Текст книги "Капитал"
Автор книги: Карл Генрих Маркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]
Капитал не изобрел прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства, [232]232
“Те, кто работает... действительно кормят и пенсионеров... называемых богатыми... и самих себя” (Edmund Burke. “Thoughts and Details on Scarcity”. London, 1800, p. 2, 3)
[Закрыть]будет ли этим собственником афинский χαλός χάγαδός [аристократ], этрусский теократ, civis romanus [римский гражданин], норманский барон, американский рабовладелец, валашский боярин, современный лендлорд или капиталист. [233]233
В своей “Romische Geschichte” Нибур делает очень наивное замечание: “Нечего скрывать, что произведения, подобные этрусским, поражающие даже в обломках, предполагают существование в мелких (!) государствах господ и рабов”. Гораздо глубже заметил Сисмонди, что “брюссельские кружева” предполагают существование хозяев и наемных рабочих
[Закрыть]Впрочем, ясно, что если в какой-нибудь общественно-экономической формации преимущественное значение имеет не меновая стоимость, а потребительная стоимость продукта, то прибавочный труд ограничивается более или менее узким кругом потребностей, но из характера самого производства еще не вытекает безграничная потребность в прибавочном труде. Ужасным становится чрезмерный труд в древности в тех случаях, когда дело идет о добывании меновой стоимости в ее самостоятельной денежной форме – в производстве золота и серебра. Насильственный труд, убивающий работника, является здесь официальной формой чрезмерного труда. Достаточно почитать Диодора Сицилийского . [234]234
“Нельзя без сострадания к их ужасной судьбе видеть этих несчастных” (работающих на золотых приисках между Египтом, Эфиопией и Аравией), “не имеющих возможности позаботиться хотя бы о чистоте своего тела или о прикрытии своей наготы. Ибо здесь нет места снисхождению и пощаде по отношению к больным, калекам, старикам, к женской слабости. Все должны работать, принуждаемые к этому ударами бича, и только смерть кладет конец их мучениям и нужде”) “Diodor's von Sicilien historische Bibliothek”, Buch 3, cap. 13)
[Закрыть]Однако это исключения для древнего мира. Но как только народы, у которых производство совершается еще в сравнительно низких формах рабского, барщинного труда и т. д., вовлекаются в мировой рынок, на котором господствует капиталистический способ производства и который преобладающим интересом делает продажу продуктов этого производства за границу, так к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется цивилизованный ужас чрезмерного труда. Поэтому труд негров в южных штатах Американского союза носил умеренно-патриархальный характер до тех пор, пока целью производства было главным образом непосредственное удовлетворение собственных потребностей. Но по мере того как экспорт хлопка становился жизненным интересом для этих штатов, чрезмерный труд негра, доходящий в отдельных случаях до потребления его жизни в течение семи лет труда, становился фактором рассчитанной и рассчитывающей системы. Тут дело шло уже не о том, чтобы выколотить из него известное количество полезных продуктов. Дело заключалось в производстве самой прибавочной стоимости. То же самое происходило с барщинным трудом, например в Дунайских княжествах.
Сравнение неутолимой жажды прибавочного труда в Дунайских княжествах с такой же жаждой на английских фабриках представляет особенный интерес, потому что прибавочный труд при барщине обладает самостоятельной, осязательно воспринимаемой формой.
Предположим, что рабочий день состоит из 6 часов необходимого труда и 6 часов прибавочного труда. В таком случае свободный рабочий доставляет капиталисту еженедельно 6х6, или 36 часов прибавочного труда. Это равносильно тому, как если бы он работал 3 дня в неделю на себя и 3 дня в неделю даром на капиталиста. Но это распадение рабочего времени незаметно. Прибавочный труд и необходимый труд сливаются вместе. Поэтому то же самое отношение я мог бы, например, выразить в таком виде, что рабочий в продолжение каждой минуты работает 30 секунд на себя и 30 секунд на капиталиста и т. д. Иначе обстоит дело с барщинным трудом. Необходимый труд, который выполняет, например, валашский крестьянин для поддержания собственного существования, пространственно отделен от его прибавочного труда на боярина. Первый труд он выполняет на своем собственном поле, второй – в господском поместье. Обе части рабочего времени существуют поэтому самостоятельно, одна рядом с другой. В форме барщинного труда прибавочный труд точно отделен от необходимого труда. Это различие в форме проявления, очевидно, ничего не изменяет в количественном отношении между прибавочным трудом и необходимым трудом. Три дня прибавочного труда в неделю остаются тремя днями труда, который не создает эквивалента для самого рабочего, будет ли этот труд называться барщинным или наемным трудом. Но у капиталиста неутолимая жажда прибавочного труда проявляется в стремлении к безмерному удлинению рабочего дня, у боярина же проще: в непосредственной погоне за барщинными днями. [235]235
Последующее относится к положению румынских провинций, как оно сложилось до переворота, совершившегося после Крымской войны
[Закрыть]
