Текст книги "Желя"

Автор книги: Катерина Белик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Ох, смотрю, очнулась твоя девица, забирай и иди.

В комнату вошла женщина, уже немолодая, но ещё не старуха. Вся в цветастой одежде, многослойной цветной юбке и красной рубахе, на голове был повязан концами назад такой же красный платок. От такого пестроцветия у меня зарябило в глазах, и голова опять закружилась. Я схватилась обеими руками за голову и зажмурилась.

– О-о-ох, очнуться очнулась, а в себя пока не пришла. Что ж, придётся тебе, Дражек, опять её нести. Не след вам тут больше оставаться.

Я хотела запротестовать, мол, не положено, чтоб девка девку на руках носила, но смогла только что-то невнятно промычать. А когда меня поднимали на руки, то и вовсе опять заснула.

Глава 5

Правда как оса, лезет в глаза

Осторожно открыла глаза. Почему осторожно и сама не поняла, будто ждала какой-то беды. Но никакой беды вроде не приключилось. Взгляд сам упал на дальнее окно, на котором сидел Малюта, как всегда, раскачивая ногой. Значит, я в доме заклинательницы. Интересно, как я тут очутилась? Помню только, как ввалилась в дерево и пыталась согреться медовухой. Ага, значит напилась так, что забыла весь путь обратно. Странно, но почему тогда голова совсем не болит? Только ломота какая-то в теле. Села на кровати. Ого! Да, я спала в этот раз в кровати, а не на лавке. Неужто меня приняли в этом доме?

– Очнулась, наконец-то, – рыжий как-то мрачно меня поприветствовал.

Неужели приступ странного страха у него так и не прошел? Вроде, когда я вчера уходила, с ним уже всё было нормально. И почему это я очнулась, а не проснулась?

– Доброе утро, Малюта, – голос хрипел.

– Какое уж утро, светило к горизонту клонится. Иди уж, там хозяин ждёт.

Чего это он меня ждёт? Странно как-то. Но раз ждёт, надо идти. Заклинатель или заклинательница, а всё равно страшно.

Вошла в ту комнату, где мы вчера завтракали. Драгомила по-прежнему была в мужской одежде. Ну да, чего бы это она вдруг в женское переоделась, она ж не знает, что я её тайну разгадала. И лучше пусть и не узнает, а то мало ли, какая расправа меня за эту разгадку ждёт. Она сидела, откинувшись на спинку стула, а на руках у неё был…

– Ты-ы? Ты-ы-ы!

Ой, что-то я себе начинаю напоминать ополоумевших Драгомилу с черновлаской. Вот точно воздух в этом лесу на думалку влияет.

– Ты!!! – я ткнула пальцем в чёрного монстра, сидящего у заклинательницы на коленях. Как он там поместился, понятия не имею.

Видимо, чудище наконец-то поняло, что речь о нём, вскочило на стол и опять начало издавать жуткие шипящие звуки.

– Вот видите, Степан Игнатьевич, сколько бы вы кос ей не плели, а Варгин чувствует, что от неё напасть одна, – подала голос заклинательница.

Голос, кстати, был мужской. Но мало ли, что там заклинатели себе наколдовать могут?

Я взметнула руки к голове и ощупала её. На ней было полным-полно мелких косичек. Никак Степан Игнатьич меня за кобылку принял, которой можно гриву заплетать? Ладно, оставим это на потом.

– Это жуткое чудовище напало на меня в лесу!

Вдруг это шипящее чудище перестало быть шипящим, развернулось к чаровнице, издало какой-то жалобный звук и протянуло вперёд перевязанную лапу. А затем ещё раз грозно на меня пошипело и вернулось на колени к Драгомиле.

– Так это ты травмировала бедного кота? Ну да, чего ж ещё от тебя ждать.

– Что? Кота? Это кот?! Это чудовище – кот? – это заявление меня потрясло настолько, что я не сразу обратила внимание на упоминание о травме. – Травмировала?!

Чудовище жалобно мяукнуло.

– Наглый притворщик! Враль! Брехло! Лжец! Обманщик! Палка до тебя даже не долетела! Да как вы можете верить коту?

– Мне стоит верить девке, которая нагло оккупировала территорию моего дома? – чаровница встала со своего места, согнав кота на пол, и начала надвигаться на меня, всё больше распалялась. – Той, что загубила бесценные экземпляры многолетних экспериментов? Той, что лишила слуха лесного духа? Довела до срыва жалицу, так что та людей бояться стала?! Ввалилась в дом к лешему, разграбила его запасы?! Да ты размеренную жизнь леса за один день с ног на голову поставила!

