Текст книги "Том 20. Смертельный поцелуй"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Спорить с ним не имело смысла, по крайней мере сейчас. Я пожал плечами и повернулся к двери.

– Не думай, что твоя дикая выходка пройдет безнаказанно, Бойд, – сказал Обистер громко. – Я позабочусь о том, чтобы мистер Морган получил подробный доклад о случившемся.

– Джордж! – С минуту я наблюдал за ним через плечо. – У меня появилась любопытная мысль. Что, если взять твои усы и… – Я предложил ему множество интересных и фантастических вариантов, но он так и не оценил их по достоинству. В конце концов он стал похож на индюка, до которого только что дошла вся правда о Дне благодарения.

Я вышел на лестничную площадку и приостановился на секунду, прислушиваясь к шагам внизу. Звуки приближались и становились все громче – цокающие высокие каблучки поспешно поднимались по лестнице. Должен признаться в своем всегдашнем беспричинном любопытстве относительно любой женщины, но ту, что пришла на свидание к истекающему слюной Джорджу, в эту башню из слоновой кости, – ту я просто обязан был увидеть.

Несколько секунд спустя она повернулась ко мне лицом и сдавленно вскрикнула, увидев меня на площадке. Экстравагантная милая блондинка, одетая в узкое, облегающее серебристое парчовое платье, которое подчеркивало все достоинства ее фигуры с таким же успехом, как и чересчур тесная униформа.

– О, Тина, дорогая, – нежно произнес я. – Вот так сюрприз!

Она испуганно смотрела на меня некоторое время, затем вдруг быстро проскользнула мимо и побежала наверх. Да, мир тесен, подумал я. Спускаясь вниз, я отметил про себя, что Тина повела себя со мной нечестно, – правда, она никогда не говорила, что свободна по пятницам вечером.

Когда я снова вошел в кухню, меня ожидал там теплый прием. Компанию угрюмых парней, вооруженных всевозможными кухонными орудиями от мясных ножей до половников, возглавлял метрдотель с плотно сжатыми челюстями.

– Мне бы очень хотелось, – произнес он, выделяя каждое слово, – получить от вас объяснения, будьте так любезны.

– Какие объяснения? – спросил я осторожно.

– У одного из моих официантов синяк под глазом, – холодно произнес он, – у шеф-повара нервное расстройство, мойщик посуды ошпарил себе… – Он многозначительно кашлянул. – И это не считая разбитой посуды, испорченной еды, разрушений, беспорядка.

– А, это! – с облегчением сказал я. – Ну, парни, вы знаете, как это вышло: я сидел с красивой девушкой, и вдруг вошла – кто бы вы думали? – моя жена! Я не придавал бы этому столько значения, если бы не деньги: без ее шести нефтяных скважин я – просто голая задница! Мне действительно очень жаль, ребята, но, признаюсь, я запаниковал.

Гробовая тишина и непроницаемые лица парней свидетельствовали о том, что я их не убедил.

– Мистер Обистер меня понял, – добавил я. – Думаю, у него схожая ситуация, судя по тому, каких гостей он принимает у себя наверху. – Я подмигнул им всем с тошнотворной фамильярностью. – Он просил меня забыть об этом, когда я попытался извиниться, но я настаивал, говорил, что, должно быть, причинил вам много хлопот и беспокойства, и знаете, что он мне сказал?

– Нет, – ответил метрдотель убийственным тоном. – Мы не знаем, что он сказал.

– «Забудь об осколках и испорченных продуктах, это ерунда» – вот что он сказал, – произнес я, лучезарно улыбаясь. – «Порви счет за твой обед, дай лучше этим парням на кухне наличными». – Я тряхнул головой, как бы изумляясь, насколько щедр может быть иногда человек по отношению к другому. – Джордж Обистер, – я выдохнул это имя с благоговением, – настоящий джентльмен.

– Понятно. – Метрдотель быстренько произвел в уме вычисления. – Я бы оценил ущерб приблизительно в трид… в сорок долларов.

Как всегда говорил мой отец – не заходи слишком далеко в благом деле, иначе тебе же и достанется. Я достал бумажник с энтузиазмом, которого не было и в помине.

