Текст книги "Новая хозяйка квартиры на перекрестке (СИ)"

Автор книги: Каори Треми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

“И хорошо, что не ответила!”, – сказала я утром сама себе и приступила к уборке, а потом и к небольшому косметическому ремонту, который давно собиралась сделать, но то времени не было, то сил, то просто от одной мысли становилось тошно…

Хотя, скорее всего, тошно становилось от осознания, что вот сейчас я все закрашу, будут белые потолки ровно неделю, а потом наши соседи снова устроят потоп, и потолок пойдет оранжевыми, ржавыми разводами.

Попытки найти ведьму в нашем городке не увенчались успехом. Мне, конечно, сказали про потомственную ведьму, что жила в соседнем городе, но вот это ее позиционирование себя как “в седьмом поколении, целительница…” и прочее, напрягало. Конечно, вполне могло быть, что она просто себя так рекламирует, но больше всего казалось, что она просто не имеет особых сил, и все это лишь для получения денег.

Взвесив все за и против и прикинув, что хуже-то точно уже не будет, я решила заняться всеми делами сама.

Процесс шел, медленно но шел. Для начала я устроилась на работу. О да, это было самым счастливым происшествием за последние полгода, а может и год! Работа, правда, была так себе, а точнее, она была весьма не очень. Взяли меня дворником, в парк, обозначили участок, который надо расчистить и привести в порядок, и я приступила к своим должностным обязанностям. Маменька снова начала напоминать о том, что пора бы и честь знать, но не с моей же зарплатой в прожиточный минимум?

– Яночка, ты большая девочка! Найди себе мужика хорошего или работу более высокооплачиваемую и иди уже с миром! Я отдохнуть хочу! – начала родительница.

– От чего? – опешила я, – ты практически не готовишь и ничего не делаешь, все дела на мне висят. Ты разве что борщ раз в неделю варишь. От чего ты отдыхать-то собралась?

– От тебя! Суетишься, все чего-то по дому носишься, мельтешишь перед глазами, я устала на это смотреть!

– Я поняла тебя, постараюсь, но не обещаю, что скоро, – сдалась я.

– Вот и чудненько! – обрадовалась мама и последующие пару месяцев не задавала этого вопроса. Видимо, она просто хотела знать, что я действительно съеду и не собираюсь, как отец, делить совместное имущество…

Через месяц я сдружилась с женщиной, что прибиралась на соседнем участке. Она была уже на пенсии, но считала, что не работать совсем “негоже”, поэтому каждое утро ходила в парк, как она сказала, уже почти пять лет.

– Янка! – позвала она меня как-то ясным уже чуть морозным утром, – Ты верующая?

– Да, а что? – с опаской подтвердила я.

– К нам мощи и икону привозят! Надо сходить! Пошли вместе!

– Зачем? – опешила я от ее предложения.

Надя немного замялась, а потом сказала.

– Там народу много будет, а одна я опасаюсь ходить. Давай ты со мной, заодно и сама сходишь. Там икона хорошая, говорят, она помогает личную жизнь наладить, мужчину хорошего найти!

– Надь, ну какого мужчину? У меня нет ни сил, ни желания, а ты могла бы уже и просто жизнью наслаждаться без поиска приключений на пятую точку!

– Какая ты! Сама не живешь и другим не хочешь помогать! – обиделась моя новоявленная подруга.

Но ее слова меня задели, они заставили меня задуматься, почему же я решила вот так просто поставить крест на своей жизни. Я ведь вроде еще не старая, и детей у меня даже нет, а ничего уже не хочу, как будто мне уже на пенсию пора. И чем больше я думала, тем больше приходила к мнению, что это все порча виновата, это она мне мысли путает! Ведь раньше я только о замужестве и грезила, а сейчас и даром не надо. Уже вечером я вдруг поняла, что мне обязательно надо пойти с Надей.

“Надь, ты на меня не обижайся! – написала я женщине, – Я хочу с тобой пойти, наверно, ты права была, и мне надо посетить это место” – кое как собрав мысли в предложения, я набрала текст.

