Текст книги "Месть Линортиса [Отсрочка] (ЛП)"

Автор книги: Карл Эдвард Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 6. В ХРАМЕ МИРА

Упавший факел мигал и трещал, распространяя слабый желтый свет. Сеси дрожала, навалившись всем телом на плечо Кейна. Меч в его левой руке был занесен для удара.

– Подними факел, – произнес он напряженным голосом. Девушка допрыгала на одной ноге до мерцающего факела и с трудом дохромала обратно. Колено ее не было сломано, только вывихнуто, к тому же оно онемело после падения. Ковылять сможет…

– Ты бы лучше опустил меч, – раздался голос из темноты. – Мы, кажется, союзники.

Тот, кто это сказал, вышел в круг света. Поначалу Кейну показалось, что это двухголовый горбун. Фигура приблизилась, и тогда Кейн увидел, что перед ним человек, несущий на себе другого – точнее, остатки другого человека. К ним подходил высокий, мускулистый мужчина, на вид вполне нормальный, если не считать слепой маски шрамов вместо лица. Из-за его плеча выглядывала голова получеловека, чье туловище без конечностей было приторочено ремнями к спине слепого.

– Остановись здесь, Семот, – сказало туловище своему носильщику. – Мы спасли им жизнь, но если они все еще не уверены в том, что мы их союзники…

За спиной слепого гиганта проскользнул человек без ног, с кинжалом в ножнах на шее. Нет, у него бороды не было… Это был тот, кого Кейн мельком видел раньше. Он был волосат, как медведь. Подошел еще один мужчина, вооруженный луком с колчаном стрел. Его лицо и руки представляли собой бесформенные наросты ожогов, но глаза уцелели, закрытые когда-то ладонями от потоков жидкого фосфора. К ним присоединился еще один получеловек. Кейн принял его за карлика, пока не заметил деревянных колод на культях ног и стального крюка вместо правой кисти. Во тьме шевелились и другие – уродливые, обезображенные существа, чье несчастье состояло в том, что они не умерли от страшных ран, а превратились в чудовищ.

– Мы многое слышали, – произнес человек-туловище. – Нетрудно спрятаться и наблюдать, когда ты только половина человека.

Он засмеялся.

Его невеселому смеху вторили остальные.

– Кто ты? – спросил Кейн.

– Я – Вир, – ответил калека. – В той жизни я был капитаном Первой стражи. Солдаты Масала оставили меня умирать под обвалившейся стеной, гангрена довершила дело. Мой друг Семот командовал отрядом катапульты, пока случайный камень не попал в нее как раз в тот момент, когда они заряжали ее фосфорной бомбой… У нас у всех похожие истории. В прошлой жизни мы были людьми, а теперь стали чудовищами, вынужденными избегать людских глаз. Мы – детища войны, ветераны, для которых не существует побед, трофеев, торжественных од и парадов. Наших погибших товарищей почитают, а мы, обреченные на жизнь, – всего лишь жалкие, вызывающие сострадание калеки.

– Вы живете здесь со времен битвы?

– Да. Хотя мы и сражались друг против друга, наследство войны сделало нас одним народом – народом калек, объединенных общей бедой. Мы живем среди руин. А где нам еще жить? Когда мы вернулись с войны домой, наши жены и дети содрогались от страха, глядя на нас. Люди смеялись и бросали в нас камнями, когда мы входили в города и села. Кем бы мы были в мире людей? Нищими попрошайками или выродками, забавляющими толпу? Нет, мы предпочли Линортис, город, куда не приходит ни один человек: тут мы можем дожить свою несчастную жизнь достойно, тут никто не станет смеяться над нами и не станет жалеть нас…

Разве так не лучше? Когда-то мы были людьми… Врагами, которые ненавидели друг друга и убивали. Теперь мы полулюди – и товарищи. Мы живем здесь в мире.

– Пришел конец вашей мирной жизни, – сказал Кейн. – Через час сюда явится Джересен со своими людьми.

– Всему когда-нибудь приходит конец, – невозмутимо ответил Вир. – Таков закон природы. Даже война окончилась, хотя ее никто и не выиграл… Война погубила триста тысяч. Эта ночь может стать последней лишь для горстки выживших.