– Я думаю, получится что-то около пятидесяти долларов, вы не находите?

Он буквально выхватил банкноты у меня из рук. Затем поклонился:

– Если мсье будет угодно вернуться к столику, я прослежу, чтобы для него и мадам подали свежие напитки.

– Спасибо, – поклонился я в ответ, затем осторожно пробрался через кухонные двери в зал.

Взгляд Аннет заметно потускнел, когда я вернулся за столик.

– И часто ты проделываешь такие штучки? – наконец спросила она.

– Только в первую ночь полнолуния, – успокоил я ее. – Когда жалобный плач волка-оборотня вселяет ужас в сердца и души… Слушай! Тот парень с пляжа – это был он!

– Оборотень?! – Ее потухший взгляд мгновенно оживился.

– Да нет, этот бандит Джонни, парень, о котором мы говорили, – нетерпеливо объяснил я. – Ну тот, которого мы видели шагающим через пляж.

– Я никого не видела на пляже, – поколебавшись, ответила она.

Метрдотель оказал нам максимум внимания, подавая свежие напитки. Я рассказал Аннет всю историю. Однако мой рассказ, казалось, ее не убедил.

– Ты уверен, что не ошибся, Дэнни? Это мог быть какой-нибудь бродяга, который обнаружил открытую дверь и пробрался туда в надежде чем-нибудь поживиться. А когда он услышал, что ты идешь за ним, просто запаниковал и помчался вверх по лестнице.

Я покачал головой:

– Был момент, когда мы в упор смотрели друг на друга. Ты думаешь, можно когда-нибудь забыть такого малого, как Джонни?

– Да, наверное, ты прав, – сказала она. – Надо же, какое совпадение, что ты встретил наверху Обистера и он оказался владельцем бара.

– Ты не знала об этом?

– Нет. – Она с сожалением улыбнулась. – Это научит меня не хвастать, что я знаю Санта-Байю как свои пять пальцев. Я, конечно, знакома с Жюлем – метрдотелем, но никогда не задумывалась, чье это заведение.

– Да, мир тесен, сегодня я не раз в этом убедился. Сначала Джонни, поднимающийся по ступенькам, затем Обистер наверху, а потом я встретил горничную Терри, когда спускался.

– Это очень похоже на тайное любовное свидание – я имею в виду горничную Гаса и этого Обистера, – сказала Аннет. Голос ее прозвучал вдруг так скучно, обыденно. – Я думаю, Гас должен об этом узнать, при всем том, что я терпеть не могу сплетничать.

– Не думаю, что Гас очень удивится. Он рассказал мне сегодня утром, как определить, интересует ли Тину тот или иной парень, по тому, как она начинает вилять задом.

– Перестань врать, да к тому же так противно! – бросила она мне в лицо.

– Итак, помоги мне. – Я закурил и улыбнулся ей. – Ты ведь бывала на этих приемах? Я слышал, там откалывают лихие номера.

– Я присутствовала только на двух. – В ее ответе прозвучала некоторая натянутость. – А то, что ты слышал, я думаю, сильно преувеличено.

Я отпил немного виски, обманчиво мягкого на вкус, и подивился, как быстро лицо Аннет вновь превратилось в холодную непроницаемую маску.

– Все пытаюсь вспомнить, какой именно скандал послужил причиной изгнания Гаса из мира кинобизнеса, – сказал я. – Да никак не получается.

– Ему предъявили ложное обвинение, – сказала она скучно. – Несколько влиятельных людей были вовлечены в грязное дело, связанное со сводничеством. Когда они узнали, что полиция дозналась об этом и собирается все широко обнародовать, они вместе решили, что кто-то должен быть принесен в жертву. Нужно было известное имя, чтобы публика осталась довольна, и Гас показался самым подходящим. Им было все равно, виноват Гас или нет, все, чего они хотели, – это спасти собственные шкуры. – Она наклонилась ко мне через столик. – А знаешь ли ты, что Гас даже не был арестован? Не набралось достаточного количества свидетельских показаний, чтобы доказать его причастность к этому грязному, мерзкому, отвратительному делу. Но это уже не имело значения – общество отвернулось от него. Толпе было безразлично, виноват он или прав, им нужен был идол, которого они могли бы свергнуть с пьедестала и смешать с грязью.

