Текст книги "Битва в Носферусе"

Автор книги: Каору Куримото

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

3

– Салаи! – вновь крикнул Гуин, но тьма поглотила этот звук.

– Салаи! Рийаад! – донеслось из-за спины.

Гуин принялся с бешеной силой тянуть веревку. Сперва она не поддавалась будто натянутая крупной рыбой леска, потом неожиданно пошла как по маслу. Ее конец оказался оторванным. Видимо, по пути она зацепилась за какой-то камень.

– Рийаад!

Гуин обернулся, поглядел в испуганное лицо Сибы и покачал головой.

– Что случилось? – спросил Иставан, подбегая. – Он добрался?

– Нет, не добрался, – ответил Гуин нарочно на человеческом языке.

– Бедная обезьянка, – произнес наемник.

– Он мучился недолго. К счастью, идох поглощает свою жертву очень быстро, – ответил Гуин, потом обернулся к остальным семам и воскликнул: – Не подходите! Они нас заметили!

Иставану не нужно было повторять дважды – он тут же кинулся прочь от зловещей долины. Студенистая масса, заполнявшая ее, пришла в движение. Как будто вся колония поняла, что появилось угощение. Некоторые твари потянулись к Гуину. Зрелище было отвратительным.

– Держитесь подальше отсюда! – крикнул тот, сгоняя семов в кучу, словно овчарка разбежавшееся стадо.

– Рийаад! – подал голос Сиба, сжимавший в руках оборванный конец веревки. – Я должен идти следующим.

– Благодаря Салаи стала ясна одна вещь – ширина долины, – сказал Гуин мрачно. – До противоположного берега меньше тада, где-то около пятидесяти мотадов. Будь осторожен, – добавил он без лишних слов.

– Мне должно повезти, – заявил Сиба горячо. Гибель товарища не сломила его боевой дух. И, чтобы подбодрить остальных соплеменников, он сказал: – Я намного сильнее Салаи.

– Ты справишься с ходулями? – спросил Гуин.

– Это проще, чем дразнить песчаного червя, Рийаад.

Гуин дважды проверил вторые ходули и обвязал талию Сибы веревкой, той самой, что совсем недавно связывала его с Салаи.

– Альфетто, защити меня, – произнес Сиба и направился в долину.

Остальные раку приблизились к Гуину. Нервное напряжение усиливалось. Все понимали, насколько важна эта вторая попытка, а Сибу в племени очень уважали. Гибель Салаи произвела на его товарищей сильное впечатление. Идохи как будто запомнили прежние ходули и теперь крепко облепили новые. Несколько раз Сиба терял равновесие, но в последний момент успевал выровняться.

Он продвигался вперед медленно, но верно. Гуин не отрываясь глядел ему в спину, будто мог чем-то помочь. С угольно-черного неба вновь начали опускаться призрачные нити ангельских волос.

– Эй, Гуин, – прошептал приблизившийся Иставан. – А что ты собираешься делать, если и этот не пройдет?

– Видно будет.

– Не прикидывайся, я тебя знаю. У тебя наверняка что-то на уме.

– Возможно, – ответил Гуин. – Но Сиба не упадет.

– С чего ты взял? Или ты стал провидцем, как малышка Ринда?

Гуин молчал, глядя на факел Сибы.

– Если он сможет пройти через долину, – очнувшись от задумчивости, начал человек-леопард, ни к кому не обращаясь, – тогда мы все туда переберемся. Уже совсем темно, но вместе с семами мы сможем продвигаться куда быстрее, чем монгаульские войска. Они разобьют лагерь и станут дожидаться утра. При холодных ветрах, дующих с Ашгарна, проследить наш путь будет труднее, К тому же, они не знают, где расположена деревня. А если и выследят нас, то на пути у них встанут идохи. Лучшей стражи не придумаешь.

– Надеюсь, эта стража не так хороша, чтобы даже мы не смогли ее миновать, – вмешался Иставан. – Это желе, должно быть, сильно проголодалось, но и я тоже!

Гуин снова не ответил, оглядывая долину. Сиба уже скрылся из виду. На этот раз веревку надвязали, и теперь она не так натягивалась.

– Если Сиба свалится, нам придется возвращаться туда, откуда мы попали в это ущелье, – сказал Гуин почти шепотом, так, что раку не услышали его. Хотя они и не понимали языка, но могли догадаться обо всем по его тону.

– А как же монгаулы?

