Текст книги "Бессмертная любовь трудная? (СИ)"

Автор книги: Карина Мурунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Я поговорила с Егором и Люсей по телефону еще в воздухе, сообщив, что ко мне приехал из Канады Том Кенсинг, внук Алекс, предложил съездить с ним в Питер на неделю. Пояснила, что сама еще не разобралась в наших отношениях, которые развивались слишком стремительно, что постеснялась пока его представить Егору и друзьям. Получила выговор за внезапное исчезновение, пообещала больше так не поступать, проглотила комок в горле, услышав волнение в голосе сына, и пропустила мимо ушей прозрачный намек подруги в духе «седина – в волос, бес – в ребро». Разговоры постаралась свернуть поскорее, ссылаясь на пользование чужим телефоном.

Подходя к дому, мы встретили двух молодых людей, одетых, в камуфляжную форму. Они коротко поклонились. Охрана?

Все вошли внутрь и сразу направились в гостиную, расположились на диванах для разговора. Начал лорд Кенсингтон:

– Думаю, здесь идеальное место для привыкания Саши к новой жизни и ее обучения. Людей поблизости практически не бывает, места для охоты много. Проблема, я понимаю, будет в объяснении столь долгого отсутствия вашему сыну и друзьям.

– Боюсь, что телефонных переговоров будет недостаточно. Егор может себе нафантазировать, что меня удерживают силой, и начнет искать. Если бы я могла с ним увидеться хоть ненадолго, чтобы сказать ему о желании жить с Томом. Он большой мальчик и все оценит правильно.

Все присутствующие недоуменно смотрели на меня, затем Берг спросил:

– Братец, ты не говорил миледи о «прелестях» первых месяцев обращенных?

– Ну-у-у,… пока мы не уточняли детали, говорили лишь о необходимости обучения.

– Мило, – съязвил Берг.

– Том… – укоризненно вступил лорд Кенсингтон.

Тот виновато понурился:

– Все происходило слишком быстро, не до разговоров было.

Я заволновалась. Действительно, раньше речь шла только о необходимости чему-то учиться, но как это будет? Говорили что-то еще о необученных дикарях-маньяках и о некотором времени изоляции.

– Но почему я не могу увидеться с Егором хоть ненадолго? Вы можете быть рядом и удержать меня от необдуманных поступков.

– Сашенька, – осторожно проговорила леди Кенсингтон, – некоторое время ты не сможешь быть спокойной в присутствии людей.

– Но я не чувствую сейчас в себе ничего нехорошего. Напротив, прилив сил, замечательное самочувствие. Кстати, я даже есть не хочу, хотя с последнего приема пищи прошло более суток – удивительно!

– Это и есть один из симптомов, – тихо проговорил Том. – Самое неприятное будет, когда рядом окажется человек или какое-то теплокровное животное.

– Что будет?

– Желание убить и выпить его кровь.

– Но я об этом даже не думаю!

– Потому что рядом нет объектов охоты, а в тебе сейчас много моей крови, которая дает ощущение сытости. Думаю, пора начать обучение, – Том протянул мне руку, – прогуляемся?

– Но как же Егор?

– Я хочу, чтобы ты сначала поняла сложность ситуации, а потом все обсудим.

Мы взялись за руки и отправились в лес.

– Так в чем же состоит обучение? – спросила я, когда мы шагали под деревьями.

– Я должен показать тебе, как пить кровь, не убивая, и научить корректировать воспоминания людей, чтобы не оставлять следов. Тебе придется привыкнуть питаться в основном кровью животных, она не столь хороша, как людская, но для поддержания сил вполне подходит, – он на мгновение замолчал, а затем прошептал: – слышишь?

– Что? – так же шепотом откликнулась я, и в то же мгновение поняла, о чем он говорит.

До нас долетел шорох мягких лап по лесной подстилке и мускусный запах большой хищной кошки. Мы продолжали неслышно продвигаться вперед, и вот сквозь листву увидели сильное гибкое тело пумы. Том одними губами прошептал: «Смотри!» и рванул вперед. Думаю, обычным человеческим зрением я бы не смогла уследить за его перемещением, теперь же совершенно ясно увидела, как мужчина одним движением запрыгивает на спину зверя и, легко сдавив ему шею, обездвиживает. Животное, не успело издать ни звука.

