Текст книги "Давай начнём сначала"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

9

Джим Харрис сделал этот такой важный для всех звонок. В тот же день Гари сообщил, что приедет домой на уик-энд. Для Гейби этот уик-энд стал вторым медовым месяцем. Гари получил наконец что хотел – и в бизнесе, и в своей семье. Все в их браке полностью изменилось. Он обращался с Гейби так, как любая женщина может только мечтать.

Полностью отдавать себя работе она уже не могла, это выяснилось через две недели после того, как Гейбриела узнала, что беременна. Выслушав причину ее ухода, Харрис как-то сокрушенно поздравил ее и отпустил, даже не заставив отрабатывать положенный срок после подачи заявления об увольнении.

Почти каждое утро ее тошнило, а на протяжении всего дня кружилась голова. Ее мама посоветовала выпивать чашку чая с печеньем, перед тем как вставать с постели, и Гари регулярно стал приносить ей такой завтрак в кровать. Это немного облегчило ее утренние страдания. А дневное головокружение было сродни той слабости, которую она испытывала в машине, когда была ребенком. Но и здесь Гейби нашла, чем помочь себе, – леденцы несколько улучшали ее состояние.

Гари стал покупать их в огромном количестве. У нее оказался такой выбор и такой запас леденцов, что, казалось, хватит на несколько беременностей.

Гейби как должное воспринимала заботу мужа о ней, но понимала, что все это делается ради ребенка, которого она носила в себе, и его рождение будет означать для Гари начало нового светлого периода в его жизни.

Тем не менее, Гейби не позволяла этим мыслям слишком уж овладевать ее сознанием. Ведь, в конце концов, так, наверное, угодно богу, чтобы муж заботливо ухаживал за своим будущим ребенком, а значит, и за ней. Даже если это и продлится только до рождения младенца.

На пятом месяце беременности мучившая ее все это время слабость неожиданно исчезла, и она снова почувствовала себя хорошо. Доктор назначил ей ультразвуковое исследование. Ребенок развивался нормально, и, к величайшей радости и гордости Гари, выяснилось, что он будет отцом сына. Гари не переставал улыбаться весь этот день.

А Гейби вдруг вспомнила о Дайане. Поделиться хорошими новостями с родственниками было для нее так естественно, что она не успела и подумать, как слова сами собой слетели с ее языка.

– Твоя сестра, наверное, рада будет узнать об этом. Почему бы не позвонить ей и…

Перемена в выражении лица Гари была столь разительной, что она запнулась на полуслове.

– Дайана не имеет никакого отношения к нашей с тобой жизни, – сказал он мягким, вкрадчивым голосом.

Гейби почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Страстное желание сохранить счастье и покой в семье боролось с симпатией к сестре Гари. Здравый смысл подсказывал ей отказаться от этой затеи, но…

– Она звонила сюда, когда ты был в Торонто. Это застало меня врасплох. И мне пришлось сказать ей, что мы поженились. И…

– Зачем она звонила? – резко прервал ее Гари.

– Не знаю. А разве она не связалась с тобой с тех пор?

– Конкретно, с каких пор?

– Разговор состоялся через четыре недели после нашей свадьбы. Я четко это помню, потому что она спросила, когда мы поженились.

– Я не разговариваю с сестрой с прошлого Рождества.

– О!

Щеки Гейби запылали еще ярче. Теперь ей стало понятно, почему Дайана была так ошарашена известием о женитьбе брата. Тут она почувствовала необходимость признаться мужу во всем. Гейби много говорила ему о доверии в браке, а сама делала нечто за его спиной.

– Я не знала, что вы перестали поддерживать отношения. Дайана попросила меня отобедать с ней, и я согласилась.

Его губы дернулись в страшной гримасе.

– Зачем ты сделала это?

Он несправедлив. С точки зрения обычной житейской морали ее встреча с Дайаной не являлась каким-то сомнительным поступком. И неважно, что думает по этому поводу Гари. Она никогда не пожалеет о том, что сделала.

Гейби косо взглянула на мужа.

