Текст книги "Герой второго плана. Ответы"

Автор книги: Капитолина Ларина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Пролог

Прошу меня простить за некоторые дополнения в ходе повествования моей истории, надеюсь, что они не будут отвлекать вас или казаться лишними, так как мне они необходимы, для создания полноты картины происходящего.

Воспоминания важны, я убеждена в этом. Особенно, когда живёшь больше трёх сотен лет. Воспоминания уже становятся необходимыми. Не помня прошлого, невозможно строить будущего.

Я никогда не вела дневников, о чём жалею теперь, потому, что многое забывается. И я надеюсь, что поделившись своими воспоминаниями сейчас с вами, я смогу оставить эти события в вашей памяти, и вы не забудете меня.

Ты жив, пока тебя помнят, а не пока ты оплакиваешь прошлое.

Глава 1

Кругом было темно, но я отчётливо видела каменную дорожку, по которой шла. Холод пробирался по ногам выше, заставив меня дрожать. «Это сон» – твердила я себе, – «бояться нечего».

Я шла достаточно долго, ноги словно начали наливаться свинцом, из-за чего стало трудно идти. Становилось всё холоднее и холоднее. Когда я посмотрела под ноги, то увидела, что мои ступни покрыты льдом. Я примёрзала к полу. Тогда, я зашагала быстрее и споткнулась обо что-то, упав на холодную поверхность, из-за чего твёрдый край чего-то врезался мне в живот. Поднявшись, я разглядела гроб. Он был чёрным, сливаясь с темнотой. Глядя на него, я поняла, что непременно должна его открыть.

С трудом сдвинув крышку, я увидела в нём Грету. Она лежала с закрытыми глазами, не дышала, руки сложены на животе. Шёлковая обивка гроба словно светилась, играя на её белой коже. Что странно, на ней было надето свадебное платье, но оно было чёрным.

Одновременно её глаза распахнулись и меня схватили за руку. Грета шипела, обнажая клыки, села в гробу и дернула меня вниз. Я закричала, но отскочить не смогла, так как мои ступни насмерть примёрзли к камню.

Убийственный взор, выворачивавший душу наизнанку, блеклых глаз её вперился в меня.

И она зашипела, криво ухмыляясь:

– Теперь ты одна из нас!

Когда я закричала вновь, пытаясь вырваться, она поднесла ко рту мою руку и укусила её.

Просыпаюсь.

Моя комната, я всё ещё в доме своих родителей. Окно было открыто, ветер колыхал шторы. Так вот почему было так холодно!

Машинально осмотрела руку – всё в порядке, никаких укусов.

– Феликс, – позвала я шёпотом, – зачем ты открыл окно?

Лунный свет освещал его, словно сама луна ласкала его прекрасное лицо:

– Было душно, прости. Замерзла?

– Не очень, – однако, в шёлковой сорочке было холодно.

– Иди сюда, – поманил меня он к себе.

Я укуталась в одеяло, скрыв голые плечи, и подошла к нему. Феликс обнял меня, и я вовсе позабыла о холоде.

– Посмотри, – он обратил моё внимание на то, что творилось за окном, – луна сегодня ближе всего к Земле, – от действительно прекрасного небесного светила, я перевела взгляд на Феликса, глядя на него снизу вверх, подняв голову, и поняла, что даже луна сегодня не сравнится с ним. Он продолжал говорить:

– Такое бывает очень редко. Ты только послушай, – рукой он провел по моим волосам и заметил, что я смотрю на него. Потом он повернул лицо ко мне и взглянул мне в глаза. Его зрачки засветились алым, как угли на которые дул ветер, что шумел сейчас в кроне дерева, растущего рядом с моим окном.

Феликс нежно улыбнулся:

– Что ты слышишь?

– Ветер. – Не отрываясь, смотрела я на своего любимого.

Феликс вздохнул, по-прежнему улыбаясь.

Я пожала плечами, с которых сползло одеяло:

– Ну не умею я слышать красоту.