– Иди сюда, – поманил меня Том.

Я приблизилась, и он стал объяснять, показывая:

– Это – сонная артерия, прокуси ее и пей.

Я повиновалась. Зубы вошли в шкуру, не почувствовав сопротивления. В рот ударила горячая струя, и тут… я почувствовала дикую тошноту. Отбросив тело несчастного животного, я согнулась пополам от мощного спазма в желудке, и меня вырвало.

Когда тошнота улеглась, я виновато посмотрела на Тома:

– Прости, наверное, с непривычки сделала что-то не так.

Мне показалось, или я действительно чувствую его страх?

– Том?...

Он подошел ближе, вынул платок и молча стал вытирать мое лицо.

– Том! Что происходит?

– Нам надо вернуться домой и обсудить это с родителями. Я что-то смутно помню из наших книг о подобной ситуации, но не уверен… – ощущение страха усилилось.

Я приложила ладони к щекам Тома и заставила его смотреть мне в глаза.

– Ты забываешь, что я теперь все чувствую. Что происходит?

Тяжело вздохнув, он нежно провел пальцами по моей щеке, легко коснулся губами кончика носа и сказал:

– Я действительно читал только упоминание по этому поводу, и боюсь, что сам сделал что-то не так. Поэтому твой организм не принимает кровь животного. А вдруг ты сможешь питаться только людской кровью? Очень сложно будет научить тебя не убивать и пить небольшими дозами сразу на людях.

Постаравшись задавить в себе поднимавшуюся панику, я бодро заявила:

– Лучший способ побыстрее все выяснить – это поговорить с твоими родителями.

Том обнял меня и прошептал:

– Все будет хорошо, милая. Я люблю тебя, и я – с тобой, во что бы то ни стало.

Я прижалась к нему, с наслаждением вдыхая родной запах. «Все будет хорошо!»

Когда мы вернулись в дом, то застали там идиллическую картинку: родители Тома и Берг пили чай на кухне. Все трое, несомненно, слышали наше приближение и встретили удивленными взглядами, не ожидая так скоро. Кроме того, им передалась наша с Томом тревога. И запах крови… он стал более ощутим в замкнутом помещении, меня снова замутило. Извинившись, я пулей вылетела из кухни и тут же оказалась в ванной. Срывая с себя одежду и полоща рот под струей воды, я с опозданием осознала, что повредила все встретившиеся по дороге двери.

Когда, приняв душ и переодевшись, я тихо спустилась обратно, все семейство так и сидело на кухне. Сломанные двери кухни и моей комнаты были деликатно убраны, дверь ванной, выходя, я сама аккуратно сняла с уцелевшей петли и прислонила к стене. Пряча глаза, я пролепетала:

– Простите…

Берг широко ухмыльнулся. Леди Кенсингтон укоризненно на него глянула и сказала:

– Ничего страшного, милая, присаживайся.

Я опустилась на стул рядом с Томом. Он взял мою руку, поднес к губам и нежно поцеловал, затем, продолжая сжимать ее в своих ладонях, прошептал:

– Я с тобой, любимая!

Его обожание и спокойствие я ощущала почти физически. Остальные испытывали тревогу, смешанную с удивлением. Страха не было, и я почувствовала себя увереннее.

Отец Тома, кашлянул, прочищая горло, и заговорил:

– Том рассказал нам, что произошло с тобой на охоте… Признаться, за всю свою жизнь я впервые сталкиваюсь с этим явлением, но нельзя сказать, что оно совершенно неожиданно. Я читал о таком, но думал, что это что-то вроде легенды или сказки, – он усмехнулся и продолжал: – у вампиров тоже есть свои легенды.

Затем, помолчав, мистер Кенсингтон заговорил так, будто читал старинный манускрипт:

– И явится мать человеческая, которой противна будет кровь своего народа. Приведет ее в мир бессмертных сын короля. И дана ей будет сила обращать вампиров в новых людей, и те люди вспомнят то, что умели их далекие предки, и вернуться новые люди в тот мир, откуда пришли.

