Текст книги "Голос сердца (СИ)"

Автор книги: Катерина Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Голос сердца
Катерина Лазарева

Глава 1. Ошибка

Саша остановился в коридоре школы, заметив одиноко сидящую девушку. Неожиданно. Кому ещё, кроме него, понадобилось появиться здесь в воскресенье?

Саша тут только за тем, чтобы увидеться с директором. Семья переехала спонтанно. Завтра уже учёба. Надо узнать, в какие классы их с сестрой зачислили и какие у них расписания.

Длинные волосы светло коричневого цвета слегка падали на лицо незнакомки, оттеняя. А потому сложно было разглядеть какие-то черты. Она уткнулась в телефон и не заметила приближения Саши. Воспользовавшись этим, он смотрел на неё. Отметил, что фигурка у неё очень даже неплоха. Одетая в осеннюю лёгкую куртку, блузку и юбку, незнакомка гармонично смотрелась в неярком сиянии редких солнечных лучей, падающих на неё из открытого окна. Будто была каким-то неземным созданием, миражом. Он усмехнулся. А действительно, не иллюзия ли – сидящая тут в выходной симпатичная девчонка?

Особенно привлекали внимание её стройные длинные ноги, обутые в чёрные кожаные полусапожки на невысоком каблуке. Пожалуй, Саша решил бы, что она в его вкусе, если бы только увидел её лицо. И, самое главное, глаза.

Что ж, неважно, почему она здесь. Это в любом случае удача: он быстрее узнает, где кабинет директора, ну и обеспечит себя приятным знакомством.

– Привет, – начал он.

Девушка не отреагировала.

Саша слегка кашлянул, привлекая внимание. Она вздрогнула, но даже не посмотрела на него.

– Ты здесь учишься? – не сдавался Саша.

Наконец она подняла взгляд. На некоторое время он растерялся: у неё были выразительные зелёные глаза с яркими гипнотизирующими зрачками. Да и вообще всё лицо: аккуратный нос, красивой формы губы и, опять-таки, глаза – делало незнакомку очень даже миленькой.

Но хорошенький и доброжелательный образ вдруг неожиданно больно развеялся. Незнакомка смотрела на него недружелюбно, даже холодно. Она отчуждённо кивнула и, не удостоив его другим ответом, снова уткнулась в свой телефон.

– Может, подскажешь мне, где кабинет директора? – всё-таки спросил Саша.

Ну и пусть с ним не хотели знакомиться, но хотя бы помочь-то она могла.

Девушка только пожала плечами. Даже не оторвалась от своего занятия.

Саша нахмурился. Это уже чересчур. Подтвердила же, что здесь училась, а значит, должна знать, где кабинет директора! Так трудно ответить?

Ведь Саша уже понял, что больше ему ничего не светит – и не настаивал.

– Просто скажи, где кабинет директора, – попросил он ещё раз, чувствуя, как испарялось терпение.

Она всё-таки оторвалась от телефона. Кивком головы показала вперёд, а потом снова уткнулась.

Этот ответ совсем не устраивал. Она что, издевалась? Впереди полно классов. На поиски нужного можно и день убить.

Саша не понимал, почему ей так не хотелось просто подсказать путь. Но ещё больше не понимал, почему это настолько задевало его.

– Что, говорить разучилась? – насмешливо спросил он. Где-то в глубине души Саша чувствовал, что надо оставить девчонку в покое. Но неожиданно яркие эмоции сбивали разум. – Ты попробуй, вдруг понравится.

Она посмотрела на него долгим и странным взглядом. Так, что стало немного не по себе. Он непонимающе не сводил с неё глаз, надеясь, что хоть сейчас она заговорит. Уж очень неоднозначно смотрела – сложно расценивать. Если Саша задел её чувства, так пусть она даст ему это понять. Всё лучше, чем игнорирование.

Наконец отведя взгляд, незнакомка снова уткнулась в телефон. Вынудить её сказать хоть что-нибудь для Саши стало уже чуть ли не делом принципа. Он не сдержался и выхватил такой важный для неё предмет. От неожиданности девчонка вскочила. А её глаза теперь смотрели иначе – беззащитно и даже пугливо.

