Текст книги "Сверкающий прибой"
Автор книги: Карен Роудз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Глава 5
Золотисто-оранжевые краски заката уступили место пронизанной звездами темноте. Где-то на юге, среди черно-синих облаков то и дело вспыхивали молнии.
Рэнд прибавил скорость. Они направлялись в аэропорт Кахулуи. Рэнд часто поглядывал на электронные часы на приборной панели. Он надеялся, что Элис все-таки успеет на самолет, хотя на самом деле ему вовсе этого не хотелось.
Так ему и надо – мог бы выехать и пораньше. Всегда нужно помнить, что в дороге случается всякое. На этот раз между Лахайной и Кахулуи у него спустилось колесо.
Надо было выехать пораньше. Или вообще не приглашать Элис на Мауи. Надо было – не надо было. Рэнд чувствовал себя рассерженным на весь белый свет. А все из-за этого проклятого детектива, нанятого миссис Филдинг.
Яхта сновала туда-сюда вдоль побережья практически весь день, несколько раз она прошла совсем близко от коттеджа. Рэнд был уверен, насколько можно быть уверенным, не имея никаких доказательств, что с яхты наблюдают за ним и его коттеджем.
В результате он не мог позволить себе выйти в обществе Элис на веранду собственного дома. Этого было бы достаточно, чтобы детектив мог лететь сломя голову к миссис Филдинг и сообщить ей, что Рэнд привез с собой молодую красивую женщину. Неважно, что Элис провела в его доме всего несколько часов. Из этого незначительного факта можно было при желании раздуть целую историю о легкомыслии Рэнда и снизить его шансы на получение опекунства.
«Черт побери! – думал Рэнд. – А ведь эта старая ведьма заставила меня прятаться в собственном доме».
Далеко впереди небо вдруг осветилось яркими вспышками. Рэнд в отчаянии ударил кулаком по рулю.
– Что это? – воскликнула Элис.
Рэнд указал на яркие огоньки, поднимавшиеся все выше и выше в ночном небе:
– Самолет на Оаху. Извините. Это все из-за меня, – огорченно сказал он.
Элис, задрав голову, следила за быстро удаляющимися огоньками.
– Да нет же, это вовсе не ваша вина. Машина может подвести любого человека.
Несколько секунд оба сидели молча, наблюдая за тем, как скрываются вдали огни улетавшего самолета. Вскоре их уже трудно было различить среди звезд.
– Вы мужественно воспринимаете случившееся, – произнес наконец Рэнд.
– Это потому, что нет другого выхода, – невесело рассмеялась Элис.
На самом деле Элис испытывала облегчение при мысли о том, что не сможет переговорить сегодня с Конрадом Брейсом, который должен был позвонить поздно вечером. Это избавляло ее еще на один день от необходимости сообщать Конраду, что ей не удалось уговорить Рэнда продать чайницу.
Элис подумала, что ее стремление непременно выполнить задание шефа постепенно ослабевает. Она задумчиво теребила ожерелье. Награда, обещанная за находку амулета со стрекозой, сулила ей неизвестное доселе чувство материальной независимости, но пока никаких денег она не получила.
К тому же Элис все равно считала, что должна добыть для Конрада чайницу Токугавы. Может быть, неожиданное опоздание на самолет даст ей возможность сломить сопротивление Рэнда.
– Думаю, нам надо поискать телефон. Я попытаюсь устроиться в отель, – сказала Элис.
– Забудьте об этом, – возразил Рэнд, сворачивая на шоссе и ведя машину в том направлении, откуда они только что приехали, правда, теперь уже не на такой головокружительной скорости. – Я ведь уже говорил, что отели сейчас переполнены. Для гостей, которые приедут на мой праздник, пришлось заказывать номера за несколько месяцев. Боюсь, вам придется провести ночь в моем коттедже.
Что-то в интонации Рэнда заставило Элис резко повернуться и посмотреть ему в глаза. В зеленоватом свете, падавшем от приборной панели, лицо его выглядело угрюмым.
Вдали на горизонте продолжали сверкать молнии. Рэнд подумал о том, что гроза настигнет их раньше, чем они успеют добраться до дома. Что ж, ничего удивительного – сегодняшний вечер, видимо, будет неудачным до конца.