Ее голос вдруг оборвался, она спрятала лицо в ладони. Спустя полминуты она подняла голову, и я увидел следы слез на ее щеках.

– Прости, Дэнни, – прошептала она. – Ты не отвезешь меня домой?

– Конечно. По-моему, ты по уши влюблена в этого Гаса Терри, я не прав?

– Это заметно, да? – слабо улыбнулась она. – Вот почему я сижу здесь с тобой – побоялась, что ты можешь как-нибудь навредить ему. – Она легонько вздохнула. – Теперь ты знаешь все мои сокровенные тайны, Дэнни. Наверное, мне следует самой заплатить за ужин?

– Об этом я уже позаботился, дорогая, – успокоил я ее, – и мне бы не хотелось повторять эту процедуру вновь.

Ее квартира находилась в небольшом шикарном здании в двух милях дальше по дороге, ведущей к резиденции Гаса Терри. Я не был допущен в апартаменты, и это меня нисколько не удивило.

– Спокойной ночи, Дэнни. – Она чмокнула меня в щеку. – Ты был так добр ко мне сегодня.

В вольной трактовке такое поведение женщин обычно обозначает, что они благодарны вам за чудесно проведенный вечер и за то, что им при этом удалось сохранить свою невинность, или что-то в этом роде. Но в случае с Аннет крылось что-то совсем другое. Что именно? Эта мысль не покидала меня весь долгий путь до «Бэй-отеля».

Было уже далеко за полночь, когда я въехал на подъездную дорожку, ведущую к парадному подъезду. Я был в расстроенных чувствах, размышляя о загубленном вечере, проведенном с самой очаровательной женщиной, какую можно встретить лишь раз в сто лет.

Дэнни Бойд, его профиль и все остальное остались стоять под дверью ее квартиры – да еще вдобавок получив братский поцелуй на прощанье!

…Этого было достаточно, чтобы усомниться в отсутствии своих проблем у гостиничного портье.

Я не обратил особого внимания на огни вырулившего из боковой улочки автомобиля, который несколько притормозил, не доезжая до отеля. Как сказала мамаша пятнадцатилетнего юнца, когда в них пробуждается половое чувство, тебе уже нет времени думать о чем-то еще, а я бы добавил – и слава Богу!

Я завернул на площадку для парковки и притиснул свой драндулет к самой дальней стене ограды. Когда я уже собирался выйти из машины, свет фар приближающегося на полной скорости автомобиля ударил мне прямо в лицо. Я моментально передумал выходить и вместо этого перепрыгнул на заднее сиденье.

Последовало ровное урчание мотора проезжающего мимо автомобиля, и как только он поравнялся с моим, раздалось три отчетливых выстрела. Я оставался лежать распластанным на заднем сиденье, уткнувшись в подушки, до тех пор, пока звук мотора не затих вдали. Тогда я осторожно поднял голову и осмотрелся. Ограждение было бетонным, и на нем красовались теперь три большие выбоины, расположенные примерно на одной линии через двенадцать дюймов каждая.

Несясь бешеным аллюром к спасительной двери отеля, я снова отметил про себя, как точно я угадал в Джонни профессионала с самой нашей первой встречи. Я упрекнул себя, что все-таки недооценил его, – три аккуратные выбоины в стене как раз на уровне моей груди были лучшим тому доказательством.

Глава 5

Я никогда не мог понять, что такого особенного во всех этих помещениях полицейских участков, неизменно лишающих меня присутствия духа: стоит мне переступить порог, как ноздри начинают раздуваться, глаза – бешено вращаться, плечи – подергиваться, и владения лейтенанта Шелла не были исключением.

Сержант с бычьей шеей и лицом, по которому словно бы прошелся паровой каток, проводил меня в кабинет Шелла, буркнул что-то на непонятном первобытном диалекте и оставил наедине с моей взбудораженной нервной системой. Минут через пять, которые показались мне вечностью, вошел лейтенант Шелл, притворив за собой дверь и одарив меня сочувственным взглядом, будто я был узником Бастилии в незапамятные революционные деньки.