– Масал скоро вернется в Линортис.

– Знаем. – Улыбка Вира была спокойной, но не безмятежной. – Масал уже здесь.

– Здесь? Откуда тебе известно?

– Там, откуда мы наблюдаем, ни один человек не может нас увидеть, фыркнул безногий. – За тридцать лет мы изучили здесь каждую дыру и каждую груду обломков. Ползун видел разведчиков Масала два часа назад. Он сказал Готу, – Вир кивнул на безрукого мужчину, – а Гот принес нам весть об этом.

Кейн осторожно обошел полулюдей. Вместе с ковыляющей Сеси он влез на уступ на крепостной стене и глянул вниз. Факелов стало больше, много больше. В некоторых местах огоньки двигались вместе, иногда какой-нибудь мигал и гас.

Семот взобрался вслед за ним. Вир направлял его слепые шаги.

– Масал всегда был хорошим военачальником, – бесстрастно заметил Вир. Через разведчиков он выведал позиции вальданцев, потом окружил их в потемках, приказав не зажигать, огней, которые могли бы выдать его армию. Какое-то время они будут сражаться друг с другом, а на рассвете те, кто победит, явятся в Линортис.

– И что вы станете делать? Они разберут Линортис по камешку, чтобы отыскать Сеси.

– Мы не станем от них прятаться, – впервые заговорил Семот. – Сеси – наша королева. Масалу ее не видать.

– Сейчас не самое подходящее время для пафоса, – заметил Кейн. – Дорога из цитадели еще свободна. Может, Масал не приказал следить за ней?

– А куда мы убежим? – спросил слепой.

– Всему приходит конец, – обреченно повторил Вир.

– Они устроят тут мясорубку! – воскликнул Кейн. – Разве некоторые из вас не были солдатами Масала?

– Это было в другой жизни, – спокойно сказал Вир. – Сейчас мы изгнанники, полулюди. Линортис – наш дом, а Сеси – наша королева. Гонимая, преследуемая – она разделяет нашу судьбу.

Линортис и ее дом. Война не закончилась ни для нас, ни для Масала. И сейчас разыграется последняя битва, которая укажет победителя, поскольку то, что началось тридцать лет назад, должно, наконец, завершиться.

– Вы все безумны!

– Да, мы – безумны.

Кейн выругался, исчерпав все доводы.

– Пойдем с нами в Храм Мира, – мягко обратился к нему Вир. – Может, там тебе легче будет нас понять.

Кейн тем временем прикидывал возможности вытащить Сеси из Линортис. Дорогу наверняка стерегут, а Масал привел с собой больше сотни людей, судя по факелам.

Мрачные перспективы… Сейчас Линортис служит им укрытием… и одновременно ловушкой.

Поскольку делать пока все равно было нечего, Кейн пошел за полулюдьми.

Сеси с трудом ковыляла, уцепившись за его руку. Она могла ходить, но без коня они не смогут ускользнуть от преследователей.

– Это и есть Храм Мира? – с любопытством спросил Кейн, когда полулюди подошли к бесформенному сооружению из базальта, примостившемуся неподалеку от городских ворот.

– Он самый, – отозвался Вир. – Старые времена и старые боги ушли – умерли вместе с Линортис. Мы – выжившие – почитаем нового бога.

– А Посланники Тьмы – колдуны-демоны из бездн Линортис?

– Нет уже Посланников Тьмы – канули в преисподнюю, из которой явились. Только жертвенные ямы от них и остались. Тысячи людей принесли им в дар, но их стеклянные шары со смертоносными газами и испепеляющим фосфором так и не помогли защитникам победить. Мы спустили яды обратно в бездну и теперь поклоняемся богу Мира.

Напряженный, как тетива, Кейн вступил в храм из черного камня. Его бесформенные стены, лишенные всяких украшений, были мрачными, словно безымянные надгробия. На мгновение Кейну показалось, что он в могиле.

