Текст книги "Самодуры"

Автор книги: Карло Гольдони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Явление десятое

Феличе, Марина, Лучетта.

Лучетта (к Феличе). Дорогая синьора, я вас так прошу…

Феличе. Я бы не хотела сердить синьору Маргариту.

Марина. Не обращайте на нее внимания; если бы ее воля, эта девочка никогда бы замуж не вышла!

Лучетта. Ах, если бы вы знали!..

Феличе. Что это значит? Что у нее с этой девочкой?

Марина. Не понимаете? Зависть! Она вышла за старика, вот ее злость и разбирает, что падчерице достанется молодой муж.

Лучетта. Боюсь, что вы говорите правду.

Феличе. Она говорит то так, то совсем иначе.

Марина. Да, уж подлинно – ни прямо, ни косо.

Лучетта. Только и умеет твердить: «вообразить себе только», «вообразить себе только»!..

Явление одиннадцатое

Те же и Маргарита.

Маргарита. К вам пришли, синьора Феличе.

Феличе. Ко мне? Кто такие?

Маргарита. Две маски желают вас видеть.

Лучетта (радостно). Две маски желают вас видеть!

Марина (к Феличе). Может быть, это наш друг?..

Феличе. Очень возможно. (Маргарите.) Можно их попросить сюда?

Маргарита. А что, если придет мой муж?

Феличе. Если придет ваш муж, то неужели я не сумею выдумать какую-нибудь ерунду? Скажу ему, что это моя замужняя сестра из Милана. Я как раз жду ее на днях, и она может приехать с минуты на минуту.

Маргарита. А мужская маска?

Феличе. Велика важность! Скажу, что это мой шурин.

Маргарита. А что скажет ваш муж?

Феличе. Мой муж? Стоит мне на него взглянуть, как он скажет все, что мне угодно, он понимает меня с первого взгляда.

Лучетта. Синьора маменька, ну вот никаких и нет…

Маргарита. Чего «никаких»?

Лучетта. Затруднений.

Маргарита. Я в конце концов скажу… А впрочем, останутся ли эти маски там, придут ли сюда, все равно. Это касается тебя, а не меня. (За сцену.) Синьоры маски, прошу Лучетта (в сторону). Ох, как сердце бьется!

Явление двенадцатое

Те же, Филипетто, одетый женщиной и в маске, и граф Риккардо.

Риккардо. Свидетельствую почтение прекрасным синьорам!

Феличе. Здравствуйте, синьоры маски!

Маргарита (сдержанно). Здравствуйте.

Марина (к Филипетто). Прекрасная маска, привет!

Филипетто делает дамский реверанс.

Лучетта (в сторону). Как он изящен!

Феличе. Маски, вы идете веселиться?

Риккардо. Карнавал всегда рождает желание повеселиться.

Марина. Синьора Лучетта, как вам нравятся эти маски?

Лучетта (застенчиво). Не знаю, что сказать…

Филипетто (в сторону). Какая прелесть! Какое розовое яблочко!

Маргарита. Синьоры маски, простите невежливый вопрос, вы уже обедали?

Риккардо. Я – нет.

Маргарита. А нам пора идти обедать.

Риккардо. Мы сейчас избавим вас от своего присутствия.

Филипетто (в сторону). Черт возьми, я едва ее разглядел!

Риккардо (к Филипетто). Идемте, синьора маска.

Филипетто (в сторону). Черт бы тебя побрал!

Марина (к Риккардо и Филипетто). Ну, подождите еще немножко.

Маргарита (в сторону). Мне так и чудится, что мой леший идет сюда.

Феличе (к Филипетто). Маска, на два слова!

Филипетто подходит к Феличе. (Тихо ему.) Ну, что, нравится?

Филипетто (тихо ей). Очень, синьора.

Феличе (тихо ему). Правда, красотка?

Филипетто (тихо ей). И какая еще!

Лучетта (тихо Маргарите). Синьора маменька…

Маргарита (тихо ей). Что еще?

Лучетта (тихо ей). Мне бы хоть чуточку на него взглянуть.

Маргарита (тихо ей). Вот возьму тебя за руку да уведу прочь!

Лучетта. Простите!

Марина (к Филипетто). Маска!

Филипетто подходит к Марине. Нравится тебе?