Это смягчало. Саша отступил на два шага назад, спокойно и даже примирительно сказал:

– Вот что, принцесса, давай так: я верну тебе его, но сначала ты мне скажешь хотя бы два слова. Любых, – он хмыкнул, – можешь даже послать меня подальше.

Девушка нахмурилась и приблизилась, пытаясь вернуть свою вещь. Но Саша ловко увернулся.

– У тебя что, такой стрёмный голос? – спросил он, отбегая при её новой попытке отобрать свой телефон. – Ладно-ладно, обещаю не смеяться.

Незнакомка казалась очень уж гордой, не отступающей от своих непонятных принципов. Такая из вредности не сдастся и не удостоит его ни словом. Но тем сильнее хотелось заставить её сделать это.

– Так, хватит, – наполовину строго сказал Саша, запыхаясь, когда она так же молча проделывала бесконечные попытки отобрать телефон.

Девушка уже вынудила его вертеться во все стороны, ускользая от её рук. Оба не хотели сдаваться – надо что-то делать. Возможно, принять более серьёзные меры?

Непонятно, что на него нашло. Но такого сильного сопротивления и упрямства, как в ней, Саша ещё не встречал, а потому повёл себя неестественно грубо. Подбежав к окну, высунул руку с телефоном наружу. И повернулся лицом к ужаснувшейся девчонке.

– Итак, твой выбор. Два, ладно, одно твоё слово – и я его верну. Что скажешь? – Саша блефовал. Он надеялся, что её разум всё-таки победит гордость, и она согласится.

Конечно, всерьёз выбрасывать её телефон было бы неоправданным сумасшествием. А потому сейчас был решающий раунд: либо он, либо она. Если незнакомка промолчит, ему придётся признать поражение. И вернуть симпатичной упрямице телефон как трофей.

Саша не был готов к тому, что произошло дальше. Девушка кинулась к нему и, не сдаваясь, снова пыталась молча отобрать телефон. Даже в такой рискованной ситуации. Причём всё это произошло так неожиданно, что, как только она натолкнулась на него, его пальцы инстинктивно разжались. К ужасу обоих, телефон стремительно упал вниз, на асфальт. Сомнений не было: он разбился.

Саша перевёл потрясённый взгляд на всё ещё прижимавшуюся к нему девушку. Её зрачки расширились от ужаса, а губы дрожали. Появилось ощущение, что этот телефон был чуть ли не единственной её ценной вещью.

Теперь такая хрупкая и беззащитная, она сейчас была так рядом, так неосознанно близко, что он почувствовал странное желание защитить её, утешить. В ней ничего не осталось от той холодной гордячки. И какая она всё-таки красивая…

– Послушай, я куплю новый… – с непривычной для себя робостью начал Саша, пытаясь отвлечься от мыслей, как же она рядом и как опьяняюще это действовало на него.

Конечно, с телефоном придётся непросто. Надо где-то подзаработать: просить денег у отца Саша не хотел. Сейчас и так многое уйдёт, чтобы отправить сестрёнку в первый класс. Так что не сразу, но он сам добудет средства на новый телефон для неё.

Девушка нахмурилась и, грубо оттолкнув его от себя, быстро зашагала к выходу.

– Эй, подожди! – зачем-то крикнул Саша.

Но она даже не обернулась.

Он смотрел на неё, уходящую, и боролся с желанием догнать. Чего бы этим добился? Она слишком упряма, и вряд ли выслушала бы его извинения. К чёрту всё, он скоро принесёт в школу такой же телефон и найдёт её, вернув долг.

И если на этом всё их «общение» прекратится… Что ж, так даже лучше. Она слишком уж привлекала, чтобы он мог оставаться сдержанным. Видимо, стоило держаться подальше, пока не влип окончательно.

С этими мыслями Саша продолжил унылые поиски кабинета директора в практически пустой школе.

Глава 2. Она другая

– Это ваш новый одноклассник – Александр Солнцев, – сообщила классу учительница, пока Саша оглядывал коллектив.

Атмосфера была дружелюбной. На первый взгляд, подобралась хорошая компания. Проблем быть не должно.

