Текст книги "Последнее противостояние Нью-йоркского Института (ЛП)"
Автор книги: Кассандра Клэр
Соавторы: Сара Риз Бреннан,Морин Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Как тебя зовут? – спросил Магнус.
Голубые глаза сузились.
– Стивен Херондэйл.
– Раньше я очень хорошо знал Херондэйлов, когда-то давным-давно, – сказал Магнус, а потом увидел, что это было ошибкой из-за того, как Стивен вздрогнул. Сумеречный охотник что-то знал, слышал какой-то мрачный слух о своем семейном древе и отчаянно хотел доказать, что это не правда. Магнус не знал, насколько отчаянным может быть Стивен Херондэйл и не имел никакого желания это узнавать. Он продолжал, добродушно обращаясь к ним всем: – Для Сумеречных охотников я всегда был другом. Я знаю многие ваши семьи на протяжении сотен лет.
– Мы ничего не можем сделать, чтобы исправить сомнительные суждения наших предков, – сказал Люциан.
Магнус ненавидел этого парня.
– Кроме того, – продолжал Магнус, демонстративно игнорируя Люциана Греймарка, – я считаю вашу историю подозрительной. Валентин готов преследовать любого представителя Нижнего мира под любым смутным предлогом. Что вампиры, которых он убил в Гарлеме, сделали ему?
Стивен Херондэйл нахмурился и взглянул на Люциана, который в свою очередь выглядел встревоженным, но сказал:
– Валентин сказал мне, что он отправился на охоту за теми вампирами, которые нарушили здесь Соглашения.
– О, жители Нижнего мира все настолько виновны. А это так удобно для вас, не так ли? А что насчет их детей? Мальчику, который пришел за мной, около девяти. Неужели он поужинал плотью Сумеречного охотника?
– Щенки грызут любые кости, которые им притаскивают взрослые, – пробормотала черноволосая женщина, и мужчина рядом с ней кивнул.
– Марисса, Роберт, пожалуйста. Валентин – благородный человек! – сказал Люциан, его голос повысился, когда он повернулся и обратился к Магнусу: – Он не обидит ребенка. Валентин – мой парабатаи, мой лучший любимый меченосец. Его борьба – моя. Его семья была уничтожена, были нарушены Соглашения, и он заслуживает и получит свою месть. Отойди в сторону, маг.
Люциан Греймарк не держал руку на оружии, но он видел, что у черноволосой женщины, Мариссы, между пальцев блеснуло лезвие. Магнус снова посмотрел на Стивена и тотчас же понял, почему его лицо было таким знакомым. Золотистые волосы и голубые глаза – более божественная и стройная версия молодого Эдмунда Херондэйла, несмотря на то, что тот сошел с небес, этот был вдвойне ангельским. Магнус знал Эдмунда не долго, но он был сыном своего отца, Уилла Херондэйла, который являлся одним из немногих Сумеречных охотников, кого Магнус считал другом.
Стивен заметил взгляд Магнуса. Глаза юноши сузились настолько сильно, что синева из них исчезла, и они казались почти черными.
– Хватит этого отступления с демонским отродьем! – сказал Стивен. Он говорил так, будто кого-то цитировал, и Магнус мог поклясться, что даже знал кого.
– Стивен, не… – приказал Люциан, но золотоволосый юноша уже метнул нож в сторону одного оборотня.
Магнус взмахнул рукой и отбросил нож на землю. Он взглянул на оборотней. Говорившая до этого женщина напряженно глядела на него в ответ, будто пытаясь передать какое-то сообщение одними глазами.
– Так вот кем стали современные молодые Сумеречные охотники, да? – спросил Магнус. – Погодите, как еще ваша сказка на ночь о том, какие вы супер-пупер особенные, обернется… Ах, да. На протяжении веков вашим поручением было защищать человечество, бороться против злых сил, пока они окончательно не будут побеждены и мир не сможет жить в спокойствии. Но, похоже, вы не слишком-то заинтересованы в мире или защите кого-либо. Так, собственно говоря, ради чего вы боретесь?
– Я борюсь за лучший мир для себя и моего сына, – сказала женщина по имени Марисса.
– Меня совершенно не интересует мир, которого хочешь ты, – сказал ей Магнус. – Или, я мог бы добавить, твой без сомнения отвратительный мальчишка.
