакого щемящего чувства и сожаления, наоборот, было радостно и легко, что смогла закрыть дверь в свои самые страшные кошмары.
Тройка парней так и стояла между этажами и напряженно за нами наблюдала, точнее за тем, как Гена передал им пакет с продуктами, где точно был небольшой кусок замороженного мяса, банка консервов, пакет пельменей и морковь, и пошел дальше. Я спешу за ним, боясь отстать или потерять этого необычного человека из виду. И только на улице, когда подхожу к машине, выдыхаю и улыбаюсь. Геннадий подмигивает мне и сгружает вещи в багажник машины.
* * *
Дом, в котором теперь буду жить, действительно стоит недалеко от клиники. Здесь идти минут десять, не больше, а значит можно выходить позже обычного, тратя время на что-то приятное! Территория жилого комплекса, состоящая из четырех разноцветных домов в двенадцать этажей, была ограждена высоким забором. Чтобы проехать, нужно было воспользоваться специальным ключом, открывающим шлагбаум. Конечно, ни о какой охране речи не шло, но везде были установлены камеры, которые снимали как парковочные места с детскими площадками, так и двери подъездов.
Гена припарковал автомобиль у третьего дома и уверенно вышел из машины. Не медля, последовала его примеру, прижимая к себе сумочку с немногочисленными личными вещами. Территория мне нравилась – она, по крайней мере, освещалась, да и была ухожена. Большое количество детских комплексов радовало глаз: тут и горки, и качели, и городки на любой возраст и вкус. Наверное, гулять тут с ребенком одно удовольствие!
Гена же тем временем собрал мои вещи и уверенной походкой пошел к единственному подъезду.
– Так, – пробормотал он, ища что-то у себя в кармане, – это ключ от двери, этот от квартиры.
Мне на раскрытую ладонь упала небольшая связка, которой сразу же воспользовалась, открывая перед водителем дверь подъезда. Конечно же, у меня не только от увиденного расширились глаза, но и рот раскрылся, а ведь все началось только с почтовых ящиков, которые висели ровно, не имели переломанных и вырванных замков, да и ремонт в подъезде был намного лучше, чем у меня в квартире.
Гена, проигнорировал лифт, и прямиком направился к лестнице. Я же с ужасом подумала, что так мужчина поддерживает свою форму, но все оказалось не так страшно. Он поднялся на второй этаж и указал рукой на металлическую дверь.
– С этой стороны она закрывается на один замок, из дома можно закрыть на два.
Понятливо кивнув, открыла дверь и, с разрешения Геннадия, прошла первой. Быстро разувшись, чтобы не мешаться, я сделала три неуверенных шага вперед и застыла.
Квартиры была не просто большой, а огромной и светлой, ни единого темного угла, даже если выключить свет, то включалась подсветка, которая придавала уюта и прятала по углам мои страхи.
Я боялась идти дальше, но позади меня топтался Гена, которому явно было тесновато даже в таком просторном коридоре.
– Дамир Игнатович сказал выбрать тебе любую комнату и располагаться как у себя дома.
Недолго думая, быстро обошла всю квартиру и остановила свой выбор на самой первой комнате. Она была намного меньше других размером, но окна выходили на двор, где бегали и громко смеялись детки. Таких звуков мне сильно не хватало. Хотелось слушать их и днем и ночью, окунаясь в счастливое и беззаботное детство, где все было иначе.
– Я тут буду, – Гена кивнул и сгрузил вещи на пол в комнате.
– Хорошо, – улыбнулся он, – тогда закажу еды и сам немного отдохну.
– Я приготовлю! – спохватилась, да только водитель растеряно потер лысый затылок и сказал:
– А в квартире еды нет, наверное…
Мы прошли в кухню и вместе заглянули в девственно чистый холодильник и точно такие же полки. Имелась только посуда, но не более того.
– Значит, пойдем в магазин, – пожала плечами, – даже утром нечем будет перекусить, не говорю уже о том, что нет ни единого чайного пакетика.
– Точно, – виновато пробормотал мужчина, – извини, мы как-то не подумали. Чур, покупаю я!