“Хорошо, завтра в 9:00 жду тебя у автобусной остановки” – написала мне женщина.

Довольная, что все складывается, я легла спать и тут же уснула, как будто раньше только эта неопределенность не давал мне спать. Хотя, мне кажется, что спать мне не давало что-то другое. Помню, приду, усталая, глаза закрываются, завтра рано вставать, и только голову на подушку положу, как тут же весь сон как рукой сняло. А потом вожусь, вожусь, уже и три ночи и четыре и в полпятого глаза закрываться начинают, а в пять будильник, подскакиваю и мчусь на работу…

Глава 4

Утро, стою на остановке, ежусь, что-то подморозило сегодня, хотя до зимы еще долго. Пришла заранее, не хотелось опоздать, и не пожалела, так как какие-то мелкие неприятности всю дорогу меня преследовали. Надежда опаздывала уже минут на десять, я не выдержала и позвонила ей.

– Надь, ну ты где пропала? Я жду так-то.

– Жди, скоро буду, еду на автобусе, – раздался невнятный, из-за гула на заднем фоне, голос.

Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем она появилась, точнее подъехал ее автобус, не спеша, кряхтя и издавая весьма подозрительные звуки. Из него вывалился народ, народа было много, битком набито, и в основном старушки, которые тут же поспешили в храм.

– И чего ты тут стоишь? – недобро глянула на меня Надежда, – надо было очередь занять! Вот теперь будем торчать там несколько часов!

– Я не знала, а ты не сказала… – попыталась оправдаться я.

– А ты чего, в первый раз в таком участвуешь? – уставилась на меня женщина.

– Вообще-то да. Я раньше и в церковь-то не ходила… – засмущалась я.

– Ты хоть крещеная? А то, может, тебе и ходить не стоит?

– Крещеная, меня в детстве крестили, и вот, крестик ношу, все нормально.

Хотя тут я немного приврала. В церкви я была не так давно, за всяким разным для чисток ходила, но на службе не присутствовала. Да и так, кроме того что юбку надо и платочек, больше ничего не усвоила.

– Ладно, слушай меня и делай как я, – сказала Надежда и повела меня в храм Божий.

Я ходила за ней как хвостик, снова ничего не поняла путью, но старательно повторяла за ней все, пытаясь запомнить правила поведения. На нас, правда, одна бабушка ругалась, а Надя в ответ на нее.

– И не стыдно так себя в храме вести? Ведь грех большой ругаться! – грозно глянула на старушку моя спутница.

Бабка зыркнула на нас злобно, но в покое оставила. А дальше была длинная очередь из желающих приложиться к мощам. Сто раз пожалела о том, что пришла сюда, мне казалось, что все норовили толкнуть именно меня, как будто бы на мне свет клином сошелся. По ощущениям ожидаемого просветления и воодушевления не было. Зато была усталость, было ощущение, что на мои плечи навалилось слишком много, что я не могу это вынести, даже какие-то совсем пессимистичные мысли появились.

– Все, идем к выходу, скажи про себя… – я не расслышала, но переспрашивать было уже поздно, мы пересекли порог здания и вышли к широким ступеням, ведущим к храму.

По пути из храма мы еще несколько раз перекрестились. Я все же вспомнила, что нужно сказать, покидая территорию церкви, и мне немного полегчало. Не сильно, конечно, но тяжесть с плеч свалилась.

– Вот и сходили. Как-то народу сегодня много… – задумчиво проговорила моя новая подруга, – Я домой, встретимся послезавтра на работе.

Я тоже попрощалась, и она ушла. После посещения храма она стала какой-то более спокойной что-ли, чего нельзя было сказать обо мне. Я была вся, как на иголках, мне казалось, что мне стало еще хуже, чем было до посещения.