Барщина соединялась в Дунайских княжествах с натуральными рентами и прочими атрибутами крепостного состояния, но она составляла основную дань, уплачиваемую господствующему классу. Там, где это имело место, барщина редко возникала из крепостного состояния, наоборот, обыкновенно крепостное состояние возникало из барщины. [236]236
{Примечание к 3 изданию. Это относится также и к Германии, в особенности к Ост-Эльбской Пруссии. В XV веке немецкий крестьянин, хотя и обязан был почти повсюду нести известные повинности продуктами и трудом, но вообще был, по крайней мере фактически, свободным человеком. Немецкие колонисты Бранденбурга, Померании, Силезии и Восточной Пруссии и юридически признавались свободными. Победа дворянства в Кресть-янской войне положила этому конец. Не только побежденные крестьяне Южной Германии снова сделались крепостными, но уже с половины XVI века свободные крестьяне Восточ-ной Пруссии, Бранденбурга, Померании и Силезии, а вскоре и Шлезвиг-Гольштейна были низведены до положения крепостных. (Maurer. “Geschichte der Fronhofe, der Bauernhofe und Hofverfassung in Deutschland”. Bd. IV; Meitzen. “Der Boden und die landwirtschaft-lichen Verhaltnisse des preussischen Staates nach dem Gebietsumfange vor 1866”; Hanssen. “Leibeigenschaft in Schleswig-Holstein”.) Ф. Э.}
[Закрыть]Так было в румынских провинциях. Их первоначальный способ производства был основан на общинной собственности, но не в ее славянской или индийской формах. Часть земель самостоятельно возделывалась членами общины как свободная частная собственность, другая часть – ager publicus [общинное поле] – обрабатывалась ими сообща. Продукты этого совместного труда частью служили резервным фондом на случай неурожаев и других случайностей, частью государственным фондом на покрытие военных, церковных и других общинных расходов. С течением времени военная и духовная знать вместе с общинной собственностью узурпировала и связанные с нею повинности. Труд свободных крестьян на их общинной земле превратился в барщинный труд на похитителей общинной земли. Одновременно с этим развились крепостные отношения, однако только фактически, а не юридически, пока они не были узаконены всемирной “освободительницей”, Россией, под предлогом отмены крепостного права. Кодекс барщинных работ, обнародованный русским генералом Киселевым в 1831 г., был, конечно, продиктован самими боярами. Так Россия одним ударом завоевала магнатов Дунайских княжеств и стяжала одобрительные рукоплескания либеральных кретинов всей Европы.
По “Reglement organique”, как называется этот кодекс барщинных работ, каждый валашский крестьянин, помимо массы подробно перечисленных натуральных повинностей, обязан был еще по отношению к так называемому земельному собственнику: 1) двенадцатью рабочими днями без уточнения характера работы; 2) одним днем работы в поле и 3) одним днем возки леса. Итого 14 дней в году. Однако с глубоким пониманием политической экономии рабочий день берется не в его обыкновенном смысле, а как рабочий день, необходимый для производства среднего дневного продукта; средний же дневной продукт хитроумно определен таким образом, что ни один циклоп не справился бы с ним в сутки. Поэтому сам “Reglement” в сухих выражениях с истинно русской иронией разъясняет, что под 12 рабочими днями следует разуметь продукт 36 дней ручного труда; день работы в поле означает три дня и день возки леса – также три дня. Всего 42 барщинных дня. Но сюда присоединяется так называемая “Jobagie”,т. е. услуги, оказываемые землевладельцу в случае чрезвычайных производственных надобностей. Соответственно численности ее населения каждая деревня ежегодно должна выставить в порядке “Jobagie” определенный контингент рабочей силы. Этот добавочный барщинный труд определяется в 14 дней для каждого валашского крестьянина. Таким образом, предписанный барщинный труд составляет 56 рабочих дней ежегодно. Сельскохозяйственный же год в Валахии, вследствие плохого климата, насчитывает всего 210 дней, из которых надо вычесть 40 воскресных и праздничных дней и в среднем 30 непогожих дней, итого 70 дней. Таким образом, остается 110 рабочих дней. Отношение барщинного труда к необходимому труду – 5б/84, или 662/3 процента, выражает гораздо меньшую норму прибавочной стоимости, чем та, которая характеризует труд английского сельскохозяйственного или фабричного рабочего. Однако это лишь законом установленный барщинный труд. A “Reglement organique” с еще большим “либерализмом”, чем английское фабричное законодательство, дает возможность обходить собственные предписания. После того как из 12 дней было сделано 58, номинальная дневная выработка в каждый из 56 барщинных дней определяется таким образом, что не обойтись без надбавки на следующие дни. Например, в один день должен быть прополот земельный участок такого размера, что на производство этой операции, особенно на кукурузном поле, требуется в действительности вдвое больше времени. Установленное законом дневное задание по отдельным видам сельскохозяйственных работ может быть так истолковано, что начало дня придется на май, а конец – на октябрь. Для Молдавии постановления еще суровее.
“Двенадцать барщинных дней по “Reglement organique”, – восклицает один упоенный победой боярин, – составляют 365 дней в году!”. [237]237
Дальнейшие подробности можно найти у E. Regnault. “Histoire politique et sociale des Principautes Danubiennes”. Paris, 1855 [p. 304 sq.]
