Текст книги "Поля крови. Религия и история насилия"
Автор книги: Карен Армстронг
Жанры:
Религиоведение
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
А вот еще один интересный рассказ. Осуждается жестокость царства Израильского в ходе войны с нечестивым иудейским царем (хотя военную кампанию благословил сам Яхве!). Израильские войска убили 120 000 иудейских солдат и с триумфом привели в Самарию 200 000 иудейских пленников. Однако навстречу героям-победителям вышел пророк Одед и сказал такие обличительные слова:
Вы избили их с такой яростью, которая достигла до небес. И теперь вы думаете поработить сынов Иуды и Иерусалима в рабы и рабыни себе. А разве на самих вас нет вины пред Господом Богом вашим? Итак, послушайте меня и возвратите пленных, которых вы захватили из братьев ваших, ибо пламень гнева Господня на вас{570}570
2 Пар. 28:9–11
[Закрыть].
Войска немедленно освободили пленников, вернули добычу и специально назначенные чиновники «взяли пленных, и всех нагих из них одели из добычи, – и одели их, и обули их, и накормили их, и напоили их, и помазали их елеем, и посадили на ослов всех слабых из них, и отправили их в Иерихон, город пальм, к братьям их»{571}571
2 Пар. 28:15
[Закрыть]. По-видимому, эти священники были монотеистами: в Вавилонии язычество утратило привлекательность для изгнанников. Пророку, назвавшему Кира мессией, принадлежат и первые недвусмысленно монотеистические слова в Библии. От лица Бога он восклицает: «Я Господь, и нет иного; нет Бога, кроме Меня»{572}572
Ис. 45:5
[Закрыть]. Однако монотеизм не сделал этих священников фанатичными, жестокими и кровожадными. Верно скорее обратное.
Впрочем, после плена появлялись и более агрессивные пророки. Вдохновляясь идеологией Дария, они возмечтали о чудном дне, когда Яхве воцарится над всеми, а к супостатам не явит жалости: «У каждого исчахнет тело его, когда он еще стоит на своих ногах, и глаза у него истают в яминах своих, и язык его иссохнет во рту у него»{573}573
Зах. 14:12
[Закрыть]. Они воображали, как бывшие враги Израиля будут из года в год ходить в Иерусалим – эдакие новые Сузы – с данью и подарками{574}574
Зах. 14:16. см.: также Мих. 4: 1–5, 5; Агг. 1:6–9
[Закрыть]. Или как израильтяне, депортированные Ассирией, благополучно вернутся домой{575}575
Ис. 60:1–10
[Закрыть], а бывшие угнетатели припадут к их стопам{576}576
Ис. 60:11–14
[Закрыть]. Один пророк сообщал о таком видении: слава Яхве воссияет над Иерусалимом, центром освобожденной ойкумены и обителью мира. Но мир достигался лишь путем безжалостного угнетения…
Возможно, этих пророков вдохновлял новый «монотеизм». Ведь сильная монархия часто порождает культ высшего божества, создателя политического и естественного устройства. Израильтяне сто с лишним лет жили под сильной властью – Навуходоносора, Дария и других правителей, – и неудивительно, что в Яхве они увидели могучего властелина. Это яркий пример взаимосвязи религии и политики, причем связи двухсторонней: религия влияет на политику, а политика – на религию. Однако перед нами и глубоко человеческое желание сполна отплатить врагу за все обиды – импульс, смягчить который было призвано золотое правило. Что ж, не в первый и не в последний раз люди исказили свои традиции, приспособив к ним жесткую идеологию правящей власти. В данном случае Яхве, изначально заклятый враг насилия и имперской жестокости, стал мегаимпериалистом.
Часть II
Во имя мира
Глава 5
Иисус: не от мира сего?
Иисус из Назарета родился в правление римского императора Августа (30 г. до н. э. – 14 г. н. э.), когда во всей вселенной был мир{577}577
Лк. 2:1
[Закрыть]. При римском владычестве многие народы (в том числе бывшие империи) могли длительное время сосуществовать, не воюя друг с другом за ресурсы и земли, – немалое достижение!{578}578
Robert L. O’Connell, Of Arms and Men: A History of War, Weapons and Aggression (New York and Oxford, 1989), p. 81
[Закрыть] У римлян были три претензии, типичные для любой успешной имперской идеологии: они благословлены богами; все иные народы – «варвары», с которыми невозможно иметь равные отношения; их миссия – нести цивилизацию и мир всему миру. Однако Pax Romana насаждался безжалостно{579}579
E. N. Luttwak, The Grand Strategy of the Roman Empire (Baltimore, 1976), pp. 25–26; 41–42; 46–47; Susan P. Mattern, Rome and the Enemy: Imperial Strategy in the Principate (Berkeley, 1999), pp. xii; 222
[Закрыть]. Абсолютно профессиональная римская армия стала самой эффективной смертоносной машиной, какую когда-либо видела планета{580}580
O’Connell, Arms and Men, pp. 69–81; John Keegan, A History of Warfare (London, 1993), pp. 263–71
[Закрыть]. Любое сопротивление могло повлечь за собой массовую резню{581}581
W. Harris, War and Imperialism in Republican Rome (Oxford, 1979), p. 56
[Закрыть]. Греческий историк Полибий свидетельствует: когда римляне захватывали город, то всех убивали и никого не щадили, даже животных{582}582
Ibid., p. 51
[Закрыть]. После римского завоевания Британии шотландский вождь Калгак сказал, что остров превратился в пустыню: «За нами нет больше ни одного народа, ничего, кроме волн и скал и еще более враждебных, чем они, римлян… Отнимать, резать, грабить на их лживом языке зовется господством»{583}583
Тацит, Жизнеописание Юлия Агриколы, 30. см.: английский перевод в: Loeb Classical Library. [Перевод А. Бобовича. Цит. по: Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Том первый. Анналы. Малые произведения. – Ленинград: Наука, 1969. – Прим. пер.]
