Текст книги "Исчезнувший мертвец"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Да-а… Все это не слишком приближает меня к завершению дела. Во всех уголовных историях существует мотив для убийства. В основном все объясняется мотивами, и притом очень существенными, а не мелочью. Но в данном деле я до сих пор не могу найти хотя бы малейший повод.

– Сожалею, я очень хотела вам помочь.

– У меня застопорилось все дело, но тем хуже для меня.

В дверь постучали.

– Лейтенант Уилер? – раздался голос сержанта Полника. – Вы здесь?

– Что случилось?

– Шериф рвет и мечет. Желает поговорить с вами по телефону.

– До скорого, – печально улыбнулся я Каролин, направляясь к двери. – Сейчас меня подвергнут хорошей головомойке.

Глава 11

– Их схватили в двух милях от колледжа. Конечно, они неслись на полной скорости, – сообщил шериф. – Они рассказали нам всю свою историю. В настоящий момент эти ишаки повторяют ее, только происходит это уже в кабинете прокурора.

– Мефисто и Пис?

– Вот именно: иллюзионист и его помощник. Они сообщили, что вы заперли их в котельной и угрожали обвинить в убийстве, если они не признаются в краже драгоценностей во время представления. Оба отрицают это самым решительным образом. Если прибавить к их рассказу и рапорт Мэрфи, из которого следует, что вы были пьяны или ненормальны, то естественно, что у всех сложилось мнение, будто вы именно пьяны и, хуже того, не в себе.

– Я, конечно, могу объяснить все, но доклад займет слишком много времени.

– Хочу вам помочь, Уилер… Все это нас весьма беспокоит. У прокурора все настроены против вас, потому что я не заметил вашего сумасшествия и не заменил обычным служащим отдела убийств. Прокурор посчитал дело таким важным, что даже оторвался от подушки, чтобы прибыть в контору. Он мобилизовал двоих своих людей, и в настоящий момент те записывают каждое слово, которое произносят иллюзионист и его помощник.

– Представляю себе!..

– В случае если вы не сотворите чуда, нас обоих просто разнесут в клочья.

– Каким временем я располагаю?

– Э.., по правде, очень небольшим. Я постараюсь задержать отъезд отряда из отдела убийств.., скажем, на час, но не дольше. Это все, что мы имеем, Уилер, только один час.

– Не густо.

Шериф оптимистически спросил:

– Ну а кроме этого? Что-нибудь начинает прорисовываться?

Я нагло соврал:

– Все идет отлично! Задержите, насколько сможете, отъезд отряда, шериф! Я немедленно сообщу вам по телефону обо всем важном.

– Если этого не произойдет в течение часа, то можете не беспокоиться. Я уже буду в пути с парнями из уголовки.

Повесив трубку, я несколько секунд оставался в неподвижности, уставившись на телефон и задавая себе вопрос, не найдется ли приличное место для флика где-нибудь в Парагвае.

В кабинет ввалились Полник и След.

– Лейтенант, – мрачно проговорил сержант Полник, – вы ничего не хотите мне сказать? Что мы должны искать в этом чертовом заведении? Лично я провожу время, стуча в двери и спрашивая вас.

Инспектор След деликатно прочистил горло и заметил:

– А я провожу время, дегустируя кофе.

– С меня довольно! – бросил я инспектору. – Вы такой ловкач, что помогли задержанным смыться из котельной! Мефисто и Пис пойманы патрульной машиной в двух милях отсюда. Теперь они сидят в полиции.

– Ну что ж, – спокойно промолвил След, – это ведь хорошая новость, не так ли?

– Превосходная! Они заняты тем, что рассказывают прокурору, как мы незаконно лишили их свободы, и прокурор дегустирует это, как коллекционные вина.

Знаю об этом из достоверного источника. Сам шериф сообщил мне об этом по телефону.

– Да-а… – скорчил физиономию Полник и вздохнул. – У меня создалось впечатление, что пришло время заняться воспитанием кур и кроликов.

– Только не бери в компаньоны Следа. Через неделю куры будут нести волосатые квадратные яйца.

Эта мысль неожиданно воодушевила Следа.

– А знаете, лейтенант, – обрадовался он. – Ведь это было бы неплохо. Квадратные яйца! Они никогда не упадут со стола.

