Текст книги "Стеклянный город (СИ)"

Автор книги: Карина Разумовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11. И никого вокруг

Спокойно, Ариана, ты же обещала забыть про Фрайса. Звёзды просто проверяют тебя на прочность. Они решили провести последнее испытание перед шагом в новую жизнь. Я пройду через него, не сомневайтесь, и даже сердце моё не дрогнет от ощущения его тёплой и мужественной ладони на моей талии. Одна репетиция уже позади, и прошла она успешно, на мой взгляд. Фрайс заметил во мне перемену, что, несомненно, меня радует. А то решил, наверное, что я, как все эти пустоголовые девчонки, схожу по нему с ума. Нет-нет, Ариана Делор исключение из правил, и она это докажет, вот увидишь. Наверное, не стоило мне соглашаться на отдельную репетицию, но я на это пошла исключительно из надобности: не хочу опозориться на балу. Единственная проблема – мы даже не назначили точное время. Разошлись на словах «пораньше». Вот возьму и вообще не приду!

В общем, за три часа до начала основной репетиции я была уже в танцзале. Мне просто нечем было заняться, честно. Учёба кончилась, поэтому расписание дня резко опустело. Свободного времени полно, а тратить его не на что. Даже как-то непривычно.

На площадке не было ни единой души. Вот и хорошо. Посижу в тишине и подумаю о будущем.

Поскорее бы пришли предложения работы. С таким высоким результатом экзамена их должно быть много. И из офисов непременно что-нибудь придёт. Ох, даже не верится – я буду работать в офисе! На таких высоких этажах Пирамиды я ещё не бывала. Слышала, что туда доходит естественный дневной свет. Даже парадоксально немного: человек – наземное существо, не способное дышать и ориентироваться под водой, – не видел ничего, кроме тёмных глубин океана. И придумали же люди – город под водой. Зачем жить там, где человек физически не может существовать? То же самое можно сказать и о космических кораблях. Интересно, как люди живут там? Какие у них условия? Есть ли разделение на пастулы? Космогорода были построены задолго до Пирамиды. Думаю, что техника на них менее продвинута. Ради интереса мне бы хотелось там побывать разок, но этому точно не суждено случиться. Мне бы хоть солнце настоящее увидеть, и небо, и, конечно, Звёзды… Звёзды, которые никак не хотят давать мне покоя. Видимо, у них на меня особые планы.

Я просидела не менее часа, когда услышала шаги со стороны входа. До основной репетиции оставалось два часа. Этого времени было предостаточно.

– Давно здесь? – спросил Фрайс, подходя ко мне. На нём была чёрная рубашка с короткими рукавами и брюки, разумеется, того же цвета.

– Только пришла, – проговорила я, вставая со зрительских мест.

«Вот прям только-только», – мысленно усмехнулась я. По его лицу стало ясно, что он не особо мне поверил.

– Тренировалась сама? – спросил блэкер, выходя на танцплощадку.

– Немного, – бросила я и вновь мысленно рассмеялась, вспомнив, как весь вчерашний день надоедала Аллену с просьбами потанцевать со мной. Хотя большой помощи я от него не получила: танцует он не лучше роботехника.

Я встала в исходную позицию и сразу почувствовала, как рука блэкера аккуратно и немного неуверенно опустилась на мою талию. Сердце стукнуло чуть сильнее, но я тут же постаралась отогнать ненужные мысли в сторону.

– Без музыки? – спросила я, поведя головой назад.

– Придётся, – ответил он и сделал шаг в сторону, начиная танец.

Моя нога скользнула следом и слегка стукнулась о его. Напарник развернул меня и мы оказались лицом друг к другу, но ничем, кроме рук, больше не соприкасались. В голове у меня заиграла собственная музыка, и я начала считать, чтобы не сбиться с ритма. Напарник повёл меня в танце, точно соответствуя счёту в моей голове. На необходимом моменте он немного отдалился и покружил меня два раза, после чего приблизил обратно к себе и снова повёл шаг. Видимо, я немного поспешила с ритмом, поэтому слегка ступила ему на ногу. Он почувствовал мою ошибку, но не остановился. Ухватив за талию, Леон легко подбросил меня вверх, а затем, поймав, опустил обратно, вновь прижимая к себе (на этот раз чуть ближе). Почему-то на данном танцевальном движении я всегда вспоминала, как он помог Мэрэдит перепрыгнуть через борт на катке, подхватив её за талию. Тогда я ещё подумала: какого это – ощущать на себе силу мужских рук? Вот и узнала. Дай я сейчас волю своим чувствам, взлетала бы от счастья ещё выше, чем он меня подбрасывал.

