Текст книги "Расовая женская красота"
Автор книги: Карл Штрац
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Густав Фрич был на столько любезен, что по моей просьбе нанес на карту деление рас и предоставил эту карту в мое распоряжение.
Призывая на помощь данные, добытые географическими знаниями, мы находим, что трем главным континентальным пунктам так называемого старого мира, северной и южной поверхности Гималаев и центру Африки, соответствует исторически доказанное коренное местопребывание трех главных рас. При первом проблеске исторического предания мы находим монголов к северу, средиземцев – к югу от Гималаев, негров – в средней части Африки; мы находим уже у всех трех такую культуру, которая значительно выше культуры большинства других народных групп, существующих еще и теперь.
Затем мы видим области различных протоморфных рас, рассеянных по всей земле словно островки 1010
Из протоморфных рас здесь упомянуты только те, которые всеми признаются как ясно выраженные племена. Но я не сомневаюсь в том, что при тщательном исследовании удастся найти гораздо больше таких старых племен или их остатков. Так, мне кажется, что прекрасно и крепко сложенные огнепоклонники, населяющие горы «Tenger» в восточной Яве, представляют собою древнейшую туземную расу, которая ничего общего не имеет с окружающими яванцами, мадурянами и малайцами.
[Закрыть].
В промежутках между этими различными главными точками отмечены те области, в которых, как доказано историей, распространились три главные расы.
Эти области распространения переходят в некоторых местах друг в друга. Так, у первой и второй главной расы имеется общая область к востоку от цепи Гималаев, разделяющей их коренное местопребывание, – область, которая отсюда простирается над обширными группами Океанийских островов. Вторая общая область этих рас находится к западу от Гималаев вплоть до Скандинавии, заключая в себе наибольшую часть Малой Азии. Эти области обозначены на карте смешанной краской оранжевого цвета.
Для второй и третьей главной расы стала общей громадная поверхность северной Африки, в то время как между первой и третьей расой не существует никаких пограничных отношений.
Таким образом в окружности коренного местопребывания имеются более или менее обширные уезды, которые остались исключительной собственностью данных главных рас. В этих уездах мы имеем наибольшую возможность найти чистых представителей архиоморфных рас, тогда как находящиеся меж ними общие пространства земли становятся рассадником для метаморфных рас.
Итак, следовательно, существует определенная географическая взаимная принадлежность соответственно отдельным расам. У протоморфных рас этого уже нельзя доказать теперь, потому что их промежуточные элементы исчезли в чересчур сильных архиморфных расах.
Мы утверждаем, однако, что невозможно установить строго определенные границы между отдельными расами. Подобно тому, как на карте один цвет постепенно переходит в другой, так и постоянно совершающееся смешение чрезвычайно постепенно.
При определении расовых типов мы можем пока оставить в стороне трудно уловимый духовный габитус и довольствоваться только физическим габитусом. Как уже выше сказано, я привлек для выяснения последнего только женщин и именно наиболее совершенные экземпляры, какие только вообще имеются среди взрослых девственных женщин.
Несмотря на то, что протоморфные расы сильно разнятся друг от друга, все-таки можно нарисовать себе общий тип в более или менее ясной форме. При этом надо заметить, что мерилом для общего диагноза должен служить не один какой-нибудь симптом, а только лишь совпадение по возможности большого количества симптомов, характерных для общей картины.
Для обзора мы предварительно приведем только пять расовых особенностей, какие представляют нам протоморфные расы, три главные расы и метаморфные расы.
I. Протоморфные расы
Хотя различные протоморфные расы обнаруживают такие черты, которые сильно отличают их друг от друга, тем не менее в крупных чертах можно набросить известный общий тип.
Телосложение, напоминающее в общем мужское; короткое, дюжее туловище с широкими плечами и узкими бедрами. Измерения тела по Фричу нормальны или близки к нормальным. Слабое развитие больших грудных мышц, отвислые груди. Слабое развитие волос на теле или полное отсутствие их.
