355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кармаль Герцен » Леди чародейка (СИ) » Текст книги (страница 24)
Леди чародейка (СИ)
  • Текст добавлен: 13 марта 2020, 13:30

Текст книги "Леди чародейка (СИ)"


Автор книги: Кармаль Герцен



сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Джиневра снова оказалась права. Прав был и одноглазый колдун Герговаль. Исполины пробуждались. А значит, этот день положил начало войне людей и каменных гигантов.

Войне, в которой у людей, по словам Оракула, не было ни единого шанса на победу.

Дайана сорвала голос, крича на отца, но Алистер не разрешил ей сражаться. Я его понимала – пускай Истинный Дар и горел в ее сердце, превращать его в сокрушительное оружие Дайана еще не умела. А той магии, которой она была обучена, было слишком мало, чтобы Исполинам противостоять.

И, казалось бы, мы знали, что ждет Ордалон – предсказание Оракула, прочитанное по звездам, было однозначно, но… сдаваться и опускать руки никто не собирался.

Алистер с метаморфами и несколькими драккадо решили отправится за чародеями и Исполином – один из драккадо сказал, что по оставшемуся после телепортационных чар следу может их отыскать. Разумеется, несмотря на неопытность и неуверенность в собственном даре, я собиралась отправиться с ними. Однако… Воспользовавшись тем, что Дайана отвлеклась на разговор с Ари, Алистер отвел меня в сторону. Приглушенно сказал:

– Беатрис, прошу тебя. Защити Дайану. Не дай ей ринуться в бой. Да, она Истинный Дар, но… она слишком юна для настоящей битвы. Битвы, в которой шансов победить у нас почти нет. И я не хочу оставлять ее одну… как не хочу рисковать и твоей жизнью.

– Ты не веришь в меня, – сглотнув, прошептала я. Тоска едкой горечью разлилась по сердцу.

– Я верю в тебя, – с нажимом ответил Алистер. – И верю, что однажды ты станешь сильной чародейкой. Но позволь этому случиться. Доживи. Если ты будешь там, на поле битвы, я просто не смогу думать ни о чем другом. Не смогу быть настоящим воином, потому что буду думать лишь о том, как защитить тебя. А сейчас, когда на кон поставлены миллионы жизней… я просто не могу этого допустить.

Алистер был прав, и я прекрасно это понимала. Понимала и то, почему его выбор пал на меня, а не на Ари, истинную Хранительницу Дайаны. Как ни прискорбно признавать, я была гораздо слабее магически, и на поле боя была скорее обузой, нежели достойной помощницей. Кто я такая? Обычная девушка, которой посчастливилось прикоснуться к магии, стать ее частью. Начинающая чародейка, едва научившаяся плести простейшие чары. Мне нужно было больше времени, но его сейчас не было ни у кого из нас.

– Обещаю, – тихо сказала я. – Ты только… возвращайся, ладно?

Шумно вздохнув, Алистер притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. Он впервые целовал меня так – не нежно и бережно, а жадно, до головокружения и слабости в коленях. Глаза предательски защипало – слишком это походило на прощальный поцелуй.

– Я люблю тебя, – оторвавшись, прошептала я. Просто хотела, чтобы он знал о моих чувствах.

Развернувшись, направилась прочь до того, как Алистер успел что-то сказать в ответ. Быть может, это глупо, но я не хотела обязывать его. Я призналась ему в том, что чувствовала уже давным-давно, что просто не могла не сказать перед лицом возможной – для нас обоих – смерти. Но я не хотела, чтобы Алистер признавался мне в любви под гнетом обстоятельств, а не по зову сердца.

Мы еще встретимся. У нас двоих еще будет шанс все сказать друг другу.

Дайана не хотела отпускать отца, но старалась не показывать, как тяжело ей было с ним расставаться. Такая хрупкая, такая юная… и взрослая при этом. Глядя на нее сейчас, я ощущала такую гордость, будто бы Дайана была и моей дочерью тоже…

Долгие проводы – лишние слезы. Взяв Дайану за руку, я увела ее к Оплоту – так мы назвали башню, сложенную чародеями из каменных глыб бывшего Асин-Кара и, словно клеем, скрепленную магией. Там находились дети, раненные и не одаренные, а также целительницы, которых из ближайших городов вызвал Круг.