Роберт выхватил из рукава кинжал. Магнус не был готов к тому, чтобы потратить всю свою магию на отражение кинжалов. Он поднял в воздух руку, и весь свет в комнате погас. Просачивались лишь шум и неоновое сияние города, не дававшие достаточного освещения, но Роберт все равно метнул кинжал. В этот момент разбились стекла окон, и комнату наводнили темные фигуры: перед Магнусом на пол приземлилась молодая Рэйчел Уайтлоу и поймала плечом лезвие, предназначавшееся для него.
***
В темноте Магнус видел лучше многих. В безнадежности он увидел, что пришли Уайтлоу. Мариан Уайтлоу, глава Института; ее муж, Адам; брат Адама; и молодые кузены Уайтлоу, которых взяли к себе Мариан и Адам после смерти их родителей. Сегодня Уайтлоу уже сражались. Их вещи все были покрыты кровью и изорваны, а Рэйчел явно ранили. В седом пучке волос Мариан виднелась кровь, но Магнус не думал, что она принадлежала ей. Ему довелось узнать, что Мариан и Адам не могли иметь своих собственных детей. Говорили, что они обожали маленьких кузенов, которые жили с ними, что они поднимали шум из-за любого молодого Сумеречного охотника, приходившего к ним в Институт. Члены Круга, должно быть, были сверстниками кузенов Уайтлоу, воспитываемых на Идрисе. Круг был задуман именно для того, чтобы завоевать симпатии Уайтлоу.
Однако Круг запаниковал. Они не могли видеть так, как Магнус. Они не знали, кто их атакует, лишь то, что кто-то пришел к нему на помощь. Магнус увидел взмах и услышал лязг ударившихся лезвий, такой громкий, что было практически невозможно услышать выкрикиваемые Мариан Уайтлоу приказы Кругу остановиться и бросить оружие. Он размышлял, догадался ли кто-нибудь из Круга, с кем они сражаются. Он вызвал небольшое свечение на своей ладони и поискал взглядом женщину-оборотня. Он должен был узнать, почему оборотни не нападают.
В него кто-то врезался. Магнус уставился в глаза Стивену Херондэйлу.
– У тебя никогда не возникало сомнений насчет всего этого? – выдохнул Магнус.
– Нет, – выговорил Стивен. – Я слишком много потерял… Я слишком многим пожертвовал ради этого великого дела, чтобы сейчас отвернуться.
Пока говорил, он направил свой нож на горло Магнуса. Тот развернул рукоять лезвием в руке молодого человека, пока он не выронил его.
Вдруг Магнуса больше не волновало, чем пожертвовал Стивен, или боль в его голубых глазах. Ему хотелось, чтобы Стивен исчез с лица земли. Магнусу хотелось забыть, что он когда-либо видел лицо Стивена Херондэйла, полное ненависти и напоминающее о лицах, которые Магнус так любил. В руке маг вызвал еще одно заклинание и был готов метнуть его в Стивена, когда его остановила одна мысль. Он не знал, как снова посмотрит в лицо Тессе, если убьет одного из ее наследников.
А потом на свет от заклинания, мерцающего на ладони Магнуса, вышла Мариан Уайтлоу, и лицо Стивена побледнело от удивления.
– Мэм, это вы! Мы не должны… Мы – Сумеречные охотники. Мы не должны сражаться за них. Они – представители Нижнего мира, – прошипел Стивен. – Они нападут на вас, как вероломные псы, коими и являются. Это их природа. Они не заслуживают того, чтобы за них боролись. Что скажете?
– У меня нет никаких доказательств того, что эти оборотни нарушили Соглашения.
– Валентин сказал, – начал Стивен, но Магнус услышал неуверенность в его голосе. Люциан Греймарк, должно быть, считал, что они лишь преследовали жителей Нижнего мира, которые нарушили Соглашения, но Стивен, по крайней мере, знал, что они выступают в качестве охранников общественного порядка, а не законопослушных Сумеречных охотников. И все же Стивен это делал.
– Меня не волнует, что сказал Валентин Моргенштерн. Я говорю, что Закон суров, – ответила Мариан Уайтлоу. Она вытащила свой клинок, замахнулась и скрестила с лезвием Стивена.
Их сверкающие глаза встретились поверх клинков.