Средняя высота 146 (бушменки, андаманки) до 150 (папуасы, ведды), редко более (за исключением патагонок, имеющих высоту 170).
Голова по отношению к росту поразительно велика 1:6 до 6,8. Лицевые кости по сравнению с черепом сильно развиты.
Лицо широкое, неуклюжее.
Скопление питекоидных особенностей, напоминающих строение обезьяны 1111
Важнейшими питекоидными признаками являются следующие: 1. Макаковое ухо, заостренный верхний край уха. 2. Катарральный нос (Вирхов), низкий, обезьяний, широкий, седловидный нос с большими раздувающимися ноздрями. 3. Стенохротафия (Вирхов), слабое развитие и узость височной области. 4. Черепная кость, срощенная с затылочной костью. 5. Torus occipitalis, поразительно сильное развитие полукружных линий затылочной кости, к которым прикрепляются затылочные мышцы. 6. Большая длина предплечья. 7. Когтеобразные пальцы ноги. 8. Сильные бровные дуги с глубокими, далеко отстоящими друг от друга внутренними глазными углами.
[Закрыть].
Примером пропорциональных отношений тела может служить очертание карайской девушки; это наилучше сложенный экземпляр из имеющихся в моем распоряжении фотографических снимков протоморфов (рис. 1).
Рис. 1. Размеры протоморфных рас. Девушка из Карайа.
Размеры, как это видно из приложенного здесь канона по Фричу вполне нормальны, средина тела находится немного выше промежности, и тем не менее общая высота не больше 6,5 высоты головы.
II. Архиморфные расы
a) Монгольская главная раса
Телосложение более женственное, склонность к тучности. Туловище длинное, плечи широкие, бедра сравнительно узкие. Таз по большей части круглый.
Размеры тела по Фричу несколько укорочены у конечностей. Большие грудные мышцы мало развиты. Небольшие круглые груди.
Слабое развитие волос на теле.
Средняя высота 153.
Голова по отношение к высоте тела велика, 1:6,5 до 7,5.
Верхняя челюсть сильно развита.
Монгольский, косой разрез глаз.
Желтая пигментация кожи; темные, жесткие волосы.
Череп по большей части короткий и широкий.
Руки и ноги коротки и малы.
Рис. 2. Размеры монгольской расы. Японка.
Пример. Японская гейша, по привезенной мною из Японии фотографии Фарсари (рис. 2). Размеры обнаруживают слабое укорочение ноги, которое приходится главным образом на голени. Средина тела совпадает с верхним краем срамной щели.
Общая высота равна 7,2 высоты головы. Ноги поразительно длинны для японки.
b) Средиземная главная раса
Телосложение женственное, по большей части стройное. Туловище на средине сужено, бока широки. Таз овальный.
Размеры тела соответствуют Фричевскому канону. Весьма хорошо развитые грудные мышцы. Крепкие, круглые груди.
Умеренное развитие волос на теле.
Средняя высота 158.
Голова по отношению к высоте тела мала, 7,5 до 8. Лицевые кости по сравнению с черепными малы. Нежные черты лица.
Кожа мало пигментирована. Волосы гладкие или вьющиеся, Череп по большей части узкий и длинный, редко короткий.
Руки и ноги узки и длинны.
Рис. 3. Размеры средиземных рас. Богемка.
Пример. Богемская девушка по фотографии О. Шмидта (рис. 3).
Размеры по Фричу вполне нормальны. Средина тела приходится на промежность.
Общая высота равна 7,75 высоты головы.
c) Негритянская главная раса
Телосложение женское, крепкое. Широкие плечи, туловище на средине несколько втянуто. Бока умеренно широки. Таз кругло-овальный.
Размеры тела по большей части удлинены в конечностях. Довольно крепкие грудные мышцы, большие груди.
Последние редко бывают круглые, по большей части они вымистые.
Волосатость тела либо умеренная, либо совсем отсутствует.
Средняя высота 157.
Величина головы в отношении к высоте тела равна 6,5 до 7,5.
