Текст книги "Леди чародейка (СИ)"

Автор книги: Кармаль Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Я понимаю, как тяжело вам это слышать. Вы всю свою жизнь посвятили тому, чтобы защищать людей от монстров. Но благодаря вам и благодаря таким, как вы, мы выжили… и смогли найти новый дом. Новый мир.

Хранительница леса хватала ртом воздух – представить себе не могу, как бы я себя чувствовала на ее месте. Мне было безумно ее жаль. Но я знала, что должно было ее успокоить.

– Я помогу вам добраться до Альгардеса. Вам больше не придется быть Хранительницей леса и расплачиваться за безопасность людей своим здоровьем, своей силой и энергией. Больше Изнанка не будет вытягивать из вас жизнь. Ее нет в Альгардесе.

– Нет? – беспомощно, как-то совсем по-детски спросила старуха.

– Нет. Вы сможете жить обычной жизнью. Вы этого заслужили.

Тем более сейчас, на самом закате жизненного пути.

К чести Хранительницы, она достаточно быстро оправилась от пережитого шока. Румянец вернулся на щеки, в подслеповатых глазах появился блеск.

– Значит, новый мир… – явно силясь в это поверить, прошептала она.

– И никакой Изнанки, – улыбнулась я.

Блеск в глазах Эльхи, который я приняла за оживление, оказался чем-то совсем иным. По дряблой, покрытой сетью морщин щеке скатилась прозрачная слеза.

– Невероятно, – едва слышно выдавила она. – Я могу жить среди людей. Умереть среди людей, а не в одиночестве и пустоте приграничья.

Я легонько сжала руку Хранительница леса – боялась сломить ее тонкие, хрупкие косточки.

– Сможете. – Вздохнула. – Только… Увы, в Альгардесе не все сейчас гладко, именно поэтому мы вернулись сюда. Но мы справимся, я в это верю.

– Альгардес… – мечтательно повторила Эльха.

Я понимала, что она чувствует – не знаю, чем занимались Хранительницы леса до того, как их призывали охранять Изнанку, но вряд ли сидящая передо мной измученная женщина полюбила Ордалон всем сердцем и душой. Что дал ей Ордалон? Жизнь в приграничье у самой Изнанки, в убогой хижине, перспективу одинокой смерти и знание, что оплакивать ее никто не будет?

Я рада была тому, что забирала Хранительницу леса из этого жуткого места и корила себя лишь за одно – что не подумала о ней прежде, когда чародеи Круга разбрасывали порталы по всему Ордалону. Это моей вины, конечно, не умаляло, но правда в том, что о Хранительницах леса позабыли все. Паника, страх, бегство от разрушительной войны – это не оправдание, когда речь идет о человеческих жизнях и судьбах. Особенно тех, кто жертвовал собой, чтобы защитить людей от монстров Изнанки, кто отдал свою жизнь служению другим. Несправедливо, что люди даже о них и не вспомнили.

Стыдно, что я сама вспомнила о Хранительнице леса только тогда, когда Цаора попросила нас вернуться в Ордалон. Несколько недель промедления обернулись для Эльхи несколькими годами одинокого существования в приграничье.

– Пойдемте, я покажу вам портал в Альгардес. – Я избегала смотреть ей в глаза.

К моему удивлению, она решительно помотала головой.

– Прежде, чем я навсегда покину Ордалон, я должна предупредить остальных Хранительниц леса.

Я взглянула на нее, сказала мягко, боясь обидеть:

– Их наверняка очень много, быть может, лучше будет передать эту весть одной? А следующая передаст ее еще кому-то.

– Кто гарантирует, что все из них – честны? Что они не поддадутся панике, и не бросятся спасать свою шкуру, позабыв об остальных?

Я отвела взгляд.

– Но как вы…

– Я справлюсь, – твердо ответила Эльха. – Как справлялась до сих пор. А после того, как я обойду всех Хранительниц леса, я последняя войду в портал. И разыщу тебя в Альгардесе… чтобы за все поблагодарить. Чтобы уничтожить портал раз и навсегда…

– И оборвать последнюю нить, связывающую нас с Ордалоном, – со вздохом отозвалась я.

– Прошлое должно оставаться в прошлом, милая.

