Текст книги "Соломенная шляпка"
Автор книги: Кани Джеронимо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Джеронимо Кани
Соломенная шляпка
Кани Джеронимо
Соломенная шляпка
Я жил у своей тети. Моя мать умерла при родах. Отец очень сильно переживал ее смерть, и свою боль пытался утопить в алкоголе. Как-то раз, выпив бутылку виски, ему вздумалось покататься на машине. Домой он не вернулся...
У тети был четырехэтажный особняк. Вокруг дома был огромный двор с зеленой травой.
Это был обычный летний день. Мне только-только исполнилось три года. Как всегда, меня по утрам кормили овсяной кашей. Как и любой ребенок в моем возрасте я плохо кушал. Не доев больше половины моего завтрака, я освободился от цепких рук моей тети. У меня была няня, но тетя всегда кормила меня сама. Как будто хотела вымолить себе прощение за то, что случилось с моими родителями. В чем была ее вина, я не знаю. Может, ей так было легче?
Меня подняли на руки. Моя няня. Кто же еще? Светловолосая девушка лет восемнадцати. Но по выражению лица ей можно было дать иногда и меньше: светло-серые глаза смотрели с детским простодушием, хотя на высоком лбу уже намечались легкие морщинки, как у человека, который немало пережил и передумал.
Наташа, так звали няню, отнесла меня в ванную комнату. Там она меня раздела и посадила в детскую ванночку.
Мне нравилось купаться. Особенно, когда меня купала Наташа. Ее красивые руки нежно гладили мое худенькое, слабенькое тельце.
Когда я выкупался, Натали, завернув меня в огромное белое полотенце, отнесла в мою комнату, вытерла и одела. Вот этого я не любил. Я всегда хныкал в такие минуты. И иногда мои капризы превращались в истерику. Наконец-то экзекуция закончилась, и я побежал играть со своими сводными братьями.
Они были старше меня и не любили со мной играть. Наверное, я был им чужим. А может, они считали себя слишком взрослыми, чтобы играть с трехлетним мальчиком.
Я увлекся бабочками, летавшими вокруг. Я стал за ними бегать, и мне это так нравилось, что я забыл о своих братьях. Так прошло время до второго завтрака. Меня напоили молоком, и снова отпустили гулять. Я бегал по зеленому двору, пытаясь поймать желтых бабочек.
В это время к нам пришла соседская девочка. Она была в белоснежном платье и соломенной шляпке с голубыми ленточками. Маша, так звали девочку, не стеснялась играть со мной, и мы вместе стали бегать за бабочками.
Неожиданно я споткнулся и упал. Маша подхватила меня, и в этот миг наши взгляды встретились. Какая-то сила не давала нам отвести глаза в сторону. В эту же минуту мой сердце забилось в бешенном ритме. Меня стало наполнять какое-то чувство, идущее из живота. Как будто бабочки забрались ко мне в живот и стали там быстро-быстро махать крылышками. И я... влюбился. Я полюбил эту девочку. Я знал, что больше никого и никогда так не полюблю...
Вдруг земля стала быстро уходить из под ног. Я взлетал! Нет. Меня просто несут домой. Я не плакал и не кричал. Я пытался запомнить лицо той девочки, которую я полюбил на всю жизнь. Что-то мне подсказывала, что я ее больше не увижу.
После обеда меня уложили спать. Мне было обидно, потому что я не понимал, почему моим братьям днем спать не обязательно, а меня заставляют терять драгоценные часы моей счастливой жизни.
Я пролежал в постели около получаса, так и не уснув. Потом я встал и подошел к окну. Мне понадобилось встать на стул, чтобы достать до окна, которое оказалось открытым. Я выглянул из окна и увидел, как мои братья, беззаботно бегали друг за другом по двору.
Вдруг я заметил мелькнувшее за углом белое платьице. Это была она. Я высунулся из окна, чтобы увидеть самую прекрасную девочку на свете... и полетел вниз.
Я летел не долго. Наверное, меньше секунды. Но перед моими глазами прошла вся моя жизнь: овсяная каша, тетя и няня, небо и Солнце, и даже бабочки с зеленой травой. Последнее, что я увидел – это была она. Маленькая девочка Маша в белоснежном платье и соломенной шляпке с голубыми ленточками...
Потом я упал на землю. Я слышал, как сломались мои кости. Я видел, как ком не подбежали мои братья. Я слышал, как плакала моя тетя.
Я умер. Но моя, довольно длинная, жизнь прошла не зря – я любил.
Конец.