Оставаясь в стороне от грянувшей войны, я успокаивала себя тем, что могу пригодиться и где-то еще – например, в качестве помощницы целительниц, сиделки для раненных и своеобразной няньки для оставленных детей. Не скажу, что смириться было так просто – моя душа рвалась к Алистеру, мое сердце хотело быть с ним, биться в унисон с его сердцем… Но я твердо обрубила все сомнения. Мысленно сказала себе: я нужна здесь. Я нужна Дайане.

И все же, прежде чем войти в Оплот, я оглянулась. И еще долго смотрела уходящим Алистеру, Ари и Конто вслед, терзаясь одним-единственным вопросом: позволит ли судьба нам увидеться вновь?

Глава двадцать первая. Шаг в новый мир

Каждый день в Оплоте был наполнен чужими криками, чужой болью и чужими слезами. Слишком много слез, чтобы прибавлять к ним еще и свои. Я должна была держаться. Ради Дайаны.

Я неустанно повторяла себе эти слова.

Дайана трудилась наравне со мной: помогала целительницам готовить лечебные зелья и мази, добавляя в них каплю Истинного Дара и тем самым усиливая их; развлекала человеческих детей и детенышей драккадо историями Сказочника, которых знала больше сотни. Она не показывала, как тяжело ей приходилось, но я видела печать усталости на ее прелестном юном лице. И тут же вспоминала, как многое уже успело выпасть на ее долю, и понимала, как же она сильна духом, как не по годам мудра…

Ночами, после того, как большинство жителей Оплота засыпали, я училась, отдавая сну всего пару-тройку часов. Впитывала в себя знания целительниц, научивших меня порождать из всех четырех стихий тонкую нить магии жизни. Совершенствовалась в стихийной магии, оттачивая вязь предложенных Ари и Алистером чар – сначала элементарных, затем простых, и наконец – тех, что посложнее. Окончательно поняла, что отдаю предпочтение воздушной стихии – призрачной, гибкой, податливой, но вместе с тем удивительно сильной и разноплановой.

Проведя долгие часы в беседе с Онэ Молге – пожилой и очень мудрой драккадо, поняла, что представляет из себя Истинный Дар – не просто средоточие силы, а единение всех четырех стихий, магии света и магии тьмы. Великая сила, которой почти не было границ. Онэ Молге долго сокрушалась, узнав, что Дайана и сама не знает всего, на что способна – просто потому, что в силу причин у нее не было достойных учителей.

– Истинный Дар – сложный инструмент, требующий тонкой настройки и особого к нему отношения, – как-то тихо сказала мне Онэ Молге.

– Вы думаете, будь Дайана опытнее, мы смогли бы с ее помощью победить Исполинов? – спросила я.

– Одной ей весь мир не спасти. Исполины владеют магией древней, что сам Ордалон. А значит, очень могущественной. И одна хрупкая девчушка, пусть даже владеющая Истинным Даром – увы, им не помеха.

– Тоненький прутик, да? – задумчиво обронила я. – Только несколько прутьев вместе сломать невозможно, а поодиночке… – Я вздохнула. Попрощалась с драккадо – нужно было хоть немного поспать.

Еще один день, наполненный рутиной и томительным ожиданием. Каждый, кто находился в Оплоте, ждал весточки от своих близких и родных, кто воевал сейчас с Исполинами. Оплот впору было назвать птичьей башней – так часто сюда слетались крылатые гонцы с письмами в клювах. А затем улетали снова, чтобы наши любимые смогли получить от нас пару теплых строк.

Алистер рассказывал, как скучает по нам. Говорил, какой слаженной командой стали Ари и Конто. Но не упоминал ни слова о том, какой в Ордалоне творился ад. Это и не нужно было – каждый день в Оплот прибывали новые раненые с застывшим в глазах – казалось, навеки – ужасом от увиденного.

Война не утихала, лишь набирала обороты – и с каждым новым пробудившимся Исполином становилась все более разрушительной и кровавой. Люди теряли надежду.

Но чародеи Круга смогли ее возродить.