– Если мы пройдем под покровом ночи, то можем застать их врасплох. Попробуем пробиться с боем, а потом пойдем в обход гор. А пока вся надежда на Сибу. Больше никто из раку не сможет пересечь долину.

– Приятель! У тебя что, идох вместо мозгов? Ты забыл, какое войско у монгаулов? – возмутился наемник.

Человек-леопард неожиданно встрепенулся.

– Что такое? – спросил Иставан, приближаясь к нему.

Гуин молча подскочил к самому краю долины и громко позвал:

– Сиба!

На ужасное мгновение, показавшееся вечностью, повисла тишина, потом издалека донесся ответ:

– Рийаад!

– У тебя получилось, Сиба? Ты цел?

– Да, я цел, Рийаад! Я пересек долину!

– Сиба! Сиба! У тебя получилось! – прорычал Гуин, смеясь, и обернулся к остальным дикарям.

Однако долго радоваться времени не было. Гуин стал приводить в действие вторую часть своего замысла. Он знал, что Сиба тоже принялся за дело – привязывает веревку к самой высокой точке, до которой только смог добраться.

Гуин взобрался на скалу, возвышавшуюся над тропинкой, которую приметил заранее, и осторожно, чтобы не порвать, закрепил веревку.

Теперь она протянулась в воздухе, соединяя края долины. Человек-леопард повернулся к противоположной стороне и позвал Сибу. Когда тот откликнулся, Гуин несколько раз дернул веревку, проверяя ее прочность.

– Должно получиться, – пробормотал он и вернулся к остальным раку. Поглядел в их лица и сказал: – Благодаря Сибе, рисковавшему ради нас своей жизнью, у нас появился мост через долину. У вас хватит смелости перебраться по нему?

– Да, Рийаад! – ответили все, как один.

– Пока подождите. – Гуин поднял руку. – Это вам не реку переплывать или на гору взбираться. Долина довольно широка, а вам придется всю дорогу держаться за веревку руками и ногами. Того, кто упадет, ожидает участь Салаи.

Повисла тишина. Потом дикари один за другим подняли руки к небу и сказали, что не боятся судьбы, уготованной им богами. Теперь они были готовы к переправе. Гуин окинул их взглядом и кивнул.

– Пусть сперва отправится самый легкий из вас.

Он отступил в сторону. Раку переглянулись, на глаз оценивая вес друг друга, потом самый низкорослый из них вскарабкался на скалу и взялся за веревку. Обхватил ее всеми четырьмя конечностями и с неожиданным проворством стал скользить по веревке, словно гусеница.

Иставан поежился и выругался:

– Не знаю, удастся ли твоя задумка, человек-леопард. Сдается мне, что у идохов сегодня намечается пиршество. Сколько из нас по-твоему, смогут перебраться по такому мосту?

– Ты забываешь, что наши друзья – семы, – ответил Гуин, проверяя узел. – Разве не ты звал их обезьянами? Их руки и ноги одинаково сильны, а весят они вдвое меньше нашего. Для них подобное упражнение вовсе не в диковинку.

– Для них-то может быть, но, во имя вонючего обезьяньего бога, что же будет с нами? – произнес Иставан обвинительным тоном, подступая к нему. – А впрочем, у тебя наверняка остается запасной вариант. Клянусь сотней глазных яблок Дзарна, ты такой же зверь, как и они. Мне казалось, что выхода отсюда нет, а ты придумал ходули, и ведь все получилось!

Гуин собирался что-то ответить, но вместо этого поднял руку, останавливая следующего раку, взявшегося было за веревку.

– Теперь пусть отправится самый тяжелый, второй по тяжести после Сибы.

Через некоторое время шестеро семов перебрались через долину. Лазанье по веревке было для них куда проще, нежели хождение на ходулях. Они двигались намного быстрее, чем ожидал Иставан. Но один из дикарей все-таки не удержался и свалился вниз. На глазах у товарищей бледное желе поглотило его. Бедняга превратился в бесформенную плоть, а уже через мгновение от него не осталось никаких следов.

– Пока веревка крепка, нужно отправить самых тяжелых, – сказал Гуин. – А когда она начнет провисать, отправим более легких.

– Может быть, стоит укрепить ее оставшимися тетивами? – предложил Иставан.

– Я думал над этим, – ответил Гуин. – Но пока подождем.

Еще несколько семов выстроились у скалы, готовые к отправке.