Кости лица велики по сравнение с костями черепа. Верхняя и нижняя челюсть сильно развиты. Черты лица неуклюжи.
Кожа почти безволосая, темнопигментированная, вздутая, волосы жесткие, всклокоченные или в виде прядей.
Череп удлиненный с наибольшей шириной сзади.
Рис. 4. Размеры негритяской расы. Девушка из Дшагга.
Пример. Дшагасская девушка по фотографии д-ра Видемана (рис. 4).
Размеры конечностей по Фричу слишком длинные. Средина тела приходится на промежность. Несмотря на длинные ноги, общая высота равна лишь 6,9 высоты головы.
Габитус метаморфных рас зависит от габитуса основных рас, из коих они образовались, и, следовательно, составляются из особенностей, упомянутых под рубрикою II а), b) и с). Смотря по тому, преобладает ли влияние той или иной основной расы, с ней будет находиться в большем или меньшем соответствии метаморфный габитус.
Рис. 5. Размеры метаморфной расы. Девушка из Самоа.
Пример. Девушка из Самоа. Godeffroy – Album 298a (рис. 5).
Размеры по Фричу несколько укорочены в конечностях. Середина тела стоит над лобком. Общая высота равна 7,1 высотам головы.
Еще резче и в форме более доступной наблюдению, чем в общем габитусе, выражается расовый характер в чертах лица, этом зеркале души.
Классическими образцами для пяти основных типов могут послужить следующие.
Рис. 6. Тип протоморфной расы.
1. Девушка из южной Австралии (рис. 6), протоморфная раса. Из питекоидных признаков здесь тотчас бросаются в глаза katarrhinia и крепкий костный остов надбровных дуг над маленькими впалыми глазами; широкое неуклюжее лицо и низкий лоб являются дальнейшими отличительными признаками низших рас.
Рис. 7. Тип монгольской расы.
2. Японская девушка нежного типа (Бельц) (рис. 7), монгольская раса. Несмотря на неясные черты лица, признаки монгольской расы узнаются по монгольской складке, которая замечается именно у правого глаза, по верхней челюсти, которая в сравнении с отлогим лбом резче выделяется в профиль, наконец, по темным торчащим волосам.
Рис. 8. Тип средиземной расы (по снимку Альфреда Энке).
3. Европейская девушка, с классическими чертами лица (рис. 8), средиземной расы. Полная равномерность в устройстве лица. По сравнению с черепом лицо мало, ротовая часть находится несколько сзади, волосы слегка вьются.
Рис. 9. Тип негритянской расы.
4. Девушка из Базуто (рис. 9). Негритянская раса. Неуклюжие черты лица; именно нос и вздутые губы сильно выдаются; всклокоченные курчавые волосы.
Рис. 10. Тип метаморфной расы.
5. Девушка из Самоа (рис. 10). Метаморфная раса. Строение глаз и рта с тонкими губами, а также слегка волнистые волосы напоминают о средиземной расе, ширина верхней челюсти – о монгольской, тогда как расширяющийся книзу нос с легкой katarrhinia указывает, по-видимому, на протоморфный остаток.
Я полагаю, что путем этих пяти основных типов общего расового габитуса мне удалось создать определенную рамку, под которую можно без насилия подвести все различные расы и подрасы пли племена. Приведу здесь для общего обзора таблицу, а затем мы по мере надобности остановимся подробнее на отдаленных пунктах.
I. Протоморфные расы.
1. Австралиец и негр.
2. Меланезиец и папуас (причисленный Фричем к неграм).
3. Дравиды и ведды.
4. Аино.
5. Коикоин.
6. Американские племена.
II. Архиморфные расы.
1. Монголы.
a) Арктическое племя.
b) Китайско-японское племя.
2. Средиземцы.
a) Северное племя.
b) Римское племя.
c) Африканское племя.
3. Негры a) Суданский негр.
b) Бантуский негр.
III. Метаморфные расы.
a) Туранцы.
b) Татары.
c) Индокитайцы.
