355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карен Робардс » Однажды летом » Текст книги (страница 1)
Однажды летом
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 15:16

Текст книги "Однажды летом"


Автор книги: Карен Робардс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Карен Робардс
Однажды летом

1

Каким бы далеким ни казался тот кошмарный рассвет, в памяти до сих пор были живы пряные летние ароматы, которыми он был пропитан. Странно, но почему-то именно эти запахи Рейчел Грант помнила так отчетливо.

Она стояла на плавящемся от зноя асфальте на автобусной станции Грейхаунд, ожидая возвращения Джонни Харриса. Того самого Джонни Харриса – отпетого хулигана, которого когда-то она пыталась обучить английскому языку. Разгильдяя Джонни Харриса, которому молва уготовила участь его никчемного папаши, но он превзошел своего родителя и оправдал самые худшие ожидания.

Одиннадцать лет назад Джонни Харрис был осужден за изнасилование и убийство семнадцатилетней школьницы.

Сегодня, во многом благодаря стараниям Рейчел Грант, Джонни Харрис возвращался домой.

Она заслышала рев двигателя задолго до того, как автобус возник в поле зрения. Рейчел занервничала и огляделась по сторонам: ей не хотелось, чтобы встреча с Джонни прошла при свидетелях. За мутным, грязным окошком автостанции маячил контролер Боб Гибсон. Возле автомата с кока-колой топтался Джефф Скагз – этой весной он окончил среднюю школу и теперь работал в магазине «С семи до одиннадцати». Его пикап был запаркован прямо возле пышного куста, усыпанного белыми цветками.

Теперь, когда Рейчел выяснила природу назойливого запаха, ей стало немного легче. И все-таки совпадение казалось жутковатым. Окровавленный труп Мэрибет Эдвардс обнаружили возле цветущего куста ровно одиннадцать лет назад – в такой же душный, знойный день, как сегодня. Тело девушки было усыпано белыми цветками – очевидно, опавшими, когда бедняжка, сопротивляясь насильнику, судорожно хваталась за ветки. Сладкий аромат цветков перебивал едкий запах крови. Так случилось, что Рейчел, направляясь в то утро в школу – близилось начало учебного года, и нужно было приготовить классы к занятиям, – первой оказалась на месте преступления. Ужас, охвативший ее в тот момент, до сих пор жил в ней.

Как жива была и уверенность в невиновности Джонни Харриса, которого числили в воздыхателях миловидной блондинки. Весь Тейлорвилл знал, что Джонни встречается с Мэрибет втайне от ее родителей, настроенных к юноше весьма враждебно. Когда при вскрытии в половых органах девушки была обнаружена сперма Джонни, дело сочли предельно ясным. Харриса арестовали через неделю, и после серии экспертиз ему было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления на почве ссоры с возлюбленной, которая в ту ночь якобы объявила о своем решении оставить его. Впрочем, обвинение в изнасиловании было снято. Слишком многие, в том числе и Рейчел, знали о характере отношений между Мэрибет и Джонни. Рейчел ни минуты не сомневалась в том, что ее бывший ученик был не способен на такое злодейство. По ее глубокому убеждению, вина его состояла лишь в том, что он был Джонни Харрисом.

Теперь она молчаливо взывала к Господу, умоляя, чтобы тот не позволил ей ошибиться.

Под недовольное шипение шин и скрежет тормозов автобус вырулил на территорию автостанции. Открылись двери. Рейчел устремила взгляд в безлюдный салон, чувствуя, как немеют пальцы, впившиеся в ремень летней сумочки. Каблуки белых парусиновых туфель утонули в мягком асфальте, когда она напряглась в тревожном ожидании.

И вот наконец в дверях показался он, Джонни Харрис. В сбитых коричневых ковбойских сапогах, потертых джинсах и белой трикотажной майке, трещавшей на широченных плечах. Тугие мускулистые бицепсы поражали своей мощью, а кожа – темным загаром. Джонни был худощав. Хотя нет, более подходящим Рейчел показался эпитет «тощий». Тощий, крепкий и прочный, как дубленый кожаный ремень. Волосы были все такими же угольно-черными, хотя теперь Джонни отпустил их до плеч и они ниспадали крупными волнами. Рейчел узнала бы его из тысячи. Хмурый красивый мальчик, которого она помнила, был по-прежнему хмур и красив, но уже далеко не мальчик. Годы превратили его в зрелого, грозного вида мужчину.