Это подтвердилось, когда учительница вышла, позволяя всем познакомиться с новеньким за перемену. По многочисленным улыбкам и приветствиям, окружившим его, Саша понял, что друзья у него здесь точно появятся. Что ж, похоже, ему повезло.

Во время разговора с чересчур общительным парнем взгляд Саши вдруг остановился на девушке, одиноко сидящей за последней партой.

Это была вчерашняя незнакомка.

Но больше всего удивляло другое. Рядом с ней никого не было, даже поблизости – никто и не пытался с ней общаться. И, похоже, она не страдала от этого.

Что ж, вышло так, что они теперь одноклассники. Вот это новость. Надо признать, скорее, приятная. По крайней мере, так легче будет найти её, когда он, наконец, купит телефон.

Следующие два урока и перемены Саша осторожно наблюдал за ней. Картина мало менялась: всё такая же одинокая, Кристина на уроках внимательно слушала учителей, а по переменам писала что-то в тетради. Никто так и не подошёл к ней: судя по всему, у неё даже подруг не было.

Неужели у неё и вправду скверный характер? Похоже, она была невыносимой гордячкой со всеми, а не только с ним.

И всё-таки, в ней чувствовалась какая-то загадка. Кристина невольно заняла все его мысли на последнем перед большой переменой уроком. А потому, когда прозвенел звонок и все кинулись в столовую, Саша предупредил парней, что подойдёт позже.

Постепенно все вышли. В классе остались только он и она.

Помедлив, Саша подошёл и просто сел рядом.

– Послушай, раз так вышло, что мы одноклассники, давай помиримся, – миролюбиво сказал он.

Незнакомка закрыла тетрадь и с недоумением посмотела на него. Некоторое время они просто молча изучали друг друга. Видимо, она, как и вчера, не собиралась отвечать. Пауза затянулась.

Саша только усмехнулся такому вызову. На этот раз его не задевало это. Но очень хотелось узнать причину её одиночества. Даже если у неё невыносимый характер, внешность ведь привлекательная. Странно, что даже парни не проявляли внимания к ней.

– Если ты злишься из-за телефона, обещаю: я его верну, – предпринял ещё одну попытку Саша.

Она только как-то грустно ухмыльнулась. Не поверила. Судя по всему, уже сложила мнение о нём.

Странно, но вместо того, чтобы чувствовать себя виноватым и оставить в покое ту, что явно не жаждала его внимания, Саша вдруг ощутил желание как-то задеть её, вызвать хоть какую-то реакцию.

– Слушай, что надо сделать, чтобы ты нарушила свой обет молчания? – не выдержав, озвучил свои мысли он. И, не дождавшись ответа, иронично добавил: – Готов на любой подвиг, принцесса. Только одно лишь слово.

Она снова проигнорировала его. Уставилась в окно, куда-то вдаль, будто там происходило что-то действительно интересное и заслуживающее внимание.

В этот момент в класс зашёл Миша, парень, с которым Саша уже был знаком. Он странно посмотрел на новенького, увидев его рядом с девушкой. Словно хотел что-то сказать.

– Ну так что? – пытаясь не обращать внимания на этот непонятный взгляд, снова спросил её Саша.

Она не ответила и даже не обернулась в его сторону. Видимо, ждала, когда ему это надоест. Он уже собирался снова поддразнить её упрямство, как вдруг их прервал подошедший Миша.

– Пожалуйста, не лезь к Кристине, – немного неловко сказал он.

Саша удивлённо повернулся к однокласснику и смерил его недовольным взглядом. С какой стати он вмешался? Если Миша – её парень, тогда почему оставлял свою девушку в одиночестве?

– С чего это вдруг?

– Просто послушай меня, – замявшись, ответил одноклассник.

– Ну, твоё мнение для меня не авторитет, – дерзко возразил Саша, – так что можешь не стараться.

– И всё же оставь её, – после небольшой паузы мягко посоветовал Миша.

Судя по его голосу, тема давалась ему нелегко. И просить ему было несвойственно. И, тем не менее, он делал это. Почему? Что за тайна витала вокруг этой девушки?