Я промачивала целебным зельем рану молодого и смешливого драккадо, с которым за эти несколько дней успела подружиться, когда в лазарет вошел очень худой чародей, прячущий скуластое лицо в складках глубокого капюшона.

– Беатрис Лейн?

Вздрогнув, я удивленно посмотрела на него. Ошеломленно моргнула, когда чародей произнес:

– Беатрис, Круг хочет поговорить с тобой.

– Л-ладно, – все еще недоумевая, ответила я. А на сердце уже клубком свернулся страх – что, если это как-то связано с Алистером?

Быть может, чародей и впрямь услышал мои мысли – а может, они попросту были написаны на моем лице, – но он поспешил меня заверить:

– С вашим женихом и друзьями-метаморфами все в порядке. Во всяком случае, насколько это возможно в условиях войны с обезумевшими гигантами.

Известие меня успокоило, а слово «жених» немного смутило. Чуть приободренная, я направилась вслед за чародеем – прочь из лазарета, в комнату на самой вершине башни, в которой прежде я еще не была. Очень скромное подобие роскошного зала во дворце, где прежде заседал Круг.

Едва войдя, я увидела уже знакомые мне лица чародеев… и еще одно, еще более знакомое лицо. Дайана. Я вздернула брови, но она лишь слабо улыбнулась, не торопясь отвечать на мой невысказанный вопрос.

– Предсказание Оракула сбывается, – хрипло начал тот самый чародей, что и привел меня сюда. – Ордалон рушится. Исполины выиграют войну, едва успев ее начать.

Из моих легких словно выбили весь воздух. Язык присох к горлу. Я просто не знала, что сказать.

Ордалон – мир, который я открыла для себя совсем недавно… погибал. Но что еще хуже – погибали люди. Люди, которые были не виноваты в том, что оказались слабее Исполинов. Не виноваты в том, что, проснувшись от тысячелетнего сна, Исполины не оставили людям шанса на перемирие. Они просто решили их уничтожить.

Вперед выступила чародейка с белыми волосами до поясницы , с некрасивым, грубоватым лицом. Однако голос ее, вопреки ожиданиям, оказался мягким, с небольшой хрипотцой.

– Ордалон не погибнет – Исполинам нужен их мир. А вот люди, его населяющие... Эту битву мы не переживем. Если только...

– Если только что? – Я мгновенно уцепилась за слова чародейки, как падающий в пропасть – за протянутую ему руку.

– Если только мы не найдем новый дом, где добраться до нас Исполины не смогут. Да они и не станут – им нужен только Ордалон.

Я ахнула, пораженная. Круг предлагал немыслимое – не бороться за этот мир до конца, а оставить его…

– И мы просто отдадим Ордалон Исполинам?!

– Исполины – истинные жители этого мира. Первые его жители. Если бы не разразившаяся между ними война, из-за которой они были вынуждены погрузиться в целительный сон на несколько тысячелетий, люди никогда бы не смогли поселиться в этом мире. Они бы просто выбрали другой. Что мы и сделаем сейчас. Иного выхода просто не существует.

Я молчала, совершенно обескураженная ее словами. Сдаться практически без боя, отдать Исполинам целый мир… Мне казалось это поражением. Но Круг со мной бы не согласился. И, быть может, он был прав? Не время для гордости и тщеславия, когда люди гибнут по одному лишь щелчку огромных каменных пальцев.

– Оракул сказала, что жители Ордалона умрут...

– Будущее изменчиво, – бросила беловолосая. – Тебе нужно понять одно: если мы останемся и продолжим сражаться, предсказание Оракула исполнится.

Помолчав, я неуверенно спросила:

– Но почему вы рассказываете об этом мне?

Чародейка переглянулась с Дайаной.

– Не все миры подходят для того, чтобы назваться нашим новым домом. Не все подходят для существования людей, и не все способны вместить такое количество народа. Нам нужен мир с магией и мир пустой.

Я разочарованно вздохнула – уже успела представить, как в моем мире, подобно кроликам из шляпы, появляются миллионы людей и существ Ордалона. Представила шок в глазах родных и друзей, и толпу затесавшихся среди них драккадо, сирен, големов и метаморфов. А потом поняла – магическим существам без магии придется несладко. Драккадо превратятся в змей, големы – в бездвижную груду камней, сирены потеряют голос, а метаморфы – свою животную сущность. А многие существа – вроде тех же нимф, без магии попросту выжить не смогут.