Рейчел вдруг с ужасом осознала, что Джонни Харрису уже под тридцать. Все, что она знала о нем, осталось в далеком прошлом и потеряло свою актуальность.

Последние десять лет Джонни провел в федеральной тюрьме.

Он спрыгнул с подножки автобуса, огляделся по сторонам. Рейчел, стоявшая чуть поодаль, собралась с духом и заставила себя двинуться ему навстречу. Каблуки застряли в крохотных выбоинках, оставленных в асфальте, и она споткнулась. Вернув себе равновесие и выпрямившись, Рейчел поймала устремленный на нее взгляд Джонни.

– Мисс Грант. – Без тени улыбки он беззастенчиво разглядывал ее. Было в этом нечто унизительно-оскорбительное для ее женского самолюбия, так что поначалу она даже растерялась. Не такого взгляда ожидала учительница от своего ученика, пусть даже и бывшего. В нем недоставало главного – уважения.

– Дж… Джонни. Добро пожаловать домой. – Рейчел поймала себя на том, что ее обращение к этому суровому мужчине прозвучало нелепо, но вырвалось оно непроизвольно, наверное, как и у Джонни, когда он обратился к ней по старой школьной привычке.

– Домой. – Он презрительно скривил рот, снова оглядевшись. – Да, верно.

Проследив за его взглядом, она увидела Джеффа Скагза, который изумленно таращился на них, застыв с поднесенной к губам банкой кока-колы. Рейчел уже не сомневалась в том, что к ужину весть о возвращении Джонни Харриса облетит весь Тейлорвилл. Айдель Скагз, мать Джеффа, была первой сплетницей в городе. И не то чтобы Рейчел всерьез рассчитывала сохранить новость в тайне. В Тейлорвилле у секретов жизнь была недолгой. Горожане с удовольствием совали нос в чужие дела. И все-таки Рейчел надеялась, что у Джонни будет возможность осмотреться и сориентироваться в непривычной обстановке, прежде чем на него обрушится волна всеобщего негодования. Если бы в городе знали заранее о предстоящем возвращении Джонни Харриса, кое-кто определенно постарался бы не допустить этого.

Теперь недоброжелатели узнали или очень скоро узнают о возвращении Джонни, но предотвратить его приезд в родной город уже было не в их силах. Рейчел понимала, что грядет взрыв протеста, который будет направлен в первую очередь против нее. Но она предвидела это, еще когда получила письмо Джонни с просьбой помочь в устройстве на работу, на которую ответила согласием, – так что морально была готова ко всему.

Она ненавидела пересуды. Ей особенно претила перспектива оказаться добычей злых языков. Как бы то ни было, ничто не могло поколебать уверенности Рейчел в том, что юноша, которого она помнила, заслуживал лучшей участи.

Правда, высоченный угрюмый незнакомец, что стоял сейчас перед ней, был вовсе не тем мальчиком, которого она помнила. И его оскорбительно откровенный взгляд лишний раз доказывал это, не говоря уже о сильно изменившейся внешности.

Водитель, вслед за Джонни вышедший из автобуса, направился к багажнику.

Рейчел встрепенулась:

– Наверное, нам нужно забрать вещи?

Джонни рассмеялся. Но в его смехе было больше издевки, нежели веселья.

– Мисс Грант, все мои вещи при мне.

И в подтверждение своих слов он продемонстрировал ей заляпанный холщовый мешок, переброшенный через плечо.

– О! Что ж, тогда пойдем?

Он промолчал. Рейчел развернулась и направилась к своей машине, испытывая странное смущение. Разумеется, она не рассчитывала увидеть восемнадцатилетнего юношу, которого когда-то учила в средней школе, но и к встрече с мужчиной не была готова.

