Текст книги "Дикий (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Каролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Артуро поднялся на ноги и опустил рога, яростно атакуя, но шум, который он производил, уже насторожил стражников, и я слышала, как они подбегают ближе.

Я с диким хохотом захлопнула дверь, мои лианы со страшной силой скрепили ее, как раз перед тем, как он налетел на нее, и вся она затрещала на петлях.

Охранники бегут по коридору, зовут на помощь, кто-то еще кричит, что видел, как Артуро пил всю ночь напролет в «Кит и Уэльк», а потом заявил, что он, должно быть, потерял контроль над собой в пьяном бреду. Четверо мужчин тащат его прочь, пока он яростно мычит.

Я рассмеялась громче, когда видение исчезло, и внимательно прислушалась к тому, как именно эта сцена разыгрывается в реальном времени за дверью.

Я подождала, пока его мычание не стало более отдаленным, затем отбросила лианы, защищающие мою дверь, и потянула ее на себя, задыхаясь от удивления, когда увидела нескольких охранников, которые все еще были там.

– Что, во имя звезд, происходит? – спросила я, изображая невинность и удивление.

– Похоже на пьяное дебоширство, Принцесса, извините за беспокойство, – ответил один из стражников, низко поклонившись.

– Я полагаю, виновник будет привлечен к ответственности? – ответила я, стараясь выглядеть суровой и одновременно борясь со своим весельем, пытаясь прогнать его с лица.

– Мы поговорим с его отцом и объясним ситуацию, – согласился стражник. – Без сомнения, наказание будет незамедлительным.

Я кивнула в знак согласия, пожелала им спокойной ночи и снова закрыла дверь. Отец Артуро действительно накажет его за то, что он выставил себя дураком на людях, и я должна была предположить, что мой суженый будет более чем немного сомневаться в том, чтобы постучать в мою дверь без предварительного разрешения.

Я пробежала через всю комнату, пока не проскользнула в пузырь с глушителем, который я оставила на месте вокруг моего маленького спящего Габриэля, прежде чем позволила себе улыбнуться.

Когда я опустилась обратно на кровать, видения из моих кошмаров снова нахлынули на меня: огонь, крики, бойня. Мужчина с самыми темными глазами, которые я когда-либо видела, жестокий, пустой и одинокий.

Я прикусила губу, гадая, что все это значит, и надеясь, что смогу понять это вовремя, чтобы изменить ситуацию и спасти этих кричащих людей.

Я больше не спала, просто лежала в постели до конца ночи с моим драгоценным мальчиком на руках, кормила его и возилась с ним, пока не взошло солнце и не пробилось сквозь белые занавески, закрывавшие огромное окно слева в моей комнате.

Я уже чувствовала, как поднимается жара, как солнце давит и заставляет меня сбрасывать одеяло с ног.

К тому времени, когда моя горничная пришла к нам, Габриэль уже давно проснулся, лепетал и улыбался мне, пока я изо всех сил старалась его развлечь.

– Твои родители попросили тебя присутствовать на завтраке, – мягко сказала Елена.

Я поборола дрожь разочарования, пробежавшую по позвоночнику от этого приглашения, но поняла, что оно означает. Сегодня меня должны были видеть во дворце. Значит, о Габриэле будут заботиться в мое отсутствие в очередной раз без меня.

Мои инстинкты противились приказу, но у меня не было возможности его оспорить. Мои родители не были жестокими по натуре, но они были строгими. Они управляли своим двором эффективно и без упреков. Если я не выполняла просьбы, они применяли наказание, забирали Габриэля от меня на срок более одного дня или даже угрожали удалить его из дворца, если его присутствие означало, что я не выполняю свои обязанности.

Мне уже пришлось бороться за право держать его в своей комнате. Когда я только вернулась, его хотели сразу отдать на попечение кормилицы, но я на коленях умоляла дать мне право самой ухаживать за ним, и они уступили. При условии, что я буду выполнять свои обязанности.