– А разве такое возможно? Отыскать совершенно пустой мир?

Одному из чародеев – самому молодому на вид, обладателю ярко-голубых глаз и рыжих локонов, видимо, молчать надоело.

– Возможно. Быть может, и не совсем пустой, но достаточный для того, чтобы вместить в себя жителей всего Ордалона. Практически любой из погасших миров подойдет для этой роли.

Видя, что я по-прежнему не понимаю, он охотно пояснил:

– Погасший мир – мир замерзший, застывший во времени. Мир, Сердце которого однажды потухло.

– Почему? – воскликнула я. Взглянула на Дайану, но она выглядела невозмутимой. Вполне ожидаемо: я удивлялась вещам, которые ей, жительнице магического мира, казались привычными и обыденными.

– Никто не знает, почему Сердца Мира гаснут. У каждого мира причина своя – войны, нарушенный магический баланс, ярость богов, – пожав плечами, сказал рыжий чародей.

– А что происходит с его жителями?

– Они умирают, – жестко сказала беловолосая. – А те, кому повезло чуть больше, в ком было чуть больше магических сил, воли к жизни или попросту удачи, замерзают навеки – или в ожидании того часа, когда Сердце Мира загорится вновь.

– И его можно зажечь? – Подобная фениксу, в моей душе оживала надежда.

– Да, но сделать это может только Истинный Дар. Даже мы, чародеи, бессильны – нашей магией Сердце Мира не зажечь.

Теперь стало понятным нахождение на собрании Круга Дайаны. Понятной стала и моя роль.

– Этот путь не опасен – погасшие миры мертвы и никакой угрозы не представляют, – начала Дайана. – И я могла бы пройти его сама…

– Это исключено, – мотнув головой, отрезала я.

Она улыбнулась.

– Я знала, что ты это скажешь. И я буду рада, если ты отправишься со мной.

Я перевела взгляд на чародейку с копной белых волос.

– Вы… уже выбрали мир, куда нам можно будет переместиться?

Она кивнула.

– Альгардес идеально для этого подходит. Его Сердце потухло всего несколько десятилетий назад – велик шанс, что кто-то из застывших, как и сам мир, людей проснется. А значит, возродив и пробудив Альгардес Истинным Даром Дайаны, мы спасем не только жителей Ордалона, но и жителей Альгардеса. Пусть даже их будет всего несколько сотен, это уже победа.

Слова чародейки заставили меня задуматься – отчего же тогда они раньше, зная о даре Дайаны, не просили ее пробудить один из погасших миров? Просто для того, чтобы спасти его обитателей?

Увы, но времени расспрашивать не было. Пока я вела с Кругом беседу, за пределами Оплота гремела война. Алистер, Ари и Конто – и тысячи, и сотни тысяч других людей, таких же близких и родных для кого-то, жертвовали своими жизнями.

Помня об этом, все вопросы я оставила при себе.

– Как и в любом из миров, время там течет совершенно иначе, – пояснил тонкий, словно жердь, чародей. – Если наши расчеты верны, вы должны вернуться сюда до захода солнца. В погасшем мире же пройдет несколько дней. Несколько безумно долгих дней холода и пустоты... и к этому вы обе должны быть готовы.

Я взглянула на Дайану и ободряюще ей улыбнулась – показалось, что, несмотря на ее собственные заверения в безопасности погасшего мира, юная магесса была бледна.

– Я готова, а ты?

– Конечно, – решительно заявила Дайана.

– И как же это все будет происходить?

Беловолосая протянула ладонь, на которой я увидела роскошную резную шкатулку. Открывать крышку и демонстрировать мне, что таится внутри, она, однако, не торопилась.

– С помощью скрижали Фираэль, за которой охотился один ваш знакомый, мы – Круг – создадим портал, который и приведет вас к Альгардесу. С помощью телепортационных карт мы постараемся создать выход из портала как можно ближе к Сердцу Мира. Но тропы между мирами прокладывать не так-то легко. Вы должны быть готовы к непредвиденным обстоятельствам.