Филипетто. Очень.

Марина. Маска, ты нюхаешь табак?

Филипетто. Как же, синьора!

Марина. Так не угодно ли! (Протягивает ему табакерку.)

Филипетто берет понюшку табаку и хочет ее нюхать в маске.

Феличе. Кто же нюхает табак в маске? (Поднимает его маску.)

Лучетта (смотря на него исподтишка). Ах, какой красивый!

Марина (к Филипетто). Какая хорошенькая девушка!

Феличе. Это моя сестра!

Лучетта (в сторону). Он меня смешит. (Смеется.)

Феличе. Подойдите сюда, спустите бауту на шею.

Он отбрасывает капюшон.

Лучетта. У меня сердце дрожит от радости.

Марина (указывая на Филипетто и Лучетту). Кто из этих двух девочек красивее?

Филипетто и Лучетта стыдливо, исподтишка смотрят друг на друга.

Риккардо (в сторону). Я так благодарен синьоре Феличе, она показала мне прелестнейшую комедию сегодня.

Маргарита. Однако кончим эту историю; вообразить себе только, давно пора! Довольно говорить обиняками! (К Лучетте и Филипетто.) Поблагодарите этих синьор: это они устроили всю эту контрабанду, и просите бога – если вам суждено, вы поженитесь.

Феличе. Идите, маски, на сегодня с вас хватит.

Филипетто (в сторону). Не могу от нее оторваться.

Лучетта (в сторону). Он уносит с собой мое сердце.

Маргарита. Хорошо бы, если бы все так благополучно обошлось.

Марина (к Филипетто). Подними бауту.

Филипетто. Как это делается? Я не умею.

Феличе. Идите сюда… (Поправляет ему бауту.)

Лучетта (в сторону). Бедняжка! Не умеет приладить бауту. (Смеется.)

Филипетто (Лучетте). Вы смеетесь надо мной?

Лучетта (смеясь). Нисколько.

Филипетто. Плутовка!

Лучетта (в сторону). Какой милый!

Маргарита. Ах, несчастная я, несчастная!..

Феличе. Что случилось?

Маргарита. Мой муж!..

Марина. Черт возьми, и мой тоже!

Феличе. Так ведь это моя сестрица.

Маргарита. Ах, милая! Если он меня поймает на лжи – пропала моя головушка! Скорей, скорей спрячьтесь; ступайте в эту комнату. (Толкает Филипетто; к Риккардо.) Идите и вы, синьор, идите… Ах, боже мой!..

Риккардо. Что за чепуха!

Феличе. Идите, идите, синьор Риккардо. Сделайте ей одолжение.

Риккардо. Для вас я на все готов. (Уходит.)

Филипетто (в сторону). Я оттуда еще подсмотрю. (Уходит.)

Лучетта (в сторону). У меня коленки подгибаются… не могу больше…

Маргарита (к Феличе и Марине). Говорила я вам!

Марина. Ничего, ничего, обойдется.

Феличе. Когда мы пойдем в столовую, они улизнут.

Маргарита. Зачем только я сделала эту глупость!

Явление тринадцатое

Те же, Лунардо, Симон и Канчано.

Лунардо. Что, синьоры, устали дожидаться? Сейчас, сейчас пойдем обедать. Дождемся только синьора Маурицио – и можно к столу.

Маргарита. А разве синьор Маурицио не был здесь?

Лунардо. Был, да ушел по делу, скоро вернется. (Лучетте.) Что с тобой? Ты как будто не в духе.

Лучетта. О нет, батюшка. Прикажете мне уйти?

Лунардо. Нет, нет, оставайся, дочка. Настал и твой час, – правда, синьор Симон?

Симон. Бедняжка, я очень рад за нее!

Лунардо (к Канчано). А вы что скажете?

Канчано. Конечно, она заслуживает счастья.

Лучетта (в сторону). Не могу унять дрожь…

Феличе. А что, у вас есть новости, синьор Лунардо?

Лунардо. Да, синьора.

Марина. Ну, поделитесь же с нами!

Маргарита (к Лунардо). Я, видно, узнаю последней.

Лунардо. Говори сегодня что хочешь, душа моя, кричать не буду. Я рад и хочу, чтобы все радовались со мной. – Лучетта, подойди сюда.