[Закрыть].
Полибий понимал, что зверства призваны вселить страх в завоеванные народы{584}584
Harris, War and Imperialism, p. 51
[Закрыть]. Обычно так и случалось, но римлянам понадобилось почти 200 лет, чтобы укротить палестинских иудеев, которые одну империю уже спровадили и верили, что подобные задачи им по силам. Когда Александр Македонский победил Персидскую империю (333 г. до н. э.), Иудея перешла к диадохам, то есть «преемникам» Александра: сначала к Птолемеям, а потом к Селевкидам. Большинство этих властителей не лезли в личные дела подданных. Однако в 175 г. до н. э. селевкидский император Антиох IV попытался переиначить храмовый культ и наказывал иудеев, соблюдавших пищевые запреты, обрезание и субботу. Началось восстание. Возглавил его Иуда Маккавей, а за ним и другие члены этой хасмонейской священнической семьи. Восставшим удалось отбить Иудею и Иерусалим у Селевкидов и даже создать небольшую империю, завоевав Идумею, Самарию и Галилею{585}585
Martin Hengel, Judaism and Hellenism: Studies in their Encounter in Palestine during the Early Hellenistic Period, 2 vols, trans. John Bowden (London, 1974), pp. 294–300; Elias J. Bickerman, From Ezra to the Last of the Maccabees (New York, 1962), pp. 286–89; The Jews in the Greek Age (Cambridge, Mass., and London, 1990), pp. 294–96; Reuven Firestone, Holy War in Judaism: The Rise and Fall of a Controversial Idea (Oxford and New York, 2012), pp. 26–40
[Закрыть].
Эти реалии породили апокалиптическую духовность, которой многим обязано раннее христианство. Для апокалиптического менталитета важна вечная философия: события на земле – суть «апокалипсис» (откровение) того, что одновременно происходит в небесном мире. Авторы данных текстов были убеждены: когда Маккавеи давали отпор Селевкидам, Михаил и его ангелы сражались с бесовскими силами, поддерживавшими Антиоха{586}586
Дан. 10–12
[Закрыть]. В Книге Даниила, историческом романе, написанном в пору маккавейских войн, события отнесены к эпохе вавилонского плена. Она описывает, в частности, как иудейскому пророку Даниилу было видение четырех чудищ, символизирующих Ассирию, Вавилон, Персию и, наконец, Селевкидскую империю Антиоха, самую ужасную. Но после монстров «с облаками небесными» явился «как бы сын человеческий» (образ Маккавеев). В отличие от прежних чудовищных империй, его правление будет гуманным и справедливым, и Бог дарует ему «владычество вечное, которое не прейдет»{587}587
Дан. 7:13–14
[Закрыть].
Но, увы, благочестие Хасмонеев не выдержало грубых реалий политического владычества, и Хасмонеи сделались такими же жестокими и деспотичными, как и Селевкиды. К концу II в. до н. э. более подлинной иудейской альтернативы взалкали несколько новых сект (этот энтузиазм разделяло впоследствии и христианство). Для подготовки учеников они разработали целые системы обучения, самый близкий в еврейском обществе аналог учебным заведениям. И кумранитов, и ессеев – вопреки расхожему мнению, эти группы не следует отождествлять – влек общинный образ жизни: совместные трапезы, общность имущества, акцент на ритуальной чистоте. И те и другие критиковали порядки в иерусалимском храме (по их мнению, испорченные Хасмонеями). Более того, кумранская община возле Мертвого моря считала себя альтернативным храмом: на космическом уровне сыны Света победят сынов Тьмы, и Бог построит новый храм, установит новый мировой порядок. Фарисеи также старались тщательно и пунктуально соблюдать библейские заповеди. Впрочем, о тогдашнем фарисействе мы почти ничего не знаем (хотя впоследствии оно станет самым влиятельным из новых течений). В среде фарисеев отмечались попытки бунтовать против Хасмонеев, но в итоге фарисеи заключили, что народу лучше будет при иноземном владычестве. Поэтому в 64 г. до н. э., когда от властей совсем житья не стало, фарисеи послали в Рим делегацию с просьбой низложить хасмонейский режим.