– Бойд? – Казалось, он слегка удивился, увидев меня. – Вы не привели с собой убийцу? Или решили вернуть полученный от Моргана гонорар?

Он обошел вокруг стола и устроился поудобнее в потрепанном вращающемся кресле.

– Итак, что привело вас сюда? – продолжал лейтенант.

– Разве нельзя было покрасить кабинет в более жизнерадостный цвет? – спросил я с отчаянием.

Он хмуро смотрел на стены несколько секунд, потом озадаченно спросил:

– А чем вам не нравится этот цвет?

– Он как засохшая кровь, – пробурчал я. – Давно засохшая кровь.

– Я всего лишь государственный служащий, – сказал он. – Не ставьте меня на одну доску с вашими лихими сыщиками и не равняйте возможности наших бюджетов.

Я присел на старую упаковочную корзину, оставленную в кабинете кем-то по ошибке и теперь употребляемую в качестве стула, и закурил, чтобы чем-то, кроме неудержимой дрожи, занять свои пальцы.

– Это что – дружеский визит? – проворчал Шелл. – Или вы хотите продать мне все тонкости частного сыска в кредит?

– Мне хотелось бы получить от вас кое-какую информацию, – начал я осторожно.

– Какого рода?

– Что вы знаете о Джордже Обистере?

– И все?

– Ну, еще о Гасе Терри.

– Еще о ком?

– О Тайлере Моргане.

– Вашем клиенте?

– Моем клиенте.

– Вы не доверяете даже тому, кто вам платит? – Он откинулся назад и хрипло рассмеялся.

Ровно через три секунды смех оборвался так же внезапно, как и начался. Мои глаза встретили его неизменно недобрый, ледяной взгляд.

– А что я получу взамен? – спокойно спросил он. – Вашу сердечную благодарность, мистер Бойд?

– Я думаю, мы могли бы обменяться кое-какой информацией. – Я поднял голову и принялся считать точки на потолке.

– Если у вас есть какая-то информация относительно убийства, ваш долг сразу же сообщить нам, вы это знаете. – Ворчание его перешло в рычание. – В противном случае я был бы чрезвычайно рад возможности упрятать вас за решетку за сокрытие истины, Бойд.

Засиженный мухами потолок придавал некий домашний уют кабинету, и я внезапно почувствовал себя лучше – все мои позывы к отступлению окончательно улетучились, и я снова превратился в нормального Дэнни Бойда.

– Лейтенант, – уверенно сказал я, – это стоящее предложение, поверьте. Вы не пожалеете.

– Не очень в этом уверен. – Он поправил скоросшиватель, край которого на одну восьмую дюйма отклонился в сторону от края стола, нарушив полную параллельность линий. – Но мне терять нечего, а вам не уйти отсюда так же просто, как вошли, если я этого не позволю. Итак, что именно вас интересует?

– Давайте начнем с Обистера, – предложил я. – Он личный представитель Моргана на Западном побережье, это мне известно. Владеет ли он баром «Бэйсайд»?

– Разумеется, – кивнул Шелл. – И несколькими отличными земельными участками в окрестностях города. Ну и что?

– Да ничего особенного, – медленно ответил я. – Вы знаете еще что-нибудь о нем – его частную жизнь?

– Женат, но детей нет. Сорок шесть лет, респектабельный гражданин, насколько нам известно.

– Гас Терри, – продолжал я. – Я побывал у него наверху. Мне говорили, он устраивает какие-то дикие оргии?

– Я тоже слышал об этом, – ответил Шелл спокойно, – но неофициально. У него нет поблизости соседей, которые бы жаловались, да и гости его тоже помалкивают. А чем уж он занимается на своей собственной территории – его личное дело, если это не мешает другим.

– Что за скандал оборвал его артистическую карьеру? – продолжал допытываться я. – Кажется, его осудили по ложному обвинению. И он был настолько невиновен, что его не арестовали?

Шелл хрюкнул от возмущения:

– Не арестовали потому, что девушка, которая была основным свидетелем по его делу, погибла в автокатастрофе, так и не успев дать необходимые показания.