Придя домой, я тут же отправилась в ванну, как назло отключили горячую воду. Но, как говорится, “семь верст не крюк…” или что-то в этом роде. Так что я обливалась ледяной водой из душа, читая слова очистительного заговора из интернета, и надеялась, что если какой негатив и подцепила, то по свежим следам его водой смоет. А потом, выйдя из душа, я поняла, что промерзла до костей. И если по началу мне казалось, что я просто чуть подсопливела, то теперь начиналась простуда, если не того хуже. Помниться как-то летом в жару я сидела у открытого окна, на следующий день я пошла в поликлинику с напрочь белыми гландами. Меня, правда, попытались отправить на работу, но я стояла на своем, и мне дали больничный с моей ангиной.

Наверно, это был первый и скорее всего не последний раз, когда меня так "радовал" организм.

Мама смотрела на меня, как на болезненную, но ничего не сказала, видимо решив, что на этот раз я в моржи подалась, и разговаривать со мной бессмысленно. Хотя в чем–то она права, за свою жизнь чем только я не занималась. Я ходила на балет, потом на бокс, в САМБО, художественную школу, училась играть на гитаре и пианино, но ни одно мое занятие не зацепило меня по настоящему. Отовсюду я уходила, как только появлялись первые проблемы, или мне надоедало, ну или находилось новое интересное занятие, на которое я хотела тратить больше времени. И если по началу меня отговаривали от всего, то потом родители сдавались и просто потакали моим прихотям, даже не пытаясь наставить меня на путь истинный, в надежде, что со временем я и сама одумаюсь.

Как я и предвидела, я заболела, да так хорошо. Еще и температура почти под сорок, озноб, мне было плохо, очень плохо. Мама посмотрела на меня и вызвала скорую, которая отправила меня в инфекционку, так как с такими симптомами я вполне могла быть заразна… Но ничего страшного не нашли, какой-то новый штамм гриппа. На работе на меня поругались и оставили в покое, ожидать, когда меня выпишут.

День на пятый, прогуливаясь по этажу, я встретила странную женщину, она смотрела на меня так подозрительно и жалостливо, что я не выдержала и заговорила с ней.

– Со мной что-то не так? – без наездов, так спокойно, как будто интересуюсь, не измазалась ли я чем-то.

– А ты или сама не знаешь? – чуть наклонив голову на один бок, спросила она.

– Не знаю, поэтому и спрашиваю.

– То есть, проблем у тебя нет? Все в порядке?

– А вы откуда знаете? – не поверила я своим ушам.

– Да вот, как смотрю на тебя, так и вижу все. Только вот одного понять не могу, чего ты такого в жизни натворила, что на тебя такое повесили?

– Ничего я не творила! Оно само! – не выдержала я и заплакала.

Хотя тут я немного приврала. В церкви я была не так давно, за всяким разным для чисток ходила, но на службе не присутствовала. Да и так, кроме того что юбку надо и платочек, больше ничего не усвоила.

– Ладно, слушай меня и делай как я, – сказала Надежда и повела меня в храм Божий.

Я ходила за ней как хвостик, снова ничего не поняла путью, но старательно повторяла за ней все, пытаясь запомнить правила поведения. На нас, правда, одна бабушка ругалась, а Надя в ответ на нее.

– И не стыдно так себя в храме вести? Ведь грех большой ругаться! – грозно глянула на старушку моя спутница.

Бабка зыркнула на нас злобно, но в покое оставила. А дальше была длинная очередь из желающих приложиться к мощам. Сто раз пожалела о том, что пришла сюда, мне казалось, что все норовили толкнуть именно меня, как будто бы на мне свет клином сошелся. По ощущениям ожидаемого просветления и воодушевления не было. Зато была усталость, было ощущение, что на мои плечи навалилось слишком много, что я не могу это вынести, даже какие-то совсем пессимистичные мысли появились.

– Все, идем к выходу, скажи про себя… – я не расслышала, но переспрашивать было уже поздно, мы пересекли порог здания и вышли к широким ступеням, ведущим к храму.

По пути из храма мы еще несколько раз перекрестились. Я все же вспомнила, что нужно сказать, покидая территорию церкви, и мне немного полегчало. Не сильно, конечно, но тяжесть с плеч свалилась.

– Вот и сходили. Как-то народу сегодня много… – задумчиво проговорила моя новая подруга, – Я домой, встретимся послезавтра на работе.