Лучетта приближается, вся дрожа. Что с тобой?

Лучетта (дрожа). Не знаю.

Лунардо. У тебя лихорадка? Послушай, что я скажу, – сразу пройдет. В присутствии моей жены – а твоей второй матери – и этих почтенных синьоров и их супруг объявляю тебе, что я тебя просватал.

Лучетта дрожит, плачет и чуть не падает. Э-ге-ге! Это еще что? Тебе как будто не нравится, что я тебя замуж выдаю?

Лучетта. Ах, нет, синьор.

Лунардо. Ты знаешь, кто твой жених?

Лучетта. Ах, да, синьор.

Лунардо. Как! Ты знаешь? Откуда? Кто тебе сказал?

Лучетта. Ах, простите, синьор, я ничего не знаю. Я сама не понимаю, что говорю.

Лунардо. О моя невинная бедняжка! (Симону и Канчано.) Видите, какое воспитание!

Феличе (тихо Маргарите). Что, если бы он узнал?

Маргарита (тихо ей). Боюсь ужасно, что дознается.

Марина (Маргарите). Нет, не узнает, не бойтесь!

Лунардо. Так вот, знай: жених твой – сын синьора Маурицио, племянник синьоры Марины.

Марина. Неужели! Мой племянник?..

Феличе. Что вы говорите!

Марина. Я очень, очень рада!

Феличе. Лучшего выбора вы не могли сделать.

Марина. Когда же свадьба?

Лунардо. Сегодня.

Маргарита. Сегодня?

Лунардо. Да, синьора, и не только сегодня, а сейчас. Синьор Маурицио отправился домой за своим сыном, он приведет его, мы вместе пообедаем – и тут же их и повенчаем.

Феличе. Так поспешно?

Лунардо. Я не люблю, когда похлебка долго варится.

Лучетта (в сторону). Теперь у меня даже внутренности дрожат.

Лунардо (Лучетте). Да что это с тобой?

Лучетта. Ничего…

Явление четырнадцатое

Те же и Маурицио.

Лунардо. А, вот и вы!

Маурицио (смущенный). Да, вот и я.

Лунардо. Что с вами?

Маурицио. Я вне себя.

Лунардо. В чем дело?

Маурицио. Я был дома и искал мальчика, но нигде не мог найти. Спрашивал, – мне сказали, что видели его в обществе какого-то синьора Риккардо, который бывает у синьоры Феличе. (К Феличе.) Что это за синьор Риккардо? Что это за приезжий? Какие у него дела с моим сыном?

Феличе. Я ничего не знаю о вашем сыне, а что касается приезжего синьора, то это почтенный кавалер. Не так ли, синьор Канчано?

Канчано. Не знаю, ничего не знаю, кто он такой и какой черт его сюда прислал. Я молчал до сих пор и глотал все это, чтобы тебе угодить и не кричать на тебя, но теперь пришел конец моему терпению! Объявляю тебе, что в свой дом его больше не пущу. Какая-то подозрительная личность, наверно, вербовщик солдат.

Явление пятнадцатое

Те же и граф Риккардо, потом Филипетто.

Риккардо. Говорите осторожнее о порядочных людях.

Лунардо (к Риккардо). Как! В моем доме?

Маурицио (к Риккардо). Где мой сын?

Риккардо (к Маурицио). Ваш сын вон там!

Лунардо. Спрятан? У меня в доме?..

Филипетто (бросаясь на колени). Ах, синьор отец, умоляю вас!..

Лучетта (бросаясь на колени). Ах, синьор отец, заклинаю вас!

Маргарита (с виноватым видом). Муженек, я тут ни при чем, совершенно ни при чем, муженек!

Лунардо (хочет ударить ее). Ты мне за это заплатишь, несчастная!

Маргарита. Помогите!..

Марина. Держите его!..

Феличе. Остановите его!

Симон. Будьте стойки!

Канчано. Не верьте ей.

Симон и Канчано берут Лунардо силком под руки и выводят из комнаты.

Маурицио. Поди сюда, поди сюда, негодяй! (Хватает Филипетто за руки.) Иди за мной! (Тащит его.)

Маргарита (Лучетте). Иди, иди за мной! (Тащит ее.)