– Да, поторапливайтесь, – сказал человек-леопард. К этому моменту большая часть семов уже перебралась на противоположную сторону. – Сколько сорвалось? Шесть? Как я и ожидал, это случилось на том конце, где веревка закреплена ниже.

Он покачал головой, глядя вслед последним из дикарей, двигавшимся над морем вдохов.

– Как веревка? – крикнул он.

– Слегка протерлась там, где привязана к скалам, а так – нормально.

– Сильно протерлась?

– Терпимо.

– Ладно, – сказал Иставан, чувствовавший все большее напряжение. – Обезьяны перебрались, но как же мы? Неужели тоже поползем по этой ниточке?

– Думаю, сделаем кое-что получше, – Гуин указал на двух последних раку, двигавшихся по веревке. Вокруг талии у них были привязаны веревки, которые начали поднимать что-то, скрывавшееся за скалой.

Это была наскоро сделанная сеть.

– Что еще за… – начал Иставан.

– Мы поедем в ней, – объяснил Гуин. – Веревка может нас не выдержать, но эта сеть нам поможет. Ее потянут семы, но и мы будем работать руками и ногами.

Иставан уставился на сеть. Она напоминала авоську, верх которой цеплялся к веревке.

Высокий наемник из Валачии, презревший службу на Заставе, какое-то время стоял разинув рот. Потом недоверчиво протянул руку и потянул за веревку.

– Ты собираешься подвесить меня над идохами? Когда я был пиратом, мы перетаскивали в таких сетках грузы и даже служанок с корабля на корабль. Там были мешки с сахаром, бочки вина, золотой песок в кожаных мешочках да еще всякое тряпье. Но, клянусь Дридоном, покровителем моря и плавающих по нему пиратов, я никогда не думал, что мне придется самому путешествовать подобным образом, да еще по скалам Носферуса! И вместо синего моря подо мною будет колыхаться эта студенистая масса, жаждущая меня сожрать. Вот влип-то!

Гуин рассмеялся. Иставан, прозванный Колдовским Мечом и знавший о жизни уже слишком много для своих лет, внутри оставался одним из пацанов, греющих пузо на каменистом берегу его родной Валачии.

– Конечно, я понимаю, что выбора у нас нет, – сказал наемник, смерив Гуина взглядом. – Увидев, что я родился в рубашке, гадатель сказал, что мне суждено стать королем. А это значит, я не должен бояться смерти! И целая долина этого желе не отправит меня на тот свет! Ладно уж, если ничего другого не остается, придется лезть в сеть.

С этими словами он направился к скале.

– Постой, – сказал Гуин.

– Что еще?

– Сними доспехи. Раку говорят, что веревка протерлась. Нужно избавиться от лишней тяжести.

Наемник метнул в его сторону оскорбленный взгляд, словно девушка, которой предлагают пренебречь честью. Но все-таки, не говоря ни слова, принялся стягивать черные гохрские доспехи. Сбросил кирасу, наручи и поножи. На нем остались лишь короткие штаны, нижняя рубашка и кожаные сапоги.

– Но уж меч-то я могу захватить? Без него я чувствую себя более голым, чем без одежды, – пробурчал Иставан, залезая в сетку и сразу становясь похожим на пойманную рыбу. – Не знаю, кто твой бог – Мос, Сиренос или Доал, но помолись ему за меня.

Он дернул за веревку, показав, что готов. Она сразу же провисла под его тяжестью. Семы потянули за нее, да и сам наемник принялся перебирать конечностями. Сетка медленно двинулась вперед.

– Эй! Вы только посмотрите! – кричал то и дело Иставан. Когда он взглянул вниз с ужасающей высоты, его глаза расширились от страха. Наемник весил вдвое больше любого сема, а по веревке перебрались уже многие. Но некоторые все же свалились. Если такое случится с ним, то надеяться, что удастся спастись, зацепившись хотя бы руками, бесполезно – его ноги тут же погрузятся в массу идохов.

– Клянусь семью хвостами Ираны, я пустился в подобную авантюру первый и последний раз! – Он инстинктивно сжимал веревку.

Идохи снова заволновались. Хотя они уже поглотили шестерых раку, их обуревал вечный голод. Недавние крохи лишь усилили его. Еще ни разу за всю ночь твари не казались столь активными.

Они пульсировали по всей долине, словно единая масса, в слепой ярости наваливаясь на скалы. Идохи чувствовали перепады температуры, поэтому могли отличить живое от неживого.