– Не в этом дело, – он провёл ладонью по моим волосам и остановил её у моей щеки, – ты прекрасна. – Его глаза заалели ярче, моё сердце забилось так, что голова начала кружиться. Феликс поправил на моих плечах одеяло, после того как его взгляд скользнул по моей ключице. Очень жаль, что ему придётся покинуть меня утром, так как в доме он находился не легально. По моей просьбе, он оставался со мной на ночь, так как одна я просто-напросто боялась. Страх преследовал меня с того момента, как неделю назад закончилась история с Альфредом и уехал Гепхард.

– Ложись спать, – шепнул мне на ухо Феликс, обнимая меня, – завтра я снова приду.

– Мы встретимся днём? – С надеждой спросила я.

Феликс поцеловал меня в лоб:

– Нет, мне нужно ещё кое-что решить…

Он не успел отстраниться, когда я поднялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок, после чего его горячие губы нашли мои.

– Что тебе нужно решить? – Шепнула я.

– Скоро узнаешь.

Его горячие губы обжигали мои, кажется, что с каждым их движением они нагревались сильнее. Эта его особенность просто сводила меня с ума.

Как только его руки начали плотно прижимать меня к себе, я отстранилась. Не насытившись поцелуем до конца, Феликс вздохнул, с укоризной глядя мне в глаза.

– Надеюсь, что это того стоит. – Вздохнула я.

Феликс лишь улыбнулся мне в ответ.

Когда я привела себя в порядок, и спустилась на кухню утром, мамы дома уже не было. Папа точно уехал на работу, ещё часов в семь, как обычно.

Находясь в упадническом настроении, я ходила по дому, как приведение.

И Иры рядом нет. Давид заверил, что в ближайшем времени работы для меня не предвидится и он не появлялся. Такое впечатление, что я осталась одна, пусть родители были рядом. И те разбегались каждый день по своим делам.

Дом был пустым. Я ходила по комнатам, осматриваясь, словно впервые оказалась здесь. Мой родной дом… Столько воспоминаний!

На секунду мне стало жутко от того, насколько мне было некомфортно одной.

Вспомнился ночной кошмар…

– О, нет, нет, нет, – затараторила я, отгоняя от себя жуткие мысли, поднимаясь в свою комнату, чтобы переодеться во что-нибудь менее домашнее, так как появиться в штабе в мятых шортах и застиранной футболке будет неприлично.

Я хотела надеть туфли, но решила остановить выбор на кедах, так как от моего образа жизни можно ожидать только сюрпризов – вдруг придётся спасаться бегством от очередного монстра… и вместо платья пришлось надеть джинсы и топ.

Прежде, чем спуститься вниз, я остановилась, глядя на широкие деревянные ступени лестницы. Помню, как малышкой я спрыгивала по ним по очереди, обеими ногами, не торопясь. Когда я спрыгнула сейчас, то шума было гораздо больше.

Подумаешь, пожала я плечами и продолжила своё развлечение. Так, через несколько долгих и утомительных минут моего пути прыжками, вызванного ностальгическим настроением, я оказалась у последней ступени. Спрыгнув на неё, я подняла голову и вздрогнула: в коридоре стоял Давид. Его лицо не выражало ничего, кроме спокойствия. Лишь одна его бровь была иронично вздёрнута. Неловкое молчание.

– Веселишься. – Заговорил он лениво, явно наигранно. – Веселись, веселись…

– Я закончила. – Появление моего наставника означало только одно: новые приключения.

Он вздохнул:

– Тогда, идём. – Тут его серьёзное выражение слетело подобно сорванной маске, и он рассмеялся, – Рита, я уже ничему не удивляюсь… но ты что-нибудь да выкинешь.

Я шла следом за Давидом по пути в кухню:

– Что привело тебя сегодня в мой дом?

На столике у стены, на которой висел тёмно-серый телефонный аппарат, Давид обнаружил оставленный мамой флакон её французских духов. Он взвесил его в руке, рассматривая, потом поднес к лицу, вдыхая аромат:

– У Марии Алексеевны хороший вкус, – проговорил он, свернув с пути в гостиную. Поставив духи так, как они стояли до того, как их потревожили, я проследовала за Давидом.

– Ты не ответил на вопрос. – Мои слова были проигнорированы. Давид рассматривал фотографию на комоде с рамками, сделанную ещё до моего отъезда в первый год обучения в университете. На ней были запечатлены я и родители на одном из наших пикников. Он снял рамку с фото с комода, чтобы рассмотреть поближе:

– Ты была такая милая тогда, – улыбнулся Давид, продолжая рассматривать фото, – мама у тебя, я скажу, прелесть…

– Эй! Давай без этого пошлого тона, хорошо? – Возмутилась я.