– Почему с ней никто не общается? – прямо спросил Саша, уже поднимаясь и отходя от её парты. Одноклассник пошёл следом.

– Ну, она не… – Миша перевёл взгляд на Кристину, продолжавшую сидеть, молча будто это не её обсуждали. – Она не разговаривает с нами.

– Что, считает себя выше остальных? – нарочно громким, чтобы она услышала, голосом уточнил новенький.

Эффект достиг ожидания: Кристина рассерженно посмотрела в его сторону, на секунду перестав притворяться, что не слушала их. Её сердитый взгляд только раззадорил. Когда они встретились глазами, Саша специально ухмыльнулся, чтобы добить её. Но Кристина отвела взгляд и, снова открыв тетрадь, стала что-то читать.

– Нет, просто… – Миша уже окончательно стушевался. – Просто она другая.

– В каком смысле? – нетерпеливо спросил Саша.

– Ну, просто другая, и всё, – отмахнулся одноклассник, видимо, уже пожалев, что вмешался.

Заметив прибывших из столовой парней, он быстро двинулся к ним. Сбегал.

Вскоре шумная компания разговорила и отвлекла и Сашу. Лишь на уроке истории ему снова пришлось вспомнить эти странные слова: «Она другая».

– Кристина Лебедева нарисует нам схему сражений тысяча девятьсот сорок первого, начального года Великой Отечественной Войны, – сказала Анастасия Алексеевна, и Саша невольно улыбнулся.

Эта учительница на первом уроке (это тоже была история: сегодня их две) нещадно завалила вопросами каждого отвечающего. Она придиралась почти к любому слову.

Что ж, наконец он услышит голос его таинственной незнакомки. Хотя бы пара каверзных вопросиков должна ей достаться, даже если она отличница.

Саша с предвкушением подался вперёд, не желая пропустить ни одну деталь её ответа.

Выйдя к доске, Кристина молча начала рисовать схему. Её почерк оказался до совершенства аккуратным, и пока она не сделала ни одной ошибки – эта её идеальность начала раздражать Сашу. Он пристально следил за каждой датой и словом, которые Кристина писала. Саша нетерпеливо ждал хоть маленького недочёта.

Должна же Анастасия Алексеевна хоть к чему-то придраться! Или пусть задаст какой-нибудь дополнительный вопрос.

Но учительница не внимала безмолвным требованиям Саши, читая что-то в журнале. Она даже не смотрела на доску. Это странно. До этого Анастасия Алексеевна вела себя по-другому.

Но тут взгляд Саши зацепился за происходящее на доске. Ему наконец повезло. Немного помедлив, Кристина неуверенно написала: «Контрнаступление Советской Армии под Москвой. 5 декабря – 17 марта, 1941 год».

Как же всё-таки хорошо, что он отлично разбирался в истории! Ухмыльнувшись, Саша перевёл взгляд на Анастасию Алексеевну, надеясь, что совсем скоро она тоже заметит ошибку и начнёт сыпать вопросами. Но та даже не повернула головы. А Кристина уже заканчивала схему, больше нигде не допуская проколов.

Чувствуя себя занудным ботаником, Саша всё-таки не выдержал:

– Есть ошибка.

В другой ситуации с другим отвечающим он бы промолчал. Сам недолюбливал зануд, которые кого-то подставляли и портили оценку. Но с Кристиной всё было иначе. Почему-то постоянно хотелось бросать ей вызов. Быть в центре её внимания.

Кристина недовольно посмотрела в его сторону, но так ничего и не сказала. Но самое странное, что при его словах сразу несколько ребят осуждающе повернулись к нему. На некоторых лицах даже читалась злость. Из-за той, с кем никто из них даже не общался? Если они с ней не дружили, зачем так переживать за неё? Что со всеми происходило?..

– Да? – равнодушно переспросила учительница, бегло окинув взглядом доску. – И какая же, Солнцев? Скажи, раз начал.

– Я думал, вы её спросите, – растерянно ответил он.

На первом уроке, если кто-то ошибался, Анастасия Алексеевна принималась расспрашивать именно отвечающего, наводящими вопросами приводя его к исправлению собственной ошибки.