– Беатрис, – поправила я. – Когда будете разыскивать меня в Альгардесе, ищите Беатрис Лейн из Кедгера.

Эльха улыбнулась уголками губ. Я же задала вопрос, который давно меня беспокоил:

– Но как вы сумеете навестить всех без исключения Хранительниц леса? Снаружи, среди Исполинов, очень опасно.

– Как любая Хранительница леса, я могу блуждать по его Изнанке, создавать разрывы в завесе, которые приведут меня в чужой лес. – Эльха усмехнулась. – Поверь мне, Беатрис, я прекрасно понимаю – с моей старческой походкой в Ордалоне мне не продержаться и нескольких минут.

Я закусила губу, понимая, что разговариваю с женщиной, которой не исполнилось и пятидесяти, но которая выглядит на весь век.

– Надеюсь, у вас все получиться, – тихо сказала я.

Хранительница леса молча погладила мою ладонь.

Я в подробностях рассказала, где находится ведущий в Альгардес портал. Мы условились, что я замаскирую его, чтобы Исполины не смогли обнаружить. Эльха научила меня несложным, но весьма любопытным чарам «сокрытия» – насланные на тот или иной предмет, они скрывали его на Изнанке – ровно в том самом месте, где Эльха накладывала зеркальные чары, а именно в ее хижине. Таким образом, наложив чары на портал и сокрыв его в Ордалоне, я фактически перемещала его в приграничье.

Хранительница леса помогла мне выбраться из его Изнанки. Уходя, я надеялась лишь на то, что однажды увижу Эльху на пороге своего дома в Альгардесе. А Исполины, прогнавшие нас с Ордалона, пусть сами разбираются с полчищами тварей, которые непременно хлынут с Изнанки после исчезновения всех Хранительниц леса.

Увидев меня, Алистер вопросительно поднял бровь.

– Попозже расскажу, – устало сказала я. – Пойдемте за скрипкой.

Я сделала то, что должна была сделать уже давно. Но главное было впереди.

Меня ждала встреча с Исполинами.

Глава двадцать седьмая. Прощай, Ордалон

Ордалон изменился.

Выбравшись за пределы леса, мы увидели огромные замки, шпилями уходящие в самое небо. Каменные громады, сравнившиеся по высоте с замком Ламьель, а некоторые – и того выше.

Изменилась земля – стала грубее, суше, почти исчезла трава, которая прежде стелилась изумрудным ковром. Вне редких лесов и чащ деревья почти не попадались – каменным гигантам зелень была не нужна. Блуждая по Ордалону, мы не увидели ни одного зайца или лисицы, ни одного шаата или холака. Страшно подумать, что земля превратилась в одно сплошное кладбище для раздавленных Исполинами животных.

Конечно, во время путешествия по бывшему миру Ари, Алистера и Конто я не смогла избежать и встречи с нынешними его хозяевами. Как мышки в страхе перед огромным котом, мы прятались в пещере, пока Исполин проходил мимо. Земля дрожала под его ногами, и эта дрожь передалась и мне. Я не могла представить, как покину пещеру с ее надежными стенами и уютным полумраком, выйду наружу, где бродит тот, кто может убить меня одним касанием. Может убить, даже не заметив.

Алистер снова был рядом, чтобы крепкими объятиями и мягким поцелуем вернуть мне самообладание. Я вдруг разозлилась на свой страх перед Исполинами. Мысленно спросила саму себя – разве недостаточно они причинили нам вреда? Кому ты поможешь, если будешь сидеть, поджав хвост, когда жителям Альгардеса требуется помощь?

Если я не могла спасти Ордалон, я должна была сделать все возможное, чтобы спасти Альгардес. Мы должны были. Но те, кто кроме меня входил в это «мы» – Алистер, Ари и Конто – привыкли сражаться. Они уже стояли плечом к плечу, даже не имея возможности взглянуть своему врагу в глаза – потому что он каменной горой, живой скалой возвышался над ними. А я, даже уничтожив Ламьель, даже став сначала колдуньей, а затем чародейкой, все еще до конца не перестала быть той самой Беатрис Лейн из Ветшфура. Той, что всегда сомневалась в своих силах, той, что годами искала себя и свое место под солнцем.