Давид выпрямился и повернулся ко мне:

– А что в этом плохого? Ты должна гордиться. Это ведь комплемент мужчины, знающего толк в женской красоте.

Я подошла и забрала у него фото:

– Слушай, мужчина, – поставила её на место именно так, как она стояла до этого, – ты просто так в гости не приходишь.

Давид пожал плечами:

– Мне было скучно, почему бы и нет? – Растянулся на диване, с видом ленивого кота, уставившись на меня. – С того момента, как все измерения были запечатаны, работы заметно поубавилось. И я в свободное время решил навестить тебя.

– Ты всё своё свободное время проводишь с Евой.

– Ну, хорошо! – Раскололся он, поднявшись с дивана, – я хотел тебя помучить.

Я закатила глаза:

– Чего и следовало ожидать. Как?

Давид привел меня в обычный с виду спортивный зал в одном из небольших штабов «Щита», разбросанных в разных городах. В нём не было тренажёров: несколько больших боксерских груш и холодное оружие, настоящее, а не деревянные палки для тренировок, разных видов и форм, хранились на креплениях вдоль одной из стен. Оно не блестело новизной, было довольно потрёпано. Видимо, им часто и давно пользуются.

– Сегодня здесь точно никого кроме нас не будет, – подошёл он к одной из груш, – кругом глухо, как в танке. – Тяжёлый удар, зазвенела цепь креплений.

– Мы с Ирой оставили вас без работы?

– Нет, – ещё несколько ударов по груше, – не особо. Хотя, с того момента, как вы спасли мир, многое изменилось. «Гости» не бунтуют, полтергейстов всё меньше, а нас, представителей иной расы, и так было немного. На сто человек всего один или два не человека. Всегда были незаметны. Ты чем-то расстроена?

– Накопился негатив.

– Давай уже приступим к твоему обучению.

– Давай, – потерла я ладоши, – заодно выплеснем негативную энергию.

Давид подошёл к стене с оружием, выбирая подходящее. По спине пробежал холодок, я рассчитывала на рукопашный бой:

– Ты шутишь, верно?

– Нет, – ответил он, не оборачиваясь, и стремительно пошёл к мечам, к моему облегчению, потому, что они находились рядом с секирами…

Воскликнул свое любимое:

– Бинго! – Улыбнулся, повернулся ко мне и без особого труда поиграл мечами в руках, которые на вид казались очень тяжёлыми. Видимо, так и было, судя по тому, как напряглись его мышцы и взбухли вены на руках:

– Не увеличивая физической силы, – выгнул он бровь, заметив моё недоверие, – иначе никакого толку не будет. – Грузная рукоять меча смотрела на меня в упор.

– Хорошо, – тяжело вздохнула я, принимая оружие, – никакого обмана, – меч был действительно тяжёлым. Когда Давид отпустил его, то я пригнулась к земле следом за его весом.

– Давай, – то, как выписывало остреё меча Давида круги в воздухе, внушало ужас, – тебе нужно правильно взяться и встать в стойку, вот так. – Когда он продемонстрировал по правде рыцарское положение, я поникла.

– Ты ведь хочешь избавиться от негатива, верно?

Зацепил. Я с точностью повторила позу Давида, с усилием держа меч.

– Теперь смотри и запоминай блоки, готова? – Давид повернулся ко мне полу боком, чтобы было лучше видно, и начал наклонять меч так быстро, что я решила не повторять, а просто запоминать. То, как он двигался, просто завораживало, словно его тело и меч стали единым целым. И это он только обучал меня блокам! Он отступал, наклонялся, лезвие меча грозно сверкало, я следила за ним, не отрываясь.

– Теперь, ответный удар. Блок, удар, блок, удар, смотри. – С каждым его движением уверенность во мне в моих силах угасала.