Я повторила как автомат:

– Обращать вампиров в людей?

– Да.

Издав нервный смешок, я уточнила:

– Укушу вампира, и он станет человеком?

– Полагаю, этот процесс не менее длительный, и, возможно, более трудный, чем обращение человека в вампира, – осторожно проговорил отец Тома.

– И… я сама смогу снова стать человеком?!

В комнате установилась тишина. Том сидел с поникшими плечами, опустив голову. Чета Кенсингтон молча смотрела на меня, казалось, их истинный возраст стал заметнее. Наконец отец Тома сказал:

– Ты и осталась человеком, но эволюционировала. Возвратиться к прежнему состоянию ты не сможешь, но и вампиром не станешь.

– Я – мутант?!

– Ну…, это просто следующая ступень развития.

– Как это понимать?

– Саша, я расскажу Вам о том, что знаю сам. В силу обстоятельств, которые я объясню, мне пришлось очень подробно изучить все имеющиеся в распоряжении моего народа исторические сведения, вплоть до легенд.

Старший Кенсинг потер переносицу, будто собираясь с мыслями, и поведал следующее:

«В тех же старинных легендах говориться, что той женщине предстоит пройти некое испытание, прочитав Книгу. Кроме того, ей должна быть оказана помощь со стороны мужа, двух сыновей и близкого родственника. Да, кажется, именно так переводится та формулировка, хотя стоит уточнить.

Видите ли, Саша, наш клан возглавляет мой народ на протяжении восьми поколений, это чуть более девяти тысяч лет. Генетически заложенная продолжительность жизни позволила бы каждому правителю быть у руля значительно дольше того срока, который получился реально, но междоусобицы и войны присущи вампирам так же, как и людям, и мы, несмотря на свои силы и живучесть, все же не бессмертны. Особенно жестокой борьба за власть была на заре нашей цивилизации. Как только вампиры поняли, что предоставлены сами себе на Земле, они тут же разделились на кланы и прошли путь, схожий с Феодальным строем средних веков по людским меркам. Правильнее будет сказать, что людям такие взаимоотношения были навязаны вампирами в то время, когда человеческая цивилизация достигла соответствующего развития.

В силу своей большей инертности мы, вампиры, не далеко и продвинулись с тех пор в смысле взаимоотношений. У нас самый расцвет монархии, а это значит безоговорочное подчинение правителю. Без ложной скромности хочу сказать, что власть свою использую только в критических ситуациях. Во-первых, это требование однозначного уважение мира людей, его традиций и устоев. Убийства не приветствуются. Мы стараемся жить среди людей, помогая по мере сил и так, чтобы это не слишком привлекало внимание. Многие открытия, особенно в космических исследованиях и в медицине – это наша заслуга. Большинство моих подчиненных это принимают нормально, понимая, что такое поведение – фактически гарантия самосохранения. Ведь, несмотря на сверхспособности с точки зрения человека, раса вампиров очень уязвима: нас мало, очень мало, и потеря каждого – большая трагедия, практически невосполнимая утрата генетической ветви.

Возможно, Том говорил тебе, что дети у вампиров могут родиться только от вновьобращенной пары. Чаще всего в семье бывает всего один ребенок, рождение второго – это великий дар. То есть каждый вампир оставляет взамен себя только одного представителя нового поколения. Если этот представитель погибнет или не найдет себе пары и не оставит наследника, род угаснет. То, что наш клан уже восемь поколений держится на вершине власти, так же большая редкость. То, что у моего отца был брат – дед Берга, существенно укрепило наши позиции, а с твоим появлением наши сторонники и вовсе воспряли духом. Поэтому, когда исчезли Том с Бергом, а потом и ты, искренне желающих помочь вас найти оказалось очень много.

Большинство устраивает относительно спокойная жизнь среди людей, отсутствие открытых конфликтов дает нам возможность направить все силы на решение двух важных для нас задач: сохранение и, возможно, увеличение численности расы, а так же поиск возможности вернуться на свою историческую родину, туда, откуда нас забросили на Землю. Мы усиленно ищем связь с другими населенными мирами, надеясь найти свой.