Дорога до Лахайны была темной и извилистой. Рэнд старался вести машину как можно осторожнее. Теперь, когда Элис опоздала на самолет, торопиться было некуда. Так что рисковать не стоило. К тому же ему еще многое надо было обдумать.
Рэнд внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Уже несколько миль за ними ехала по шоссе еще одна машина. Вот и сейчас он видел позади ее фары. И так на каждом прямом участке шоссе. Рэнд сжал челюсти, и Элис услышала, как скрипнули его зубы.
– Что-нибудь не так? – испуганно спросила она.
Рэнд оторвал взгляд от дороги и покачал головой. С самого начала поездки все пошло не так. Он не смог выполнить свое обещание доставить ее к самолету. Из-за этого она вынуждена провести ночь в его доме – и это очень плохо. Но ведь Элис не виновата в случившемся, а значит, не стоило портить ей настроение недомолвками, пора было выкладывать карты на стол.
– Все складывается очень неудачно, Элис, – немного смущаясь, пустился он в объяснения. – Бабушка Томми наняла частного детектива, чтобы доказать, что я не гожусь на роль опекуна. Думаю, этот мерзавец весь день следил за домом, а сейчас едет за нами.
Чуть приподнявшись, Элис оглянулась, чтобы посмотреть на шоссе, и как раз в этот самый момент по крыше забарабанили крупные капли дождя. Сначала Элис ничего не смогла разглядеть на фоне затянутого облаками неба. Потом, примерно в полумиле сзади, мелькнул свет фар. Элис снова опустилась на сиденье. Теперь многое в поведении Рэнда становилось понятным, но все же Элис было не по себе.
– Яхта, которая плавала мимо коттеджа, – Элис вспомнила, как Рэнд наблюдал за судном из окна, – по-вашему, там был этот самый детектив?
– Возможно.
Элис задумчиво коснулась губ кончиками пальцев.
– О, Рэнд! – Она покачала головой. – Мне не стоило сюда приезжать. И я, конечно же, не могу ночевать в вашем доме. Как это будет выглядеть? Я никогда не прощу себе, если из-за меня вы потеряете Томми.
Рэнд посмотрел на Элис. Почти весь вечер им владели напряжение и злость, теперь же они начинали потихоньку испаряться, а на смену им приходило удовлетворение от сознания того, что Элис беспокоится о них – о нем и о Томми. Протянув руку, Рэнд коснулся ее ладони. Кожа Элис казалась прохладной и удивительно мягкой.
– Все будет хорошо, – произнес Рэнд, стараясь, чтобы голос его звучал как можно убедительнее. – Я не позволю этой старой ведьме управлять моей жизнью – и жизнью Томми. Элейн Филдинг заявила свои права на внука несмотря на то, что отказалась от собственной дочери после ее замужества. К тому же она хладнокровно похитила мальчика, когда Томми находился в шоке после смерти родителей и психику мальчика надо было особенно щадить.
Неожиданно небо словно разорвалось, и на землю хлынул поток дождя. Рэнд снова посмотрел в зеркало заднего вида и, злорадно ухмыльнувшись, отпустил руку Элис.
– Ну что ж, – с ледяным спокойствием произнес он. – Посмотрим, кто из нас лучше знает эту дорогу.
Когда Рэнд нажал на акселератор, Элис испуганно схватилась за ручку на двери, а другой рукой оперлась о приборную панель. Машина заревела и дернулась вперед сквозь пелену дождя, и ее прижало к спинке кресла. Рэнд умело вписывался в один поворот за другим. Элис поняла, что он действительно знает каждый дюйм этого шоссе.
Один раз, когда шины взвизгнули на очередном повороте, Элис начала молча молиться. Но седан лишь качнуло из стороны в сторону, и они снова выехали на прямой отрезок шоссе. Машина четко подчинялась умелым манипуляциям Рэнда со сцеплением и переключателем передач. Неожиданно, посмотрев в зеркало заднего вида, Рэнд рассмеялся – это был смех победителя. Оглянувшись, Элис увидела, как вспыхнули и погасли фары преследовавшей их машины. Она чувствовала тот же восторг и возбуждение, что и Рэнд, но одновременно ее пробирала дрожь.