– Запомни, сверху вниз вертикальный удар обычно наносят по голове или плечу, наклонный – по туловищу, снизу вверх бьют в живот или пронзают подбородок. Лучше всего освоить горизонтальный, чтобы рубить головы. – Давид улыбнулся, чтобы добавить жестокости в свой образ, – смотри, показываю ещё раз. – Он сыпал рубящие удары, обрушивающиеся на пустоту. Я машинально попятилась, глядя на него. Руки начали трястись мелкой дрожью из-за перенатруженных мышц.

– А теперь, – взгляд Давида был зловещим, – твоя очередь.

– Нет, подожди! – На меня обрушился удар, пусть и слегка, но этого было достаточно, чтобы я упала на калено, под тяжестью двух мечей. Зато подходящий блок я вспомнила мгновенно.

Давид улыбнулся:

– Молодец, – протянул мне руку, убрав меч, я её наотмашь отбила, встав в стойку, с трудом подняв оружие, которое мотнуло в сторону из-за моих некрепких рук.

В Давиде проснулся азарт. Очередной удар, который я отразила просто безобразно.

– Видимо, не судьба, – подливал масло в огонь мой противник, вновь опуская на меня лезвие, уже сильнее, что я заметила. – Научить тебя драться – это невозможно.

Я просто увернулась от удара.

– Эй, – он был явно не доволен, – ты что-то расслабилась!

Зная методику обучения, которой руководствовался Давид, мне стало не по себе от его угрожающего тона.

Удар, я вновь увернулась, не в силах поднять тяжёлое оружие. Давид тут же размахнулся и ударил вновь, так быстро, что я еле успела среагировать. Мне удалось отразить удар, но только благодаря тому, что я всё-таки увеличила физическую силу. Давид это заметил.

Он налетел, как вихрь, его удары были быстрыми, я успевала их блокировать, оглушенная звоном ударяющегося железа, который был совсем не таким, как по телевизору, когда сражались рыцари. От того звука мне не было так страшно…

Давид наступал, успевая делать замечания.

– …мне не стоит забывать, что ты хрупкая девушка, верно ведь, – подзадоривал меня он, что предавало мне сил и азарта. Удар, и лезвия мечей заскрежетали, никто из нас не собирался уступать. Лицо Давида от моего отделяли перекрещенные лезвия. С его стороны чувствовалось сильнейшее сопротивление, и вот-вот лезвие коснётся моего лица, но я собрала все силы и оттолкнула Давида.

– А может и не хрупкая, а лени… – Не стал продолжать Давид, отразив мой удар, провернулся на месте вокруг себя, и лезвие просвистело над моей макушкой, когда я присела. Тут же он ударил вновь, выбив у меня из руки меч, что причинило боль, прижал меня к стене, держа лезвие своего оружия у меня под подбородком.

– Для первого раза превосходно! – Улыбнулся он, всё ещё не освободив меня. От него шёл такой жар, что голова закружилась ещё сильнее. Мы оба тяжело дышали, чему я была рада – значит, заставила его попотеть.

Рукой, аккуратно, я отодвинула от горла оружие и пихнула Давида в плечо:

– Ты кошмар ночной!

Тот улыбнулся, держа меч так, что его лезвие легло на плечо хозяина, как голова верного животного:

– Ты, как я уже замечал не раз, действуешь только в критических ситуациях. Зато теперь на курсах подготовки при обучении различных техник боя, тебе будет гораздо легче, так как сражение на мечах – это одно из основных…

– Извини, но без увеличения физических сил я не справилась бы.

– Знаю, потому и запретил. Но ты решилась и поступила правильно. Этого я и добивался. Воспитывает характер, который необходим в бою – быстро принимать решения, направленные на победу.

Хм, а он молодец.

– Тебе это пригодится, – заверил меня он, и я отправилась домой принять душ и приготовить ужин к возвращению родителей. Да ещё и предстояло знакомство с ними Феликса.

Глава 2

– Как тебе? – Спросила мама, появившись в дверном проёме кухни. Взглянув на нее, я обомлела, настолько она была хороша сейчас. Домашний костюм нежного лилового цвета, лёгкий макияж, чёрные кудри в каре – все это создавало гармоничный образ молодой, красивой женщины, сбросивший с её плеч приличный десяток лет.

– Мам, ты решила увести у меня жениха?

Мамин смех звонок и заразителен, я обожала его с детства.

