Текст книги "Темная Библия"

Автор книги: Карло Санти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Тридцать лет спустя, 1247 год

На пике великолепия, богатый, влиятельный и уважаемый, готовясь к своему шестьдесят шестому дню рождения, он объявил себя королем и провозгласил свое царство. Он дал распоряжение, чтобы каждый человек в царстве, подданный или нет, любил его не только как Царя, но и прежде всего как Бога. В тот день, он намеревался отпраздновать день рождения и коронацию, как ему представился юноша. Бонифаций узнал его. Иблис! Сказал сам себе и удивился. Он видел его в последний раз, когда читал книгу, прошло тридцать три года, но Иблис был молод. Он видел перед собой того же молодого человека, что и в их первую встречу.

«Ты меня узнаешь, крестоносец?» – спросил Иблис.

«Да, я знаю тебя, но как…»

Бонифачио застыл, схватившись рукой за грудь, пульсирующая боль отрубила ему дыхание, но он чувствовал, что понимает что-то еще, хотя он не мог определить это чувство. Он умирал, и понимал это. Он был в недоумении, так как считал себя непобедимым.

«Я дал тебе знания о силе, – начал Иблис, – но ты не понял. Ты мог назвать себя королем и царствовать, мог обогатить себя сверх меры, мог завоевать мир».

Иблис взмахнул рукой, и Бонифаций I Монферрато умер. От безжизненного тела поднялся мимолетный луч света, который Иблис взял в руку, почти ассимилируя его.

«Но ты не можешь провозглашать Бога!»

Добавил, и спокойно вышел.

5.
Ватикан, 27 сентября 1978 года

Папа Джованни Паоло I, избранный на Папский Престол всего тридцать два дня назад, встречался с Государственным Секретарем Ватикана и Камерленго Святой Римской Церкви Кардиналом Жаном Мари Виллотом. Всего месяцем ранее Виллот был на встрече с предшествующим, Святым Отцом. Кардинал уже сообщил Папе секреты, которые Церковь хранила на протяжении веков, Протокол также требовал, чтобы Государственный Секретарь посвящал во все особые ситуации, конфиденциальные Новости, сообщал о случаях серьезных заболеваний или малейших признаках опасности жизни для Папы. В этот момент Виллот и Папа говорили о Sanctum Consilium Solutionum, лучше сказать SCS, а также о роли, которую исполняет руководитель Совета: Решатель. На самом деле, нужно было назначить нового, потому что предыдущий погиб при исполнении миссии.

«Удивительно, – сказал Папа, – я и понятия не имел, что внутри Церкви так много тайн, но эта кажется самой абсурдной из всех: конфиденциальная организация, которая убивает, священники, убивающие во имя Папы и Церкви! Трудно понять, Ваше Преосвященство».

«Я понимаю, Ваше Святейшество, – ответил Виллот, – но мы говорим об одном из старейших учреждений Церкви. Первый Решатель был избран в V веке, и Совет никогда не был расторгнут или изменен с течением веков, всегда считался символом, незыблемым для любого Понтифика. Только Тамплиеры в течение двух столетий, превзошли силу SCS, но с их уходом осталась единственная организация Церкви, которая по-прежнему считается вооруженной. Они всегда блестяще выполняли свою задачу, поэтому я прошу Вас разрешить мне ввести выбранного кандидата».

«Мне не нужно это объяснять, Ваше Преосвященство, – ответил раздраженно Папа, – не мне менять правила Церкви, по крайней мере, не через месяц, после выборов. Скажите мне, кто этот человек и почему он правильный кандидат».

Виллот взял папку и разложил ряд документов на столе, иллюстрируя свою позицию Папе: «Кандидата зовут Томмазо Сантини, он входит в Совет примерно пару лет. Он молодой, выделяется оружейной подготовкой в бою, а также был выбран предыдущим Решателем, который обучал его. Он активный, проницательный, умный и обладает культурой высокого уровня, прекрасно владеет семью языками, включая арабский. Но, прежде всего, он человек Веры, Святости».

«Сколько лет этому молодому человеку?» – спросил Папа.

«Двадцать пять, Святой Отец» – отвечал Виллот.

Понтифик встал: «Боже мой, Ваше Высокопреосвященство, но это мальчик! И должен ли он быть человеком, защищающим фундамент Церкви, Государственную тайну и Папу?».

«Святейшество, позвольте мне пригласить его, – уверенно сказал Государственный Секретарь, – Вы увидите его своими собственными глазами».