Мариан тихо продолжила:
– Но это Закон. Вы не дотронетесь до этих представителей Нижнего мира, пока живу я или мой род.
Разразился хаос, но мрачные представления Магнуса не оправдались. Когда все собрались для битвы, на его стороне были Сумеречные охотники, сражающиеся с ним против Сумеречных охотников, сражающиеся за жителей Нижнего мира и Соглашений о мире, о которых они все договорились.
Первой смерть настигла самую молодую из Уайтлоу. Рэйчел Уайтлоу бросилась к женщине по имени Марисса, и сама жестокость нападения застала Мариссу врасплох, так что Рэйчел чуть ее не убила. Марисса запнулась и взяла себя в руки, нащупав новый клинок. Затем черноволосый мужчина, Роберт, которого Магнус считал ее мужем, в ответ бросился на Рэйчел и проткнул ее.
Она просела, кончик лезвия пронзил ее, как булавка бабочку.
– Роберт! – тихо проговорила Марисса, будто она не могла поверить происходящему.
Роберт вынул свой меч из груди Рэйчел, и та рухнула на пол.
– Рэйчел Уайтлоу только что была убита Сумеречным охотником, – закричал Магнус, но даже тогда подумал, что Роберт выкрикнет, будто защищал свою жену. Он думал, что Уайтлоу предпочтут убрать свои клинки, а не пролить еще крови Нефилимов.
Но Рейчел была ребенком этой семьи, особой любимицей у всех. Уайтлоу как один с вызовом взревели и кинулись в бой с удвоенной ожесточенностью. Адам Уайтлоу, флегматичный седовласый старик, который, казалось, все время просто следовал примеру своей жены, атаковал Круг Валентина, размахивая над головой сияющим топором и разрубая всех, кто попадался ему на пути.
Магнус кинулся к оборотням, к единственной женщине, оставшейся в человеческом облике, хотя ее клыки и когти росли быстрыми темпами.
– Почему вы не сражаетесь? – потребовал он.
Женщина-оборотень посмотрела на него, как на непроходимоготупицу.
– Потому что Валентин здесь, – отрезала она. – Потому что у него моя дочь. Он забрал ее, и нам сказали, что если мы последуем за ней, то они убьют ее.
Ни секунды Магнус не раздумывал о том, что Валентин мог сделать с беспомощным дитя из Нижнего мира. Он поднял руку и сбил с ног коренастого Сумеречного охотника у одинарной двери в дальнем конце комнаты, а потом бросился к двери.
За спиной он услышал крики, требования Уайтлоу: “Бейн, ты куда…” и крик, по мнению Магнуса, принадлежащий Стивену: “Он направляется к Валентину! Чтобы убить его!”
За дверью Магнус услышал низкий, ужасный звук. Он распахнул дверь.
По другую сторону двери находилась небольшая обычная комната размером со спальню, хотя кровати там и не было – только два человека и один единственный стул. Там стоял высокий мужчина с каскадом пепельных волос, в черной одежде Сумеречного охотника. Он нависал над девочкой, на вид лет двенадцати. Она была привязана к стулу серебряным шнуром и издавала ужасный низкий звук, что-то среднее между воем и стоном.
У нее блестели глаза, на мгновение Магнус подумал, что лунный свет превратил их в зеркала.
Его ошибка длилась всего лишь краткий миг. Затем Валентин слегка сдвинулся, и блеск в глазах девочки переместился в сторону Магнуса. Этот блеск не был ее глазами. Лунный свет серебряными монетами прижимался к глазам девочки, крошечные струйки дыма выходили из-под ярких дисков, как тихие звуки, слетающие с ее губ. Она пыталась подавить звук боли, потому что былатак напугана тем, что Валентин в следующий момент сделает с ней.
– Куда отправился твой брат? – потребовал Валентин, и рыдания девочки продолжились, но она ничего не говорила.
На мгновение Магнус почувствовал, будто превратился в бурю: черные сгущающиеся тучи, грохот грома и вспышка молнии, – и эта буря хотела, чтобы он бросился к горлу Валентина. Магия Магнуса вырвалась практически по своей собственной воле, вылетев с обеих рук. Она была похожа на молнию, горящую таким голубым светом, практически белым. Она сбила Валентина с ног и отбросила к стене. Он так сильно ударился, что раздался треск, и сполз на пол.