Я продолжала нарезать салат, не беспокоясь испачкать своё новое платье, надёжно скрытое под кухонным фартуком, купленное несколько дней назад, когда мы с Евой ходили по магазинам.

В какой-то момент, когда мама обошла меня, чтобы добраться до хлебницы, я же продолжала резать салат, мне показалось, что на месте, где она стояла раньше, кто-то есть. Содрогнувшись от неожиданности, я обернулась, и в ту же секунду ощутила режущую боль – лезвие ножа безжалостно прошлось по моей руке.

– Рита! – Мама замотала мне руку полотенцем.

– Всё нормально, бывает, – оправдывалась я.

– Сейчас принесу аптечку, – уходя, мама ещё что-то говорила, судя по её тону, о моей неуклюжести.

Звонок в дверь.

Мама подлетела ко мне с аптечкой, отложила её, сняла с меня фартук и забрала полотенце, сунув мою руку под кран, чтобы смыть кровь:

– Сейчас открою и вернусь, – проговорила она, и направилась к двери. Я же чуть не затопала на месте от досады! Мне очень хотелось поскорее увидеть Феликса, тем более, что он уже так близко.

Смыв кровь, я достала приличный кусок ваты и приложила её к порезу.

На кухне появился Феликс, как всегда, шикарен: футболка-поло, наглаженные брюки, потрясающий взгляд, выразительная белоснежная улыбка…:

– Мария Алексеевна, поверьте, мне только в удовольствие!

– Ну что ты! Это слишком! – Я поняла, о чём они говорили, после того, как мама прошла мимо кухни в гостиную, неся в руках большой букет шикарных красных роз.

Мама привычно для меня сгримасничала, осуждая Феликса за трату на букет. Он бархатисто рассмеялся, отчего моё сердце тяжело стукнуло, дав знать, кто передо мною.

Мой любимый бережно обхватил раненую руку:

– Когда ты только успеваешь получать травмы?

Я пожала плечами, осознав, что бессмысленная улыбка, полная необузданного счастья, не сходит с моего лица:

– Если бы мы чаще виделись, то ты бы знал.

Феликс улыбнулся:

– Нужно наклеить пластырь, чтобы твоя мама не заметила отсутствие пореза, – одно движение его большого пальца по порезу, который слегка защипало, и раны как не было.

Когда вошла мама, моя рука уже была забинтована, на чём я настояла. Иначе она захочет убрать пластырь, который не покажется ей надежным, вылить пузырек зеленки на порез и замотать руку по локоть бинтом.

По взгляду Феликса и его легкой, хитрой улыбке, которая заставляла мурашки бегать по моей коже, я поняла, что у него есть для меня какая-то новость, причём очень хорошая.

Далее, милая беседа в несколько мучительных часов, так как ни в один из них я не могла остаться с Феликсом наедине, чтобы выпытать из него всё и вся. Наблюдая за мной, он явно забавлялся, уловив моё нетерпение, и только подзадоривал, смущая меня многозначительными взглядами.

О чём только мы не говорили! Маму было не остановить, она обожает общаться, тем более, ей нравился Феликс, с которым можно часами говорить на различные темы.

Потом, позвонил отец, сказал, что задержится сегодня, и приносит свои глубочайшие извинения прибывшему гостю.

Уже сгущались сумерки, когда Феликс попрощался с моей мамой, и мы вдвоём, наконец-таки, вышли на крыльцо дома. В траве стрекотали ночные насекомые, кругом было тихо, лишь изредка доносился смех заигравшихся допоздна соседских ребятишек.

Как только за нами защелкнулся замок входной двери, я начала говорить:

– Выкладывай, выкладывай, выкладывай!

Феликс улыбнулся и передразнил меня:

– Нет, нет, нет.

– Ну правда! Скажи мне, что там? – Я в нетерпении затопала, чтобы повеселить Феликса, что мне и удалось.

– В патруле меня заменяет мой ученик, которого я давно начал готовить, и вызывать меня будут только в критических ситуациях. Натан отпустил меня. Теперь мы с тобой будем видеться ну…немного чаще, – лукаво улыбнулся, подмигнув.

А вот и новость, ради которой я мучилась весь вечер в нетерпении. Вернее, всё время с того момента, как мы с Феликсом вместе.

Счастливая, я обвила его шею:

– Теперь, ты мой?