Они пригласили парня, и он появился в кабинете, нисколько не смущенный присутствием могущественных лиц Папы и Кардинала. Сантини отличался величавым ростом метр девяносто, гордой осанкой, ледяные глаза нагоняли страх. Кроме того, от него исходила безопасность, отраженная в чертах лица: он был уже зрелым человеком, невзирая на возраст. Он подошел к Папе уверенно, оказался намного выше, Понтифик смотрел ему в грудь. Молодой человек опустился на колени и поцеловал Папское Кольцо, глядя в глаза Святого Отца, который, на удивление, выдержал ледяной взгляд Сантини. Он стоял на коленях, пока Папа не дал ему разрешение и не позволил расположиться в кабинете.

«Почему ты смотришь подобным образом?»– спросил Папа у Сантини.

«Потому что мне нужно понимать, кому служить и кто распоряжается моей жизнью!» – ответил молодой человек, почти легкомысленно.

Однако этот парень понравился Папе, он спросил его еще: «И что ты понял обо мне?»

«Что Вы, Святейшество,– отвечал он, – хороший человек. В связи с этим, я вверяю Вам свою жизнь и мое служение, даю Вам клятву послушания и верности, Мой Святой Отец».

Сантини опустился на колени, отвел взгляд, прежде всего в знак послушания и в полноте смирения перед сильным.

«Вставай Томмазо, – сказал Папа, – мне было приятно смотреть в твои глаза: я видел твою Веру перед твоей силой. Тебе мое благословение, Решатель».

Это было официальное назначение, не было никаких письменных документов, ни и даже Папских декретов; Решатель был тысячелетним секретом, который не имел славы, известный только избранным. Судьба Решателя в том, что бы служить, не ожидая ничего взамен, жертвуя всем для выполнения поручений. Сантини, в своих задачах, будет сопровождаться группой людей, выбранных им самим, и хранить эту огромную тайну. Он поклялся в верности и послушании Папе, его люди поступят так же, но только с ним. Решатель мог встречаться с Папой Римским и Государственным Секретарем Ватикана, однако, ни один из Совета не мог приблизиться к этим важным персонажам. Ему была гарантирована индульгенция, и даже будучи священником, он был освобожден от служения, в связи с чем он не мог практиковать священство. Тем не менее, он оставался священником, человеком Церкви. Сантини знал, что с его назначением он начнет новую жизнь, единственную, которую ему разрешат. С этого момента альтернативой может быть только отлучение или смерть. Государственный Секретарь, будучи тем, кто лучше знал секрет Совета, взял инициативу, заранее согласованную и уполномоченную Папой.

Он обратился к Сантини: «Томмазо, с этого момента ты назначаешься и получаешь звание Решателя, но ты еще не готов, твой учитель не успел завершить твою подготовку. Итак, твое обучение будет завершено мастером Джованни Сантини, братом твоего деда».

«Братом Паскуале? – спросил удивленно Сантини. – Возможно, это ошибка, я забочусь о Брате Паскуале, он … старый!»

«Да, он старый, как ты непочтительно говоришь, но он знает, как завершить твою подготовку, – ответил Виллот. – Томмазо, дело заключается в том, что ты не знаешь, что Джованни или Брат Паскуале тоже был Решателем, одним из лучших, единственным, кто смог уйти в отставку. Он знает свое дело, он сам тебе все расскажет».

Государственный Секретарь попросил Папу разрешения войти специально приглашенного Джованни Сантини. Проворный монах был взволнован, он не входил в Ватикан уже много лет, но еще больше его волновало назначение Решателем многообещающего и молодого племянника. Он опустился на колени перед Папой и поцеловал его Кольцо, Папа не хотел этого, но тот сделал это без каких-либо усилий. С той же ловкостью он выпрямился, демонстрируя силу. Приветствовав Государственного Секретаря, расположился рядом с Сантини.

«Мне сообщили, Ваше Превосходительство, что вы сами были Решателем?» – спросил Папа Брата Паскуале.

Решатель мог претендовать на звание Превосходительства, как Епископы или Монсеньоры, за заслуги и служения, оказанные в пользу Папы, так называемые военные или оружейные заслуги. Но молодой Сантини еще не знал об этом, поэтому он молчал и усваивал каждое слово.

«Да, Ваше Святейшество, – ответил монах, – с тридцати семи до шестидесяти девяти».

«Хорошо! Я убедился в великих ваших делах, – подтвердил Понтифик, а затем спросил. – «Чувствуете ли вы готовность завершить подготовку Томмазо?»

Монах кивнул с сияющими глазами, это задание почитал сверх меры. Будучи избранным для деликатной задачи, он вернулся обратно на двадцать лет.