[Закрыть]
Если “Reglement organique” Дунайских княжеств был положительным выражением неутолимой жажды прибавочного труда, которая узаконивается каждым параграфом, то английские фабричные акты являются отрицательным выражением все той же жажды, Эти законы обуздывают стремления капитала к безграничному вы-сасыванию рабочей силы, устанавливая принудительное ограничение рабочего дня государством, и притом государством, в котором господствуют капиталист и лендлорд. Не говоря уже о нарастающем рабочем движении, с каждым днем все более грозном, ограничение фабричного труда было продиктовано той же самой необходимостью, которая заставила выливать гуано на английские поля. То же слепое хищничество, которое в одном случае истощало землю, в другом случае в корне подрывало жизненную силу нации. Периодически повторявшиеся эпидемии говорили здесь так же убедительно, как уменьшение роста солдат в Германии и во Франции. [238]238
“В общем превышение среднего роста указывает до известной степени на процветание живого существа... Рост человека уменьшается, если его благосостоянию наносится ущерб физическими или социальными условиями... Во всех европейских странах, где существует конскрипция, со времени ее введения средний рост мужчин и общая их пригодность к военной службе уменьшились. До революции (1789 г.) минимум для пехотинца во Франции был равен 165 см, в 1818 г. (закон 10 марта) – 157, по закону 21 марта 1832 г. – 156 см. Во Франции в среднем более половины призывающихся признаются негодными вследствие малого роста и физических недостатков. В Саксонии в 1780 г. минимум был 178 см, теперь 155 см. В Пруссии теперь 157 см. По данным доктора Мейера, опубликованным в “Bayerische Zeitung” от 9 мая 1862 г., оказывается, что в Пруссии за 9-летний промежуток времени в среднем из 1 000 рекрутов 716 признавались негодными к военной службе: 317 из-за малого роста и 399 в связи с физическими недостатками... В 1858 г. Берлин не мог выставить надлежащего контингента рекрутов: не хватило 156 человек” (J. v, Liebig. “Die Chemie in ihrer Anwondung auf Agrikultur und Physiologie”. 7. Aufl., 1862. Band 1, S. 117, 118)
[Закрыть]
Действующий теперь (1867) фабричный акт 1850 г. устанавливает средненедельный рабочий день в 10 часов, именно в течение первых 5 дней недели по 12 часов, с 6 часов утра до 6 часов вечера, – причем из этого времени 1/2 часа полагается по закону на завтрак и 1 час на обед, так что остается 10 1/2 рабочих часов, – и в субботу 8 часов, от 6 часов утра до 2 часов пополудни, из которых 1/2 часа полагается на завтрак. Остается 60 рабочих часов, по 10 1/2 для первых пяти дней недели, 7 1/2 – для последнего дня недели. [239]239
История фабричного акта 1850 г. дается в дальнейшем ходе изложения этой главы.
[Закрыть]Введены особые контролеры, наблюдающие за исполнением этого закона, непосредственно подчиненные министерству внутренних дел фабричные инспектора, отчеты которых публикуются парламентом каждое полугодие. Они дают, таким образом, постоянные и официальные статистические данные относительно капиталистической жажды прибавочного труда.
Послушаем же на минуту фабричных инспекторов. [240]240
Периода от возникновения крупной промышленности в Англии и до 1845 г. я касаюсь лишь в некоторых местах и для ознакомления с ним отсылаю читателя к книге: Ф. Энгельс. “Положение рабочего класса в Англии”. Лейпциг, 1845 [см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2]. Насколько глубоко понял Энгельс дух капиталистического способа производства, показывают отчеты фабричных инспекторов, отчеты горных инспекторов и т. д., которые появились после 1845 г.; а как поразительно обрисовал он детали положения рабочего класса, показывает самое беглое сравнение его работы с официальными отчетами Комиссии по обследованию условий детского труда (1863 – 1867), появившимися на 18 – 20 лет позже. Эти отчеты касаются именно тех отраслей промышленности, в которых фабричное законодательство еще не было введено до 1862 г., отчасти не введено еще и теперь. В этих отраслях, таким образом, в то положение, которое изображено Энгельсом, не было внесено извне сколько-нибудь существенных изменений. Мои примеры относятся главным образом к периоду свободной торговли после 1848 г., к тому райскому периоду, о котором так баснословно много слышали немцы от столь же болтливых, сколь и убогих в научном отношении разносчиков идей свободной торговли. – Впрочем, Англия фигурирует здесь на первом плане лишь потому, что она – классическая представительница капиталистического производства и что только она и обладает непрерывной официальной статистикой по освещаемым вопросам
[Закрыть]
“Фабрикант, прибегающий к обману, начинает работу на четверть часа – иногда больше, иногда меньше, чем на четверть часа, – раньше 6 часов утра и закапчивает ее на четверть часа – иногда больше, иногда меньше – позже б часов вечера. Он отнимает по 5 минут от начала и конца получаса, определенного на завтрак, и урывает по 10 минут в начале и в конце часа, определенного на обед. В субботу работа заканчивается у него на четверть часа – иногда больше, иногда меньше, чем на четверть часа, – позже двух часов пополудни. Таким образом, он выигрывает:
До 6 часов утра
15 минут
Итого за 5 дней:
300 минут
После 6 часов вечера
15 минут
На времени для завтрака
10 минут
На обеденном времени
20 минут
60 минут
По субботам
До 6 часов утра
15 минут
Итого 40 минут
На времени для завтрака
10 минут
После 2-х часов пополудни
15 минут
Это составляет 5 часов 40 минут в неделю, что, умноженное на 50 рабочих недель, за вычетом 2 недель на праздники и случайные перерывы работы, дает 27 рабочих дней”. [241]241
“Suggestions etc. by Mr. L. Homer, Inspector of Factories”, in “Factories Regulation Acts. Ordered by the House of Commons to be printed 9 August 1859”, p. 4, 5.