Я взглянула на Алистера, перевела взгляд на Ари и бережно обнимающего ее Конто. Мое место – рядом с ними. Мой дом – особняк семьи Морэ, существующий на Земле, но ведущий в Альгардес. И я должна была сделать все от меня зависящее, чтобы все так и оставалось.

Я настолько разозлилась на саму себя, что выскочила из пещеры до того, как шаги Исполина стихли. А затем долго стояла, глядя ему вслед. И чего я боялась? Безмозглая каменная махина, которая не видит дальше собственного носа. А я – маленькая, юркая… Исполинам меня не поймать!

Приободренная, я гораздо увереннее направилась вперед. Я должна была отыскать скрипку лишенной голоса сирены. И даже Исполины мне в этом не помешают.

Ледяная пустыня перестала быть ледяной – после исчезновения людей с Ордалона ледяные джинны оставили эти земли. Немудрено – вряд ли похитить души Исполинов так же легко, как души людей. К тому же, когда Леди Ночь одарила меня силой Ламьель и окрасила ее в черный цвет, усилив во мне колдовской дар, Темные Отражения растерзали на части Господина Льдов. Куда ушли джинны, оставшиеся без своего покровителя… кто знает? Я надеялась лишь на то, что они не нашли возможности переместиться в Альгардес за нами.

Поиски скрипки затянулись – после недолгого блуждания по пустыне мы пришли к выводу, что она попросту втоптана Исполинами в землю, как и весь ледяной дворец сирены Лелле. Вот только после того, как Господина Льдов убили, а ледяные джинны покинули это место, дворец наверняка растаял, и понять, где именно он находился, не представлялось возможным.

Я передернула плечами, когда увидела лужу в форме гигантской человеческой стопы – оставленный Исполином след.

– Есть идея, – нахмурившись, сказал Алистер. – Перерывать всю округу – слишком долго. Но если подключить к этому земную стихию, дело пойдет быстрей.

Ари согласно кивнула.

– Если будем действовать слаженно, то все получится.

Я занервничала. В отличие от воздушной стихии, земная поддавалась мне куда хуже. Успокаивало то, что ответственность мы делили на троих: мы втроем должны были создать крепкое плетение чар, которое поднимет в воздух крупинки земли одну за другой, открывая то, что находится под ними.

Обреченно вздохнула. Медлить нельзя – в любой момент могут нагрянуть Исполины. Вряд ли бы они заметили суетящиеся внизу фигурки. Скорей, просто раздавили бы нас своими огромными ногами, как люди – букашек, затерявшихся в траве. А блуждать по бывшей Ледяной Пустыне в поисках укрытия – значит, терять драгоценное время.

Сосредоточившись, я разглядела искрящиеся в воздухе золотистые нити. Теперь дело за малым – притянуть и соткать из них сложный узор чар.

Я смотрела на сосредоточенные лица Ари и Конто, которые пытались усмирить нити-стихиали, на Алистера, который, сощурив глаза, пристально вглядывался в темную землю – его роль заключалась в том, чтобы вовремя увидеть скрипку, а также следить за тем, чтобы Исполины нашим планам не помешали. И внезапно поняла: такие испытания, что выпадали на нашу долю, такие события, которые нам вместе пришлось пережить, бесследно не проходят. Мы были очень разными и не всегда разделяли мнения друг друга, не всегда одинаково смотрели на мир… Но мы были неразрывно связаны.

Это осознание удивительным образом вдохнуло в меня силы. Я взялась за дело с удвоенной энергией, и была вознаграждена – нити-стихиали легли в мои руки послушно, как домашние котята. Прильнули к моим ладоням, будто требуя ласки, даром что не мурча.

Наблюдая за Конто – как оказалось, неплохим мастером земной стихии, я во всем повторяла за ним. Переплетала золотистые нити стихийной энергии, складывая из них нужный узор. Конечно, выходило у меня не так быстро и ловко, как у Конто, но важным сейчас была не скорость, а точность и правильность созданных чар. Я не могла позволить себе ошибку – мне просто могли не дать шанса ее исправить.

Медленно, но верно, мы магией раскурочивали землю, перемещая ее крупицы с место на место. Яма, уже больше похожая на пропасть, все росла – как росла и земляная куча за нашими спинами.