Внутри храма ярко пылало несколько факелов. Некогда здесь разверзлась пропасть – яма, через которую адским тварям отправляли бесчисленные жертвы.

Ныне жерло колодца смерти завалили большими каменными блоками, теперь образующими алтарь. А на алтаре полулюди установили статую человека – великана в боевых доспехах с мечом, занесенным в дерзком вызове. Лица у статуи не было.

– О Миротворец! – затянул Вир.

– О Миротворец! – эхом отозвались остальные.

– Кейн, кто это? – встревоженно шепнула Сеси, указывая на статую.

– Миротворец, наш бог, – ответил ей Вир. – Тот, кто принес нам Мир.

– Но ведь это статуя воина; – возразила девушка.

– Это – особенный воин, – объяснил Вир. – Он провел армию Масала через тайный проход в горе. У него нет лица, потому что никто из нас не знает, кто он.

– Вы почитаете человека, который предал Линортис?

– Мы – солдаты обеих воевавших сторон, разве мы не одинаково изуродованы? Солдаты никогда не выигрывают войну – это их командиры становятся победителями. Солдаты сражаются и мучаются, некоторые умирают, многие – как мы – умирают не до конца, но вынуждены прожить остаток жизни жалкими калеками, в то время как военачальники старятся в роскоши, добытой ценой наших страданий. Генералы живут во славе, а солдаты умирают в муках…

Пряди волос Вира качнулись, когда он встряхнул головой.

– Нет, Миротворец нас не предал. Он помог быстро закончиться двухлетнему кошмару.

– Но ведь из-за него погибли сотни тысяч!

– Десятки тысяч и здесь, и внизу. А кто может знать, сколько еще погибло бы, если бы осада затянулась еще на два года, на десять лет… Йосахкора превращал бы народ и его добро в воинов и оружие, а Масал пригонял бы все новые и новые тысячи своих подданных, чтобы присоединить их кости к костям их братьев. Миротворец положил этому конец, и за это мы благодарны ему навек. – Лицо Вира было спокойным, вопреки гневу и боли в его словах. – А сейчас мы будем молиться за приближающийся конец. Внеси меня на алтарь, Семот.

Слепец послушался. Обожженный лучник помог ему справиться с ремнями, и Семот осторожно поставил тело Вира у подножия статуи.

– Слава Миротворцу! – затянул басом Вир. Голоса собравшихся полулюдей эхом вторили ему.

– Слава тому, кто принес Мир!

– Слава тому, кто принес Смерть!

– Слава тому, кто принес Мир!

– Принеси нам всем Смерть!..

Кейн взял Сеси за руки и вывел ее из храма.

– Может, есть отсюда какой-то выход. Мы попробуем вырваться, когда Масал возьмется за полулюдей. Сражение может отвлечь внимание солдат от тайного хода. Масал будет уверен в себе и атакует по дороге.

– Кейн, я не могу сделать ни шагу.

– Черт возьми, единственное, чего ты не можешь, так это оставаться здесь!

– Какая разница? Если Масал их одолеет, он станет преследовать меня, куда бы я ни сбежала.

– Если нам удастся удрать из этой страны, он никогда не выследит тебя.

– Нам не удастся, и ты это знаешь. Полулюдям нужна я, ты можешь бежать.

– Я могу попробовать вытащить нас обоих.

– Это безнадежно. Лучший выход для меня – остаться тут с полулюдьми. Если они сумеют остановить Масала…

– Сеси, они слишком слабы. Они слишком малочисленны, слишком стары, слишком покалечены. И они безумны! Ты тоже сойдешь с ума, если не пойдешь со мной.

– Оставайся и сражайся с нами.

– Мертвый я не смогу воспользоваться твоим золотом.

Сеси закусила губу.

– О Господи, Кейн! Нет никакого золота! – Кейн равнодушно посмотрел на нее. – Если б я знала тайну этой комнаты, думаешь, я бы очутилась в таком бедственном положении?

– Очень может быть, если у тебя не было времени обдумать, как использовать свой секрет. Не могла же ты просто взять сундук с золотом и пойти прогуляться до ближайшего города…

– Кейн, моя жизнь не многого стоит, но я хочу жить и к тому же не выношу боли. Джересен вырвал бы из меня секрет, если бы я его только знала.