– Она попросила о встрече, и я решила, что ей нужна моя помощь – ведь она же твоя сестра! Я чувствовала себя страшно виноватой в том, что мы не пригласили ее на нашу свадьбу, и ужасно смущенной, что Дайана даже не знала о ней. Я не видела никакого вреда в этой встрече, к тому же сама хотела познакомиться с твоей сестрой.

– Надеюсь, теперь твое любопытство полностью удовлетворено. Скелетам не очень приятно, когда их извлекают из пыльных шкафов, не правда ли? – усмехнулся он.

Бедный Гари Барт, ненавидящий скелеты, страдающий от их существования и безнадежно желающий запереть их в темные шкафы и забыть о них.

У Дайаны нет никакого шанса.

Он уже вынес свой приговор.

Прав Гари или нет, она не знала, но ее не покидало чувство, что все это было несправедливо. Слезы хлынули из глаз Гейби. В эти дни эмоции переполняли ее. Доктор говорил, что в ней происходят гормональные изменения, может быть, поэтому она и стала такой слезливой. Гейби не хотела больше спорить с мужем, поэтому встала из-за стола и принялась собирать тарелки.

Гари ринулся вслед за ней и, выхватив тарелки у нее из рук, с грохотом поставил их обратно на стол. Она посмотрела на него несчастным взглядом, а он, заключив ее в объятия, прижал к себе.

– Прости, – выдохнул Гари. – Я заставил тебя страдать, а ты сегодня подарила мне самый счастливый день в моей жизни.

Он покрыл короткими теплыми поцелуями ее виски, а затем заботливой рукой смахнул слезы со щек. Гейби мягко улыбнулась ему.

– Все это неважно, дорогая. Я знаю, что ты поступала так только из лучших побуждений.

– Гари…

Она с трудом проглотила слюну, глубоко вздохнула и набралась наконец духу сказать то, что чувствовала.

– Знаю, что это не мое дело, но я считаю Дайану замечательным человеком. Она была счастлива, узнав, что ты нашел кого-то, на ком захотел жениться. Мне кажется, Дайана понимает, что ты не хочешь ее присутствия в нашей жизни, и очень страдает от этого. Я думала, она обрадуется, узнав о ребенке… Но если ты не хочешь сказать ей…

Гейби почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза.

И опять он заключил ее в объятия, прижимая ее голову к своему плечу.

– Не плачь, дорогая, – нежно произнес он, поглаживая ее волосы. – Если ты хочешь, я позвоню сестре и сообщу ей обо всем. Я в любом случае должен ей позвонить – вероятно, она в чем-нибудь нуждается. Я могу сделать это сейчас, если ты не возражаешь.

– Да, – с радостью согласилась Гейби. – Но я совсем не хотела вмешиваться, дорогой.

– Мне кажется, ты вряд ли поймешь причину моего столь странного отношения к сестре, – произнес он с болью. – Ведь это никогда не было частью твоего мира. Господь свидетель – я бы не пожелал этого даже своему заклятому врагу.

– Извини, – прошептала она.

– Не волнуйся. Тебе нельзя ни о чем беспокоиться, – напомнил ей Гари.

Он приподнял ее голову и подарил ей долгий поцелуй. Затем, усадив в кресло, произнес:

– Побудь здесь, дорогая, а я принесу тебе чашку чая. Расслабься и не думай ни о чем.

Он собрал тарелки и направился в кухню. Гейби чувствовала себя разбитой и далеко не такой сильной, какой считала ее Дайана. Вынашивать ребенка оказалось не столь простым и приятным делом, как ей казалось раньше. Мало того что она страдала физически, но и постоянно испытывала эмоциональное напряжение. Но именно это ее состояние делало Гари таким, каким Гейбриела мечтала его видеть.

Он принес ей чашку чая, поцеловал в макушку и направился к телефону.

Гейби улыбнулась тому, каким гордым голосом сообщил Гари своей сестре о том, что они ждут ребенка. И что это будет мальчик.

То, что сказала Дайана в ответ на его сообщение, видимо, поразило Гари.