– Всецело.

На этой счастливой ноте мы расстались, пусть ненадолго, но время неумолимо тянулось, заставляя меня чувствовать себя одинокой.

Я помогла маме убрать на кухне.

– Твой Феликс – находка. Не знаю, где только такие водятся.

– Посмотрим, что скажет папа. Он с ним ещё не виделся ни разу.

– Феликс ему понравится, будь уверена. Я знаю твоего отца. Он безумно любит тебя и хочет, чтобы рядом с тобой был достойный человек. А Феликс, на мой взгляд, вполне подходит на место твоего мужа. Как рука?

Я картинно ею потрясла:

– Побаливает.

На столешнице завибрировал мой мобильный. Обратив на него внимание, мама бросила взгляд за окно, где был небольшой садик, высаженный её заботливыми руками.

Звонил Феликс:

– Уже соскучился? – Ответила я, а мама подошла ближе к окну, напряжённо вглядываясь в темноту за ним.

– Представь себе, – промурлыкал его голос. – Я хотел сказать, что прекрасно провёл время.

– Ах, ты, негодное создание! – Вскричала мама, побросав тряпку и посуду, помчавшись на улицу.

– Что такое? – Крикнула я ей.

– То ли собака, то ли кошка, – искала она веник, потом нашла его, и помчалась с ним, – прямо по цветам! Ну, я сейчас покажу…

– Мам, не ходи одна! – Поспешно отставляла я тарелки, зажав телефон у уха плечом.

– Рита? Всё хорошо? – Забеспокоился Феликс. Внезапно, меня окатила волна паники моей интуиции, и я, не помня себя, закричала, глядя во тьму за окном:

– Нет! Мама! – Телефон выскользнул у меня из рук.

Ни секунды промедления, думала я, телепортируясь наружу. Материализовалась я прямо перед мамой, ещё не разобрав ничерта в темноте, к которой даже не привыкли глаза, я наотмашь махнула рукой и разрядом энергии ударила какое-то большое, чёрное существо. В свете энергетического удара мелькнула собачья морда.

Справа донеслось приближающееся рычание, я повернулась, защищая маму, направо, откуда неслось похожее существо. Удар энергией, собачий визг. Их было трое. Все чёрные, крупные, похожи на волков, но не волки и не оборотни.

– Мама, в дом! Быстрее! – Она потянула меня за собой, но я аккуратно, быстро разжала её пальцы и раскрыла перед ней дверь. Когда мама влетела в неё, я захлопнула дверь на наружный замок, чтобы она не вышла за мной.

Стрела, выпущенная из арбалета, как выяснилось потом, ядовитым жалом осы впилось в моё плечо, пронзив болью.

– Рита! – Крикнула мама в открытое окно, сквозь москитную сетку которого прогрызался один из псов. Она не успела закрыть створку и отскочила от окна. Я видела, как в кухне мелькнула её тень.

Схватившись за плечо, из которого торчала стрела, я собрала все свои силы и сожгла пса, который ещё некоторое время метался по улице и визжал, сгорая в пламени. Но тут подбежали ещё двое, и один прорвался сквозь сетку в дом, когда меня отвлекла очередная стрела, пролетевшая на уровне головы, сильно оцарапав скулу.

Я не помню, кричала ли я, но подобного испуга я не испытывала в жизни, страх парализовал меня. Мама. Если она там и не спряталась куда-нибудь…

Не помню точно, можно или нет вытаскивать ножи и стрелы при ранении? Стрела в плече сильно мне мешала, и я, увеличив физическую силу, выдернула её, чем сделала только хуже себе – на ней было большое количество зазубрин, которые следом за собой вырвали приличный кусок моей плоти. Брызнула кровь, в глазах потемнело от боли, но это не имело значения.

Только я метнулась на помощь маме, как пес вылетел из окна, разбив его и сломав с хрустом раму. Я слышала, как он визжал, и трещали его кости, после чего он, не долетая до земли, истлел в сильном пламени. В таком же сгорел и третий пес.

Из окна выпрыгнул Феликс с сияющими алым сиянием от гнева глазами, взгляд которых был устремлен на дорогу, по которой приближались двое: парень и девушка. Оба светловолосые. Охотники.