«Ну и дура», – мысленно обругала она себя. Стараясь не выказывать паники, Рейчел подошла к голубой «максиме», открыла дверцу и бросила взгляд через плечо как раз в тот момент, когда Джонни Харрис строил рожи Джеффу Скагзу. Эта безобразная выходка лишний раз убедила Рейчел в том, что она взялась за непосильное дело.

– Неужели это было так необходимо? – тихо спросила она, когда Джонни приблизился к машине.

– Да.

Он обошел автомобиль, открыл заднюю дверцу, швырнул в салон свой мешок, а сам нырнул на переднее сиденье. Рейчел ничего не оставалось, кроме как сесть за руль.

Что она и сделала. Удивительно, но казавшаяся до сих пор просторной «максима» вдруг стала маленькой и тесной, вместив в себя Джонни Харриса. Спинка серого плюшевого сиденья была явно узковата для его широких плеч, и Джонни даже посягнул на соседнее – водительское – место. Свои длинные ноги ему так и не удалось вытянуть вперед и пришлось их расставить. Обтянутое джинсами колено как раз уперлось в коробку передач. Рейчел испытала неловкость от столь близкого соседства со своим пассажиром. Он повернул голову, и его глаза (дымчато-голубые – странно, но она с трудом вспомнила их цвет) вновь скользнули по ее фигуре. На этот раз взгляд уже был лишен всякой двусмысленности.

– Пожалуйста, накинь ремень безопасности. Закон есть закон. – Рейчел с трудом поборола в себе желание сгорбиться, чтобы хоть как-то прикрыть груди, с которых Джонни не сводил глаз. И не то чтобы в ней был развит комплекс стыдливости или она испытывала трудности во взаимоотношениях с противоположным полом. Так случилось, что вот уже несколько лет Рейчел попросту не замечала мужчин . Когда-то, очень давно, ее глупое сердечко поддалось бешеной страсти. Но объект этой страсти оказался ее недостоин и грубо растоптал высокое чувство. Рейчел, конечно, выжила, но мужчины перестали для нее существовать.

Джонни Харрис всколыхнул давно забытые эмоции. Его взгляд – нет, это вовсе не было игрой воображения – был прикован к ее груди. Инстинктивно Рейчел опустила глаза и оглядела себя. Белое, с орнаментом из пурпурных гортензий, трикотажное платье без рукавов с целомудренным круглым вырезом, длинной юбкой, путавшейся в щиколотках при ходьбе, совсем не было вызывающим, напротив, она выглядела в нем одновременно женственно и скромно. Рейчел не нашла в своей одежде ничего, что могло бы спровоцировать столь откровенный взгляд мужчины. И все-таки под прицелом глаз Джонни чувствовала себя обнаженной, и это было неприятно. Ей стоило больших усилий заставить себя не обращать внимания на его бестактность, да и вряд ли можно было придумать что-либо более оригинальное в столь пикантной ситуации.

– Не станем же мы нарушать закон, я правильно понял? – Может, в его словах и пряталась насмешка – во всяком случае, Рейчел ее уловила, – но ремень безопасности Джонни все-таки накинул.

Рейчел испытала явное облегчение, когда он отвел взгляд.

И тем не менее происшедшее так разволновало Рейчел, что пальцы у нее дрожали, когда она попыталась вставить ключ в зажигание. Только с третьей попытки ей удалось завести двигатель. Горячий воздух, мощной струей вырвавшийся из открытых клапанов кондиционера, вызвал резкое удушье. Судорожно нашарив кнопки, Рейчел опустила боковые стекла. На улице было немногим прохладнее, и она почувствовала, как высыпали на лбу капельки пота.

– Жарко сегодня, правда? – «Какая удобная и безопасная тема для разговора», – промелькнуло у нее в голове. Джонни хмыкнул. Иной реакции не последовало. Рейчел включила передачу» убрала ногу с педали тормоза и надавила на газ. Но вместо того чтобы рвануть вперед, «максима» дернулась и покатила назад. Остановило ее лишь столкновение с телефонной будкой, стоявшей на обочине дороги.

Судя по всему, Рейчел по ошибке включила заднюю передачу. Осознав свою оплошность, она тихонько чертыхнулась.

Какое-то мгновение оба сидели не шелохнувшись. Рейчел все еще пыталась прийти в себя, когда Джонни, развернувшись на своем сиденье, попытался разглядеть повреждение.