– Спасибо, – хрипло произнес он, а затем даже откашлялся перед тем, как задать вопрос о причине ее звонка в его отсутствие.

Несколько минут прошло, прежде чем Гари наконец прервал долгую речь сестры. Его тон был вкрадчиво вежливым, и это свидетельствовало о том, что ему совсем не нравится услышанное. Потом он несколько раз произнес слово «да» и быстро повесил трубку.

Гейби выжидающе смотрела на мужа. Но его сейчас не было рядом с ней – он блуждал далеко, в своем собственном, недоступном для нее мире. Она поняла – что-то произошло. Лицо Гари выглядело очень напряженным, а глаза напоминали два темных озера. Движения его стали резкими и целеустремленными.

– Мне надо идти, – объявил он.

– Что случилось, Гари? Что-нибудь неприятное?

– Ничего страшного, но я должен кое-что проверить, – на ходу бросил он. – Не жди меня, я не знаю, когда вернусь.

– Может, мне пойти с тобой?

– Нет! – отрезал он.

Гари подошел к ней, ласково обнял за плечи и, поцеловав в лоб, произнес:

– Позаботься о себе.

И, не сказав больше ни слова, уехал. Возможно, это не имело к ней никакого отношения, но Гейби все равно беспокоилась. Возникла проблема, которая смогла в сознании Гари отодвинуть ребенка на второй план. В таком случае произошло нечто серьезное. Однако муж отрицал это. Но он явно лгал ей.

Гейби уже сожалела, что напомнила ему про Дайану.

Она ждала Гари до тех пор, пока ее глаза сами собой не закрылись. Видимо, ее состояние требовало этого. Иногда она засыпала даже днем.

Мужа не оказалось рядом, когда Гейби открыла глаза. Взглянув на часы, она увидела, что было уже двадцать минут второго ночи. Гейби начала сильно беспокоиться. Она набросила халат и спустилась вниз, чтобы подогреть себе молока в ожидании Гари. Определенно, он должен скоро быть.

Но, спустившись в гостиную, Гейби обнаружила, что муж уже дома. В его руке был стакан с виски, а на столе стояла наполовину пустая бутылка. Он не слышал ее шагов. Гари сейчас полностью находился во власти своего темного, загадочного «я».

Несмотря на то что им было выпито уже достаточно, он не был похож на расслабившегося человека. Напряжение волнами исходило от него. Мрачное выражение лица было зеркалом его тяжелых мыслей.

– Гари! – нежно позвала она, опасаясь, что ее появление может еще больше расстроить его.

Он обернулся и нахмурился.

– Почему ты не в постели, Гейби?

– Я проснулась и увидела, что тебя нет. Я очень беспокоилась.

– Не о чем беспокоиться. Просто я еще не хочу спать. Вот и все! – Он поднялся со стула. – Тебе принести чего-нибудь?

Она отрицательно покачала головой и спросила, подойдя к нему:

– Что случилось, дорогой? Пожалуйста, скажи мне.

Гари нервно рассмеялся.

– Дайана сообщила мне хорошие новости. – Его черные глаза сверкнули невысказанной болью, которую он не смог скрыть от нее. – Ты хочешь услышать хорошие новости, Гейби?

Она кивнула, направляясь к дивану, где он сидел. Гейбриела надеялась, что сможет хоть как-то помочь ему справиться с болью, хотя бы прикосновением, хотя бы своим присутствием рядом с ним. Но Гари встал, медленно подошел к камину и облокотился о стойку. Его лицо нервно подергивалось, когда он заговорил.

– Люди, которых мы называли своими родителями, таковыми, по сути, не являются. Никакого кровного родства между нами нет. Хотя Дайана и сестра мне. Профессор взял нас к себе, когда мы были совсем маленькими. Его также привлекло случайное совпадение наших фамилий.

Гейби молча проглотила эти несколько отрывистых предложений, Гари же разразился истерическим смехом.

– Я всегда думал, что это одна из фантазий моей сестры. Но теперь выяснилось, что она оказалась права. Вилсон поверил Дайане и сумел достать документы, подтверждающие ее подозрения.

Гари нервно плеснул в стакан виски.