– И как же мы найдем Сердце Мира? – тихо осведомилась я.

– Пускай оно и полое внутри, вокруг него рассеяно огромное количество магии – погасшее Сердце Мира, точнее, поселившаяся под его оболочкой пустота притягивает к себе магию всего Альгардеса. Она же и притягивает к себе жизненную энергию спящих, замерзших людей, поглощает ее.

«Как черная дыра, – подумалось вдруг, – которая пожирает все живое».

– Я научила Дайану чарам, с помощью которых она сможет отыскать Сердце Мира, пользуясь рассеянной вокруг него магией как камертоном, – объяснила чародейка.

Я вдруг со всей отчетливостью поняла, что сегодняшняя встреча Круга с Дайаной была далеко не первой – если начать отсчет с момента нашей встречи во дворце Асин-Кара. Дайана не единожды наведывалась сюда, но о своих делах с Кругом мне не говорила…

Кольнула глупая ревность – особенно глупая сейчас, когда шла кровопролитная война с Исполинами. Не время для поверхностных и мелочных эмоций. К тому же Дайана на редкость умна и рассудительна для своих юных лет. И если она не желала ставить меня в известность насчет обучения у чародеев Круга – значит, у нее были на то причины.

– Никто не знает – даже мы не можем предугадать – кому удастся пробудиться после зажжения Сердца Мира Дайаной, – обронил рыжеволосый чародей. – Это необъяснимо – умереть может как обычная горожанка без капли дара, так и сильный маг. Здоровый, крепкий мужчина может погибнуть, тогда как болезненная малышка выживет. Поселившаяся в Сердце Мира пустота забирает чужие жизни избирательно, следуя одной ей ведомым принципам.

Я зябко передернула плечами. Погасший мир, подобная пустой яичной скорлупе оболочка Сердца Мира, внутри которого жила поглощающая магию и жизнь пустота… Все это нагоняло жути и отзывалось мурашками по телу.

Но если храбрилась Дайана, я не имела права пасовать.

– Мы готовы, – переглянувшись с ней, я ответила за нас обеих. – Думаю, можно начинать.

Велев нам отойти к стене, чародеи встали в круг. В центр его, спиной к нам с Дайаной, встала беловолосая со скрижалью Фираэль, запрятанной в шкатулку. Напевно произносила слова на незнакомом мне языке, которые остальные чародеи за ней – видимо, старшей – послушно повторяли.

Их кожу охватило странное свечение, которое с каждым мгновением становилось все сильней. Не сразу, приглядевшись, я поняла, что свечение образуют окружившие фигуры чародеев сверкающие нити-стихиали, сотканные из всех четырех стихий и плотно друг с другом переплетенные.

А затем они вдруг взорвались вспышками ослепительного света – кристально чистого, ослепляющего. На глаза навернулись непрошенные слезы, очертания предметов в верхнем зале Оплота потеряли четкость. Проморгавшись, я кинула взгляд в центр зала. Беловолосая чародейка притягивала к себе импульсы магической энергии, сотворенной остальными, направляя ее в шкатулку как вместилище, сосуд животворящей силы.

Еще одна вспышка, подобно белому пламени охватившая фигуру чародейки… Свет померк. Ни шкатулки, ни скрижали Фираэль – только сверкающее марево, концентрированный вихрь магической энергии, стягивающийся к эпицентру.

Портал.

Дайана шагнула ко мне, но беловолосая ее остановила. Порывисто обняла, заставив мои брови удивленно взлететь, и быстро сказала:

– Спасибо за то, что делаешь для нас.

Я улыбнулась, чувствуя гордость за Дайану – упоительно теплую, сродни материнской. Она кивнула. Высвободившись из объятий чародейки, подошла ко мне.

Крепко держась за руки, мы одновременно шагнули в портал. Чтобы мгновением спустя очутиться в другом мире.

Погасшем, мертвом мире под названием Альгардес.

Глава двадцать вторая. Будущее на холсте

Обхватив себя руками за плечи, Джиневра стояла посреди комнаты в башне Оракула – ее новом доме. Доме, где ее принимали такой, какая она есть. Где жила та, кто на долгие годы станет ее учителем, наставницей… Быть может, и кем-то большим? Ее семьей, ее настоящей семьей?