– В следующий раз будьте поаккуратнее, – сказал он.

Рейчел промолчала. Что ей оставалось? Запустив двигатель, она вырулила с места аварии. Если бампер и пострадал – а это был наиболее вероятный исход, – оценить размер ущерба можно было бы и потом, в отсутствие Джонни Харриса.

– Я вас нервирую, мисс Грант? – спросил пассажир, когда Рейчел каким-то образом удалось выбраться на двухрядную дорогу, которая делила город на две части.

Влажный воздух, врывавшийся в окна автомобиля, взъерошил ее гладкие темные волосы, и они упрямо лезли в глаза, так что Рейчел с трудом различала дорогу. Сердито отшвырнув назойливые пряди, она стала придерживать их одной рукой. «В конце концов, – убеждала она себя, – это только кажется, что общаться с Джонни Харрисом и одновременно управлять автомобилем – задача непосильная. Надо лишь сосредоточиться – и она станет вполне разрешимой».

– Конечно же, нет, – произнесла Рейчел, выдавив из себя улыбку. Тринадцать лет преподавания в средней школе не прошли даром. Рейчел научилась хранить хладнокровие и выдержку перед лицом вечного хаоса и спонтанно возникавших на его фоне неприятностей.

– Вы в этом уверены? У вас такой вид, словно гадаете, трахну я вас или нет.

– Чт… что? – Рейчел настолько опешила, что еле вымолвила слово. Уронив руку на руль, она в ужасе уставилась на Джонни. Рейчел хорошо знала подростковый сленг и понимала, насколько непристойной была прозвучавшая реплика. И все равно в голове не укладывалось, как Джонни мог позволить себе такую пошлость по отношению к ней. Она была на пять лет старше Джонни, но даже и в молодости отличалась строгим нравом и поводов для фамильярности юношам не давала. К тому же не стоило забывать и о том, что в течение нескольких лет она являлась педагогом этого дерзкого юноши, а теперь пыталась стать его лучшим другом.

Хотя, похоже, завоевать дружбу Джонни было не так-то легко. Во всяком случае, труднее, чем она рассчитывала.

– Что же тут удивительного? Целых десять лет я был лишен бабского… о, прошу прощения… дамского общества. Немудрено, что я такой сексуально озабоченный.

– Что? – Вопрос потонул во вздохе изумления, который вырвался у нее при последних словах Джонни. Рейчел ошарашенно уставилась на него.

– Черт побери, женщина, смотри за дорогой!

Неожиданный рев Джонни вывел ее из оцепенения, и она встрепенулась, в то время как его рука уже резко вращала руль. Тяжело груженный углем грузовик с диким грохотом пронесся мимо, и малышка «максима» задрожала.

– Господи Иисусе! Да вы нас чуть не угробили!

От духоты и напряжения Рейчел затошнило. Она нажала на кнопки и закрыла окна. Из кондиционера теперь поступала блаженная прохлада. Рейчел с наслаждением подставила холодной струе разгоряченное лицо.

– Какой идиот учил вас водить машину? Да вы за рулем просто опасны!

Она не ответила, и Джонни вновь откинулся на спинку сиденья. Только сжатые в кулаки руки, лежавшие на коленях, выдавали его внутреннее волнение. Да еще, пожалуй, чересчур напряженно он смотрел на дорогу.

По крайней мере теперь она нашла способ избавиться от его похотливых взглядов. Впрочем, спускать Джонни его грубость было бы ошибкой. Рейчел пришла к выводу, что, имея дело с Харрисом, нужно научиться противостоять ему. Джонни был из тех, кто легко переступал через слабого.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, – прервала она напряженное молчание. – Я этого не потерплю.

Руки ее крепко сжимали руль, а взгляд был прикован к дороге. «Будь хладнокровной, спокойной, выдержанной», – мысленно твердила себе Рейчел. Только в таком состоянии можно было совладать с Джонни. К несчастью, путь от автобусной станции до места назначения был не близок. К тому же приходилось двигаться в плотном потоке городского транспорта. Рейчел же привыкла мечтать за рулем, строить воздушные замки, как любила повторять ее мать, вместо того чтобы полностью сосредоточиваться на дороге. Подобная беспечность выходила в прямом смысле боком, подтверждением чему служили бесчисленные вмятины на крыльях автомобиля.