– Вы думаете, он убил ее?

Лейтенант пожал плечами:

– Возможно. В этом деле было замешано множество известных личностей, и любой из них мог бы сделать все, чтобы она замолчала навеки.

– Тайлер Морган, например. Ведущее колесо в транспортном бизнесе… Шучу, шучу, лейтенант.

– Да ну? – спросил он деревянным голосом.

– Кстати, вы узнали насчет завещания?

– Да, относительно наследства все так и есть, как он говорил: если девушка умирает до двадцати одного года, все ее деньги делятся между двумя благотворительными фондами. Кредитоспособность его тоже на уровне.

– Благодарю, лейтенант. – Я оторвал зад от корзины. – Ценю вашу помощь.

– Присядьте, – мягко предложил он. – Вы пока никуда не идете. Мы собирались обменяться информацией, вы не забыли?

– Ну как я могу забыть, что вы? – Я снова примостился на корзину. – Я видел Джонни Девро вчера вечером.

– Видели?! – Он привстал на стуле. – И молчали до сих пор?!

Я рассказал ему всю историю – как увидел Джонни на пляже у «Бэйсайда», как поднимался за ним по лестнице, ведущей в любовное гнездышко Обистера, как затем проворонил его и он смылся по пожарной лестнице. О трех выстрелах я тоже рассказал, и кто же их мог сделать, как не Джонни?

Когда я закончил, Шелл снова неторопливо прикурил сигарету, метко попав догоревшей спичкой в корзину для мусора в углу кабинета.

– И вы называете это ценной информацией? – спросил он холодно.

– Я считаю это важным, лейтенант. Там, на лестнице, он остановился на полпути, обернулся, а затем побежал. Он мог пристрелить меня прямо там – я не был вооружен. А потом, через два часа, он пытался меня убрать.

– Ну и что тут такого важного? – ядовито ухмыльнулся он. – Я могу ему только посочувствовать.

– Что заставило его передумать два часа спустя? – настаивал я. – По моей версии, Джонни решил, что я теперь знаю что-то представляющее для него опасность, поэтому меня следует убрать. Но он не подозревает, что я не знаю того, что он думает, что я знаю.

Шелл поставил локти на стол и медленно выговорил:

– Сделайте мне одолжение, Бойд, выйдите отсюда, пока я сам не сошел с ума.

Я вскочил на ноги и уже подходил к двери, когда он промычал мое имя.

– Да. – Я обернулся и посмотрел на него.

– Вам не приходило в голову, что Девро и его подруга не планировали убийство? Они похитили племянницу Моргана и хотели выжать из него солидный выкуп, но вы спутали им все карты, ворвавшись в квартиру в столь неурочный час.

– Не пойдет, лейтенант, – уверенно сказал я. – Линда Морган была уже мертва, когда я пришел.

– Сколько своих жертв похитители возвращают родственникам живыми? Вы никогда не интересовались такой статистикой?

Было о чем задуматься, и я размышлял над словами Шелла по дороге в отель. На стойке у клерка для меня лежала записка: не могу ли я немедленно подняться к мистеру Моргану? И это навело меня на дополнительные размышления.

Я сразу понял, что он мною недоволен. Он готов был выбросить меня в окно, поэтому я начал докладывать сразу с порога. В отношениях с клиентом всегда имеются щекотливые моменты. Что бы вы ему ни сказали, он может выложить это полиции, а если вы еще, не дай Бог, не сообщили им об этом, представляете, что будет? Поэтому я рассказал Моргану почти все – не упоминая, однако, о лоскутке от шелкового костюма с вышитой на нем меткой. Я объяснил, что вышел на человека, который утверждает, будто у меня есть шанс встретиться с блондинкой Джери на приеме у Гаса Терри, и что я собираюсь пойти туда сегодня. Я рассказал и о том, что столкнулся с Джонни Девро в баре, и о последующих событиях на стоянке. Морган был так заворожен моим рассказом, что забыл, как он на меня зол.

– Невероятно! – Его худое усталое лицо несколько оживилось, впервые с того момента, когда мы встретились в аэропорту. – Как бы вы объяснили это, Бойд?