Теперь Драгомила стояла уже вплотную ко мне. Я задрала голову, посмотрела на чаровницу и тут заметила у неё под глазом здоровенный фингал.

– Ой! А что это у вас с глазом?

Она рыкнула на меня, отвернулась и направилась к выходу.

– Баня почти готова. Малюта, покажешь ей, куда идти, – кинула уходя.

– Малюта, а кто это так госпож…дина Драгоша разукрасил?

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – он всё так же странно на меня смотрел.

– Нет.

– Ты сама, Желька, и треснула хозяина, когда он тебя переодеть хотел. Ещё и любодейкой почему-то при этом назвала.

– А?

Я в ужасе захлопнула ладонями рот. Я такое сделала? Мало того, что ударила заклинательницу, так ещё и чуть ли прямым текстом выдала, что знаю её тайну.

– А зачем меня раздевать-то? – я наконец-то отлепила руки от лица.

– Так ты ж мокрая совсем была! Как не заболела непонятно вообще.

Ощупала платье. И вправду, до сих пор влажное после моего купания в озере. Ну, не заболела я, потому что у меня в подоле одолень-трава замотана. Это ж лучший оберег от любой болезни. Ну и медовуха помогла.

– Ох, как хозяин злился на тебя, Желька. Не знаю, чего ты там натворила, но, когда ты ему кулаком в глаз дала, он что-то о твоем рукоблудстве говорил.

Моем руко… что? Что ж я вытворяла-то? Ох, вот ведь лапти в разные стороны, надо ж было так напиться.

– В общем, ты лучше пока хозяину на глаза не попадайся. Пойдём, я тебя в баню отведу.

***

Баня была растоплена на славу. Как же это было кстати, а то я после вчерашнего пахну уж больно неприятно. И только я, стоя в предбаннике, задумалась о том, во что мне переодеваться потом, как Малюта вернулся с одеждой.

– Вот, хозяин сказал тебе передать. Мужское хоть большое тебе будет, но другого нет ничего.

– Передай спасибо.

Малюта кивнул и убежал.

Я разделась и пошла париться. Жаль, что веником меня пропарить некому. Малюту не попросишь, Драгомилу тем более. Во-первых, зла она на меня, во-вторых, тут уж сразу секрет её раскроется. Ладно, придётся самой, вот только надо веник сначала распарить. Положила его в бадью с тёплой водой. Собралась плеснуть туда кипятка. Наполнив ковш, повернулась к бадье и на чём-то поскользнулась. Пытаясь удержать равновесие, взмахнула обеими руками. Горячая вода из ковша взмыла вверх и выплеснулась за спину. Испугавшись, что обожгусь, выпустила ковш из руки, и он тоже полетел вслед за выплеснувшейся водой. В тот же миг позади меня кто-то высоко взвизгнул, заорал нечеловеческим голосом. Следом последовал глухой удар. Это, видимо, на что-то приземлился ковшик. За этим прозвучал ещё один душераздирающий визг, потом что-то обо что-то стукнулось, хлопнула дверь, и стало тихо. От страха у меня затряслись руки, а ноги подкосились. Я осела на пол. Несмотря на то, что звуки прекратились, оборачиваться было страшно. А установившаяся после громкого тарарама тишина пугала ещё больше.

Не знаю, сколько я так просидела, но от жары у меня начала кружиться голова, хоть на полу и было не в пример прохладнее. Не вставая с пола, подтянула к себе кадку с водой. Нужно быстро ополоснуться и уходить отсюда, пёс с ним, с веником! Не осилю я сегодня нормальную баню.

Так, ползая на четвереньках, кое-как закончила с помывкой и выползла в предбанник. Здесь было гораздо прохладнее, но голова продолжала кружиться, и в глазах начало темнеть. Кое-как натянула на себя рубаху, принесенную Малютой. Надевать ещё и штаны сил не было, поэтому я схватила в охапку все вещи и вышла на улицу.

Сев на крылечке бани, с удовольствием ощутила ветерок на своей распаренной коже. Всё-таки как хорошо вымыться! Особенно после купания в озере и последующей прогулки по лесу. Посидев ещё немножко и слегка придя в себя, я выудила из кучи своих вещей нижнее платье, развязала подол и вытащила с таким трудом добытую одолень-траву. Переложив её к чаровническим штанам, решила, что пора идти в дом, хотя делать этого совершенно не хотелось. Во-первых, Малюта советовал не попадаться на глаза Драгомиле, во-вторых, я так и не решила, что мне делать, учитывая разгаданную мною тайну. Поэтому решила сначала выстирать свои платья. Ну в самом деле, не ходить же мне в мужских тряпках, которые к тому же до ужаса велики! Быстро справившись с задачей, осмотрела двор. Вещи развешивать было решительно негде. Да где же, в самом деле, заклинательница сушит одежду? Пришлось повесить оба платья на яблоню, которая росла рядом с баней.