Сегодня мечтать за рулем было особенно небезопасно.

– В каком еще тоне? О, это вы насчет моей сексуальной озабоченности? Да я просто пытался приободрить вас. Чтобы вы не опасались покушений на ваше тело. По крайней мере с моей стороны.

Это невинно прозвучавшее заявление сопровождалось очередным оценивающим взглядом, от которого, кажется, не ускользнула ни одна клеточка ее тела. У Рейчел создалось впечатление, что Харрис намеренно пытается смутить ее, хотя она совершенно не представляла, зачем ему это было нужно. Ведь, если разобраться, она была его единственным союзником в этом городе, а может, и в целом мире.

– Ты решительно настроен и дальше усложнять себе жизнь, Джонни? – тихо спросила она. Он прищурился.

– Оставьте свои нравоучения, мисс Грант. Я ведь давно уже не школьник.

– В школе у тебя были манеры получше, чем сейчас.

– Да и перспективы тоже. Но и те, и другие сгинули, и знаете, что я вам скажу? Мне на это в высшей степени наплевать.

Рейчел прикусила язык. Впрочем, слова Джонни именно на это и были рассчитаны.

В молчании они проследовали по Вал-Март, миновали закусочную «Кинг-бургер», супермаркет «Кроджерс», ряды антикварных лавок на пересечении улиц Вайн и Мейн. Они уже почти добрались до места, и Рейчел немного расслабилась. Еще несколько минут – и ей светило избавление от назойливого пассажира. Рейчел сосредоточилась на парковке автомобиля, чтобы не промахнуться при въезде на стоянку во внутреннем дворике хозяйственного магазина «У Гранта», который основал ее дед в самом начале века.

– Там, над магазином, находится квартира. Она твоя. Зайдешь в дом с бокового входа и поднимешься по лестнице, – объяснила Рейчел, въезжая в зону парковки и останавливая автомобиль. Потом она пошарила в кармашке дверцы и протянула Джонни ключ, одиноко висевший на металлическом кольце. – Вот ключ. Арендная плата будет вычитаться из твоего еженедельного жалованья. Как я уже писала, твои рабочие часы с восьми утра до шести вечера, из них один час на ленч. Неделя шестидневная. Я надеюсь, завтра в восемь утра ты будешь на работе?

– Буду обязательно.

– Вот и хорошо.

Он сидел, не двигаясь, с ключом, болтавшимся на пальце, и как-то странно смотрел на нее.

– И все-таки скажите, почему вы предложили мне работу? Неужели нисколько не боитесь человека, который изнасиловал и убил девочку-подростка?

– Мы оба знаем, что ты невиновен в изнасиловании Мэрибет Эдвардс, – твердым голосом произнесла Рейчел, хотя внешнее спокойствие стоило ей больших усилий. – Мне, например, очень хочется верить, что вы с Мэрибет занимались сексом по обоюдному желанию, как ты и говорил на суде. И что девушка была жива, когда вы расставались. А теперь, будь добр, выбирайся из машины. У меня еще куча дел.

Рейчел испытала тайное облегчение, когда он открыл дверцу и молча вылез из автомобиля. Что бы она делала, прояви он неуступчивость, Рейчел даже вообразить не могла. Включив передачу, она уже приготовилась тронуться с места. И вдруг, подняв взгляд, увидела Джонни, который стоял совсем рядом, опершись о бампер автомобиля, и водил пальцем по стеклу.

Сжав губы, Рейчел нажала кнопку и опустила стекло. В салон вновь ворвался жаркий воздух.

– Я должен вам кое-что сказать, – доверительным тоном произнес он, просунув голову в окошко. Лицо его было так близко, слишком близко. Рейчел вновь почувствовала смущение – чего, собственно, он и добивался.

Это было уже слишком.

– Что еще? – выпалила она, не придумав ничего лучшего.

– Еще в школе я на вас глаз положил и ужасно хотел трахнуть. Хочу до сих пор.