– А я спрашиваю тебя, – строго отрезала учительница. Повернувшись к девушке, мягко добавила: – Садись, Кристиночка.

Одноклассница тут же положила мел на место и пошла к своей парте. Когда она проходила мимо, Саша словно на себе ощутил её беспокойство и уязвимость. Неужели её так сильно задело, что кто-то указал на ошибку? Для такой независимой девчонки, как она, это необычно.

– Ошибка в том, что контрнаступление проходило не до семнадцатого марта, а до седьмого января сорок второго года, – чувствуя себя совершенно некомфортно, ответил Саша.

– Молодец, – отчуждённо похвалила учительница.

И тут же перевела разговор, принявшись рассказывать о следующем годе той страшной и великой войны.

Но Саша не слышал. В его голове мелькали странные обрывки воспоминаний, связанные с Кристиной. Одна ужасная мысль уже поселилась в его мозгу, но он отгонял её, как невозможную, неправильную. Её долгий пронзительный взгляд вчера при его словах: «Что, говорить разучилась?», её до безумия упрямое сопротивление с телефоном, вместо того, чтобы выполнить его просьбу сказать хоть слово; наконец, вся эта ситуация с такой строгой с каждым – даже с отличником – учительницей… Всё это было странно. Необычно. И явно неспроста. Всё это было бы нелепо и даже забавно, если бы не казалось чем-то серьёзным.

И страшным. В памяти невольно всплыло смущённое лицо Миши со словами: «Она другая». Что всё это, чёрт возьми, значило? Та мысль, что Саша отгонял, снова предательски прокралась в подсознание и так заполнила его, что он чуть не задохнулся от беспомощности перед ней. Как бы Саша ни пытался привести аргументы об её нереальности, в уме понимал обратное: всё говорило за эту догадку.

Нет! Срочно нужно было что-то сделать, хоть что-то, чтобы раз и навсегда твёрдо понять, что это неправда! «Она другая», – снова и снова голосом Миши безжалостно говорило его подсознание, и, не выдержав, Саша ударил кулаком по столу парты, пытаясь заглушить собственные мысли.

Некоторые недоумённо и даже с опаской оглянулись в его сторону. Но он не обращал внимания на это. Саша просто развернулся к Кристине и пристально смотрел на неё, пытаясь уверить себя, что всё дело лишь в её непростом характере. Именно он и только он был причиной её молчания.

Почувствовав на себе взгляд, Кристина тоже посмотрела в сторону Саши и тут же, вспыхнув, отвернулась.

– На будущее, чтобы ты знал, – шёпотом обратилась вдруг к Саше сзади сидящая одноклассница, – к ней лучше не лезь. Она немая.

Глава 3. Своя жизнь

Кристина всю жизнь не могла говорить. С младенческого возраста её неизменным спутником стало молчание. Уже позже, когда девочка начала что-то понимать, родители сказали, что она нема с рождения и объяснили, что это означало. Конечно, они старались как можно мягче убедить её, что это не так страшно. И что такое не влияет ни на жизнь, ни на судьбу.

Увы, взрослея, Кристина поняла, что они ошибались.

Сначала она очень страдала от непохожести на других. Считала себя даже не больной, а какой-то ущербной. Ведь все, кого она знала, могли говорить, включая и её родителей. В кого тогда она такая уродилась?

Маленькой девочкой Кристина часто беззвучно плакала по ночам в подушку, представляя, каким мог быть её голос. Таким же нежным и красивым, как у мамы? А вдруг Кристина могла бы петь, как многие яркие и известные девушки в телевизоре? Но этого ей уже никогда не узнать…

Повзрослев, она перестала жалеть себя. Кристина поменяла всё: и образ жизни, и мышление, и вкусы, и взгляды. Теперь она многое осознала и поняла, что слезами себе не поможешь. Нужно жить дальше и радоваться тому, что у неё было.

Но даже сейчас она неосознанно выделяла в людях именно их голоса. Подмечала каждый новый тембр, выразительность, высоту. Возможно, втайне Кристина и завидовала их обладателям, но отгоняла эти мысли подальше. Она пыталась жить убеждением, что была такой же, как и они, ничем не хуже.