К сожалению, есть среди нас те, кто считает поиск пути возвращения бесполезной тратой времени и сил. Они говорят о том, что надо осваивать этот мир, подмять под себя людей, установить здесь свое господство. А для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений, кто здесь сильнейший, наши оппоненты предлагают разрешить свободную охоту. Если вампир отпустит на волю свои инстинкты, то за одну ночь он может перерезать население небольшого городка. Понятно, что таким путем можно быстро и существенно сократить население Земли. Причем, если всем заняться истреблением людей одновременно, у них не будет времени даже понять, что происходит, а тем более объединиться для того, чтобы дать отпор…»

Меня пробил холодный пот, да, я стала близка к вампирам по многим физическим параметрам, но сохранила менталитет человека и в ужасе смотрела на вампира, рассуждавшего о резне людей так, будто речь шла об овцах. Окружающие почувствовали мои эмоции, Том и его мать укоризненно посмотрели на меня, Берг криво усмехнулся, а мистер Кенсинг-старший проговорил:

– Саша, не забывай, что мы воспринимаем эмоции друг друга. Я вижу, что ты напугана моими словами, но разве не  чувствуешь мое отношение к сказанному? Я не разделяю этой точки зрения!

– Извините, – меня бросило в жар от стыда, – конечно.., я чувствую. Прошу Вас, продолжайте!

Мистер Кенсинг не замедлил выполнить эту просьбу:

«Естественно, мы изучаем все доступные источники исторических сведений. Несмотря на то, что по нашим меркам прошло не очень много времени с момента появления вампиров на Земле – всего-то около двадцати пяти поколений, начало заселения – для нас тайна на уровне легенд. Скорее всего, первые поколения не рассчитывали задержаться здесь надолго, хотя какие-то записи о ходе того эксперимента по уживаемости рас (если верны воспоминания из сохранившихся источников) должны были вестись. То, что они отсутствуют, косвенным образом подтверждает проведение эксперимента высшими расами, т.е. информация накапливалась где-то за пределами Земли.

Хотя, возможно, боясь уничтожения первых записей, наши прародители их спрятали. В пользу этой версии говорит легенда, с которой я начал свой рассказ. Тогда, та Книга, о которой упоминалось, – ключ к возвращению нашей расы на свою планету».

Некоторое время все присутствующие молча переваривали услышанное. Для семьи Тома эти факты, конечно, не были новостью, но они рассматривали их по-другому в свете последних событий. Я чувствовала какое-то беспокойство со стороны присутствующих и внутри себя. Что-то из услышанного царапало сознание каким-то явным несоответствием.

– Подождите! – встрепенулась я и поняла, что остальные тоже обнаружили противоречие легенды и происходящего, так как одновременно с одинаковым выражением посмотрели друг на друга. – Но у меня только один сын! Или я неправильно запомнила то, что сказал мистер Кенсинг?

– Папа? – обратился к старшему мужчине Том.

– Да, да. Я думаю об этом с самого начала нашего разговора. Поэтому и сказал, что нужно уточнить. Но я столько раз перечитывал все, что связано с этой легендой, что, кажется, выучил ее наизусть. Ведь это практически единственная надежда на обретение нами Родины! Я немедленно отправлюсь в хранилище и принесу вам с Сашей почитать все, что там есть по этому поводу.

– Дорогой, а что с Леккертами? – тихо спросила миссис Кенсинг.

– Черт…, простите дамы! Мы на пороге такого открытия, а придется еще с этими интриганами разбираться! – раздосадовано откликнулся ее муж.

– Хочешь, я принесу книги Тому и Саше, а ты пока займешься решением этого вопроса?

– Хорошо. Берг, помоги, пожалуйста, Лине, возьмите с собой охрану. Сейчас не стоит перемещаться поодиночке и беззащитными. Не думаю, что мы арестовали всех сторонников Леккертов, хотя явно разорили их самое крупное гнездо. Остальные могут пойти на отчаянные меры, чтобы отомстить за своих.