[Закрыть]“Если рабочий день ежедневно удлиняется на 5 минут, то это составит 21/2 рабочих дня в месяц”. [242]242
“Reports of the Insp. of Fact. for the half year, October 1856”, p. 35.
[Закрыть]“Лишний час в день, добываемый таким путем, что кусочек времени урывается то тут, то там, делает из 12 месяцев в году 13”. [243]243
“Reports etc. 30th April 1858”, p. 9.
[Закрыть]
Кризисы, во время которых производство прерывается и работа совершается лишь “неполное время”, лишь по нескольку дней в неделю, конечно, ничего не изменяют в стремлении к удлинению рабочего дня. Чем больше сократились дела, тем больше должна быть выручка с каждого дела. Чем меньше времени может продолжаться работа, тем продолжительнее должно быть прибавочное рабочее время. Вот что сообщают фабричные инспектора о периоде кризиса 1857-1858 годов.
“Может показаться непоследовательностью самая возможность чрезмерного труда в такое время, когда торговля идет так плохо, но плохое ее состояние подталкивает беззастенчивых людей к нарушениям закона; они обеспечивают себе таким образом добавочную прибыль...” “В то самое время”,– говорит Леонард Хорнер, – “когда 122 фабрики моего округа совсем прекратили свое существование, 143 бездействуют, а все остальные работают неполное время, по-прежнему совершаются нарушения установленного законом рабочего времени”. [244]244
“Reports etc, 30th April 1858”, p. 10.
[Закрыть]“Хотя”,– говорит г-н Хауэлл, – “большинство фабрик работает вследствие плохого положения дел лишь половинное время, я по-прежнему получаю все такое же количество жалоб на то, что ежедневно урывается (snatched) у рабочих 1/2 или 3/4 часа путем посягательства на то время, которое предназначено законом на еду и отдых”. [245]245
Там же, стр. 25.
[Закрыть]
То же самое явление повторяется в меньшем масштабе во время ужасного хлопкового кризиса с 1861 по 1865 год. [246]246
“Reports etc. for the half year ending 30th April 1861”. См. Приложение № 2: “Reports etc. 31st October 1862”, p. 7, 52, 53. Нарушения учащаются здесь во второй половине 1863 года. Ср. “Reports etc. ending 31st October 1863”, p. 7.
[Закрыть]
“Если мы застаем рабочих за работой в обеденное или какое-нибудь другое не предусмотренное для работы время, то нам иногда говорят в оправдание, будто они ни за что не хотят уйти с фабрики, так что требуется принуждение, чтобы заставить их прекратить работу” (чистку машин и т. д.), “особенно вечером в субботу. Но если “руки” остаются на фабрике после остановки машин, так это происходит лишь потому, что между 6 часами утра и 6 часами вечера, в установленные законом рабочие часы, им не отводится времени для исполнения таких работ”. [247]247
“Reports etc. 31st October 1860”, p. 23. С каким фанатизмом, по показанию фабрикантов на суде, противятся их фабричные “руки” всякому перерыву фабричной работы, об этом свидетельствует следующий курьез. В начале июня 1836 г. судье в Дьюсбери (Йоркшир) сообщили о том, что собственниками 8 больших фабрик близ Батли нарушается фабричный акт. Часть этих господ обвинялась в том, что они заставляли пятерых мальчиков в возрасте 12—15 лет работать с 6 часов утра пятницы до 4 часов пополудни в субботу, не давая им ни малейшего отдыха, кроме времени на еду и одного часа сна в полночь. И эти дети должны были заниматься непрерывной 30-часовой работой в “shoddy hole”, как называется дыра, в которой щиплется шерстяной лоскут и в которой воздух до такой степени насыщен пылью, оческами и т. д., что даже взрослые рабочие принуждены постоянно завязывать себе рот носовыми платками, чтобы предохранить свои легкие! Госиода обвиняемые давали уверения вместо присяги, – как квакеры они были слишком щепетильно-религиозными людьми для того, чтобы присягать, – что по великому милосердию своему они могли бы разрешить детям спать в продолжение 4 часов, но эти упрямцы ни за что не хотят ложиться в постель! Господа квакеры были присуждены к 20 ф. ст. штрафа. Драйден предвосхитил этих квакеров:
“Лиса, притворной святости полна,
Божбы страшась, как дьявол лжет она,
И с виду в постного святошу обратившись,
Греха не совершит, сперва не помолившись!”
[Закрыть]
“Добавочная прибыль, получаемая от перерабатывания сверх установленного законом времени, представляет для многих фабрикантов слишком большой соблазн, чтобы можно было ему противостоять. Они полагаются на то, что их не поймают, и рассчитывают, что, если это даже и будет обнаружено, незначительность денежных штрафов и судебных издержек обеспечат им все-таки прибыльный баланс”. [248]248
“Reports etc. 31st October 1856”, p. 34.
[Закрыть]“В тех случаях, когда добавочное время выигрывается путем присоединяющихся друг к другу мелких краж (“a multiplication of small thefts”), совершаемых в течение дня, инспектора сталкиваются с почти непреодолимыми трудностями, когда они хотят представить доказательства нарушения закона”. [249]249
“Reports etc. 31st October 1856”, p. 35.