1) Прибрежные малайцы.
2) Океанийцы (Бэр) и внутренние малайцы.
d) Эфиопы.
По примеру Фрича соединил в одну группу австралийцев и негритян, меланезийцев и папуасов, дравидов и другие индийские племена. Американские племена, несмотря на высокую культуру, которой достигли некоторые из них, я потому не причислил к основной расе, что они по несчастной случайности проявили себя не как активная, а как пассивная раса. Если, как некоторые полагают, у этих племен имеются монгольские элементы, то все же их надо причислить к протоморфным расам ввиду преобладания американских элементов.
Что эскимосов надо причислить к арктическому племени монголов, против этого едва ли кто-нибудь станет спорить теперь.
Насчет необычного подразделения средиземцев считаю нужным объясниться.
С тех пор, как Монтелиус 1212
Finsk-Tidschrift. 1900.
[Закрыть] доказал, что шведы по меньшей мере 4000 лет тому назад уже были туземцами на севере и уже тогда обладали сравнительно высокой культурой, я считаю себя вправе вместо германской принимать северную расу; даже все древнейшие сказания о богах и героях не германского, а северного происхождения. Эта светловолосая и голубоглазая расовая ветвь средиземцев, вероятно, уже с древнейших времен укоренилась в Скандинавы, ибо если мы сравним статистические данные и графические изображения голубых глаз и светлых волос, то получится теряющееся к югу, северу и востоку излучение, в центре коего находится Скандинавия.
К этому северному племени помимо Скандинавов относятся северные немцы, фризландцы и голландцы, часть англичан и северных россиян. Помимо того метаморфные элементы рассеяны еще до северной Африки. Римское племя охватывает юг Европы и кверху постепенно смешивается с северной расой. Вместо несколько враждебного и мало научного названия «семиты» я обозначаю именем африканского племени третье племя средиземцев, распространяющееся к северной Африке. Точно так же я, подобно Фричу, вместо хамитов говорю об эфиопах. Подразделение метаморфных рас я без дальнейших изменений заимствовал у Фрича.
II. ЖЕНСКИЙ РАСОВЫЙ ИДЕАЛ
Ждать, что женский расовый идеал осуществлен в той живущей женщине, которая соединяет в себе все преимущества своей расы в наиболее совершенной форме, и что этот расовый идеал должен стоять тем выше, чем выше развита сама раса, от которой он происходит.
Этот расовый идеал, насколько позволяют имеющиеся в нашем распоряжении средства, мы можем установить объективным путем, черпая в вышесказанном основание для того, чтобы пользоваться преимуществами наивысших рас как масштабом.
Но, спрашивается, будет ли расовый идеал, найденный таким, до некоторой степени теоретическим путем, соответствовать действительному идеалу, какой сами рисуют себе отдельные расы? Для решения этого вопроса мы можем воспользоваться масштабом, с коим мужчины сообразуются при оценке преимуществ женщины, формой, в какой женщина, по ее мнению, кажется наиболее красивой, и, наконец, формой, в какой женщина изображается художниками и воспевается поэтами.
К сожалению, ни один из этих четырех источников не оказывается вполне прозрачным.
Общая оценка мужчин зависит от слишком многих внешних обстоятельств, чтобы быть беспристрастной. Всюду, и у низших, и у высших рас, богатая девушка находит больше поклонников.
С чисто естественнонаучной точки зрения мы можем утверждать, что женский расовый идеал осуществлен в той живущей женщине, которая соединяет в себе все преимущества своей расы в наиболее совершенной форме, и что этот расовый идеал должен стоять тем выше, чем выше развита сама раса, от которой он происходит.
Этот расовый идеал, насколько позволяют имеющиеся в нашем распоряжении средства, мы можем установить объективным путем, черпая в вышесказанном основание для того, чтобы пользоваться преимуществами наивысших рас как масштабом.