Наконец-то они оказались в поле моего зрения, и я выплеснула гнев в виде силы, парализовав их.

Охотники прекратили стрелять, у обоих на лице отразилась боль, перешедшая в гримасу, со звоном упали на землю арбалеты, глухо ударились об асфальт тела.

Жги, говорила я себе, и оба закричали.

Убей их…

– Рита, стоп! – Крикнул приближающийся ко мне Феликс, – я сам с ними разберусь, не делай этого. Иди в дом, помоги своей маме. Ты нужна ей…

В мгновение ока я очутилась в доме. Словами нельзя передать того, насколько мама была напугана, и как мне было больно видеть её такой.

Она шарахнулась от вынесенного окна, потом от меня, и заплакала.

– Мама, – подлетела я к ней, – мама, всё хорошо, слышишь… – пока я её успокаивала, я не смотрела за окно, но когда сделала это, то увидела, как из глубины улицы приближается целая толпа людей и лающих псов. Феликс поднялся от лежащих на земле охотников и один стоял перед ними.

– Мама, идём скорее, – повела её я, подобрав свой телефон, набирая номер Давида, – алло, Давид, на нас напали, у дома родителей охотники, их толпа целая! Мы с Феликсом одни… – Услышав говор автоответчика, я всхлипнула от отчаяния.

– Уже не одни. – Грета, как статуя черноволосого ангела, стояла в коридоре, принимая у меня из рук маму. По её лицу пробежала судорога, и вампирша уставилась на мою кровоточащую рану. Её взгляд блеклых глаз стал диким, и мне не захотелось оставлять с ней маму, хоть я и доверяла её нечеловеческой силе воли. Грета заговорила, преодолевая жажду:

– Феликс успел предупредить меня первую. Мы здесь, Рита.

Вдруг мне стало спокойно, как никогда.

– Позаботься о ней. Мама, это Грета, она побудет с тобой.

Губы мамы дрожали:

– Руки ледяные, – еле выговорила она, и Грета перехватила её за плечи, защищённые тканью одежды. – Рита, у тебя кровь! – Воскликнула мама, но Грета настойчиво тянула её за собой.

Я помчалась напрямую, через окно к Феликсу. Когда мои ноги достигли после прыжка земли, то я упала на одно калено от нахлынувшей слабости. Всё моё платье было в крови – я потеряла её слишком много. Толпа прекратила приближаться. Видно было, как блеснули возведенные арбалеты и ружья, были и те, что пришли с чем-то похожим на мечи…и прекрасно владели техникой боя своих оружий.

– Рита, иди в дом, – твёрдо произнес Феликс, когда материализовался около меня, помогая подняться. Когда он увидел, что со мной, то пришёл в шок.

– Нет, – столь же твёрдо и категорично ответила я. Феликс приложил ладони к моему плечу, залечивая рану.

Он посмотрел мне в глаза, наткнувшись на непоколебимое упрямство и уверенность, отвернулся, поджав губы, произнес:

– Тогда, держись меня. – Повёл рукой по щеке и скуле, залечив порез от стрелы.

Затишье, рычание псов.

И вот, пришло долгожданное подкрепление. Они выходили медленно из-за домов, взяв охотников в кольцо. Как призраки из темноты, дети ночи, крались неслышно под покровом тьмы, заставляя даже самых смелых содрогнуться. Жуткая картина. Незнающий человек, глядя на них сейчас, испытал бы не меньший испуг, просто интуитивно уловив тот поток опасной силы, что исходил от сотрудников «Щита».

К нам с Феликсом пришли Давид и женщина-маг в длинном чёрном сарафане. Её руки грузно украшали кольца и браслеты, на шее, открытой из-за собранной причёски, ниже затылка чернела татуировка в виде какого-то странного, похожего на геральдического монстра, существа.

Первый выстрел и женщина-маг вскинула руки, создав большой и плотный щит для нас. Тем самым, дав понять, что дальнострельное оружие им не поможет, бросая вызов, чтобы они приблизились. Лязгнули лезвия мечей друг о друга.

Неизбежна бойня. Маги начали накладывать иллюзионный щит.

– Это нужно предотвратить, – мой шёпот глушил гул рычания оборотней.

Мы с Феликсом взялись за руки, что дало такую уверенность в силе, что уголки губ моих слегка дрогнули в улыбке.