Государственный Секретарь заключил: «Решатель, Бог поможет тебе в задачах, которые ждут тебя. Ты вверяешься мастеру Джованни Сантини на необходимое время и до тех пор, пока он сам не решит, что ты будешь готов. Одновременно будет помогать тебе в команде Совета, и это всегда будет он, будет указывать тебе на то, что будет поддерживать тебя в случаях индульгенции. Знай, что индульгенция простит каждый твой грех, но это не твоя совесть, тебе нужно найти духовного учителя и духовника. У тебя есть кто-то на уме?».

У Сантини не было сомнений: «Если Брат Паскуале согласится стать моим духовником и духовным отцом, я буду счастлив, горд и польщен».

Сантини поклонился пожилому монаху: Решателю прежних времен.

6.
Падова, 28 сентябрь 1978

Прошло девять месяцев со дня оплодотворения, и команда профессора Каллегаро была готова через несколько дней принять роды. Девушка была закрыта в стерильной комнате и не выходила все это время. Родители рассказывали всем, что Паола уехала в Канаду учиться и проводить исследования. Беременность была ужасной, постоянная пульсирующая боль и тошнота были настолько жестокими, что девушка с нетерпением ждала, когда все закончится. Даже опасность возможной смерти от родов, которую не исключал профессор, была бы с безмятежностью принята девушкой, которая больше не могла выносить эти мучения. Когда начались первые схватки, Паоле казалось, что это освобождение, но это была самая интенсивная боль предыдущих долгих девяти месяцев, эта боль была ничто по сравнению с тем, что она уже испытала, это был конец мучений, которые продолжались слишком. Она прокляла тот день, когда решилась пройти этот эксперимент, то, что она могла даже умереть, больше не заботило ее, и самое главное, она не хотела ребенка, которого рожала; она не хотела, что бы он родился, и что самое главное что бы он был. Она подверглась эксперименту с энтузиазмом, с уверенностью и убеждением, но этот неспокойный плод, странное чувство того, что в утробе было бесчеловечным существом или, возможно, просто идея о том, кто его отец, заставила ее почти сразу передумать. Она также знала, что не может отступать, и если смерть не придет с родами, она сама найдет ее: она не могла позволить себе остаться жить с мыслью об ошибке и ужасе, который она совершила. Муки продолжались, роды подходили к эпилогу, схватки были все чаще и чаще. Она орала от боли, роды отражали обличие того, что она носила в утробе, плод не хотел ожидать времени, продиктованного природой. Родовой канал был открыт всего на несколько сантиметров, обычно схватки должны были продолжаться еще шесть-семь часов, но мучительная боль и сила сокращений, вышедшие из-под контроля измерительного оборудования, указывали, что больше нельзя терять времени. Профессор Каллегаро решился на кесарево сечение; в противном случае, молодая женщина будет мертва из-за серьезных разрывов и потери крови. Команда профессора поспешила перевести Паолу в операционную, когда произошло страшное и непоправимое: ребенок родился независимо от всех прогнозов. Паола упала в обморок, кровь сочилась обильно, погруженный в алую жидкость, выскочил ребенок.

В этот момент родился Белиал Бомпиани.

Паола Бомпиани, его мать, сразу умерла.

В тот же самый момент умер по необъяснимой причине Джованни Паоло I: Улыбающийся Папа.

7.
Флоренция, 1476 год

Леонардо да Винчи, художник, архитектор, ученый и писатель, был одним из самых выдающихся умов человечества, сын нотариуса Сер Пьеро и молодой селянки, родился в 1452 году в Винчи, в небольшой деревне. Он провел довольно безмятежное детство, разделенное в первые годы с матерью, а затем до двадцати лет с отцом. Учитывая его несомненные способности и навыки к рисованию, он был принят в качестве ученика в художественную мастерскую Андреа дель Верроккьо. Леонардо рисовал, конструировал и проявлял интерес ко всем сферам человеческих знаний. Не изучавший латынь, в те времена он мог быть классифицирован как неграмотный, но глобальные интересы пришли ему на помощь: самоучка с энтузиазмом попытался познать все, он исследовал анатомию, инженерию, архитектуру и другие науки. После рисования письмо было его большой страстью, продолжал писать, делать заметки на эскизах, но он был настолько одержим идеей, что кто-то мог его использовать как плагиат, и чтобы сохранить тайну своих записей, Леонардо использовал уловку, писал справа налево. Мало того, что он также сделал анаграмм каждого слова, он хотел сохранить максимальную секретность. Другая навязчивая идея Леонардо была практика содомии; гомосексуализм в то время считался серьезным преступлением, которое каралось смертью. В связи с чем, он практиковал тайно. Но в 1476 году была представлена анонимная жалоба за мужеложство в отношении нескольких человек, среди которых был и Леонардо да Винчи, за связь неким семнадцатилетним Джиакопо Салтарелли.