[Закрыть]
Эти “мелкие кражи”, совершаемые капиталом за счет времени на еду и времени отдыха рабочих, фабричные инспектора называют “petty pilferings of minutes”, кражей минут, [250]250
Там же, стр. 48.
[Закрыть]“snatching a few minutes”, урыванием минут [251]251
Там же.
[Закрыть]или, по техническому выражению рабочих, “nibbling and cribbling at meal times” [ “выдиранием и выскребанием из времени, отведенного на еду”]. [252]252
Там же.
[Закрыть]
Мы видим, что в этой атмосфере образование прибавочной стоимости посредством прибавочного труда не составляет тайны.
“Если бы вы разрешили, – сказал как-то один весьма почтенный фабрикант, – заставлять рабочих работать ежедневно всего на 10 минут больше положенного времени, вы клали бы мне в карман по 1000 ф. ст. в год”. [253]253
Там же
[Закрыть]“Атомы времени суть элементы прибыли”. [254]254
“Reports of the Insp. etc. 30th April 1860”, p. 56
[Закрыть]
Нет ничего характернее в этом отношении, как обозначение словами “full times” [“полное время”] рабочих, работающих полное время, и “half times” [“половина времени”] – детей до 13-летнего возраста, которым дозволяется работать лишь по 6 часов. [255]255
Выражение пользуется официальным правом гражданства как на фабрике, так и в фабричных отчетах
[Закрыть]Рабочий здесь не что иное, как персонифицированное рабочее время. Все индивидуальные различия сводятся к различию между “Voll-zeitler” [“рабочий, работающий полное время”] и “Halbzeitler” [“рабочий, работающий половину времени”].
До сих пор мы наблюдали стремление к удлинению рабочего дня, поистине волчью жадность к прибавочному труду, в такой области, в которой непомерные злоупотребления, не превзойденные даже, как говорит один буржуазный английский экономист, жестокостями испанцев по отношению к краснокожим Америки, [256]256
“Алчность фабрикантов, совершающих в погоне за прибылью также жестокости, которые едва ли были превзойдены жестокостями испанцев при завоевании Америки в погоне за золотом” (John Wade. “History of the Middle and Working Classes”, 3rd ed. London, 1835, p. 114). Теоретическая часть этой книги, своего рода очерк политической экономии, содержит кое-что оригинальное для своего времени, например взгляд на торговые кризисы. Что касается исторической части, то она представляет собой бессовестный плагиат из книги: Sir M. Eden, “The State of the Poor”. London, 1797
[Закрыть]вызвали, наконец, необходимость наложить на капитал узду законодательного регулирования. Приглядимся теперь к некоторым отраслям производства, где высасывание рабочей силы или и сейчас еще нисколько не стеснено, или до самого последнего времени ничем не было стеснено.
“Г-н Бротон, мировой судья графства, заявил как председатель митинга, состоявшегося в ноттингемском городском доме 14 января 1860 г., что среди той части городского населения, которая занята в кружевном производстве, царят такие нищета и лишения, которых не знает остальной цивилизованный мир... В 2, 3, 4 часа утра 9 —10-летних детей отрывают от их грязных постелей и принуждают за одно жалкое пропитание работать до 10, 11, 12 часов ночи, в результате чего конечности их отказываются служить, тело сохнет, черты лица приобретают тупое выражение, и все существо цепенеет в немой неподвижности, один вид которой приводит в ужас. Мы не удивлены, что г-н Маллетт и другие фабриканты выступили с протестом против каких бы то ни было прений... Система, подобная той, которую описал его преподобие Монтегю Валпи, это – система неограниченного рабства, рабства в социальном, физическом, моральном и интеллектуальном отношениях... Что сказать о городе, созывающем публичный митинг с целью ходатайствовать о том, чтобы рабочее время мужчин было ограничено 18 часами в сутки!.. Мы изливаемся в декламациях против виргинских и каролинских плантаторов. Но разве их торговля неграми со всеми ужасами кнута и торга человеческим мясом отвратительнее, чем это медленное человекоубийство, которое совершается изо дня в день для того, чтобы к выгоде капиталистов фабриковались вуали и воротнички?”. [257]257
Лондонская “Daily Telegraph” от 17 января 1860 г
[Закрыть]
Гончарное производство (Pottery) Стаффордшира в течение последних 22 лет послужило предметом трех парламентских обследований. Результаты этих обследований изложены в отчете г-на Скривена, представленном в 1841 г. Комиссии по обследованию условий детского труда, в отчете д-ра Гринхау за 1860 г., опубликованном по распоряжению медицинского инспектора Тайного совета (“Public Health, 3rd Report”, I, 102—113), и, наконец, в отчете г-на Лонджа за 1863 г. в “First Report of the Children's Employment Commission” от 13 июня 1863 года. Для моей задачи достаточно извлечь из отчетов 1860 и 1863 гг. некоторые свидетельские показания самих подвергавшихся эксплуатации детей. По тому, каково положение детей, можно сделать заключение о положении взрослых, особенно девушек и женщин, да еще в такой отрасли промышленности, в сравнении с которой бумагопрядение и т. п. кажется весьма приятным и здоровым занятием. [258]258
Ср. Ф. Энгельс. “Положение рабочего класса в Англии”. Лейпциг, 1845, стр. 249 – 251 [см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 430 – 432].