С умоляющим видом я обратился к Полнику:

– Ты не мог бы увести его куда-нибудь и там потерять? А то я за себя не ручаюсь. Могу ведь превратить его яйца в квадратные!

– Я пытался, – признался Полник, – но он всякий раз находит дорогу обратно.

– По-прежнему никаких признаков Дикса?

– Увы… Я обшарил комнату известной вам особы, но его там не оказалось.

– А ты не пытался обнаружить его в бюстгальтере этой особы? Ладно, продолжай искать, я пошутил.

– Слушаюсь! Ты идешь, След?

Они вышли, я же отправился в комнату Жоан Крег, уже обысканную Следом. Кольт он уже там обнаружил.

Было сомнительно, чтобы что-то ускользнуло от инспектора, но тем не менее… Это все же лучше, чем ничего не делать в ожидании приезда Лейверса и парней из отдела убийств.

Через четверть часа я закончил новый обыск, не найдя ничего интересного. Но все же решил бросить еще один взгляд на электрофон в углу комнаты. На проигрывателе лежал диск "Новые лица 1952 года". В тот год был открыт певец Эрл Китт, и его пластинка находилась среди множества других. Последняя песня диска называлась "Лиззи Борден".

Лиззи Борден? Где же я слышал это имя? И тут вспомнился вопрос, который мне задала Жоан Крег после моего проклятого выступления. Было ли преступление Лиззи Борден оправданно? Жоан, вероятно, как раз прослушала эту пластинку перед моим выступлением.

Я поставил пластинку с самого начала и принялся слушать. Очаровательная экстравагантность… Лиззи Борден рассказывает, как встретила летом на улице свою мать и зарезала ее.

Когда песня кончилась, я, погасив свет, быстро вышел из комнаты Жоан и направился в комнату Ненси Риттер. На этот раз я торопился. Через семь минут обыск был закончен и.., ничего не обнаружено.

Я вернулся в кабинет и неожиданно вспомнил, что оглушенного Мефисто сунули в сундук в гимнастическом зале. И я решил, что именно там надо поискать этого гнусного типа Дикса.

Дверь оказалась закрыта, но не заперта. Приоткрыв ее на несколько сантиметров, я увидел, что внутри горит свет, и услышал такой диалог.

– Август, дорогой, – проворковала мисс Томплинсон, – ты любишь своего цыпленка?

– Ну да. Агата. – В голосе Дикса слышалась нервозность. – Ты прекрасно знаешь, что люблю.

– Тогда еще раз скажи своему маленькому цыпленку, что ты его любишь больше всего на свете.

– Я люблю тебя. Агата! – Дикс казался обозленным.

– Хорошо, довольно, милый.

– Может, хватит, Агата?

– Не для твоего маленького цыпленка, Август! Цыпленку плохо, если он не будет все время слышать, как его Август говорит о том, что он любит пушистого маленького…

Я закрыл дверь и повернулся к ней спиной. Даже меня чуть не стошнило, а ведь я видел и не такие вещи!

Дикс наверняка уже жалеет, что не остался в котельной.

Вернувшись в директорский кабинет, я взглянул на часы: без четверти четыре. Мне оставалось еще полчаса до приезда Лейверса и компании. Усевшись в кресло мисс Баннистер, я положил ноги на стол и попытался поразмышлять. Поочередно исследовав все, что накопилось в моей голове, ни к чему путному я так и не пришел.

– Не могу спать, – проговорил извиняющийся голосок.

Я поднял нос и увидел Карелии в амбразуре двери.

– Входите же! Я тоже не сплю!

– А вам не хочется чего-нибудь выпить?

– Отличная мысль!

– Тогда пойдемте со мной.

– Одну секунду… Вы коллекционерка?

Каролин рассмеялась колокольчиком:

– Только бриллианты.

– Держу пари, что вы собираете кучу ненужных вещей. Все женщины это делают.

– Не я! Я исключение… Никогда не храню ничего такого, что не могу немедленно использовать.

– Вы в этом уверены?

– Конечно. Но почему вы спрашиваете меня об этом?