– Дядя, а как же Вы? Вам тоже не стоит оставаться одному, – вступил в разговор Берг.

– Я договорился с твоим отцом. Он сейчас уже разбирается с теми, кого мы захватили. Сверяет по спискам клана, кто еще мог остаться на свободе, так же проверяет родственные связи сторонников и слуг Леккертов. С ним твоя мать и Кларисса. Я доберусь к ним без проблем, не беспокойтесь.

Мистер и миссис Кенсинг поднялись со своих мест одновременно с Бергом. Жена напутствовала мужа долгим поцелуем, прошептав что-то так тихо, что даже обостренный слух не помог мне разобрать слов. Мистер Кенсинг нежно посмотрел в глаза супруге и так же тихо ответил. Берг лишь поднял руку в общем прощальном жесте. Затем все трое покинули дом.

В комнате установилась звенящая тишина. Я сидела, уставившись в одну точку, пытаясь осмыслить все услышанное сегодня. Том молча ждал несколько минут, глядя на мою склоненную голову, затем положил руки мне на плечи и позвал:

– Посмотри на меня, Саша.

Я подняла голову и грустно проговорила:

– А что, если твой отец ошибается, и я совсем не та женщина из легенды? Быть надеждой целого народа – такая ответственность, что я немного трушу. Но хуже будет, если я разочарую всех.

Мужчина, усмехнувшись, попытался успокоить:

– Мой народ столько лет ждал появления  «матери человеческой», что еще какой-то период ожидания много не будет значить. Особенно, учитывая среднюю продолжительность нашей жизни… А для меня и вовсе не важно, являешься ты ею или нет. Вернее…, я хотел бы, чтобы ты ею не была.

Я удивленно посмотрела на любимого, чувствуя его тревогу и печаль. Том в ответ серьезно и страстно заговорил:

– Если ты та, кого так долго ожидает мой народ, то тебе предстоят немалые испытания. Это, наверняка, не просто трудно, но и опасно! Я боюсь за тебя, за твою жизнь, за твое благополучие. Что если я не смогу защитить тебя во время поисков, которые предстоят? Что если я потеряю тебя?!

Том обхватил руками голову и сдавил ее, будто пытаясь унять волны отчаяния, которые я ощущала почти физически. Придвинувшись к любимому ближе и обняв его, стала укачивать, будто растревоженное дитя:

– Тише, тише, все будет так, как должно быть. Говорят, «знал бы, где упадешь, соломки подстелил». Мы не можем жить как в коконе. Увы, но приходится отпускать близких в самостоятельную жизнь. Знаешь, когда Егор собрался в армию, мое первое желание было через знакомых искать какую-нибудь возможность освободить его от этой «почетной обязанности». Он мне тогда сказал: «Не вздумай, мать! В армию я все равно пойду, так что не бегай, не унижайся и не траться на подарки». Конечно, я очень переживала, но Егор справился… И если будет нужно, я тоже справлюсь.

Том  поднял голову и нежным поцелуем поблагодарил меня за поддержку. Во мне все сразу откликнулось на его ласку, и пару минут мы были заняты весьма приятным делом. Затем я постаралась как можно бодрее продолжить разговор:

– Тем более, по словам твоего отца, мне полагается куча помощников! И, кстати, о помощниках: я так понимаю, что с Егором и остальными я могу свободно видеться. Чего-чего, а крови я совершенно не хочу!

Том внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала его неуверенность.

– Ну, что?

– Мы пока не проверяли твоей реакции на людскую кровь… Знаешь, пока ты принимала душ, мама сказала мне, что они привезли небольшой запас донорской крови… Пойми их правильно, они боялись за наше здоровье, не знали в каком состоянии смогут нас вытащить из логова Леккертов. Поэтому на всякий случай прихватили реанимационное оборудование для тебя и кровь, чтобы перелить тебе или… выпоить мне при необходимости. Все-таки лучший способ вернуть силы вампиру – напоить его человеческой кровью.

– Зачем ты мне это сейчас рассказываешь? – недоуменно спросила я, – Ведь никому реанимация, к счастью, не потребовалась.