[Закрыть]
Уильям Вуд, девяти лет, “начал работать, когда ему было 7 лет и 10 месяцев”. Сначала он “ran moulds” (относил в сушильню изготовленный товар в формах и затем приносил обратно пустые формы). Он приходит ежедневно в 6 часов утра и кончает приблизительно в 9 часов вечера. “Я всю неделю работаю ежедневно до 9 часов вечера. Так было, например, в продолжение последних 7– 8 недель”. Итак, пятнадцать часов труда для семилетнего ребенка! Дж. Марри, двенадцатилетний мальчик, показывает:
“I run moulds and turn jigger” (“я [отношу формы и] верчу колесо”). “Я прихожу в 6 часов, иногда в 4 часа утра. Я работал всю последнюю ночь до 6 часов сегодняшнего утра. Я не ложился с предпоследней ночи. Кроме меня работало 8 или 9 других мальчиков всю последнюю ночь напролет. За исключением одного, все опять пришли сегодня утром. Я получаю 3 шилл. 6 пенсов в неделю (1 талер 5 грошей). Мне ничего не прибавляют, когда я работаю без перерыва всю ночь. На последней неделе я проработал две ночи”. Фернихаф, десятилетний мальчик: “Я не всегда получаю полный час на обед, часто – всего полчаса, так бывает каждый четверг, пятницу и субботу”. [259]259
“Children's Employment Commission. First Report etc.”, 1863, Appendix, p. 10, 19, 18
[Закрыть]
По заявлению д-ра Гринхау, продолжительность жизни в гончарных округах Сток-он-Трент и Вулстантон чрезвычайно мала. Несмотря на то, что из мужского населения старше 20-летнего возраста гончарным производством занято в округе Сток всего 36,6 %, а в Вулстантоне всего 30,4%, на гончаров в первом округе приходится более половины, а во втором около 2/5 общего числа смертных случаев от грудных болезней среди мужчин данного возраста. Д-р Бутройд, врач, практикующий в Хенли, заявляет:
“Каждое последующее поколение гончаров отличается меньшим ростом и более слабым здоровьем, чем предыдущее”.
Точно так же другой врач, г-н Мак-Бин, говорит:
“С того времени как я начал практиковать среди гончаров, – это было 25 лет тому назад, – бросающееся в глаза вырождение этого класса находит себе выражение в прогрессирующем уменьшении роста и веса”.
Показания эти взяты из отчета 1860 г. д-ра Гринхау. [260]260
“Public Health. 3rd Report etc.”, p. 103, 105
[Закрыть]
Из отчета членов комиссии 1863 г. мы заимствуем следующее. Д-р Дж. Т. Арледж, главный врач больницы Северного Стаффордшира, говорит:
“Как класс, гончары, мужчины и женщины, представляют... вырождающееся население как в физическом, так и в моральном отношении. Они обыкновенно низкорослы, плохо сложены и часто страдают искривлением грудной клетки. Они стареют преждевременно и недолго живут; флегматичные и малокровные, они обнаруживают слабость своего сложения упорными приступами диспепсии, нарушениями функций печени и почек и ревматизмом. Но главным образом они подвержены грудным заболеваниям: воспалению легких, туберкулезу, бронхиту и астме. Одна из форм астмы свойственна исключительно их профессии и известна под названием астмы горшечников, или чахотки горшечников. Золотухой – болезнью, которая поражает железы, кости и другие части тела, – страдает более двух третей гончаров. Если вырождение (degenerescence) населения этого округа не достигает еще больших размеров, то это объясняется исключительно притоком новых элементов из соседних местностей и браками с более здоровым населением”.
Г-н Чарлз Парсонс, в недавнем прошлом хирург той же больницы, сообщает в одном письме члену комиссии Лонджу, между прочим, следующее:
“Я могу говорить только на основании личных наблюдений, а не статистических данных, но я могу вас уверить, что во мне снова и снова закипало негодование при виде этих несчастных детей, здоровье которых приносится в жертву алчности их родителей и работодателей”.
Он перечисляет причины заболеваний среди гончаров и в заключение называет самую главную – “long hours” (“долгие рабочие часы”). Отчет комиссии выражает надежду, что “мануфактура, занимающая такое выдающееся положение в глазах всего мира, не будет более мириться с тем позорным фактом, что ее выдающиеся успехи сопровождаются физическим вырождением, разнообразными телесными страданиями и преждевременной смертью рабочих, благодаря труду и искусству которых достигнуты столь крупные результаты”. [261]261
“Children`s Employment Comission”, 1863. p. 22, 24 XI
[Закрыть]
Сказанное здесь о гончарном производстве Англии относится и к гончарному производству Шотландии. [262]262
Там же, стр. XLVII.