– Просто так. Я лишь удивляюсь, что вы спрятали все вырезки из газет относительно одной девицы, о которой вы раньше никогда не слышали, пока не увидели ее имя в газетах. И хранили их целых два года, пока благодаря простой удаче не встретили эту девушку в Пайн-Сити.

Это позволило вам воспользоваться вырезками и заставить ее поплясать. Если это не предвидение, то я не знаю, как это назвать.

Каролин грустно улыбнулась:

– Да, действительно. Это может быть одной из маний собирательства.

– А я называю это двойной жизнью! Послушайте, малышка, мне больше нельзя терять времени. Будьте со мной откровенны. Шантажист никогда не станет действовать подобно вам. Вы ведь не профессиональная шантажистка. Аппетит появляется во время еды, и чем больше получаешь, тем больше хочется. Мисс Баннистер была ближе к истине, когда сказала мне, что у нее вытянули тридцать тысяч долларов. Шантажист не стал бы терять времени на комбинации, о которых вы мне говорили.

Каролин закусила губку:

– Вы и в самом деле хороший детектив.

– В настоящий момент не очень-то в этом уверен. Объясните мне, как было дело, только без фантазий.

– Тем хуже для меня… Все равно узнаете об этом в конце концов. Я сирота так же, как и моя сестра. Но мое настоящее имя не Партингтон. Моя фамилия Баннистер.

– Баннистер?!

– Да.

– Почему вы это скрывали?

– Потому что шантаж продолжался девять месяцев.

Бедная Эдвина была как сумасшедшая. Она не знала, кто ее заставляет плясать под свою дудку, и не знает об этом и сейчас… Я работала фотомоделью в Нью-Йорке. Во время одного из уик-эндов она приехала повидаться со мной и все мне рассказала. Эдвина не знала, что ей делать. Она не смела сообщить полиции, так как боялась крушения всего того, что она тут создала. Мы. с ней долго спорили и решили, что я прибуду сюда в качестве ученицы, чтобы попытаться выяснить, кто ее шантажирует. Это объясняет мое вымышленное имя и все прочее. – Каролин наморщила лобик. – К несчастью, я ничего не выяснила.

– Совершенно очевидно, – заметил я, – что мисс Баннистер увлечена Пирсом. Когда ваша сестра поверила, что я арестовал его по обвинению в убийстве, она заговорила о шантаже и показала вырезки из газет, обвиняя во всем Дикса.

– Она влюблена в Эдварда, – согласилась Каролин. – Никаких сомнений быть не может. Эдвина сделает для него все, что только в ее силах.

– Когда я убедился, что Дикс не причастен к убийству, я вспомнил о вас и ваших бриллиантах. Мне стало интересно, откуда вы приехали, но в бумагах об этом ничего не сказано. Кроме того, когда я обвинил вас в том, что вы занимаетесь шантажом, то вы, Каролин, решили, что лучший способ помочь сестре – принять правила предложенной игры и не отрицать шантажа.

– От вас ничего не скроешь.

– Красивый поступок, но он не привел к желанному результату. Во всяком случае, ни к убийце, ни к шантажисту.

– Мне тоже так кажется.

– Любопытно, очень любопытно… Ваша сестра готова на все, чтобы защитить Пирса, если того обвинят в убийстве. Мисс Томплинсон, сделает то же самое для своего горячо любимого Августа. Но ни один мужчина не пытался обвинить кого-либо, даже когда сам находился под подозрением.

– И что же это доказывает? – усмехнулась Каролин. – Что мужчины лучше женщин? Или что женщины более привязчивы и любят более глубоко, чем мужчины?

– Или более ревнивы, так?

– Вот теперь вы стараетесь доказать преимущества сильного пола. Но каждый умный человек знает, что это бесполезно.

– Может быть, вы и правы.

– Итак, придете выпить стаканчик?

– Нет, не обижайтесь на меня. Я вспомнил, что мне надо кое-что сказать сержанту Полнику.

Девушка передернула плечиками:

– Как хотите. Тем хуже для вас, лейтенант!.. А еще стараетесь выглядеть настоящим мужчиной!

– Возможно, я постучусь в вашу дверь немного позже.

– Ну а я, возможно, буду уже дрыхнуть.

Я посмотрел, как она вышла, покачивая задиком, и последовал за ней немного спустя. У меня была уверенность, что найду Полника и Следа в определенном месте, и не ошибся.