Отвлёкшись на собственные мысли, я опять наступила напарнику на ногу. На этот раз он остановился, но из рук не выпустил.

– Прости, – смутилась я.

– Не отрывай ноги высоко от пола, – проговорил он, глядя мне в глаза. – Ты должна как бы скользить. – Затем улыбнулся и добавил: – Ты же катаешься на коньках, значит, умеешь.

– Умею неплохо падать, – усмехнулась я.

– Падай, я поймаю. – На этих словах он подмигнул, и странное тепло начало разливаться по моему телу.

Мы продолжили с того момента, на котором остановились, а затем начали сначала. Потом ещё раз, и ещё, с каждым танцем оказываясь всё ближе друг к другу. В итоге, на последнем прогоне мы соприкасались далеко не только руками, отчего я напрочь позабыла данное себе обещание – не поддаваться чувствам. Казалось, что сердце совсем растаяло в груди. На удивление, оно билось совершенно спокойно, даже чересчур спокойно, словно растворилось в блаженстве малознакомых, но приятных ощущений.

Когда мы закончили, до основной репетиции оставалось ещё около получаса. Кроме нас в зале по-прежнему никого не было.

– Ты занимался пар-танцами? – спросила я, присаживаюсь на зрительские места.

– Да, – кивнул он головой, опускаясь на сиденье рядом. – Заметно?

– Очень даже, – улыбнулась я.

– Года три на них ходил, – без должного энтузиазма осведомил Леон и, усаживаясь поудобнее, упёрся локтями на колени.

– Ого, а меня даже на десять занятий не хватило, – усмехнулась я собственной выдержке.

– А на что хватило дольше? – улыбнувшись, спросил Леон.

– Ни на что, если честно, – рассмеялась я, после чего добавила: – Ну, только на сонатор.

– Серьёзно? Играешь на сонаторе? – удивлённо проговорил мой напарник.

– Да, очень люблю классику. Музыка Бетховена, Вивальди, Паганини – она бессмертна.

– Это точно, – проговорил он, задумчиво глядя в пол.

– Чем ещё занимался или занимаешься? – спросила я, не желая оставаться в неловком молчании.

– Раньше ходил на эйрбол, – коротко ответил Леон.

Я чувствовала, как наш разговор заходит в тупик. Но сдаваться не собиралась, поэтому спросила:

– Почему раньше? Что-то не понравилось?

– Не знаю, – он пожал плечами и призадумался. – Много мозгов там иметь не надо. Я променял эту секцию на шатры.

– О да-а, – протянула я. – Хотя, если честно, в шатрах тоже много ума не требуется. Главное, уметь логически мыслить.

– Ты ходила? – уже более оживлённо поинтересовался он.

– Да, но мне это показалось немного… нудным занятием, – честно ответила я. – Мой друг туда ходит.

– Я видел, – нахмурившись, кивнул блэкер, – Дарррен, кажется?

Блэкер заметно потускнел, когда я его упомянула.

– Ага, – проговорила я, и на некоторое время между нами возникла напряжённая тишина.

– Вы с ним… встречаетесь? – немного неуверенно спросил Леон.

– С кем? С Дарреном? – Я рассмеялась, отчего мой напарник немного смутился. – Нет, мы с ним очень хорошие друзья и только.

– А ты уверена, что твой друг считает так же?

Я бросила на блэкера недоверчивый взгляд и проговорила:

– Конечно, уверена. А ты сомневаешься в дружбе между парнем и девушкой? – спросила я.

– Нет, – даже не задумываясь сказал Леон, – у меня тоже есть хорошая подруга. Ты же знаешь Морал?

«Какой грэйер не знает эту грэйерненавистницу?» – подумала я, на словах же сказала:

– Да. Вот видишь, ты должен меня понимать.

– Просто в моём случае немного другая ситуация. Морал любит моего брата, поэтому я и исключаю мысль о том, что у неё есть ко мне какие-то чувства.