– Да никак. В том-то все и дело. Когда он увидел меня на лестнице, то просто убежал. А два часа спустя постарался меня убрать. Я вдруг стал представлять для него какую-то угрозу, но какую?

– Я нанял вас как отменного специалиста в своем деле, Бойд. – В его голосе послышались нотки нетерпения. – Вы, конечно, и так начинаете оправдывать мои надежды. Но у вас просто должны быть свои соображения по поводу того, почему ситуация изменилась.

– Только одно, – сказал я. – Но оно вам не понравится.

Его лысина отражала солнечные лучи, когда он поворачивал голову. Тут совсем ни к месту я отметил, что он напоминает тяжелораненого медведя, который еще не понимает, что проиграл схватку, и инстинктивно не отпускает врага до самой своей смерти. Затем меня охватило неприятное чувство, что Шелл был отчасти прав, – я не совсем в своем уме, но сам не осознаю этого.

– Попытайтесь, – промычал он.

– Я преследовал Девро на лестнице. Когда он меня увидел, то дал деру. Догадываюсь, что он знал о пожарной лестнице и думал, что я побегу за ним через кладовку и дальше вниз. У него хватило ума поскорее унести ноги.

– Ближе к делу, ради Бога, – сердито запыхтел Морган.

– Но я не побежал за ним – я ошибся дверью, заскочив к Обистеру в кабинет, или как он там его называет.

– Ну и?..

– Предположим, Девро направлялся на встречу с Обистером. То, что я попал не в ту дверь, могло оказаться опасным для них обоих. Теперь я знаю, что между ними существует какая-то связь, и ухвачусь за эту ниточку:

– Смешно и глупо! Просто чепуха какая-то! И если это вы называете профессиональным расследованием, Бойд, вы прогорите, как…

– Насколько хорошо Обистер знал вашу племянницу?

Его рот так и остался открытым, он долго смотрел сквозь меня отсутствующим взглядом, потом бессильно опустился в мягкое кресло.

– Достаточно хорошо, как я думаю, – безучастно ответил Морган. – Он частенько бывал в Нью-Йорке на совещаниях и просто так. Иногда останавливался у меня. На уик-энд он часто уезжал летом в загородный дом. Линда была с ним почти все время.

– Я предупреждал, что вам это не понравится. Обистер – зрелый, приятный во всех отношениях мужчина, он мог произвести сильное впечатление на любую девушку Линдиного возраста.

– Вы предполагаете… – прошептал Морган.

– Обистер женат, – продолжал я, не чувствуя угрызений совести. – Дело может принять еще более неприятный оборот, но вы должны выслушать меня, мистер Морган. Предположим, Линда обнаружила, что она беременна, – разве этого не достаточно для того, чтобы сбежать из дома прямо на Западное побережье, к Обистеру? Представьте его реакцию – скандал разрушил бы его семью и испортил деловую карьеру. Кроме того, в вашем лице он приобрел бы злейшего врага – никто не понимал этого лучше, чем Обистер.

– Я не верю этому, – твердо произнес Морган.

– Но если бы все это было именно так, – продолжал я, – тогда он оказывался в незавидном положении. До такой степени незавидном, что он вполне мог нанять профессионального убийцу.

– Прекратите! – Голос у Моргана непроизвольно задрожал. – Я не могу в это поверить…

– Может, это и неправда, – сказал я. – Но вы спросили меня, а я пока не вижу какой-нибудь другой веской причины, из-за которой Джонни мог передумать насчет меня.

Он отвернулся к стене, так что я не мог видеть его лица.

– Я прошу вас продолжать расследование, пока вы не придете к определенному выводу, Бойд, – сказал он очень тихо. – И дайте знать сначала мне – до того, как вы доложите все полиции.

– Как скажете, – согласился я.

– Я должен узнать первым. Это приказ, вы поняли?

– Деньги ваши, вы имеете право приказывать, – сказал я.

– А теперь оставьте меня одного.