– Когда вы мне необходимы, вы никогда не предупреждаете о своем местонахождении! – заявил я, входя на кухню, где застал своих помощников, потягивающих кофе.

– След как раз собирался пойти за вами, – проговорил Полник с улыбкой, которая выдавала его ложь, – не так ли. След?

– Разумеется, – подтвердил След, – квадратные волосатые яйца – потрясающая идея.

– А в ожидании этого, – добавил я, – бросьте кофе и принимайтесь за работу. След, быстро в комнату мисс Баннистер и тащите ее в кабинет. Я вас подожду. И не надо, чтобы ее сопровождал Пирс. Понятно?

– Да, патрон.., да, лейтенант!

Инспектор выбежал из кухни как наскипидаренный.

Я повернулся к Полнику:

– Мисс Томплинсон и Дикс находятся в гимнастическом зале. Можешь напасть на них. Не бойся слегка толкнуть их, я тебя заранее прощаю. Потом запри Дикса в комнате мисс Томплинсон и вместе с ней придешь в директорский кабинет. Не перепутай, мне нужна именно мисс Томплинсон!

– Хорошо, лейтенант. – Он как-то странно взглянул на меня. – Могу я задать вам один вопрос?

– Валяй.

– Почему мы делаем это?

– Считаю аморальным оставлять вместе в такой час разнополых людей. Очень опасаюсь за мистера Дикса, которого может изнасиловать его невеста.

– Не сомневался, что вы скажете что-то в этом духе, – пробурчал Полник, выходя.

Не особенно торопясь, я прошел в кабинет и уселся на место мисс Баннистер, с аппетитом закурив сигарету. Через минуту возник След, сопровождающий мисс Баннистер. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Посторожите мистера Пирса и, умоляю, не проявляйте инициативу! – попросил я его.

Когда След ушел, мисс Баннистер затянула потуже пояс своего халатика и холодно уставилась на меня:

– Что вам еще надо, лейтенант?

– Прошу вас, садитесь. Я не задержу вас надолго.

Патронесса выбрала одно из кресел, предназначенных для посетителей, и принялась выражать нетерпение, ударяя ногой по креслу. Примерно через пять минут вошел Полник с мисс Томплинсон, одетой в пуловер и черную юбку.

Агата была перевозбуждена.

– Лейтенант! Это уж слишком! Такое насилие недопустимо в цивилизованном обществе! Я пожалуюсь сенатору!

– Садитесь, мисс Томплинсон. Займусь вами через минуту.

Я взял Полника за руку и покинул с ним кабинет, прикрыв за собой дверь.

– С минуты на минуту сюда могут заявиться Лейверс и парни из отдела убийств. Отправляйся на улицу и встань у входной двери. Как только они приедут, задержи их как сумеешь. Это даст мне возможность выиграть время. Когда все же они войдут в здание, уведи их в сторону от этого кабинета и, если удастся, то и от Пирса с Диксом. Прикинься дурачком, это ничего. Ты не знаешь, где я нахожусь, ничего не понимаешь…

Полник кинул на меня скептический взгляд:

– Да, разумеется, я попытаюсь.., но шериф…

– Вывернись как-нибудь. Скажешь этому недоноску, что я умер с улыбкой на устах.

Я вернулся к своим миловидным гостьям, медленно обошел вокруг стола и занял место напротив них. Дамы заерзали на своих местах.

– Полагаю… – вступила мисс Томплинсон.

Я укоризненно покачал головой, и она умолкла.

– Мисс, у меня есть заявление, касающееся убийства двух учениц вчера вечером. Боюсь, что это будет неприятно для вас.

Обе одновременно подскочили и наклонили головы вперед.

– Понимаю, мои методы расследования иногда не выдерживают критики, – честно признался я, – но они приносят результаты. Чтобы проинформировать вас об этих результатах, я и пригласил вас сюда.

Мисс Баннистер глубоко вздохнула:

– Начинайте…

И я начал излагать ход своих мыслей:

– Для убийцы необходимы две вещи: причина, побуждающая его совершить убийство, и удобный случай.