Лишь закатила глаза, но спорить не стала. Если хочется, то водитель вместе с Дамиром Игнатовичем могут, хоть каждый день в магазин ходить, я буду только готовить, мне не сложно. Но, насколько поняла, в этой квартире я только живу и отдыхаю после смены, потому что папа Миланы снимал ее для себя, а массажистка и сиделка шла в комплекте. Эх, я, конечно, прониклась тем, что мужчина просил ему помочь в воспитании дочери, но и сама, если честно, ничего в этом не мыслила. Все мои порывы шли изнутри, я делала так, как хотела бы сделать своему ребенку, покупала то, что могло понравиться девочке, да и мне. Одним словом, опыта в общении с детьми никакого не было, но, если Миланочка ко мне тянулась, готова была перелопатить всю педагогическую литературу, лишь бы помочь этому замечательному ребенку.
Перед тем, как пойти в магазин, прошлась по квартире и села писать список нужных вещей. Одними продуктами не обошлось, необходимо было купить и средство для мытья посуды, и тряпки, даже порошок и кондиционер для белья.
– Ничего себе, – присвистнул Гена, заглядывая в листок, – а ты настоящая хозяйка!
Даже большой палец показал, поднимая итак хорошее настроение еще на одну отметку вверх. Вообще, с этим незнакомым человеком даже находиться было приятно, от него не веяло агрессией, он не пытался просканировать меня своим взглядом, хотя делал это с пространством вокруг нас, когда выходили из дома.
Я так и не поняла, чего он опасался, что высматривал и вынюхивал, как ищейка, но тихонько всю дорогу до магазина молчала. Просто есть вещи, куда совать свой нос не следует.
Глава 11
Альбина
Груженые с ног до головы, мы с Геной пытались затолкать часть продуктов в тележку, которая уже итак была забита под завязку.
– Я сейчас другую привезу, – посмеиваясь, произнес мужчина и широким шагом направился в сторону кассы.
Переступая с ноги на ногу, я пыталась удобнее перехватить постоянно выскальзывающую из рук бутылочку питьевого йогурта. Но каждый раз она норовила сорваться вниз и если не разбиться, то откатиться куда-нибудь в самый дальний угол.
Мы с Геннадием не стали идти в большой супермаркет, который находился не так далеко от дома, но выбрали тот магазин, что располагался ближе к жилому комплексу, да и явно пользовался популярностью из-за свежей выпечки, что готовили прямо здесь. Собственно, не удержавшись, взяли два вида хлеба и половину рыбного пирога, так сказать, попробовать.
– Все, – оповестил о своем приходе мужчина и ловко подхватил падающий йогурт.
– Все-таки сбежал, – произнесла с сожалением, радуясь тому, что Гена успел как-никак вовремя.
– Но был пойман на месте преступления, – рассмеялся он, а вот крутящийся рядом молодой человек, что искоса смотрел на наши хаотичные передвижения по магазину, дернулся и напрягся, посмотрел так, словно был пойман с поличным. Или опять мне мерещится непонятно что? Да, скорее всего. За эти годы я постоянно за всеми наблюдаю, ищу среди прохожих тех, кто может причинить мне вред, кто может неожиданно напасть. Да, это паранойя, но что поделаешь? Ничего…
Гена уже давно погрузил все продукты и прочие мелочи во вторую тележку и вручил мне в руки ту, что была значительно легче. Так мы неспешно встали в конце кассы и говорим ни о чем. Мужчина спрашивает о меню и о том, нужна ли помощь, я охотно делюсь, но от помощи отказываюсь. Мне необходимо побыть одной. Возможно, даже включу телевизор в кухне, найду музыкальный канал и отвернусь от плазмы. Мне главное слышать звуки, которые бы разгрузили больную голову. А утром сделаю завтрак и отнесу его Дамиру Игнатовичу, ведь потом папе Миланы нужно на работу.