– Ты могла бы попробовать выпить кровь, – наконец прямо заявил Том. – Тогда мы точно поймем твое к ней отношение.

Я с трудом смогла сдержать морозную дрожь, внезапно пробравшую изнутри. Кенсинг, конечно, уловил эту реакцию, ободряюще положил руку мне на колено и поддел:

– Ни за что не поверю, что ты боишься.

– Конечно, не боюсь, – тут же расхрабрилась я. – А кубок, в котором ты мне подашь напиток, сделан, видимо, из человеческого черепа?

– Извини, – поддержал мрачную шутку собеседник. – Этот сервиз находится в нашем родовом поместье в Англии. Придется тебе удовольствоваться пластиковым стаканчиком.

– Так и быть, прощаю!

– Нести?

– Да! Покончим с этим как можно скорее.

Том изящным движением поднялся с дивана и, не стесняясь скорости передвижения, через мгновение опустился на прежнее место. В руках он держал пластиковый стакан с густой темной жидкостью. В нос ударил специфический запах, многократно усиленный моими ставшими сверхчувствительными рецепторами. Голова закружилась, и к горлу снова подкатил комок. В следующее мгновение я уже стояла во дворе дома, жадно вдыхая свежий воздух и запоздало сожалея об очередной паре испорченных дверей. Словно желая усилить чувство вины, входная дверь рухнула с последней петли только через полминуты после того, как я очутилась во дворе.

Том уже стоял рядом. Я чувствовала, как его нежность и забота укрывают, словно теплым одеялом. Постепенно тошнота и дрожь отпускали. Том обнял меня, затем поднял на руки и понес по тропинке на берег реки. Я обняла мужчину за шею, положила голову на его плечо и наслаждалась мерным покачиванием в сильных объятьях. Подойдя к обрыву, Кенсинг, не останавливаясь, шагнул за его край. Мягко приземлившись внизу у воды, он сел на огромный, поросший мхом валун и, продолжая укачивать меня будто ребенка, тихо запел. Слова были не понятны, но мелодия, напоминавшая колыбельную, проникала глубоко в душу, заставляя звенеть тонкие, глубоко спрятанные струнки.

Постепенно приходил покой, только сейчас я поняла, что долгое время была на грани срыва. Столько новых событий, людей и не совсем людей…, мистика и реальность – все переплелось в один громадный ком, грозивший раздавить. Мне с трудом верилось, что еще пару месяцев назад самым потрясающим в жизни событием была предстоящая поездка в Канаду, самой главной проблемой – возможность напечатать книгу. Мне ни в каком самом фантастическом сне не могло присниться, что я буду общаться с вампирами и попаду в самую гущу их гражданской войны, что сама стану существом другой природы. Последнее я вообще толком не могла осознать. С одной стороны, вроде бы ничего не изменилось… Конечно, если не считать обострения всех пяти чувств и появления шестого (ощущение чужих эмоций нормальным для человека не назовешь), увеличения скорости и силы реакций… Но сама себя я ощущаю прежней… Все дело в мозгах! Мой внутренний мир тот же, и я несказанно этому рада. А может, все дело в той эфемерной субстанции, которую люди называют душой? Тело изменилось, а то, что делает его Сашей Лосевой, а не кем-то другим, осталось.

Мы сидели, обнявшись и наслаждаясь тишиной, которую нарушал лишь мерный шум текущей по камням воды. Как хорошо! Увы, но долго так продолжаться не могло. Иногда хотелось бы нести меньший груз ответственности, чем тот, который достался. Но, как известно, Бог не посылает человеку испытаний больших, чем он способен вынести. Я – сильная и я – не одна! И прежде, чем закрутится то, что должно закрутиться, я хочу увидеть Егора. Да и Люсе с Алексеем я кое-что задолжала. Сколько терпения и сил они потратили, помогая мне восстановиться. Я решительно посмотрела на Тома:

– Где находится то хранилище, о котором говорил твой отец?

– В нашем доме, в Англии, – недоумевая, куда я клоню, ответил Том.

– То есть, Бергу придется дважды преодолеть океан, чтобы доставить нам книги?