[Закрыть]
Спичечная мануфактура ведет свое начало с 1833 г., со времени изобретения способа прикреплять фосфор к спичке. С 1845 г. она стала быстро развиваться в Англии и из густо населенных частей Лондона распространилась на Манчестер, Бирмингем, Ливерпуль, Бристоль, Норидж, Ньюкасл, Глазго; вместе с тем быстро распространилась и спазма жевательных мышц, которую один венский врач еще в 1845 г. определил как специфическую болезнь рабочих, занятых в спичечном производстве. Половина рабочих – дети моложе 13-летнего возраста и подростки моложе 18 лет. Эта мануфактура настолько известна своим вредным влиянием на здоровье рабочих и отвратительными условиями, что только самая несчастная часть рабочего класса – полуголодные вдовы и т. д. – поставляет для нее детей, “оборванных, чуть не умирающих с голоду, совершенно заброшенных, лишенных всякого воспитания детей”. [263]263
Там же, стр. LIV
[Закрыть]Из тех свидетелей, которых выслушал член комиссии Уайт (1863 г.), 270 не достигли 18-летнего возраста, 40 были моложе 10 лет, 10 были всего 8 лет и 5 всего 6 лет от роду. Рабочий день, продолжительность которого колеблется между 12 – 14 и 15 часами, ночной труд, нерегулярное питание, по большей части в помещении самих мастерских, отравленных фосфором. Данте нашел бы, что все самые ужасные картины ада, нарисованные его фантазией, превзойдены в этой отрасли мануфактуры.
На фабрике обоев более грубые сорта печатаются машинами, более тонкие – ручным способом (block printing). Наибольшее оживление производства приходится на время от начала октября и до конца апреля. В этот период работа часто продолжается, и притом почти без перерыва, от 6 часов утра до 10 часов вечера и позднее, до глубокой ночи.
Дж. Лич показывает: “Прошлой зимой” (1862 г. ) “из 19 девушек 6 отсутствовали, заболев от чрезмерного труда. Чтобы не дать им заснуть, я должен постоянно кричать на них”. У. Даффи: “Часто от усталости дети не могли держать глаза открытым”; в сущности частенько и нам самим это едва удавалось”. Дж. Лайтборн: “Мне 13 лет... Прошлую зиму мы работали до 9 часов вечера, а позапрошлую до 10 часов. Прошлой зимой я кричал почти каждый вечер от боли в ногах, на которых образовались язвы”. Дж. Апсден: “Когда моему мальчугану было 7 лет, я ежедневно носил его на спине туда и обратно по снегу, и он работал обыкновенно по 16 часов!.. Часто я становился на колени, чтобы накормить его, пока он стоял у машины, так как он не имел права ни уйти от нее, ни остановить ее”. Смит, компаньон и управляющий одной манчестерской фабрики: “Мы” (он разумеет те “руки”, которые на “нас” работают) “работаем без перерыва на еду, и, таким образом, 101/2-часовой рабочий день заканчивается в 41/2 часа вечера, а все дальнейшее представляет собой сверхурочное время”. [264]264
Ото не следует считать прибавочным рабочим временем в том смысле, как мы его понимаем. Эти господа рассматривают 101/2-часовой труд как нормальный рабочий день, в котором заключается, следовательно, и нормальный прибавочный труд. После этого начинается “сверхурочное время”, которое оплачивается несколько лучше. Впоследствии мы еще увидим, что применение рабочей силы во время так называемого нормального дня оплачивается ниже стоимости, так что “сверхурочное время” есть не что иное, как уловка капиталистов, которую они пускают в ход с той целью, чтобы выжать больше “прибавочного труда”; впрочем, это имеет место даже и в том случае, если рабочая сила, применяемая в продолжение “нормального дня”, оплачивается действительно полностью.
[Закрыть](Интересно было бы знать, неужели же и г-н Смит ни разу не ест в продолжение 101/2 часов?) “Мы” (все тот же Смит) “редко оканчиваем ранее 6 часов вечера” (он разумеет: оканчиваем потребление “наших” живых машин, представляющих рабочую силу), “так что мы” (iterum Crispinus) “в действительности работаем сверхурочное время круглый год... Дети и взрослые” (152 ребенка и подростка моложе 18 лет и 140 взрослых) “одинаково работали в продолжение 18 месяцев в среднем самое меньшее по 7 дней и 5 часов в неделю, или по 781/2 часов. Для 6 недель, закончившихся 2 мая этого года” (1863 г.), “средняя цифра была выше – 8 дней, или 84 часов в неделю!”
И все-таки этот самый г-н Смит, столь расположенный к pluralis majestatis, [265]265
* манере говорить о себе во множественном числе, как принято у коронованных особ. Ред.
[Закрыть]с улыбкой прибавляет: “машинный труд легок”. А фабриканты, применяющие block printing, говорят: “Ручной труд здоровее машинного”. В общем господа фабриканты с негодованием высказываются против предложения: “останавливать машины, по крайней мере, во время еды”. Вот что говорит по этому поводу г-н Отли, директор фабрики обоев в Боро (в Лондоне):
“Закон, который разрешил бы нам рабочий день продолжительностью от 6 часов утра до 9 часов вечера, был бы для нас (!) весьма желателен, но предписываемый фабричным актом рабочий день продолжительностью от 6 часов утра до 6 часов вечера нам (!) не годится... Мы останавливаем машины на время обеда” (какое великодушие!). “Эта остановка не причиняет сколько-нибудь серьезной потери в бумаге и краске”. “Но”, – с сочувствием добавляет он, – “я прекрасно понимаю, что потеря, связанная с этим, не доставляет особенного удовольствия”.