Собственно, по такому простому сценарию и прошел мой вечер. Первым же делом, как мы с Геной составили пакеты у входа, подхватила те, что не имеют никакого отношения к кухне, и быстро расставила вещи по местам. Убрала порошок, мыльные принадлежности в ванную, чистящие средства и те, которыми можно мыть посуду, зажала под мышкой и поспешила на шум, который раздался из столовой. Геннадий вовсю мыл фрукты, складывая их в найденную тарелку.
– И пусть стоят на столе, – довольный собой, проговорил мужчина, схватил самое большое яблоко и быстро исчез в коридоре, не мешая мне.
Как и планировала, включила телевизор, нашла нужный канал и, полностью отключившись от мира, приступила к тому, что доставляло мне удовольствие и приносило покой. Я готовила. Неспешно передвигалась по кухне, особо не думая о том, что трачу много времени на долгое разделывание мяса, на чистку картошки. Я просто механически работала ножом, стараясь не думать ни о чем на свете.
Через час в дверном проеме показал свой любопытный нос Гена. Покосился на сковороды и кастрюли, но не успел и слова сказать, как его живот заурчал.
Ох, я рассмеялась в голос, ведь никогда не думала, что такие огромные дяди умеют краснеть, причем от кончиков ушей, до шеи. Гена смутился и не знал, куда себя деть. Как маленький ребенок, честное слово!
– Садись, уже можно! – добродушно показала рукой на стул и проследила за тем, как мужчина усаживается в дальний угол, как не помещается там, но не претендует на другой стул, который явно нарушит пределы моего личного пространства, если внушительная фигура парня уместиться на нем.
Неспешно налила в самую большую тарелку борща и успела поставить ее на стол, как в дверь постучали. Отскочив от стола, сильно ударилась ногой о стул и зашипела от боли. Я не знаю почему, но в памяти вспыхнули воспоминания, которые как лавиной накрыли меня с головой.
Тот же стук, который не прекращался до тех пор, пока мама не открыла дверь. А ведь сама тогда только пришла со смены, уставшая, простуженная, она была бледной и замученной. Отчима, как и всегда дома не оказалось, поэтому мне пришлось помочь ей избавиться от верхней одежды и сапог, которые промокли из-за слякоти под ногами.
– Я так больше не могу, – прошептала мама, усаживаясь прямо на пол и откидывая голову назад к стене. – Видит бог, я терпела долго, тянула эту лямку как могла. Но с меня хватит.
Я помню, как она тяжело поднялась на ноги, как улыбнулась мне, пряча горечь, и произнесла.
– Квартиру придется разменять, но мы с тобой и в маленькой комнатушке уместимся, – и открыла замок.
Дальше было то, что мозг еще долго не желал воспринимать, я до сих пор вижу перед глазами те несколько минут, как в замедленной съемке. Порой есть желание вырвать из себя все воспоминания или разодрать голову на куски, но нет… Эта боль, эти страдания будут со мной до конца дней, как напоминание.
– Аля! Аля! – широко распахиваю глаза и пытаюсь рассмотреть сквозь пелену слез Гену, который трясет меня за плечи, рядом мечется Дамир со стаканом воды, но, когда замечает, что я пришла в себя, быстро садится на пол рядом со мной.
– Нет, не надо! Пришла в себя! – отрапортовал кому-то в трубку и, осмотрев меня с ног до головы, вновь возвращается взглядом к лицу.
– Что случилось? – я же, сглатывая горький ком в горле, тянусь к стакану, который мужчина сразу же подносит к губам и удерживает до тех пор, пока не делаю несколько глотков.
Мне до сих пор плохо, но теперь страх уходит, оставляя на своем месте пустоту и даже какую-то смутную радость, что теперь со мной люди, который даже с обеспокоенными лицами сидят рядом.
– Что это было? – спрашивает еще раз Дамир Игнатович, а мне стыдно признаться, стыдно рассказать, но ведь придется, да и обещала я как никак. Но взгляд цепляется за красную лужу под столом, и запоздало понимаю, что это борщ, всего лишь борщ и перевернутая рядом с ним тарелка красноречиво намекает, что бояться мне нечего, но механизм, под названием память, уже запускает свои процессы.