Блэк влюблена в его брата? Не знала таких подробностей. Странно, что он вообще мне об этом говорит.

– У Даррена тоже время от времени появляются какие-то девушки, так что всё нормально.

Мы снова притихли: расспрашивать о Морал и его брате было бы не тактично с моей стороны, а разговор о дружбе между парнем и девушкой исчерпал себя.

В один момент, как бы из ниоткуда и в то же время сразу отовсюду, раздался гулкий скрежещущий звук. Я слегка вздрогнула и машинально возвела глаза к высокому стеклянному своду потолка.

– Боишься? – спросил Леон, увидев мою реакцию.

– Никак не могу привыкнуть к этим звукам, – проговорила я, переводя взгляд на блэкера.

– Радуйся, что они есть, – попытался он меня подбодрить. – Знаешь, почему так получается?

Я кивнула головой и сказала:

– Из-за разного давления между внешними и внутренними стёклами Пирамиды.

– Ага, – подтвердил блэкер. – Воздух попадает в межстекловое пространство и под другим давлением с силой выталкивается обратно, создавая такой звук. Бояться нужно будет, когда ты перестанешь его слышать.

– Что может на это повлиять? – взволнованно спросила я.

– Подъём давления в самой Пирамиде. Помнишь, ты говорила на конференции о внешнем давлении, измена которого очень опасна?

– Конечно, помню, – вздохнула я, прокручивая в голове моменты с той роковой конференции.

– Так вот, смена давления в самом городе ещё опасней. Воздух из межстеклового пространства не будет выталкиваться обратно и, накапливаясь, начнёт давить на внешнее стекло, вследствие чего оно может просто лопнуть.

– Зачем ты мне это говоришь? – с ужасом спросила я, тревожно обхватывая руками свою голову.

– Извини, не хотел тебя пугать, – виновато проговорил блэкер.

– Совсем не испугал, – наигранно усмехнулась я. – Подумаешь, умрём.

– Не бойся, ничего не случится, – поспешил он меня успокоить. – Давление ежесекундно отслеживается и регулируется на всех уровнях города.

– Я понимаю, но всё равно страшно. Я иногда начинаю думать о том, что произошло с одним из космических кораблей, и меня просто начинает трясти. Там ведь тоже всё было предусмотрено, однако он взорвался, и столько людей погибло: отцы, матери, дети – все! – Говоря это, я вдруг почувствовала, как начали краснеть мои глаза.

Леон взял меня за руку и спокойно сказал:

– Конечно, никто ни от чего не застрахован. Ты права: может случиться что угодно. Но таких шансов – один на миллион. Нельзя растрачивать свою жизнь на мысли о том, чего, вероятнее всего, не произойдёт. Радуйся, наслаждайся моментами, бери от жизни как можно больше. Тогда на случай, если это всё же произойдёт, ты будешь спокойна, зная, что прожила замечательную жизнь.

От его слов и ощущения тёплых рук мой страх развеялся.

Глава 12. Последний танец

Чёрная атласная рубашка, чёрный кашемировый костюм, чёрные лакротные[1] туфли – всё это было бы совершенно обычно и привычно для меня, не окажись в моём наряде единственного атрибута другого цвета – отливающего золотом галстука.

Я пригладил непослушные волосы, которые буквально час назад были аккуратно уложены стилизором, и отвёл взгляд от своего отражения в зеркале. В малом предвыходном зале собралось уже довольно много народа, ожидавшего своего выхода на сцену. До открытия бала оставалось не больше пятнадцати минут. Я огляделся в поисках своей напарницы, но её нигде не было видно. Однако недалеко от себя я разглядел Мельсона, костюм которого являлся аналогичным моему, а рядом с ним – и свою подругу, которая с недовольным видом говорила что-то Бруно, теребя подол своего золотого платья.

– Я сейчас закричу! – нервно воскликнула Морал, когда я подошёл к ним.

– Что случилось, Мо? – обеспокоенно спросил я.

– Ненавижу этот бал, ненавижу это платье! Я выгляжу в нём, как недоделанная фея! – продолжала возмущаться подруга.

– Мо, всё нормально. Ты здорово выглядишь в этом платье, – попытался я успокоить её и взглянул на Бруно, надеясь на его поддержку.

– Да, – сказал очень многословный парень.

– Не нужно меня успокаивать! – завопила Морал.