На следующий год римский военачальник Помпей вошел в Иерусалим, убив 12 000 иудеев и поработив еще многие тысячи. Неудивительно, что в массе своей иудеи ненавидели римскую власть. Однако ни одна империя не выживет, если не найдет себе сторонников среди части местного населения. Римляне правили Палестиной через священническую аристократию в Иерусалиме, а также марионеточного царя Ирода, князя Идумеи, недавно обратившегося в иудаизм. Ирод построил по всей стране величественные крепости, дворцы и театры в эллинистическом стиле, а на побережье – Кесарию, совсем новый город, названный в честь Августа. Однако главным памятником эпохи Ирода стал удивительный новый храм Яхве в Иерусалиме (возле Антониевой башни, в которой дислоцировались римские войска). Правитель жестокий, со своей армией и тайной полицией, Ирод был чрезвычайно непопулярен. А палестинскими иудеями, получалось, правят сразу две аристократии: иродиане и саддукеи, священническая элита. Налоги собирали и те и другие, поэтому иудеи платили вдвойне{588}588
Richard A. Horsley, ‘The Historical Context of Q’, in Richard A. Horsley and Jonathan A. Draper, eds, Whoever Hears You Hears Me: Prophets, Performance and Tradition in Q (Harrisburg, Penn., 1999), pp. 51–54
[Закрыть].
Как и все правящие классы в аграрных обществах, обе аристократии использовали зависимый от них персонал, который в обмен на работу с простым народом имел более высокий социальный статус и долю от излишков{589}589
Gerhard E. Lenski, Power and Privilege: A Theory of Social Stratification (Chapel Hill and London, 1966), pp. 243–48.
[Закрыть]. Сюда входили, в частности, мытари, то есть сборщики податей. В Римской империи они были обязаны сдавать колониальным властям фиксированную сумму, но имели право оставлять себе дополнительные деньги, выбитые из крестьян. В результате они получали определенную независимость, хотя, как видно из Евангелий, были ненавидимы народом{590}590
John H. Kautsky, The Politics of Aristocratic Empires, 2nd ed. (New Brunswik and London, 1997), p. 81
[Закрыть]. «Книжники и фарисеи», упоминаемые в Евангелиях, также оказались приспешниками режима, ибо толковали Тору и обычное еврейское право в его пользу{591}591
Horsley, ‘Historical Context of Q’, p. 154
[Закрыть]. Впрочем, это можно сказать не обо всех фарисеях. Большинство из них сосредоточились на строгом соблюдении Торы и экзегезе[7]7
Экзегеза – истолкование священных текстов. – Прим. ред.
[Закрыть] – впоследствии их подход повлияет на раввинистическую экзегезу – и несколько дистанцировались от элиты, иначе они не имели бы популярности в народе. А уважение к ним было столь велико, что любой иудей, мечтавший о политической карьере, должен был зубрить у фарисеев гражданское право. Скажем, Иосиф Флавий, иудейский историк I в. н. э., одно время учился у фарисеев истолкованию законов, хотя полностью к данному направлению не принадлежал, – эти штудии позволили ему обрести навыки, необходимые для политической карьеры{592}592
Flavius Josephus, The Life, trans. H. St. J. Thackeray (Cambridge, Mass., 1926), 10–12; Alan Mason, ‘Was Josephus a Pharisee?: A Re-Examination of the Life, 10–12’, Journal of Jewish Studies, 40 (1989); Alan F. Segal, Paul the Convert: The Apostolate and Apostasy of Saul the Pharisee (New Haven, Conn., and London, 1990), pp. 81–82
[Закрыть].
Колонизированные народы часто придают большое значение тем религиозным обычаям, над которыми еще сохраняют контроль и которые напоминают о временах свободы. У иудеев нелюбовь к правителям достигала максимума во время важных храмовых праздников, имевших особое звучание в ситуации политического унижения. Пасха служила воспоминанием об избавлении Израиля от имперской власти Египта. Пятидесятница праздновалась в честь дарования Торы, божественного устава, который превыше всех имперских эдиктов. Суккот (Кущи), праздник урожая, напоминал о том, что земля с ее плодами принадлежат Яхве, а не римлянам. Скрытое недовольство выплеснулось в 4 г. до н. э., когда Ирод лежал на смертном одре. Он недавно поставил над главным фронтоном храма большого золотого орла, символ имперского Рима. Иуда и Матфий, знаменитые учителя Торы, назвали сей акт оскорблением владычества Яхве{593}593
Иосиф Флавий. Иудейская война VI 51. см.: английский перевод в: G. A. Williamson, Josephus: The Jewish War (Harmondsworth, 1959) [Перевод Я. Чертка. Цит. по: Иосиф Флавий, Иудейская война. – Минск: Беларусь, 1991 – Прим. пер.]
[Закрыть]. В ходе хорошо спланированной акции сорок их учеников вскарабкались на крышу, сорвали орла, разнесли его на куски и даже не попытались бежать, отважно приняв кару{594}594
Иосиф Флавий. Иудейские древности XVII 157. см.: английский перевод в: Richard A. Horsley, Jesus and the Spiral of Violence: Popular Jewish Resistance in Roman Palestine (Minneapolis, 1993 ed.), p. 76.