Я тоже попрощалась, и она ушла. После посещения храма она стала какой-то более спокойной что-ли, чего нельзя было сказать обо мне. Я была вся, как на иголках, мне казалось, что мне стало еще хуже, чем было до посещения.

Придя домой, я тут же отправилась в ванну, как назло отключили горячую воду. Но, как говорится, “семь верст не крюк…” или что-то в этом роде. Так что я обливалась ледяной водой из душа, читая слова очистительного заговора из интернета, и надеялась, что если какой негатив и подцепила, то по свежим следам его водой смоет. А потом, выйдя из душа, я поняла, что промерзла до костей. И если по началу мне казалось, что я просто чуть подсопливела, то теперь начиналась простуда, если не того хуже. Помниться как-то летом в жару я сидела у открытого окна, на следующий день я пошла в поликлинику с напрочь белыми гландами. Меня, правда, попытались отправить на работу, но я стояла на своем, и мне дали больничный с моей ангиной.

Наверно, это был первый и скорее всего не последний раз, когда меня так "радовал" организм.

Мама смотрела на меня, как на болезненную, но ничего не сказала, видимо решив, что на этот раз я в моржи подалась, и разговаривать со мной бессмысленно. Хотя в чем–то она права, за свою жизнь чем только я не занималась. Я ходила на балет, потом на бокс, в САМБО, художественную школу, училась играть на гитаре и пианино, но ни одно мое занятие не зацепило меня по настоящему. Отовсюду я уходила, как только появлялись первые проблемы, или мне надоедало, ну или находилось новое интересное занятие, на которое я хотела тратить больше времени. И если по началу меня отговаривали от всего, то потом родители сдавались и просто потакали моим прихотям, даже не пытаясь наставить меня на путь истинный, в надежде, что со временем я и сама одумаюсь.

Как я и предвидела, я заболела, да так хорошо. Еще и температура почти под сорок, озноб, мне было плохо, очень плохо. Мама посмотрела на меня и вызвала скорую, которая отправила меня в инфекционку, так как с такими симптомами я вполне могла быть заразна… Но ничего страшного не нашли, какой-то новый штамм гриппа. На работе на меня поругались и оставили в покое, ожидать, когда меня выпишут.

День на пятый, прогуливаясь по этажу, я встретила странную женщину, она смотрела на меня так подозрительно и жалостливо, что я не выдержала и заговорила с ней.

– Со мной что-то не так? – без наездов, так спокойно, как будто интересуюсь, не измазалась ли я чем-то.

– А ты или сама не знаешь? – чуть наклонив голову на один бок, спросила она.

– Не знаю, поэтому и спрашиваю.

– То есть, проблем у тебя нет? Все в порядке?

– А вы откуда знаете? – не поверила я своим ушам.

– Да вот, как смотрю на тебя, так и вижу все. Только вот одного понять не могу, чего ты такого в жизни натворила, что на тебя такое повесили?

– Ничего я не творила! Оно само! – не выдержала я и заплакала.

– Правильно думаешь, помочь я тебе могу, а вот себе нет. И не потому что я ленивая, а потому что так надо, – многозначительно сказала она, и вот это ее “надо” произвело на меня какой-то поистине неизгладимый эффект, как будто она мне законы вселенной открыла.

– А вы дорого берете? – все же уточнила я.

– С тебя возьму столько, сколько сочтешь нужным. Ты, главное, телефон мой запиши, я выписываюсь завтра. Меня Марфа зовут, если что, – сказала она и достала из кармана халата старый кнопочный телефон.

Я записала ее номер и позвонила, чтоб и у нее был мой. С тем и разошлись.

Глава 5

Я честно отлежала положенные дни и, как только время моего пребывания в столь гостеприимном заведении закончилось, отправилась домой. И тут же завалилась спать. Как же хорошо было дома, никто ничего не спрашивал, никто не храпел, ну разве что мама иногда посапывала, но это скорее успокаивало, чем будило. Проспала два из трех предоставленных мне выходных. Да, я уговорила подписать мне больничный так, чтоб в понедельник у меня был последний контрольный прием, после которого уже должна быть полная выписка. Свежая и бодрая, я поехала для начала в поликлинику, где меня благополучно выписали с завтрашнего дня на работу, а сразу оттуда к той самой женщине. Мы с ней созвонились, договорились о встрече.