– Оторвались, – сказал Рэнд, сбавляя скорость.
Взглянув на Элис, он неожиданно затормозил. Машина остановилась. Элис продолжала дрожать. Поставив машину на тормоз, Рэнд обнял ее.
– Черт побери, Элис! – бормотал он, гладя волосы, разметавшиеся по его груди. – Как я мог быть таким идиотом? Я не хотел вас пугать.
Элис только покачала головой. Горло ее сжимал страх. К тому же сейчас, в объятиях Рэнда, у нее не было ни сил, ни желания объяснять ему, что дрожь ее связана вовсе не с бешеной гонкой, в результате которой они смогли оторваться от детектива, нанятого бабушкой Томми.
Просто, взглянув на потерявшую управление машину преследователя, Элис неожиданно испугалась, представив себе, что целью преследования могла быть и она. Элис чувствовала на груди вес глиняного кулона, скрывавшего драгоценный амулет со стрекозой.
Только сейчас она поняла, в какую опасную игру вступила, согласившись носить на себе ожерелье до тех пор, пока власти выявят и обезвредят преступную группу.
Она превратилась в живую приманку.
Закрыв глаза, Элис прижалась к груди Рэнда. Он гладил ее волосы, щеки, пульсировавшую жилку на шее. Элис прислушивалась к звукам его голоса, бормотавшего слова утешения, которых она не могла расслышать из-за дождя, барабанившего по крыше машины.
Дрожь Элис постепенно стихала, она расслабилась и затихла в его объятиях.
Неровные бусы ожерелья впивались ей в шею, но Элис не шевелилась. Она боялась, что как только пошевельнется, Рэнд разомкнет объятия. А сейчас ей ни за что на свете этого не хотелось.
Никогда, даже с Робом, хотя он был ее мужем, Элис не чувствовала себя так хорошо и покойно. В объятиях этого сильного и в то же время нежного мужчины она могла бы провести вечность.
Они тихо вошли в спящий дом через боковую дверь. Вслед за Рэндом Элис крадучись проследовала в гостиную. На столике возле дивана горел ночник и стояла тарелка с рисовыми лепешками. Рэнд с улыбкой указал на блюдо.
– Кику не любит, чтобы кто-нибудь ложился спать голодным, – прошептал он.
Элис надкусила лепешку. Удивительно, что после всех сегодняшних переживаний ей тем не менее очень хотелось есть. Они прошли по коридору и остановились возле открытой двери, из которой падал слабый свет. Рэнд заглянул внутрь, Элис попыталась разглядеть что-нибудь через его плечо.
Томми спал, повернувшись лицом к свету, обняв плюшевого мишку и крепко прижав ко рту кулачок. Элис вздохнула, подавляя желание зайти в комнату и поправить малышу одеяло, погладить спутанные волосики; вместо этого она последовала за Рэндом дальше по узкому коридору, туда, где виднелась закрытая дверь.
Рэнд остановился, указал на третью дверь, в конце коридора, и прошептал:
– Кику.
Элис кивнула. Рэнд тихо открыл дверь, находившуюся напротив комнаты Томми, и они вошли внутрь.
Комната выглядела так же приветливо и уютно, как и весь небольшой коттедж. Толстый плед, покрывавший кровать, был отогнут, на тумбочке из тикового дерева лежала раскрытая книга. На туалетном столике из того же дерева Элис заметила фотографию счастливой супружеской четы с ребенком.
– Думаю, вы неплохо проведете здесь ночь, – тихо произнес Рэнд.
Пока он закрывал ставни на широком двойном окне, Элис повнимательнее рассмотрела фотографию. Томми не было еще и года, когда делали этот снимок.
– Крис и Пэт, – сказал Рэнд, вырастая за плечом Элис.
Элис еще раз оглядела комнату, и до нее дошло наконец, где она находится.
– Так это ваша спальня! – прошептала она. – Но я не могу выжить вас отсюда.
– Никаких проблем. – Рэнд достал из гардероба подушку и одеяло. – К тому же Кику будет вне себя, если обнаружит утром, что вы спали на диване в гостиной. Она помешана на гостеприимстве.