Удобный случай был предоставлен всем желающим, и маленькую Крег закололи в театральном зале. Это случилось, когда погас свет. Следовательно, как нетрудно понять, каждый мог пройти затем в комнату мисс Риттер, чтобы убить ее. Так что этот удобный случай может помочь нашим поискам.

– Надо же! – воскликнула мисс Томплинсон, невольно самозаряжаясь энтузиазмом. – Заключительный рывок, да?! Вам уже все ясно?

– Ясно, что в наших поисках надо базироваться на причине убийства. Таким образом были исключены все Подозреваемые, кроме двух.

Мисс Баннистер выпалила:

– Двух? Кто они?

– Я вас предупредил, что мне придется говорить о неприятных для вас вещах.

Энтузиазм мисс Томплинсон явно пошел на убыль.

– Вы хотите сказать… Вы хотите сказать, что подозреваемые – это мы?

– Нет, конечно. Разговор идет о двоих мужчинах.

И я обязан выложить вам факты, свидетельствующие об их вине, несмотря на моральные мучения, которые вам придется испытать.

Мисс Баннистер вскинула голову и спокойно промолвила:

– Продолжайте, лейтенант, прошу вас.

– Да, – твердо заявила мисс Томплинсон, – скажите нам все!

– Вы должны понять, что все, что я вам скажу, – правда. Профильтровав и проанализировав факты, я еще раз убедился в верности своих подозрений, тем более что у меня имеется множество свидетелей. Кроме того, я несколько раз проверил все до мелочей.

– Мы понимаем, – холодно проронила мисс Томплинсон.

– Надеюсь. Итак. Подавляющее большинство учителей этого колледжа женского пола, что вполне естественно. Помимо женского персонала имеются пятьдесят учениц. У них, по их собственным признаниям, только двое мужчин котировались как возможные любовники. Из всех четверых преподавателей мужского пола – мистер Пирс и мистер Дикс.

– Отвратительно! – возмутилась мисс Томплинсон. – Если бы я только знала, что в колледже царствует такое направление умов, я бы проследила, чтобы они больше сил затрачивали на волейбол и другие виды спорта. Для изгнания из их голов таких грязных намерений самое лучшее средство – ревматические боли в шее или пояснице.

Мисс Томплинсон на секунду умолкла, чтобы перевести дыхание, и я, воспользовавшись этим, продолжил:

– Такова ситуация. Что же касается двух молодых девушек-жертв, то совершенно очевидно, что они затеяли нечто вроде игры. Вопрос заключался в том, кто из них в течение недели получит большее количество свиданий с обоими мужчинами. Их похождения служили даже поводом для пари у остальных девиц.

– Какой абсурд! – взорвалась мисс Томплинсон.

– Вы ведь не можете заставить нас поверить в эту чушь, – горестно вымолвила мисс Баннистер.

Я был весьма терпелив, так как ждал этих возражений.

– Вспомните о том, что я вам сказал в начале разговора. И пожалуйста, слушайте меня с большим вниманием. Это важно для всех заинтересованных лиц. Оба мужчины ничего другого и не желали, как отвечать на притязания учениц. И так как они находились среди множества пленительных особ, то оказалось, что они могут выбирать объект охоты среди многих претенденток.

– Я не вынесу этого, – простонала мисс Баннистер.

– Нет уж, вам придется выслушать до конца. Не для того я просил вас прийти, не для того рассказал обо всем, чтобы вы не дослушали меня и ушли. Вернемся к трагическому вечеру… К вчерашнему вечеру. У меня сложилось впечатление, что мисс Крег стала угрожать одному из мужчин. Чем угрожала, я не знаю, в таких случаях всегда можно предположить несколько гипотез. Но это должна быть страшная угроза. Из-за чепухи он бы ее не убил. И я думаю, что, когда мерзавец убил маленькую Крег, он отдавал себе отчет в том, что ее близкий друг, ее партнерша по игре со свиданиями, может быть в курсе всех угроз, направленных против него.

И когда он осознал необходимость убийства подруги, чтобы помешать полиции раскрыть дело, он совершил второе преступление.

Мисс Томплинсон сидела уже на самом краешке кресла.

– Вы не смеете подозревать в этом Дикса, – бормотала она. – Я не могу поверить в то, что мой дорогой Август мог так обманывать меня.