Но, спрашивается, будет ли расовый идеал, найденный таким, до некоторой степени теоретическим путем, соответствовать действительному идеалу, какой сами рисуют себе отдельные расы? Для решения этого вопроса мы можем воспользоваться масштабом, с коим мужчины сообразуются при оценке преимуществ женщины, формой, в какой женщина, по ее мнению, кажется наиболее красивой, и, наконец, формой, в какой женщина изображается художниками и воспевается поэтами.
К сожалению, ни один из этих четырех источников не оказывается вполне прозрачным.
Общая оценка мужчин зависит от слишком многих внешних обстоятельств, чтобы быть беспристрастной. Всюду, и у низших, и у высших рас, богатая девушка находит больше поклонников, чем бедная, а роскошно одетая – больше, чем одетая просто.
В общем миловидная девушка предпочитается красивой, и если девушка одновременно красива и умна, то она редко находит себе достойную оценку.
Вожделение со стороны мужчины отнюдь не может служить общим масштабом для оценки женщины; это следует уже из того, что вожделение главным образом вызывается чувственным раздражением и лишь отчасти эстетическим чувством. Если бы браки по любви существовали как правило, то им не удивлялись бы так. У низших рас мужчина оценивает женщину по ее хозяйским способностям, у высших рас – по капиталу, каким она обладает. Очевидно, что этим источником надо пользоваться лишь с величайшей осторожностью.
Насчет поэтического прославления женщины Бартельс 1313
Bartels Ploss, Das Weib in der Natur-und Volkerkunde. 1899, I, p. 99.
[Закрыть] подробно говорит в своем очерке «Der Schonheitsideal bеi verschiedenen. Volkern». Большинство из упоминаемых им поэтов ограничиваются более или менее смелыми сравнениями. Ноги – словно пальмовые трубки, яшмовый козонки, слоновый хобот, стебель лилии, змейки; груди – словно козули-близнецы, гранаты, виноград или в масле испеченный хлеб. И если некоторые сравнения поэтичны, как, например, «красные ягодки на склоне горы», то они все же дают нам очень малое понятие о женском идеале других рас, как и розовые уста, лебединая шея, осиная талия, жемчужные зубы и фиалковые глаза не могут дать ясного представления о немецкой женской красоте.
Гораздо важнее, наоборот, изложенные в следующем отдельные наблюдения Бартельса насчет вкуса и понятия о женской красоте, – наблюдения, касающиеся искусственного изменения формы тела с косметической целью, уменьшения ноги у китаянок, стягивания талии у европеянок и т. д. К этому мы еще вернемся ниже.
Насчет отношения расового характера к образовательному искусству Эрнст Гроссе 1414
Kunstwissenschaftliche Studien. Freiburg 1900. Kunst und Rasse, p. 113.
[Закрыть] написал прекрасную и очень меткую монографию. Он приходит к заключению, что искусность и понимание искусства, продуктивный и восприимчивый художественный вкус в большей или меньшей степени врожден у всех рас: но что при его деятельности именно там, где идет речь о высокоразвитом искусстве, присоединяется такая масса культурных и климатических условий, что едва возможно определить влияние основного расового характера на художественные произведения. Именно у культурных народов это тем менее возможно, что в них, так сказать, растворилось особенно громадное число протоморфных, ныне уже не восстановимых рас.
Если затем, как красиво выражается Ворман 1515
Geschichte der Kunst aller Zeiten und Volker. 1900, I, p. 10.
[Закрыть], «женщина стоит у порога искусства» и уже в доисторическое время причалила к художественному берегу в качестве Венеры, то все же большинство нижестоящих рас не развили своего искусства до изображения женского идеала. Даже женские фигуры негритянок еле подымаются над уровнем орнаментальной карикатуры.
Несмотря, однако, на все эти ограничения при оценке скудных источников, мы можем пока собрать отдельные данные насчет расового идеала; эти данные во всяком случае касаются по преимуществу двух основных рас, которые обладают более развитым искусством, – именно монголов и средиземцев.