– У них уже были необходимые доказательства, когда Дайана звонила тебе по телефону. Но из вашего разговора в ресторане она поняла, что я хочу полностью забыть свое прошлое, и решила вообще ничего не говорить мне. Однако когда сестра узнала, что у нас будет ребенок, то подумала, что для меня будет важно узнать – наш будущий сын не имеет никаких кровных уз с этими животными.

Он поднял стакан, явно намереваясь произнести тост.

– Хвала Господу! Теперь абсолютно все ясно! И это хорошие новости!

Но не было радости в его голосе. И Гейби понимала, что Гари не чувствует себя очищенным от прошлого, он никогда не забудет, как эти так называемые родители сломали ему жизнь. Его рана стала еще глубже.

Она молча наблюдала, как муж глоток за глотком осушает свой стакан и ничего не говорит. Было ясно, что он сильно страдает.

– Уолтер и Дайана сумели раскопать все это. Известный профессор Барт избрал нас в качестве интересных для его экспериментов объектов. Совершенно различный набор генов, противоположные характеры. Я естественно-агрессивен. Дайана естественно-пассивна. Профессору захотелось выяснить, что же при таком раскладе из нас получится. Да, вот чем мы были для него – морскими свинками.

Он тяжело вздохнул и откинул голову назад.

– И подумать только! Ведь я умолял его! Умолял этого монстра спасти Дайану!

Его взгляд скользнул по жене. Глаза стали похожи на два горящих угля.

– А в его планы не входило спасать ее. Вся эта семейка сумела внушить ей, что если она сбежит со мной, то сломает мою жизнь. Вот поэтому Дайана осталась и отдала себя на растерзание им. А я порицал ее за это, Гейби. Я ненавидел ее, что она была такой слабой. Слабой… Боже мой!

– Но ты не мог этого знать! – воскликнула Гейби, пытаясь облегчить его страдания. – Мне кажется, что вашими чувствами друг к другу намеренно манипулировали, создавая для вас еще более тяжелые условия существования. И именно поэтому тебя отправили в школу за много миль от дома. То была попытка еще больше усугубить чувство беспомощности, которое особенно болезненно для тебя.

– Но я позволил этим негодяям одержать победу над собой! – вскричал он, ненавидя себя в эту минуту больше, чем когда-либо в своей жизни. – Дайана и я доверяли друг другу. Между нами была прочная, неразрывная связь. И я первый все разрушил! Это я предал свою маленькую сестру. Я повернулся к ней спиной и…

– Но ты не был в этом виноват! – оборвала его Гейби. – И ты не повернулся спиной к Дайане, поддерживая ее все эти годы…

Он покачал головой.

– Я помогал ей только материально. Я не понимал ее и не дал того, что она ждала от меня. Я не смог… – В его голосе слышалось отчаяние, в которое повергла его открывшаяся ужасная истина. – Я не могу больше этого выносить!

Они убили в нем все чувства. Осталась лишь ненависть. И только ненависть он испытывал все эти годы. И жгучую жажду справедливости. И в Дайане жила изуродованная любовь к нему до тех пор, пока она не поняла, что Гари в ней больше не нуждается. И тогда она решила уйти из жизни. И только Уолтер спас ее своей любовью.

Гейби хорошо понимала всю тяжесть вины, которая камнем лежала на сердце Гари, и пыталась облегчить эту тяжесть.

– Дайана выжила. И ты выжил, – мягко сказала она. – И еще совсем не поздно все исправить. Теперь тебе не надо отдаляться от своей сестры.

– Гейби… – Он бросил на нее взгляд, в котором сквозила безнадежность.

– Дорогой, она твоя сестра. И связь между вами все еще существует, несмотря на то, что произошло. У меня не возникло проблем с Дайаной, когда я встречалась с ней. И я думаю, что она очень хороший человек.

Он некоторое время молчал, видимо обдумывая ее слова, потом слегка улыбнулся.

– Дайана сказала, что ты ей тоже очень понравилась.

Гейби ответила дразнящей улыбкой.