Оракул подарила ей тепло и десятки историй про всевидящих звезд. Но главное – она подарила надежду. Какое облегчение было понять, что она, Джиневра, не чудовище. Она все делала верно. Неправы лишь те, кто не захотел прислушаться к ее посланиям, не захотел ее понять.

Круглые стены были плотно увешаны картинами, которые она нарисовала. И снова боль, красной краской пролившаяся на холст, и снова отчаяние, сквозившее в глазах и лицах.

Люди… Такие хрупкие фигурки на фоне каменных гигантов.

Исполин – ожившая каменная груда, которую пытались покорить воины и маги. Набрасывали магические сети, опутывали металлическими цепями невероятной длины и даже прирученными молниями, что оплетали каменное тело и жалили подобно осам.

Ари – тоненькая, но яростная, с застывшими в глазах болью и гневом. Бок о бок с ней – Конто. Он представал на картинах Джиневры в разных обличьях – то мужчиной, то барсом. Неизменным оставалось одно: он всегда был рядом, всегда закрывал Ари своей спиной.

И Алистер… он тоже был там, посреди огромного поля боя, в которое превратился Ордалон. С мечом в руках и решимостью во взгляде. Решимостью защищать свой мир до самого конца.

И только последнюю картину Джиневра разгадать никак не могла, и смысла ее не понимала. Ту, где красивая темноволосая девушка под руку с юной незнакомкой брели по седым пескам.

Глава двадцать третья. Океан пепла

Окружающий нас ослепительно-белый мир погряз в вязкой паутине безмолвия. Я боялась даже дышать – казалось, выдох отзовется в этом поистине гробовом молчании оглушительным шумом. Я слышала, как бьется мое сердце – испуганное, стучится о ребра, будто отчаянно желая покинуть свою клетку.

Я еще крепче сжала руку Дайаны, но, испугавшись, что причиняю ей боль, ослабила хватку. Подняв голову, она бледно мне улыбнулась. Но ни одну из нас эта вымученная улыбка обмануть не могла.

Нам обеим было не по себе в этом весьма своеобразном царстве мертвых.

Всюду, сколько хватало глаз, простиралась белоснежная пустыня. Белый цвет поглотил все остальные, словно не желая признавать за ними право существовать… То, что поначалу я приняла за снег, оказалось белым пеплом. Подобный инею, он покрыл деревья – вот только под ним все еще зеленела листва. Покрыл траву, которую не колыхал ветер – в погасшем мире ветра не существовало.

Не сразу, но я увидела и людей. Вопреки моим ожиданиям, ледяными они не казались. Скорее напоминали восковых статуй, «игрушек» в доме куклы-марионетки. Мне было не по себе, я чувствовала себя так, будто нахожусь на кладбище, хоть и усиленно гнала от себя подобную мысль. Кто-то из них все же пробудится, получит второй шанс и самый лучший подарок на свете – жизнь.

А потом я увидела ее – красивую девушку с белоснежными волосами, которая держала на руках прелестного лопоухого щенка. Истинная Снежная королева – ресницы покрыл пушистый слой белого пепла, так похожего на иней, щеки бледны, губы бескровны. Голова ее была чуть запрокинута, взгляд направлен вверх. Возможно, в тот день, когда Сердце Мира погасло, она вышла на улицу, чтобы посмотреть на небо... не зная, что видит его, возможно, в последний раз.

– Что это? – спросила вдруг Дайана, вглядываясь в воздух в нескольких шагах от уснувшей незнакомки.

Оглядевшись по сторонам, я нахмурилась.

– Ты про белый пепел?

– Нет, – нетерпеливо сказала она. – Белый пепел – это то, во что превращает пустота энергию жизни. Я о другом. Тонкие ленты серебристого-голубого света, такие яркие... Ты разве не видишь?

Я сокрушенно покачала головой. Огорченно вздохнула, но тут же напомнила себе: дело не в том, что как чародейка я слаба, просто Дайана... уникальна. И это действительно радовало меня, заставляло гордиться этой внешне хрупкой девочкой, такой сильной внутри, с сердцем, наполненным Истинным Даром.

Дайана переводила взгляд с беловолосой, прижимающей к груди щенка... на что-то, недоступное моему зрению.