В уголовном процессе, который последовал за этим, участвовал молодой англичанин, который свидетельствовал в защиту Леонардо, оправдав его от обвинений. С английскими корнями по линии отца, молодой человек переехал во Флоренцию для проживания с матерью: его имя было Молох Аравн. Он опроверг все обвинения, которые были вынесены гениальному Леонардо. Впоследствии эти двое поддерживали крепкую дружбу и разделяли дни беззаботного веселья среди молодежи. Молох, заинтригованный методом, используемым Леонардо при письме, предложил ему текст.

«Ты не сможешь его расшифровать, – бросил он в шутливом тоне как вызов, – он написан на неизвестном языке, и его очень трудно перевести. Но если ты с ним разберешься, ты приобретешь наивысшие знания, не будет в твоей досягаемости другого такого человека равного тебе, ты будешь считаться абсолютным гением вечности».

Леонардо был очень любопытным и уверенным в себе и ненасытным до знаний. Он решил принять вызов.

«Молох, я согласен, – ответил он, – сделаю это за несколько дней, уверен, что когда ты вернешься, то пожалеешь, что бросил вызов мне. Но если я не могу перевести его, я буду твоим рабом, исполню любое твое желание, каким бы абсурдным оно не было».

«Будет так, мой милый друг», – ответил Молох.

Молодой человек открыл свою сумку и представил другу книгу: весомая, с объемной, рельефной пентаграммой на переплете из тонкой кожи. Леонардо видел много книг за свое молодое существование, но эта выглядела древней, и прекрасно сохранившаяся, он начал изучать ее во всех деталях. И был очарован, но его охватил страх, который мог все испортить. Однако, долго не сопротивляясь, он открыл книгу, прочитав первые строки и улыбнулся. Он улыбнулся, потому что слова, фразы, рисунки, карты и формулы, содержащиеся в нем, все более и более становились понятны ему после того, как он прочел их всего два раза. Безусловно, их было трудно интерпретировать, но Леонардо понял, что, с чтением продвигается вперед, этот текст открывался в его уму или, еще лучше, его ум открывался к этому тексту. Он читал, не останавливаясь, не задумываясь, как если бы это чтение было единственным, что держало его в жизни. Его гениальность изменила ситуацию, вскоре Леонардо уже закончил читать всю рукопись, усваивая все написанные знания. Он становился подготовленным в любой области науки, техники, изобретений и многого другого. Теперь его ум не имел границ, он чувствовал это внутри себя, что теперь он может попробовать свои силы в любом направлении, он знал все вещи когда – либо существовавшие на земле и во Вселенной. Теперь его ум походил на божественный, и в этом была заслуга книги. Он поднял взгляд, но не увидел Молоха, встал и пошел искать его в других комнатах, но безуспешно. Вернулся в свою комнату и удивился: с Молохом исчезла и книга. Леонардо, размышляя о знаниях, усвоенных с чтением книги, не позаботился о том, кто это странный парень, и даже о причинах, которые привели его к нему. Он сосредоточился на содержании текста и удивился, что он хорошо запечатлел их в памяти.

Библия дьявола! Подумал он, даже не понимая, почему ему в голову пришло это высказывание. У него сложилось ощущение, что он чувствует себя старше, более зрелым, как будто прошло много лет, а не часов. Вдруг, его посетили огромные сомнения, он вышел на улицу и понял, что, хотя и немного, но окружающая обстановка изменилась, она была не была не той, что он помнил нескольких часов раньше, город имел какой-то оттенок, отличный от того, что помнил он. Он задал несколько вопросов прохожим, хотел подтверждения, задавал один и тот же вопрос несколько раз и большому количеству людей. Все подтверждали, не было никакой ошибки, теперь у него было доказательство: это был 1485 год. Ему потребовалось семь лет, чтобы прочитать всю эту книгу: Библию дьявола.

И в тот день Леонардо да Винчи отметил тридцать третий год жизни.

Сан Фиорентино Амбрези, год 1519

Леонардо да Винчи вызвал сенсацию в мире, он был абсолютным гением, создавшим произведения, идеи идеальных пропорций, до сих пор актуальных сегодня. Он позиционировал себя как человека науки, инженером и изобретателем военных машин, но он также был одним из самых уважаемых художников, который оживил подлинные шедевры, не имеющие ценности. Его творчество как великолепного художника ценил гениальный Микеланджело Буонарроти, с которым он расписывал зал Большого Совета в Палаццо Синьория во Флоренции. В 1519 году он почувствовал приближение конца своей удивительной жизни. К его постели явились многие, все они хотели почтить искусство и знания, одного из этих посетителей Леонардо да Винчи узнал сразу: это был Молох Араун.