– Да…

– А может, проще нам самим туда поехать? Тем более, что я хочу увидеть сына.

Я почувствовала волну неуверенности в смеси с паникой, исходящую от Тома и постаралась развеять его сомнения:

– По-моему, мы уже выяснили, что я не опасна для людей, меня мутит от одной мысли о крови.

– Меня больше беспокоит твоя безопасность. Этот дом хорошо защищен и подобраться к нему незамеченными наши враги не смогут: в лесу, где стоит охрана, появление любого человека или вампира будет тут же обнаружено. В толпе сложнее, мы не можем водить тебя в кольце телохранителей, это вызовет ненужный интерес у людей.

– Мы постараемся избегать толпы, – бодро заявила я, – кроме того, мы оба хорошо чувствуем эмоции окружающих, следовательно, легко обнаружим того, кто будет враждебен… или я чего-то не знаю?

Неожиданно в моем животе заурчало.

– Ой!..

– Тебе пора поесть, – сказал Том, решительно вставая и поднимая меня на руки.

– Эй, я способна сама передвигаться!

Мой вампир выгнул бровь и промурлыкал:

– Тебе не нравиться?

Теплая волна прокатилась по телу, но я не дала себя отвлечь:

– Не думай, что я забыла свой вопрос! Есть какие-то проблемы с обнаружением себе подобных в окружающем пространстве?

Том обреченно вздохнул, молча вознес нас обоих на обрыв и через несколько секунд уже опустил меня на стул около кухонного стола, а сам занялся приготовлением пищи.

– Том? – чувствуя его неуверенность, я забеспокоилась.

– Видишь ли, – изучая содержимое холодильника, наконец заговорил он, – в результате тренировок можно научиться закрывать свои эмоции от окружающих. Правда, на это способны далеко не многие, но мы не можем знать наверняка есть ли такие вампиры среди преданных Леккертам.

– Понятно…

– И еще… медальон Потери, которым ты воспользовалась, до сих пор не нашли. Его нет в замке, где нас с тобой держали, нет и в гостинице, откуда тебя похитили. Скорее всего, им воспользовался кто-то из Леккертов, значит, он – на свободе. С этим медальоном можно подойти вплотную к жертве и убить ее, а тебя даже никто не заметит.

Меня пробрал озноб:

– Егор! Теперь, когда они знают, что я связана с вами, они могут отыграться на нем. Я должна срочно лететь к сыну! Это моя вина, из-за меня медальон оказался в их руках!

Том, поставив в микроволновку поднос  с каким-то полуфабрикатом, подошел ко мне и погладил по волосам:

– Ты спасла мой народ от власти кровожадных убийц, ты мне жизнь спасла. Не волнуйся, мы охраняем твоего сына, твою подругу с мужем и даже твоего бывшего…

Я с удивлением посмотрела на Тома:

– Охраняете?

– Да, мой отец организовал это сразу после моего похищения.

– О! Спасибо… но ты сказал, что с медальоном…

– Предупрежден, значит, вооружен! Забыла? У нас есть кое-какие возможности по защите.

– Например?

– Ну, мой отец от нашего с тобой имени отправил твоим родным и друзьям сувениры – брелки на ключи, они такие замечательные, что отказаться их носить невозможно…

– Что за брелки? – подозрительно спросила я.

– Безделушки, но с сильной охранной магией. Защищены так же квартиры и приставлены персональные телохранители.

– Ого!

– Кларисса, Питер (ее муж) и штат слуг прекрасно справляются со своей задачей.

– Ясно.

Я помолчала, переваривая услышанное, ощущая напряженное ожидание со стороны Тома.

– Ну, тогда, мы можем навестить Егора. Я должна познакомить тебя с ним, Люсей и Лешей.

– И с Константином?

– С Костиком? Ты хочешь познакомиться с моим бывшим мужем? Зачем?

– Затем, чтобы он раз и навсегда уяснил, что ты – моя! – напористо произнес Том. – И никакой надежды на возвращение прежних отношений у него нет… Ведь нет? – чтобы понять его неуверенность и тоску в конце фразы не нужны были никакие способности.

Я была поражена:

– Ты ревнуешь? Ты, в самом деле, меня ревнуешь?

Том отвернулся, пряча глаза, достал из запищавшей микроволновки разогретый обед и с преувеличенной тщательностью стал раскладывать содержимое подноса на тарелки. Я подошла к нему сзади, обняла за талию, прижалась щекой к сгорбленной спине:

– У меня было достаточно времени, чтобы понять, кто мужчина моей мечты.

Том отложил ложку, осторожно развернулся в моих руках, обнял меня и посмотрел в глаза:

– С ним твоя жизнь была в безопасности. Я принес тебе столько проблем. И… ты все равно это теперь ощутишь сама: он все еще любит тебя. Он надеется, что ты вернешься.

– Но я этого не хочу.

– Послушай, – страстное убеждение в голосе и мучительная внутренняя борьба Тома разрывали мне душу, – если сторонники Леккертов поймут, что ты ушла от меня, что не имеешь никакого отношения к борьбе, они оставят тебя и твою семью в покое. Я сделаю так, что у них просто не будет времени отвлекаться на тебя, они будут заняты моими поисками и собственным спасением. Я уведу их на другой континент…

– Ты этого хочешь? – вскипела я. – Ты хочешь от меня избавиться?

Волна боли, пришедшая от Тома, погасила мой гнев. Он потрясенно смотрел в мои глаза:

– Как я могу хотеть от тебя избавиться, если ты – моя половинка?

– Но ты сам отправляешь меня к моему бывшему мужу!

– Я просто объясняю, что так будет безопаснее для тебя!

– А для тебя? Для твоего народа? У тебя есть обязательства, не так ли?

– Я могу уйти, стать Охотником. Отец Берга и он сам – не плохая гарантия стабильности. У Берга еще много времени, чтобы найти свою пару.

– Про это я уже слышала. Отречение и все такое… Но это сильно расстроит твоих родителей! И… погоди, стать охотником, это что-то значит?

Том вновь поднял меня на руки и переместил на стул. Так я ходить разучусь! Я уже было открыла рот, чтобы высказать свое мнение по этому поводу, но Кенсинг поставил передо мной тарелку с огромным куском дымящегося мясного пирога, вручил приборы и скомандовал:

– Ешь!

Мой желудок нетерпеливо сжался, требуя срочного выполнения приказа, и я взялась за еду. Том сел на соседний стул и принялся с аппетитом уплетать свою порцию. После нескольких минут усиленного поглощения пищи, я вновь потребовала объяснений:

– Итак… отбросив бесполезные разговоры о нашем расставании, вернемся к моим вопросам. Для начала, в чем суть превращения тебя в охотника?

– Значит, ты твердо решила отказаться от спокойной жизни? – проигнорировав мой интерес, потребовал ответа Том.

– Я сорок лет жила довольно спокойной жизнью, я… как оказалось, даже не любила раньше по-настоящему! Да и сомневаюсь, что Леккерты оставят нас в покое: убить меня, значит пресечь все твои притязания на трон, не дать возможности передумать в дальнейшем, так как второй пары тебе не найти – правильно я понимаю?

Том только тяжело вздохнул и опустил глаза, а я продолжала:

– Кроме того, пребывать в неизвестности, все время ожидая нападения, – так и с катушек не долго съехать! Предпочитаю быть в курсе событий и самой участвовать в защите себя и своих близких,… включая милое семейство вампиров.

Мужчина невесело усмехнулся: «Милое семейство», однако…

Мы немного помолчали.

– Ну и?! – подначила я.

– Что и?

– Что значит «стать охотником»?

Вздохнув, Том нехотя принялся объяснять:

– Помнишь, я тебе рассказывал, что иногда приходится отлавливать вампиров-убийц? Этим занимаются охотники. Их во всем мире всего около двадцати – своего рода элитное подразделение. Каждый контролирует определенную территорию, отслеживая обстановку. Если происходит подозрительное убийство, охотник проводит собственное расследование. Установить, причастен ли вампир к происшествию, для существ нашей породы не составит труда.