Лицо Иставана было искажено отвращением. Сеть, двигавшаяся поначалу так быстро, теперь еле тащилась, и стало казаться, что она никогда не достигнет противоположного края долины. Наемник оторвал взгляд от копошащихся внизу тварей и его лицо побледнело.

– Веревка! Она вот-вот совсем перетрется! – крикнул он. – Помогите! Помогите мне, боги! Я сейчас свалюсь! – Широко распахнутые глаза наемника не отрывались от ниточки, на которой висела его жизнь.

Сеть успела пройти еще только две трети пути, а веревка лопалась прямо на глазах. И тут она окончательно порвалась.

4

– А-ааа!

Исполненный ужаса крик разнесся по всей долине. Ни Гуин, ни раку ничем не могли помочь Иставану.

– Боги! Мос! Дзарн! Кто-нибудь! Наемник полетел прямо в долину идохов. Он зажмурился, крича во все горло, и зажал лицо обеими руками, не в силах глядеть в лицо смерти.

Падение показалось ему вечным. Сжимая ногами лопнувшую веревку, он летел вниз и наконец приземлился.

Наемник мгновенно свернулся в клубок, хотя и знал, что это не поможет. Но студенистые твари почему-то не схватили его, не обволокли сжавшееся тело. Смерть так и не наступила.

Иставан медленно раскрыл глаза и поглядел в темноту сквозь пальцы. Потом оторвал руки от лица и сел.

– Невероятно, – прошептал он изумленно. Клянусь сверкающими волосами Ираны, глядящей на меня, это же…

Совершенно не пострадавший, если не считать нескольких царапин, Иставан выбрался из сети и встал на мягкую землю долины.

Распахнув глаза пошире, он изо всех сил вглядывался в темноту. Идохи были довольно далеко от него.

– Они ушли! Они ушли! – воскликнул наемник и истерически захохотал. – Клянусь синей чашей Эрис, из которой льется лунный свет! Клянусь лихорадкой, которую приносит Торто, покровитель влюбленных, мне чертовски повезло! Или нет, я подозреваю, тут замешано еще что-то. Я, Иставан Колдовской Меч, самый везучий человек на свете! Неудача никогда не коснется меня!

В самом деле, ему несказанно повезло. Если бы он отправился в путь чуть раньше, идохи все еще оставались бы на этом месте.

Сейчас они бились о скалы, словно прибой. Словно единое существо длинною в тад, они двигались на юго-запад.

Наемник снова огляделся по сторонам и понял, что идохи отдалились все же не настолько, чтобы он мог радоваться. Он быстро подобрал свой упавший меч, готовясь отражать нападение. Его взгляд упал на кучу костей, лежавших у края долины. Они несомненно принадлежали Салаи, который погиб именно в этом месте.

Иставан поежился. Ему показалось, что он попал в желудок огромного питона, где жертва может оставаться несколько дней непереваренной. Идохи душили добычу своей огромной массой, затем растворяли ее до тех пор, пока не оставался один скелет. При взгляде на белевшие кости по спине Иставана пробежал холодок. Он представил, что мог оказаться на месте сема.

– Ладно, сейчас ни к чему об этом думать, – пробормотал он. – Я не добрался до края долины, но, клянусь белой тонкой тканью Эрис, я еще жив.

Он отогнал видения ужасной смерти, встряхнувшись, точно собака, вылезшая из воды, и направился туда, где его ждали раку.

– Вот и вы, мои мохнатые друзья! У меня получилось! Не глядите так, будто увидели привидение! Я жив и здоров! – выкрикивал наемник, хотя семы не понимали ни слова.

Впрочем, они вообще обращали на него мало внимания. Их тонкие голоса оглашали всю долину.

– Рийаад!

– Рийаад! Эни, рик, рахни!

– Рийаад!

– Гуин? – произнес Иставан и обернулся назад.

Только теперь до него дошло, что человек-леопард по-прежнему оставался на противоположном конце долины, а идохи могут в любой момент заметить его. Наемник стал лихорадочно озираться по сторонам, пытаясь сообразить, как помочь другу, но так ничего и не придумал. На мгновение его лицо перекосилось от боли, но он тут же помотал головой и плюнул на землю.

– Нечего дергаться. У него все нормально. Мои друзья-обезьяны, Гуин цел и невредим! Если бы даже на него напали все идохи на свете, он бы прорвался! И потом, разве у нас есть время, чтобы сидеть сложа руки? Нужно добраться до вашей деревни. Тронемся помаленьку, а Гуин нас догонит.