Но каждый раз, когда Кристина слышала что-то вроде: «У меня такой кошмарный голос, я его терпеть не могу», ей хотелось изо всех сил ударить того, кто так жаловался и сказать как можно более гневно, чтобы дошло: «Радуйся тому, что вообще можешь говорить!» Но она никогда этого не делала, потому что ненавидела драки, и не говорила эти слова, потому что… Потому что просто не могла сказать. Ничего.

Хотя Кристина не теряла надежды, что когда-нибудь и в её жизни случится чудо. Операция, которая могла ей помочь, была очень дорогостоящей. А потому Кристина строго запретила родителям баловать её. Она просила откладывать любые лишние деньги на будущее, а не растрачивать на всякие сюрпризы и мелкие приятности. Лебедевы-старшие прекрасно знали о её мечте и делали так, как хотела дочь. Поэтому семья жила небогато. Из всей современной техники у них была только стиральная машинка, дешёвый пылесос и старенький телевизор. Ну и самый простой мп3-плеер, который Кристине подарили на семнадцатый день рождения. Ещё до покупки телефона. Вот и сейчас она слушала музыку из него, пока ехала в метро до школьной станции. Что ещё… Навороченные гаджеты семья не покупала, зато недавно у каждого из Лебедевых появился современный телефон.

Ах да, точно. Теперь его у неё не было. И вряд ли когда-нибудь появится.

Кристина поморщилась, вспомнив этого наглого хама, их новенького. В первый же день этому типу удалось разбить не только её телефон, но и так твёрдо и усиленно строящуюся оборону безразличия к мнению окружающих. Иногда её уже выворачивало от их сочувствующих взглядов и попыток помочь – это давало чувствовать себя немощной и больной. Но, что бы Кристина ни делала, отношение окружающих не менялось. И тогда она научилась не принимать близко к сердцу. Построила стену отчуждения к их взглядам на таких, как она.

Но эта его непохожая на других манера поведения с ней злила ещё больше. Конечно, Саша не знал о её ситуации и не хотел обидеть. Но ему удалось задеть Кристину. Причём оба раза прямо цель: что тогда, с этим злополучным кабинетом директора и телефоном, что в другой раз, с исправленной ошибкой. И у неё даже не было шанса оправдаться или хотя бы как-то попытаться сгладить ситуацию, выйти из неё с максимально сохранённым достоинством. Она в полной мере ощутила свою беспомощность в обоих случаях с новеньким.

Хорошо хоть, что вот уже неделю после того происшествия на уроке истории Саша не предпринимал попыток заговорить с Кристиной. Так было проще, хоть она и догадывалась о причине. Скорее всего, Саша как-то узнал правду, и ему просто было неловко. Интересно, он сильно терзался муками совести и жалостью к ней? Эта мысль не приносила даже злорадного удовлетворения. Наоборот, вызвала отвращение.

Сколько можно относиться к ней, как к немощной? А ведь, скорее всего, у него была такая реакция на неприятную новость о ней. Хотя, возможно, он просто забыл или даже посмеялся над её «болезнью». От такого как Саша, можно ждать что угодно.

И зачем ей вообще думать об этом, строить какие-то версии? Ей ведь всё равно, что о ней думали все окружающие, включая и Сашу.

***********

Вот уже неделю Саша не мог успокоиться. Мысли о Кристине нагло лезли в голову и занимали чуть ли не всё свободное время.

Узнав, что она немая, он ещё долго не мог смириться. Но, конечно, пришлось принять это. Хотя Саша не мог представить, каково это. Слишком привык к своей жизни. К жизни обычных людей. А ведь Кристина сразу ему понравилась…

От Ани, одноклассницы, которая рассказала ему правду о его таинственной незнакомке; он узнал, что Кристина училась наравне со всеми именно здесь, а не в специальной школе, потому, что не считала себя другой. Она хотела доказать всем, что ничем не отличалась от них. Мало в каких школах руководство соглашалось на подобное, а потому Кристине приходилось каждое утро ехать на метро как минимум полчаса, причём с двумя пересадками.

Это многое говорило о ней. Мало у кого хватило бы сил, чтобы принять такое решение. Трудно представить, каково ей среди отличающихся от неё сверстников. Каково учиться по той же программе и на тех же условиях, что и они.

Теперь, когда Саша знал причину её молчания, всё изменилось. Он понимал её поступки. Знал, что сам испортил знакомство. Вспоминая разбитый телефон и ситуацию на уроке истории, он догадывался, насколько издевательски всё это было для неё. Очень неприятно, противно и даже невыносимо вспоминать всё это, но будто назло себе, Саша снова и снова прокручивал в голове каждую деталь их конфликта. Всё больше убеждался, как безнадёжно всё испортил.

Впервые за долгое время он действительно заинтересовался девушкой. А она, наверное, уже ненавидела его. Имела право.

Конечно, он собирался оправдаться. Ещё в первый день, когда узнал правду, захотелось извиниться. Но Саша так и не смог. Он увидел её потерянный взгляд, случайно брошенный на него, когда проходил мимо.

И тогда Саша понял, что Кристина просто не хотела иметь с ним ничего общего. Что любое, даже самое светлое его намерение будет расцениваться ею иначе. Она не доверяла ему. Возможно, даже боялась. И меньше всего ему хотелось снова тревожить и задевать её чувства.

Впервые в жизни он поставил удобство другого человека выше своего. Прежде он жертвовал чьим-то меньшим, и только ради семьи. Но не так. Ведь каждый упущенный день бил по нервам.

После того урока истории Саша устроился на подработку официантом в вечернюю смену в ближайшем ресторане. Какая-никакая, но всё же зарплата. Вернуть её телефон стало самой важной целью. Конечно, он и так собирался это сделать, но сейчас, когда узнал правду, это стало просто необходимостью, с которой нельзя тянуть.

Они так и не взаимодействовали за эту неделю. Он старался не тревожить её. Но с каждым днём видел всё меньше смысла в этом. В конце концов, они в одном классе. Постоянно на виду друг друга. Не переводиться же ему?

Так не могло продолжаться… Всякий раз, когда Саша видел Кристину, чувствовал какую-то удушающую неловкость. И непонятно, закончится ли когда-нибудь это ощущение. Бороться с ним уже не оставалось сил. Ясно одно: Саша не успокоится, пока не поговорит с Кристиной.

А значит, так или иначе, надо сделать это.

*********

Последний урок закончился. Саша заметил, что Кристина чуть задержалась, собирая вещи. Вот он, шанс! Осталось только подойти…

Кристина растерянно посмотрела на Сашу, и в её глазах промелькнуло удивление. А затем – равнодушие. Она отвернулась и стала застёгивать молнию своей сумки, не обращая на него внимания. В общем, все видом показывала, что не хотела с ним говорить.

Но Саша не мог не попытаться.

– Выслушай меня, ладно?

Услышав непривычно мягкие интонации, Кристина горько усмехнулась: ну конечно. Он узнал правду, и теперь испытывал жалость. Почему-то именно его сострадание было сложнее вынести, чем привычное ей от любого человека.

Кристина покачала головой. И на всякий случай подкрепила отказ как можно более враждебным взглядом.

Но Саша не собирался так просто сдаваться.

– Я знаю, ты не хочешь меня видеть, – примирительно согласился он. – Но я должен сказать, что жалею о своём поведении с тобой.

Кристина не отреагировала. Но не ушла, хотя уже собрала все вещи. И это вселяло надежду.

Заговорить снова было непросто, ведь Кристина больше даже не бросала взгляда в его сторону. Казалось, что все его слова врезались в пустоту.

– Я вёл себя как идиот, и мне стыдно, – продолжил Саша.

Извинение давалось ему трудно: не хотелось говорить лишнего, что могло задеть её и окончательно всё испортить. Да и вообще ему редко приходилось вот так открыто признавать свою вину. А равнодушие Кристины совсем не помогало.

– Пожалуйста, поверь мне, я сделаю всё, чтобы вернуть тебе телефон. А насчёт остального… – он осёкся, когда она, наконец, посмотрела на него. Саша даже затаил дыхание, надеясь хотя бы где-то в глубине её глаз найти намёк на смягчение. Но Кристина смотрела с таким холодным равнодушием, что он еле нашёл в себе силы договорить: – Если можешь, прости.

Она опять не отреагировала. Вздохнув, Саша уже повернулся, чтобы уйти – а что ещё оставалось? Что мог, он уже сделал. И, видимо, только мешал ей попытками наладить отношения.

Но в какую-то секунду мысль, что Кристина так и будет далека от него, заполнила сознание. Непонятно почему возможность, что она никогда не простит его, не давала покоя. Не выдержав, Саша резко развернулся.

– Я не знал! – вырвалось у него со странной тоской. – Я думал, ты…

Кристина по-прежнему не подавала признаков смягчения, и он начал злиться. Могла хотя бы кивнуть! Саша ведь искренне.

Он чувствовал себя глупо, но не мог молчать:

– Если бы я знал, что ты такая…

И тут Саша осёкся. Она вдруг решительно взяла мел и подошла к доске.

Каждая секунда отзывалась ударами сердца. Когда он прочитал, что написала Кристина, всё раздражение окончательно отступило. Только сейчас, в эту секунду, Саша действительно осознал, насколько всё серьёзно.

«Я такая же, как и все. И не надо меня жалеть!» – сквозь простые слова, написанные аккуратным почерком, так и сквозила отчаянная тоска и желание принадлежать их миру. Впервые за всё это время Саша по-настоящему понял Кристину. Так, словно был на её месте. И мысль сблизиться с ней вдруг стала не просто желанием, а одной из ближайших целей.

– Ты вызываешь какие угодно чувства, но только не жалость, – серьёзно сказал Саша.

И это действительно было так. Девушка, которая всего добивалась сама, не принимая поблажек, которая знала, чего хотела и умела за себя постоять – разве такой можно только сочувствовать? У неё был характер. И это делало её по-настоящему интересной.

Кристина с лёгким удивлением посмотрела на него. Но её взгляд тут же снова стал непроницаемым, стоило только Саше посмотреть в ответ.

Но, несмотря на всё ещё явную стену между ними, она не ушла, а значит, он мог как-то воспользоваться этим шансом. И, прежде, чем обдумать следующую мысль, Саша уже озвучил её:

– Можно тебя кое о чём попросить? – Она отвернулась и начала стирать с доски. Но он всё равно был уверен, что Кристина слышала и слушала. – Я недавно приехал в город и ещё не очень его знаю. Может, мы могли бы где-нибудь погулять вместе?

Не то чтобы он рассчитывал на положительный ответ, но попытаться стоило.

Кристина медленно развернулась к нему, и в её больших глазах читалось скорее недоумение, чем враждебность.

Неужели новенький не понимал, что она по жизни была одиночкой, не нуждающейся ни в ком? Зачем ему вообще всё это нужно?

Но Саша терпеливо ждал её ответа – очередной надписи на доске или хотя бы кивка.

А Кристина демонстративно надела наушники. Включила музыку на полную громкость, решительно прошла мимо.

Кристина не позволит ему нарушить её привычную жизнь. Даже одной прогулкой по городу.

Недолго думая, Саша зачем-то пошёл следом, в сторону метро, хотя жил в ближайшем к школе районе. Держась чуть поодаль, он наблюдал за ней, сам не понимая, зачем.

Кристина не замечала его, полностью погрузившись в музыку. Так они прошли к самому входу метро.

Вдруг он увидел, как старушка с двумя тяжёлыми сумками не могла открыть дверь. Саша уже собирался подбежать к ней и помочь, но его опередила Кристина. Она просто подошла к ней, забрала багаж и плечом открыла дверь, пропуская старушку вперёд.

Так они и шли вниз, спускаясь по эскалатору. Причём хрупкая Кристина несла сумки с такой лёгкостью, будто они ничего не весили. Саша думал вмешаться, но решил, что этим только всё испортит.

– Спасибо, большое спасибо, доченька, дай Бог тебе здоровья, – заворковала растроганная старушка, когда они уже подошли к поезду. – Как тебя зовут?