– Я не успокаиваю, а говорю, как есть. Могу хоть раз сделать подруге комплемент?

– Не нужно мне твоих комплементов, – жёстко ответила Морал, но голос всё же немного понизила.

– Радуйся, наоборот, – проговорил я, поправляя перед зеркалом свой золотой галстук. – Когда ещё ты сможешь надеть одежду другого цвета?

– Не хочу я другого цвета. Я хочу чёрный!

Мы с Бруно озадаченно переглянулись.

– Всё, не надо мне больше ничего об этом говорить, – резко успокоилась Морал. – Лучше скажи, твой брат придёт? – Она в ожидании посмотрела на меня.

– Не думаю, Мо…

– Вот и хорошо. Если он увидит меня в этом принцессьем наряде, точно больше не позвонит, – грустно вздохнула подруга, а затем неожиданно воскликнула: – И хватит звать меня Мо!

– Всё, ладно, прости, – лаконично сказал я и, вспомнив цель своего подхода к друзьям, проговорил: – Я вот что хотел спросить. Вы, ребята, Ариану не видели?

– Не знаю я никаких Ариан, – отрезала Морал, снова поправляя измученное золотое платье.

– Девушка, с которой я танцую, – уточнил я.

– А, грэйерша, что ли? Так и говори сразу, мне их имена бы и не слышать, – махнула рукой блэкерша, подходя к ближайшему зеркалу.

– Я видел её в другом зале, – быстро проговорил Бруно и замолчал, истратив лимит своих слов.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил я его и отправился на поиски своей напарницы.

Все ученики золотого статуса уже давно ожидали начала мероприятия в предвыходном зале, там же находились серебряные выпускники и уже начала собираться «бронза». В другом же, пропускном зале толпились все остальные, чьи облачения, как всегда, соответствовали цвету их пастулы. Здесь было куда более людно, однако найти среди всей этой толпы девушку в золотом платье мне показалось не проблемой.

– Леон! – услышал я оклик отца. Он стоял в компании какой-то женщины и махнул мне рукой, когда я его заметил. – Что ты здесь делаешь? Тебе скоро на сцену.

– Здравствуй, Леон, – проговорила собеседница моего отца.

– Здравствуйте, миссис Фон-Диффер[2], – поздоровался я, подходя поближе. Я узнал её – это была мать Мэрэдит. – Как поживает мистер Блейз?

– Как видишь, он не смог приехать в город, но у него всё хорошо, – проговорила миссис Фон-Диффер.

Её муж – он же отец Мэрэдит – работает во внешней разведывательной группе моей матери, которая так же не вернулась в город, чтобы побывать на моём выпускном балу. Я, если честно, уже давно свыкся с её вечным отсутствием на важных для меня мероприятиях.

– Ты покажешь нам, с кем танцуешь? – с интересом спросил отец.

– С удовольствием, только я сам не могу её найти, – окидывая глазами толпу, проговорил я.

– А вон та, случайно, не она? – спросила мать Мэрэдит, указывая на кого-то позади меня.

Я обернулся и увидел среди многочисленных девушек около примерочных кабин единственное золотое платье. Его обладательница поправляла локоны тёмно-каштановых волос, собранные в незатейливую аккуратную причёску.

– Давайте, я познакомлю вас после бала, а то время поджимает, – обратился я к своему отцу и матери Мэрэдит.

– Хорошо, мы всё равно собирались уходить, нужно ещё успеть вернуться на свои места до начала. Не хочу ничего пропустить, – проговорил отец, и они с миссис Фон-Диффер поспешили к выходу.

Я же направился к Ариане и небольшой компании, которая её окружала. По всей видимости, это была семья моей напарницы. Её отец завидел меня ещё издалека и слегка подтолкнул дочь, чтобы та повернулась.

– Добрый день, – проговорил я, подойдя к их компании, и, протянув руку её отцу, представился: – Леон Фрайс.

– Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой лично, Леон. – На этих словах он по-мужски пожал мою руку. – Эдриан Делор, – представился отец Арианы и, указав на женщину рядом с собой, проговорил: – Это моя жена – Марселла Грейсон. – Я пожал руку и ей. – Мою дочь ты знаешь.

На этих словах я взглянул на Ариану, а она немного смущённо улыбнулась.

