Текст книги "Разгадка"

Автор книги: Калья Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Черт тебя побери, Лахлан Холстед!

Я как наяву вижу его, он сидит рядом со мной, глядя на меня честными глазами. Я всегда могла прочесть в его глазах все. Досаду, смех, радость, гнев. Он никогда ничего не скрывал. Это самая главная вещь, которая всегда притягивала меня к нему. Теперь же это меня убивает. Я вижу его лицо, слышу его слова, хотя единственное, чего я хочу, – это забыть о них.

Доктор Ратледж заглядывает в свои бумаги.

– Расскажи мне про Макса и Лану.

Лишь бы на меня не повлияло звучание их имен! В идеальном мире они просто скатились бы с моих плеч, и я бы спокойно ответила доктору Ратледж, что отродясь их не слышала. Она бы вопросительно посмотрела на меня, и я бы сказала ей, что понятия не имею, кто эти люди. Должно быть, она взяла не ту папку.

Но этот мир далек от совершенства.

Реальность – это мгновение, когда я слышу имена. Воздух медленно покидает мои легкие. Сердце колотится, как будто готово выскочить из груди.

– Нет, – резко говорю я. – Нет. Я не могу.

Доктор Ратледж удивленно поднимает бровь.

– Почему нет?

– Потому что…

Я смотрю на свои спортивные штаны и снимаю с них невидимые ворсинки.

Все то время, что я была в ее кабинете, в нем стояла тишина. Но моих ушей достигает какой-то треск. Он режет уши, и я даже вскрикиваю. Похоже на плохо настроенное радио.

И тогда я слышу голос, доносящийся откуда-то из-за моей спины.

– Наоми. – Волоски на моих руках встают дыбом. – Тебе никто не поверит.

Голос становится громче, настойчивее, враждебнее.

Паранойя вынуждает меня обернуться. Позади меня ничего нет, по крайней мере, в физическом смысле. Но я что-то чувствую. Это незримое присутствие настолько зловещее, что кажется, будто через несколько секунд разверзнутся глубины ада и поглотят меня целиком.

Я вспоминаю девушку, которую видела в коридоре. Ее глаза вспыхивают в моем сознании.

– Какого черта я все еще здесь?

Я не хочу доходить до этого. Хотя знаю, что уже близка. Тьма готова подмять меня под себя.

– Наоми? С тобой все в порядке?

Я смотрю на доктора Ратледж, но слышу голос Лахлана.

– Настоящая Наоми никогда бы не сдалась так быстро. Она бы боролась за то, чтобы остаться в настоящем.

А потом говорит Макс:

– Если ты любишь меня, не сдавайся.

Их голоса сливаются воедино. И это вселяет в меня слабую надежду.

Я тупо киваю. Мое тело дрожит.

– Я вам скажу.

Доктор Ратледж – само спокойствие. Сидит, ожидая, что я расскажу ей свою историю. Но прежде чем сказать хоть слово, я смотрю ей в глаза. «Слушайте внимательно, – говорит мой взгляд. – Не отвлекайтесь. Внимайте каждому слову. Но больше всего, прошу вас, поверьте мне».

3. Белые фонарики

Шесть месяцев назад, в летний зной, в разгар веселья, в гуще людей, которых я знала всю жизнь, все изменилось. Садилось солнце. Темно-голубое небо окрашивали полосы цвета обожженного золота. Звонко ударялись друг о друга бокалы с шампанским. Легкий ветерок охлаждал мою разгоряченную кожу. Внутри белого шатра покачивались бумажные фонарики.

Все казалось нормальным, даже безмятежным. Я была спокойна, уверена в себе. Мне казалось, что я хозяйка собственной жизни. Что у меня есть право принимать решения. Хорошие или плохие, неважно. Главное, что мои собственные.

Реальность же заключалась в том, что вся сила, которой, как мне казалось, я обладала, никогда не была моей. Это была судьба. Она окружала меня со всех сторон, принимала за меня решения, вела меня дорогой, которую считала правильной.

Ветерок, приносивший прохладу от летней жары? Он ласкал мою кожу, но и направлял меня вперед. Это он побудил меня ставить одну ногу перед другой.

А эти красивые белые огоньки? Как тысячи звезд, которые кто-то опустил с неба за ниточку. Они подмигивали мне. Манили меня.

Прекрасный закат? Он стал прелюдией к той ночи. Цвета и краски неба смешались, и люди застывали на месте, чтобы полюбоваться ими. Затаив дыхание, они наблюдали за тем, как на смену дневному свету приходят сумерки. Закат завершил мощную песню, наполнявшую вас ожиданием, потому что стер все ошибки, которые вы совершили в ярком свете дня. А ночь только начиналась.

Но я любовалась закатом не слишком долго. Лишь одобрительно окинула взглядом все вокруг.

– Это прекрасно, – сказала я своей лучшей подруге Лане.

Она кивнула и потеребила подол платья. Лана была единственной причиной, по которой я сейчас здесь. Единственной причиной, почему я охотно возвращалась домой в дни летних каникул.

– Прекрати. – Я закрыла глаза и резко вздохнула. – Идеальная летняя ночь. Идеальная летняя вечеринка.

– А на самом деле самая худшая, не так ли?

– Каждая вечеринка худшая для тебя, – возразила я.

Она не стала спорить. В этом вся Лана. Уникальный человек, который раскрывал свою истинную личность лишь нескольким избранным.

Ее плечо коснулось моего. Бросив взгляд на людей, спокойно ожидающих очереди войти в шатер, она шепнула:

– Дело в этих людях. Для них важны только их деньги, их дорогая одежда, их «бэхи», «мерсы» и «ягуары». Это нелепо. Они все нелепые. Они…

– Такие же, как всегда, – закончила я за нее.

Мы общались с людьми, которых знали всю свою жизнь. Каждое предложение они заканчивали словами «моя дорогая». У них были идеально ровные, отбеленные зубы. Они были членами Конгресса, дипломатами, успешными предпринимателями. Все они обладали огромными суммами в банках и множеством особняков по всей стране. И каждая принадлежащая им вещь являла собой символ их богатства.

Добро пожаловать в Маклин, штат Виргиния.

– Спасибо, что пришла со мной, – сказала она.

– Без проблем. – Я протянула ей руку и сделала шаг. Потом еще один. – Как долго ты хочешь здесь оставаться? – уточнила я.

– Всего пятнадцать минут. Этого должно быть достаточно, чтобы осчастливить моих родителей.

– Могу побыть пятнадцать минут, – небрежно сказала я. – Мероприятие устраивает бизнес-партнер твоего отца?

– Он самый, – подтвердила она.

Я мысленно вернулась к нашему разговору в машине, пытаясь вспомнить его имя.

– Максимилиан?

– Все называют его Максом, – ответила Лана.

Я повернулась к ней. Очередь медленно двигалась вперед.

– Ты встречала его раньше?

– Нет.

– Значит, это может быть толстый лысый старикашка, который втихаря щупает тебя, когда обнимает?

– Или же великолепный красавец в расцвете лет, – предположила она.

Я фыркнула:

– Точно нет.

У нас больше не появилось возможности поговорить об этом самом Максе. Очередь двигалась быстро, и когда мы вошли в белый шатер, то принялись разглядывать толпившихся там людей. Я видела улыбки. Слышала смех. Ощущала окружавшую меня радость. В отличие от меня Лана видела пятачок земли, под завязку набитый людскими телами. Слышала голоса, которые постепенно начали ее тревожить. Ощущала начало панической атаки.

– Эй. – Я подтолкнула ее плечом и ободряюще улыбнулась. – Всего пятнадцать минут. Не больше.

Она кивнула. Она побледнела, но глубоко вздохнула и шагнула вперед вместе со мной. Наши губы растянулись в приветливых улыбках. Мы обошли шатер изнутри. Мы вели искусственные разговоры. Говорили «привет» этому и «рады вас видеть» тому.