Но раку не понимали его речь, да и вообще не глядели на него. Они все вглядывались в темноту и что-то лопотали своими высокими голосами.

Казалось, они обсуждают, стоит ли спускаться в долину и спасать Рийаада. Он был для них скорее божеством, чем человеком, и эти дикари могли спокойно отдать свои жизни за него. Сиба говорил что-то с жаром, воздев факел над головой, вероятно призывая отправиться вниз и поджечь идохов.

– Э, э, вы что-то не то задумали! – воскликнул Иставан. – Неужели, по-вашему можно сжечь такую массу? И потом, думаете, почему мы ползали по этой веревке? Если разгорится достаточный огонь, монгаулы в два счета нас вычислят. Говорю же вам, Гуин выберется. Не может не выбраться!

Дикари застыли в нерешительности, будто понимали его. Сорок пар сердитых глаз пристально уставились на него.

– Эй, чего вы на меня так глядите? – произнес наемник, невольно пятясь.

И вдруг один из раку завопил:

– Альфетто.

Глаза дикарей мгновенно наполнились ужасом. Семы кинулись врассыпную.

Обернувшись, Иставан увидел, что их так напугало, и застыл на месте, скованный страхом. Его язык прирос к нёбу, а глаза не могли оторваться от надвигавшегося кошмара.

Существо, напоминавшее легендарное морское чудовище, поднималось над студенистой массой идохов, разделяя ее надвое. Оно само напоминало идоха, но имевшего человеческую форму, протягивавшего руки вперед и двигавшегося прямо к Иставану.

– Г… Гуин! – крикнул Иставан и кинулся было навстречу странному существу, потом застыл, не зная, что делать. Если еще немного приблизиться к идохам, они набросятся на него.

Да, это, несомненно, был Гуин, придумавший какой-то способ защиты от вдохов. Они покрывали каждый кусочек его могучего тела, даже леопардову голову, и все-таки Иставан видел, что это он.

Приблизившийся Гуин протянул руку и взял факел у Сибы, который один остался рядом с наемником. Сем вскрикнул и отпрыгнул в сторону, а Гуин поднес факел прямо к своей голове!

Его тело, все еще покрытое вдохами, превратилось в огненный шар.

– Что ты делаешь! – воскликнул Иставан.

Охваченная пламенем фигура металась и корчилась от боли, потом повалилась на землю и начала кататься по ней. Вскоре огонь погас.

– Что, во имя Доала… – Иставан застыл с распахнутым ртом, не в силах больше вымолвить ни слова. Раку тоже глядели на Гуина во все глаза.

Тот лежал на боку и не двигался. Всю его огромную фигуру покрывали останки сгоревших вдохов.

– Гуин! Гуин! – позвал Иставан, тяжело сглотнув. – Ты ведь не мог спалить себя?

Он неуверено улыбался, его голос дрожал.

– Нет, – раздался знакомый рычащий голос, только слегка приглушенный. – Я жив.

– Гуин!

Только теперь страх, сковывавший наемника и семов, отпустил их. Все кинулись к человеку-леопарду и принялись осматривать его.

– Я цел. Дайте мне подняться, – голос Гуина стал прежним. Он протянул руку к лицу и стряхнул покрывающую его массу.

Все невольно вскрикнули. Круглая леопардова голова осталась неповрежденной, пламя не оставило на ней никакого следа.

– Мне повезло, что Сиба с факелом стоял совсем близко, – он щелкнул языком. – А то я уже начал задыхаться. Я ничего не видел кроме огня. А еще повезло, что мне удалось вовремя погасить пламя.

Гуин показал им то, чем прикрывал лицо. Это были гохрские доспехи, брошенные Иставаном. Человек-леопард надел кирасу вместо маски.

Наемник свистнул и удивленно покачал головой.

– А ты вообще-то человек, или нет? Прыгнуть в гущу идохов, а после поджечь самого себя – это уму не постижимо!

– Я подумывал об этом с самого начала. Кстати, мое путешествие прошло более гладко, чем твое! – Гуин засмеялся и принялся избавляться от остальных доспехов и останков идохов.

Иставан лишь хмыкнул, глядя на него.

Когда наемник отправился через долину по веревке, Гуин собрал оставшиеся кристаллы и привязал их к своему туловищу конскими уздечками. В сочетании с гохрскими доспехами защита получилась довольно мощной. Можно было идти через долину.

– Смерть была слишком близка, – признался Гуин, приведя себя в порядок. – Надо промочить горло.