[Закрыть]. Ярость Ирода была такой, что он даже встал с постели. Ученики с учителями были приговорены к смерти, а сам правитель умер в муках через несколько дней{595}595
Иосиф Флавий. Иудейская война, I 655
[Закрыть].
Стоит отметить, что большинство выступлений против имперского владычества в римской Палестине не были насильственными. При чтении Иосифа Флавия можно подумать, что вследствие религиозного фанатизма иудеи много бунтовали. На самом деле демонстрации доходили до насилия лишь в крайних ситуациях. Когда разгневанные толпы стали протестовать против мучительной казни любимых учителей, Архелай, старший сын Ирода, спросил, что он может для них сделать. Судя по ответу, враждебность к Риму диктовалась не только религиозной нетерпимостью: «Одни требовали облегчения податей, другие – упразднения пошлины, а третьи требовали освобождения заключенных»{596}596
Ibid., II 3.
[Закрыть]. И хотя плач в Иерусалиме еще не затих, вооруженного мятежа не было, пока Архелай в панике не послал военных в храм. Но даже тогда толпы лишь кидали камни, а потом вернулись к молитве. Ситуацию можно было бы удержать под контролем, если бы Архелай не отправил пехотинцев, которые убили около 3000 человек{597}597
Ibid., II 11–13
[Закрыть]. Тогда начались беспорядки по всей стране, и народные вожди, посягавшие на корону, вели партизанские войны с римскими и иродианскими отрядами. Опять-таки дело больше упиралось в налоги, чем в религию. Толпы нападали на имения знати и грабили местные крепости, амбары и римские обозы, чтобы забрать товары, отнятые у народа{598}598
Ibid., II 57
[Закрыть]. У Квинтилия Вара, наместника близлежащей Сирии, ушло три года на восстановление Pax Romana. По ходу дела он сжег дотла галилейский город Сепфорис, разграбил соседние села и распял возле Иерусалима 2000 повстанцев{599}599
Ibid., II 66–75
[Закрыть].
Рим разделил царство Ирода между тремя его сыновьями: Архелай получил Идумею, Иудею и Самарию, Антипа – Галилею и Перею, Филипп – Заиорданье. Однако Архелай правил столь жестоко, что император низложил его и впервые поставил над Иудеей своего префекта. Римский префект опирался на иудейскую священническую аристократию, а резиденция его располагалась в Кесарии. Когда Копоний, первый наместник, решил провести перепись перед сбором податей, некий Иуда Галилеянин призвал народ к сопротивлению. Его религиозность была неотделима от политических воззрений{600}600
John Dominic Crossan, God and Empire: Jesus against Rome, Then and Now (San Francisco, 2007), pp. 91–94.
[Закрыть]. платить налоги Риму, считал он, равнозначно рабству, ибо единственный владыка еврейского народа – сам Бог; и если иудеи проявят стойкость и не дрогнут перед лицом возможной смерти, Бог вмешается и поможет{601}601
Иосиф Флавий, Иудейские древности, XVIII 4–9; см.: Horsley, Spiral of Violence, p. 81; ср. Иудейская война, II 117
[Закрыть].
Обычно крестьяне не прибегали к насилию. Их главным оружием был саботаж: снижение темпов работы или полный отказ от нее – одним словом, методы экономические (и подчас весьма ушлые). Большинство римских наместников щадили чувства иудеев, но в 26 г. н. э. Понтий Пилат велел гарнизону Антонии поднять у самого храма знамена с изображением императора. Толпа крестьян и горожан явилась в Кесарию, и, когда Пилат отказался убрать знамена, иудеи попросту легли на землю возле резиденции и пролежали пять дней. Тогда Пилат позвал их на ристалище выслушивать его решение. Там, увидев, что они окружены солдатами с обнаженными мечами, люди снова повалились на землю. Они говорили, что скорее умрут, чем нарушат закон. Возможно, они надеялись и на вмешательство свыше, но они также понимали: казнить их – значит создать угрозу массового бунта. И риск оправдался: наместник уступил и убрал знамена{602}602
Иудейская война, II 169–74.
[Закрыть].
Шансы бескровного исхода были значительно меньше, когда лет через двадцать пять император Гай Калигула пожелал водрузить в иерусалимском храме свою статую. Опять-таки крестьяне вышли возмущаться: «поднялись точно по сигналу… бросив города, деревни и дома, так что они совершенно опустели»{603}603
Филон. О посольстве к Гаю. См. Philo, On the Embassy to Gaius, trans. F. H. Colson (Cambridge, Mass., 1962), 223–24. [Перевод О. Левинской. Цит. по: Филон Александрийский. Против Флакка; О посольстве к Гаю. / Иосиф Флавий. О древности еврейского народа; Против Апиона. – Москва / Иерусалим: Еврейский университет в Москве / Гешарим, 1994. – Прим. пер.]