Маурицио (к Филипетто). Дома я с тобой расправлюсь,

Маргарита (Лучетте). Все это из-за тебя!

Флипетто, уходя, кланяется Лучетте. Лучетта, уходя, бьет себя в грудь кулаком.

Филипетто. Бедняжка!

Лучетта. Пропала я!

Маурицио. Вон отсюда! (Выталкивает Филипетто и уходит.)

Маргарита. Будь проклят день, когда я переступила этот порог! (Выталкивает Лучетту из комнаты и уходит вслед за ней.)

Марина. Ну и скандал! Ну и кутерьма! Бедная девочка! Бедный мой племянник! (Уходит.)

Риккардо. В какую историю вы меня впутали, синьора!

Феличе. Вы – кавалер, граф?

Риккардо. Что за вопрос!

Феличе. Я спрашиваю вас, вы – кавалер, граф?

Риккардо. Льщу себя надеждой, что да.

Феличе. В таком случае идите за мной.

Риккардо. С какой целью и куда?

Феличе. Я честная женщина. Я сделала ошибку и хочу исправить ее.

Риккардо. Но как?

Феличе. Как, как!.. Если я расскажу вам, как, то и комедии конец. Идем же.

Уходят.

Действие третье

Явление первое

Комната Лунардо. Лунардо, Канчано, Симон.

Лунардо. Тут дело идет о моей чести, скажем по справедливости, о репутации моего дома. У такого человека, как я!.. Что скажут обо мне? Что станут говорить о Лунардо Кроццола?

Симон. Успокойтесь, дорогой кум, вы тут совершенно ни при чем. Всему виной женщины. Накажите их примерно, и все вас хвалить будут.

Канчано. Да, да!.. Надо показать пример. Надо, наконец, прищемить хвосты этим гордячкам и научить мужей усмирять их.

Симон. И пусть потом говорят себе, что мы деревенщины.

Канчано. И пусть потом говорят себе, что мы дикари.

Лунардо. А за ней туда же эта бесстыдница-девчонка…

Канчано. Накажите ее!

Лунардо (к Канчано). А ваша жена – третья в совете.

Канчано. О, я ей покажу!

Лунардо (Симону). И ваша с ними заодно.

Симон. И моя за это поплатится!

Лунардо. Потолкуем как следует, друзья мои, посоветуемся, как нам поступить с этим, скажем по справедливости… Что касается девчонки, тут дело просто, я уже все обдумал и порешил. Первым делом, к черту свадьбу! О замужестве никаких больше разговоров. Отправлю ее в глушь, подальше от людей, запру в четырех стенах – и кончено! Но вот как проучить наших жен? Ваше мнение?

Канчано. По правде сказать, должен сознаться, я в затруднении.

Симон. Если бы можно было и их запихать в какой-нибудь монастырь, запереть в четырех стенах и так от них отделаться.

Лунардо. Это, скажем по справедливости, будет скорее для нас наказание, чем для них. Ведь придется тратиться, платить за их содержание, снабжать их приличной одеждой, и вместе с тем там, в монастыре, у них будет куда больше досуга и свободы, чем дома. Правильно я говорю?

Симон. Очень правильно. Особенно это верно по отношению к нам обоим: мы ведь не позволяем вести себя на поводу, как кум Канчано.

Канчано. Что вам на это сказать? Вы правы. Может быть, так: держать их дома взаперти, не выпуская из комнаты? Ну, изредка брать их с собой погулять разве, а там опять запереть, и чтобы они никого не видели и ни с кем не говорили.

Симон. Женщин? Запереть? И чтобы они ни с кем не говорили? Да они от такого наказания в три дня сдохнут.

Канчано. Тем лучше!

Лунардо. Но кто же захочет быть тюремщиком? И потом – узнает родня, и начнется катавасия. Всех святых на ноги поднимут! Заставят выпустить их, а потом еще нас же ославят, вы, мол, и дикари, и неучи, и псы цепные!..

Симон. А уж раз вы уступите – все равно, из любви или из-за уговоров, – все кончено: они вас оседлают, и вы больше пикнуть на них не посмеете.

Канчано. Вот так и было с моей женой!

Лунардо. Самое бы лучшее, скажем по справедливости, взять хорошую плетку…

Симон. Верно, честное слово! А люди пусть говорят, что хотят.