Медленно побрела к дому. Уже у самой двери услышала какие-то странные завывания. Их прервал голос чаровницы:

– И что же вы, друг мой, вылезли из своего укрытия? Вы же знаете, что ваше время после полуночи!

– Так это… Тавось-этавось… Девка ж.… – ответил ей скрипучий голос и снова завыл.

Вой этот показался мне знакомым. Именно он до дрожи перепугал меня в бане.

– Ну, девка и что?

– В моей бане, тавось-этавось. Раньше не было в бане девок. Решил глянуть, одним глазком-то, тавось-этавось. У-у-у.

– Угу, теперь долго будете только одним глазком глядеть. Пока ожог и шишка не сойдут.

Ой, что-то мне подсказывает, что я тут опять каким-то боком виноватая окажусь, и винить во всём меня будут. Может, стоит пойти прогуляться? Или ещё постоять послушать?

– Дражек, миланькой, беда, а не девка ж это! Убить меня хотела, как есть убить! А я ж только поглядеть, я ж ничего такого!

– Вот уроком вам будет! Вы за банькой своей следите, а не на девок заглядывайтесь!

– Та я ж чуток. Ну отродясь в моей бане не было их.

Как же отродясь? А чаровница? Или не положено им в бане мыться, может, обряды какие? Или банник, а я так поняла, что это был именно он, её в расчет не берёт? Конечно, за заклинательницей подглядывать себе дороже.

Из дома послышался шум отодвигаемых стульев, и я поспешила отойти подальше от дверей. Пожалуй, погуляю пока по саду, авось Драгомила куда-нибудь уйдет.

В саду росли яблони, видимо те самые, с молодильными яблоками. Вообще, кажется, у чаровницы какие-то особенные отношения с яблонями – и в саду они растут, и возле бани. Побродив вокруг деревьев, я заскучала. Может, обойти все владения заклинательницы, посмотреть, что тут ещё есть? Правда, боязно как-то. У неё тут куда ни шагни, везде духи – домовик, банник… А ведь Малюта мне говорил, только я забыла, от того и перепугалась так в бане.

Пока размышляла, ноги сами привели меня к небольшой постройке поодаль от дома. Оглянувшись и убедившись, что Драгомилы рядом нет, я открыла дверь и вошла внутрь. Помещение было небольшим, здесь стоял только большой стол, буфет, широкая лавка, пара стульев и печка.

– Летняя кухня, – неожиданно за мной раздался голос.

Несмотря на то, что я узнала голос рыжего, всё равно подпрыгнула от неожиданности.

– Нельзя же так подкрадываться!

– Скажи спасибо, что это я, а не хозяин. И что он утром убрал отсюда все свои склянки, отвары и всё прочее, над чем работал последнее время, – Малюта уселся на буфет и начал раскачивать ногой, – Обычно хозяин использует эту кухню для работы.

– Ммм, – многозначительно промычала, усаживаясь на лавку.

– Ты чего тут разнюхивала?

– Ничего я не разнюхивала, ты сам сказал хозяину на глаза лишний раз не попадаться, вот я в дом и не пошла. К тому же он опять злой, кажется.

– А-а-а, слышала, как он банника распинал? – ухмыльнулся малой, а потом, посерьёзнев, спросил, – Жель, а банника ты избила за то, что подглядывал, да? Подглядывание – это, конечно, нехорошо, но ты же понимаешь, что вход в нашу баню тебе закрыт? Дед Тимофей тебя на порог теперь не пустит, он, может, и не злобливый, но обидчивый до ужаса.

Я открыла было рот, чтоб возмутиться, но передумала. Нет, ну почему у меня всегда так получается? Вроде и не сделала ничего, а уже кругом виноватая! И ведь всегда так со мной, сколько себя помню! Иногда мне даже кажется, что вся эта история с уплатой долга, спасением моего брата и всем остальным была тщательно спланирована дядей, чтобы от меня избавиться. Нет, дядя и братья меня любили, в этом я ни капельки не сомневалась, но ведь я всегда попадала в какие-то дурацкие передряги.

– Малют… Не избивала я его. Поскользнулась и ковш сам отлетел в сторону. С кипятком вместе. Я даже не знала, что не одна. И так перепугалась, когда крик за спиной услышала… – тихо выдавила из себя.

Рыжий скорчил недоверчивую мордочку, но кивнул.

– Ладно, Жель, пойдём в дом. Хозяин ушёл.

***

Я так и не придумала, что мне делать. Ведь то, что Драгомила разрешила мне одну ночь поспать в её доме, выдала одежду и растопила баню, не значит, что она мне здесь рада и готова терпеть. Опять же, я не знаю, что мне здесь делать. Весь вчерашний запал куда-то пропал. Тогда я была уверена, что господин Драгош не откажется от меня, что примет, если не как жену, то как помощницу. Жену… Ну да, я никогда особо в это не верила, приданого у меня нет, да и вообще я… «худа, бледна, мабуть, помрет скоро», как говорила старая дядькина мать, баба Прося. Мне вообще кажется, что баба Прося была бы рада, если б так и случилось, и я в скором времени померла. Страсть как меня она не любила. То ли потому, что я всегда звала её бабой Просей вместо того, чтобы называть её, как она настаивала, Апраксеей Андрагостовной. Это ж язык сломать можно! Правда, не любила она меня ещё и за тот случай, когда я вёсен в десять, по её же настоянию, осталась ночевать в её доме, чтобы утром подоить коров. Мне в ту ночь не спалось ужасно, вот я и решила побродить по двору, несмотря на моросящий дождь. Заглянула в амбар, полазила по ларям, расчихалась, измазалась в муке, и решила пойти обратно. Углядела прислонённую к стене амбара косу. Видно, братья днём, когда помогали бабе Просе расчищать задний двор от травы, так и не убрали инструмент на место. Решила отнести косу в сарай, чтоб она не мокла под дождем и не ржавела. В общем, шла я к сараю, который по другую сторону от дома, косу на плечо закинув, радовалась тому, что дождик кончился, даже луна чуть-чуть показалась, только ещё временами где-то вдалеке гремел гром. И вот надо было именно в этот момент бабе Просе открыть дверь и выглянуть наружу. Я повернулась на скрип двери, в этот момент опять громыхнуло и сверкнула молния. Баба Прося заорала так, что перебудила всех ближайших соседей. Я даже не сразу поняла, что это она не из-за грозы так перепугалась, а из-за того, что я бледная, с лицом в муке, стояла напротив дверей с косой в руках, да вкупе со сверкающими молниями. В общем, баба Прося решила, что смерть с косой за ней пришла. Почему бы к ней смерть пришла в виде маленькой щупленькой девочки, не понятно. Странная она. Но с тех пор на порог дома своего она меня не пускала, да и дяде вечно плешь проедала, что дескать я – зло во плоти и зря он меня приютил.

Так, о чем это я? Ах да, о том, что были у меня мысли на счёт того, что я к заклинателю на правах жены попаду. Не мои то мысли были. Это всё брат мой. Тот самый, за спасение которого мною и расплатились. Мстислав. Мстята. Самый мой любимый братец. Единственный, кого мне не хватало все эти дни. Может, если бы долг нужно было бы платить за спасение кого другого, то я бы брыкалась и сопротивлялась. Но за Мстяту я готова была и в огонь, и в воду. Он, глупенький, меня ещё и успокаивал, мол, не бойся, ты девочка умненькая, хоть и неудачливая, полюбит тебя заклинатель и в жёны возьмет. Это у Мстяты, видать, на почве собственной скорой свадьбы все мысли о женитьбе были. Всё прочил меня заклинателю в жены. И нахваливал его ещё. Говорил, мол, не чета господин Драгош нашим деревенским хлопцам, которые меня за версту обходили да через плечо сплёвывали. Ну да, деревенские меня давно лихом прозвали и сторонились. Если б не Мстята, то у меня и вовсе друзей не было. И он же убеждал меня в том, что я заклинателя обогрею, обласкаю, блинами-пирогами заманю, так что тот меня с радостью в жёны возьмет. Я тогда ещё думала, с чего это вдруг мне так захотеть замуж за старца, чтоб аж заманивать его пришлось? Теперь-то знаю, что заклинатель вовсе не старик, но вот только он и сам кого хочешь обогреет да блинами накормит…

Я соскочила со стула, чем напугала Малюту. Он, видимо, думал, что я уже задремала.

– А не заварить ли мне взвара?

Все эти мысли о блинах напомнили мне о том, что у меня есть одолень-трава. Она, конечно, меня оберегает от всяких болезней, но вот если её заварить и напоить этим отваром и себя и всех болезных, то не надо будет постоянно её носить с собой.

Пока я крутилась возле горшочка, в который накрошила одолень-травы, листья мяты, малины и вишни, которые нашла, пользуясь подсказками Малюты, и заливала это всё кипятком, рыжий куда-то убежал. Вернулся с тарелкой пирожков.