– Ну здравствуй, а я все ждала, когда же тебя выпишут, – улыбнулась она мне и только сейчас, при свете дня я поняла, что ей много лет.

Как ни странно, но толпы страждущих я тоже не встретила. Приметив мой взгляд, она пояснила.

– Сейчас не принимаю, сама восстанавливаюсь, только вот если таких срочных, как ты, но такие посетители редко приходят.

– Это порча? Она на смерть?

– Скорее переклад черной полосы, но в твоем случае он сработал как спусковой крючок.

– Я не поняла, это как так-то?

– Ну вот смотри, все, что с тобой происходит, должно было произойти в твоей жизни. Но не так сразу, а раскиданное во времени. Да и много всякого ты на себя нацепляла. К тебе негатив сейчас так и липнет, как будто бы ты клеем обмазана.

– Но я же делала чистки, и у меня, кажется, даже что-то получалось.

– Возможно и получалось, но стало, по факту, только хуже. Теперь ты без защиты, и тебя видят как человека, на которого все, что ни попадя, скинуть можно. Ты же даже простенькой защитой не озаботилась, а еще ведьма называется…

– Я не ведьма, я хотела только дела свои поправить, – понурила я голову.

От слов этой старушки мне что-то так стыдно стало, полезла сама не зная куда, чего-то навертела и вот теперь прошу другого человека разгрести мои проблемы.

– Да, не горюй ты, поможем мы твоей беде, – поддержала меня Марфа, – Проходи. А на счет ведьмы ты не права, есть в тебе сила. Да ты и сама наверно замечала, что тянет тебя куда-то, а куда конкретно ты и понять не можешь.

– Но у нас в роду никто не занимался магией, – попыталась отпираться я.

– Ой, ли? То, чего ты не знаешь, еще не значит, что не было. Да и сама подумай, времена-то какие были, тогда многие скрывали свое занятие и свои знания, даже детям не передавали, а то были случаи…

– Какие еще случаи? – не поняла я.

Марфа взглянула на меня, тяжко вздохнула и предложила сесть, за разговором я и сама не заметила, как мы оказались на маленькой кухонке. Старушка разлила чай по чашкам и предложила мне баранку.

– Ты ведь все равно никуда не спешишь, так что слушай. Эту историю мне рассказала моя бабушка, когда мне дар передавала, но прежде чем его мне передать, как и все знания, она со мной беседу провела. Я тогда уже взрослая была, почти восемь лет мне было. И начала она с того, что ее подруга из соседней деревеньки так же хотела внучке передать свои знания, да та была мала и проговорилась, да не только родителям. Так что сдали ее как пропагандистку веры и религии, а тогда как раз гонения на все это было, и всю семью сослали, а может и расстреляли. Бабушка того не знала, слышала только, что собрались они одним днем и куда-то отправились, больше ни письма, ни весточки от их семьи не было. А дом тот, довольный, занял племянник, да в принципе он старушку только из-за него и сдал. Но жить он там не смог, не прошло и года, как он свел счеты с жизнью. Но кто его видел в последние месяцы, говорили, что он сам не свой ходил, говорил, что бабка ему везде мерещится, что тянет его на тот свет… Ужасть, что творилось, всем жизнь испортил.

– Понятно, но сейчас вроде такого нет, можно не бояться, а после нескольких передач по телевидению людей вашей профессии уважать стали, к ним прислушиваются теперь, они важны стали.

– Не говори глупостей, эти шарлатаны только лишнее внимание привлекают, да плодят жуликов, которые на больных людях зарабатывают!

– А зачем вы мне все это рассказываете? Или я чего-то не понимаю?