Одно это движение затратило слишком много сил Магнуса, но сейчас он не мог об этом думать. Он подбежал к стулу девочки и сорвал с нее оковы, а потом с мучительной нежностью коснулся ее лица.
Теперь она плакала более свободно, вздрагивая и всхлипывая под его руками.
– Тише, тише. Твой брат прислал меня. Я маг, ты в безопасности, – шептал он и обнимал ее за шею.
Монеты причиняли ей боль. Их нужно было оторвать. Но не причинит ли это ей больше вреда, если их убрать? Магнус мог исцелить, но это не было его специальностью, как у Катарины, и ему не часто приходилось исцелять оборотней. Они были такими подвижными. И он мог только надеяться, что и сейчас она сохранит свою подвижность.
Он поднял монеты, как можно более осторожно, и отбросил их к стене.
Но было слишком поздно. Было слишком поздно, когда он еще только вошел в комнату. Она ослепла.
Ее губы разомкнулись.
– Мой брат в безопасности? – спросила она.
– Насколько можно быть в безопасности, дорогая, – сказал Магнус. – Я отведу тебя к нему.
Не успел он сказать “к нему”, как почувствовал, что холодное лезвие вошло в его спину, и рот заполнила горячая кровь.
– Да неужели? – прозвучал у его уха голос Валентина.
Лезвие скользнуло свободно, причиняя намного больше боли, когда двигалось обратно, а не внутрь. Магнус стиснул зубы и сильнее сжал спинку стула, закрывая и защищая ребенка, и повернул голову лицом к Валентину. Седовласый мужчина выглядел старше других лидеров, но Магнус не знал, был ли он, на самом деле, старше или просто от холода его лицо казалось высеченным из мрамора. Магнусу хотелось его разбить.
Рука Валентина двинулась, и магу удалось только поймать его запястье, прежде чем ощутить лезвие Валентина в своем сердце.
Магнус сконцентрировался, заставив схватившую его руку гореть, голубое электричество окружило его пальцы. Это прикосновение обжигало так, как серебро – девочку, и он заулыбался, когда услышал, как Валентин зашипел от боли.
Валентин не спрашивал его имени, как остальные, не относился к Магнусу как к человеку. Он просто уставился на мага холодными глазами, как можно было смотреть на отвратительного животного на своем пути и мешающего его цели.
– Ты вмешиваешься в мои дела, маг.
Магнус сплюнул кровь прямо ему в лицо.
– Ты мучаешь ребенка в моем городе. Сумеречный охотник.
Валентин свободной рукой нанес Магнусу удар, отбросив его назад. Валентин развернулся и двинулся за ним, а Бейн подумал: “Отлично”. Это означало, что он отошел от девочки.
Она была слепой, но оставалась оборотнем, обоняние и слух были важны для нее, как и зрение. Она может убежать и найти дорогу к своей семье.
– Я думал, мы играем в игру, где спрашивается, кто этот человек и что он делает, – сказал ему Магнус. – Я неправильно все понял? Дай подумать. Ты нарушаешь свои собственные священные законы, придурок?
Он взглянул на девочку, надеясь, что она убежит, но та, похоже, от ужаса застыла на месте. Магнус не решился позвать ее на случай, если это привлечет внимание Валентина.
Магнус поднял руку, нарисовав в воздухе заклинание, но Валентин его заметил и увернулся. Он подпрыгнул и оттолкнулся от стены, быстротой Нефилима, чтобы ринуться к Магнусу. Он сделал ему подсечку и, когда Магнус приземлился, очень сильно и жестоко его ударил. Он вынул меч и опустил. Магнус откатился, так что тот нанес ему скользящий удар по ребрам, разорвав рубашку и кожу, но не задев жизненно важных органов. Не в этот раз.
Магнус горячо надеялся, что не умрет здесь, на этом холодном складе, вдали от тех, кого любил. Он попытался подняться с пола, но тот был скользким от его собственной крови, не говоря уже об остатках магии, которых было недостаточно, чтобы исцелить себя или сражаться.
Перед ним стояла Мариан Уайтлоу, мечи опущены, а на руках светятся новые руны. Перед его затуманенным взором ее волосы сверкали серебром.
Валентин взмахнул мечом и разрубил ее практически пополам.