Канчано. А если они этой плеткой – да нас?

Симон. Может и это случиться.

Канчано. Да я уж знаю, что говорю.

Лунардо. Значит, мы попадем из огня да в полымя,

Симон. А потом, знаете… есть мужья, которые учат своих жен, но если вы думаете, что этим можно их обуздать, то очень ошибаетесь: они от этого становятся еще хуже и все делают назло. Если их насмерть не заколотить – толку все равно не будет.

Лунардо. Заколотить! Что это вы говорите!

Канчано. Этого нельзя уж хотя бы потому, что хочешь не хочешь, а без женщин не обойтись.

Симон. А какое было бы счастье иметь послушную, разумную, добрую жену! Какая это была бы радость!

Лунардо. Я это испытал. Моя покойница, бедняжка, была ангел. Зато вторая – сущий василиск!

Симон. А моя-то! Хочет, чтобы все было по ее воле.

Канчано. А моя-то! Сколько бы я ни кричал и ни бесился, с ней ничего не поделаешь.

Лунардо. Очень это неприятно, однако все же выносимо. Но в таком случае, как у меня, скажем по справедливости, дело зашло слишком далеко. Надо решать… а я не знаю, что делать.

Симон. Отошлите ее к родителям.

Лунардо. Ну, вот еще! Чтобы она меня осрамила на весь свет!

Канчано. Отправьте ее в деревню. Пусть там живет!

Лунардо. Ну нет! Она там все мои доходы проест в четыре дня!

Симон. Пусть с ней кто-нибудь поговорит; найдите кого-нибудь, кто ее наставит на путь истинный.

Лунардо. Эх! она никого не станет слушать!

Канчано. Попробуйте отнять у нее наряды, драгоценности, держите ее в черном теле и пристыдите ее…

Лунардо. Это я пробовал, еще хуже!

Симон. Мне все ясно. Знаете, что нам остается делать, куманьки?

Лунардо. Что?

Симон. Терпеть их такими, какие есть.

Канчано. Ох, по правде, думаю и я, что другого выхода нет.

Лунардо. Да… Я тоже понимаю, что это за штука. Вижу и я, что, каковы они есть, такими и останутся. Я ведь приучил свой желудок переносить это. Но последнее, что она выкинула, это уж чересчур! Погубить девушку! Привести тайком любовника в дом! Положим, я сам выбрал его ей в мужья, но почему она знала, скажем по справедливости, мои намерения? Ну да, я ей намекнул на эту свадьбу, но разве я не мог раздумать? Разве мы не могли разойтись? Разве до свадьбы не могли пройти месяцы, годы? И вдруг приводить его в дом, в маске, тайком! Устраивать им свидания!.. Моя дочь! Невинная голубка! Нет, я не могу этого простить, я должен ее наказать, унизить, сказать по справедливости, изничтожить!

Симон. Всему виной синьора Феличе!

Лунардо (к Канчано). Да, ваша сумасшедшая жена всему виной.

Канчано. Вы правы, и она жестоко за это поплатится.

Явление второе

Те же и Феличе.

Феличе. Любезные синьоры, благодарю вас за ласку.

Канчано. Вы здесь! Зачем?

Лунардо. Что вам надо в моем доме?

Феличе. Вас, кажется, удивляет, что я здесь? Вы хотели бы, чтоб я ушла? А вы, синьор Канчано, уж не решили ли вы, что я отправилась вместе с графом?

Канчано. Если еще вздумаете с ним водиться, я вам покажу, кто я таков!

Феличе. Скажите мне, милый мой старикашка, ходила ли я куда-нибудь без вас?

Канчано. Этого только недоставало!

Феличе. Принимала я его когда-нибудь без вас?

Канчано. Посмели бы вы!

Феличе. Почему же вы думали, что я ушла с ним?

Канчано. Потому что вы полоумная баба!

Феличе (в сторону). Храбрится, потому что в компании.

Симон (тихо Лунардо). Ого, она струсила,

Лунардо (тихо Симону). Он хорошо сделал, что показал зубы.

Канчано. Пожалуйте, синьора! Идемте домой.

Феличе. Потерпите немножко.

Канчано. Удивляюсь, как это у вас хватило смелости явиться сюда.