– Их ленты переплетены, но они будто бы улетают прочь. – Дайана внезапно ахнула, саму себя прерывая. – Беатрис, это их души! Души девушки и щенка!

– То есть, когда пробудится весь мир... они пробудиться не смогут?

– Нет, – напряженным шепотом ответила Дайана. Вгляделась в глаза Снежной принцессы, словно надеясь через них заглянуть в ее душу... А быть может, именно это ей и удалось. – Беатрис... Я вижу внутри ее... Она не пуста – не знаю, как объяснить это. В ней еще есть след души, след жизни... Думаю, я еще могу ее спасти.

– Ты хочешь вдохнуть в нее жизнь? – воскликнула я.

– Я попытаюсь, – отозвалась она.

Шагнула вбок и подняла руки вверх, прикасаясь к невидимому для меня шлейфу души. А затем бережно положила ладони – крест-накрест – на грудь Снежной принцессы. Сделала странный жест, будто вытягивала что-то из самого сердца спящей, и принялась плести чары, рисунок которых был мне совершенно незнаком. Но я узнавала его цвет – ослепительно-белый, сияющий как десятки белых солнц. Магия жизни, магия соединения всех четырех стихий. Магия Истинного Дара.

– Ничего не получается. – Дайана чуть не плакала от бессилия и обиды, а я не знала, чем ее успокоить. В памяти всплыли слова Лаэс о том, что каждому дару – даже самому сильному – нужен достойный учитель. Дайана же действовала почти по наитию, соединяя преподанные ей знания Алистера, Ари, Лаэс и Конто. Вот только иногда этого было недостаточно...

Я уговаривала ее взять передышку и попробовать позже, но она стояла на своем. Стирала линии чар и рисовала их снова в отчаянной попытке соединить душу Снежной принцессы с ее телом.

– Кажется... кажется, получилось, – растерянно произнесла Дайана, во все глаза глядя на девушку с щенком. Обернулась ко мне, сияя. – Беатрис, у меня получилось!

– Я и не сомневалась, милая, – нежно сказала я. Обняла, чувствуя, как сильно и быстро бьется ее сердечко. – Но тебе нужно отдохнуть.

– Не сейчас, – отмахнулась Дайана. Сделала навстречу «Снежной королеве» еще один шаг и положила ладони на бока ее пса.

– Милая, ты устала... – мягко сказала я. – Мы можем вернуться позже.

Алистер как-то рассказывал мне, что живущий в человеке дар – колдовской, чародейский или Истинный – иссякает очень медленно, почти неощутимо. И если бы маги могли жить веками, их дар жил бы в них несколько веков. Но люди, увы, были смертны. И иссякал не дар, истончалась его оболочка, его сосуд – хрупкие человеческие тела.

Лоб и кожу над верхней губой Дайаны усеяли бисеринки пота. Она дышала часто и прерывисто, будто после долгого бега, но, несмотря на это, упрямо мотнула головой.

– Она проснется без своего пса – быть может, единственного, кого она любила. И любила так сильно, что их души после смерти оказались переплетены. Это тяжело – расставаться с любимыми.

Голос ее дрогнул, и я вдруг с удивлением поняла, что Дайана готова расплакаться. Неужели ее так сильно растрогала нежная дружба девушки и щенка? Я пообещала себе, что когда все закончится, когда все жители Ордалона окажутся в безопасности, и Исполины перестанут быть угрозой, я уговорю Алистера купить Дайане щенка – самого лучшего в любом из миров.

Представила, как мы будем жить все вместе – Алистер, Дайана, лопоухий щенок и я, и теплая волна затопила сердце.

Следуя уже проторенной дорожкой, Дайана вдохнула жизнь в маленького и невероятно умильного питомца Снежной принцессы. И пусть она выдохлась и растеряла остатки сил, выглядела она довольной. Я так гордилась Дайаной… моя девочка спасла две родственных души.