[Закрыть]. Когда легат Петроний прибыл в порт Птолемаиду с оскорбительной статуей, он нашел «десятки тысяч иудеев» с женами и детьми на равнине перед городом. Опять-таки протест не был вооруженным. Иудеи сказали Петронию, что драться не будут. Но они остались в Птолемаиде даже после начала посевного сезона{604}604
Иудейские древности, XVIII 292
[Закрыть]. В политическом плане это была разумная акция. Петронию пришлось объяснять императору, что из-за невозделанности почвы начнутся разбои и снизится выплата повинностей{605}605
Иудейские древности, XVIII 284
[Закрыть]. Однако Калигулой редко двигали рациональные соображения, и дело могло бы кончиться трагически, если бы его не убили на следующий год.
Даже если эти крестьянские сообщества озвучивали свой протест против римского владычества, опираясь на эгалитарные иудейские традиции, их не ослеплял фанатизм. Они не спешили ни убивать, ни расставаться с жизнью. Более поздние народные движения потерпят неудачу, поскольку их вожди будут действовать топорно. Скажем, в 50-е годы н. э. пророк по имени Февда увлечет 400 человек в Иудейскую пустыню: мол, начинается новый исход и уверовавшим Бог обещает избавление{606}606
Иудейские древности, XX 97–98
[Закрыть]. Еще один мятежник собрал толпу в 30 000 человек и двинулся к Масличной горе, «откуда намеревался силой войти в Иерусалим, подавить римский гарнизон и захватить верховную власть»{607}607
Иудейская война, II 261–263. [Перевод М. Финкельберг. Цит. по: Иосиф Флавий. Иудейская война. – Москва / Иерусалим: Мосты культуры / Гешарим, 2008. – Прим. пер.]
[Закрыть]. У этих движений не было политических рычагов, и их безжалостно разгромили. Оба протеста вдохновлялись апокалиптической (и «вечной философской») верой в то, что действия земные способны повлиять на события в космическом плане.
Такова была политическая ситуация, когда Иисус начал свою проповедь в галилейских селах.
Иисус родился в обществе, испытавшем травму насилия. Его жизнь, в начале и в конце, обрамляли восстания: на его детство пришлись бунты, вспыхнувшие после Иродовой смерти, причем вырос он в селе Назарет, в шести километрах от Сепфориса, уничтоженного Варом, а через 10 лет после распятия началась крестьянская забастовка против Калигулы. Во время его жизни Галилеей правил Ирод Антипа, который финансировал свои строительные программы, обложив галилейских подданных повышенным налогом. Невыплата налогов наказывалась конфискацией земли, которая становилась частью и без того огромной собственности иродианских аристократов{608}608
Иудейские древности, XVIII 36–38; Horsley, ‘Historical Context of Q’, p. 58
[Закрыть]. Потеряв землю, одни крестьяне уходили в разбой, а другие (возможно, в том числе плотник Иосиф, отец Иисуса) переключались на менее уважаемые занятия: большинство ремесленников происходили из разоренных крестьян{609}609
John Dominic Crossan, Jesus: A Revolutionary Biography (New York, 1994), pp. 26–28
[Закрыть]. В Галилее вокруг Иисуса собирались огромные толпы больных и голодных страдальцев. Его притчи показывают общество, расколовшееся на богачей и бедняков: мы видим людей, которые отчаянно нуждаются в займах; крестьян по уши в долгах; крестьян, лишенных земли и ставших поденщиками{610}610
A. N. Sherwin-White, Roman Law and Roman Society in the New Testament (Oxford, 1963), p. 139. Мф. 18:22–33; 20: 1–15; Лк. 16:1–13; Мк. 12:1–9
[Закрыть].
Евангелия были написаны в городской среде спустя десятилетия после распятия, но все еще отражают политическую агрессию и жестокость римской Палестины. В первые же годы жизни Иисуса царь Ирод истребил всех мальчиков-младенцев в Вифлееме, повторяя злодеяния древнего фараона, архетипического империалиста{611}611
Мф. 2:16
[Закрыть]. Иоанн Креститель, двоюродный брат Иисуса, был казнен Иродом Антипой{612}612
Мф. 14:3–12
[Закрыть]. Иисус предрекал, что и его ученики подвергнутся гонениям, бичеваниям и расправам со стороны иудейских властей{613}613
Мф. 10:17–18
[Закрыть]. Сам он был арестован по приказу первосвященнической аристократии, после чего замучен и распят по приказу Понтия Пилата. С самого начала Евангелия изображают Иисуса и его учение альтернативой структурному насилию имперского владычества. Римские монеты, надписи и храмы регулярно называли Августа, установившего мир после столетия жестоких войн, «сыном бога», «господином» и «спасителем», а также возвещали «благую весть» о его рождении. И когда ангел возвестил пастухам о рождении Иисуса, то сказал так: «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям; ибо ныне родился вам… Спаситель». Однако этот Сын Божий был рожден бездомным и вскоре стал беженцем{614}614
Marcus Borg, Jesus: Uncovering the Life, Teachings, and Relevance of a Religious Revolutionary (San Francisco, 2006), pp. 67–68 (Борг М. Иисус. Загадка революционного гения. – М.: Эксмо, 2014.)
[Закрыть].