– Вот именно, что, видимо, не понимаешь. Мне дар передать некому, и в больнице я ждала именно тебя. Я тебя сразу приметила, как увидела, и поняла, что нашла ту, которую искала уже пару лет!

– Но я не могу, это не мое…

– А что твое? Тебя привели, и хочешь ты или нет, но по предназначенному пути тебе придется пройти.

От этих слов мурашки пробежали по коже, мне хотелось бежать, мне хотелось, чтоб все стало, как прежде. Мне было страшно. Я не хотела всего этого, да и какая из меня ведьма-то? О чем я тут же и поведала Марфе.

– Да вы сами подумайте, какая из меня ведьма? Я ничего не знаю, не умею, о деревенском быте только из книжек читала, проблемы к себе притягиваю.

– Я свое слово сказала. Хочешь, помогу и обучу, не хочешь, дверь там. Не стоит тратить мое время, у меня его и так немного осталось. Решай.

– Благодарю вас за потраченное на меня время, но я, пожалуй, пойду.

– А как же твои маги, которых уважают и которые важны? Разве сама одним из них не хочешь стать?

– Я боюсь, что не потяну такую ответственность, у меня нет столько душевных и физических сил.

– Ну, иди, все равно вернешься. Главное, чтоб не было поздно, когда надумаешь.

– Я хочу узнать, а почему вы своим родственникам дар не передадите?

– Нет у меня никого, вот так получилось, а сейчас иди, подумай, реши.

Она чуть не вытолкала меня за дверь, и я направилась в сторону остановки, где к моему огромному удивлению меня сразу же забрал автобус. Я ехала в старом, дребезжащем “пазике”, он весело подпрыгивал на ухабах, а я смотрела в окно, ожидая увидеть там какой-то знак, который бы сподвигнул меня решить, как правильнее поступить. Но чем больше я смотрела, тем больше мне казалось, что правильнее будет согласиться. Но потом я вдруг решила, что никуда не поеду, и тут же за окном показалось кладбище. Странно, но я не видела его по пути туда. Хотя скорее всего, я просто смотрела в другое окно. Решив, что это знак, и мне нужно согласиться, я немного успокоилась и, вернувшись домой, начала готовится к рабочему дню. Завтра надо было выглядеть вполне прилично и не вызывать на себя гнев вышестоящего руководства.

Но после больничного меня "попросили". Точнее, пока я была на больничном, произошло сокращение штатов, и меня, как последнюю устроившуюся, избрали на роль увольненца. Обидно, конечно.

По пути домой я думала, что может стоит согласиться с Марфой? Принять для начала помощь, а потом и дар от нее, и зажить спокойной жизнью деревенской ведьмы, кур, там, развести, травки по лесу собирать… Я уже практически грезила о тихой жизни где-то у черта на рогах, когда подходила к дому. И даже смирилась, что проживу жизнь одна, без семьи и детей, утешая себя мыслью, что так я хотя бы проживу свою жизнь. А не буду выбираться постоянно из всяких разных непонятных проблем, которых меньше не становится, а только больше, да еще и жить на что-то надо, а с работы меня увольняют раз за разом.

Когда я зашла в квартиру, мама лишь покачала головой, но промолчала, видимо решив, что я и так настрадалась за день. А я, как ни странно, уснула. Точнее я легла полежать после всех стрессов и незаметно для себя задремала. И снился мне перекресток, и стою я на нем, и думаю, куда идти-то? Стояла, стояла и развернулась и назад пошла. На этом и проснулась. Конечно, так-то хорошо назад пойти, но вот как это сделать в моем положении, вопрос.

На часах было пять утра, первый автобус к Марфе отправляется через час. И я решила, что надо ехать. Собралась, прихватила подарки для ведьмы и отправилась в путь. Старушка сидела на скамейке у дома. Она не была старой или молодой, я не могла понять, сколько ей лет, но на вскидку не меньше восьмидесяти, если внимательно приглядеться, но издалека она выглядела моложе.

– Ну, наконец-то! Я уже боялась, не дождусь! – улыбнулась бабулька.

– Здравствуйте, я вот решила согласиться забрать у вас дар… – промямлила я.