Я боролась со слезами, которые хотели покатиться по моим щекам при мысли о том, что я буду оторвана от него на несколько часов, надеясь, что он не будет сильно скучать по мне, пока я вынуждена поддерживать эту уловку.

Елена нежно взяла его на руки, и я уступила, хотя боль в моем сердце только усилилась, когда я отдала его на ее попечение.

Я сосредоточилась на нем, направив свои дары на его будущее, чтобы увидеть все пути, которые может открыть для него этот день.

– Не ходи гулять в западные сады, – сказала я мягким тоном. – Там есть осиное гнездо, и он будет ужален, если ты решишься пойти туда сегодня.

– Я постараюсь избежать этого, – пообещала Елена, успокаивающе сжав мою руку, когда я наклонила голову, чтобы поцеловать Габриэля на прощание.

Кроме возможного укуса осы, я не видела никакой опасности в его будущем и никакого несчастья, кроме того, что он будет плакать по мне, но я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это.

Я удалилась, несмотря на то, что инстинкты требовали остаться, и направилась в купальню, пристроенную к моей комнате, где для меня уже была набрана ванна с полевыми цветами и козьим молоком.

Я быстро разделась и приняла ванну, а затем облачилась в золотое платье, которое было разложено для меня. Оно было тонким, несколько прозрачных слоев составляли его юбку, что оставляло силуэт моего тела на виду сквозь ткань, сохраняя мою скромность и позволяя мне сохранять прохладу, пока я носила его. Или, по крайней мере, сохраняло прохладу, насколько это было возможно в жару вольдракийского летнего дня.

Еще одна из моих подручных пришла привести в порядок мои каштановые волосы, и я позволила ей это сделать, хотя всегда предпочитала ухаживать за собой сама. Потребовались годы, чтобы убедить их всех позволить мне мыться и одеваться в уединении. Волосы были компромиссом.

Она оставила волосы распущенными, закрепив тонкую золотую цепочку на моем затылке, украшенную крошечными золотыми лилиями над распущенными локонами, спадающими по позвоночнику. Задняя часть платья была открыта, чтобы дать возможность расправить крылья, если мне понадобится моя Гарпия, и мне нравилась эта свобода, теплый воздух вдоль моего позвоночника, казалось, призывал к изменениям во мне, но пока я буду держать крылья в узде.

Затем она накрасила мое лицо, подкрасив глаза и губы, после чего позволила мне подняться.

Я ступила в легкие туфельки, подходящие к платью, затем пристегнула кинжал к бедру. Тонкий материал не закрывал его полностью, но он и не должен был быть спрятан. Я была воином, моя ценность была доказана в тех адских джунглях, где я боролась за свою жизнь и вышла победительницей.

К тому времени, когда я вернулась в свою главную комнату, Елена ушла с Габриэлем. Я заставила себя не беспокоиться о нем, зная, что она любит его почти так же горячо, как и я. Он был в надежных руках, даже если я желала, чтобы эти руки были моими.

Я вышла в коридоры замка и направилась через знакомое каменное здание к столовой, которую мои родители предпочитали для завтрака. Она не была такой грандиозной, как та, что использовалась для банкетов, но все же вмещала двадцать человек, когда длинный стол из красного дерева был полностью заполнен.

Охранники открыли передо мной двери, склонив головы в знак уважения к моему положению. В конце концов, я была принцессой. Хотя и не близкая к тому, чтобы занять трон, имея четырех старших братьев и сестер, трое из которых были замужем и уже произвели на свет законных наследников. Но мое положение было выше, чем у большинства в империи.

– Дочь, – приветствовал меня отец, заметив мое появление, и я склонила голову в знак уважения к нему и матери, сидевшим на противоположных концах длинного стола.

– Для меня большая честь получить приглашение отобедать с вами обоими, – сказала я, позволяя слуге усадить меня в кресло в центре стола.

Здесь больше никого не было, но это мало что значило. Наши родители часто просили одного или всех нас присутствовать за трапезой – одним из немногих моментов в те дни, которые были установлены и не всегда включали в себя политику двора, в отличие от остального времени. Возможно, один или все мои братья и сестры еще будут вызваны, время покажет, и они, конечно, не станут тратить светскую беседу на то, чтобы сообщить мне о своем приходе.

– Сегодня у нас в замке несколько… неожиданных гостей, – сказал мой отец, приглаживая рукой свою ухоженную бороду от подбородка до золотой жемчужины, которая прижимала ее у основания. Я уже давно догадалась, что это означает, что он волнуется. Это движение заставило меня выпрямиться.

– Скорее всего, они не желают нам зла, – добавила мама, привлекая мой взгляд к себе и мягко улыбаясь. Она была красива, ее темно-каштановые волосы были усеяны седыми прядями, а рот был усыпан бесчисленными улыбками, но ни одна из них никогда не была такой искренней, какой казалась. Я любила своих родителей, но, честно говоря, они любили свое королевство гораздо больше, чем своих детей, а мои собственные няни и воспитатели по мере моего взросления становились для меня все больше похожими на родителей. Я не обижалась на это. Я была принцессой Вольдракии и прекрасно понимала, что могла бы жить гораздо хуже, но я всегда надеялась на что-то… большее.

– Мы хотим, чтобы ты узнала о них побольше, – добавил отец, и от меня не ускользнуло, что мне не дали ничего поесть, в то время как их тарелки стояли перед ними полностью наполненными.

Я кивнула в знак согласия, поднимаясь. – Где они остановились?

– В восточном крыле. В покоях звездочетов, – комнаты, предназначенные только для самых важных гостей.

Темные глаза, жестокий смех, прикосновение зубов к моей шее, огонь, крики, бойня.

Я втянула воздух, когда обрывки видения нахлынули на меня, и моя мать наклонила голову.

– Что показали тебе звезды? – спросила она.

Именно по ее линии у меня были этот дар, хотя у нее самой были лишь самые слабые проявления Зрения, больше похожие на хорошие инстинкты, чем на пророчества. Но ее бабушка была одной из величайших провидиц в истории нашей империи, и именно ей принадлежит заслуга в росте благосостояния нашей семьи. Она всегда могла сказать, когда я что-то видела, независимо от того, насколько кратковременными были видения.

– Ничего ясного, – призналась я, зная, что мой отец не терпит загадок звезд. – Но опасность есть.

– Тем лучше для тебя посмотреть, что еще ты сможешь обнаружить, – сказал отец, вздернув подбородок в знак того, что пора откланяться. – Вернись к нам сегодня вечером с тем, что ты узнала в результате своих расследований.

Я согласно кивнула головой, слегка поклонившись в знак уважения, после чего повернулась и вышла из комнаты. Я знала, почему они решили послать меня. С моим даром я часто видела гораздо больше, чем могли понять глаза или уши, а близость к людям иногда давала мне возможность понять их намерения.

Я зашагала прочь, направляясь к восточному крылу, пока меня не подтолкнул урчащий желудок и, возможно, звезды. Если бы я появилась в таком виде, то привлекла бы больше внимания, мне пришлось бы сразу же объявить о себе и о том, кто я такая, прежде чем у меня появился бы шанс хоть что-то выведать у людей, которых я должна была проверить. Но если я приду с едой, они, скорее всего, примут меня за слугу, по крайней мере, на минуту или две, что ослабит их бдительность и позволит легче прочесть их намерения. Будущее может измениться от одного броска монетки, и что-то простое, как визит одного из членов королевской семьи, может изменить их планы, поэтому, если я хотела выяснить их текущие намерения, мне нужно было дать себе время, чтобы понять их.

Никто не обращал на меня внимания, пока я направлялась от замка, предпочитая использовать собственные ноги, а не карету, поскольку рынок находился в непосредственной близости от внешних стен.

Пока я шла, меня обдавало жаром постоянно восходящего солнца, и моя кожа гудела от приятного ощущения его поцелуев, хотя я знала, что к полудню, скорее всего, буду проклинать его интенсивность.

На рынке уже было многолюдно, торговцы зазывали людей к своим товарам под тенью широких белых навесов, возведенных над их деревянными тележками и прилавками.

На булыжниках, как это часто бывает, скопилось немного песка – очевидно, скоро должны были появиться воздушные владельцы, которые чистили улицы.

Я выбирала фрукты и выпечку, не обращая особого внимания на это занятие и следя за тем, чтобы все было свежим и заманчивым, пока я пыталась обратить Зрение на тех, кого я могу найти в этих покоях. Но все, что я получила в ответ на свои усилия, – это ощущение призрачных губ на моей коже, учащение пульса и пульсирующую боль, которую я желала утолить сверх всякой меры здравомыслия.

Мне пришлось отвлечься от этих мыслей, чтобы сохранить голову ясной, но когда я повернула обратно к замку с купленной едой, в моей голове раздался незнакомый голос, от которого, несмотря на жар солнца, по моей плоти побежали мурашки.

– Ты думаешь, что сможешь приручить такое существо, как я?

Насмешка была злой и греховной, вызов и обещание, от которого у меня пересохло во рту, а предвкушение зашевелилось во мне. И этот голос. Он был похож на грубую царапину удовольствия на моей коже и предупреждением бежать одновременно.

Видения начали мелькать в моей голове, когда я вернулась в замок, едва обратив внимание на окружающую обстановку, чтобы разложить купленную еду на блюде в кухне, прежде чем направиться в восточное крыло.

Эти глаза, буравящие меня. Мужчины, кричащие о пощаде. Грубая рука на моем горле. Запах гари в воздухе. Рот, движущийся по моему телу, разрывающий меня на части. Многоголовое чудовище, подобного которому я никогда не знала, наводящее ужас на весь мир вокруг нас. Слова, шепчущие мне на ухо, обещания поклонения, пыток и мира за пределами моих знаний. Кровь проливается на улицах, где я выросла. А звезды шептали секреты, словно каждый мой шаг отдавался звоном колоколов судьбы.

Я настолько потерялась в водовороте Зрения, что даже не задумывалась о месте назначения, пока не поняла, что мои ноги уже принесли меня к нему.

Я стояла перед богато украшенными двойными дверями, ведущими в звездный люкс, и моргнула, когда из-за толстого красного дерева до меня донесся голос.

– Вы уверены в этом, мой сеньор? Если звезды не согласятся, это может привести к огромной порции пикулей, – Видения нахлынули на меня. Огонь, крики, мольбы, пламя. Война. Смерть. Бойня.

– Еще раз спросишь меня, и я получу твою голову вместе с головой императора, – прорычал в ответ темный голос.

Мои губы разошлись в шоке от простоты этого откровения, от угрозы, которая только что была так открыто высказана в адрес жизни моего отца.

Я сделала шаг назад, в голове промелькнула мысль о моей смерти, несмотря на то, что никаких видений не возникало, чтобы согласиться с такой судьбой, но дверь распахнулась прежде, чем я успела убежать.

Мое сердце подпрыгнуло, а затем свободно упало в груди, когда я увидел огромного мужчину, который стоял там. В его глазах была кромешная тьма, опасность исходила от него с такой силой, что, клянусь, она окрасила воздух вокруг нас почти так же мощно, как треск электричества, заставивший пространство между нами запеть.

Он возвышался надо мной, его тело было мощно сложено, а черты лица захватывали дух даже в холодном и непреклонном оскале. Его сильная челюсть была покрыта щетиной, а глубокие зеленые глаза смотрели на меня с жестокостью, не похожей ни на что, что я когда-либо воспринимала раньше.

Я должна была бежать. Но я не убегала. Я стояла, завороженная видом этих глаз, этого рта, рук, которые я тысячу раз ощущала во сне, но никогда не испытывала этих прикосновений. Это не могло быть реальностью. Но воспоминания, которые я хранила о тех моментах, когда мы были вместе, обещали гораздо больше, чем темнота в его глазах.

– Ты знаешь, что мы делаем со шпионами в Солярии? – прорычал мужчина, магия потрескивала между его пальцами, когда он сделал шаг ко мне, словно намереваясь содрать кожу с моих костей.

– Это ты, – вздохнула я, страх покинул меня, а на смену ему пришли удивление и благоговение. Я ждала его, даже не принимая это за правду. Я видела, что он придет. Но я не ожидала увидеть этого… зверя в облике человека.

Я шагнула ближе, сокращая расстояние между нами, пока не оказалась всего в нескольких дюймах от него, гораздо ближе, чем позволяли приличия, особенно с незнакомцем. Достаточно близко, чтобы почувствовать силу всей этой тьмы в нем, словно она касалась моей кожи.

– Леди, отойдите от его величества! – рявкнул другой мужчина в комнате, но я не посмотрела на него, просто передала тарелку с фруктами в его руки, чтобы быть свободной от всего, кроме этого существа передо мной.

Тяжесть звезд сгустилась в моем горле, пока я не обнаружила, что мой язык изгибается вокруг слов, которые, казалось, проливаются прямо из них.

– В самый темный день и самую длинную ночь я буду вести тебя домой с самой яркой любовью, – прошептала я.

Мне следовало бояться. Я знала это. Но я не боялась. По какой-то странной, невозможной причине я не боялась.

Я протянула руку и прижала ее к его груди, словно мне просто необходимо было почувствовать стук сердца, которое находилось внутри.

Он замер, магия в его руках пылала, но он не сделал никакого движения, чтобы оттолкнуть меня, как будто он тоже чувствовал силу между нами, вкус судьбы в воздухе. Я скользнула рукой вверх по тонкой шелковой рубашке, которую он носил, провела пальцами по его шее, пока не обхватила рукой его челюсть.

– Я видела жизнь, которую нам суждено разделить, – тихо сказала я ему, пока он смотрел на меня, словно я была пленительным существом, от которого он был в восторге. – Ты бы хотел увидеть ее тоже?

Взгляд мужчины усилился, если это вообще возможно, и он раздвинул губы, казалось, вспоминая себя, выглядя так, будто он мог отказаться, но вспышка Зрения подсказала мне, что он должен это увидеть. Знакомая улыбка растянула мои губы.

– Правда изменит мир, – пообещала я, проталкивая в его сознание то, что я видела о нас, и наше возможное будущее тоже раскрывалось, как будто ждало этого момента, чтобы стать ясным и для меня.

Теперь я знала, кто он, не какой-то иностранный дипломат или придворный, ищущий благосклонности, а человек, правящий землями за пределами нашей империи. Хэил Вега; Дикий Король.

Судьба звала меня по имени и манила на север. В незнакомую мне страну, где все боялись короля. И я почувствовала, что хочу поддаться ее зову.

Глава 4

Хэил

Магия захватила мой разум прежде, чем я смог остановить ее, и краткая вспышка беспокойства, которую я почувствовал из-за нападения, исчезла на моих глазах, когда я погрузился в будущее, о котором и не мечтал.

Я увидел себя, очарованного этой женщиной, желающего ее так сильно, как никогда не желал ничего. Она смотрела на меня так, как никто и никогда на меня не смотрел, с любовью, которая, казалось, бросала вызов всему, чем я был и чем когда-либо мог стать. В этом будущем мы быстро погрузились в одержимость друг другом, глубже и быстрее, чем это было возможно. Я видел, как забираю ее в Солярию, объявляю своей королевой, и на моем лице появлялась улыбка, которая делала меня совсем другим человеком. Она стала центром моего мира, единственной хорошей вещью, когда-либо предложенной мне, и я жаждал ее так, словно она могла превратиться в пыль в любой момент.

Видения этой прекрасной жизни окружали меня до тех пор, пока я не возжелал ее с каждым неистовым ударом своего сердца.

Она освободила меня от своей силы, и я уставился на нее, с отвисшей челюстью и немигающими глазами. Она была воплощением красоты, от ее каштановых волос, ниспадавших свободными локонами по спине, до ее изгибов в форме песочных часов и сияющей бронзовой кожи. Но эти глаза, одни эти глаза, за которые я бы пошел на войну. Они были глубокого карего цвета, сверкающие золотым светом звездного неба.

– Твое имя, – потребовал я, с придыханием произнося слова и вспоминая, что я не тот мужчина, которого она видела в своих видениях.

Если это была уловка, чтобы соблазнить меня, то она была слишком невежественна, чтобы хорошо провести свои исследования и правильно изобразить меня в них. Хотя их реальность было трудно отрицать, сила правды, вплетенной в них, была для меня столь очевидна, как я мог ее опровергнуть?

– Мерисса, – сказала она, ее глаза все еще пробегали по моим чертам, когда она опустила руку с моего лица, и я тут же соскучился по ее прикосновению.

Нас притягивало друг к другу с магнитной силой, и я не мог отстраниться от нее, вместо этого я стоял, прикованный к полу, с ощущением, что вся моя жизнь только что перевернулась с ног на голову.

– Мерисса… – я попробовал произнести ее имя, и ее зрачки расширились так, что мой пульс заколотился. Черт, она была потрясающей, ее черты лица были тонкими, но в то же время резкими. Она выглядела точно так же, как, по моим представлениям, выглядела бы звезда, если бы перешла в форму фейри.

– Сир, простите, если я наглотался потрохов… – начал Хэмиш, придвигаясь ближе. – Но я не могу больше ни секунды сдерживать своего верного увальня. Леди пришла с щедростью, и было бы обычным делом со стороны нежного фейри – то есть вашего великодушного, величественного «Я» – предложить ей минуту вашего бесценного времени и, возможно, сиропный суп, чтобы утолить ее прихоть, хм?

– Сиропный что? – огрызнулся я, не сводя с нее глаз.

– Суп, мой сеньор, – склонил он голову. – И притом сиропный.

– О чем ты болтаешь? – потребовал я, гнев плескался в моей груди, как кислота, когда я набросился на него.

Меня пронзило чувство вины, когда он отпрянул назад, словно я собирался ударить его, и я вспомнил то время, когда мы с ним были близкими друзьями. Сейчас я никак не мог забыть, как он меня разочаровывает, и даже когда я пытался вымолвить извинение, слова вырывались с шипением и умирали прямо на моих губах.

– Может быть, я могла бы устроить тебе экскурсию по городу? – вклинилась Мерисса, протягивая ладонь и беря мою руку с чрезмерной фамильярностью, которая должна была бы заставить меня преподать ей урок уважения прямо здесь и сейчас. Вместо этого моя кровь горела от ее прикосновения, и я переместился по дуге ее тела, взяв ее за подбородок, чтобы рассмотреть ее более внимательно. Ее дыхание немного участилось, но она не вздрогнула от страха, как это сделала бы любая другая фейри.

– Ты провидица? – догадался я, и она кивнула.

– Я уже давно видела твое появление, хотя до сих пор не знала, что это ты, – сказала она, ее горло подрагивало, и я провел большим пальцем по нему, чтобы почувствовать, как оно набухает и опадает.

– Мм, – хмыкнул я, желание пылало во мне, мой взгляд упал на ее мягкие губы. – И ты знаешь, кто я?

– Теперь знаю, – сказала она.

– И все же ты остаешься здесь, в то время как большинство фейри убежали бы, – прокомментировал я, мое лицо было так близко к ее лицу, что я мог видеть только ее. Я пытался сломить ее решимость, запугать и увидеть в ее глазах тот страх, который я видел везде. Но он не появлялся.

– Большинство фейри не видят того, что вижу я, – сказала она с такой уверенностью, что меня пронзило любопытство.

Я видел картину нашего общего будущего, и я знал, что не смогу уйти от этой судьбы теперь, когда она предстала передо мной. Я осознавал реальность, в которой я был глубоко счастлив, и как бы маловероятно это ни казалось, зверь во мне хотел завладеть этим.

– Император предложил мне воспользоваться одной из королевских карет. – Я щелкнул пальцами в сторону Хэмиша. – Подготовь ее к немедленному отъезду.

– О, чудесный день! Непременно, сир! – Он помчался впереди нас по коридору, а я отпустил Мериссу и прошел мимо нее, чтобы она могла последовать за мной.

Вместо этого она быстро двинулась вперед, взяла меня за руку, пристроившись рядом со мной, высоко подняв подбородок, словно имела полное право так прикасаться ко мне. Я не ругал ее и не отталкивал, моя грудь расширялась, и во мне росло чувство гордости за то, что это прекрасное создание находится рядом со мной. Это было невероятно правильно, и в то же время не поддавалось никакой логике.

Мы прошли через замок с его золотыми стенами, увешанными величественными картинами, изображавшими страну удачи и процветания, а также портретами воинов в глубине прожженных солнцем джунглей, с оружием в руках и мало чем еще. Я слышал о Брачных Испытаниях, которыми славилась Вольдракия, – варварской игре, в которой отсеивали слабых среди знати и создавали сильные пары для обеспечения сильнейших родов. Это было достойно восхищения – доказать свою состоятельность и омочить руки в крови еще до Пробуждения магии.

Мерисса казалась знакомой с залами, поэтому я предположил, что она, должно быть, была здесь придворной дамой. Она была одета слишком изысканно, чтобы быть служанкой, но, вероятно, не настолько важной, чтобы участвовать в испытаниях, иначе она не была бы здесь, предлагая себя мне.

Мой пульс заколотился от предвкушения того, что мы останемся с ней наедине, и хотя это было определением безумия, я чувствовал, что уже окончательно решил, что она моя.

Снаружи, во дворе, белые цветы свисали с лоз по деревянной беседке, которая возвышалась над нами между колоннами из сверкающего камня. Хэмиш поспешил за каретой, и Мерисса отпустила меня, чтобы полюбоваться круглым колодцем справа от нас, а я в свою очередь любовался ею.

– Тебя не смущает наша судьба? – спросила она меня.

– Меня мало что удивляет в этой жизни, – мрачно ответил я, и она, нахмурившись, посмотрела на меня.

– Я так долго ждала встречи с тобой, и теперь я знаю, кто ты… – прошептала она почти про себя.

– Ты боишься? – Я закрыл расстояние между нами, открытая спина ее платья притянула мою руку к ее коже.

Я провел костяшками пальцев по ее позвоночнику, и она задрожала, дыхание перехватило в горле, когда я провел между ее лопаток, знак того, что ее Орден обладает крыльями.

– Должна ли я? – вздохнула она, когда я придвинулся к ней еще ближе, убирая прядь волос с ее шеи и наклоняясь, чтобы проговорить это только для нее.

– Я убил бесчисленное количество фейри с холодной, злобной жестокостью на войне. Я видел, как целые города сгорали под мощью огня моей Гидры, и видел, как свет исчезал из глаз моих врагов, словно свечи, погасшие на ветру. Говорят, что я бездушен, что мое сердце сделано из черного камня. Так скажи мне, Мерисса, стоит ли тебе бояться?

Ее глаза расширились, когда она посмотрела на меня, и я провел пальцами по основанию ее позвоночника – возможно, это было самое нежное из прикосновений, которые я предлагал кому-либо за всю, казалось, целую жизнь. Эти руки были пропитаны кровью, они вгоняли клинки в грудь воинов и разрубали их надвое. Эта бедная, прекрасная девушка, должно быть, была проклята звездами, раз была послана мне. Но во мне не было достаточно добра, чтобы отпустить ее. Теперь, когда она появилась на моем пороге, я собирался сделать все возможное, чтобы заманить ее в свое логово.

Она не ответила на мой вопрос, отвернувшись от меня и глядя в колодец.

– Я желаю узнать тебя, – потребовал я от нее.

– Узнаешь, – ответила она, и в ее словах прозвучала сила. – Мы неизбежны.

Не успел я об этом подумать, как вернулся Хэмиш с повозкой, и я крепче прижал руку к спине Мериссы, направляя ее к ней.

Карета была вырезана из лунного дерева, поверхность ее серебрилась, сверкая светом священного небесного существа Луны, которое так влияло на наши души. Вольдракийские короли предпочитали путешествовать более скромными, архаичными способами, чем современный мир Солярии, и гордый белый Пегас, закованный в кандалы, чтобы тянуть повозку, занимал положение, намного превышающее то, что могло бы показаться для такой подневольной работы. Служить королям было честью, и на все должности в замке Кассиопеи для императора существовала жесткая конкуренция.

В то время как в Солярии мы импортировали и использовали технологии смертных, здесь, в Вольдракии, предпочитали придерживаться традиционного уклада, и хотя я наслаждался современными удобствами своей родины, я не мог сказать, что ненавижу здешний уклад.

Пегас вежливо заскулил в знак приветствия, его рог сверкнул отблеском магии, прежде чем он склонил голову перед нами. Носильщик выбежал вперед, чтобы открыть нам дверь, но Хэмиш врезался в него прежде, чем он успел это сделать, его огромная грудь повалила мужчину на землю, прежде чем он успел осознать, что произошло.

Хэмиш распахнул дверь, склонившись так низко, что его нос едва не касался булыжников, его тонкий кроваво-красный пиджак натянулся от его размеров. Он был мускулистым мужчиной, но за последний год его увлечение выпечкой немного смягчило его. Он мог казаться самым дружелюбным фейри на земле, но тот, кто недооценивал его, был глупцом. Я был свидетелем его гнева в игре, его непоколебимой верности роду Вега, и вместе с этим в нем появилась защитная ярость, свидетелем которой мне нравилось быть.

– Благодарю вас, – сказала Мерисса, сделав паузу, когда я побудил ее войти передо мной.

Моя рука была протянута, чтобы поддержать ее, когда она забиралась в карету, другая была прижата к моей спине, а мой взгляд был прикован к красоте ее лица. Она была… нереальной. Ее движения завораживали не меньше, чем ее черты. Я и раньше знал красоту, она бросалась на меня, предлагалась безграничными фейри, но никогда еще я не смотрел на кого-то и чувствовал его красоту до самых темных уголков своей души.

В ней было что-то другое, и хотя я наполовину осознавал, что видения, которыми она меня снабдила, могут быть каким-то обманом, в последнее время я провел так много дней во тьме, что готов был положить голову на плаху, чтобы узнать, мошенница она или нет. В конце концов, я был Диким Королем, последним представителем Ордена Гидры и человеком, который вселял ужас в сердца как детей, так и взрослых. Если понадобится, я справлюсь и с одной фейри.

– Как вас зовут? – Мерисса ласково спросила Хэмиша, и он поднял на нее глаза, его челюсть отвисла, а на лбу выступили капельки пота.

– Х-Х-Х-Х-Хэмиш Грас, миледи. О славные орешки, простите мою неуклюжесть и запинание. Это просто… ох! Я не могу сказать. Не могу, иначе мой язык завяжется в узел, и тогда где мы будем? В ущельях Раббаганута, вот где!

Мерисса широко улыбнулась ему, словно ее очаровала его странность, а не обескуражила. Обычно с ним все было так или иначе.

– Расскажите мне, – подбодрила Мерисса. – Или вы навсегда оставите меня с любопытством, а для Провидца это проклятие, Хэмиш.

Он уставился на нее, затем разразился смехом, а затем бросил взгляд на меня и попытался подавить его, буквально обхватив рукой горло, чтобы остановиться.

– Ну же, Хэмиш. Не оставляй леди в напряжении, – сказал я, мой тон был как всегда резким, и он выпрямился, словно я воткнул железный прут в его позвоночник.