Магнус ахнул, спасение исчезло так же быстро, как и появилось, а потом повернул голову на звук шагов по камню.
Он, как дурак, понадеялся на другое спасение. Он увидел одного из Круга Валентина, стоящего в дверном проеме и устремившеговзгляд на девочку-оборотня.
***
– Валентин! – закричал Люциан Греймарк. Он бросился к девочке, и Магнус напрягся, приготовившись к прыжку, а потом застыл, когда увидел, что Люциан поднял девочку и повернулся к своему хозяину. – Как ты мог это сделать? Она же ребенок!
– Нет, Люциан. Она чудовище в облике ребенка.
Люциан держал девочку, успокаивая и поглаживая ее волосы. Магнус начал думать, что действительно недооценил Люциана Греймарка. Лицо Валентина стало белым, как кость. Он напоминал статую больше, чем когда-либо.
Валентин медленно произнес:
– Разве ты не обещал мне безусловного повиновения? Скажи мне, какая польза в заместителе, который так меня подводит?
– Валентин, я люблю тебя и разделяю твое горе, – сказал Люциан. – Я знаю, что ты хороший человек. Я знаю, что если ты остановишься и подумаешь, то увидишь, какое это безумие.
Когда Валентин шагнул к нему, Люциан отступил назад. Он в защите закрыл рукой голову девочки-оборотня, когда та ногами обхватила его за талию, а другая его рука дрогнула, будто он мог потянуться к своему оружию.
– Очень хорошо, – наконец, тихо произнес Валентин. – Будь по-твоему.
Он отошел в сторону, позволив Люциану Греймарку пройти через дверь в коридор и обратно в комнату, где оборотни, по их мнению, были в безопасности. Он позволил Люциану отнести им дочь оборотней и следовал за ним на расстоянии.
На мгновение Магнус не поверил Валентину. Он не верил, что девочка в безопасности, пока та не оказалась в руках матери.
Люциан Греймарк дал Магнусу достаточно времени, чтобы собрать свою магию. Он сосредоточился, почувствовал, как его кожа сжалась, когда силы стали утекать.
Он поднялся с пола и побежал за ними.
***
Борьба в комнате, которую они покинули, стихла, так как было слишком много убитых. Кто-то сумел снова включить свет. На полу лежал мертвый волк, дюйм за дюймом трансформируясь в бледного молодого человека. Рядом с ним лежал еще один мертвый мужчина, один из Круга, и в смерти они не так уж отличались.
Многие Сумеречные охотники из Круга Валентина по-прежнему стояли. Никого из Уайтлоу не было. Марисса Лайтвуд закрывала руками лицо. Некоторые заметно дрожали. Теперь тени и безумие битвы отступили, и они остались в свете ламп, глядя на то, что сотворили.
– Валентин, – умоляющим голосом произнесла Марисса, когда подошел ее лидер. – Валентин, что мы наделали? Уайтлоу убиты… Валентин…
Они все смотрели на Валентина, когда тот приблизился, собрались вокруг него скорее как дети, чем взрослые. Должно быть, Валентин, завладел ими в очень молодом возрасте, но Магнус осознал, что не в состоянии волноваться, промыли ли им мозги или они заблуждались, тем более после того, что они сделали. Казалось, что в нем больше не осталось жалости.
– Вы не сделали ничего, кроме соблюдения Закона, – сказал Валентин. – Вам известно, что однажды предатели должны заплатить. Если бы они решили отойти в сторону, поверить нам, их друзьям-детям Ангела, все было бы хорошо.
– А что насчет Конклава? – спросила кудрявая женщина с ноткой вызова в голосе.
– Майкл, – прошептал муж Марисса.
– А что такого, Вейланд? – резко спросил Валентин. – Уайтлоу мертвы из-за мерзких негодяев. Это правда, мы так и скажем Конклаву.
Только единственным человеком из Круга Валентина, отчаянно не слушавшим, был Люциан Греймарк. Он подошел к женщине-оборотню и вложил маленькую девочку ей в руки. Магнус услышал, как женщина втянула воздух, увидев глаза дочери. Он услышал, что она начала тихонько плакать. Люциан стоял рядом с матерью и дочерью, выглядя глубоко огорченным, а потом решительной походкой внезапно пересек комнату.