Я вернулся в свою комнату и увидел чемодан, который Фрэн Джордан выслала из Нью-Йорка, терпеливо ожидающий на ковре посреди пола. Я открыл его, с заботливой нежностью вынул свой тридцать восьмой и все снаряжение к нему. Теперь, если Джонни попытается повторить покушение, я смогу, по крайней мере, достойно ответить. Проверив и зарядив револьвер, я принял душ и начал собираться к Гасу Терри. Я забыл спросить у него, во сколько начнется прием, но, кажется, можно было предположить, что все они начинаются в неопределенное время и таким же образом заканчиваются.

Фрэн положила мне спортивную куртку и пару первых попавшихся брюк, чтобы я мог выглядеть как настоящий калифорниец. Я чувствовал себя самозванцем, надевая рубашку для джентльменов от «Братьев Брукс», и это ощущение не проходило до тех пор, пока мое плечо тесно не обхватили ремни. Я вложил револьвер в кобуру и надел куртку. Изучая свое отражение в зеркале, я заметил небольшую выпуклость у левой подмышки, но она не была так велика, чтобы привлечь чье-то внимание. Еще тридцать секунд я посвятил спокойному, почтительному исследованию своего профиля, затем двинулся в путь.

Я заскочил в гриль-бар подкрепиться на дорожку: идешь в гости – плотно пообедай дома, как говорят. Через некоторое время я въезжал в безупречный полукруг из гравия перед домом Терри – вечеринка, казалось, была в полном разгаре. Все пространство было заполнено тесно прижавшимися друг к другу машинами. Кое-как я отыскал местечко между степенным «линкольном» и совершенно бесстыжим «спрайтом» и втиснул туда свой драндулет.

Не было никаких сомнений в том, что если уж Гас Терри устраивает прием, то делает это с большим шиком. Просторный бассейн, расположенный во дворе с западной стороны дома, издали казался больше наполненным людьми, чем водой. Неподалеку высился переносной бар. Огромная махина обитой медью дубовой парадной двери была настежь распахнута, и небольшая группа людей стояла тесной веселой компанией у самого входа. Я обошел их, чтобы пробраться в дом, но длинноногая брюнетка в купальном костюме, чуть прикрывающем отдельные части ее тела, помахала пальчиком у самого моего носа.

– Шалун! – пьяно засмеялась она. – Разве ты не знаешь, что Гас терпеть не может, когда гости заходят в дом? Ты же не захочешь, чтобы тебя вышвырнули? Тогда тебе не придется попробовать замечательный дармовой ликер!

– Извините, – любезно заговорил я, – но это не ваш купальник висит вон на том кустике?

Она отскочила от меня с безумным воплем, прижимая руки к солнечному сплетению. Я вошел в дом, удивляясь тому, сколько нужно выпить, чтобы потерять всякую ориентацию, или, может, в ее невольном рефлекторном движении присутствовали все три тома фрейдовской теории?

Вдруг передо мной как из-под земли возник невысокий парень с соломенными волосами. На нем была гавайская рубашка цвета пламени, свободно болтающаяся поверх еще более ярких шорт. Когда он мне улыбнулся, его подбородок отодвинулся назад, а потом и вовсе слился с шеей. Было немного неуютно за этим наблюдать.

– Прости, старик, – произнес он с тем липовым английским акцентом, какой теперь уже редко услышишь даже по телевидению, – но выглядишь ты немного одиноко. Думаю, ты не будешь возражать, если я подыщу тебе какую-нибудь компанию?

– Это очень мило с твоей стороны, старина, – ответил я. – Скажи спасибо своему росту, что я не врежу тебе по носу за гнусный намек на то, что я гомик.

– Нет-нет! – На его отвратительном лице отразился неподдельный ужас. – Мой дорогой, ты меня совсем не понял. Я имею в виду женскую компанию, естественно! Случилось так, что на вечере присутствует большое количество симпатичных молодых девушек, и мне просто стыдно, что такой обаятельный парень расхаживает здесь в полном одиночестве. Или уже не надо?

– Не надо, – твердо сказал я и зашагал по коридору быстрым шагом.

– Да… – Его возмущенный писклявый голосок растаял позади меня. – Все, что я могу сказать, – это скверный спектакль!