– А вы, значит, можете спать в гостиной…
Рэнд усмехнулся:
– Я ведь не гость. Думаю, это делает меня в глазах Кику не столь важной персоной. – Рэнд печально улыбнулся Элис, но затем лицо его вдруг просветлело. – Впрочем, в данном случае я с ней вполне согласен.
Элис покраснела, неожиданно почувствовав себя неловко. Словно заметив ее состояние, Рэнд еще раз улыбнулся ей и двинулся к двери. Затем обернулся и снова посмотрел на Элис.
– Думаю, вы вряд ли прихватили с собой ночную рубашку, – предположил он, кивая на соломенную сумку.
Элис покачала головой:
– Я не думала, что она может понадобиться.
Она вынула из сумки бикини и, смутившись, сунула обратно.
Рэнд, забавляясь ее смущенным видом, подошел к гардеробу и вынул из нижнего ящика аккуратно сложенную клетчатую мужскую пижаму.
– Я не держу здесь лишних вещей. – Рэнд перекинул пижамные штаны через плечо, а куртку кинул Элис. – Так что давайте делиться.
Элис приложила куртку к себе. Она доходила ей почти до колен. Элис закусила губу, чтобы не захихикать. Но когда она взглянула в глаза Рэнда, веселье ее мигом улетучилось, уступив место совсем другим чувствам, с которыми Элис едва могла совладать.
Рэнд внимательно смотрел на нее, губы его были чуть приоткрыты. Оба одновременно сделали шаг друг к другу, словно попав под влияние одного и того же магнитного поля. Медленно протянув руку, Рэнд взял Элис за подбородок, поднял ее лицо, одним пальцем, словно легким перышком, провел по губам. Все было как во сне. Элис затаила дыхание. Она ждала продолжения, она хотела его, горячая волна желания словно смыла все остальные мысли и чувства.
Но Рэнд неожиданно отдернул руку, словно обжегшись. Он быстро повернул голову в сторону фотографии погибших брата с женой и… Томми. Элис молча наблюдала, как на лицо Рэнда, словно черная туча, набежала тень.
Элис тут же поняла, что он вспомнил о детективе, нанятом, чтобы следить за каждым его шагом.
– Уже очень поздно, – сказал Рэнд. – Постарайтесь немного поспать.
Элис кивнула. Что ж, по крайней мере, они понимали друг друга. Это помогало перенести напряжение, оставшееся от взаимного желания, которое так и не нашло выхода. Элис молча смотрела, как Рэнд выходит из комнаты и медленно закрывает за собой дверь. Она чувствовала себя так, словно оторвали и унесли какую-то часть ее самой.
Элис уронила соломенную сумку прямо там, где стояла, сделала шаг назад и тяжело опустилась на край кровати. И она еще пыталась убедить себя, что приехала на Мауи по делу! Но прикосновения Рэнда – всего несколько секунд назад – не имели ничего общего с ее делом. И уж конечно не имели никакого отношения к ее заданию те чувства, которые разбудили в ней прикосновения Рэнда.
Теперь, когда на карту были поставлены чайница и амулет со стрекозой, в жизни Элис появилось столько сложностей, что казалось, они оплетают ее подобно паутине. Растущее с каждой минутой влечение к Рэнду – человеку, которого она едва знала, хотя иногда ей казалось, что они знакомы всю жизнь, – только осложняло ситуацию.
Широко раскинув руки, Элис с тяжелым вздохом опустилась на матрац. Она решила еще раз обдумать ситуацию. Итак, найден амулет со стрекозой. Награда принадлежит не только ей, но и Томми. Почему бы ей не позвонить и не сказать им, чтобы больше не рассчитывали использовать ее как приманку?
Потом она могла бы связаться с Конрадом и сказать ему, что, если чайница Токугавы Шогана так много для него значит, он может прилететь на Гавайи и сам выманивать у Рэнда эту лаковую коробочку. А затем ей надо будет исчезнуть из жизни Рэнда, прежде чем возникнут проблемы, из-за которых он может потерять Томми. Рано или поздно они обязательно возникнут благодаря детективу, нанятому Элейн Филдинг. Элис вдруг охватила слабость. Она закрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось сейчас уткнуться носом в мягкий плед и выплакать все свое смятение и отчаяние. Но она не имела права поддаваться подобным эмоциям, точно также, как не могла порвать ни одно из соглашений, в которые успела вступить. Ведь Конрад, как, впрочем, и японцы, рассчитывал на ее помощь. Как ни бесила ее эта мысль, Элис чувствовала, что обязана выполнить до конца свои обязательства в отношении этих людей.
Несмотря на усталость, Элис решила сделать попытку сломить сопротивление Тернбулла. Она заставила себя встать, пригладила спутанные волосы и поправила мятую юбку. Рэнд наверняка устал ничуть не меньше ее. Если в его комнате еще горит свет, сейчас самое подходящее время застигнуть его врасплох и еще раз поговорить о чайнице Токугавы.
Дверь открылась почти бесшумно. Элис вышла в коридор, бросила взгляд на приоткрытую дверь в комнату Томми… и замерла на месте.
В тусклом свете ночника она увидела Рэнда, который сидел, согнувшись, на краю кровати Томми, крепко прижав мальчика к груди и ласково баюкая его.
Элис почувствовала, как слезы подступают к горлу при виде этой трогательной сцены.
Она немного постояла, глядя вдруг увлажнившимися глазами на Рэнда и Томми, потом тихо вернулась обратно в спальню и закрыла за собой дверь.
Сняв с шеи ожерелье, Элис осторожно положила его на тумбочку у кровати. Затем медленно переоделась в сидевшую на ней мешком пижамную куртку и, забравшись в постель Рэнда, с удивлением обнаружила, что пытается сравнить его со своим покойным мужем.
Роб всегда был внимательным и в то же время таким хладнокровно лживым, что теперь, оглядываясь назад, Элис понимала, что никогда, в сущности, не знала этого человека. Рэнд Тернбулл был совсем другим. Он старался выглядеть сдержанным и суровым – но Элис чувствовала, что за этим скрывается безграничная доброта и нежность.
После четырех лет совместной жизни Роб оставил ее с пустыми руками и разбитым сердцем. Она, конечно, переживала его смерть, но их ровные отношения, лишенные страсти, а также частые долгие отлучки мужа понемногу приучили ее к одиночеству. И теперь Элис казалась очень странной сама мысль о том, что, покинув завтра Мауи, она будет переживать гораздо больше, чем после смерти мужа.
Элис пробудил от неспокойного сна раскат грома. Несколько минут она лежала неподвижно, прислушиваясь к шуму дождя, стекавшего с крыши. Сообразив наконец, где находится, Элис повернулась к часам, светившимся на тумбочке.
Три часа ночи.
Элис застонала, медленно, по-кошачьи потянулась и снова уронила голову на подушку. Как раз в этот момент оконные стекла задрожали от нового раската грома.
Вдруг дверь спальни распахнулась, ударившись при этом о стену, и через темную комнату к кровати двинулась маленькая фигурка. Элис едва успела сообразить, что происходит, как Томми оказался у кровати, поставил колено на край матраца… и застыл, испуганный.
– Все в порядке, Томми, – прошептала она, догадавшись, что мальчик надеялся увидеть в постели Рэнда. – Это я – Элис.
Сверкнула, осветив ставни, молния, напоминавшая вспышку фотоаппарата, затем послышался оглушительный громовой раскат, эхом прокатившийся по дому. Томми вздрогнул. Элис слышала, несмотря на шум дождя, барабанившего по крыше, его прерывистое дыхание.
– Ты боишься грозы? – спросила она.
Мальчик лихорадочно закивал.
Отбросив одеяло, Элис протянула к нему руки. Поколебавшись несколько секунд, Томми скользнул в постель и свернулся калачиком рядом с ней. Элис положила голову ребенка себе на плечо и нежно вытерла его слезы краешком простыни.
Природа не зря приберегла для детей способность быстро переключаться, забывать свои мелкие страхи. Томми заснул почти сразу, как только голова его коснулась подушки. А Элис еще долго пролежала без сна, с трудом веря, что лежит в постели Рэнда, а подбородка ее касается сладко пахнущая кудрявая макушка Томми. Меньше чем за сорок восемь часов она успела стать частью семьи Тернбуллов. Так как же она может исчезнуть?
Глава 6
Элис проснулась с чувством тревоги. Она попыталась перевернуться на другой бок и наткнулась на что-то мягкое. Открыв глаза, Элис увидела перед собой личико Томми Тернбулла. Он мирно сопел, положив под голову кулачок.
Элис внимательно изучала черты лица мальчика. Томми был красивым ребенком. У Элис защемило сердце. Она подумала, что могла бы всем сердцем полюбить этого мальчика, реализовать невостребованный материнский инстинкт. В Томми было что-то такое, что пробуждало в ней чувства, которые она пыталась похоронить вот уже два года.
При мысли, что все тогда могло сложиться иначе, Элис, как всегда, почувствовала отчаяние и боль. Но на этот раз боль была сильнее именно потому, что к ней прижималось теплое тельце безмятежно спящего ребенка. Не отдавая отчета в своих действиях, Элис повернулась и нежно поцеловала бледный лобик Томми. Он что-то тихо пробормотал во сне и улыбнулся.
По щеке Элис скатилась на подушку слеза. Томми не знал этого, но они были почти в одинаковом положении. Мальчик потерял родителей, а Элис потеряла нечто не менее дорогое – своего неродившегося ребенка. И хотя Элис не хотелось признаваться в этом даже сейчас, в глубине души она всегда подозревала, что Роб вздохнул с облегчением, когда это случилось с нею.
Снова вернулось чувство тревоги. Сосредоточившись, Элис попыталась понять его причину. Наконец, подняв голову, она увидела, что дверь спальни открыта.
На пороге, засунув руки в карманы выцветших джинсовых шортов, стоял Рэнд. Под ярко-синей футболкой выделялись его крепкие мускулы. Он переводил взгляд с Томми на Элис. Ее смутило и удивило хмурое выражение его лица.
Элис приподнялась на локте. Сначала ей пришло в голову, что Рэнд недоволен тем, что они с Томми спят в одной постели. Потом она подумала, что, вероятно, Рэнда рассердило, что мальчик пришел ночью к ней, а не к нему. Что ж, Элис вполне могла понять его чувства.
Конечно, Рэнд не знал, что мальчика напугала гроза и он решил поискать поддержки и утешения у взрослых. И Рэнд не видел обескураженного выражения лица Томми, когда в кровати своего дяди он увидел Элис.
Она приветливо кивнула Рэнду. Ей хотелось как можно скорее уладить недоразумение. Воспользовавшись гостеприимством Рэнда, Элис вовсе не хотела, чтобы он подумал, будто она намеренно вмешивается в его и без того сложные домашние дела.
Осторожно, чтобы не разбудить Томми, Элис отодвинулась к противоположному краю кровати и спустила ноги на пол. Но Рэнд не дал ей возможности подойти и все объяснить.
– Кику подаст завтрак через двадцать минут, – холодно произнес он.
Хотя Рэнд старался говорить тише, чтобы не потревожить сон племянника, Элис ясно слышала каждое его слово. Она подумала, что, наверное, таким же голосом Рэнд пытается обычно запугать свидетеля или оказать давление на суд.
Рэнд вышел из спальни.
Элис стояла, обхватив себя руками за плечи и пытаясь решить про себя, что ей сейчас сделать – смутиться или рассердиться. Посмотрев на мешковатую пижамную куртку, которую одолжил ей Рэнд, она решила, что, пожалуй, все-таки рассердиться – причем рассердиться на себя.
Ведь это она влезла в жизнь Рэнда Тернбулла со своей определенной целью – уговорить его расстаться с вещью, которую он приобрел на аукционе. В свете этого Рэнд вполне имеет право сомневаться в ее мотивах, когда дело касается Томми.
– Все просто ужасно! – пробормотала Элис, обходя вокруг кровати.
Хорошо, допустим, ей нравится Рэнд – и вызывает самые нежные чувства его племянник. Дальше. Какой бы неправдоподобной ни выглядела эта мысль после столь недолгого знакомства, Элис, кажется, успела влюбиться по уши и в того, и в другого. Но это вовсе не дает ей права вторгаться бесцеремонно в их личную жизнь.
Закрыв дверь, Элис посмотрела на тумбочку, где поверх оставленного Рэндом шпионского романа лежало ожерелье с глиняным долларом. Она взяла его и ощупала небольшой скол на задней части, где виднелся край крылышка из нефрита и перламутра.
Представитель японского консульства пообещал, что вознаграждение переведут на ее счет в Нью-Йорке уже сегодня. Элис не смогла сдержать улыбку при мысли, какое недоумение вызовет в банке международный перевод на крупную сумму на ее счет, весьма редко пополнявшийся.
Она все еще не могла поверить, что такой небольшой по размерам предмет смог за такое короткое время сделать реально осуществимой ее мечту о собственной галерее. Впервые в жизни Элис предоставлялась возможность самой распорядиться собственной судьбой. К этому еще надо было привыкнуть.
До сих пор вся ее жизнь была сплошной цепью компромиссов, они уже успели набить оскомину. Награда за находку амулета навсегда избавит ее от необходимости подстраиваться под всех.
Взгляд Элис упал на дверной проем, в котором только что стоял Рэнд, и улыбка сменилась задумчивым выражением. Вернулось хорошо знакомое чувство пустоты, одиночества. Неожиданно Элис стало ясно, что необходимые ей, как воздух, любовь, нежность и душевное тепло нельзя купить ни за какие деньги.
Застегивая ожерелье, она закусила губу и попыталась мысленно добавить еще один ряд кирпичей на воображаемую стену, которую начала возводить вокруг своего сердца два года назад, в тот унылый день, когда потеряла свою главную мечту, свою плоть и кровь. Постепенно, словно под действием сильного обезболивающего препарата, боль ее стихала.
Элис посмотрела на Томми словно из-за невидимого барьера, который только что воздвигла. Она чувствовала себя бедным ребенком, глядящим на витрину дорогого кондитерского магазина.
Что ж, защитная стена была просто необходима в подобных случаях. Наверное, стену эту можно считать единственной ценностью, оставленной Робом Марлоу. Неважно – с чайницей Токугавы или без нее, Элис все равно улетит сегодня с Мауи. И покидать этот дом, этих мужчину и мальчика будет очень тяжело, словно она оставляет здесь часть себя.
Элис попыталась представить свое прощание с Тернбуллами – с большим и маленьким. Если взглянуть на вещи трезво, рана, которую она готовилась получить, будет не такой уж серьезной. Что-то вроде пореза краем тонкого бумажного листа. Конечно, боль при этом гораздо сильнее и серьезнее, чем сама рана, но достаточно заклеить пластырем – и постепенно все пройдет.
Надо обязательно улететь сегодня.
Нельзя задерживаться ни на один день, не рискуя навредить себе еще больше. Еще один день, и речь пойдет уже не о порезе. Хорошо, если удастся обойтись без пересадки сердца.
Кику накрыла стол на веранде. Завтрак показался Элис немного странным – он состоял из булочек с корицей, арахисового масла и свежих тропических фруктов. Судя по добродушному ворчанию Кику, она привыкла потакать вкусам хозяина, как бы они ни противоречили ее собственным.
Элис отхлебывала кофе, глядя на морской прибой, и думала о том, что при других обстоятельствах этот завтрак доставил бы ей большое удовольствие. А сейчас все было как-то не так. В воздухе висело напряжение, которого не могли развеять вежливые реплики Рэнда.
– У вас впереди целый день до отлета на Оаху, – сказал он, намазывая половину булочки арахисовым маслом и укладывая сверху кусок ананаса. – Не хотите побродить по магазинам?
Элис колебалась, пытаясь как-то связать это любезное предложение с неприязнью, мелькнувшей в глазах Рэнда, когда он застал Томми у нее в постели. Он что, надеется услать ее в город одну, чтобы она как можно меньше времени провела в его доме?
Элис машинально разгладила складки на юбке. Она не взяла с собой смены одежды и чувствовала себя не слишком уютно во вчерашней юбке и блузке, несмотря на то, что приняла утром душ. Если Рэнд действительно хочет от нее избавиться, что ж, она устроит себе экскурсию по магазинам.