Феличе. Почему? Что я такое сделала?

Канчано. Лучше не заставляйте меня говорить.

Феличе. Нет, скажите, сделайте милость.

Канчано. Идем домой!

Феличе. И не подумаю.

Канчано (угрожающе). Идем, черт возьми!

Феличе. «Черт возьми», «черт возьми»! Чертыхаться я и сама умею. Что это еще такое, синьор? Что, вы меня в канаве подобрали? Служанка я ваша? Разве так говорят с приличными женщинами? Я ваша жена. Вы можете мне приказывать, но оскорблять себя я не позволю. Я не забываю уважения к вам, но и от вас требую того же. За все время, что вы мой муж, так со мной вы еще не разговаривали. Что это за угрозы? Что это за «черт возьми»? Что это за размахивание руками? Вы угрожаете мне? Такой женщине, как я?.. Говорите-ка правду, синьор Канчано, уж не эти ли синьоры вас так настроили? Не они ли посоветовали вам так обращаться со мной? Не они ли научили вас этим глупостям? Если вы человек благородный, так и поступайте благородно; пусть я ошиблась в чем-нибудь, – тогда объясните мне мою ошибку, исправьте ее. Но никаких глупостей, никаких угроз, никаких «черт возьми» – такого обращения я не потерплю! Вы поняли, синьор Канчано? Будьте благоразумны, если хотите от меня благоразумия.

Канчано стоит, онемев.

Симон (тихо Лунардо). Слышали? Как вам это нравится?

Лунардо (тихо Симону). Так бы и схватил ее за шиворот да потряс хорошенько! А этот болван стоит, словно воды в рот набрал.

Симон (тихо Лунардо). А что ему делать? Убить ее, что ли?

Феличе. Что же вы молчите, синьор Канчано?

Канчано. Кто умнее, тот всегда уступает.

Феличе. Изречение, достойное Цицерона. Что вы на это скажете, синьоры?

Лунардо. Милейшая синьора, лучше не заставляйте меня говорить.

Феличе. Наоборот. Я именно и пришла, чтобы выслушать, что вы скажете! Я знаю, что вы на меня сердиты, и мне очень интересно выслушать ваши жалобы. Излейте ваш гнев на меня, синьор Лунардо, но не вооружайте против меня моего мужа. Имейте в виду, что я женщина справедливая если ваши обвинения правильны, я сама сознаюсь в своей вине и дам вам какое хотите удовлетворение. Но согласитесь, что сеять раздор между мужем и женой – вещь непростительная; не делайте другим то, чего бы вы себе не хотели. Это относится и к вам, синьор Симон: вы, при всей вашей осторожности, не прочь подлить масла в огонь, когда можно. Да, я говорю это вам обоим, и говорю с полной откровенностью, чтобы вы меня поняли как следует. Я женщина честная, если вы что-нибудь против меня имеете, говорите прямо.

Лунардо. Скажите мне, любезная синьора, кто привел этого мальчишку в мой дом?

Феличе. Я его привела. Я привела его в ваш дом.

Лунардо. Браво, синьора!

Симон. Превосходно!

Канчано. Вы еще хвастаетесь, словно доброе дело сделали!

Феличе. Я не хвастаюсь, может быть, лучше мне было бы этого не делать, но во всяком случае это дело неплохое.

Лунардо. Кто же вам позволил привести его?

Феличе. Ваша жена.

Лунардо. Моя жена? Она с вами говорила? Просила вас? Пришла к вам и попросила его привести?

Феличе. Нет, синьор. Просила меня об этом синьора Марина.

Симон. Моя жена?

Феличе. Ваша жена.

Симон. И она просила этого приезжего помочь девочке?

Феличе. Нет, синьор, приезжего просила я.

Канчано (с гневом). Вы его просили?

Феличе (к Канчано, с гневом). Да, да, я!

Канчано (в сторону). Ах, негодяйка! У меня слов нет!

Лунардо. А зачем все это? К чему было его приводить? Зачем синьора Марина вмешалась в эту интригу? Как моя жена позволила это?