– Это потому, что ты женился на мне. Дайана считает, что любая женщина, ставшая твоей женой, прекрасный человек.

Гари слегка расслабился и с теплотой взглянул на жену.

– Да, по-моему, логика Дайаны в этом вопросе безупречна. – Он глубоко вздохнул и добавил: – Я во всем ошибался. Я всегда считал Уолтера неудачником, но он оказался совсем другим человеком. Уолтер – в полном порядке.

Это была, возможно, самая высшая похвала, какой Гари мог удостоить другого человека.

Он нахмурился.

– Кстати, ты была права, Гейби. Дайана действительно очень обрадовалась, что у нас будет ребенок. Она сама не может иметь детей – результат тяжелого заболевания.

Эта фраза, прозвучавшая так неожиданно, потрясла Гейби больше, нежели все ранее услышанное. Ее рука инстинктивно коснулась живота, словно пытаясь защитить будущего ребенка. Как это, должно быть, ужасно для каждой женщины – знать, что у нее никогда не будет детей. А Дайана, которая так любит отдавать всю свою любовь близким…

Гари сделал еще один глоток из стакана, а затем поставил его на каминную полку.

– Надеюсь, Бог есть. И наступит Судный день. И они будут вечно гореть в огне за то, что совершили!

– Не позволяй им больше владеть своей душой, Гари, – тихо попросила Гейбриела. – Они не стоят того, чтобы о них помнить. Не стоят второй, лучшей половины твоей жизни.

Она поднялась с дивана и направилась к мужу. Гейби взглянула на него, и ее черные глаза стали теплыми и нежными. Она протянула руку и коснулась его щеки.

– Когда ты предложил мне выйти за тебя, то сказал, что наша жизнь будет такой, какой мы сами ее сделаем. Давай сделаем ее счастливой. И давай сделаем ее как можно счастливее и для Дайаны тоже. Мы разделим радость иметь ребенка вместе с ней. Во всяком случае, постараемся, да?

Он бросил на нее восхищенный взгляд. Потом взял Гейби за руку. Повернув ладошкой вверх, он поднес ее к губам и поцеловал. А затем улыбнулся.

– Я не перестаю удивляться своей удаче, моя птичка. Ты именно та женщина, о которой я мечтал всю жизнь. Именно такого друга я всегда хотел иметь рядом с собой.

Гейби знала, что она для Гари далеко не все. И что она никогда не будет на первом месте в его душе. Но эти слова показались ей дороже, чем все остальные, ранее им произнесенные. Ее сердце учащенно забилось, и она почувствовала, что теряет голову от счастья.

– Пойдем в спальню, – едва слышно прошептала женщина.

Он молча обнял ее за талию, притягивая к себе.

Любовными объятиями завершили они этот непростой день.

И не менее прекрасно начали новый.

10

Гейбриела всегда считала, что Гари невозможно заменить никем. И, выходя за него замуж, понимала, что вступает в игру, самую опасную из тех, в которые ей когда-либо приходилось играть. Но тем не менее в последующие месяцы своей беременности ей не приходилось сожалеть, что она доверилась зову своего сердца, а не послушалась здравого смысла. Гари Барт оказался замечательным человеком с широкой и доброй душой. Видимо, это изначально было заложено в нем. А его жесткая и непримиримая жизненная позиция сложилась в результате необходимости с детства защищать себя.

Наверное, подсознательная потребность иметь рядом близкого человека подтолкнула его к женитьбе. А настойчивое стремление Гейби не отделяться от своей семьи заложило в нем первые ростки перемен. Встреча с ее родителями показала ему, какой должна и может быть настоящая жизнь, если он приложит к этому усилия.

Беременность Гейби произвела в нем настоящую революцию, заставив пересмотреть, казалось бы, незыблемые жизненные ценности. Его будущий ребенок стал теперь для него важнее всего на свете. И наконец, открытие истинного характера Дайаны и той жертвы, которую она принесла ради него, завершило преобразование личности Гари.

Он стал менее нетерпимым и смог взглянуть на жизнь глазами другого человека. Барьеры, которые Гари так долго возводил вокруг себя, стали постепенно рушиться.