Мисс Баннистер показала себя более агрессивной персоной:

– Вы считаете себя большим шутником, лейтенант?

Здорово забавляетесь, не так ли?

– Сейчас мне не до забав! – рявкнул я. – Если я так подробно ввожу вас в курс дела, то только потому, что нуждаюсь в вашей помощи. Неужели это не понятно?

Теперь, когда Крег и Риттер уничтожены, никто так не близок сердцеедам-преподавателям, как вы обе. И надеюсь, что вы мне повторите то, что эти двое мужчин сказали вам за последние часы. Даже самые незначительные факты могут оказаться очень важными для расследования убийств.

Выпалив все это, я внимательно посмотрел на них и стал ждать.

– Август был со мной как маленький ягненочек, который бежит к своей матери, – проблеяла мисс Томплинсон. – Он нуждается в защите, бедненький, и я смогу защитить его. – Неожиданно она заговорила угрожающим тоном:

– И совершенно чудовищно предположить, что он мог.., что он мог поднять взгляд на другую женщину.

– Что касается Эдварда, – встряла мисс Баннистер, – меня удивляет, что вы позволили себе даже задать подобный вопрос. Вы сами видели, до какой крайности мистер Пирс может дойти – и все для моей защиты. Даже до того, чтобы взять в руки револьвер!

– Боюсь, что не совсем согласен с вами. Очевидно лишь, до какой крайности можете дойти вы – та и другая, чтобы защитить их.

В дверь постучали, и она резко распахнулась. На пороге кабинета возник След:

– Могу я поговорить с вами, лейтенант? Одну минутку?

Я встал и вышел к нему в коридор.

– Они только что прибыли, – прошептал След. – Шериф, лейтенант Ханлон и полдюжины парней из уголовки. Сержант Полник вышел к ним навстречу две минуты назад. Он постарается задержать их как можно дольше, но просил передать, чтобы вы даже в лучшем случае не рассчитывали более чем на четверть часа.

– Благодарю, старина, присоединяйтесь к Полнику и попробуйте помочь ему выполнить задачу. Особо постарайтесь воспрепятствовать их входу в здание.

После этого я быстро возвратился в кабинет.

– Должен предупредить вас, что человек, совершивший двойное убийство, не станет колебаться в выборе третьей жертвы. Одна из вас рискует присоединиться к своим воспитанницам на том свете.

Мисс Томплинсон гордо встала с кресла:

– Лейтенант Уилер! Мне с трудом верится, что человек, на которого возложена такая высокая обязанность, лейтенант полиции, извергает на нас потоки лжи! Если бы я не слышала этого собственными ушами, никогда не поверила бы. – Она направилась к двери, но на секунду остановилась и сообщила:

– Я иду к Августу! Мой цыпленок нуждается во мне. Он доверяет мне, а я ему.

Она вышла с высоко поднятой головой и широко расправленными плечами спортсменки. Появись она на свет двумя или тремя веками раньше, ей повезло бы больше.

Какую великолепную фигуру сделали бы из нее пираты на носу своего корабля!

Мисс Томплинсон хлопнула дверью, а я закурил новую сигарету, надеясь, что Полник смог уговорить Лейверса и его компанию свалиться в преисподнюю.

– Я спрашиваю себя, – патетически прошептала мисс Баннистер, поднимаясь с места, – заметили ли вы, что аргументы, выдвинутые против Пирса и Дикса, не менее логично подходят к двум женщинам, которые глубоко к ним привязаны?

Это высказывание лишило меня дара речи. Мисс Баннистер смотрела на меня не моргая, а я думал, что должен же существовать закон, направленный против умных женщин, ибо их ум является оружием более грозным, чем их чувства.

– Если вы обратили на это внимание, – торопливо продолжала мисс Баннистер, – то обязаны были обдумать и этот вариант, и, разумеется, конечный вывод. – Ее глаза расширились. – Вы просто демон! – прошипела директриса и резко направилась к двери.

– Мой пламенный привет мистеру Пирсу! – прокричал я ей вслед.

Она исчезла.

Прошло минут десять, прежде чем дверь снова отворилась. Лейверс влетел в кабинет, а вслед за ним лейтенант Ханлон из отдела убийств в сопровождении сержанта Полника. Было еще много других, но они остались в коридоре.