– И мой сын Аллен, – закончил мистер Делор, опуская руку на плечо парню, что стоял рядом.

– Привет, Леон, – махнул парнишка, а затем ухватил мою руку и крепко пожал.

– Здравствуй, – улыбнулся я ему и перевёл взгляд на свою напарницу. – Ты готова? Уже нужно идти.

– Да-да, готова. – Ариана кинула мимолётный взгляд в зеркало и проговорила, поворачиваясь к родителям: – Мы пойдём.

– Идите, – сказала её мать похожим голосом. – Удачи вам. – На этих словах она обняла дочь и поправила ей выбившийся из причёски локон.

– Только не споткнись где-нибудь, – рассмеялся её брат.

– Аллен, – отец предупреждающе посмотрел на сына, но тот не обратил на это никакого внимания.

– Я присмотрю за ней, – подмигнул я парнишке, и он одобрительно кивнул, после чего миссис Грейсон ухватила его за рукав серой рубашки и повела к выходу.

– Ты замечательно выглядишь, – сказал я Ариане, когда её родители ушли.

Она вновь посмотрела в зеркало и, задумчиво глядя на себя, проговорила:

– Скорее, необычно.

Переубеждать я её не стал, вместо этого вежливо протянул руку. Она вложила свою ладонь в мою, и мы направились в малый предвыходный зал. На нас стали оборачиваться другие ученики и без стеснения провожать любопытными взглядами. Почувствовав, как слегка дрожит её рука, я негромко спросил:

– Волнуешься?

– Это приятное волнение, – проговорила она, глядя в пол перед собой. Видимо, от такого внимания ей стало не по себе.

Мы вошли в малый зал, где все «золотые» пары уже выстроились в правильном порядке около кулис. Недалеко от них я увидел и Мэрэдит в серебристом платье, рядом с которой стоял её партнёр в таком же чёрном костюме, как мой, но с галстуком в цвет наряда своей напарницы. Когда Мэрэдит увидела меня, она с улыбкой подмигнула, даже не посмотрев на мою спутницу. Я лишь приветственно кивнул ей в ответ. Морал, возглавлявшая с Бруно небольшую колонну золотых пар, торопливо махнула мне рукой, а мы с Арианой подошли к ним и встали на своё место позади.

– Чего ты так долго?! – возмутилась Морал, повернувшись к нам. Но отвечать мне не пришлось: подруга презренно оглядела мою напарницу с ног до головы и резко отвернулась обратно, приготовившись к выходу.

Я посмотрел на Ариану – она тоже взглянула на меня и волнительно улыбнулась.

– Представь, что у нас репетиция, – проговорил я. – Та, на которой мы были одни.

Не знаю, успокоили её мои слова или нет, но мне от них точно стало легче. Вспомнилось, как я взял её за руку во время беседы. Увидь это кто-нибудь тогда, то слух о том, что я держался с какой-то грэйершей за руки, перестал бы быть выдумкой чьей-то бурной фантазии. Хорошо, что мы всё же были одни. История в библиотеке только-только улеглась, и не хотелось создавать ещё одну суету вокруг себя.

Я услышал, как на огромной сцене заиграла хорошо знакомая музыка, и тут же Морал с Бруно пошли вперёд. Я хотел было двинуться вслед за ними, но Ариана меня придержала.

– До десяти считать, помнишь?

Я кивнул и, сделав шаг обратно, начал в уме отсчёт. Видимо, я немного запоздал, потому что на моей восьмой секунде Ариана уже потянула за руку вперёд. Меня это немного сбило, и я шагнул не в ногу.

– Подожди, стой, – шепнул я, пытаясь сравнять шаг.

– Нет времени, – проговорила она, тоже подстраиваясь под меня.

Сделав несколько невнятных шагов, мы вроде бы сравнялись, и в этот момент перед нами открылась огромная танцплощадка, залитая светом, вокруг которой с трудом можно было разглядеть темноту кругового зрительского зала и уж тем более самих зрителей. Я увидел, как Морал с Бруно уже подходят к своему месту на середине сцены. До моего слуха эхом донеслись приглушённые музыкой и размерами концертного зала овации, а вокруг нас бесчисленно закружили летающие камеры.

Краем глаза я увидел, как моя напарница посмотрела вниз на наши ноги.