Феличе. К чему, зачем, как? Слушайте. Я вам расскажу, как было дело. Дайте мне говорить, не прерывайте меня. Виновата ли я, права ли я – вы сами рассудите. Прежде всего, синьоры, дайте мне сказать вам одну вещь, – не сердитесь на меня и не примите во зло: нельзя быть такими самодурами, нельзя быть такими дикарями! Ваша манера обращаться с женщинами – с женой, с дочкой – ни на что не похожа, и пока вы ее не измените, никто никогда не будет вас любить. Они повинуются вашей силе, но совершенно справедливо чувствуют себя оскорбленными и смотрят на вас не как на мужей или отцов, а как на татар, медведей и тюремщиков. В самом деле, не только «сказать по справедливости», а сказать действительно: синьор Лунардо хочет выдать дочку замуж; он не говорит ей ни слова, он не желает, чтобы она даже знала это, он не позволяет ей познакомиться с женихом; нравится ли он ей, не нравится – у нее даже не спрашивают. Я согласна, что девушке не пристало самой выбирать себе мужа; так уж водится, что мужей им выбирают отцы, а дочери должны повиноваться, но ведь не с веревкой же на шее вести их к венцу! (К Лунардо.) У вас единственная дочь, и вы так легко готовы принести ее в жертву! Правда, он прекрасный молодой человек, добрый, красивый, и он должен ей понравиться. Но уверены ли вы, «сказать по справедливости», что он ей понравится? А что, если нет? Девушка воспитана строго, но какая жизнь ожидает ее с мужем, у которого родитель такой же дикарь, как вы? Нет, синьор, мы хорошо сделали, что познакомили их. Ваша жена хотела этого, но не осмеливалась сделать. Синьора Марина попросила у меня совета. Я придумала эту историю с масками и просила графа. Они видели друг друга, понравились друг другу, и оба довольны. Вы должны были бы радоваться и успокоиться. Ваша жена выказала доброе сердце; синьора Марина заслуживает похвалы. А я вмешалась в это дело исключительно по доброте душевной. Если вы люди – согласитесь со мной, если вы дикари – требуйте удовлетворения. Девушка невинна, молодой человек безупречен, а мы – женщины, достойные уважения. Я кончила свою речь. Воздайте хвалу браку и простите великодушно адвоката.

Лунардо, Симон и Канчано молча переглядываются. (В сторону.) Я их словно посадила в мешок, но по заслугам.

Лунардо. Что скажете, синьор Симон?

Симон. Я… что касается меня, я бы подо всем подписался.

Канчано. У меня тоже рука не дрогнет.

Лунардо. А я все-таки боюсь, что это дело придется отменить.

Феличе. Почему?

Лунардо. Потому, что отец жениха, скажем по справедливости…

Феличе. «Скажем по справедливости», к отцу жениха отправился граф. Он непременно хочет устроить это сватовство, так как говорит, что он – невинная причина всего этого скандала; и он считает себя оскорбленным и требует удовлетворения. Это благороднейший человек, изъясняется он прекрасно, и я уверена, что он уговорит синьора Маурицио.

Лунардо. Что же нам делать?

Симон. Дорогой мой, самый лучший выход – это принять все как есть.

Лунардо. А позор?

Симон. Какой еще позор? Как только он станет ее мужем, никакого позора не будет.

Канчано. Послушайте, синьор Лунардо. У моей жены, конечно, есть свои слабости, но, сказать правду, она женщина необыкновенная.

Феличе. Не правда ли, синьор Канчано?

Лунардо. А все-таки что же нам теперь делать?

Симон. Прежде всего, я сказал бы, пойти и пообедать.

Канчано. Да, сказать по правде, про обед-то как будто вы и забыли.

Феличе. Э, тот, кто его отложил, не так уж глуп. Обед немного запоздал, но в трубу не вылетел. Сделаем так, синьор Лунардо: если вы хотите пообедать в мире и согласии, позовите жену, дочку, покричите на них, поворчите по обыкновению немножко – и довольно. Подождем графа и, если он приведет жениха, – кончим это дело.

Лунардо. Жена!.. Дочь!.. Если я их увижу, я не ручаюсь за себя.

Феличе. Да, вам надо хорошенько выкричаться, и вы имеете на это полное право. Вы согласны?

Канчано. Позовем их.

Симон. И мою жену.

Феличе. Я, я позову! Подождите.

(Убегает.)