Когда я вошел в огромную комнату с ее высоким куполообразным сводом, совсем юное, еще неоформившееся белокурое создание решительно направилось в мою сторону, покачиваясь на ходу. Девица остановилась возле стула, с полной непринужденностью подняла платье и поставила одну ножку на кожаное сиденье.

– Эй, ты! – Ее затуманенные глаза никак не могли сосредоточиться на мне. – Застегни мне вот это, а?

Одна из ее подвязок беспомощно болталась чуть ниже кружевной оборки панталончиков. Я некоторое время внимательно изучал ее бедро, но решил, что браться за дело не стоит и пытаться. Девицу вдруг повело в сторону, она потеряла равновесие и свалилась на пол, причем одна ее нога прямо-таки укоризненно вытянулась по направлению ко мне.

– Я здесь совсем новичок, – стал оправдываться я, помогая ей подняться на ноги. – Но тут направо по коридору находится настоящий эксперт.

– Да? – тупо спросила она.

– Невысок, правда, но классный парень, – подбодрил я ее. – Ты услышишь его английский акцент – могу поспорить, что он самый настоящий кавалер ордена Подвязки. Иди к нему.

Она расплылась в улыбке:

– Было бы здорово!

Я поставил ее лицом к выходу и слегка подтолкнул, наблюдая, как она ковыляет по коридору.

– Ты не пройдешь мимо него, дорогая! – крикнул я ей вдогонку. – Это парень без подбородка.

– Я буду любить его до гроба! – воскликнула она в экстазе. – Зачем ему нужен подбородок? Вешать на него…

Она прибавила скорости, и ее еще сильнее зашатало из стороны в сторону.

– Йоо-оо! – взвизгнула она. – Я уже иду, ваше высочество!

Если только в мире существует справедливость, эта штучка подцепит кролика без подбородка, они стоят друг друга. Я вошел в обширную комнату как выплывает нежданная тучка на безоблачное небо Калифорнии. Стеклянный купол окрашивал все вокруг в таинственный оранжевый цвет. В огромном зале ничего не изменилось, как будто я вернулся в музей восковых фигур – живописная картина словно навеки застыла в гротескной манере. Снова комната казалась пустыней, и только одна фигура виднелась в одиночестве в самом дальнем конце бара.

Тысячелетнее лицо Гаса Терри наблюдало за мной с циничным равнодушием изваянного из слоновой кости Будды. Как только я опустился на стул рядом с ним, он подвинул мне стерильный миксер и молча указал на выстроившиеся в ряд стаканы.

– Это водка-мартини, специально для тебя, Дэнни. Ты сегодня мой почетный гость.

– Прекрасно. – Я налил себе. – Кто эта перебравшая блондинка, у которой возникли проблемы с подвязками?

– Наверное, чья-то мамаша. – Он неожиданно захихикал. – А если еще нет, то скоро будет, судя по всему.

– У тебя просто отвратительное чувство юмора, Гас! – сказал я раздумчиво. – Но оно вполне соответствует твоему лицу.

– Давай-давай, – подбодрил он, – оскорбляй меня.

– Даже и не пытаюсь. – Я попробовал мартини – он был также хорош и приятен, как вчера. – Ты легко ранимая натура, Гас, ты знаешь об этом?

– Никто не говорил мне этого прежде. – Он осушил свой стакан, придвинул к себе миксер и налил еще.

– Куда бы я ни пошел, – продолжил я все так же раздумчиво, – везде слышу: «Гас Терри – очень ранимая натура». Но когда понадобился козел отпущения, Гас оказался самым для этого подходящим.

– Так они говорят?

– Да, сэр, – с почтением ответил я. – Бедный старина Гас, пропащий малый – сама невинность, над которой надругались, потому что понадобилось громкое имя для удовлетворения низменных страстишек толпы.

– Я готов разрыдаться. – Он проглотил содержимое своего стакана двумя долгими глотками.

– Такой невинный, что его даже не арестовали, – небрежно продолжал я. – Они все так говорят, все, кроме одного сквернослова-полицейского. Если бы главная свидетельница по делу не попала в автомобильную катастрофу за два дня до суда, все обернулось бы совсем не так. Это слова того сквернослова из полиции. А как ты об этом скажешь, Гас?