– Мы уже говорили об этом, Сеси. Кто-то тут привирает…

– Я не знаю, как Аменит приукрасил услышанное. Он крутился вокруг меня и подглядывал. Как-то ночью он закрыл щеколду и вошел в мою комнату через подвал. Орсис побил его тогда и выгнал. А мама… она теряла сознание. У нее был жар.

Она рассказывала мне о своем детстве и о Линортис. Смысла в ее словах было не много. Несколько раз она заговаривала о комнате, полной золота, в которую отнесла свое ожерелье, чтобы присоединить его к горе сокровищ. Но она никогда не упоминала ни где эта комната, ни когда это было. Кейн, ей не было и десяти лет, когда пал Линортис!

– Это правда?

– О боги! Ну конечно, правда! Я пыталась объяснить это всем с самого начала. Но каждый считал, что я лгу, если не говорю того, что он хочет услышать…

Кейн задумался. Сеси не могла прочитать по его лицу, о чем он думает.

– Послушай, – настаивала она, – если б я знала секрет этого клада, я бы сказала скорее тебе, чем тем, кто за мной гнался. Ты сделал для меня все, что в твоих силах. Теперь бы я тебе сказала. Не удержалась бы. Сказала бы для того, чтобы ты защищал меня от Масала до последней капли крови. Кейн, ну не знаю я никакой тайны спрятанного клада!

– Я тебе верю, – мягко сказал он. – Масал не поверит.

Сеси задрожала и прижалась к Кейну.

– Когда люди Джересена окружили нас там, на площадке, я схватила твой нож. Я думала, что не дамся им живой, но, наверное, я не смогла бы этого сделать. Я не хочу умирать, Кейн!

– Всему приходит конец, – прокаркал из мрака неестественный голос.

Сеси вскрикнула. Кейн обернулся. Существо, которое он увидел, когда-то было человеком, хотя, чтобы догадаться об этом, требовалось напрячь воображение. От ног у него оставалось не больше, чем у Вира, но культи рук позволяли передвигаться неуклюжими рывками. Он сновал по камням, завернутый в потрепанный меховой мешок. Когда-то ему оторвало нижнюю часть лица, и по какому-то дикому капризу он вставил на ее место стальные челюсти с зубами-бритвами. Теперь на блестящих клыках его сверкала кровь.

– Ползун вернулся! – воскликнул безрукий мужчина, которого называли Готом.

Он подбежал, чтобы помочь калеке со стальными челюстями, подталкивая Ползуна ногой, когда тот вкатывался вверх по невысоким ступенькам. Из храма вышли остальные полулюди.

– Ну что, Ползун? – спросил Вир.

– Дорога под наблюдением, но меня не увидят никогда, – возвестил Ползун. Его слова едва можно было разобрать. – Я вернулся так быстро, как мог. Враги будут здесь с минуты на минуту. Джересен и Масал заключили перемирие после первой же стычки. Они знают, что мы здесь, от одного из наемников, которому вы дали убежать… Они устроили совет. Масал нанял Джересена и его людей для штурма Линортис. Когда я уходил, они обсуждали окончательные условия. Вместо того чтобы перебить друг друга, они нападут на нас сообща.

Разъяренный Вир стал отрывисто отдавать приказы. Полулюди стали поспешно готовиться к обороне.

– Что ж, это упрощает дело, – угрюмо произнес Кейн. – Попробуем прорваться.

– Кейн, я говорила серьезно. Я остаюсь с ними.

Эти стиснутые зубы… хорошо, черт возьми! Кейн пожал плечами.

– Ладно. А я – ухожу.

Сеси что-то закричала ему вслед. Но слов он уже не разобрал.

Глава 7. ЭХО ВОЙНЫ

Кейн подошел к амбразуре покинутой башни. Далеко внизу полулюди готовились защищать разбитые ворота Линортис. В темноте он мог различить только неясные силуэты, ползающие по площадке перед крепостной башней. Ниже искрилась цепочка факелов, извивающаяся, как змея, по серпантинной дороге, ведущей к замку.