– Все знаю, проходи, сейчас поговорим. Ты тетрадку взяла или книгу записную? Нет? Так пока просто послушаешь, что тебе говорю, уже завтра придешь с тетрадью. И останешься у меня.

– Я боюсь, мама переживать будет… – мне как-то пока было страшновато оставаться у незнакомой ведьмы, вдруг она молодо выглядит потому что молоденьких глупеньких девочек в жертву приносит и от этого не стареет.

– Не бойся, – сказала Марфа, и мне стало совсем страшно, а вдруг она мои мысли читает еще? – Я тебя не обижу. Поживешь немного у меня, маме скажешь, что на съем перебралась, запишешь все, что я тебе скажу. А потом я тебе все оставлю, у меня же наследников нет. А так смотри сама, за старушкой поухаживаешь, мудрости поучишься, а потом и жильем собственным обзаведешься. Но для начала надо тебя почистить…

От слов о собственном жилье пусть и в такой глухомани, мысли резко поменяли свое направление, сразу захотелось помочь старушке, развлечь ее. Хотя не буду кривить душой, решающую роль сыграли не только деньги, но и то, что меня от проблем должны избавить. И уже днем я собирала свои вещи в сумку, собирала не все, а только необходимое.

– Мам, я комнату сняла, беру нужное, остальное пока пусть у тебя останется.

– Хорошо, ты звони-пиши, как время будет, рассказывай, как устроилась, как работа…

– Все хорошо, сейчас подработку нашла и решила дать тебе отдохнуть от моей компании.

– Вот и хорошо. Значит скоро и вся остальная жизнь наладится, – радовалась родительница.

А вот мне было не радостно. На всякий случай написала ей записку с адресом, куда я собиралась ехать, и спрятала ее в вещах. Я, конечно, могла бы сразу отдать ее маме, но тогда была бы куча вопросов о том, дружу ли я с головой, отправляясь в эту деревню, куда автобусы пару раз в день ходят. А так, если со мной что-то случится, мама будет вещи разбирать и найдет мою бумажку…

Да, мысли, конечно, пессимистичные. Но других все равно нет. Ладно, тетрадку я купила, даже несколько, на всякий случай, и несколько ручек, вещи собрала и на следующий день утром ждала первого автобуса. Тот, естественно, задерживался.

Глава 6

Приехала я к Марфе, она меня уже ждала, даже пирог заливной испекла.

– Ты проходи, деточка, времени у нас много, рассказать мне тебе тоже многое надо. Так что, устраивайся поудобнее, угощайся и приступим.

– Я вот с тетрадью, со всем необходимым…

– Будет тебе, спешить нам некуда.

– Но мои проблемы, я боюсь, как бы они совсем все не разрушили – попыталась настоять я.

– Все хорошо будет, поверь мне и не говори глупостей! – как отрезала Марфа.

Я неуверенно села за стол и положила себе кусок пирога. Тот был на удивление вкусный, я сама такой иногда раньше пекла, но потом мама начала на меня ругаться, что от моих пирогов у нее бока растут, и я перестала. А сейчас, откусив кусочек, все вспомнила и поняла, что я очень по нему скучала. Марфа молчала и наблюдала, как я ем, потом пододвинула ко мне тарелку и предложила еще. По ее лицу скользнула улыбка, как бабушки, которая угощает свою любимую внучку.

– Так, дело было в конце 60-х, – начала старушка, когда я доела и обратила внимание на нее, – Я тогда молодая была, как ты сейчас. Мне тогда в городе квартиру дали, маленькую, малосемейку, санузел совмещенный, кухонка только одному чай попить, но это была моя личная жилплощадь. Я за нее отработала на заводе, как молодой специалист. Так вот, когда я, довольная, с документами на квартиру, шла домой, из окна мне на голову упал цветок в горшке.

Я чуть не рассмеялась, но постаралась скрыть свое веселье. Марфа глянула на меня неодобрительно.