– Пойдем, Валентин, – сказал он. – Все это с Уайтлоу было… было ужасным несчастным случаем. Мы не можем допустить, чтобы из-за этого пострадал наш Круг. Сейчас нам следует уйти. Эти существа не стоят твоего времени, никто из них. Эти оборотни лишь бездомные, отбившиеся от стаи. Сегодня мы с тобой отправимся на охоту в лагерь оборотней, где таится настоящая угроза. Мы вместе победим вожака стаи.
– Вместе. Но завтра ночью. Придешь сегодня домой? – вполголоса спросил Валентин. – Джослин должна кое-что тебе сказать.
Явно с облегчением Люциан хлопнул Валентина по руке.
– Конечно. Все, что угодно, для Джослин. Все, что угодно, для тебя. Ты это знаешь.
– Мой друг, – сказал Валентин, – я знаю.
Валентин в ответ хлопнул Люциана по руке, но Магнус видел, какой он бросил на него взгляд. В нем была любовь и ненависть, и ненависть побеждала. Это было ясно, как серебристый плавник акулы в темных водах черных глаз Валентина. В этих глазах таилась смерть.
Магнус не был удивлен. Он видел множество чудовищ, которые могли любить, но лишь некоторые позволяли этой любви их изменить, кто был способен преобразовать любовь к одному человеку в доброту ко многим.
Он вспомнил лицо Валентина, когда лидер Круга разрубил Мариан Уайтлоу на две кровавые половинки, и задался вопросом, каково это жить с таким человеком, как Валентин, каково жить его жене, которую Мариан назвала красавицей. Можно разделять постель с чудовищем, класть голову на ту же подушку рядом с головой, наполненной убийством и безумием. Магнус и сам так делал.
Но такая слепая любовь длится недолго. Однажды ты поднимаешь голову с подушки и увидишь, что живешь в кошмаре.
Люциан Греймарк мог быть одним из многих, о ком стоило беспокоиться, и Магнус был уверен, что тот уже не жилец.
Магнус ужасно ошибся, позволив прошлому обмануть его, он ошибся, решив, что глубинами доброты в душе обладал Стивен Херондэйл. Магнус взглянул на него, на его красивое лицо и безвольный рот. Внезапно он ощутил порыв сказать Сумеречному охотнику, что знал и любил его предка, что Тесса была бы так в нем разочарована. Но он не хотел, чтобы Круг Валентина запомнил и отправился за Тессой.
Магнус ничего не сказал. Стивен Херондэйл сделал свой выбор, а он – свой.
Круг Валентина вышел со склада, маршируя, словно маленькая армия.
Магнус подбежал туда, где в луже крови лежал Адам Уайтлоу, там же лежал и его сверкающий топор, уныло и неподвижно.
– Мариан? – спросил Адам. Магнус опустился на колени в лужу, руки поискали и накрыли самую ужасную рану. Их было так много – слишком много.
Маг посмотрел в глаза Адама, в которых гас свет, и знал, что тот уже прочитал ответ на его лице прежде, чем Магнус подумал ему солгать.
– Мой брат? – спросил Адам. – Д-дети?
Магнус оглядел комнату и убитых. Когда он снова опустил на него взгляд, Адам Уайтлоу отвернулся и сложил губы так, чтобы не выдать ни боли, ни горя. Бейн использовал всю свою оставшуюся магию, чтобы ослабить боль мужчины, но Адам, в конце концов, поднял руку и остановил Магнуса, прижавшись головой к его ладони.
– Достаточно, маг, – скрипучим голосом проговорил он. – Я бы не… Я бы не стал жить, если бы мог. – Он откашлялся, ужасный тяжелый звук, и закрыл глаза.
– Aveatquevale2, Сумеречный охотник, – прошептал Магнус. – Твой ангел гордился бы тобою.
Похоже, Адам Уайтлоу уже не слышал. Спустя некоторое время на руках у Магнуса умер последний из Уайтлоу.
***
Конклав считал, что Уайтлоу убили мерзкие оборотни, и что бы ни сказал Магнус, это ничего не меняло. Он не ожидал, что они ему поверят. Он едва понимал, почему высказался, тем более, Нефилимы явно предпочитали, чтобы он молчал.
Магнус ждал возвращения Круга.