Кейн знал, что ему пора идти, что он должен где-то укрыться, пока все не закончится, и тогда он сможет выбраться из города-ловушки. Он проклинал про себя упрямство девушки. У них был шанс удрать вдвоем. Действуя в одиночку, Кейн был уверен в успехе: нападающим нужна только Сеси, чтобы отвести их к сокровищам, которых она никогда не отыщет… Кейн жалел, что потерял ее. Но так было лучше. Он пошел бы на риск ради тайны клада, но даже маленького кусочка золота хватило бы ему на женщину, более подходящую для постели, чем Сеси. А теперь пора идти…

Оглушительному грохоту вторило эхо. Кейн узнал этот звук. Большие валуны покатились вниз по крутому склону. Он с трудом сумел разглядеть полулюдей, подтаскивавших камни и сталкивавших их на дорогу, – точно муравьи, роящиеся вокруг жука. Камни соскальзывали с наружной стены и, разгоняясь, высекая искры, катились вниз.

Людям на дороге некуда было бежать от лавины. Но Масал пережил два года непрерывных атак и контратак на этой пропитанной кровью дороге и знал, что крепость не взять без сопротивления. Как потустороннее эхо, долетали наверх крики людей и грохот падающих валунов, а потом раздался звук, словно камень ударился о колокол. Это Масал выставил вперед заграждение, наспех сколоченное из обломков, разбросанных по полю битвы. Люди взревели, кони заржали, когда каменная лавина ударила в баррикаду. Кейн не мог рассмотреть, что происходит на дороге. Но слыша вопли и грохот, видя колеблющуюся линию света, он представлял себе хаос, царящий внизу. Ряды факелов неожиданно изогнулись дугой, и огоньки посыпались в пропасть. Камни ударялись о скалы и скатывались на тех, кто шел по нижнему витку дороги. Деревянное заграждение разлетелось в куски. Пущенные, словно из пращи, обломки камней ударили в затаившихся за ним солдат. Но когда затихало эхо грохочущих камней, цепочка факелов возобновляла свое шествие.

Солдаты Масала были теперь ближе. Кейн слышал топот копыт, воинственные крики. Заскрежетали проржавевшие механизмы. Пронзительно засвистел арбалет, тяжелая стрела полетела вниз. Кейн услышал скрип рычага, столкнувшего вниз огромную корзину булыжников величиной с кулак. Под освещенной крепостной башней он увидел лучника, посылающего стрелы в приближающиеся шеренги. По откосу покатились ядра, вылетевшие из катапульты на другой крепостной башне.

Полулюди сновали вокруг тех нескольких военных машин, которые они смогли приспособить для стрельбы на столь близкое расстояние. Колонна Масала неумолимо приближалась, хотя время от времени часть факелов исчезала – люди летели в пропасть. Кейна восхищало упорство полулюдей – горстки калек, располагающих лишь несколькими старыми боевыми машинами. Будь у них достаточно людей и оружия, чтобы отражать атаки по всему периметру крепостных стен, у Масала не было бы ни малейшего шанса. Но из-за своей малочисленности полулюди были вынуждены сосредоточить все силы лишь на участке склона напротив ворот, а солдаты Масала двигались по спирали вокруг скалы, которую венчала Линортис.

Остановить марш к разрушенным воротам было невозможно.

Теперь воины Масала были уже в ста метрах от ворот, и Кейн смог различить в мерцающем свете белые пятна лиц. Они бросили разбитое заграждение. Впереди шла пехота, сзади ехали всадники. Еще немного – и первые ряды войдут в цитадель, и тогда всадники вихрем пронесутся по площади, сметая все на своем пути…