Отчет комиссии наивно полагает, что боязнь некоторых “ведущих фирм” лишиться времени, т. е. времени, в течение которого присваивается чужой труд, и таким образом “лишиться прибыли”, не является еще достаточным основанием для того, чтобы дети, не достигшие 13-летнего возраста, и подростки моложе 18 лет “лишались пищи” в продолжение 12 – 16 часов или чтобы они снабжались пищей так же, как средства труда снабжаются вспомогательными материалами: машина – водой и углем, шерсть – мылом, колеса – маслом и т. д., т. е. во время самого процесса производства. [266]266
“Children's Employment Commission”, 1863, Evidence, p. 123, 124, 125, 140, LXIV
[Закрыть]
Ни в одной отрасли промышленности Англии (мы оставляем в стороне машинную выпечку хлеба, еще только начинающую прокладывать себе дорогу) не сохранилось такого древнего и, – в чем можно убедиться, читая поэтов Римской империи, – даже дохристианского способа производства, как в хлебопечении. Но капитал, как уже отмечено раньше, первоначально равнодушен к техническому характеру того процесса труда, которым он овладевает. Он берет его сначала таким, каким застает.
Невероятная фальсификация хлеба, в особенности в Лондоне была впервые разоблачена комитетом палаты общин по вопросу “о фальсификации пищевых продуктов” (1855-1856 гг.) и работой д-ра Хасселла “Adulteration detected”. [267]267
Квасцы, мелко перемолотые или смешанные с солью, являются нормальным предметом торговли, носящим характерное название “baker's stuff” [“порошок пекарей”].
[Закрыть]Следствием этих разоблачений явился закон 6 августа 1860 г. “for preventing the adulteration of articles of food and drink” [“для предотвращения фальсификации предметов питания и напитков”], закон, не оказавший никакого влияния, так как он соблюдает, конечно, высшую степень деликатности по отношению к каждому фритредеру, который намерен при помощи купли и продажи фальсифицированных товаров “to turn an honest penny” [“добыть честную копейку”]. [268]268
Сажа, как известно, представляет собой весьма концентрированную форму углерода и образует удобрение, которое капиталистические трубочисты продают английским фермерам. В 1862 г. на одном судебном процессе британскому присяжному пришлось решать, будет ли такая сажа, к которой без ведома покупателя примешано 90% пыли и песку, “настоящей” сажей в “коммерческом” смысле слова или “фальсифицированной” сажей в “законном” смысле. “Amis du commerce” [“друзья торговли”] решили, что это – “настоящая* коммерческая сажа, и оставили без удовлетворения иск фермера, которому вдобавок пришлось уплатить судебные издержки.
[Закрыть]Сам комитет в достаточно наивной форме выразил свое убеждение, что свобода торговли в сущности означает торговлю фальсифицированными или, по остроумному выражению англичан, “софистицированными продуктами”. И в самом деле, такого рода “софистика” умеет лучше Протагора делать из белого черное и из черного белое и лучше элеатов демонстрировать ad oculos [воочию] полную иллюзорность всего реального. [269]269
французский химик Шевалье в статье о “софистикациях” товаров насчитывает для многих из 600 с лишком рассматриваемых им продуктов до 10, 20, 30 различных способов фальсификации. Он прибавляет, что не знает всех способов и упоминает не все способы, которые знает. Для сахара он указывает 6 способов фальсификации, для прованского мас ла 9, для сливочного масла 10, для соли 12, для молока 19, для хлеба 20, для водки 23, для муки 24, для шоколада 28, для вина 30, для кофе 32 и т. д. Даже милосердному господу богу не удалось избежать этой участи. См. Rouard de Card. “De la falsification des substances sacramentelles”. Paris, 1856
[Закрыть]
Во всяком случае, комитет обратил внимание публики на ее “хлеб насущный”, а тем самым и на хлебопечение. В то же время на публичных митингах и в петициях, обращенных к парламенту, раздались жалобы лондонских пекарей-подмастерьев на чрезмерный труд и т. д. Эти жалобы звучали так настоятельно, что г-н X. С. Трименхир, бывший также членом неоднократно упоминавшейся комиссии 1863 г., был назначен королевским следственным комиссаром. Его отчет [270]270
“Report etc. relative to the Grievances complained of by the Journeymen Bakers etc.” London, 1862, и “Second Report etc.”. London, 1863
[Закрыть]вместе с свидетельскими показаниями взволновал публику – не сердце ее, а желудок. Правда, начитанному в библии англичанину было хорошо известно, что призвание человека, если только он милостью божьей не капиталист, не лендлорд и не обладатель синекуры, заключается в том, чтобы в поте лица своего есть хлеб свой, но он не знал того, что он должен ежедневно съедать в своем хлебе некоторое количество человеческого пота с примесью гноя, паутины, мертвых тараканов и гнилых немецких дрожжей, не говоря уже о квасцах, песке и других не менее приятных минеральных примесях. Поэтому, невзирая на ее святейшество “свободу торговли”, “свободное” до того времени пекарное производство подчинили надзору государственных инспекторов (в конце парламентской сессии 1863 г.), причем тот же парламентский акт воспретил пекарям-подмастерьям моложе 18 лет работать между 9 часами вечера и 5 часами утра. Последний пункт красноречивее, чем целые тома, говорит о чрезмерном труде в этой отрасли промышленности, от которой веет такой патриархальностью.