Одним из признаков тяжелого положения населения было множество неврологических и психических больных. Эти заболевания приписывались бесам. За исцелением люди часто шли к Иисусу: он и его ученики, видимо, обладали способностью «изгонять» подобные хвори{615}615
Мф. 4:1–11; Мк. 12–13; Лк. 4:1–13
[Закрыть]. Иисус объяснял, что победа учеников над бесами отражает победу Бога над Сатаной на вселенском уровне. Когда они вернулись после успешной проповеди, в ходе которой совершили много исцелений, он объявил им: «Я видел Сатану, спадшего с неба, как молнию»{616}616
Лк. 10:17–18
[Закрыть]. По-видимому, «одержимость» часто связана с экономическим, сексуальным или колониальным угнетением: люди ощущают себя в плену у некой чужеродной силы, которую не в силах контролировать{617}617
M. Lewis, Ecstatic Religion: An Anthropological Study of Spirit Possession and Shamanism (Baltimore, 1971), pp. 31, 32, 35, 127
[Закрыть]. А вот показательный эпизод: когда Иисус изгнал множество бесов из одного одержимого, бесы объявили, что имя им – «легион», тем самым отождествив себя с римскими войсками, наиболее раздражающим символом оккупации. Иисус сделал то, чего желали многие завоеванные народы: послал «легион» в стадо свиней, самых нечистых животных, а те бросились в море{618}618
Мк. 5:1–17; Crossan, Jesus, pp. 99–106
[Закрыть]. Судя по всему, правящий класс считал Иисусовы экзорцизмы политическим актом, и неслучайно Антипа решил принять меры против Иисуса{619}619
Лк. 13:31–33
[Закрыть].
Таким образом, в служении Иисуса политика неотделима от религии. Расправу с ним, возможно, вызвал провокационный въезд в Иерусалим на Пасху, когда толпы называли Иисуса «сыном Давидовым» и «царем Израилевым»{620}620
Мф. 21:1–11; Мк. 11:1–11; Лк. 19: 28–38
[Закрыть]. А потом Иисус еще и учинил акцию в храме, перевернув столы менял и назвав дом Божий разбойничьим притоном{621}621
Мф. 21:12–13
[Закрыть]. Вопреки расхожему мнению, это не призыв к более духовному служению. Иудея была храмовым государством с персидской эпохи, и храм давно стал орудием имперской власти, в котором хранились подати, – хотя сотрудничество первосвященников с римлянами настолько дискредитировало их, что крестьяне отказывались платить налог на храм{622}622
Horsley, Spiral of Violence, pp. 286–89; Sean Frayne, Galilee: From Alexander the Great to Hadrian, 323 BCE to 135 CE. A Study of Second Temple Judaism (Notre Dame, Ind., 1980), pp. 283–86
[Закрыть]. Впрочем, не надо думать, что Иисус «путал» религию с политикой. Переворачивая столы в храме, он ссылался на пророков: пророки сурово обличали людей, которые ревностно блюдут обряды, но закрывают сердце от страданий бедняков. Угнетение, несправедливость и эксплуатация всегда были религиозно значимыми темами в Израиле. Идея, будто вера не должна лезть в политику, была столь же чужда Иисусу, сколь и Конфуцию.
Как Иисус относился к насилию, не до конца понятно. Нет никаких свидетельств, что он замышлял вооруженное восстание. Он запрещал ученикам бить людей и отвечать злом на зло{623}623
Мф. 5:39, 44
[Закрыть]. Он не сопротивлялся при аресте и упрекнул ученика, который отсек ухо рабу первосвященника{624}624
Мф. 26:63
[Закрыть]. Однако в своих высказываниях он бывал резок: клеймил богачей{625}625
Лк. 6:20–24
[Закрыть], очень жестко говорил о тех «книжниках и фарисеях», которые обслуживали интересы властей{626}626
Мф. 12:1–12; 23
[Закрыть]; призывал возмездие Божье на селения, отвергшие его учеников{627}627
Лк. 13:13
[Закрыть]. Как мы уже видели, у иудейских крестьян Палестины была традиция ненасильственного сопротивления имперскому владычеству, и Иисус знал: любая конфронтация с иудейскими или римскими правящими классами – он не проводил грани между ними – опасна. Он предупреждал, чтобы каждый ученик был готов нести свой крест{628}628
Лк. 9:23–24
[Закрыть]. Создается впечатление, что он, подобно Иуде Галилеянину, уповал на вмешательство Божие. А его мать, когда была беременна им, предрекала, что Бог уже начал создавать более справедливый мировой порядок:
Возможно, Иисус, подобно Иуде Галилеянину, верил: если ученики не дрогнут перед лицом смерти и сделают первый шаг, Бог низвергнет богачей и сильных.