– Прямо смотри, – как можно быстрее постарался проговорить я.

– Мы не в ногу идём, – забеспокоилась Ариана.

– Неважно. Смотри прямо и улыбайся, – почти не открывая рта, сказал я и сам последовал собственному совету.

– Не слышу тебя…

Чем ближе мы подходили к центру, тем громче становилась музыка.

– Молчи, на камерах будет видно, что мы разговариваем, – повысив тон, сказал я.

В этот момент мы подошли к нашему законному месту и встали в исходную позицию. Ариана едва повела головой в мою сторону и сказала:

– Сам молчи! – после чего резко отвернулась обратно.

Я издал лёгкий смешок и почувствовал, как Ариана предупреждающе сдавила мне пальцы на отведённой в сторону руке. Я совершил обратный манёвр, но, видимо, немного перестарался:

– Ай! – Она слегка дёрнулась, но в этот момент третья пара встала правее нас и все камеры направились на них.

– Прости, – виновато шепнул я.

– Тихо, – вновь быстро повернувшись туда и обратно, сказала Ариана.

Меня снова накрыл тихий смешок, и на этот раз её плечи тоже слегка дёрнулись.

– Возьми себя в руки, – еле сдерживаясь, шепнул я. Меня-то за ней не особо было видно, а вот лицо Арианы открывалось на обозрение всем зрителям.

Она едва качнула головой из стороны в сторону и, перейдя на писк, проговорила:

– Не могу.

Я не видел, сколько пар уже подошло, но по музыке понял, что скоро нужно будет вступать в танец.

– Соберись, скоро начинаем, – сказал я, как можно более серьёзным тоном.

Она ничего не ответила, но, как я понял, всё же подавила смех.

Я услышал вступительные ноты и медленно развернул Ариану к себе. На удивление, у неё было абсолютно серьёзное выражение лица, как будто это вовсе не она только что смеялась.

Я отвёл ногу в сторону, и напарница тут же скользнула следом. Вокруг нас летали камеры, но я старался не обращать на них никакого внимания, ведя Ариану по залу. В нужный момент я отдалил её от себя, два раза покружил и резко притянул обратно, но немного ближе, чем следовало. Она этого не ожидала, из-за чего случайно ступила мне на туфлю.

Ариана виновато посмотрела мне в глаза, не переставая танцевать.

– Прости, – пропищала она.

– Не говори ничего, – быстро шепнул я, отворачиваясь от пролетающей камеры.

– А ты не дёргай так резко! – возмутилась напарница.

– А ты на ноги не наступай!

Ариана притихла, и я понял, что она вновь пытается сдержать смех.

– Не смей, – проговорил я после того, как она все же слегка хихикнула.

Я перевёл руки на её талию и подбросил в воздух, ловко поймав обратно. Она снова посерьёзнела, стараясь не смотреть на меня. Я последовал её примеру и сосредоточился на движениях танца. В груди трепетно колотилось сердце, а в ушах слышалась буря приглушённых оваций, обладатели которых растворились в темноте кругового зрительского зала. Почему-то на репетициях сцена казалась меньше, но, залившись яркой подсветкой, она визуально приобрела огромные размеры, из-за чего немного сменилась ориентация в пространстве.

Я постарался отстраниться от атмосферы вокруг и получать удовольствие от самого́ танца. Нашего последнего танца… От осознания данной мысли на душе появилось неприятное тягостное ощущение.

Я крепче прижал Ариану к себе, и мне показалось, что я даже почувствовал её сердцебиение. Безошибочно ведя свою напарницу по залу, я вдруг уловил трепетный взгляд её сине-голубых глаз – глаз цвета неба, которого она даже никогда не видела. Дав себе слово показать это небо когда-нибудь ей, я со спокойствием и умиротворением на душе отдался последним движениям нашего танца.

[1] Лакрот – материал наподобие кожи с лаковым блеском, используемый для изготовления одежды и обуви.

[2] Фон-Диффер – фамилия матери Мэрэдит. У самой Мэрэдит фамилия отца – Блейз. Дело в том, что при заключении брака фамилии девушек не менялись. Дети до десяти лет носили фамилию отца, а затем сами выбирали, какую они хотят. Как правило, они оставляли привычную себе фамилию отца, но бывали и исключения. Например, Даррен взял фамилию матери – Мак-Уолш.