Град ядер все еще падал на поднятые щиты; стрелы из тяжелого арбалета то и дело пробивали бреши в рядах противника. Но уже подбирались лучники Масала, сеющие смерть среди защитников города. Сзади, на противоположной стороне площади, со смертоносным треском взметнулся рычаг баллисты. «Самая тяжелая осадная машина все еще действует», – отметил про себя Кейн. Неожиданно над крутым обрывом перед воротами вспыхнул яркий, словно дневной, белый свет. Кейн заслонил глаза рукой, ослепленный жутким сиянием. Фосфорная бомба! Видимо, полулюди отыскали где-то неразорвавшуюся… Облако раскаленной смерти расплылось над дорогой. Там, куда угодила бомба, воины мгновенно превратились в пепел. Огненные полосы протянулись к своим жертвам, словно пальцы убийцы, уничтожая все, к чему прикасались. Кони храпели, люди выли от боли и ужаса, в панике прыгая в пропасть. Пылающие тела, срываясь вниз, напоминали падающие звезды.

Натиск был остановлен. Баллиста выстрелила еще раз, и еще одна фосфорная бомба дохнула адским пламенем вниз по склону. Солдаты Масала рассыпались в панике. Еще несколько бомб, и они будут разгромлены.

Просвистела третья бомба, но Кейн не увидел световой вспышки. Далеко, в конце колонны, потухло два десятка факелов. По крикам в потемках Кейн догадался, что туда угодила газовая бомба. Чересчур далеко – тяжелые испарения не накроют основных сил Масала.

Воины Масала оказались дисциплинированными. Невзирая на бушующую кругом смерть, они перегруппировались под прикрытием крепостных стен в том месте, куда не долетали снаряды, и снова пошли на приступ. Они яростно кинулись в бой, топча почерневшие тела своих товарищей. Полулюди оттягивали последний удар, ожидая, пока первые атакующие минуют портал. Фосфорная бомба взорвалась в самом центре боевого порядка, сея смерть вокруг.

Обугленные, корчащиеся тела забаррикадировали вход в город. И тут же остаток колонны перевалил через дымящийся заслон. Фосфорное пламя угасло, и тьма скрыла последнюю сцену битвы.

Но Кейн не следил уже за схваткой у ворот города. Помертвевшим взглядом он уставился в пустоту, и перед его глазами развернулась битва тридцатилетней давности.

Он видел Линортис перед тем, как она пала. Видел десятки тысяч воинов, оборонявших крепостные стены от других десятков тысяч, прокладывавших себе дорогу к твердыне. Он видел сотни механизмов, стреляющих одновременно и несущих смерть тем, кто был внизу. Ночь взрывалась звездными вспышками фосфора, освещавшими лесные дебри на сотни километров вокруг. Над башнями Линортис пролетали брошенные штурмующими камни. Они давили тех, кто не успевал спрятаться.

Но прятаться было негде. Огонь бушевал по всему городу, везде, куда попали огненные шары с нефтью и смолой. По долине плыли смертоносные черные облака, убивающие все вокруг своим дыханием. Женщины и дети боролись на улицах за жалкие порции продовольствия и воды. Смерть подстерегала повсюду – и на скалистой вершине, и в низине. А крики умирающих не смолкали, словно непрерывный вой ветра.

Этому ужасу не было конца. Чудовищные дни сливались с кошмарными ночами.

Смерть здесь пресытилась, ее алчная ненасытность была удовлетворена.

Наверху, в городе, и внизу, на равнине, погибали сотни тысяч. Только смерть могла спасти, унеся на своих крылах из этой преисподней.

А потом все стихло. Ни криков, ни языков пламени. Мертвый город смотрел на мертвую долину, где лишь хищники двигались среди трупов… среди необозримых гор трупов…

Кейн увидел, как эти мертвецы зашевелились – раздавленные, распоротые и сожженные тела, покрытые оспинами от болезней и опухшие от голода. Увидел, как восстали они из курганов бессчетных костей. Полчища с того света промаршировали через вытравленные войной лесные чащи, проплыли между разбитыми башнями, мимо руин, двигаясь вокруг обелиска Линортис…

Кейн застонал и помотал головой, пытаясь избавиться от безумных грез.

Приходя в себя, он огляделся по сторонам. В этот темный предрассветный час ночь казалась мертвой и холодной. Значит, битва закончилась… Отряды Масала подавили последний очаг сопротивления полулюдей. Ну что ж, пора идти.