В монгольском искусстве, которое образовалось из древней китайской культуры, изображение женщины и именно нагой женщины играет весьма второстепенную роль. Великолепие цветов и орнаментика, каких даже отчасти не достиг ни один народ на земном шаре, являются главной силой китайцев. Их фигуры, по большей части одетые, подчиняются колоритному общему действие. Анатомия их не интересует, к красоте нагого тела они решительно равнодушны. Только один раз я лет десять тому назад видел в Йокогаме сделанную из дерева нагую девушку, купающуюся в бане; это было замечательное художественное произведение, верное действительности, и я до сих пор жалею, что не приобрел его.
Более или менее обнаженные женские тела, которые в большинстве случаев соответствуют обычному в стране понятию о расовой красоте, часто еще встречаются на так называемых весенних плитках.
Точно так же и в японском изображении по рисунку Гокусаи мы находим характер монгольской расы в слишком коротких ногах, отсутствии талии и косых разрезах глаз.
У обоих, однако, цвет кожи нарисован был не желтый, а белый с розоватым оттенком, т. е. был идеализирован в духе средиземной расы.
Сравним же эти изображения, взятые из повседневной жизни, с действительно идеальным образом, с богиней небесной любви, Кван-Йинь.
Генри Борель 1616
Kwan-Jin, Een boek van de Goden en de Hel. Ainsterdam. Kampen e. Zoon.
[Закрыть], известный знаток Китая, так прекрасно описал ее, что ничего лучшего я не могу сделать, как повторить здесь его слова.
«Как на западе молитвы утопающих во мраке народов возносятся к светлой, белоснежной, обожаемой Деве, вокруг которой сияет ореол ее целомудрия и которая нежно держит над вселенной невинное божественное дитя, кровью своею искупившее грехи людей; как там в величественных храмах красуется вечно улыбающееся изображение Божьей Матери, в недоступном великолепии, на алтарях, сияющих золотом и драгоценными камнями, в освященной атмосфере фимиама и молитв: – так чистое девственное изображение Кван-Йинь, богини милости, сияют над грешным миром азиатов на востоке: толпы молящихся стоят на коленях, духовники в шитых золотом одеждах поют грустные монотонные мелодии, могущественные как шум моря, а она, богиня, витает высоко в белых облаках, в белоснежной одежде из сапфира, сияя лунным блеском и окропляя сладкой росой милости хаос людских страданий».
«Китайцы», продолжает Борель, «являются народом, который меньше, чем все прочие из известных мне народов, в состоянии постигнуть «вечно-женственное», в коем западные поэты видели непосредственное откровение божественного на земле. Тем удивительнее понимание китайских художников, которые изображали портрет Кван-Йинь на камне, фарфоре или дереве, однотонно или в красках, именно таковым, каким он жил в их душе.
«Они создавали женщину, у которой не было ни малейшего сходства со всеми остальными китайскими женщинами, – женщину с могущественной, полной достоинства поступью, в скромной, нежно колыхающейся одежде, какую не носит ни одна китайская женщина; изображали ее и сидящей в одежде, широко раскинувшейся вокруг в многочисленных складках. Туловище несколько наклонено вперед, словно она желает склониться к скорби людей. Грудь бела, нежна, не развита, как у совершенно юной девушки; лицо, на котором нет и следа чувственного раздражения, отражает чистоту души. Взор серьезно и спокойно устремлен вдаль, словно он весь погружен в мысли, уши длинны с большими мочками, подбородок мал, щеки нежны, как лепестки. Волосы высоко собраны узлом на темени и так нежно, что каждый волосок отливает другим цветом; они укреплены длинной булавкой и лежат спереди на жемчужной коронке. На лбу сияет жемчуг который вознесся вследствие глубоких дум и теперь отливает чистым божественным светом. На гладкой груди, чистой как зеркальная поверхность, сияет крест в венке из жемчуга».
Эта богиня Кван-Йинь единственное женское существо в сонме китайских богов, решительно не похожая на всех прочих китайских женщин, в одежде, какую ни одна китайская женщина не носит, является, следовательно, монгольским расовым идеалом. Даже если допустить, что мысль о Кван-Йинь пришла из Индии вместе с буддизмом, то все же остается тот факт, что это чужое божеское изображение веками сохранялось в монгольской среде, всецело привилось там, слилось с монгольским чувством и мыслью, не приобретя ни единой китайской черты.
Благодаря любезности Грюневельдта мне удалось приобрести прекрасное изображение Кван-Йинь.
И здесь мы можем заметить идеализацию во вкусе средиземной расы, созданную художниками, людьми наиболее выдающимися в своей расе.
Эти наблюдения снова доказывают, что обычный расовый идеал, как и художественный идеал, очень мало соответствует естественнонаучному идеалу и сознательно или бессознательно стремится к совершенствам высших рас. Это опять-таки дает нам право считать средиземную расу наивысшей и образцовой при оценке других рас.
Что делает, однако, сама китайская женщина, чтобы приблизиться к идеалу, чтобы увеличить свою привлекательность.
Каждому европейцу, попавшему в монгольские страны, бросается тотчас в глаза преимущество монгольской расы, наблюдающееся в Европе только как исключение.
Это – необычайно красивые и маленькие руки и ноги. Все, даже самые простые, нищие женщины отличаются этим преимуществом. Нигде я не видал такой массы красивых рук и ног у мужчин и женщин, как в грязном Кантоне с миллионным населением. Не довольствуясь этим даром природы, китайская женщина старается еще более уменьшить и без того маленькую ножку: с раннего возраста они при помощи давящих повязок стараются придать ей остроконечную форму, которая является в их глазах наивысшим совершенством, потому что она значительно превосходит естественную красоту их расы.
Помимо того китайская красота старается по возможности навести на себя румяна и белила, чтобы скрыть свой желтый оттенок. Не вдаваясь в дальнейшие подробности монгольского туалета, мы можем уже из этих двух примеров заключить, что китаянка стремится к идеалу красоты, увеличивая свои собственный прелести и подражая таковым высших рас.
Но это увеличение собственной красоты не представляет собою специфической китайской расовой особенности: это наблюдается решительно всюду. Из тех же побуждений негритянка окрашивает свою черную кожу в еще более черный цвет, индианка – свою красноватую кожу в еще более красный, а средиземные женщины, к величайшим красотам которой относится тонкая талия, стягивают последнюю еще сильнее.
Мы еще вернемся к этому и подобным ему проявлениям женского понимания красоты при рассматривании отдельных рас и их племен. Здесь же мы ограничимся общим замечанием, что женская расовая косметика стремится к увеличению естественных красот своей собственной расы и к подражанию, следовательно, симулированию преимуществ высших рас.
Единственная раса, искусство коей в изображении женской красоты, одетой, как и нагой, достигло наивысшего совершенства, есть раса средиземная. Из массы удивительных образов, созданных руками художников, мы остановимся лишь на некоторых наиболее выдающихся, чтобы показать, что, несмотря на беспрерывные колебания в повседневном вкусе, художественный расовый идеал средиземцев не только остался тем же самым, но и вполне согласуется с естественным расовым идеалом.
Народом, у коего художественный вкус достиг среди всех средиземцев такого развития, которого никто еще доселе не превзошел, является, несомненно, греческий народ.
В счастливой Элладе соединились все условия для того, чтобы способствовать высшему расцвету художественного чутья и творчества. Прекрасная, богатая природа, вечно голубое небо, более светлая вера в богов, красивые, закаленные физическими упражнениями люди, общее благополучие и богатейшее художественное дарование.
Как в них самих, так и в их художественных произведениях расовый идеал средиземцев получил прекраснейшее воплощение. Оставляя в стороне некоторые исторические размышления в области искусства, Медицейская Афродита все же остается одним из наиболее совершенных образов древнегреческого мира. Она должна считаться наилучшей представительницей нашего художественного расового идеала (рис. 11).
Рис. 11. Медицийская Венера.
Если мы посчитаем ее размеры, то окажется, что при общей высоте в восемь головных высот, она находится в полном соответствии с Фричевским ключом и поэтому представляет естественный расовый идеал в чистейшей форме. Из этих достоинств ее тела я укажу здесь только на вполне симметричное устройство лица с чисто греческим профилем, как и высокое расположение грудей. Эти два достоинства считаются особенно редкими и Брюке счел даже нужным заявить, что и то, и другое он лично наблюдал на живых людях, до такой степени привыкли считать классическую греческую красоту фантастической утопией. Но что эта красота всегда существовала и даже теперь еще встречается чаще, чем обыкновенно принято думать, в этом я имел счастье убедиться не раз.
Сравним с этим статую буддистской богини, найденную на острове Ява и хранящуюся теперь в музее в Лейдене. Это – прекрасно сохранившееся произведение чисто буддистского искусства VIII века по Р. X. Насколько можно вычислить размеры при сидячем положении, они вполне соответствуют канону Фрича. Замечательно, однако, что и здесь, у этого идеального образа на далеком востоке мы находим те же достоинства, что и у гречанки: полнейшую равномерность в чертах лица, высокое положение грудей, а если смотреть сбоку, то мы находим, к нашему изумленно, и чисто греческий профиль.
Это тем удивительнее, что женский идеал яванского первобытного искусства, с его отлогим лбом и таким же подбородком, с глазами, напоминающими монгольские глаза, получил совершенно иное выражение.
Как это чистое изображение попало на Яву? Как зовется оно? Не Лакшми ли это, богиня красоты, или меньшая звезда в индийском сонме богов? Какой художник вдохнул в нее величественную жизнь? Этого никто не знает и мы никогда не узнаем этого. Тысячу лет очаровательная богиня в величественном спокойствии взирала с своего трона на пестрый тропический мир, расстилавшийся у ее ног, и с той же небесной кротостью в прекрасных чертах она восседает теперь под серым северным небом… Но никому она не открывает тайну своего существования. Напрасно мы стали бы распутывать пестрые нити, коими опутана судьба людей: не разгадать нам неразрешимую загадку жизненной стихии. Но когда мы с содроганием взираем на борьбу за существование, которую люди ведут с равными себе, у нас является отрадное сознание, что из смерти и разрушения возникает божественная красота человеческого рода в вечно новой и более совершенной форме. Здесь это – Мария, там – Кван-Йинь, Афродита, Лакшми, но всюду это – идеал, который облагораживает жизнь и приносит счастье и мир.
Переходим теперь к результату насчет расового идеала. Из нескольких тысяч примеров я выбрал лишь некоторые, чтобы в конце концов придти к тому же заключению, как и Гроссе, что на этот счет лучше молчать, чем говорить. Эфемерные художественные произведения дают нам порою прочную опору для выяснения расового идеала, идеальные произведения редко дают такую опору, а произведения поэтов – никогда. Суждения мужчин туманны, суждения самих женщин преувеличены, и потому не остается ничего иного, как относиться к этим источникам таким же образом, как врач относится к анамнезу пациентов: если сведения, сообщаемые пациентом согласуются с теми данными, какие врач получает при исследовании, тогда он верит пациенту, в противном случае он не верит.
Чтобы определить естественный расовый идеал во плоти и крови, нам приходится сравнивать фотографические снимки. Но и тут мы связаны определенными рамками.
К сожалению, невозможно из всех прекраснейших женщин выбрать наиболее красивую, сделать с нее фотографический снимок и представить ее как образец наивысшей женской красоты. К сожалению, для одного человека также невозможно даже только рассмотреть все существующие фотографические карточки, чтобы сделать выбор из них. Наконец, те, которые снимаются, далеко не всегда относятся к прекраснейшим людским экземплярам. Так, иная Венера умирает, и окружающие никогда даже и не подозревали, чем она была.
Мне приходится довольствоваться здесь тем, что я даю наилучшее из тех многих тысяч фотографий, какие я рассмотрел. Теперь к делу.