Но Круг больше не возвращался в Нью-Йорк, хотя Магнус и видел их еще раз. Он видел их во время Восстания.
Вскоре после ночи на складе Люциан Греймарк исчез, будто умер, и Магнус так и предположил. Но год спустя он снова услышал о нем. Рагнор Фелл рассказал Магнусу, что один оборотень, когда-то бывший Сумеречным охотником, распространял слухи, будто пришло время, что Нижнему миру нужно готовиться к битве с Кругом. Валентин представил свой план и вооружил Круг в то время, когда Соглашение мира между Нефилимами и Нижним миром должны были снова подписать. Его Круг сразил Сумеречных охотников и представителей Нижнего мира, как и в Большом Зале Ангела.
Благодаря предупреждению Люциана Греймарка, представители Нижнего мира смогли ворваться в Зал и удивить Круг Валентина. Они были предупреждены и весьма вооружены.
Тогда Сумеречные охотники удивили Магнуса, как и Уайтлоу до этого. Конклав не отказался от Нижнего мира и обратился с просьбой присоединиться к Кругу. Подавляющее большинство из них, лидеры Конклава и Института, сделали выбор, который Уайтлоу сделали до них. Они боролись за своих заклятых союзников и мир, и Круг Валентина потерпел поражение.
Но как только сражение закончилось, Сумеречные охотники обвинили Нижний мир в смертях огромного количества их людей, как будто битва была идеей Нижнего мира. Сумеречные охотники так гордились своей справедливостью, но она, по мнению Магнуса, всегда была горька.
Отношения между Нефилимами и Нижним миром не улучшились. Магнус уже отчаялся, что этого никогда не произойдет.
Особенно когда Конклав отправил оставшихся членов Круга, Лайтвудов и еще одного по имени Ходж Старквезер, как изгнанников Города Стекла, в город Магнуса, чтобы искупить свои преступления и возглавив Нью-Йоркский Институт. После бойни количество Сумеречных охотников сократилось и не могло пополниться без Кубка, который, Валентин, похоже, потерял. Лайтвуды знали, что к ним относились благосклонно из-за важных связей в Конклаве, и если они хоть раз совершат ошибку, Конклав их раздавит.
Вампир Рафаэль Сантьяго, который был в долгу перед Магнусом, сообщил, что Лайтвуды держались на расстоянии, но вели себя честно и вежливо с каждым представителем Нижнего мира, с которым общались. Магнус знал, что рано или поздно ему придется с ними работать, учиться быть с ними вежливым, но он предпочитал, чтобы это произошло поздно. Вся эта кровавая трагедия Круга Валентина закончилась, и Магнус не хотел оглядываться на тьму, а лишь глядеть вперед и надеяться на свет.
Более двух лет после Восстания Магнус не видел никого из Круга Валентина. До одного момента.
Переводчик: Светлана Дорохова
Редактор и оформитель: Анастасия Антонова
Переведено для: http://vk.com/e_books_vk
Нью-Йорк, 1993 год
На протяжении веков жизнь магов состояла из бессмертия, магии, чар и волнения.
Хотя порой Магнусу хотелось остаться дома и как все остальные смотреть на диване телевизор. Он свернулся на диване с Тессой, смотря “Гордость и предубеждение”. Тесса долго жаловалась о том, что книга лучше.
– Джейн Остин не этого хотела бы, – говорила ему Тесса. – Если бы она это увидела, я уверена, она пришла бы в ужас.
Магнус встал с дивана и подошел к окну. Он ждал, что привезут китайскую еду, потому что чувствовал голод от долгого дня безделья и разврата. Однако доставщика он не увидел. Единственным человеком на улице была молодая женщина с ребенком, крепко свернувшимся у нее на руках от холода. Она шла быстро, без сомнения, к себе домой.
– Если бы Джейн Остин это увидела, – сказал Магнус, – думаю, она бы закричала: “В этой маленькой коробочке крошечные демоны! Позовите священника!” и отдубасила бы телевизор своим зонтиком.
В дверь позвонили, и Магнус отвернулся от окна.
– Ну, наконец-то, – сказал он, беря со столика у двери десятидолларовую банкноту, и открыл доставщику дверь внизу. – Мне нужно съесть говядины и брокколи прежде, чем снова встретиться с мистером Дарси. Общепризнанно известно, что если будешь слишком долго смотреть телевизор на пустой желудок, то у тебя отвалится голова.