– Они не отступятся, – проговорила женщина в чёрном, – ими движет такая ненависть, что она перевешивает жизнь на чаше весов.

Давид дернул плечом:

– Фанатики, – разминал кулаки. – Целую псарню привели. Гибриды. Слышишь, Рита? Запомни это зверьё, если встретишь, значит, охотники рядом. Укусят – смерть. Постарайтесь, чтобы вас не укусили.

Последнее его замечание крепко засело в моём мозгу.

Охотники спустили собак и начали приближаться стремительнее. Кто-то из магов ринулся вперед, но тут же остановились. Псы, атакованные невидимой силой, полетели назад, как кегли, охотники прекратили своё приближение. Воздух разрядился, и на месте границы магов и охотников материализовались Натан и Эрнест. Оба они были одеты в форму «Щита Человечества». Один из охотников закричал, взметнул над головой нечто, похожее на топор, и метнулся вперед, но цели своей не достиг, так как наткнулся на упругий щит, выстроенный Эрнестом. Все остальные попятились, кто-то додумался просто протянуть руку, чтобы обнаружить, что все они заключены в купол.

Феликс выступил вперед, закрывая меня, я послушно зашла за его плечо, положив руку ему на спину. От его тела шёл сильный жар.

– Вот и решение проблемы, – заметила женщина в чёрном, которая накладывала щит, подобный тому, который использовал на охотниках Эрнест.

Натан возвышался тёмной, величественной фигурой во мраке. Охотники в куполе напоминали больше диких людей, нежели адекватно мыслящих.

– Разговаривать бесполезно, – долетал в тишине голос Эрнеста, – с ними что-то не то…

– Я вижу. – Ответил Натан. Они просто разговаривали друг с другом, словно никого больше здесь не было, кроме них.

Эрнест предположил:

– Гипноз?

– Не думаю. – Натан поднял руку ладонью к охотникам, начавшим немного паниковать в заточении. Псы сновали между теми, как домашние, словно предчувствуя погодный катаклизм или обычную грозу.

Я заметила, как другая рука Натана начала биться в мелкой дрожи, и он завёл её за спину, стиснув кулак.

– Их отряд долго готовили, – наконец, произнёс наш начальник, – это просто запрограммированное поведение. Эрнест, ты знаешь, что делать. – Когда Натан слегка повернул голову в нашу с Феликсом сторону, в рассеивающемся свете фонаря было видно, как капля пота сбежала с его виска. Что с ним? Такое «чтение» людей и «не людей» отняло столько силы?

Мы с Феликсом переглянулись – он заметил то же, что и я.

Я испытала огромнейшее облегчение – мой дом и маги вне опасности. И эти зазомбированные бедолаги тоже. Нужно поскорее вернуться к маме.

– Идём, – поторопил меня Феликс, чему я была рада. Но я не сразу поняла, почему он это делал.

– Что? Нет! – Подалась я назад, но крепкие руки Феликса стальной хваткой меня держали.

Давид закатил глаза:

– Рита…

Женщина-маг в чёрном закурила:

– Не привыкла ещё?

– Она никогда не привыкнет, поверь. – Скрестил руки на груди Давид.

Женщина повернулась, и существо, вытатуированное на её шее, изогнулось:

– Молода ещё.

Да, если тебе жаль людей, которых собирались убить всех до одного, и уж тем более жаль псов, пусть и гибридных, которые лишь выполняли генетически заложенные команды, то всё дело в молодости и малолетстве, определённо.

Феликс молча подхватил меня, уводя. Я брыкалась, вырывалась, кричала, не разбирая слов. Потом, я уже ничего не видела из-за слёз. Феликс прижимал меня к широкой груди, успокаивал, а я всё пыталась с ним справиться.

– Её отец приехал, – крикнул кто-то.

– Не трогайте его! – Закричала я.

– Его не тронут, Рита, идём в дом. Рита, успокойся…

И без того напряжённое тело Феликса окаменело ещё сильнее:

– Ослабь хватку, – раздался голос приближающегося Эрнеста, – силой не удержать дух, Феликс.

Встретив знакомые рубиновые глаза, я начала успокаиваться – возможно, до него я смогу достучаться.