Я взмокла так, будто, вооруженная лопатой, рыла землю вручную. Пальцы дрожали от слабости – я не привыкла призывать столько магии за раз, не привыкла концентрацией удерживать нити-стихиали в руках так долго. Однако на лицах Ари и Конто не было и следа усталости, и мне, волей-неволей, приходилось соответствовать. Вовремя призванная воздушная магия сдула испарину с моего лба, водяная – освежила лицо прохладными брызгами.

В Альгардесе сейчас творится самый настоящий ад. Хрустальные купола-барьеры едва удерживают натиск солнечных лучей, превращающих траву в пепел, дождевых капель, пробивающих маленькие ямки в земле, ветров, ломающих деревья, будто тростинки, и ранящего людей и птиц града. А жители гадают, как долго еще продержаться чары жриц Фираэль. Никто не будет ждать, пока я отдохну и соберусь с силами.

Наконец Алистер воскликнул долгожданное: «Нашел!». Я шумно выдохнула, Ари тоже не удалось скрыть своего облегчения. Невозмутимым остался только Конто – земная стихия подчинялась ему куда лучше, а значит, требовала куда меньше сил.

Почти синхронно мы подбежали вперед, замерев у самого края выкопанной нами ямы. Внизу и впрямь серебрилось что-то знакомое. К счастью, скрипка сирены Лелле не рассыпалась в щепки, а лишь раскололась на несколько частей.

Пришло время для стихии воздуха, что меня воодушевило. Сплетая между собой серебристые воздушные нити, мы с метаморфами аккуратно извлекали скрипку из земли. Подняли ее в воздух по частям, сложили у наших ног. Неугомонная Ари, недовольно поморщившись, призвала огненную стихию, чтобы пламя склеило, сплавило куски скрипки друг с другом.

– Чары оборваны, – коротко сказала Ари, разглядывая ее – уже цельную – со всех сторон. – Не думаю, что смогу восстановить вязь так же точно, как это сделает Круг.

– Значит, отнесем скрипку Кругу, а он уже пусть с ней разбирается, – решил Алистер, забирая ее у Ари. – Пора возвращаться в Альгардес.

Путь до портала мы проделали молча. Каменные гиганты так и не заметили нас, так и не заподозрили о вторжении чужаков – уже чужаков, принадлежащих другому миру – в Ордалон. Так и не узнали, что, уходя, мы держали в руках ключ от Альгардеса, по вине Исполинов ставшего нашим новым убежищем и домом.

Как и обещала Эльхе, я сокрыла ее чарами портал. Удивленная до невозможности Ари маячила за моей спиной, пристально вглядываясь в явно незнакомое ей плетение. А у меня не было ни сил, ни желания наслаждаться своим маленьким триумфом.

Прежде, чем окончательно схлопнулся разрыв, не оставив ни следа на ровной глади ткани мира, я подтолкнула возмутившуюся Ари в спину. Конто прыгнул за ней, Алистер, галантно пропустив меня, последним шагнул в портал. Я не видела, но могла представить, как искрящийся сгусток портала съеживается до размеров точки, а затем, вспыхнув напоследок, исчезает.

Мы вчетвером оказались на Изнанке леса, у зеркального портала, созданного Эльхе. Именно в нем, одна за другой, исчезнут Хранительницы леса. Именно его однажды – я отчаянно хотела в это верить – перешагнет Эльхе, чтобы увидеть новый мир. Именно в него шагнули и мы, оставляя за спиной опустевшую хижину и жуткую Изнанку леса.

Навсегда оставляя позади Ордалон.

Глава двадцать восьмая. Симфония зачарованной скрипки

Я стояла в цитадели Круга чародеев, из окна глядя на возвышающуюся в полумиле от меня Грань. В память о войне, о погибших и спасенных, Круг назвал свою цитадель из десяти этажей, скрепленных друг с другом летающими мостами и лестницами, с зачарованными стенами и порталами, ведущими в различные точки Альгардеса, Оплотом. В нескольких шагах от меня на массивном столе лежала скрипка.

Наш последний шанс. Наша единственная надежда на спасение.

Чародеи сумели ее восстановить, аккуратно сплетя между собой разорванные чары. Уникальные ментальные чары, способные воздействовать на человеческое сознание, скрипка сохранила. Но не было струн, которые заставили бы ее зазвучать.

Круг чародеев разослал весточки по всему Альгардесу, разбил сотни временных – из-за большого количества поглощаемой энергии – порталов. Со всего мира в Оплот стекались лучшие умельцы-чародеи, лучшие стихийники и творцы Фираэль, чтобы продемонстрировать свои чары.

Мне даже довелось увидеть коренных жителей Альгардеса, проснувшихся после того, как погасло и вновь зажглось Сердце Мира. Ими оказались наяды – стихиали воды, обитательницы Поющего Водопада и младшие сестры сирен, здесь, в Альгардесе, совсем не агрессивных – в отличии от сирен Ордалона, заманивающих в свои сети людей. Наяды и вовсе оказались миниатюрными милашками с тонким и звонким, как колокольчик, голоском. По их волосам и фигуркам, облаченным в наряды из гигантских листьев, беспрестанно стекали ручейки воды.

Я быстро позабыла о промокших ногах – через несколько минут пребывания наяд в одной из комнат Оплота воды там набралось по щиколотку, – когда услышала голос Детей Поющего Водопада. Песня лилась, рождая в душе покой и умиротворение. Жаль только, что чародеям Круга дар наяд не подошел – нужно было все-таки разбудить королеву-богиню Иллирэ, а не заставить весь Альгардес погрузиться в нирвану.

В качестве «ингредиентов» для создания скрипичных струн чародеи использовали и магию ветра, и голос сирен, и громовые раскаты, и отчаянный, оглушающий крик птицы Рух.

Созданные лучшим мастером Альгардеса струны выглядели ошеломляюще – как тончайшее серебро, сверкающее в лучах солнца. Чародеи Круга отдали почти все свои силы, чтобы усилить наложенные на скрипку чары Леди Ночь и чары, которые наложили они сами. А затем лучшая скрипачка Фираэль, осторожно коснувшись смычком волшебных струн, заиграла.

В тот момент весь мир, казалось, затаил дыхание.

Но… наши молитвы не были услышаны, и наши надежды не сбылись.

Скрипка пела и пела, жители Альгардеса, попавшие под ее воздействие, не могли заснуть ни на мгновение. Прибывающие в Оплот чародеи отдавали львиную долю магических сил, чтобы вдохнуть их в зачарованную скрипку. Но все было бесполезно – война не прекращалась, погода продолжала безумствовать, а Иллирэ – безмолвствовать. Она просто не слышала нас – скрипке недоставало силы.

– Магия иссякает, – обреченно сказала Цаора. – Мы отдали скрипке почти всю магическую энергию. Оставили себе лишь жалкие ее крохи, потратили все, что могли. Больше нельзя – иначе нам грозит полное опустошение.

Я знала, о чем она говорит – отдав все свои силы без остатка в схватке с Ламьель, Алистер навсегда лишился дара. Мы не могли допустить, чтобы Круг чародеев перестал существовать. Нужен был другой выход.

Мы спасались от уныния в согревающих объятиях любимых, долгих разговорах, в несмелых шутках. На усиление чар скрипки отдавали последние капли сил. Но, по вине королев, магия действительно день ото дня становилась все слабее. Блекли и насланные на скрипку чары, слабели и чары людей.

Из-за этого я уже не могла так часто, как раньше, «разговаривать» с Дайаной: видеть мир ее глазами, чувствовать ее тепло и ее дыхание – теплом пламени костра и прикосновением ветра. Именно скука по ней натолкнула меня на мысль – остро кольнувшую, словно жало пчелы. Вспомнились вдруг слова Алистера о Круге как о неиссякаемом источнике магической энергии, о том, что каждый чародей Круга делится своей энергией с остальными, и благодаря этому слаженному тандему каждый из них усиливает силу другого.

Я взлетела на верхний этаж Оплота, не чувствуя под собой ног. Торопливо заколотила в дверь и с минуту стояла, изнывая от нетерпения. Когда дверь распахнулась, я влетела внутрь, не обращая внимания на неодобрительные взгляды присутствующих в зале чародеев.

То, что я хотела им сказать, было действительно невероятно важно.

– Скрипке не хватает магической энергии, верно? – едва переведя дух, выпалила я. Цаора недоуменно посмотрела на меня, кто-то из чародеев снисходительно хмыкнул, а самый младший – Гескел – послал мне хмурый взгляд. – Немудрено, что Иллирэ не просыпается, ведь в магический сон ее погрузил Истинный Дар королевы Осень. И наша магия, даже собранная со всего Альгардеса, по силе с ним несравнима.

– Ты думаешь, мы до сих пор этого не понимали? – с легкой насмешкой спросила Цаора. – Что для пробуждения Иллирэ требуется куда более мощные чары, чем для пробуждения любого жителя Альгардеса?

– Понимали, – терпеливо ответила я. – Вот только… Вряд ли вы знаете о том, что прежде, чем, отдав свою душу, вдохнуть жизнь в погасшее Сердце Мира, Дайана проложила между собой и мной ментальную связь. А между нею и Алистером она всегда существовала. Я чувствовала ее также, как вы чувствуете друг друга. И я подумала… Если вы, чародеи Круга, черпаете магическую энергию друг в друге – в едином канале, созданном с помощью связывающих вас уз, мы – Алистер, я и Дайана, можем создать точно такой же «канал». Источник магических сил. Не Круг, если хотите – треугольник… в центре которого будет Истинный Дар.

Чародеи переглянулись. Я заметила изумление на их лицах… и еще кое-что. Проблески надежды.

– Но чем больше энергии вы заберете у Дайаны, тем меньше будет биться Сердце Альгардеса, – запротестовал Гескел.

– А если мы не вдохнем хотя бы какую-то часть Истинного Дара Дайаны в скрипку, Альгардес будет уничтожен, – парировала я. – Вы сами говорили, скрипка – наш единственный шанс пробудить Иллирэ. А без нее… Как бы мы ни были сильны, не нам – людям – тягаться с полубогинями.

В зале повисла звенящая тишина, хотя я понимала, какой гам был в головах у каждого чародея Круга. Увы, я не могла слышать ни их доводов, ни их возражений, могла лишь терпеливо ждать их решения.

– Нужно попытаться, – тряхнула головой Цаора, как старшая чародейка за всех вынося вердикт.

Я прикрыла глаза. Как и любого человека, неизвестность меня пугала. Но было кое-что, что позволяло моей надежде гореть ослепительно ярким пламенем: вера в Истинный Дар Дайаны, однажды уже спасший всем нам жизнь… и вера в связывающие нас нерушимые узы.

Из-за того, что магии Алистер был лишен, скрипку предстояло держать мне. На какое-то время я должна была стать сосудом Истинного Дара – той его части, которой хватило бы, чтобы заставить скрипку звучать в полную силу. Чародеи создали для нас Тропу – единственный путь, способный привести к Сердцу Мира. Вступая на него и крепко сжимая мою руку, Алистер был сосредоточен и бледен.

Прежде, чем весь окружающий мир потонул в плотной белесой дымке тумана, Конто, заметно нервничая, пожелал нам удачи. Ари, которую он приобнимал за плечи, молча кусала губы.

– Мы справимся, – заверил меня Алистер, уверенно идя вперед по Тропе.

– Конечно, – с улыбкой отозвалась я. Случайно коснулась одной из струн скрипки, и она тоненько зазвенела, будто бы соглашаясь со мной.

Прошла целая вечность, прежде чем Сердце Мира – величественное и прекрасное – предстало нашим глазам. Оно размеренно билось, и в центре его была не пустота, а сверкающая, кристально чистая, душа Дайаны. Рука, держащая скрипку, вдруг задрожала. Не представляю, что чувствовал Алистер сейчас, видя свою дочь… такой. Ослепительно ярким сгустком энергии, средоточием силы.

Силы, которая должна была помочь нам пробудить Иллирэ.

Мы действовали скорее по наитию, нежели по заранее придуманному плану – просто, не разжимая рук и переплетя пальцы, одновременно прикоснулись к Сердцу Альгардеса и мысленно воззвали к Дайане. Мир вокруг меня покорно взорвался, меняя землю с небом и небо с землей. Пространство сжалось, вытянулось в спираль, закружилось в стремительном вихре. В голове стало легко и пусто, душа моя раскрылась навстречу неведомому – чтобы мгновением спустя впустить обжигающую силу, вобрать в себя Истинный Дар.

Я пила магию большими глотками и никак не могла напиться. Вдыхала ее… Была ею. И думать могла только об одном: нельзя выпустить скрипку из рук.

А потом все закончилось. Потрясающая наполненность сменилась горьким опустошением. Казалось, меня лишили чего-то важного, вынули сердце, оставив взамен кусочек льда. Я вздохнула, смиряясь. Во всяком случае, я узнала, что значит быть Истинным Даром, чувствовать, как магия переполняет тебя, вскипает в твоей крови.

– Ты видишь? – шепотом спросила я, глядя на скрипку.

Не заметить окружившее струны сияние было просто невозможно. Оно слепило, оно согревало, оно кололо кончики пальцев. К глазам подступили слезы, стоило мне подумать о том, что частичка души Дайаны отныне живет в этой скрипке.

Алистер поцеловал меня в лоб. Глаза его блестели – я знаю, сейчас мы думали об одном. Когда мы шли по Тропе, оставляя за спиной бьющееся Сердце Мира, я попросила Алистера рассказать, какой в детстве была Дайана. Жалела, что не знала ее тогда, жалела, что меня не было с ними рядом, и хотела стать свидетелем этого… хотя бы так. Мы смеялись сквозь слезы, один – воскрешая в памяти чудесные мгновения прошлого, другая – ловя каждое слово. И вспоминая, вспоминая, вспоминая…

Тропа закончилась, нас встретил реальный мир – и встревоженные взгляды чародеев и метаморфов. Лучшая скрипачка Хрустальных Земель уже поджидала нас снаружи. Едва увидев скрипку, она выхватила ее из моих рук. И тут же, не удержавшись, заиграла.

Песня чистая и звонкая, как горная река, воспарила над миром. Наполнила воздух, пронеслась от Сердцевины до Края мира, опоясала по кругу плоский Альгардес… и серебристокрылой птицей взмыла ввысь. Запуталась в перине туч, прорезала невидимой чертой стальное небо, достигла летающего замка Иллирэ и настойчиво постучалась в двери…

Скрипачка Фираэль опустила скрипку. Мир застыл на мгновение, мгновения сложились в минуты, минуты – в часы. Когда в глазах потемнело, я поняла, что не дышу. Заставила себя сделать вздох и тут же снова затихла. Я боялась даже шелохнуться… Каждый из присутствующих превратился в статую и терпеливо ждал – то ли чуда, то ли разочарования.

И словно подражая нам, за круглыми хрустальными стенами Грани стих ураган. Ветер улегся как послушный зверек, всколыхнув траву у подножья барьера… и замер, испуганный. Тучи расходились медленно, вальяжно, как ленивые медведицы, открывая солнце, которое прежде заслоняли своей шкурой. Я напряглась, но солнечный луч, упавший на землю, не выжег траву, лишь рассыпал по всей округе солнечных зайчиков.

Подойдя к самой Грани, Цаора принялась осторожно расплетать чары. Чародеи присоединились к ней. И когда барьер рассыпался на мельчайшие хрустальные осколки, мы окончательно уверились в том, что битва королев подошла к своему финалу. Сотканная из чар и Истинного Дара, скрипка пробудила Иллирэ, которая взяла судьбу мира и его обитателей в свои руки. Альгардесу больше ничего не угрожало.

Дайана спасла этот мир. Снова.

Я не успела насладиться долгожданным моментом, не успела увидеть ликование на лицах людей. Мир вокруг меня вдруг переменился. С все возрастающим удивлением я поняла, что вновь стою на Тропе, в полушаге от Сердца Мира. Я не знала, что происходит, но чувствовала – так отчетливо, будто кто-то шептал мне на ухо, направляя меня – что я должна снова коснуться Сердца Альгардеса. И я, без сомнений и страха, к нему прикоснулась.

Я не знаю, что это было – вещий сон или же видение. Но проснулась я с улыбкой и слезами на глазах. Обнаружила себя уютно устроившейся у Алистера на руках – на том же самом месте, где потеряла сознание. Надо мной склонилась знакомая мне целительница из оплота – смешливая круглолицая Тэйра.

– Тебе не о чем волноваться, милая, – улыбаясь, сказала она. – И у меня есть чудесная весть для тебя. Ты носишь под сердцем дитя.

Алистер сиял так, что смотреть на него без улыбки было невозможно. Кажется, он не знал – обнять меня так крепко, насколько хватит сил, или холить и лелеять, боясь потревожить меня даже своим дыханием.

– Я знаю, – просто ответила я, хотя сердце готово было разорваться от счастья.

– Я люблю тебя, – выдохнул Алистер, обычно такой сдержанный в проявлении чувств, и приник к моим губам.

И уже оставшись наедине с любимым, я поделилась с ним тем, о чем поведала мне Дайана в странном сне-видении.

Пробудившаяся Иллирэ усмирила вражду королев и наказала Осень. Она заключила бессмертную душу дочери в Сердце Мира. Благодаря силе Истинного Дара королевы Осень, Сердце Альгардеса не погаснет еще десятки и сотни тысяч лет – если вообще погаснет хоть когда-то.

И теперь, когда в Сердце Мира излилась душа королевы, душа Дайаны оказалась свободна. Сосудом своего дара она выбрала тело нашего с Алистером ребенка, и теперь душа ее – в теле той, что я ношу под сердцем.

Новая жизнь… Дайана все начнет сначала.

Мы все начнем сначала, но будем уже втроем.

Эпилог

Эльха ко мне так и не пришла.

Но однажды на пороге моего дома появилась молодая женщина. Представилась Дзеврой и сказала, что Эльхе все же удалось наведаться ко всем Хранительницам леса и отвести их к порталу. Дзевру она навестила последней. Та уже смирилась с тем, что ее молодость угаснет стремительно, как свеча на сквозняке, когда Хранительница леса поведала ей о новом мире. Они пришли сюда вдвоем – Эльха уже едва могла перемещаться самостоятельно. Дзевра говорила, что Эльха прожила очень долго для Хранительницы леса. Поразительно долго. И возможно, причина тому – жажда увидеть новый мир, которая поддерживала в ней жизнь, придавала ей сил. И Эльха увидела Альгардес. Несмотря на усталость, бывшая Хранительница леса уговорила Дзевру показать ей город. И в эту же ночь тихо умерла в своей постели.

Чародеи Круга уничтожили портал. Ордалон остался в прошлом. Мы перевернули эту страницу и сожгли за спиной все мосты.

Я знала, что наступит час, когда ледяное сердце Ари растает, она спрячет коготки и упадет в объятия по уши влюбленного в нее Конто. Так и случилось – старания бедного Конто были сполна вознаграждены. Каждый раз, когда я наблюдала за этими двоими, с моего лица не сходила улыбка. Не собираясь изменять своим привычкам, своенравной и язвительной Ари быть не перестала. И все же мне казалось, что рядом с Конто, разделив его любовь на двоих, она стала все же чуточку мягче и нежнее.

С удовольствием нянчась с крошкой Дайаной, Конто не раз, будто невзначай, бросал невинную фразу: «Нужно увеличивать популяцию кошачьих», на что Ари неизменно фыркала. Впрочем, я не сомневалась, что рано или поздно Конто сумеет настоять на своем. Он тот еще упрямец, и, как никто другой, умеет добиваться своего.

Я продолжала постигать стихийную магию. Помогать мне вызвалась Цаора, с момента рождения Дайаны ставшая частой гостьей в нашем доме. С такой наставницей, как она, недалек тот час, когда я стану по-настоящему сильной чародейкой. Разумеется, с даром Дайаны моему дару никогда не сравниться. Но разве это так важно? Я гордилась своей малышкой. Теперь, когда ей больше не нужно было прятаться на перекрестке миров, ее окружали лучшие учителя, которых ей так не хватало в прошлой жизни. Когда наступит время, Дайана начнет учиться владению Истинным Даром под надзором чародеев Круга.

Алистер примирился с тем, что больше не будет магом. Как он часто повторял, с нежностью глядя на ворочающуюся на моих руках Дайану: «В семье достаточно и двух сильных магесс». Несмотря на это, он – мой щит и моя опора.