– Если твоя голова отвалится, – сказала Тесса, – в парикмахерской промышленности наступит экономический кризис.
Магнус кивнул и коснулся волос, которые сейчас доставали до подбородка. Так и стоя в такой позе, он открыл дверь и оказался лицом к лицу с женщиной, лицо которой обрамляла копна рыжих кудрей. Она держала ребенка. Это была та женщина, которую несколько минут назад он видел на улице. Магнус совсем не ожидал увидеть у своей двери кого-то вроде… смертного.
Молодая женщина была одета в неряшливые джинсы и окрашенную вручную футболку. Она опустила руку, которую подняла для того, чтобы постучать в дверь, и Магнус мельком увидел на ее руке побледневшие серебристые шрамы. Он слишком много видел подобного, чтобы ошибаться.
Она носила Знаки Договора, заключающие остатки старых рун на коже, как напоминание. Она совсем не была смертной. Она была Сумеречным охотником, но без свежих Знаков и соответствующей одежды.
Сюда она пришла не по официальным делам Сумеречных охотников. Она попала в беду.
– Кто ты? – потребовал Магнус.
Она сглотнула и ответила:
– Я… Я Джослин Моргенштерн.
С именем всплыли воспоминания давних лет. Магнус вспомнил лезвие, вонзающееся в его спину, и вкус крови. Ему захотелось сплюнуть.
Жена чудовища у его дверей. Магнус не мог перестать глазеть.
Она тоже уставилась на него. Казалось, ее поразила его пижама. И Магнуса это откровенно оскорбило. Он не приглашал сюда жен сумасшедших, ненавидящих поклонение лидеров, чтобы те судили о его гардеробе. Если он хотел отказаться от рубашки и носить алые пижамные штаны на завязках с узором в виде черных полярных медведей и черную шелковую рубашку, это его дело. Никто из тех, кому посчастливилось увидеть Магнуса в его спальном наряде, никогда не жаловался.
– Не припомню, чтобы я заказывал жену злобного маньяка, – сказал Магнус. – Вообще-то, я хотел говядину и брокколи. А ты, Тесса? Ты заказывала жену злобного маньяка?
Он шире распахнул дверь так, чтобы Тесса могла видеть, кто там. Минуту никто ничего не говорил. Затем Магнус заметил в руках Джослин завернутый в одеяло кулек. Именно в этот момент он вспомнил, что был еще и ребенок.
– Я пришла сюда, Магнус Бейн, – сказала Джослин, – чтобы умолять тебя о помощи.
Магнус сжал край двери, пока костяшки его пальцев не побелели.
– Дай мне подумать, – сказал он. – Нет.
Его остановил тихий голос Тессы:
– Впусти ее, Магнус, – сказала она.
Тот развернулся, чтобы посмотреть на нее.
– Ты серьезно?
– Я хочу с ней поговорить.
Голос Тессы принял странный тон. Кроме того, в коридоре появился доставщик еды с сумкой. Магнус кивнул Джослин, чтобы та вошла, протянул десять долларов и закрыл дверь прямо перед носом озадаченного мужчины, который едва успел отдать ему еду.
Теперь Джослин неловко стояла у двери. Крошечный человечек у нее в руках вытягивал ноги ипинался.
– У тебя ребенок, – сказал Магнус, указывая на то, что и так было теперь очевидно.
Джослин неловко поежилась и прижала ребенка к своей груди.
Тесса тихонько протопала к ним и встала рядом с Джослин. Несмотря на то, что она была в черных леггинсах и безразмерной серой футболке с надписью “УИЛЬЯМ ХОЧЕТ КУКЛУ”, в ней все равно оставалось ощущение формальности и властности. Как оказалось, футболка была феминистским заявлением о том, что мальчики любили играть в куклы, а девочки – в машинки, но как полагал Магнус, она выбрала ее частично из-за имени. Муж Тессы уже давно был мертв, так что его имя приносило счастье, забытые воспоминания, а не болезненную агонию, которую она испытывала многие годы после его смерти. Остальные маги любили и теряли, но лишь некоторые оставались безнадежно верными, как Тесса. Спустя десятилетия она никому не позволяла даже приблизиться к ней, чтобы завоевать ее сердце.