У Рейчел отвисла челюсть. Джонни игриво улыбнулся и выпрямился.

Только спустя некоторое время, наблюдая за тем, как он медленно удаляется, Рейчел осознала, что сидит с разинутым ртом.

2

Пристальный взгляд человека за рулем неопределенного оттенка автомобиля, притормозившего у обочины напротив хозяйственного магазина, был устремлен на пассажиров голубой «максимы». Бесцветные глаза наблюдателя жадно впились в знакомую фигуру человека, который медленно вылез из машины и с гордо поднятой головой прошествовал за угол дома. «Максима», взвизгнув тормозами, выкатила со стоянки и рванула по улице, вскоре скрывшись из виду. Но наблюдателя это явно не волновало.

Итак, он вернулся. Джонни Харрис снова был в родном городе. Человек в автомобиле ждал этого момента. Ожидание длилось, казалось, целую вечность. Выходит, слухи, бродившие по городу, подтвердились, хотя наблюдавший и сомневался до последнего момента, пока Джонни не сошел с автобуса.

Джонни Харрис. Наконец-то он дома, и пришла пора завершить то, что было начато одиннадцать лет назад. Незнакомец улыбнулся в радостном предвкушении.

3

– Ты слышала? Айдель говорит, будто ее парень видел, как сегодня днем Рейчел Грант встречала кое-кого на автобусной станции! Ни в жизнь не догадаешься, кого!

– Кого же?

– Джонни Харриса.

– Джонни Харриса! Как, ведь он же в тюрьме! Айдель, должно быть, что-то напутала.

– Нет, она клянется, что Джефф видел именно его. Похоже, Джонни освободили под честное слово или что-то в этом духе.

– Разве за убийство освобождают под честное слово?

– Не знаю. Как бы то ни было, Айдель утверждает, что Джефф его видел – здоровенный, черт, как буйвол, и с ним была Рейчел Грант. Можешь себе представить?

– Нет, конечно.

– Это правда, миссис Эштон, – вмешалась в разговор Рейчел. – Джонни Харриса освободили под честное слово, и он будет работать в хозяйственном магазине «У Гранта». – Еще не успев оправиться от шока, вызванного последней репликой Джонни Харриса, Рейчел с великим трудом выдавила из себя улыбку, прежде чем завязать беседу со своими соседками. К счастью и несчастью одновременно, в Тейлорвилле следовало быть готовым к тому, что любое событие в твоей жизни неизбежно станет предметом заботы окружающих.

Соседки судачили в очереди у кассы в супермаркете «Кроджерс» и были так увлечены сплетнями, что сразу не заметили Рейчел» стоявшую рядом. Шестидесятилетняя миссис Эштон, подруга матери Рейчел, с интересом внимала Пэм Коллинз – дамочке помоложе, лет сорока пяти, которая наверняка с ужасом думала о том, что этой осенью ее шестнадцатилетнему сыну предстоит учиться в классе у Рейчел Грант. Рейчел мысленно отметила, что, имея собственного сына-хулигана, Пэм могла бы более сочувственно отнестись к Джонни, но, похоже, теплых чувств к бывшему заключенному женщина не питала.

– О, Рейчел, что же скажут Эдвардсы? Да они с ума сойдут, услышав такое. – Взгляд миссис Эштон был прямо-таки пронизан состраданием к семье погибшей девушки.

– Я искренне сочувствую им, вы же знаете, – произнесла Рейчел, – но я никогда не верила в то, что Мэрибет Эдварде убил Джонни Харрис. Не верю и сейчас. Не забывайте, он был моим учеником, и неплохим учеником. По крайней мере не настолько плохим. – Справедливости ради она не могла не добавить последней фразы.

Джонни Харрис был несносным парнем, сквернословом и хулиганом, и не зря от него воротили носы добропорядочные горожане. Он пьянствовал, учинял драки, бил фонари и стекла, оскорблял прохожих, к тому же гонял на мотоцикле на бешеной скорости. Приятелей он выбирал себе под стать, и недаром людская молва утверждала, что таких дебошей, какие устраивала компания Харриса, Тейлорвилл еще не знал. Дурная слава тянулась за Джонни, казалось, с рождения. Его единственным достоинством – по крайней мере так считала Рейчел – была любовь к книгам. Пожалуй, именно это и заронило в ее душу сомнения в безнадежности парня.