– Вот что ты смеешься? Это сейчас вам, молодым, это кажется глупостью. А мне тогда было не до смеха. Я хотела поближе рассмотреть цветы на клумбе под окном, да вот у кого-то цветок стоял на верхних этажах, да мужик покурить выглянул из окна, горшок и свалился. И мне не повезло, я именно тогда там и нагнулась.

Смеха поубавилось, стало как-то стыдно, человеку вот так не повезло, да и самой мне не везет в последнее время. Я густо покраснела, но старушка, кажется, не обращала на меня никакого внимания.

– Я проснулась на больничной койке, ничего не помнила, да я и до сих пор мало что помню…

– Но про работу и квартиру помните же!

– Нет, это мне так милиция наша поведала, а не они, я бы и куда деваться не знала бы. Врачи сказали амнезия, пройдет со временем, но она не прошла. Ну да ладно, главное что жива осталась, правда без работы и без знаний, и могла идти разве что дворником. Но жизнь распорядилась иначе, у меня Дар открылся, я начала людей да и не людей лечить. Нет, конечно, не так вот открыто, как сейчас, а скрытно, "из-под полы", как это называется. Ко мне приходили и приезжали с разных концов не только нашего города, но и соседних, привозили вещи, еду и даже деньги. А я никому не отказывала, кто за благим делом пришел, все надеялась, что если буду всех лечить, то будет мне счастье, и я вспомню себя, вспомню, где родственники мои.

– А почему вы не знали, где ваши родители? – растерялась я.

– Потому что была отправлена по распределению, в паспорте уже новая прописка была. А документов и фотографий не было, только паспорт, свидетельство новое выдали. Но по данным из него я не смогла найти своих родителей. Так вот и жила я одна, ожидая, что не сегодня завтра все наладится, я все вспомню, а потом были 90-е, разруха и бардак, а сейчас, в век современных технологий, думаю уже и искать-то некого…

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Что б ты знала. А вообще, квартира у меня та до сих пор есть, только не живу я в ней. Вот думала, кому могу оставить, детей у меня тоже нет, вот думаю, может тебе вместе с даром и знаниями?

“Чего? Она собралась мне вот так просто оставить свою квартиру?” – не поверила я своим ушам, но старушка кажется растолковала мой взгляд по-своему.

– Да, понимаю, малосемейка, да на отшибе, зато своя…

– Я согласна! – пока старушка не передумала, подтвердила я, а она как-то подозрительно хитро улыбнулась.

– Вот и славненько, а теперь поехали, посмотришь новые хоромы, да документы подпишем сразу, что б ты точно никуда не делась.

– А как поедем-то? – до автобуса было точно много времени.

Марфа позвала меня за собой, во дворе у нее стаял старенький автомобиль, кажется еще “запорожец”, я такие не встречала на улицах города, только на картинках с мемами.

– Сейчас и поедем, или ты думала, я настолько стара, что уже и из дома выбраться не могу? – довольная улыбка не сходила с лица старушки.

Я наскоро собрала свои вещи, и мы поехали. Марфа вполне уверенно держалась на дороге, а мне было страшно, точнее, до этого дня я не знала, что боюсь автолюбителей. Но зато приехали мы быстро и с музычкой.

– Выходи, пойдем хоромы смотреть! – подмигнула мне бабулька.

“Хоромы" были на третьем этаже пятиэтажки без лифта, с узкими лестничными проходами. Вопрос мебели стоял очень остро, и видимо поэтому жилье здесь действительно стоило очень дешево. Пока хозяйка парковалась, я наблюдала, как кто-то весьма предприимчивый пытался затянуть на кухню холодильник через окно… Или они его спереть так пытались? Не важно, я ничего не видела. Так для психики лучше.

Квартира встретила нас затхлостью, но не той, что бывает в сырых помещения, а теплой, пыльной затхлостью. Марфа, видимо, закрыла все окна, и теперь собравшийся здесь воздух был наполнен пылью, солнечным светом и, кажется, чуть-чуть отдавал лавандой. Здесь пахло домом и почему-то детством, пахло деревней и городом одновременно. Наверно, это из-за висящих на гвоздиках пучков трав.