– Уилер! – завопил багровый шериф. – Ваш сержант совершенно сумасшедший!

– Полник! – позвал я.

– Да, лейтенант, – выпрямился сержант.

– Ты совершенно сумасшедший?

– Нет, лейтенант.

Я вежливо обратился к Лейверсу:

– Он утверждает, что нет, шеф.

Шеф хотел взорваться, но передумал.

– Ладно, – наконец смог выговорить он. – С чего мы начнем? Этот сержант, у которого нет ни одной извилины, поводил нас повсюду! Мы видели бассейн, теннисный корт.., бр…

Шериф вытащил из кармана трубку и стал ее сердито покусывать.

– Может быть, начнем сначала, чтобы немного разобраться. Где находится второй труп, который вызвал столько шума?

– По-прежнему в своей комнате, шериф. Сержант укажет вам дорогу.

– Нет! – завопил Лейверс. – Только не он, я уже достаточно насмотрелся на него.

– Тем не менее я уверен, он доставит вас по адресу. – Я кивнул Полнику:

– Разве не так, сержант?

– Да, лейтенант, – ответил Полник, то закрывая один глаз, то медленно открывая его.

– Тогда пойдемте, – невольно проговорил Лейверс и сделал два шага по направлению к двери. Затем шеф повернулся и кинул на меня недоверчивый и угрожающий взгляд:

– А что вы собираетесь делать в это время?

– Я размышляю, шериф.

– О блондинке?

– О непостоянстве мужчин, – сухо отреагировал я.

Лейверс покачал головой и опрометью направился к выходу.

– Вероятно, Мэрфи был прав, – громко сказал шериф Ханлону. – Он ведет себя как ненормальный.

Чуть позже в дверь постучали и вошел Полник.

– Все там так заняты, что я потихоньку смылся. Подумал, что, может, смогу быть вам полезен.

– Шикарный жест с твоей стороны, – улыбнулся я. – Садись.

– Это.., лейтенант.., если позволите мне сказать…

Вам остается мало времени. Мне не нравится то, что они замышляют против вас. Я все-таки надеялся, что у вас есть версия… Работать вместе с вами.., это… – Он тщетно искал подходящее слово, но, так и не найдя его, отказался от поисков. – Это необычно…

– Благодарю за комплимент. Садись и помоги мне ждать.

– Что, они вернутся?

Я покачал головой:

– Еще три минуты, и будет взрыв.

Полник недоверчиво взглянул на меня и отодвинул кресло.

– Неприятно, что ты легавый, – продолжал философствовать я, – поневоле обретаешь дурные привычки. Даешь рутине овладеть собой, и так каждый день в течение долгого ряда бессмысленных лет, и, в конце концов, становишься неспособным думать в одиночестве.

– Все верно, лейтенант, – согласился Полник, отодвигаясь еще на несколько сантиметров.

– Потому что мотив в девяносто девяти случаях из ста один и тот же. Полагаю, что и в сотом он будет таким же. Мы привыкли считать, что во всех преступлениях основная причина – деньги, и продолжаем так думать и в других случаях. Это ошибка. Если бы я понял это раньше, мы, возможно, в данный момент уже похрапывали бы или опорожняли бы стаканчики в приятном месте.

– Вы так думаете, лейтенант?

– Сержант, ты проделал отличную работу, прогуливая шерифа!

– Благодарю, лейтенант. Но мне показалось, что это не доставило ему удовольствия. Кажется, шериф остался недовольным.

– Это у него пройдет, это у него всегда проходит.

Полник забеспокоился:

– Три минуты уже прошли, лейтенант.

Я посмотрел на часы.

– Осталось еще около сорока секунд.

– И что мы тогда будем делать?

– Полюбуйся пейзажем.

Полник не смог скрыть любопытства:

– Да, но вы им не любуетесь, вы чего-то ждете.

– Да.., я жду грома небесной трубы, призывающей к судному часу.

– Да, конечно…

Спинка кресла сержанта уперлась в стенку напротив меня.

– Я понимаю… Вы ожидаете чего-то связанного с делом, и…

Детонация была довольно внушительной, прогремело даже в кабинете.

– Ну вот! – обратился я к Полнику. – Вот и призыв к последнему суду!