Он взял у ближайшего сема бурдюк с вином и сделал большой глоток.

– Эти идохи оказались крепче, чем я думал. Чтобы пробиться сквозь них, пришлось напрягать все мускулы. Если бы они оторвали мои ноги от земли, мне пришел бы конец. Я взял с собой последний факел, чтобы прожигать себе путь, но почти сразу потерял его… А последние несколько шагов я уже не мог дышать.

– Ты намного безрассуднее, чем я думал! – воскликнул Иставан. – Мне не важно, насколько ты силен и умеешь ли задерживать дыхание надолго. Главное, что ты сейчас передо мною. О такой удаче я еще не слышал!

– Я с самого начала знал, что веревка меня не выдержит, – усмехнулся Гуин. – Поэтому уже тогда придумал, как защититься от идохов.

– Ты ненормальный, клянусь травянистыми усами Моса! – прошептал Иставан. Его темные глаза светились невиданным изумлением и облегчением, в котором он ни за что не сознался бы.

– Но я отправился в путь без малейшего страха, – ответил человек-леопард. – Это было не опаснее, чем укусы насекомых из Приграничья.

Гуин сел и внимательно осмотрел свое тело. Повсюду виднелись волдыри и следы от вдавившихся кристаллов. Семы положили на его раны компрессы, а он все чесал зудящие плечи и спину.

– Если бы я так тщательно не подготовился, то наверняка бы погиб, – сказал человек-леопард, глядя на темную долину. – Лошадям повезло меньше. Я отпустил их, но как бы они не попались идохам.

– Какая разница? Главное, мы с тобой живы, – заметил Иставан, все еще не в силах успокоиться.

В нескольких шагах от них семы развели небольшой костерок. Наемник задумчиво уставился на него. В неровном свете огня его черные глаза казались то теплыми, то холодными. Мог ли он предполагать, впервые услышав голос Гуина в своей камере, что скоро они окажутся здесь, в горах Носферуса, в компании полуобезьян? Вспомнив совсем недавние события, Иставан глубоко вздохнул.

– Сейчас не до лошадей, – сказал он. – Мы сами едва не погибли.

– Но все же не погибли. Большинство из нас уцелело, – заметил Гуин и поднялся на ноги. – Нам пора идти. Времени у нас совсем немного. Нужно было послать кого-нибудь в деревню, как только несколько из вас перебрались на эту сторону.

– Я так и поступил, – ответил Сиба с гордостью. – Должно быть, воины из деревни уже вышли нам навстречу.

– А, великолепно! Молодец, Сиба! – похвалил Гуин. – Но пора и нам в путь. Должно быть, деревня уже недалеко.

– Да, Рийаад, нужно лишь пересечь еще одну долину, и мы будем на месте, – кивнул Сиба.

Семы быстро стали собираться в дорогу. Одни из них подбирали свои вещи, другие отряхивались от грязи.

– Хорошо бы, если бы эти идохи спустились с холмов и напали на монгаулов, – сказал Иставан, приближаясь к Гуину. На устах его играла улыбка, но глаза оставались серьезными и холодными.

Отряд вновь зашагал во тьму.

Столкнувшись с идохами, все напрочь забыли о куда более страшной угрозе. Но теперь, вспомнив о врагах, воины двинулись вперед, не обращая внимания на усталость.

Чтобы угнаться за Гуином, семам приходилось почти что бежать. Они напоминали охотничьих собак, преследующих огромного тигра.

– Рийаад, – сказал Сиба озабоченным тоном. – Этот темный – он действительно герой?

– Ты имеешь в виду Иставана?

– Этот темный не похож на Рийаада. Он вопит, как баба, и, на мой взгляд, слишком много болтает. Он хотел идти в деревню без тебя! Этот темный – твой друг, поэтому мы терпим его, но… Он действительно герой?

Человек-леопард громко расхохотался, глядя на него сверху вниз.

– Он неплохой парень, хотя привыкнуть к нему трудно. Не все герои одинаковы. Некоторые похожи на Иставана. Да, он нетипичный герой!

Сиба казался растерянным.

– Гуин, подумай о том, что нас ждет впереди. В деревне наверняка готовят праздничный ужин, – сказал Иставан, указывая на бежавшую вниз тропинку.

Там, в долине, виднелись сторожевые огни, дрожавшие на ветру. Путников ждала группа семов с высоко поднятыми факелами. Отряд Гуина приближался к деревне племени Раку.