– Все началось со стука в дверь, – говорю я так тихо, что мужчинам приходится наклониться вперед, – мама пришла после работы, очень уставшая. Она, в конце концов, решила разойтись со своим мужем и начать жизнь с чистого листа, пусть поздно, но это решение далось ей тяжело. А в дверь все стучали и стучали. И, она открыла, даже не спросив, кто там и что надо, она просто устала и не подумала о последствиях.
Сглотнула, прикрыв глаза и откинув голову назад, чтобы вновь не свалиться в обморок, который лично для меня никогда не был спасительным.
– Их было двое, – продолжаю, стирая трясущимися руками слезы, размазывая их по щекам и неосознанно пряча лицо в коленях, потому что хоть раны и синяки, нанесенные этими людьми, зажили, но болеть не перестали, – они били маму и спрашивали про какие-то деньги, огромную сумму…
– Она не знала об этом, – продолжает за меня Дамир, прижимая к себе так, чтобы смогла спрятать лицо у него на груди, чтобы смогла вцепиться в его некогда белую рубашку, вырывая несколько пуговиц.
– Не знала, но ей не верили. Пугали мной, когда волокли за волосы в комнату, когда переворачивали все вверх дном, бросая в меня стулья, книги и все, что попадется под руку…
– Что они искали? – гладит по голове папа Миланы.
– Если бы я точно знала что, – прошептала, не веря в то, что сейчас сознаюсь о своей находке после, когда пройдут похороны, когда отчим сядет, когда я останусь одна на один в квартире, где произойдет самое великое горе, которое может произойти с человеком. – Они сильно ударили маму по голове и она, больше не произнесла ничего, только все лицо кровью залило, да и я не могла ничего сказать, потому что было больно, так больно, что слова давно перестали быть чем-то главным.
Я только и делала, что смотрела на маму, напрочь позабыв про себя, помню, как пыталась доползти до нее, как старалась что-то сказать, а рот даже не открывался, я ее звала про себя, я кричала, срывала голос, но не произнесла, ни звука.
Отчима, когда он вернулся домой, сразу скрутили. Прямо перед его приходом приехал патруль, вызванный бабушкой Ниной, нашей соседкой, а следом и скорая, которая сразу же накрыла маму простыней и все свое внимание обратила на меня. А я только на нее ведь смотрела, только на нее. А уж когда появился мамин муж, то поток слов сразу вырвался, как будто ждал определенного сигнала.
– Я сказала, что отчим во всем виноват, что из-за него маму убили, что он знал об этих людях….
– И твоим словам сразу же нашли применение, – усмехнулся Гена, поднимая тарелку и быстро убирая красное пятно с пола.
– Нашли, – подтвердила, полностью замыкаясь в себе, ведь итак вывернула перед этими, по сути, незнакомыми людьми всю душу, – я потом, спустя месяц или больше нашла тайник с белым порошком, – прошептала.
Дамир буквально отодрал меня от себя, поднял подбородок и пристально посмотрел в глаза.
– Что ты с ним сделала? – его голос стал хриплым, было ощущение, что скажи я что-то не так, он меня вот прям тут четвертует.
– Уничтожила…., смыла…
Сильная рука вновь притянула к себе, а я больше ничего не сказала, думая о том, что сболтнула лишнего и уже сегодня можно искать другую квартиру, чтобы залечь на дно и как побитая собака зализывать раны, которые никогда не затянутся и даже не покроются тонкой полоской шрама. Они вечно будут кровоточить, напоминая о себе, и края рубцов время от времени будут расходиться.
– Так, – услышала голос Дамира, – мне к Милане надо, обещал ненадолго, а вышло… Ладно, не суть.
– Я все узнаю, – ответил Гена, – но приблизительно так и думал.
Дальше мужчины о чем-то тихо шептали, но суть их фраз и слов до меня не доходила, измученная, я засыпала, убаюканная голосами, за которыми было удивительно надежно, за которыми было спокойно.
– Мы тебя, Аля, не бросим, – прошептал голос, когда сильные руки опустили на мягкую кровать, – ты только помоги мне с Миланой.
– Помогу, – прошептала, проваливаясь в сон, который был наполнен детским смехом, мягким голосом Дамира и яркими красками.