Теперь, когда можно позволить себе тратить сколько угодно, она проверит, способны ли дорогие покупки поднять ей настроение. Все лучше, чем злоупотреблять гостеприимством Рэнда, которому, видимо, тоже есть предел.
– Я с огромным удовольствием пройдусь по магазинам, – сказала Элис.
На самом деле она с огромным удовольствием погуляла бы с Рэндом по берегу, желательно держась за руки. И чтобы рядом никого не было. Но это были лишь розовые мечты, которым не стоило сейчас предаваться.
– Хорошо, – сказал Рэнд. – Этому мы и посвятим день. Как только проснется Томми, отправляемся в Лахайну.
Элис улыбнулась, удивляясь сама себе. Как могла она так неверно истолковать слова Рэнда? Он вовсе не собирался выставлять ее на целый день из дома. Благородство Рэнда заставило Элис почувствовать себя немного виноватой. Что ж, она действительно постарается купить как можно больше в магазинах Лахайны. Но ее по-прежнему связывают обязательства перед Конрадом Брейсом. Раз уж она осталась, надо еще раз попытаться уговорить Рэнда продать чайницу.
– Кажется, мальчишка собрался проспать все утро, – сказал Рэнд. Он налил себе и Элис еще по чашке кофе из термоса, который оставила на столике Кику.
– Что ж, он пережил два очень беспокойных дня, – сказала Элис.
Наливая в кофе сливки, Рэнд посмотрел на нее так, словно она находилась от него за несколько миль. Через какое-то время Элис спросила:
– Вы знаете, что Томми боится грозы?
Рэнд поднял глаза от чашки с кофе.
– Нет.
– Прошлой ночью гром напугал его до смерти. И он прибежал к вам в спальню. Искать утешения… у вас.
Несколько секунд Рэнд смотрел на Элис, потом, отставив чашку в сторону, закрыл лицо обеими руками.
– Черт побери! – пробормотал Рэнд. – Я чувствую себя таким идиотом. Я так старался все эти несколько месяцев заменить Томми отца. Старался и все время терпел поражение. А тут появляетесь вы и – щелк – сразу завоевываете его. Сегодня утром, увидев его рядом с вами, я предположил…
– Не надо ничего предполагать, когда дело касается Томми, – перебила его Элис. – Вы вовсе не потерпели неудачу. Вы не можете заменить то, что потерял Томми, – что потеряли вы оба. Но это вовсе не значит, что мальчик не любит вас гораздо сильнее, чем вам кажется. – Элис улыбнулась. – Что же касается ваших подозрений, будто я завоевала Томми, должна признаться, что на деле все совсем наоборот.
Отняв руки от лица, Рэнд внимательно смотрел на Элис. Ему очень хотелось верить той оценке, которую она давала его отношениям с племянником. Ему было просто необходимо услышать от кого-то, что он не совершает совсем уж чудовищных ошибок, когда дело касается Томми. И особенно хотелось услышать это именно от Элис.
В конце концов, она ведь оказалась абсолютно права насчет миссис Сондерс. У Элис было замечательное педагогическое чутье, когда речь шла о детях вообще и о Томми в частности. Сегодня утром Рэнд сам видел, как естественно выглядели эти двое во сне рядом друг с другом. Не удивительно, что его охватила ревность. Стоя на пороге спальни и глядя на них, Рэнд не мог точно сказать, кого ревнует больше – Томми к Элис или Элис к Томми.
Рэнд снова закрыл лицо руками. Вчера, в машине, держа Элис в своих объятиях, он чувствовал себя так, словно в груди разбередили старую рану. Рэнд будто стоял посреди минного поля вновь проснувшихся чувств и желаний, пытаясь решить, в какую сторону шагнуть.
Но как объяснить все это умной и красивой женщине, с которой ты знаком всего сорок восемь часов? Объяснить так, чтобы она не исчезла навсегда из твоей жизни? И так, чтобы не слишком потревожить собственные душевные раны.
Рэнд пытался подобрать слова, чтобы сказать Элис, как много она для него значит, несмотря на их недолгое знакомство, но тут она сменила тему.