Родственники Гейби стали ближе к мужу. Особенно ее брат Фил, с которым она раньше вместе жила, и который теперь довольно часто навещал их, когда был в Ванкувере. Дайана и Уолтер тоже стали нередкими гостями их дома. Они теперь почти каждое воскресенье приезжали к ним на ланч.

Все вокруг нее были очень рады будущему ребенку. А для Гари и Дайаны, как ей казалось, его рождение станет главным событием в их жизни.

С одной стороны, это было замечательно, но с другой – слегка начало беспокоить ее. Она теперь все меньше ощущала себя личностью и все больше – убежищем для сына Гари. Особенно в последние два месяца беременности, когда муж начал уклоняться от занятий любовью с ней, считая, что это может повредить будущему ребенку. Гейби невозможно было пожаловаться на отсутствие заботы о себе. Гари обращался с ней, словно с хрупким кристаллом. Но она все равно не могла избавиться от чувства, что ее опять передвинули на второе место.

И у Гейби началось что-то похожее на депрессию. Ей необходимо было, чтобы муж постоянно говорил ей, что любит ее, что это именно она изменила его жизнь к лучшему, а не ребенок, которого они ждут. Иногда Гейбриела ревновала Гари к будущему сыну. И в эти минуты ей очень трудно было сдерживать себя. Особенно когда муж начинал контролировать, что она делает и как она это делает.

Гейби очень хотелось, чтобы ее беременность побыстрее закончилась. Но в то же время она боялась, что, когда малыш появится на свет, Гари, взяв на руки сына, еще сильнее отдалится от нее. Несмотря на то что он очень любил, когда Гейбриела была рядом с ним, она чувствовала, что только с сыном Гари достигнет той степени взаимопонимания, какой никогда не могло быть в их отношениях.

Он будет рядом со своим ребенком с самого начала, не то что с ней. Ведь до знакомства с будущим мужем она прожила отдельную жизнь, совершенно ему чуждую. И именно это непреодолимое обстоятельство время от времени вносило дисгармонию в их, в общем-то, благополучный брак.

Гейбриела уверяла себя, что должна благодарить Бога за то, что Гари будет таким хорошим отцом. И благодарила. Но ей хотелось, чтобы она для своего мужа значила чуточку больше, чем теперь.

В ту неделю, когда ребенок должен был появиться на свет, возникли проблемы с проектом Джексона, и Гари пришлось срочно вылететь в Торонто. Гейби чувствовала себя неважно, к тому же была рассержена на мужа.

Перед отъездом Гари настойчиво повторял, что, если появятся хоть какие-нибудь предродовые симптомы, она должна немедленно позвонить ему. Именно такая позиция мужа и расстроила Гейби. Еще раз подтвердилось, что бизнес для Гари важнее, чем собственная жена. Но если из-за ребенка потребуется его присутствие дома, то он сразу же бросит все. Только из-за него он прилетит в Ванкувер, отнюдь не из-за Гейби.

Ей казалось, что вся ее жизнь теперь станет такой. Муж будет постоянно отсутствовать, строя и воплощая в жизнь чужие проекты. Он будет очень хорошо относиться к ней, выказывая ей свою любовь, но сердце свое полностью отдаст лишь сыну и другим его детям, которые могут появиться в их семье.

Гари звонил каждое утро и каждый вечер, чтобы удостовериться, что с ней и малышом все в порядке. Звонила Дайана. Звонила мать Гейби. Все выказывали свою заботу. И ей очень хотелось, чтобы ребенок побыстрее родился, дабы прекратилась вся эта возня вокруг нее.

Гари отсутствовал уже четыре дня, когда она почувствовала первые признаки начинающихся родов. Гейби тут же позвонила доктору. Он посоветовал ей немедленно отправляться в больницу, даже несмотря на то что еще не было схваток.

Гейби набрала номер телефона, который оставил ей Гари, чтобы поделиться новостью. Она внутренне была готова к ответу, что мистер Барт на объекте.