Краем глаза я увидела родителей Ланы, Майкла и Констанцию. Ее отец занимал пост сенатора от штата Виргиния. Помню бесчисленные митинги, на которые Лане приходилось ездить во время избирательной кампании отца. Она обычно стояла неподвижно, как статуя, а ее мать улыбалась толпам людей, буквально купаясь в их внимании. Сейчас лицо Констанции тоже сияло ослепительной улыбкой. Я помахала ее родителям. Они кивнули нам и улыбнулись в знак одобрения, довольные тем, что Лана пришла сюда.

Сегодня я представляла здесь свою семью. Мои родители тоже были успешными людьми, но не в масштабе родителей Ланы. Они уехали на лето путешествовать по Европе. Одна неделя в Италии, следующая в Баварских Альпах, затем переезд в Прагу. Я же на все лето осталась с Ланой.

Схватив бокал шампанского у проходящего мимо официанта, я осторожно держала его подальше от себя, опасаясь, что меня случайно кто-нибудь непременно толкнет, и я оболью платье.

Шатер был заполнен до отказа, но людей по-прежнему впускали внутрь. Я пробиралась сквозь толпу, пытаясь найти то единственное место, которое даст мне несколько дюймов свободного пространства. Такого места не находилось. Я открыла рот, чтобы что-то сказать Лане, но не увидела ее поблизости. Поднявшись на цыпочки и вытянув шею, я повернулась кругом, чтобы найти ее. Бесполезно. Толпа безжалостно разделила нас.

– Наоми! – окликнул меня чей-то голос.

Я обернулась.

Ко мне шел Патрик, друг моих родителей. Лысый, с остатками седых волос по бокам головы. Как и большинство присутствующих, он был неприлично богат, что давало ему власть. Но из-за его румяных щек и широкой улыбки с ним было приятно общаться.

– Привет!

– Ты знакома с хозяином сегодняшней вечеринки? – спросил он.

– Нет, не знакома.

– Мы обязательно это исправим!

Патрик развернулся, пытаясь отыскать в толпе Макса. Не увидев его, он сложил рупором ладонь и окликнул.

Большинство гостей вокруг нас тотчас умолкли и смерили Патрика колючими взглядами. Не обращая на них внимания, он продолжал потягивать шампанское.

– Этот мальчишка… он нечто.

Патрик называл всех, кто моложе тридцати, «мальчишками». Следовательно, этот Макс не слишком стар. Но хотя мне и было любопытно познакомиться с таинственным хозяином вечеринки, в первую очередь мне требовалось найти Лану. Ведь это из-за нее я пришла сюда.

– Наверно, мне не нужно с ним знакомиться, – сказала я. – Я ищу Ла…

– Чепуха, – оборвал меня Патрик. – Это займет всего несколько минут.

С этими словами он продолжил разглядывать толпу.

– Сейчас он мой биржевой маклер, и это мое лучшее решение за последние годы! – рассеянно произнес Патрик. – У меня имелись на сей счет сомнения… да-да. С какой стати мне доверять мои деньги этому мальчишке, что он смыслит в инвестициях? Но он доказал, что я был неправ!

Патрик рассмеялся и, наконец, посмотрел на меня. Я вежливо улыбнулась.

И оглянулась через плечо – это все, чем я намеревалась удостоить этого Макса. Мимолетный взгляд, самое большее – вежливый взмах руки. И только.

Но случилось совсем другое.

Случилось то, что, увидев Макса один раз, я больше не смогла отвести от него глаз. Думаю даже, что я ни разу не моргнула.

В Максе не было ничего от старости. Вообще ничего.

Высокий, ростом под два метра. Мужчины такого роста обычно худые, как жердь, но белая рубашка плотно обтягивала его крепкие плечи. Рукава были закатаны до локтей, и я разглядела голубоватые вены, что тянулись от запястий вверх по сильным рукам. Он слушал какого-то стоявшего рядом мужчину. Поза Макса была расслабленной, ноги скрещены, руки он небрежно сунул в карманы черных брюк.

Я могла бы подробно описать вам все, что делало его классическим красавцем. Могла бы, но я сама все это едва замечала. Первое, что бросилось мне в глаза, – просто потрясающая уверенность в себе, которую излучали его глаза и широкая улыбка.

Чем дольше я стояла там, тем больше мне казалось, что стены шатра надвигаются на меня. Встав на цыпочки, я старалась получше разглядеть Макса.

Рядом с ним зависала симпатичная рыжеволосая девушка. Макс улыбнулся ей и обвел глазами толпу. Он не видел, как я таращилась на него, но потом все-таки заметил меня. Вместо того чтобы отвернуться, я храбро ответила на его взгляд.

Он выгнул бровь, на губах заиграла плотоядная улыбочка. Он отошел от стола и шагнул в мою сторону.

«Вот оно. Подойди ближе», – поманила я его взглядом.

Эта улыбка предназначалась мне. Он смотрел прямо на меня. Кто-то налетел на меня, извинился, но я лишь отмахнулась, не желая отводить взгляда от Макса. Я чувствовала себя одержимой. Я никак не могла перестать смотреть на него. Видя, что он идет ко мне, я буквально сгорала от волнения. Если меня трясло, пока Макс стоял на другом краю шатра, то каково было бы находиться в нескольких дюймах от него?

– Иди сюда, дружок, – позвал Патрик.

Вздрогнув, я посмотрела на Патрика. Я и забыла, что он стоит рядом. Если честно, я забыла обо всем на свете. Забыла о музыке и смехе, о людях вокруг меня.

– Ты знаком с Наоми?

Я твердо встретила взгляд Макса. Я знала, что выгляжу спокойной и уверенной в себе, но под платьем, прямо за ребрами, мое сердце колотилось, как барабан.

«Просто дыши, Наоми, – сказала я себе. – Он такой же, как и любой другой мужчина».

– Нет, – ответил он. Его глаза игриво блеснули. – Мы не знакомы.

Он протянула руку, он удостоил меня интимной улыбки. Я тотчас засомневалась, что мы незнакомы. По моей коже побежали мурашки. Но я бы запомнила эту улыбку. Я бы запомнила это чувство. Нет, раньше мы не встречались.

– Рад познакомиться, – сказал он.

Вот оно… Голос.

Низкий, почти гипнотический. Типичный для южан протяжный говорок. Он медленно произносил каждое слово. И самое простое слово, слетавшее с его губ, казалось запретным.

Он улыбнулся мне. Неторопливая улыбка растягивала его губы и доходила до его глаз. Казалось, что каждый ее дюйм пронзал мне сердце.

Я пожала ему руку.

Моя кровь буквально загудела. Рукопожатие Макса сделалось крепче. Я уже собралась убрать руку, но он задержал ее в своей ладони на несколько секунд дольше положенного. Мы продолжали пожирать друг друга глазами. Раньше на меня никто так не смотрел. Казалось, его взгляд пронзает меня насквозь.

Наконец я обрела дар речи.

– Взаимно, – сказала я.

И тогда он спросил мое полное имя. И я назвала его. Он спросил меня еще о чем-то, я ответила, а потом ушла с Ланой.

Миссия выполнена.

Игра закончена.

Дальше каждый мог жить свой жизнью.

Но только такого не случилось.

– Наоми, – сказал он, и я поняла, что могу легко привыкнуть к тому, как он произносит мое имя. – Наоми, тебе весело сегодня вечером?

«Весело ли мне? – задумалась я и посмотрела на свой пустой бокал. Мои руки дрожали. – Ну, да, было весело».

Мимо проходил официант. Я обменяла пустой бокал на новый и улыбнулась Максу:

– Все в порядке. Теперь уже лучше.

Он скрестил руки на груди и одарил меня сногсшибательной улыбкой.

Мне всегда говорили, что мой острый язычок до добра не доведет, и, вероятно, были правы. Но Макс, похоже, не возражал. Более того, мне показалось, именно поэтому он буквально сверлил меня глазами.

Он сделал еще один шаг вперед и наклонил голову.

– Что вы думаете о вечеринке?

Я сделала шаг ему навстречу.

– Не думаю, что вы должны меня об этом спрашивать.

– Разве?

Я покачала головой и улыбнулась.

– Посмотрите лучше туда, – указала я на грузного лысоватого мужчину в углу.

Макс обернулся, задев меня плечом. На наших глазах мужчина поднял бокал и предложил тост за своих друзей. Они выпили, и их смех разнесся по всему шатру.

– Мне кажется, ему весело за всех остальных.

Макс скептически улыбнулся.

Я оглянулась и увидела свою следующую цель. Мать Ланы.

– Возьмем эту прекрасную леди. – Она стояла прямо напротив Макса, но он подался вперед и пристально посмотрел на нее. Его подбородок коснулся моих волос. Я шумно втянула в себя воздух и продолжила, словно ничего не почувствовала: – Она живет ради этих вечеринок, где она может оказаться в центре внимания. И она будет стоять там, жалуясь своим друзьям, что горничная вовремя не забрала ее вещи из химчистки, а садовник не подрезал ее розовые кусты. – Словно по сигналу, дамы вокруг матери Ланы наклонились и в знак утешения похлопали ее по руке. – А теперь ее подруги выражают ей соболезнования, ибо нет ничего трагичнее увядающих роз.

Макс посмотрел на меня и улыбнулся. Между нами чувствовалось мощное притяжение. Разговаривать с ним было легко и естественно. И так просто.

– Вы думаете, они говорят именно об этом?

– Я это точно знаю, – с апломбом заявила я.

– Но вы не такая, как они?

Макс шагнул чуть ближе. О, этот его запах! Что это, одеколон, гель для душа или его собственный аромат, Eau de Max? Не знаю, не могу сказать. В любом случае меня так и подмывало уткнуться носом в его шею.

Я моргнула, отгоняя от себя этот образ, и задумалась над его вопросом. Но так и не придумала внятный ответ. Макс стоял ко мне так близко, что я могла видеть все. Его густые черные ресницы, коричневые крапинки его радужки, крошечный шрамик под правым глазом.

Мне хотелось и дальше смотреть на него, находя черточки, которые большинство людей ни за что не заметят. Но он, подняв брови, стоял передо мной и ожидал услышать мой ответ.

Я поднесла бокал к губам и сделала глоток. Мне хотелось придать себе храбрости. Его взгляд скользил по моему подбородку, по изгибу шеи, словно его зачаровало то, что он видел.

Шампанского в бокале больше не осталось. Я посмотрела на свой пустой бокал.

– Не считая моего сомнительного пристрастия к алкоголю, нет, я не такая, как они.

Я закатила глаза и обратилась к небесам с мольбой, чтобы он счел мои слова остроумными. Но он лишь задумчиво смотрел на меня. Со смесью желания и опасения. Я бы не стала его винить за это. Сколько раз в жизни вы испытывали такое неодолимое притяжение?

Я моргнула, и белые фонарики над нами расплылись и стали желтыми. Разговоры вокруг стихли. Нас словно отгородил занавес. Мы находились в собственном мире, где, кроме нас, не было никого.

Его взгляд медленно скользил по моему телу. Я оделась для сегодняшней вечеринки достаточно консервативно, но Макс быстро раздевал меня глазами, отчего мне казалось, будто моего бледно-розового платья с короткими рукавами просто не существовало. Кровь ударила мне в голову.

Протянув руку, я схватилась за ближайший стул.

А потом кто-то нарочито громко кашлянул поблизости, и мы поняли: Патрик все еще стоит рядом с нами.

Все звуки, которые раньше едва слышались, вновь зазвучали на полную громкость. Вокруг меня плыла волна голосов. Играла музыка. В толпе гостей сновали официанты. Кто-то налетел на меня.

Наш момент закончился.

– Я должен вернуться к гостям, – медленно произнес он.

– Да, пожалуй.

Он остался стоять. Я тоже.

Наконец он сделал шаг назад.

– Скоро увидимся.

И ушел.

Спустя пару минут я нашла Лану. Она стояла рядом с баром и выглядела озабоченной. Стоило ей увидеть меня, как лицо ее просветлело.

– Вот и ты, – сказала она со вздохом облегчения.

– Я видела его.

Лана нахмурилась.

– Кого?

– Хозяина вечеринки. Макса.

– Неужели?

Я кивнула. Мое сердце колотилось все так же бешено. Голова шла кругом.

– И что ты думаешь о нем? – спросила она.

– Он нечто, – пробормотала я.

Макс стоял достаточно близко – совершенно не подозревая, что я пялюсь на него, – и разговаривал с кем-то из гостей. Я воспользовалась ситуацией и подтолкнула Лану локтем в бок.

– Вот он, – сказала я, указывая на Макса.

Лана посмотрела в его сторону, моргнула, а затем снова посмотрела на меня. Подозреваю, что мои глаза выдали меня с головой. Улыбка Ланы моментально померкла.

– А как же Лахлан? – спросила она.

Я напряглась. Эйфория, владевшая мной всего несколько секунд назад, испарилась в мгновение ока. Ощущение возникло такое, будто мне заложило уши и я лишилась слуха.

– А что Лахлан? – ответила я вопросом на вопрос.

Лана была моей лучшей подругой. Она знала обо мне все, что только можно, и знала, насколько сильны мои чувства к Лахлану.

– Зачем ты его вспомнила? – Я не дала ей возможности ответить. – Его здесь нет, – твердо сказала я. – Так что давай не будем о нем.

Лана внимательно посмотрела на меня и кивнула.

– Ладно, не будем.

Она не стала допытываться, что произошло между Максом и мной. Но спроси она, то поняла бы мою реакцию. Она бы увидела мой страх. Ни один парень не вызывал его во мне, кроме Лахлана Холстеда.

Я старалась задвинуть мысли о Лахлане в самые дальние уголки памяти и очень надеялась, что мне хватит сил это делать, пока я не уйду с вечеринки.

План состоял в том, чтобы побыть здесь минут пятнадцать, но я не могла просто выйти из шатра и уйти. И мы остались. Мы поговорили с ее родителями. Я наклеила на лицо улыбку. Станцевала под одну песню. И всякий раз, когда Макс был рядом, мое тело оживало, кровь ревела в ушах, а сердце танцевало в груди.

Вечер подходил к концу. Большинство гостей были слегка навеселе. В том числе и я. Но что стало тому причиной – Макс или шампанское? Не знаю. Не могу сказать.

Макс вышел на сцену, где сидели музыканты, и, посмотрев на толпу, постучал по бокалу. Разговоры разом стихли. Головы всех гостей повернулась к нему.

Он поднял свой бокал. Все сделали то же самое. Все, кроме меня. Я прижала бокал к груди.

– Я хотел бы поблагодарить всех вас за то, что вы пришли…

Что он сказал после этого? Не помню. Я наблюдала за окружающими. Казалось, все они попали под его чары.

Макс как магнитом притягивал к себе людей своей теплой улыбкой, своим обаянием. Он знал, что в этом заключалась его сила, и использовал ее в своих интересах.

Я покрутила в руке бокал, наблюдая за Максом. Интересно, сколько сил ему стоило так быстро проникнуть в этот тесный, замкнутый круг?

– Я надеюсь увидеть вас всех очень скоро.

Он перехватил мой взгляд, и меня словно ударило током. Мне инстинктивно захотелось отпрянуть в сторону, попятиться назад – как поступает дикое животное, столкнувшись с опасностью.

Но он отвел глаза и улыбнулся толпе.

– Наслаждайтесь остатком вечера!

Гости шепотом выразили согласие и выпили. Гости, но не Макс. Он снова нашел меня взглядом и поднял бокал, провозглашая тост.

Безмолвный тост.

«Приготовься!» – сказал его приподнятый бокал. Его ленивая улыбка исчезла, в глазах зажегся лихорадочный огонь. И чем дольше мы смотрели друг на друга, тем лихорадочнее он становился.

Я сделала ответный жест и пригубила шампанское.

Я понятия не имела, что меня ждет.