– Остались со вчера, – пояснил он, засовывая их в печь, чтобы погреть.

В общем, к моменту, когда появилась хозяйка дома, на столе уже стояли кружки с ароматным взваром, а я доставала тёплые пирожки из печи. Обернувшись, увидела Драгомилу, странно глядящую на мои голые ноги. Ну да, штаны я так и не надела, потому что я в них мигом запутаюсь и упаду, с моей-то везучестью. Осторожно подвинула кружку с целебным отваром в сторону Драгомилы. Она продолжала странно на меня смотреть, но за стол села. Я вся чуть не задрожала от напряжения, когда она взяла кружку в руки и собралась сделать глоток. Может, с одного раза её умопомешательство и не пройдёт, но можно же будет и повторить. Травы у меня ещё немного осталось.

Заклинательница сделала глоток и тут же выплюнула отвар, откашливаясь:

– Какого…?! – остаток фразы я не услышала из-за того, что её заглушил звук разбитой кружки, которую Драгомила с размаху запустила в стену за моей спиной.

Я втянула голову в плечи и округлившимися от страха глазами смотрела на фигуру, приближающуюся ко мне. От неожиданности даже забыла проглотить отвар, который уже набрала в рот. Кто ж знал, что она так отреагирует на лечение? Видимо, случай совсем запущенный, и без лекаря тут не обойтись. Куда уж мне, маленькой деревенской девчонке, которую только что легко сдернули со стула, против такого сильного безумия? Заклинательница схватила меня за грудки и подняла так, что наши глаза оказались на одном уровне.

– Совсем страх потеряла?! Сама додумалась или подсказал кто? – на меня пристально смотрели чёрные глаза, не скрывающие гнева и ненависти.

Я боялась что-либо сказать, к тому же отвар всё ещё был у меня во рту. Я просто-напросто боялась его проглотить, потому что меня всё время встряхивали. Так ведь и подавиться недолго! Опустив глаза, продолжила безвольно висеть в руках заклинательницы. В чём в чём, а в силе ей точно не откажешь.

– Ну, конечно, чего ещё ждать от такой, как ты! Понятно теперь, зачем ты вчера на озеро ходила. А я всё думал, чего ж вчера вечером ты руки при себе удержать не могла, всего меня ощупала? А это ты так меня соблазнить пыталась!

– Ммм?

Я опять подняла глаза. Вкус отвара усилил безумие, что ли? И когда я успела кого-то ощупать? Неужто, кроме того, как фингал Драгомиле поставила, я ещё чего-то не помню?

– Не надо мне теперь из себя оскорбленную невинность строить! Что, поняла, что ты здесь никому не нужна, и решила напролом идти? Думаешь, я такой дурак? Думаешь, первая такая на мою голову?! Мало того, что ногами голыми тут отсвечиваешь, вертихвостка, так ещё и зельем приворотным меня решила напоить, а?!

Меня опять хорошенько тряхнули, и вот тут я уже не выдержала и выплюнула отвар. К моему ужасу, часть жидкости попала на и без того взбешённую заклинательницу.

– К-какое з-зелье?

Я ошарашенно смотрела, как капельки жидкости стекают по лицу Драгомилы, а та и не думает отпускать меня из рук, чтобы хоть как-то утереться.

– Поздно строить из себя дурочку! Да ты же буквально в рот мне заглядывала, ждала, пока я его выпью!

Я уже вообще ровным счётом ничего не понимала. Что произошло? Как это произошло? Я же всего лишь хотела сделать отвар, чтобы помочь ей с её умопомешательством. Ведь все знают, что одолень-трава – она от хворей всяческих! Какое зелье? Какой приворот? И зачем мне привороженная чародейка? Что мне с ней делать?

Я молчала и ошарашенно следила, как капли отвара стекают и собираются в одну большую на подбородке Драгомилы. Она наконец-то поставила меня на ноги, но не отпустила. Запрокинув голову к потолку, издала какой-то утробный звук и продолжила:

– Нет, я всё-таки дурак! Сначала решил, будто ты тут появилась, чтоб со свету меня сжить, а всё оказалось до банального просто!

Я молча продолжала следить, как капля стекла с её подбородка, потекла по горлу, оставляя за собой мокрый след. На секунду она задержалась на кадыке и проследовала дальше.

Я дёрнулась в руках заклинателя и зажала рот руками, чтобы не закричать. Да-да, ёлки, какая же я дура! Это всё-таки заклинатель! У заклинательницы точно не может быть кадыка. И плюс к этому осознанию я внезапно вспомнила, что вчера делала и говорила!