Я должна быть сильной, сказала себе Гейби. Да, ей нужны силы справиться с этим самой, без эмоциональной поддержки мужа. На протяжении всей истории человечества женщины, как правило, рожают детей в одиночку, без присутствия своих мужей.

И кроме того, Гейби очень хорошо понимала, что компания Гари, выполняя важный заказ, находится под пристальным наблюдением, и очень критическим. И в материальном смысле успех проекта будет очень важен для их семьи. Для нее это, в общем-то, не имело большого значения, но так же, как и Гари, она хотела лучшего будущего для своих детей.

Женщина, ответившая на звонок – видимо, секретарша, – сообщила, что мистер. Барт находится на важном совещании. И когда он освободится, она не знает. И если мисс хочет оставить сообщение…

Гейби набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сдержать слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз.

– Передайте ему, что звонила жена и…

– О! Миссис Барт! – взволнованно воскликнула секретарша. – Неужели ребенок? То есть… О господи! Извините. Но мы все знаем, что мистер Барт очень нервничает, ожидая этого звонка и… Простите меня за мою болтовню, я сейчас же соединю вас с ним. Секунду, миссис Барт.

Для Гейби было неожиданностью, что в офисе Гари все знали о ней и ее состоянии. В трубке послышался напряженный, взволнованный голос мужа.

– Гейби? Что случилось? С тобой все в порядке?

– Да. Все в порядке.

Она толком не успела объяснить, что к чему, когда он неожиданно прервал ее:

– Я приеду к тебе прямо в больницу так быстро, как только смогу. Я уже отправляюсь. Пока!

Гейби с трудом переваривала услышанное.

– А как же твое совещание? Может быть, пройдет еще много времени, прежде чем ребенок родится…

– Дорогая, я сейчас приеду, – твердо сказал он. – А все остальное подождет.

Она была приятно удивлена, что быть с ней, когда она собирается произвести на свет их сына, сейчас для него самое важное в жизни. Вероятно, все, кто сейчас находятся с ним рядом, считают это вполне естественным. Все, кроме нее.

Гейби растерянно покачала головой и повесила трубку.

Схватки были такими слабыми – если эти легкие болевые ощущения вообще можно назвать так, – что ей предписали ходить взад-вперед по палате, чтобы активизировать роды. За этим занятием ее и застал Гари.

Он налетел словно коршун, полный нетерпения и намерения защитить ее от возможных бед. Его черные глаза сверкали и светились счастьем, но голос выдавал тревогу и озабоченность.

– Что ты делаешь? – недовольно спросил он, готовый в любую секунду обрушить свой гнев на весь медперсонал.

– Мне кажется, что наш сын ленится, – поддразнила мужа Гейби, довольная проявлением заботы о ней. – Он не собирается появляться на свет, и мне приходится его заставлять. Медсестра сказала, что ходьба его стимулирует.

Гари расслабился и улыбнулся.

– Ну хорошо. Во всяком случае, он молодец, что дождался, когда его отец прилетит. Как ты себя чувствуешь, дорогая? – озабоченно добавил он.

– Нормально, – уверила она его.

В последующие два часа абсолютно ничего не изменилось. Гейбриеле казалось, что так будет продолжаться вечно. Гари не отходил от нее ни на шаг.

Ее врач наконец решил вмешаться. Он уложил Гейби в постель и ввел ей какой-то препарат.

На протяжении последующих четырех часов у нее появились все основания быть благодарной курсам для будущих мам, которые она посещала в период беременности. Дыхательные упражнения, разученные ею, помогали сейчас справиться с болью. Гари, однако, становился все более и более беспокойным, и приходилось постоянно уверять его, что все в порядке.

Доктор зашел проведать Гейби и остался неудовлетворенным ее состоянием. Он решил ввести обезболивающее средство. Это взволновало Гари еще больше.

Прошло несколько часов, часов ожидания, усталости и нарастающей паники. Стало ясно, что возникли какие-то сложности с появлением малыша на свет. Как Гейби ни старалась четко выполнять все врачебные предписания, у нее ничего не получалось. Гари старался изо всех сил успокоить ее. Но его собственному мужеству, казалось, пришел конец, когда выяснилось, что сердцебиение ребенка становится нерегулярным.