Как-то осенью, в самом начале ее учительской карьеры – Рейчел тогда едва исполнилось двадцать два года, – она была назначена ответственной дежурной по дисциплине, и на ее глазах шестнадцатилетний Джонни Харрис как ни в чем не бывало прошествовал через черный ход на школьный двор.

Она последовала за ним, подозревая, что нерадивый ученик решил затянуться сигареткой или того хуже, и вскоре отыскала его на автостоянке, уютно расположившегося на заднем сиденье автомобиля одного из одноклассников. Из окошка торчали его длинные ноги, на пятке левого носка зияла дырка. Согнутая в локте рука служила Джонни подушкой, а на груди он разложил открытую книгу.

Ее изумлению не было предела – впрочем, как и негодованию Джонни по поводу того, что его потревожили.

– Ну прямо беда с этими Харрисами! Взять хотя бы Бака Харриса – помните, как он вдруг ударился в религию и объявил себя священником? Построил собственную церковь, собрал бог знает сколько пожертвований, которые якобы предназначались голодающим детям, а потом сам же и промотал эти денежки в кутежах и азартных играх. За что и угодил за решетку. Но это еще не самое злостное из его деяний. Если бы только судьи знали всю правду… – Миссис Эштон поджала губы, предавшись воспоминаниям.

Рейчел задалась вопросом, не являлась ли миссис Эштон одной из жертвовательниц «церкви» Бака Харриса. Ни для кого не было секретом, что призывам мнимого священника последовали лишь самые легковерные горожане. Да и какому здравомыслящему человеку пришло бы в голову довериться Баку Харрису? В ответ на гневную тираду миссис Эштон Рейчел мягко сказала:

– Нельзя обвинять Джонни в грехах его брата.

– Хм! – только и произнесла миссис Эштон, которую явно не убедили доводы Рейчел.

Рейчел испытала облегчение, увидев, что кассирша Бетти Николс уже запихивает ее покупки в бумажные пакеты. На лице девушки, оказавшейся свидетельницей разговора, застыло изумление. Рейчел почувствовала, как застучало в висках, – первый признак надвигающейся мигрени. Вот уже много лет эти приступы мучили ее – с тех самых пор, как она поняла, что из Тейлорвилла ей уже не выбраться. Никогда. Узы любви и долга накрепко сковали ее, и разорвать их было невозможно. Она смирилась с этим и воспринимала все как мрачную ухмылку судьбы. Она, которая всегда мечтала о высоком и готовила себя к совсем иной жизни, вдруг почувствовала, что крылья у нее подрезаны и ей уже не воспарить. Вышло так, что жертвами того кошмарного далекого лета стали не только Мэрибет Эдвардс и Джонни Харрис.

Рейчел уже нисколько не сомневалась в том, что на ближайшие лет пятьдесят ей уготована участь провинциальной школьной учительницы. Она была призвана взвалить на себя непомерно тяжкий труд – попытаться всколыхнуть умы тейлорвиллской молодежи, раскрыть перед своими учениками силу, многообразие и красоту родного языка. Поначалу эта идея ее вдохновляла. Но с течением лет пришло понимание того, что развить способность к творческому мышлению у тех, кого она обучала, – труд столь же неблагодарный, как поиски жемчужины на дне морском. Лишь редкие удачи скрашивали ее педагогические будни, вселяя некоторую надежду на то, что предпринимаемые ею усилия не напрасны.

Джонни Харрис был одной из таких удач. Хотя, возможно, со стороны это могло показаться парадоксальным.

Мысли о Джонни лишь усугубили приступ мигрени. Морщась от боли, Рейчел полезла в сумочку за чековой книжкой, мечтая поскорее расплатиться и покинуть магазин. Сейчас ей вовсе не хотелось ввязываться в дискуссию и кидаться на защиту Джонни Харриса (который, независимо от степени своей вины, был все-таки не тем юношей, о ком она помнила все эти годы) – во всяком случае, до тех пор, пока она сама не разберется в своих ощущениях. Все, о чем Рейчел думала в данный момент, это о десяти минутах одиночества. Тем временем покупки миссис Эштон уже уложили в тележку, а приобретения Пэм Коллинз как раз проходили через компьютерное считывающее устройство. Слава Богу, мучительная процедура общения с соседками близилась к концу. Еще несколько мгновений – и Рейчел могла преспокойно удалиться.

– Сью Энн Харрис тоже была хороша сучка, да простит меня Господь за такие слова. Сейчас живет в Детройте и, я слышала, обзавелась тремя детьми от разных мужиков. Между прочим, ни за одним замужем так и не была.

– Да что вы говорите! – Миссис Эштон покачала головой.

Пэм подтвердила сказанное:

– Так я слышала. А насчет Грейди Харриса, который утонул три года назад, всем известно, что он был крупнейшим торговцем наркотиками в штате. Он и утонул-то из-за того, что принял слишком большую дозу этой отравы.

Рейчел глубоко вздохнула, мысленно уговаривая себя успокоиться. В голове стучало, но она старалась не думать о боли.

– Насколько мне известно, он с друзьями устроил пирушку на лодке, упал за борт и ударился головой. Вскрытие показало, что ничего, кроме виски, он не принимал. А если пьянство считать преступлением, так выйдет, что наш город буквально кишит уголовниками. – Несмотря на то что всего несколько минут назад сама была во власти отрицательных эмоций в отношении одного из Харрисов, Рейчел сочла необходимым изложить официальную версию происшедшего с родственником Джонни, хотя особого смысла в этом не было.

Как и все в городе, она была в курсе тех сплетен, что ходили вокруг гибели Грейди Харриса. Беда в том, что никто так толком и не знал, какова доля правды в этих досужих вымыслах. Впрочем, это не являлось препятствием к тому, чтобы с удовольствием пересказывать пикантные подробности инцидента. Сплетни были стержнем жизни Тейлорвилла. Без них добрая половина горожан просто вымерла бы.

Хотя справедливости ради Рейчел была вынуждена признать, что в словах Пэм и миссис Эштон присутствовала немалая доля истины. Семейство Харрисов нельзя было отнести к категории благополучных и вызывающих симпатии. Собственно, Рейчел и не оспаривала этот факт. Ее единственным желанием было предоставить юноше – впрочем, нет, теперь уже мужчине – еще один шанс, которого он, как ей казалось, заслужил. Она вовсе не пыталась идеализировать Джонни Харриса. Просто чувствовала, что к убийству Мэрибет Эдвардс он не причастен и отсидел ни за что.

– Вилли Харрис тоже наплодил детей. Я слышала, ему удалось наследить даже в Перритауне. – Последнюю сплетню Пэм выдала почти шепотом. Подобная таинственность была не случайна: дело в том, что Перритаун представлял собой негритянское гетто, расположенное на окраине города. Хотя закон и провозглашал равенство и почти все жители Тейлорвилла на словах являлись ярыми противниками расизма в любых его проявлениях, реальность была такова, что черные все-таки держались особняком и старались не покидать пределов своего анклава.

– Ну, куда хватили! Это уж, помилуйте, чересчур! Не верю! – Миссис Эштон, судя но всему, была шокирована столь гнусным поклепом на отца Джонни.

– Говорю то, что слышала.

– С вас тридцать семь шестьдесят два, мисс Грант.

– Что?

Бетти Николс терпеливо повторила итоговую сумму. Встрепенувшись, Рейчел заполнила чек и передала его кассирше. В Тейлорвилле все друг друга знали. Бетти была бывшей ученицей Рейчел, так что необходимости в предъявлении какого-либо документа, удостоверяющего личность покупателя, не возникло. Весь город знал, что чеки Грантов можно смело принимать к оплате, и в то же время ни один торговец не рискнул бы принять чек от Харрисов.

Таков был Тейлорвилл.

– До свидания, миссис Эштон. До свидания, Пэм. – Рейчел подхватила пакеты с покупками и направилась к выходу.

– Постой, Рейчел! – бросила ей вдогонку миссис Эштон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю