Текст книги "Карантинный полубред, или Сказки на ночь для маленьких взрослых"

Автор книги: Камиль Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Камиль Ларин
Карантинный полубред, или Сказки на ночь для маленьких взрослых

Жили мы, не тужили, даже хорошо, как выясняется, жили: практически не тужили, пока – ХРЯ-Я-Я-СЬ! – человечество не накрыла жутчайшая в своем женском роде эпидемия, с не менее пугающим и устрашающим в своем мужском роде названием – вирус COVID-19.

Народ послушно отправился на самоизоляцию.

Поначалу это даже обрадовало: будем убираться дома, играть в лапту с ребятами, читать книги, наконец-то доберемся до завалов на стеллажах и полках – и половину повыбрасываем!

Ну, все и стали убираться, расчищать, выбрасывать. Потом энтузиазм иссяк: кто доубирался до неприличного порядка, кому просто надоело.

Стали книги читать. Лично я прочитал одну – но дважды! – «Баранкин, будь человеком!» Это я сыну читал на ночь. Кстати, очень интересное чтиво! Там есть своя мораль, несмотря на то, что книга детская, но очень философская. А мораль: как прийти от себя к себе. Советую перечитать J.

Потом все бросились снимать какие-то песни, читать стихи, произведения, сказки. И выкладывать это, естественно, в Интернете.

Мне тоже захотелось читать сказки. Но поскольку эта ниша была уже занята моими талантливыми коллегами, я понял, что надо придумать что-то свое. Ну, или не совсем своё, но точно такое, до чего еще никто не додумался!

Так родилась идея ПЕРЕСКАЗОК, которые я назвал «Карантинный полубред, или Сказки на ночь для маленьких взрослых». Брал известные сказки и пересказывал их на новый лад, сохраняя сюжет, но добавляя в него неожиданные, порою совершенно неожиданные повороты.

Первой придумалась сказка-пересказка «Красная Шапочка», главная героиня которой занималась красным террором: то белочке лапку откусит, то волку… Ну, полный беспредел.

Показал супруге Катерине со словами: «По-моему, – бред! Страшно выкладывать…» Она говорит: «Это смешно! Попробуй!»

Выложил сказку в Instagram и Facebook… И даже не ожидал, что будет ошеломительный успех: после первых Пересказок друзья требовали: еще, еще! Так в течении двух недель придумывал, снимал и выкладывал. На вопрос, почему такие страшные истории на ночь, отвечал: «Клин клином вышибаю!» У всех же в головах: пандемия, вирус, – и если буду говорить, что вокруг все хорошо, это эмоционально не зацепит, – вот и стал немного ужаса нагонять.

Впрочем, и у многих великих сказочников: Ханса Кристиана Андерсена, Шарля Перро, братьев Гримм, – в оригинальных версиях сказки очень даже кровожадные и жестокие. Причем, писались они для детей. А я всё-таки – для взрослых. Хотя, многие мои друзья признавались, что с нетерпением ждут очередную историю в тандеме со своими маленькими детьми.

Так что пандемия, помноженная на страшные ПЕРЕСКАЗКИ, – такой вот минус на минус, – даёт, что? Положительный эффект!

Получилось 28 пересказок. Как оказалось, их читали не только друзья-фрэнды, но и издатели! И предложили мне выпустить книгу.

Вот я её и пишу. В ней вы прочитаете много интересных и смешных историй, новые стихи, мысли, рассуждения и прочее.

Но начать книгу решил именно с карантинных, бредовых ПЕРЕСКАЗОК!

Часть I
Пересказки на ночь

№ 1. Красная Шапочка

Жила-была девочка Красная Шапочка. А почему она называлась Красная Шапочка? А потому, что была не просто девочка, а девочка, которая устраивала Красный террор!

В лесу ее все боялись. Потому что туда она ходила не за грибами и ягодами. Встретит бывало зверушку – хап! И нет лапки у белочки. Хап! – и нет лапки у волка.

И вот отправилась она как-то к своей бабушке. И пошла не по короткой дорожке, а по длинной, чтобы встретить кого из зверушек и оторвать им лапки.

Но как назло не было никого на ее дороге, потому что все зверушки по норкам да по домам попрятались.

Пришла девочка в дом к Красной Бабушке.

– Тук-тук! Тук-тук!

Это Дятел стучит. У него ведь тоже красная шапочка – конкурент, стало быть.

Хап! И нет дятла!

Что было дальше?

Дальше – девочка вошла в дом своей Красной Бабушки.

Видит: та лежит в кровати. Та бабушка, да не та: что-то в ней странное.

– А почему у тебя такие странные глаза, бабушка?

– Обычные глаза, внученька.

– А почему у тебя такие странные уши?

– Обычные уши, внученька…

– А почему у тебя такие странные зубки?

– Да к стоматологу я сходила, внученька.

Хап! И нет внученьки!

Вот такая вот страшная история на ночь, дружок.

Сладких тебе снов!

№ 2. Колобок

Жил да был Колобок.

Ну как жил? Ну как был?

Испекла его бабуля и посадила на подоконник.

Скучно ему стало одному на подоконнике сидеть… Или стоять… Или лежать – не поймешь этих Колобков.

Спрыгнул он вниз и покатился по узкой дорожке. Катится-катится и думает: – Куда я качусь? И кому все это надо?

Вдруг кто-то его остановил. Смотрит: а это Заяц. Довольный, ухмыляется:

– Ну, здравствуй, Колобок! Я тебя сейчас съем! Поскольку ты…

Не успел договорить Заяц – хап! И съел его Колобок.

Да так ему понравилось, что сил это ему придало в его кондитерское тело. И (он уже быстрее) покатился дальше.

Встречает Волка. Тот ему:

– Колобок, колобок, я тебя…

Нет! Ха-а-ап! Опередил его Колобок.

Та же участь была и с медведем: недолго думал Колобок – Хап! И съел медведя.

Вся надежда была на Лису! Да не та, видать, уже Лиса… Сдалась и она, тоже оказалась в чреве колобочном.

И вот катится такой Колобок, катится Хозяин леса! Пуп зимы…

И вдруг встречается ему на дороге… Ёжик.

«Десерт», – подумал Колобок.

«Колобок?» – удивился Ёжик.

Конечно, вы решили, что мог и Ёжика Колобок съесть? Но не смог: защищен был Ёжик, защищен иголками своими, которые впились в Колобка…Да тот и сдулся.

Мораль сказки такова: от судьбы-то не уйдешь!

Сказочка тем и закончилась: не стало Колобка.

А что же было с Ёжиком? Ежик сидел дома весь в печали и думал:

– Ведь я такой же колобок, только с иголками…

№ 3. Коза и семеро козлят

Жили-были Коза и семеро козлят. Жили нормально, никого не трогали.

И вот как-то мама собралась толи в аптеку, толи на базар, – не важно, но точно не за молоком, как многие думают.

– Сидите дома, – говорит, – детки мои милые. Сидите и никому дверь не открывайте, на улицу носу не кажите.

Услышали они ее, остались дома, в игры разные играли

Вдруг: стук в дверь! Кто-то пришел. Точно.

– Кто там?

– Это я – Волк! Хе-хе-хе!

Даже голос не поменял, даже не соврал! Как есть говорит: волк, и все тут!

От наглости такой опешили козлята:

– Это что ж такое? Нас-то семеро, а волк – один!

Открыли они дверь да выпрыгнули на улицу, да разорвали на части этого волка!

– Бесстыжее ты, серое существо! Тварь ты поганая!

Это все подумал один из козлят, но вслух ничего не сказал, просто остановил братцев: – Давайте не будем открывать дверь! Ну его на фиг!

И, правда, не открыли. Ничего и не случилось.

А через час пришла Коза, да и съела всех козлят! Вот оно, материнское счастье.

Своих-то за что?

Посадили Козу на кол. Она сидела на колу и говорила: – Я ж их породила, я и съела. Ваше-то какое дело?

№ 4. Крошечка-Хаврошечка

Жила была девочка Крошечка-Хаврошечка. Милая девочка, но странная очень: возьмет бывало лопату, подкрадется к кому-нибудь сзади, да Х-Х-РЯСЬ! по затылку!

Сельчане удивляются: – Чего это ты нас по затылку лопатой бьешь?

А она говорит: – Дурь из вас выбиваю!

Дурь лопатой выбивает: дело хорошее! Стали к ней ходить. А на 20-м пациенте лопата-то и сломалась…

Ой, сколько дури в поселке собралось, накопилось, а деваться некуда: так с ней и живут дальше.

Была у Хаврошечки мачеха. Как-то она ей сказала: – Зарежь корову нашу, Пеструху.

А Хаврошечке жалко ее, в плачь она, слезы льет.

Пеструха ее успокаивает: – Ты зарежь меня, только мясо не ешь, а косточки в землю закопай.

Так она и сделала. Только лопата ведь сломана была, так она мотыгу взяла. Мотыгу взяла да и косточки посадила. Выросло из них дерево – яблонька, да такая красивая, с наливными яблоками.

А тут как-то мимо Принц на лошади скакал. Увидел он яблоньку, да так ему захотелось яблок, что он и говорит: – Девицы, красные, угостите меня яблочком.

У мачехи были три дочери: Одноглазка, Двухглазка и Трехглазка. И вот кинулись они к яблоньке, – та ветки-то подняла и не дает им сорвать яблоки. А Хаврошечка подошла, да и сняла самое красивое яблоко, Принца угостила.

Скушал он яблочко, да так ему понравилось, что он предложил девушке выйти за него замуж, – стало быть женой стать. А Хаврошечка, недолго думая, мотыгу взяла и Х-Х-ХРЯСЬ! Принца по затылку. Упал он наземь, и тут же умер.

Вот оно как: дурь из людей выбивала, а свою дурь выбить не смогла.

Так-то оно в жизни бывает…

№ 5. Сказка о Рыбаке и рыбке

Жил-был Старик со своею Старухой у самого синего моря.

Жили они вместе долго: ровно 30 лет и 3 года, 8 месяцев и 2 дня.

Хорошо жили, спокойно, но скучно как-то. Старик звезд с неба не хватал, у судьбы ничего не просил, – она ему сама время от времени подкидывала что-нибудь: то избу добротную, то должность высокую для него и Старухи. А он отказывался, не брал: совестливый был. Хоть и партийный.

И вот однажды пошел он к морю, поймал рыбку – не простую рыбку, Золотую! Взял ее в руки, и будто услышать от нее что-то хочет… А рыбка молчит. Тут он вспомнил, что рыбы-то не разговаривают.

Держит ее в руках, держит… Держал часа два, пока та совсем дышать не перестала.

Положил он ее тогда на берег, подле камня, и решил вернуться домой.

Вернулся домой, а на пороге его Старуха стоит, а перед нею – дед какой-то в труселях расхаживает.

О-о-о! Подступила кровь к голове Старика! Ревность его обуяла!

Схватил он весло, – рядом оно лежало, – силушки еще были, размахнулся, да…как закинул весло, куда глаза глядели! Улетело оно.

Старик стоит, не шелохнется, ноги ватные, как памятник стоит, горем убитый… Так всю ночь и простоял.

А утром весло вернулось, прилетело – бумеранг это оказался. Бумеранг. Ударил он Старику по затылку, тот упал наземь, да и помер.

Не рой другому яму… И берегись бумерангов. И мотыг, конечно, тоже.

Доброго вам сна! Если получится…

№ 6. Дюймовочка

Жила-была девочка Дюймовочка – маленькая тщедушная тварь. Кустодиевскими формами не отличалась, но почему-то особи мужского пола так и льнули к ней.

Вот как-то Сын жабы уволок ее на болото и говорит:

– Жениться на тебе хочу.

А она, недолго думая, за загривок его схватила да и притопила в воде. Захлебнулся он.

Дальше – она Жука какого-то встретила. Жук ее на дерево затащил и говорит:

– Хочу в жены тебя взять.

На колени встал свои – у него ж лапок-то шестнадцать или восемнадцать, в общем, на все сразу встал и просит ее: – Будь моей жжженой, это мой жжжжилище.

А друзья его – дружки стало быть – на смех подняли: что мол за пигалица такая, всего две руки, две ноги?

Отказался он от нее. Она, не долго думая, один конец веревки к дереву привязала, а другой к лапкам его бесчисленным и сбросила жука с дерева. Так тот и болтался, пока не издох.

Потом Крот появился – крупный, серьезный, функционер оказался:

– Возьму тебя замуж, и все тут!

Это, мол, экономически выгодно. Он хоть и слепой, а в корень-то зрил. Дюймовочка, не долго думая, вход в его пещерку завалила, да и задохнулся он там в своих испражнениях.

Дальше Дюймовочка Ласточку встретила. Прыгнула ей на спину. Ласточка говорит:

– Отвезу тебя в сказочную страну.

Дюймовочка на смех ее подняла:

– В какую еще сказочную страну? Мы ж и так в сказке!

Прилетели туда, а там, действительно, все такие сказочно чопорные, какие-то странные… Мотылек к ней подлетел, говорит:

– Выходи за меня. – А сам в обморок падает: тщедушный какой-то.

Дюймовочка ему лапы и крылья оборвала да с камня и сбросила. А тому много и не надо было: ударился об землю и помер.

В общем, вернулась Дюймовочка домой и говорит Матери (а Мать крупная такая, раз в 600 больше дочки была):

– Не могу я больше, не хочу! Не мое это. Не хочу жениться, то есть замуж выходить, а хочу учиться!

Мать ей говорит:

– Правильно. Тебе ведь на следующий год в восьмой класс идти.

А ночью Дюймовочке сон приснился. Бог явился и говорит: «Я почему тебя тварью называю? Потому что все вы для меня хоть и божьи, но твари. Люблю я вас все равно всех, люблю»

И вы любите друг друга! И сладких вам снов!

№ 7. Три поросенка

Жили-были три поросенка: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф – три братца, три родненьких – близнецы, стало быть. Разница меж ними была небольшая – три минуты всего.

Самый старший, Наф-Наф, говорит им:

– Давайте домик построим… И дни рождения… наш…отмечать там будем.

А те братцы были молодые, ветреные, отвечают ему:

– Некогда нам. Вон какая погода нынче! Гулять будем.

Так, хибары себе соломенные сварганили по-быстрому – и все.

А в тех краях Волк появился, серый. Прознал он, что есть такие три поросенка, и решил к ним наведаться. Приходит к Ниф-Нифу:

– Открой, – говорит, – дверь.

А тот его на три буквы посылает:

– Иди, – говорит, – в лес!

Волк юмора не понял, набрал воздуха в щеки да как дунул и снес домик.

Ниф-Нифу деваться некуда, он копыта в руки, как говорится, и побежал к братцу своему Нуф-Нуфу. Забежал к нему и кричит:

– Волк меня преследует!

Закрыли они дверь, – вернее, двери-то не было, так соломой забросали вход – вроде как замуровались. Волк же тут как тут. Надул щеки, опять дунул как Соловей-разбойник, и снес нафиг и этот домик! Поросята дальше побежали, к Наф-Нафу. Прибегают:

– Наф-Наф, открывай дверь!

Наф-Наф в ту пору желуди в лесу заготавливал на зиму. Тут они вспомнили, что ключ у него всегда под ковриком. Кинулись они, а коврика – нет: ключ есть, а коврика нет! Остолбенели они, задумались. А Волк долго не думал: ам – и съел обоих!

В тот момент Наф-Наф уже за спиной Волка стоял.

– Я, – говорит, – получаюсь свидетель… А свидетелей убирать надо. Жри меня, серая тварь такая.

Волк говорит:

– Да не хочу я: наелся уже.

– Ах так! АААМММ! – и съел Наф-Наф Волка.

А потом стоит и думает: «Это что ж такое получается? Я ж не только волка съел, но и братцев своих родненьких! Эх, свинья я, необученная!»

Так и жил всю жизнь с грузом этим, пока в день рождения желудем не поперхнулся.

№ 8. Репка

Посадил дед репку. Выросла Репка большая-пребольшая, крупная-прекрупная, необъятная, – ни в одно платье не влезала. Отправили ее в школу, знания получать. Училась она плохо, успеваемость – никакая. Как-то они всем классом и учительницей отправились в лес. Вроде как на экскурсию: птиц смотреть, растения разные собирать. Репка приотстала и заблудилась. Вышла к какому-то болоту, шаг шагнула и провалилась. Думает: «Погибну я здесь». Нет, – Дед рядом оказался, за деревом прятался. Он же ее бедовую не оставлял ни на шаг, все время за ней присматривал, ходил следом.

Ну, вот: тянет-потянет из болота Репку, а вытянуть не может. Стал он думать про Бабку: надо было и ее с собой взять. А не надо было, – Бабка сама за Дедом ходила, потому что не доверяла: гулящий он был. Вот она и пряталась за соседним деревом. Ну, и вышла помочь.

Тянут они вместе, потянут, а вытянуть Репку не могут. Нужно Внучку звать. А как ее позовешь? Внучка уже давно взрослой стала: трое детей у нее, в городе живет.

А тут кобель какой-то из кустов вышел, Собака, стало быть. Не, – точнее все же кобель. Он решил им помочь и сразу Бабке зубами в жопу как вцепится! Дед приревновать хотел, да весла рядом не было. Думает: «Я потом, тварь такая кобелиная, с тобой разберусь. Придушу тебя. А пока дело сделать нужно».

Вот они тянут-потянут, но вытянуть не могут. Кошка бы пригодилась, а Кошка: она же тоже гулящая была – в деда от первого брака, тут и оказалась рядышком.

В общем, вцепились они друг в дружку как клещи, тянут-потянут, – а вытянуть-то… смогли! Вот лежат они на поляне, дышат часто: устали. Жрать им захотелось.

– Что ж, – они говорят, – сказка заканчивается, а мы и не жрали ничего.

И вдруг в кустах зашуршало что-то.

«Мышь», – подумал дед.

Ну, а кто ж еще? Действительно, Мышь вышла.

– Давайте ее и сожрем!

Бабка говорит:

– Не надо. Вдруг больная какая-то.

Правда ее: больная оказалась. Она хвостиком махнула, крутанула и взвилась в небо, крылья выпустила и полетела вверх, к звездам. Летучая это мышь оказалась.

Эти-то все головы подняли, челюсти у них отвисли и смотрят, удивляются: летучей мыши никогда не видели, медитируют, в Нирвану вошли. А когда три часа простояли с открытым ртом, воздух-то весь из них и вышел. Задохнулись они, упали на землю, и все…

Вот к чему любопытство-то приводит.

А последнее, что подумал дед: «Жалко, что я перед смертью кобеля этого ползучего не придушил».

№ 9. Курочка Ряба

Жила-была как-то курочка Ряба. Хорошо жила, перспективно – яйца золотые несла. Снесет бывало золотое яйцо и отдаст кому-нибудь за копеечку, или просто так, – по доброте душевной.

И вот зашла она как-то по соседству к деду с бабкой. Те как раз завтракать собирались, только у них на столе ничего не было. Решила курочка им помочь из добрых намерений: снесла яйцо – золотое.

Дед смотрит на яйцо и не понимает: чего это курица, издевается что ли? Взял скалку, бил-бил яйцо, не разбилось оно. Бабка взяла скалку, била-била деда, не разбился и он. Дед тогда опять скалку взял и по курочке Рябе как ХРРРЯЯЯСЬ! Та на всякий случай и окочурилась: как бы хуже не вышло.

И вот попала она на тот свет, видит Бога и спрашивает его:

– Боженька, что же я не так-то сделала? Я ведь старалась добрые дела сеять, людям помогать.

А он ей говорит:

– Да пойми ты, курица мокрая, что помимо роскоши людям иногда просто есть хочется: снесла бы ты обыкновенное яйцо, они, глядишь, сюда бы только через неделю попали. А теперь к вечеру ожидаем.

И опять ее ХРРРЯЯЯСССЬ! по голове. Она так – хоп! – и опять к деду с бабкой попала.

Закричала:

– Дед! Дед! Я теперь все поняла! Снесу вам обыкновенное яйцо!

Два снесла. Чтобы уж яичницы было много. Те сели, довольные, поели. Понравилась яичница. Потом спать прилегли. Уснули да и не проснулись.

У курицы, видно, после этих событий что-то случилось в организме, и яйца токсичными стали.

И вот стоит она – живехонькая, одна, посерёдке избушки и думает: «Что же я не так-то делаю? Кого ж теперь слушать-то?»

№ 10. Теремок

Стоял в поле теремок – ни низок, ни высок.

И жили в нем какие-то странные обитатели: все такие возвышенные, восторженные, воздушные. Да… Поэтические, стихами все сыпали – сочиняли и рассказывали оды, панегирики, эпиталамы – ну, это если кто женился.

Нужно заметить, что имена у них тоже были какие-то странные – стихотворные: Мышка-норушка – детская игрушка, Лягушка-квакушка – кислородная подушка, Заяц-выбегаец – ни француз и ни китаец, Лисичка-сестричка – зажигается, как спичка, Серый волк – зубами щелк.

Как-то был у них очередной поэтический вечер: читали стихи разные, чай с вареньем пили. Вдруг стук в дверь:

– Кто-кто в теремочке живет?

Они сразу и давай перечислять имена свои:

– Я – Мышка-норушка – детская игрушка!

– Я – Лягушка-квакушка – кислородная подушка!

– Я – Заяц-выбегаец – ни француз и ни китаец!

– Я – Лисичка-сестричка – зажигаюся, как спичка!

– Я – Серый волк – зубами щелк!

И хором:

– А ты кто?

Он отвечает:

– А я Медведь!

Размахнулся лапой, да как ХРРРРЯЯЯСНУЛ! по домику! Домик и рассыпался…

Обитатели сразу все разбежались: кто в эмиграцию, кто в нору спрятался, кого Колобок по дороге сожрал…

А Медведь разгреб весь мусор и новый домик построил: большой, основательный, с размахом. И написал над дверью: МЕДВЕДЬ. ПРОСТО МЕДВЕДЬ.

 
Вот она – проза жизни.
Праздник чувства окончен… Погасли огни,
Сняты маски и смыты румяна;
И томительно тянутся скучные дни
Пошлой прозы тоски и обмана.
 

(С. Надсон)

Доброй ночи, дружок! Все будет хорошо!

№ 11. Маша и Медведь

Жили-были Старик со своею Старухой у самого зеленого леса. И была у них внучка Маша. Детей своих у них отродясь не было, а внучка была, – такое в деревне случалось иногда.

И вот посылают они как-то Машку в лес. Говорят:

– Машка, возьми подруг, и сходите грибов-ягод соберите, зайца, может, подстрелите какого-нибудь: жрать дома нечего!

Машка спорить не стала, берданку взяла и пошла. Она без берданки никогда в лес не ходила.

И вот пришли они с подружками в лес. А Машка привязала их к деревьям и давай шмалять по ним, как по мишеням, – вроде как забава такая. Но ни в одну не попала. Бедовая, а стрелять-то не умела. Один раз в молоко угодила: корова рядом стояла приблудная, вот она в нее и попала.

Заскучала Машка, дальше пошла. Видит, избушка стоит, и над дверью надпись: МЕДВЕДЬ. ПРОСТО МЕДВЕДЬ. Она заходит туда, а там, действительно, – Медведь. Сидит перед самоваром, стихи Надсона читает. Она говорит:

– Медведь, ты давай на стол накрой: с дороги я, жрать хочу.

Медведь спорить не стал. Видит: девчонка с берданкой, шмальнет, может быть. «Я-то, – думает, – мишень вон какая большая, попадет еще». В общем, накрыл на стол, поели.

Вскоре Медведь всему обучился: сам убирает, стирает, готовит все. Говорит ей:

– Машка, неделя прошла, ты уж, поди, заскучала… Давай я тебя к твоим отнесу.

Машка говорит:

– Да нет. Хорошо мне у тебя, покойно. Привыкла я уже.

Он говорит:

– Нет. Я уже и короб собрал, давай полезай.

В общем, утрамбовал ее в короб, сверху пирожков накидал со смородиной, с клубникой, с бздникой, – есть такая ягода, я проверял. Крышку закрыл, скотчем замотал, веревкой перевязал, а еще цепочкой обкрутил и амбарный замок навесил для надежности.

Пошел по самой короткой дороге, чтобы быстрее было: по бурьяну, по косогорам, ветки-сучья ломая. Дошел быстро: дней за пять.

Домик, где Машка жила, Медведь сразу узнал: он весь в гирляндах, в шарах был. Дед с бабкой, когда внучку-то в лес отправили, на радостях все украсили – избавились от внучки. Да не тут-то было!

Медведь, слышь-ка, открывает короб, а там никого. Ни Машки, ни бздники! Гудини! Чистой воды Гудини!

Бабка-то знахаркой была, колдовала немножко, видимо, мастерство свое и передала Машке. Тут чердачная дверь открывается, и оттуда Машка появляется. Медведь так и оторопел:

– Машка, как ты там оказалась?!

– Да не Машка я, а Дашка! Нас же семеро сестер-близняшек: Машка, Дашка, Сашка, Глашка, Семен и еще две какие-то – Степанида и Алевтина. Они к нам прибились, когда мы в таборе жили. Так что иди к Машке и радуйся своему счастью. Или не, не иди, – беги! Дед, спускай собак!

И побежал медведь счастью своему радоваться! Вот оно счастье-то!

Берегите себя! Доброй ночи!