В палату вошли сразу несколько врачей. Обследовав Гейбриелу, они посовещались и решили, что ребенок не может родиться естественным образом. Единственный выход – кесарево сечение. Причем операцию надо делать немедленно.

Гари шел рядом с ней, когда Гейби везли в операционную, крепко сжимая ее руку и умоляюще глядя в глаза. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной в эту минуту. Неудачницей-женщиной, неудачницей-женой. Прошло уже шестнадцать часов с того момента, как ее привезли в больницу. И сейчас жизнь их сына висела на волоске.

У нее появилось тревожное предчувствие, что если они потеряют ребенка… если она не сможет больше иметь детей… то навсегда лишится своего мужа.

– Скажи, что любишь меня, дорогой, – шепотом попросила Гейбриела в страстном желании быть уверенной, что она нужна мужу сама по себе.

– Гейби… – Он осекся и удивленно взглянул ей в глаза, словно не веря своим ушам. Как она в такой момент может говорить о посторонних вещах!

А потом стало слишком поздно отвечать на ее вопрос. Гари был оставлен за дверьми операционной. Все не так уж плохо, старалась успокоить себя Гейби, когда наркоз начал действовать. В сознании вдруг стали мелькать эпизоды из когда-то ранее виденный фильмов. Странно и глупо – она окунулась в придуманный мир, когда настоящая жизнь оказалась под угрозой.

Сын Гари…

Его и Дайаны новая жизнь с чистого листа.

Это несправедливо. Очень несправедливо.

Затем сознание покинуло ее.

Темнота. Темнота везде. Она ничего не слышала и ничего не видела, не чувствовала боли.

Но я все-таки жива, решила Гейби.

Ребенок… Что с ребенком? Медленно, очень медленно ее глаза открылись… и голова Гари склонилась над ней.

– Слава богу! С тобой все в порядке! – Страшное напряжение на его лице спало, и он еще ниже наклонил голову. Его губы нежно коснулись ее лба, а руки ласково погладили плечи.

На секунду Гейби снова почувствовала себя счастливой. Она хотела расспросить о ребенке, но у нее ничего не получилось. Горло свела судорога. Она не могла дышать! Гейби увидела, как откинулась назад голова мужа, как исказилось его лицо, когда он увидел, что она задыхается, как Гари закричал: «Доктора!»

Она не могла дышать! Не могла!

Сестра надела ей на лицо маску. Гейби рефлекторно сопротивлялась, ничего не понимая и страстно желая освободиться от удушья. Вот теперь я точно умру, обреченно подумала она.

Есть ли у Гари сын?

Ей очень хотелось знать, получить уверенность в том, что она не подвела мужа.

Как сквозь вату до нее донеслись еле слышные слова Гари:

– Спасите мою жену!

Укол в руку.

Что-то ужасное делали с ее ртом. Странное ощущение свободного полета и быстрое приближение темноты.

Она снова открыла глаза. Я все еще не умерла, удивилась Гейби. Я, наверное, как кошка, имею девять жизней. Две уже прошли. Осталось семь. Она уже больше не в своей палате. Чужая, неизвестная комната. Гари смотрит на нее встревоженным взглядом. Его черные глаза, словно два раскаленных угля. Она почувствовала, как руки мужа бережно коснулись ее рук. Гейби попыталась улыбнуться ему, но не смогла.

Гари выглядел измученным и растрепанным. Его волосы торчали во все стороны. Галстук висел где-то сбоку. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Словом, все в таком беспорядке, словно он сам только что задыхался. Гари смотрел на нее красными от усталости и напряжения глазами. Темные круги залегли под ними. Муж склоняется над ней, словно курица-мать над своими цыплятами.

– Гейби, Гейби, – хрипло прошептал он. – С тобой все будет хорошо… О, Гейби…

Глаза его увлажнились и от этого засверкали еще больше. Почему он ничего не говорит ей о ребенке? Почему выглядит таким несчастным? Должно быть, плохие новости. И он старается держать ее в неведении как можно дольше. Она подвела его!