Однажды фарисеи и иродиане задали Иисусу коварный вопрос: «Позволительно ли давать подать кесарю или нет? Давать ли нам или не давать?» Налоги всегда были опасной темой в римской Палестине, и отрицательный ответ был чреват арестом. Иисус указал на имя и изображение императора на динарии, которым выплачивалась подать, и сказал: «Отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу»{630}630
Мк. 12:13–17; Horsley, Spiral of Violence, pp. 306–16
[Закрыть]. В сугубо имперском контексте требование кесаря законно: словом «отдавайте» переведен греческий глагол «аподидоми», который использовался, когда речь шла о законных выплатах{631}631
F. F. Bruce, ‘Render to Caesar’, in F. Bammel and C. F. D. Moule, eds, Jesus and the Politics of His Day (Cambridge, 1981), p. 258
[Закрыть]. Однако, поскольку все иудеи знали, что их владыка – Бог и все принадлежит Богу, кесарю почти ничего и не оставалось. Согласно Евангелию от Марка, вскоре после данного инцидента Иисус предостерег людей, которые служили пособниками римской власти и обижали нищих и слабых:
Когда Бог установит свое царство, приговор им будет суровым.
Царство Божие помещалось в центре учения Иисуса{633}633
Horsley, Spiral of Violence, pp. 167–68
[Закрыть]. Возникновение альтернативы имперскому насилию способно ускорить момент, когда Бог полностью преобразит человеческую историю. Поэтому ученики должны жить так, словно Царство уже пришло{634}634
A. E. Harvey, Strenuous Commands: The Ethic of Jesus (London and Philadelphia, 1990), pp. 162, 209
[Закрыть]. Иисус не мог изгнать римлян из страны, но возвещенное им «царство», с его справедливостью и равенством, открыто для всех, особенно для жертв нынешнего режима. Человеку, который пригласил его в гости, он втолковывал, что звать на праздник надо не только друзей и богатых соседей: «Когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых». И звать надо, проходя «по улицам и переулкам города», по дорогам и вдоль изгородей{635}635
Лк. 14:14, 23–24; Crossan, Jesus, pp. 74–82
[Закрыть]. Иисус восклицал: «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие»{636}636
Лк. 6:20–21. Crossan, Jesus, p. 61, отмечает, что здесь использовано именно слово «нищие» («птохóс»), а не «бедняки» («пéнес»)
[Закрыть]. «Блаженства» удостоились лишь нищие, ибо все люди, хоть сколько-нибудь причастные системному насилию имперского владычества, виновны в нищете ближних{637}637
Crossan, Jesus, pp. 68–70
[Закрыть]. Поэтому Иисус говорил: «Горе вам, богатые! Ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо взалчете»{638}638
Лк. 6:24–25
[Закрыть]. В Царстве Божьем первые будут последними, а последние первыми{639}639
Мф. 20:16
[Закрыть]. Молитва Господня предназначена для людей, которые боятся впасть в долги и могут надеяться лишь на выживание изо дня в день: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»{640}640
Мф. 6:11–13
[Закрыть]. Иисус и его ближайшие спутники делили судьбу с самыми неимущими из крестьян, жили простой жизнью бесприютных скитальцев, хотя и получали иногда помощь от учеников более состоятельных, таких как Лазарь и его сестры Марфа и Мария{641}641
Gerd Theissen, The First Followers of Jesus: A Sociological Analysis of the Earliest Christians, trans. John Bowden (London, 1978), pp. 8–14
[Закрыть].
И все же Царство – не утопия далекого будущего. В самом начале проповеди Иисус объявил: «Пришло время, и наступило Царство Божие»{642}642
Мк. 1:15; перевод мой
[Закрыть]. Деятельное присутствие Бога очевидно в Иисусовых чудесах исцеления. Всюду, куда он смотрел, он видел людей, доведенных до грани отчаяния, обиженных и обездоленных: «Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они был изнурены (эскюлмéной) и рассеянны (эрримéной), как овцы, не имеющие пастыря»{643}643
Мф. 9:36
[Закрыть]. Указанные греческие слова имеют политические коннотации: речь идет о жертвах имперского хищничества{644}644
Warren Carter, ‘Construction of Violence and Identities in Matthew’s Gospel’, in Shelly Matthews and E. Leigh Gibson, eds, Violence in the New Testament (New York and London, 2005), pp. 93–94
[Закрыть]. Это люди, страдающие от тяжелого труда, плохой санитарии, перенаселенности, долгов и тревоги, то есть типичных проблем народных масс в аграрном обществе{645}645
John Pairman Brown, ‘Techniques of Imperial Control: The Background of the Gospel Event’, in Norman Gottwald, ed., The Bible of Liberation: Political and Social Hermeneutics (Maryknoll, NY, 1983), pp. 357–77; Gerd Theissen, The Miracle Stories: Early Christian Tradition (Philadelphia, 1982), pp. 231–44; Warren Carter, Matthew and the Margins: A Socio-Political and Religious Reading (Sheffield, 2000), pp. 17–29, 36–43, 123–27; 196–98
[Закрыть]. Царство Иисуса бросало вызов жестокости римской Иудеи и иродианской Галилеи, приближаясь к воле Божьей («да будет воля Твоя и на земле, как на небе»){646}646
Мф. 6:10
[Закрыть]. Если человек боится задолженностей, он должен прощать долги ближним. Он должен любить даже своих врагов, оказывая им практическую и моральную поддержку. Людям в Царстве Божьем подобает не нести в мир жестокость и насилие, как поступают римляне, а жить в соответствии с золотым правилом:
Ученики Иисуса должны быть сострадательными, как и сам Бог сострадателен, щедро давая всем и никого не осуждая{648}648
Лк. 6:31–38
[Закрыть].
После распятия у учеников Иисуса были видения, которые убедили их, что Иисус воскрес и вознесен одесную Бога, а вскоре вернется и окончательно установит Царство{649}649
Деян. 2:23, 32–35; Флп 2:9
[Закрыть]. Иисус проповедовал в селах римской Палестины, а городов обычно избегал{650}650
Ср. Мф. 10:5–6
[Закрыть]. Однако Павел, иудей из Тарса Киликийского, который лично не был знаком с Иисусом, верил, что Бог послал его возвещать «благую весть» языческому миру, – и Павел стал учить в греко-римских городах, расположенных на основных торговых путях в Малой Азии, Греции и Македонии. Это была совсем иная среда: Павловы новообращенные не нищенствовали, но зарабатывали, подобно самому Павлу, на жизнь, причем нередко были людьми более-менее состоятельными. Известные нам Павловы послания – древнейшие из сохранившихся христианских текстов (50-е гг. н. э.), а учение Павла повлияло на рассказы об Иисусе в синоптических Евангелиях (Евангелиях от Марка, Матфея и Луки), написанных в 70-е и 80-е гг. н. э. И хотя синоптики использовали самые ранние палестинские предания об Иисусе, работали они в городской среде, пронизанной атмосферой греко-римской религиозности.
Ни древние греки, ни древние римляне не проводили грань между религией и секулярной сферой. Наше понятие религии они, пожалуй, и не поняли бы. У них не было ни священных писаний, ни догм, ни клира, ни обязательных этических правил. Не было и онтологической пропасти между богами и людьми, но у каждого человека был свой божественный покровитель (гений), а боги часто принимали человеческое обличье{651}651
James B. Rives, Religion in the Roman Empire (Oxford, 2007), pp. 13–20
[Закрыть]. Боги были глубоко причастны общественной жизни, и греко-римский город был по сути религиозной общиной. Каждый город обладал своим божественным покровителем, а гражданская гордость, денежные интересы и благочестие переплетались столь тесно, что в нашем секулярном обществе это кажется диковинным. Участие в религиозных праздниках в честь городских богов было неотъемлемо от гражданской жизни: общественных праздников и выходных не существовало, поэтому Луперкалии в Риме и Панафинеи в Афинах были редкими возможностями отдохнуть и расслабиться. Эти праздники определяли римскую и афинскую идентичность, разворачивали грандиозное шоу, наделяли гражданскую жизнь трансцендентным смыслом, давали шанс показать сообщество с лучшей стороны и внушали гражданам ощущение принадлежности к единой семье. Участие в этих обрядах было не менее важно, чем любая форма личного благочестия. Стало быть, принадлежать к городу значило почитать его богов (впрочем, ничто не мешало горожанам почитать и других богов){652}652
Ibid., pp. 104–14
[Закрыть].
Это таило в себе проблемы для иудейских и языческих новообращенных Павла в Антиохии, Коринфе, Филиппах и Греции: ведь они, монотеисты, считали римскую религию идолопоклонством. Римская империя уважала иудаизм как древнюю традицию и считалась с отказом иудеев участвовать в общественном культе. На тот момент пути иудаизма и христианства еще не разошлись{653}653
Jonathan Z. Smith, ‘Fences and Neighbours: Some Contours of Early Judaism’, in Imagining Religion: From Babylon to Jonestown (Chicago and London, 1982), pp. 1–18; John W. Marshall, ‘Collateral Damage: Jesus and Jezebel in the Jewish War’, in Matthews and Gibson, eds, Violence in the New Testament, pp. 38–39; Julia Galambush, The Reluctant Parting: How the New Testament’s Jewish Writers Created a Christian Book (San Francisco, 2005), pp. 291–92
[Закрыть], и Павловы языкохристиане видели в себе часть Израиля{654}654
Деян. 5:34–42
[Закрыть]. Однако в многолюдных греко-римских городах христиане часто вступали в конфликт с местными синагогами, а поскольку еще и гордо называли себя «новым Израилем», выходило неуважение к исконной вере, недопустимое с точки зрения римлян{655}655
Деян. 13:44; 14:19; 17:10–15
[Закрыть]. Из Павловых писем видно: Павла заботило, что его подопечные привлекают к себе нежелательное внимание в обществе, в котором необычность и новизна чреваты неприятностями. Он советовал им не выделяться одеждой{656}656
1 Кор. 11:2–15
[Закрыть], соблюдать приличия и самоконтроль, подобающие римским гражданам, а также избегать излишне экстатических форм благочестия{657}657
1 Кор. 14:21–25
[Закрыть]. И вместо вызова римским властям Павел проповедовал послушание и уважение: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению»{658}658
Рим. 13:1–2
[Закрыть]. Рим не злая империя, а гарант порядка и стабильности, а значит, христиане должны платить налоги: «Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые»{659}659
Рим. 13:6
[Закрыть]. Впрочем, Павел знал, что такое положение дел временное, ибо Царство Иисуса вскоре установится на земле: «Проходит образ мира сего»{660}660
1 Кор. 7:31
[Закрыть].
