Текст книги "Работы по психиатрии"

Автор книги: Карл Юнг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Пациентка – "Гуфеланд"; ее способ выражать свои мысли нам известен и поэтому мы знаем, что она хочет указать на нечто в своей жизни, что символически можно обозначить словом "Гуфеланд". Она когда-то читала о Гуфеланде и поэтому знает, что он был знаменитым врачом. [Кристоф Гуфеланд (1762-1836) – врач-патолог, жил в Берлине. – ред.] Ей, вероятно, известна его "Макробиотика" (искусство продления жизни) ("сила воли играет такую большую роль"). "Негуфеландно", что у нее отняли нижнюю юбку и дают только два одеяла. Она таким образом простудится; это делается по указанию врача. Только плохой врач, стало быть, "не Гуфеланд", может дать подобное указание. Этим врачом был я; поэтому она и говорит: "в вас также две стороны, господин доктор – вы, может быть, не относитесь к Гуфеланду, господин доктор". Прилагательное "негуфеландно" весьма характерно; оно означает: "не согласно с Гуфеландом". По-видимому, она применяет это слово в качестве технического термина, подобно тому, как хирург говорит: "тут мы сделаем Bier" (то есть операцию Бира), или "Бассини" (операцию Бассини"); или как психиатр употребляет выражение: "это Ганзер" или "этот симптом производит впечатление синдрома Ганзера" (то есть комплекса симптомов Ганзера". Поэтому в слове "негуфеландно" лишь частица "не" является собственно патологическим образованием. Многочисленные жалобы пациентки на неправильное и "жестокое" обращение дают повод предполагать, что она желала бы иметь врачом Гуфеланда. Весьма возможно также, что эта мысль находит свое выражение в том, что она называет сама себя "Гуфеланд"; подобная замена имен, как мы видели, вовсе не явилась бы неожиданной. С идеей о плохом, вредном для ее здоровья лечении всегда сочетается "выплата", которую пациентка считает как бы неким вознаграждением. Она не вызывает сама свою болезнь, как 7/8 окружающих, но ей "насильно" причиняют болезнь. Вероятно, поэтому и должны были бы выплатить ей миллион. Благодаря этому мы начинаем понимать смысл ее стереотипа: "я устанавливаю миллион Гуфеландов слева, на последнем осколке земли" и т.д. Что при этом означает "слева", так и осталось для меня непонятным. Из очень подробного анализа, который мной здесь не приводится целиком, оказывается весьма вероятным, что "осколок" означает "деревянный кол", вбитый на холме, который она считает "крайним пунктом", то есть иносказательно его следует понимать как могилу. Тут снова, как в случае с Oeleum, мы встречаем (подразумевающийся) комплекс ожидания смерти. Макробиотика является, поэтому, особым оттенком понятия "Гуфеланд". Стереотип: "я устанавливаю миллион Гуфеландов слева на крайнем осколке земли, наверху холма" – является весьма своеобразным и метафорическим сокращением фразы: За плохой врачебный уход, который мне приходится здесь выносить и которым меня, в конце концов, замучают до смерти, я имею право требовать высокое вознаграждение.

8. Гесслер (стереотип: я страдаю под властью Гесслера): шляпа Гесслера висит там внизу – я это видела во сне – Гесслер величайший тиран – я страдаю под властью Гесслера, поэтому Вильгельм Телль величайшая трагедия мира, из-за таких личностей, как Гесслер – я назову вам то, что он считал возможным требовать от народа – он требовал, чтобы люди постоянно носили одно и то же белье и одежду и никогда не имели ни гроша – он всегда был за войну, за стычки – все жестокости, которые делают эти стычки законными вызывают их. Я страдаю под властью Гесслера, он тиран, это люди совершенно недопустимые, отличающиеся неестественной неразумностью и кровавой жестокостью – больше полугода, как мне нужна обшивка на юбку – но мне ее не давали – это Гесслер, да, Гесслер – кровавая жестокость.

Пациентка снова пользуется словом "Гесслер", как и именем "Гуфеланд", в виде технического термина, чтобы указать на небольшие трудности в повседневной жизни, доставляющие ей воображаемые страдания. Пунктом сравнения, вызвавшим эту метафору из Вильгельма Телля, является унижение, которое Гесслер намерен причинить народу. Интересно проследить, как эта мысль тотчас сливается с личным огорчением пациентки: Гесслер требует от народа не кланяться его повешенной на кол шляпе, а "постоянно носить одно и то же белье и одежду". Таким образом, пациентка полностью ассимилирует сцену из Вильгельма Телля своим собственным комплексом.

9. Колокол Шиллера (стереотип: я – Колокол Шиллера и монополия): это так – как Колокол Шиллера я являюсь и монополией – Колокол Шиллера нуждается в немедленной помощи – кто добился этого, нуждается в немедленной помощи принадлежит высшему в мире титулу – содержит в себе величайшую окончательность – нуждается в немедленной помощи – так как все, устанавливающие это, достигли конца жизни и доработались до смерти, необходима немедленная помощь – Шиллер знаменитейший поэт – например, Вильгельм Телль, величайшая трагедия – я страдаю под властью Гесслера – это стихотворение пользуется именно мировой известностью: Колокол – это ведь устанавливает и все творение – сотворение мира – это величайшее заключение Колокол Шиллера есть творение – высшая окончательность – это основной государственный столп – свет должен был бы быть теперь в лучших условиях мы ведь так основательно практично все изучили – Колокол Шиллера есть творение – труд могучих мастеров – наидействительнейшим образом помогли миру выбраться из беды – следовало бы находиться в наилучших условиях.

Как видно, общим пунктом при сравнении является величие совершенных ею трудов: величайшее творение Шиллера есть Колокол. Пациентка также совершила величайшее, таким образом, ее деяния подобны Колоколу Шиллера. Известным уже способом мышления и речи тут непосредственно происходит слияние, и сама пациентка оказывается Колоколом Шиллера. Так как она создала теперь последнее и совершеннейшее свое творение ("настоящим образом помогла миру выбраться из несчастья"), то ничего большего уже быть не может; к тому же, она теперь находится уже в почтенном возрасте; поэтому неудивительно, что тут выступает комплекс ожидания смерти (который, впрочем, и у нормальных людей в этом возрасте играет довольно значительную роль) и требует "немедленной помощи", под которой, конечно, подразумевается выплата. Тут надо упомянуть, в виде поучительного эпизода, что пациентка никак не может простить прежнему директору, профессору Форелю, что он не "выплатил" ей. Однажды она сказала в анализе: "я также видела во сне, что в господина Фореля попала пуля – это вызвало его смерть – это ведь ужасно глупо – ведь нельзя же так постоянно продолжать, когда уже установлена фабрика банкнот". Пациентка быстро отделывается во сне от своих врагов, застреливая их. Привожу этот пример не только потому, что он является интересным для психологии нашей пациентки, но и потому также, что он указывает всеобщий характерный способ того, как и нормальные, и больные отделываются от неудобных им лиц в сновидениях. Наши анализы постоянно подтверждают этот образ действий.

Ограничусь этими девятью анализами, которые достаточно освещают комплексы пациентки, окрашенные чувством неудовольствия. Важную роль играют ее физические страдания, "система тяжестей", "паралич" и т.д. Кроме того, ее стереотипы выражают следующие мысли: она страдает от мероприятий врачей и от отношения сиделок, ее не признают и не вознаграждают ее заслуг, несмотря на то, что она совершила наилучшее. Большое значение, определяющее различные стереотипы, имеет комплекс ожидания смерти, который она старается усыпить "установлением" жизненного эликсира. Возьмем человека с сильным самосознанием, по какой-либо причине попавшего в подобное, совершенно безнадежное и убивающее его нравственно положение – он будет, по крайней мере, видеть подобные же сновидения. Всякая страстная, стремящаяся к возвышению личность наряду с периодами излишне смелой веры в себя переживает минуты отчаяния и страха; в такие минуты надежда как бы превращается в тяжесть, придавливающую человека. Поэтому чувство ущерба является обычной компенсацией самовозвеличения, и мы редко видим одно без другого.

В. Сексуальный комплекс.

Вышеприведенный анализ показал нам, главным образом, лицевую и обратную сторону общественных стремлений, и мы до сих пор еще не встретились с наиболее частыми и распространенными явлениями – с явлениями сексуальными. У больной, обладающей столь развитым комплексным символизмом, не может отсутствовать и сексуальный комплекс. Он на самом деле существует и так же разработан до мельчайших деталей, как покажут нижеследующие анализы.

1. Стюарт: я имею честь быть фон Стюарт – это ведь так описано – когда я однажды затронула это, доктор Б. сказал: ей ведь отрубили голову – фон Стюарт, императрица Александр, фон Эшер, фон Муральт – это опять-таки величайшая в мире трагедия – наше высшее Божество на небе, римский господин St. (собственное имя пациентки) высказался с проявлением сильнейшего горя и сильнейшего негодования, вследствие отвратительнейшего смысла мира, где ищут смерти невинных людей – моя старшая сестра должна была так невинно приехать сюда (из Америки), чтобы умереть – после этого я видела ее голову рядом с римским Божеством на небе – ведь отвратительно, что всегда является такой мир, ищущий смерти невинных людей – С. вызвала во мне чахотку – тогда я увидела ее лежащей на похоронной колеснице, рядом с нею и госпожу Ш., которая, очевидно, была виновна в том, что я была принуждена поступить сюда – и Мария Стюарт тоже была такой же несчастной, которой пришлось умереть невинно.

Последняя фраза этого анализа объясняет, каким образом пациентка дошла до того, чтобы отождествить себя с Марией Стюарт – речь снова идет лишь об аналогии. С. также пациентка больницы, с которой наша пациентка плохо уживается. Поэтому С., как и другая женщина, виновная в помещении пациентки в больницу, попала на "похоронную колесницу". Неважно, безумная ли это идея, сон или галлюцинация, ибо механизм тот же самый, что и вышеописанный (Форель). Замечательнейшей фигурой этого анализа является "римский господин St., высшее Божество на небе". Выше мы уже видели, что пациентка присваивает себе наименование "Господа Бога"; в этом отношении существует, видимо, устойчивая ассоциация с понятием Божества. Тут мы находим, таким образом, новое звено этой цепи: высшее Божество называется St. – имя пациентки. Прилагательное "римский", должно быть, является смутной аналогией с "папой". Божество мужского пола, как и папа, и этим отличается от пациентки, как "Господа Бога". Она видит рядом с мужским Божеством, имя которого должно, очевидно, выражать близкое родство с ее семьей, голову своей покойной сестры, – картина, несколько напоминающая два языческих Божества – Юпитера и Юнону. Таким образом, она в каком-то смысле обвенчала свою сестру с божественным господином St. Это, кажется, лишь аналогия, предзнаменование ее собственного вознесения на небо, где она превратится в Царицу Небесную, Марию, Божию Матерь, не индифферентную в сексуальном отношении. Подобная "сублимация" совершенно житейских стремлений к браку уже с первых веков христианства является излюбленной темой женских сновидений. От христианского толкования Песни Песней до тайных восторгов Св. Екатерины Сиенской и свадьбы "Ганнеле" Гауптмана, это все та же тема; это небесный пролог земной комедии. Подобные изображения собственных комплексов посторонними актерами в сновидениях прекрасно известны также тем исследователям, которые и слышать не хотят о Фрейде; в психопатологии это явление получило название транзитивизма. [Бредовый феномен, проявляющийся в убежденности больного, что испытываемые им болезненные ощущения и переживания воспринимаются не только им, но и его близкими, родственниками, окружающими. – ред.] Вышеизложенное толкование есть только мое предположение: подтверждения его я ожидаю от дальнейших анализов.

2. (Стереотип: я сначала прихожу с глухонемым господином В. из города, а потом еще и с Устером.) Я прихожу, например, сначала с глухонемым господином В. из города – вы идете здесь с госпожой В. – Устер – я – Устер во избежание ошибок я указываю, кто должен соблюдать мои интересы Устера некий господин Гримм – Устер, Джуд, Ит и Гуггенбильд должны соблюдать мои интересы – я прихожу сначала с глухонемым господином В. из города и еще с Устером – это тоже интересы – это равновесие с интересами Устера. Я устанавливаю церкви в городе для сохранения денег. Господин К. в М. управляет моими деньгами в St. Peter; здесь я вижу глухонемого господина В., идущего по площади у St. Peter – во сне, в воскресенье, когда я спала. Господин В. может дать отчет до последнего сантима, который мне принадлежит. Господин В. должен жить в городе, а не в Устере – я сначала прихожу с глухонемым господином В. из города – а прежде еще с Устером это двойное равновесие.

Под городом пациентка, конечно, подразумевает Цюрих: Устер – небольшой зажиточный фабричный городок вблизи Цюриха. Господин В. – личность мне незнакомая, поэтому я не могу описать его. Сущность вышеприведенного анализа заключается в его первых трех фразах: господин В. "может дать отчет до последнего сантима" пациентки. Таким образом, во сне он тесно связан с ее богатствами, главным образом, как явствует из вышеприведенных анализов, с суммами, которые хранятся в церквах Цюриха. (Однажды ей снилось, что церковь St. Peter наполнена до верху принадлежащими ей пятифранковыми монетами.) Этим богатствам противопоставляется "Устер". Мы уже знаем, что пациентка "устанавливает" все, что ей нравится, каждую красивую виллу, большие магазины в городе, всю Вокзальную улицу в городе Шур. Вследствие этого не приходится удивляться и тому, что она "устанавливает" выгодные фабрики в Устере. Поэтому она говорит: "я Устер" (она также говорит: "я Шур"). Далее пациентка сказала мне: "вы идете с госпожей В. – Устер – я Устер". Это объясняет все: она намекает на то, что она замужем за господином В. Этим браком она соединяет богатства Цюриха и Устера. – "Это двойное равновесие с интересами Устера". Напомню прежнее употребление слова "двойной", оставшееся для нас непонятным, теперь мы можем придать ему удовлетворяющее нас эротическое значение. Свадьба, на которую предыдущий анализ лишь намекал трансцендентальными символами, здесь является уже совершившимся фактом и довольно прозаическим образом. Но еще недостает собственно сексуальных, хотелось бы сказать "грубых", символов. Мы найдем их в последующих анализах.

3. Амфи. Слово это появляется редко, приблизительно в такой форме: "господин доктор, это опять слишком много Амфи". Пациентка неясно выводит это слово от "амфибия". Когда она иногда жалуется на тревожную ночь из-за Амфи, то если начать расспрашивать ее об этом, она отвечает чем-то вроде "риц-рац животное", которое "жрет пол", но какой именно вред причиняет ей Амфи, так и остается неизвестным.

Амфи – это выражается ежом – вот его ширина, а вот длина (показывает расстояние несколько меньше фута длины и гораздо меньше ширины) – однажды утром господин Цуппингер, свиными жареными сосисками – теперь я только не знаю, хотят ли эти господа нарочно создать такое животное – это я установила благодаря свиным жареным сосискам – я постоянно слышу: это слишком много Амфи – должно быть, животное по ошибке стало таким большим – оно должно находиться в опорожнении – вместо фабрики в С. было здание для Амфи – для производства – я видела во сне, что на Веггенштрасе (название улицы) было написано на арке: "после ужина, только при очень хорошо занятом столе" – я еще никогда не видала такого производства – оно требует большого здания было как в театре – там наверху – я думаю, будут обсуждать различных животных – Амфи выражает тот факт, что животные, должно быть, обладают человеческим разумом – они могут объясняться так же, как люди – это ведь амфибии, змеи и тому подобное – еж вот такой длинный (показывает рукой длину, немного меньше фута) и в воскресенье утром приполз к колодцу – да, господин Цуппингер – это произошло благодаря свиным жареным сосискам господин Цуппингер ел свиные жареные сосиски. Однажды, когда я во сне узнала о моих 1000 миллионах, зеленая змейка подползла к моим губам; она была такая чуткая, такая ласковая, будто обладала человеческим разумом, будто хотела мне что-то сказать – право, будто хотела меня поцеловать (при словах "зеленая змейка" появляются резкие признаки аффекта, пациентка краснеет и стыдливо смеется).

Из всех этих своеобразных данных довольно трудно понять, что подразумевается под словом "Амфи". Амфи, по-видимому, продолговатое животное, которое ползает; ассоциациями к нему являются амфибии, змеи, еж и, вероятно, "свиные жареные сосиски". Дальнейшая ассоциация к Амфи – "господа" (мужчины) ("хотят ли эти господа, сверх всего остального, создать еще и такое животное"), главным же образом (благодаря сосискам) "господин Цуппингер" (о котором я от пациентки ничего более не мог добиться.) Сравнение двух отрывков анализа дает особо ценные указания для разъяснения:

– Еж вот такой длинный и в воскресенье утром приполз к колодцу – да, господин Цуппингер, это произошло благодаря жареным свиным сосискам. Господин Цуппингер ел жареные свиные сосиски

– Когда я однажды узнала во сне о моих 1000 миллионах, зеленая змейка подползла к моим губам; она была такая чуткая, такая ласковая, будто хотела мне что-то сказать, будто обладала человеческим разумом, будто хотела мне что-то сказать – право, будто хотела меня поцеловать.

Сновидение без труда сливает, или же, по крайней мере, сопоставляет два предмета, обладающие внешним сходством; подобной аналогией является, по-видимому, змея, целующая пациентку, и еда в виде сосисок. Сопоставление это благодаря "поцелую" (резкий аффект у пациентки) получает явно сексуальный оттенок. Если мы возможно нагляднее представим себе змею, ползущую к губам пациентки, чтобы поцеловать их, то нас непременно поразит символ совокупления, содержащийся в этом действии. Согласно известному механизму Фрейда, названному им "перемещением снизу наверх", эта локализация и перетолкование акта совокупления являются наиболее излюбленным, и мы, как и Фрейд, имели возможность указать на это явление при многих нормальных и патологических сновидениях. Когда символ совокупления локализуется во рту, то неясное сонное представление, расплываясь, без труда сливается с актом принятия пищи, вследствие чего этот акт легко и часто соединяется с символикой совокупления. Поэтому легко понятно, что при подобной констелляции змея превращается в жареную сосиску (известно, что слово "колбаса" на вульгарном языке давно уже заменяет мужской член), которую съедают. Поэтому слово "есть" надо сопоставить со словом "целовать". Роль ежа объясняется, главным образом, его продолговатостью; кроме того, он, очевидно, связан с другими комплексными животными, благодаря тому, что, подобно им, существует в рассказах пациентки. То, что еж "ползет" к колодцу – тоже, по-видимому, указывает на влияние представления о змее. Но рот заменяется колодцем. "Рот" как сексуальный символ понятен, если допустить "перемещение снизу наверх"; "колодец" же, напротив, есть не перемещение, а лишь переносное метафорическое обозначение, основанное на известной аналогии, которую и древние уже применяли в статуях у колодцев.

Здесь мы находим те "грубые" сексуальные символы, которых до сих пор еще не встречали, но которые обычно чрезвычайно распространены. С этой точки зрения мы можем без особого труда понять еще некоторые подробности приведенных ассоциаций: предположив, что "Амфи" заменяет мужчину, мы не удивимся тому, что он обладает человеческим разумом. Понятно также, по какой причине это животное оказывается в "опорожнении" (в испражнении). Тут, вероятно, имеется туманная аналогия с кишечными червями, но самая суть заключается в локализации этого символа именно в клоаке (Фрейд), которую другой символ выразил уже как "колодец". Темная фраза "только после ужина, при очень хорошо занятом столе" относится, вероятно, к области сексуального символизма принятия пищи, ибо брачная ночь, как известно, наступает после "очень хорошего ужина". Как старая дева, пациентка может спокойно сказать: "я еще никогда не видела подобного производства". Слова "театр" и "звери всякого рода" вызывают предположение, что тут какую-либо роль играет представление о "зверинце". "Фабрика в С", указывает на это, ибо С. местечко возле Цюриха, где обычно располагаются зверинцы, карусели и т.п.

4. Мария Тереза. Я принадлежу с 1886 года к синагоге на Loewenstrasse, я еврейка с 1886 г. – владетельница мира – поэтому я являюсь тремя императрицами – значит, я Мария Тереза, как и фон Планта – это окончательность. Во сне я была у стола с омлетами и сушеными сливами – кроме того, была плотина с разговорными трубами – кроме того, там были четыре лошади, с усами над хвостами – они стояли у разговорных труб – это узаконивает уже третий император – я – император Франц в городе Вене несмотря на это, я женщина – моя Лиза вовремя встала и поет рано утром – это также там – каждая лошадь стояла у разговорной трубы (тут пациентка делает жесты, точно обнимает кого-то в ответ, и на вопрос об этом она объясняет, что однажды ей приснилось, будто какой-то господин обнял ее).

Этот анализ более всех предыдущих постоянно прерывается торможениями (отъятием мыслей) и двигательными стереотипами (объятиями), из чего можно заключить, что он затрагивает особенно сильно вытесненные мысли. Так, например, пациентка некоторое время описывала в воздухе маленькие круги указательным пальцем: "она должна обозначить разговорные трубы". Или же она обеими руками рисовала маленькие полумесяцы: "это усы". Кроме того, телефон часто отпускал насмешливые замечания, к которым мы еще вернемся в свое время.

Именем "Мария Тереза" пациентка, очевидно, снова обозначает особую степень своего величия. Поэтому данная часть анализа нас не интересует. Далее идет странное образование, подобное сновидению, которое заканчивается словами "я император Франц" и т.д. Император Франц был супругом Марии Терезы. Пациентка – Мария Тереза и одновременно император Франц, "несмотря на то, что она женщина". Таким образом, она сливает в своем лице обоюдное отношение этих двух лиц, что при неясности ее выражений, вероятно, должно лишь означать, что оба эти лица имеют друг к другу отношение, сходное, в известной степени, с отношением к ним пациентки. Наиболее вероятно отношение эротическое, то есть желание иметь знатного мужа. Вероятность эротического отношения подтверждается и тем, что следующей непосредственной ассоциацией является эротическая песня: "Моя Лиза рано встает" и т.д. Эту песню пациентка непосредственно соотносит с лошадьми, стоящими "у разговорных труб". Лошади, так же как и быки, собаки и кошки, часто являются в сновидениях сексуальными символами, так как у этих животных чаще всего можно наблюдать грубые сексуальные процессы, бросающиеся в глаза даже детям. Точно так же пациентка соотносит лошадей с "императором Францем". Это подтверждает предположение эротического значения. У лошадей "усы над хвостами"; этот символ, вероятно, заменяет мужской половой орган, и этим возможно объяснить отношение к "императору Францу", ее символическому супругу. Каждая лошадь стоит у "разговорной трубы", у "плотины" (Damm). Я старался узнать, известно ли пациентке анатомическое значение слова Damm, но мне не удалось добиться ответа без вопросов, прямо наводящих пациентку на это. Поэтому оставляю этот вопрос открытым. Все же при хорошем общем образовании пациентки нельзя исключить возможность, что значение это ей известно. В таком случае "разговорные трубы" пришлось бы понимать весьма определенным образом! Объятия и упоминание о сексуальном сновидении придают данной обстановке несомненно эротический характер, объясняющий многое в неясной символике предыдущих картин.

5. Императрица Александр. Это выражает фон Эшер и фон Муральт владетельница мира – как императрица Александр я буду владетельницей серебряного острова – некая госпожа Ф. сказала, что я должна послать русской царской семье 100 000 миллиардов – я приказала чеканить деньги исключительно из серебряного острова – я – три императрицы, фон Стюарт, фон Муральт, фон Планта и фон Куглер – так как я владетельница мира, то я императрица Александр – я три превосходительства – я высочайшая русская госпожа Katheter, Chartreuse, Chatedral, Karreau – я видела на холме четверку (Karreau) белых лошадей – под кожей они имели лунные серпы, как локоны – они были голодны – император фон Муральт тоже был там наверху – во сне я была с ним помолвлена – это русские, это была военная атака – на четверке лошадей были господа, как господин Ш. в У. с длинными пиками – как военная атака.

Первые ассоциации снова относятся к идеям величия. Странный ряд звуковых ассоциаций (Katheter, Chartreuse и т.д.) приводит к четверке белых лошадей, которые, хотя и не имеют над хвостами усов, подобных лунным серпам, зато "лунные серпы" под кожей, как локоны, тут, вероятно, снова сексуальный символ, подобный предыдущим, но он лучше скрыт. Лошади голодны; близка ассоциация "есть". Голод указывает на инстинкт, возможно, что на инстинкт половой. Ассоциации не переходят к символическому супругу "императору Францу", как в прошлом анализе, а к подобному ему по величию символу "императору фон Муральту". Итак, путь ведет от лошади к мужу; и сексуальные отношения становятся несомненными, ибо пациентка говорит, что она помолвлена с "императором фон Муральтом". И лошади получают характерный атрибут: на них, оказывается, сидят верхом мужчины с "длинными пиками – как военная атака". Тот, кто занимается анализом сновидений, знает, что в женских сновидениях мужская фигура, входящая ночью в комнату и вооруженная кинжалом, пикой, мечом или револьвером, всегда является сексуальным символом, причем Оружие, колющее или вообще причиняющее рану, изображает penis. Эти символы постоянно повторяются и у здоровых, и у больных. Так, недавно в поликлинику явилась девушка, отказавшаяся, по воле родителей, от любовной связи. Вследствие этого она стала страдать депрессией, сопровождавшейся приступами сексуального возбуждения; по ночам ее преследуют стереотипные вызывающие страх сновидения, в которых "некто" постоянно входит в комнату и прокалывает ей грудь длинным копьем. В другом подобном случае пациентке постоянно снится, что она ночью идет по улице, где кто-то ее подстерегает и ранит в ногу выстрелом из револьвера. При раннем слабоумии нередки галлюцинации с ощущением ножа, вонзающегося в половые органы. Все вышесказанное демонстрирует сексуальное значение лошадей как в этом, так и в предыдущем анализах, а также значение "военной атаки". Переход ассоциаций к "русским" совершается без труда, ибо хотя в Швейцарии в настоящее время и не существуют кавалеристы, вооруженные пиками, "русские", в особенности казаки Суворова эпохи битвы под Цюрихом (1799), еще живы в народной памяти; с ними ассоциируются многие воспоминания старшего поколения. "Военная атака" является, вероятно, синонимом объятия в предыдущем анализе; мысль о мужской деятельности таится, возможно, и за словом "голод".

Итак, данный анализ по своему содержанию вполне совпадает с предыдущим, причем изменены лишь образные и речевые символы. До сих пор анализ относился только к помолвке, свадьбе и совокуплению. Фантазия пациентки живо, до мельчайших подробностей разработала свадебные торжества; она соединяет их в фразе: "я – лилово-красное морское чудо и синее". Отказываюсь от приведения всех образов сновидений, чтобы не растягивать до бесконечности и без того подробный анализ (одни лишь свадебные торжества занимают приблизительно 10 мелко исписанных больших листов). Теперь нам недостает только детей, рожденных благодаря половому соединению; они появятся в следующем анализе.

6. Базар: двойной базар – я устанавливаю два базара – В. базар на Вокзальной улице и другой на Вюре (улицы в Цюрихе) – женские работы удивительно красивые жестяные товары, стеклянные товары, все украшения, туалетное мыло, кошельки и т.д. Однажды во сне господин Цуппингер выскочил у меня изо рта в виде куклы-мальчика – он не был в мундире, а остальные были в мундирах – это цари, сыновья высших лиц в России, одетые как цари, отсюда слово базар – базары это замечательный бизнес – царей нанимают для этого бизнеса, они получают доход с базаров, так как они – сыновья владетеля и владетельницы мира – из моего рта выпрыгнула также маленькая девочка, в коричневом платьице и в черном передничке – дочка, она дана мне – ах, Господи, замещение – это замещение, конец дома умалишенных вышел из моего рта – дочка, до конца дома умалишенных выпрыгнула изо рта – она уже немного парализована, она сшита из лоскутков – это относится к базару – знаете, этот бизнес очень доходный. Я сначала явилась как двойная, как единственная владетельница мира, сначала с глухонемым господином Вегманом из города, а потом с Устером – я – двойной базар (при более позднем повторении части этого анализа пациентка сказала: "дети, оба выглядят как куклы, это имя они тоже получили от базара").

По содержанию этого анализа нельзя сомневаться, что безумие пациентки создало и детей. Но особенно интересны определения этих безумных образов и относящиеся к ним обстоятельства. В связи с пространным перечислением выставленных на базаре вещей (приведенным здесь лишь вкратце) пациентка упоминает, что во сне господин Цуппингер точно кукла-мальчик выпрыгнул из ее рта. Из 3-го пункта анализа этой главы мы знаем, что господин Цуппингер тесно связан со всевозможными сексуальными символами. Тут же мы, вероятно, видим лишь последствия этой безумной связи. Однако это является повторением рассказанной ранее истории. Уже в 1887 г. в истории болезни отмечено, что обожаемый тогда пациенткой второй врач, доктор Д. "вышел из ее рта", то есть "маленький доктор Д., сын императора Барбароссы". Рыжеватая борода доктора Д., очевидно, явилась поводом для образования "Барбароссы". Титул императора, вероятно являющийся символом высокого уважения, переносится, по-видимому, на сменившего доктора Д. тоже почитаемого ею доктора фон Муральта (император фон Муральт, с которым пациентка помолвлена). Вышеприведенное можно без натяжки понять как рождение зачатого ею от доктора Д. сына. Подобным же образом построен и рассказ о происшествии с господином Цуппингером. Способ рождения – появление ребенка изо рта – представляет очевидно "перемещение снизу наверх" и вполне подтверждает высказанное нами при анализе "Амфи" мнение о змее и рте. То, что ребенок назван "господин Цуппингер", иначе говоря, находится в известном соотношении с последним, вполне соответствует высказанному ранее предположению о сексуальном значении господина Цуппингера. Определение ребенка "мальчиком-куклой" объясняется, вероятно, его отношением к "базару", в витринах которого часто бывают выставлены и куклы. Подобно тому, как рот является комплексным заместителем полового органа, так и кукла есть наиболее невинный комплексный заместитель ребенка, как это бывает и в повседневной жизни. "Он не был в мундире", "это цари" и т.д. – эти фразы, как кажется, представляют воспоминание о содержании анализа, изложенного в 5-ом пункте, где критическая атака вооруженных пиками всадников тесно связана ассоциативно с "русскими"; отсюда, вероятно, и переход к "царю". Путем ассоциации по созвучию пациентка снова возвращается к "базару", и последующий ход ее мыслей весьма типичен для неясного мышления при раннем слабоумии: "базары – весьма прибыльный бизнес", "цари получают доход от этих базаров", причем ассоциации по созвучию – царь – базар – очевидно, являются для пациентки осмысленной связью; она говорит: "сыновья высших лиц в России одеваются как цари, отсюда слово базар". Это образование снова является контаминацией; пациентка "устанавливает", что и базары, как и другие прибыльные предприятия, представляют собой ее имущество. Она – царица, она же является и олицетворением всех других выдающихся личностей; особым определителем этого качества служат, возможно, всадники, вооруженные пиками. Оба хода мысли сливаются посредством ассоциации по созвучию, и таким образом цари становятся владельцами базаров. Так как последствием "военной атаки всадников, вооруженных пиками" явился сын, то он становится царем и поэтому получает во владение базар.