«Я доволен тобой, мой хороший друг, – сказал ему Молох, – ты прожил жизнь, соответствующую учениям Библии Дьявола. Ты создал замечательные вещи, которые слишком великолепны для этих простых смертных, которые обвиняли тебя в колдовстве. Ты заслуживаешь жизни за пределами жизни».

В этот момент смерть настигла художника: ученый, изобретатель и художник Леонардо да Винчи умер в мае. Его тело было похоронено в Сан Фиорентино в Амбрези, откуда таинственно исчезло, не оставив никаких следов. Предполагаемыми причинами были осквернение могил во время религиозных войн XVI века.

Но Молох сохранил ему место, зарезервированное для немногих избранных и почетных на его стороне, гарантируя ему, таким образом, жизнь за пределами жизни.

8.
Падова, 28 сентября 1978

Команда Каллегаро сделала все возможное, чтобы спасти Паолу, безостановочно они продолжали реанимацию. Через полчаса, приборы зафиксировали конец жизнедеятельности, как сердечной, так и мозговой. Профессор несколько раз проверил оборудование и данные анализов, зарегистрированное кровотечение не имело никакого объяснения: с точки зрения медицины не возможно было установить причину смерти Паолы.

«Достаточно, господа, – он приказал, не питая никаких иллюзий. – Она уже мертва. Давайте сосредоточимся на ребенке».

Маленький Белиал Бомпиани, напротив, подавал сигналы великолепного здоровья, был в форме и голоден. Медсестра уже обеспечила ему прекрасный молочный рацион, который он выпил залпом, на одном дыхании. Вскоре после этого в палату вошла группа людей, которые, не произнося ни слова, забрали ребенка, и тело молодой, несчастной Паолы.

Профессор Каллегаро хотел уточнить: «Еще не время, ребенок должен остаться здесь. Ему нужно оставаться под наблюдением не менее 48 часов».

Руководитель группы предупредительно ответил: «Ваша задача завершена, профессор. Так решено».

И люди исчезли, унося с собой беспокойство этого дня.

Ватикан, 28 сентября 1978 года

Известие о смерти Святого Отца, Папы Джованни Паоло I, потрясло весь мир. Через тридцать три дня после избрания Папа Лучано, установил печальный рекорд: самый короткий Понтификат в истории Церкви. Причины смерти были окутаны тайной, и никто никогда не решится произнести это слово, но немногие эксперты пророчеств теперь были убеждены в этом: где-то в мире, в то же самое время, когда Папа так непредсказуемо скончался, появился на свет Антихрист. Подобные предположения былы скрыты от мира, который посчитал бы внезапную и безвременную кончину настоящее мистикой. Тем не менее этот факт, без сомнения, подтверждался, Комитетом Объединенной Святой Римской Церкви, занимавшийся изучением появления Антихриста на земле, и давал повод толкованиям, основанным, в частности, на пророчествах Нострадамуса, где было указано точное время и человек, который будет Антихристом. Интерпретация текстов знаменитого и скандального французского писателя предсказывала, что новый Антихрист, возможно, явится в конце второго тысячелетия, в начале третьего. Согласно пророчествам Нострадамуса, он уничтожит Святой Престол и в результате масштабных катастроф мерзость запустения опустошат землю. Нострадамус предсказал, что момент рождения нового Антихриста приведет к смерти Понтифика: именно, Джованни Паоло I. Кардиналу Жан Мари Виллоту снова передали обязанности Камерленго Святой Римской Церкви, чтобы организовать Конклав и, одновременно поддержать судьбу Церкви, пока новый Папа не вступит в права официально и в полную силу. Некоторые уважаемые члены Универсального Комитета захотели сообщить ему о пророчестве, чтобы Церковь могла защитить себя от подобного злого присутствия. Виллот, однако, не захотел верить в такую версию, интерпретировал ее как фанатичную убежденность в узком кругу священнослужителей, хотя и подкрепленную христианскими принципами. Тем не менее, он был намерен поговорить с новым преемником Петра сразу после избрания, но к сожалению, он так и не успел углубиться в этот вопрос, совершив таким образом ошибку. Кардинал Жан Мари Виллот умер на следующий день избрания нового Папы: Джованни Паоло II, он же Кароль Йозеф Войтыла. По этой причине, о пророчестве Нострадамуса никто не говорил более тридцати лет.