После недолгого отдыха мы продолжили путь. Окрепнув, Дайана создала Тропу – как учили ее чародеи Круга. Тропа, которая должна была привести нас прямиком к Сердцу Мира, представляла собой сотканный из белесого тумана путь, ведущий вперед и теряющийся у самого горизонта. Туман был и вокруг нас – плотная стена из клубящейся дымки, которая заслоняла собой весь окружающий мир. Неизменным остался только белый пепел. Кружась, он ложился мне на плечи, оседал на ресницах, запутывался в волосах. Вдыхая, я чувствовала запах грозы и привкус металла.

Дайана уверенно шла вперед по Тропе, словно ее ничуть не пугала сгустившаяся вокруг нас белесая пустота. Я же вся с ног до головы покрылась гусиной кожей и зябко ежилась, оглядываясь по сторонам.

Время здесь, на Тропе, действовало по своим собственным законам. Мы шли, казалось, несколько недель – но ноги мои не требовали отдыха, не хотелось ни есть, ни пить. Когда Дайана заговаривала со мной, речь ее всегда звучала искаженно – казалась или замедленной или, напротив, такой быстрой, что мне приходилось просить ее повторить.

Идти без остановки целую вечность оказалось невероятно утомительно – однотонный пейзаж надоел уже после нескольких часов пребывания на Тропе. Спустя несколько лет пути я ненавидела его всем сердцем. Белый пепел – мертвая энергия погруженного в дрему мира – мне не докучал, но из-за однообразности цветов и оттенков, меня окружающих, захотелось вернуться в весну. Вот только там, где была весна, мир раздирала беспощадная война с обезумевшими от гнева гигантами.

– Мы пришли.

Тихие слова Дайаны заставили меня очнуться. Подняв взгляд, я устремила его вперед и негромко охнула. В десятках шагов от меня, в самом конце Тропы, возвышалось... нечто. Это был клубящийся сгусток энергии, ярко-алой с тускло-серой пеленой в сердцевине, которая словно бы проела, поглотила свет.

Сердце Мира не билось, внутри его царствовала пустота. Пустота, рождающая белый пепел, и вытягивающая жизнь и магию из спящих жителей Альгардеса.

– Ну вот и все.

В голосе Дайаны не звучало воодушевление или радость, лишь горечь и... обреченность. Это напугало меня – ведь перед нами находился ключ к спасению, ключ к новому миру, свободному от Исполинов.

– Беатрис, прежде чем я использую свой дар... Я должна тебе кое-что сказать.

Ощущение, что грядет что-то страшное, неотвратимое, нахлынуло и не отпускало. Виной тому – взгляд Дайаны, ее тон и ее слова.

– Сердце Мира зажжется только в том случае, если я использую Истинный Дар без остатка – до последней капли.

– Значит, ты потеряешь магию, как это случилось с Алистером? – нервничая, спросила я.

Дайана медленно покачала головой.

– Отдавая Истинный Дар целиком, я должна буду отдать свою душу. Только тогда Сердце Мира будет гореть.

Я смотрела на Дайану и чувствовала, как останавливается мое собственное сердце. Шок от сказанного ею был таким сильным, что я не могла выдавить и слова.

– Ты хочешь сказать... – Я все-таки нашла в себе силы заговорить. Я должна была услышать, узнать, что я просто неверно ее поняла.

– Беатрис, мне так жаль... – прошептала Дайана. И возродившаяся фениксом надежда рассыпалась в пыль. – Но прежде, чем я зажгу Сердце Мира, и полностью в нем растворюсь, я хочу соткать между нами связь, чтобы ты всегда чувствовала мое присутствие в этом мире. Чтобы ты не думала, что я мертва. Наша связь с папой и без того крепка. И я хочу, чтобы мы с тобой стали еще ближе друг к другу. Чтобы мы втроем были все-таки вместе... несмотря ни на что.

– Вот почему ты хотела, чтобы с тобой отправилась я? – Я заставляла голос не дрожать, но выходило плохо.

– С самого моего рождения Ари была моей Хранительницей, – тихо сказала Дайана. И я благодарна ей за все, что она для меня сделала. Но Ари – Хранительница моего дара, который исчезнет спустя несколько минут. Он останется здесь, в Сердце Мира, а значит, миссия Ари завершится. Она станет свободной. А ты… ты любимая моего отца. Ты держала в руках мое сердце. – Карие глаза подернулись влажной дымкой слез. – Я так хотела, чтобы однажды мы стали одной семьей.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю