Текст книги "И вся вечность впереди (СИ)"

Автор книги: Jane Turner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

…Когда туман рассеялся, она обнаружила, что стоит у уже знакомого трехэтажного дома на холме, с которого открывался красивый вид на округу. Правда, пейзаж стал куда мрачнее, чем во время ее прошлого визита в сороковые: небо затянули низкие, тяжелые тучи, а землю с остатками жухлой травы местами покрывал ковер из сухих выцветших листьев. На улице было холодно – гораздо холоднее, чем в ее родном времени. Изо рта вырывались облачка плотного пара. Особняк Реддлов выглядел мрачным и нежилым, словно потускнев и постарев после смерти владельцев. Но все же он еще не был заколочен, как она видела в 1997 году, не утратил нарядного вида, а это означало…

Это означало, что хоть в чем-то ее ритуал прошел как надо. Она перенеслась во времени снова. И именно в прошлое.

Она сразу трансгрессировала в Косой переулок, где первым делом купила сегодняшний «Ежедневный Пророк». Даже не взглянув на первую полосу, уговаривая себя успокоиться и пытаясь унять дрожь в руках, Миранда сразу уставилась на дату – ноябрь 1945 года. Она не сдержала счастливого вздоха – у нее получилось! Месяцы изысканий не прошли даром, она смогла вернуться обратно! Она снова в прошлом и снова увидит…

Тут она заметила, с каким выражением на нее смотрела проходившая мимо пожилая пара волшебников. На лицах обоих было написано первоклассное изумление, смешанное с негодованием – счастливый вид Миранды почему-то их явно возмутил. Она торопливо сделала серьезное лицо, но губы продолжали сами собой расползаться в радостную улыбку от охватившей Миранду эйфории. Пара ускорила шаг, причем дама теперь что-то крайне неодобрительно нашептывала супругу на ухо. Сообразив, что дело тут не только в том, что ее слишком счастливый вид нарушает общественные приличия, Миранда расправила «Ежедневный пророк», чтобы увидеть заголовки.

«Убийца Оуэна Бэгшота до сих пор не найден».

Ох ты ж черт возьми.

«Румынские мракоборцы продолжают расследование убийства восемнадцатилетнего Оуэна Бэгшота, тело которого было найдено 20 ноября в Бухаресте, но пока им не удалось обнаружить ничего, что навело бы на…».

Уже чуть менее радостно Миранда перевела взгляд на дату. Сегодня 24-е ноября 1945 года.

Дважды черт возьми!

Она провела ритуал 19 ноября 1998 года, ориентируясь на дату, которую они с Гарри и Джинни видели в старой газете. Том убил Оуэна 19 ноября 1945 года, и именно в этот день она должна была перенестись в прошлое! Она подготовилась, собрала вещи (которые теперь были упакованы в сумку с заклинанием Незримого Расширения), мысленно попрощалась с родными. 19 ноября было выделено в ее воображаемом календаре жирным красным цветом, эта дата была ключевой… И надо же – опять ритуал перемещения во времени прошел неправильно! Нет, эта временная магия ей явно противопоказана…

Так, надо успокоиться и выдохнуть. Она промахнулась всего на пять дней, за это время не могло произойти ничего смертельного. Том должен вернуться за этот срок из Бухареста в Лондон, только и всего. И их встреча произойдет немного раньше, чем она планировала.

На последней мысли сердце совершило такой скачок, что чуть не пробило грудную клетку, а в ушах громко зазвенело. Чужими, негнущимися пальцами Миранда сунула газету в сумку и медленно двинулась вперед по Косому переулку – каждый шаг давался с таким трудом, будто она шагала на эшафот, хотя подобное сравнение было совершенно неуместным и неверным. Больше года… А если конкретно, пятнадцать месяцев, целых пятнадцать месяцев она мечтала об этом моменте! С самого своего прыжка в родное время она представляла себе, как вернется, как снова увидит его, миллионы раз представляла себе его реакцию… А сейчас внезапно душу сковало чувство страха, приправленного неуверенностью. Как он сейчас встретит ее, что скажет? Будет ли он… ну, рад, в конце концов? Или Том смог уже справиться с потерей и начать жизнь заново, а ее появление сейчас если и произведет на него впечатление, то точно не в том смысле, в каком она бы хотела?

Решительно выдохнув, Миранда свернула в Лютный переулок. Поздно сомневаться и мучиться такими вопросами. Она свой выбор сделала, вернуться назад в будущее ей больше не удастся – ритуал был необратим. И если Том не пожелает ее видеть… Что ж, значит, она будет осваиваться в этом времени в одиночестве.

В «Горбин и Бэркс» было тихо и сумрачно. Лавка пустовала, что даровало ей мгновение облегчения, которое тут же сменилось острым разочарованием. Миранда едва взглянула на ассортимент отталкивающего вида темных артефактов и принялась нервно вышагивать взад-вперед. Мерлин, она же столько раз проигрывала в голове эту встречу, их диалог, репетировала реплики! Так почему же сейчас у нее в голове так пусто, что она, кажется, даже собственное имя не помнит?!

– Чем я могу вам помочь, мадам? – поинтересовался старческий голос позади нее, и Миранда резко обернулась. Из глубины дома показался дряхлый старик, которого она идентифицировала как мистера Бэрка – непосредственного начальника Тома. Сам владелец лавки посмотрел на нее озадаченно – внешним обликом Миранда мало походила на его обычных клиентов.

– Что вам угодно, мисс? – скорректировал обращение Бэрк и прищурился, изучая посетительницу.

– А… – отмерла Миранда. – Я ищу вашего сотрудника, Тома Реддла. Могу я с ним поговорить?

На лице старика появилась хитрая, понимающая ухмылка, и Миранда мысленно закатила глаза. Интересно знать, тут часто появляются с аналогичным вопросом девицы, которым приглянулся молодой красивый приказчик? И почему она, его жена, только сейчас задалась подобным вопросом?..

– Он сегодня не в магазине, мисс, – сообщил Бэрк любезно.

– Где я могу его найти?

Ухмылка сменилась скучающим выражением – поняв, что прибыли гостья не сулит, хозяин лавки моментально утратил интерес к беседе.

– Это внутренние дела нашего магазина, мисс, – более сухо заявил он. – Ничем не могу помочь.

Несколько секунд Миранда молча смотрела на него, на что Бэрк расплылся в неприятной улыбке.

«И что я должна делать? Уговаривать? Убеждать? Просить?

К черту все! Не для того я пятнадцать месяцев сходила с ума от безысходности, рассталась на всю жизнь со своей семьей, чтобы теперь тратить время на подобную ерунду!»

– Я еще чем-нибудь могу вам помочь, мисс? – все с той же мерзкой улыбкой осведомился Бэрк. Правда, улыбка его быстро увяла, когда хозяин магазина обнаружил, что прямо ему в лицо смотрит волшебная палочка.

– Империо!

Что ж, Беллатриса не соврала – чтобы Непростительное сработало, действительно стоило по-настоящему этого захотеть. Взгляд Бэрка расфокусировался, стал сонным.

– Том сегодня отправился к Хэпзибе Смит, – сообщил он вежливо. – У этой карги есть замечательные доспехи гоблинской работы, на которые у меня, должен признаться, весьма крупные планы…

Миранда его едва слышала, волшебная палочка в руке дернулась. Хэпзиба Смит! Гарри же говорил, что Том убил ее для того, чтобы получить артефакты Основателей и сделать из них крестражи!

– Ее адрес… – только выдохнула она.

Получив название города, улицы и номер дома, она стерла память Бэрку и трансгрессировала. Это невозможно было объяснить рационально, словно в один миг до предела обострилась интуиция – и Миранда буквально кожей могла ощутить утекающее сквозь пальцы время. Том ходил к Хэпзибе еще в августе, а сейчас конец ноября – за это время он мог сто раз очаровать ее, чтобы волшебница решила похвастаться перед ним своими главными сокровищами, о которых даже Бэрк не в курсе…

На крыльцо особняка с колоннами, башенками и балкончиками, который больше походил на кукольный дом, чем на реальное жилище, она взбегала, перепрыгивая через ступеньки, и нетерпеливо зазвонила в дверь. Нет, Том, прошу тебя, только не сегодня, давай ты подождешь еще несколько дней, прежде чем совершить новое убийство и еще дважды расколоть душу…

В первый миг ей показалось, что дверь открылась сама собой – и только через секунду Миранда сообразила, что ее встретила крошечная старая домовиха, которую в полумраке коридора можно было вовсе не заметить.

– Добрый день, ми… – пропищала эльфиха, но Миранда перебила:

– Том Реддл здесь?

– Да, мисс, он…

Не дослушав, Миранда рванула мимо нее вперед, вглубь дома. Правда, уже через несколько шагов она поняла, что стоило бы уточнить у домового эльфа правильный маршрут – коридор был настолько тесно завален барахлом, что беспрепятственно миновать его посторонний человек едва ли бы смог. Сначала Миранда налетела на комод – на пол со стуком посыпались коробочки и баночки, потом сбила с места вешалку с какими-то тряпками, потом едва не опрокинула кадку с чем-то, похожим на пальму. И только после этого она очутилась на пороге гостиной, которая была так же тесно заставлена множеством вещей.

Кажется, в тот момент ее жизнь разделилась на два отрезка – на «до» и «после». Кажется, ее сердце на несколько секунд прекратило биться.

При появлении Миранды очень толстая женщина в вычурном рыжем парике и пышном платье со множеством рюшей и оборочек отставила в сторону недопитую чашку чая.

– Что такое? – с громадным удивлением спросила она, а затем повелительно воскликнула: – Похлеба!

Миранда даже головы не повернула в сторону хозяйки. Она не видела ни Хэпзибу, ни трансгрессировавшего в гостиную эльфа, спроси ее – она даже не ответила бы, какого цвета в комнате были обои или ковер. Изо всех сил вцепившись в дверную ручку, неотрывно она глядела на Тома – и не могла наглядеться.

А он… В отличие от Хэпзибы, которая что-то сердито говорила Похлебе, возмущенно всплескивая руками и указывая на Миранду, Том сидел неподвижно, словно обратился в соляной столп в тот самый момент, когда обернулся на источник шума в коридоре. И без того бледный, сейчас он побелел, как полотно, всматриваясь в Миранду – и, казалось, только глаза, только темные глаза, которые она так любила, продолжали жить на помертвевшем, худом лице. Взгляд Тома лихорадочно метался по ее фигуре, по теплой мантии и сумке на плече и снова возвращался к ее лицу. Том будто пытался определить, насколько она была настоящая, и выискивал детали, которые точно укажут, что перед ним только мираж, подделка…

Это было невыносимо. Видеть этот его взгляд, это почти безумное выражение в его глазах, эту застывшую, напряженную фигуру было… страшно. А она, идиотка, еще беспокоилась, что он за пролетевшее время выбросил ее из головы…

В гостиной повисла густая, невыносимая тишина, которую можно было нарезать кубиками и продавать за баснословные деньги любителям острых ощущений. Замолчала даже хозяйка, которая наконец-то почувствовала неладное и теперь переводила подозрительный взгляд со своего гостя на бесцеремонную пришелицу. И терпеть подобную тишину, да еще буквально физически ощущать на себе взгляд Тома – такой тяжелый, что она бы сгорбилась и скрылась в спасительной тишине прихожей, если бы только нашла в себе силы хоть ненадолго выпустить Реддла из вида – становилось невозможно. Мерлин, что же будет? Учитывая, что Том всегда был вспыльчивым, а тонкий барьер сдержанности и хладнокровия вот-вот сметут эмоции такой дикой, необузданной силы, что от дома этой Хэпзибы камня на камне не останется… Необходимо было срочно что-то сказать, хоть что-нибудь…

– Ну надо же, – при звуке ее голоса Том дернулся, как от удара, а Миранда сосредоточилась на стоявшей неподалеку от хозяйки вазе с букетом роз, выдавила из себя храбрую улыбку и постаралась говорить уверенно и иронично. – Меня не было всего четыре месяца, и ты уже приходишь к кому-то домой с цветами?

Когда он одним гибким движением поднялся на ноги и шагнул к ней, Миранда едва удержалась, чтобы не отступить назад – в то мгновение ей показалось, что из глаз Тома на нее смотрит голодная, алчущая крови бездна. Так же явно она начинала ощущать его растущую ярость – к Реддлу понемногу возвращалось самообладание, и он обратился к своему любимому и доступному средству отгородиться от слишком сильных переживаний.

– Том, дорогой, вы знаете эту особу? – осведомилась Хэпзиба, рассматривая Миранду со смесью брезгливости и злости. Интересно, злость – это из-за ревности? Старуха увидела в ней молодую соперницу?

– О да, мисс Хэпзиба, – ответил Том тихо. Настала очередь Миранды вздрагивать, стоило ей услышать такой любимый голос, в котором уже сейчас угадывалась смертельная, неотвратимая угроза, пока Том все так же не спускал с нее глаз. – Свою жену я всегда и везде узнаю…

– Кого?! – тягостно поразилась хозяйка, но тут же осеклась, стоило Тому взглянуть на нее. В следующее мгновение в его пальцах словно из воздуха материализовалась волшебная палочка. Резкий взмах – и крошечное тельце Похлебы без чувств опустилось на ковер, а Том направил палочку на Хэпзибу. На долю секунды на щедро нарумяненном и напудренном лице успело проступить изумление маленькой девочки, у которой отняли в песочнице игрушку, но больше волшебница ничего не сказала – вместо этого в ее глазах впервые появился страх. Том смотрел на нее с таким холодным выражением расчетливого убийцы, что у старухи за пару секунд смогло рассеяться заблуждение касательно ее красивого визитера. Понимая, что неминуемо за этим последует, Миранда сама бросилась к Тому:

– Нет!

Тот застыл, когда она очутилась в считанных сантиметрах от него.

– Прошу тебя, – умоляюще произнесла Миранда, понимая, что счет идет на секунды. – Я знаю, что ты задумал, знаю! Еще два крестража… – Челюсть Тома напряглась еще больше, но он ничего не сказал. – Не делай этого, прошу! Оно того не стоит!

Еще несколько мгновений лицо Тома ничего не выражало, а затем он взмахнул волшебной палочкой:

– Обливиэйт!

Зеленоватая вспышка – и взгляд Хэпзибы потерял ясность. Задохнувшись от облегчения, Миранда привалилась к стене, пока Том несколькими движениями ликвидировал следы своего присутствия и вкладывал в голову старухи и домовихи фальшивые воспоминания. Вытряхнув из шкатулки старинный массивный медальон, он сунул его в карман мантии, и почти сразу же Миранда ощутила, как все ее облегчение рассеивается в воздухе – когда Том обернулся к ней, и сразу стало как-то понятно, что она осталась наедине с ядовитой змеей, которой по собственной глупости наступила на хвост. Да еще при этом не зная змеиного языка.

В один шаг Том преодолел разделявшее их расстояние и крепко взял ее за руку. Они трансгрессировали.

Комната, в которой они очутились, была Миранде незнакома, но она почему-то сразу поняла, куда Реддл их перенес – в свое новое жилище. В спальне, где они теперь стояли, пахло так же, как всегда пахло в комнате Тома в Хогвартсе, или в их квартирке на Эрскин-Хилл – его одеколоном, кремом для бритья, им самим…

Но рассмотреть обстановку ей не дали. Едва трансгрессия закончилась, тут же Миранда услышала деревянный стук – это в противоположный угол улетела волшебная палочка из жасмина, а затем в ее плечи впились железные пальцы, и Том прижал Миранду к стене, нависая над ней. Наверное, если бы не мантия и теплый свитер, на руках точно остались бы синяки.

– Четыре месяца… – прошипел он, явно из последних сил удерживая себя в руках. Темную радужку полностью вытеснил бушующий багровый пожар, когда отпала необходимость удерживать маску перед посторонними, и эти красноватые всполохи гипнотизировали ее, не позволяли отвернуться. – Четыре месяца… Я искал тебя, ждал, надеялся… Я выследил и пять дней назад убил этого идиота Бэгшота на другом конце Европы, только чтобы узнать, что с тобой… На твоем месте я был бы сейчас очень убедительным, Мири, если не хочешь, чтобы к завтрашнему утру мы остались без живых соседей!

– Пятнадцать… – выдохнула она, силясь понять, насколько серьезно он говорил. Неужели Том уже дошел до того волдемортовского состояния, когда может пойти убивать людей просто так?

– Что?..

– Пятнадцать месяцев, – повторила она более твердо и на этот раз встретила его взгляд без внутренней дрожи. Точнее, с дрожью, но теперь не от страха, а от… Впрочем, сейчас Том явно больше хотел услышать объяснения. – Вот сколько я прождала, прежде чем нашла, доработала и провела нужный ритуал, чтобы вернуться к тебе.

Хватка на плечах еще больше усилилась, будто Миранда в капкан попала, но на его лице отразилось понимание.

– Так ты была…

– В своем времени, да, – Миранда кивнула, чувствуя, как уходит адреналин, и как на смену решимости и храбрости приходит слабость. В глазах защипало – вот будет некстати, если сейчас она сорвется и разрыдается от нервного перенапряжения! Том терпеть не мог слезы, при нем подобного точно допустить нельзя… – Я была неправа, когда просила тебя отпустить Бэгшота. Это он… Точнее, это был план Симоны. Она через Бэгшота прислала мне артефакт, который вернул меня в 1997-й.

Утаивать свое настоящее время она больше не собиралась. Отправляясь в прошлое, Миранда твердо знала, что делает выбор, который определит всю ее дальнейшую судьбу. И раз она выбрала Тома, стоило теперь держаться принятого решения и больше не скрывать ничего. Хватит, наигралась уже в тайны.

– 1997-й? – переспросил Том бесцветно, будто обращался сам к себе. – Через пятьдесят лет?..

Она кивнула, не отрывая от него глаз. Снова видеть его, слышать его голос – кажется, она смогла бы так простоять всю жизнь.

– Откуда ты узнала про Хэпзибу и мои планы? Про… крестражи?

– Я многое теперь знаю, – Миранда слабо улыбнулась. Том странно дрогнул, когда увидел ее улыбку, а Миранда подняла в воздух левую руку, где на безымянном пальце блеснуло кольцо Серпентины. – Ты даже мне подсунул один крестраж? Серьезно?

Он моргнул, и в потемневших было глазах снова зажегся совсем нехороший, опасный огонек. Миранда осознавала, на насколько зыбкую поверхность ступает – ведь тема бессмертия всегда была для Тома особенно болезненной и животрепещущей – но страха не испытывала. Откуда-то в душе было твердое знание, что он не причинит ей вреда. Может, дело было в том, что она хорошо помнила все, что сказала Вильгельмина Олливандер, а может, в том, что ей хватило одного взгляда на реакцию Тома, чтобы понять, какая крепкая связь до сих пор существовала между ними… И почему-то больше всего в тот момент Миранде хотелось рассказать ему всю правду, все то, что она узнала о нем за минувшие месяцы – чтобы Реддл понимал, насколько она опасная свидетельница, которую ни в коем случае нельзя выпускать из поля зрения. Стыдно сказать, но ей хотелось вложить ему в руки это оружие, чтобы снова почувствовать себя в его власти – когда-то это ощущение казалось ей оскорбительным и тревожным, а сейчас она только этого и желала.

– Вот как, Мири? – очень тихо спросил Том, и в его голосе появились новые интонации – Реддл явно уловил ее эмоции и догадался, какой оборот приняли ее раздумья. Миранда сразу поняла, что спрашивал он не о крестраже. – Ты же всегда была такая независимая, гордая… И что же, свобода пришлась тебе не по нраву?

– А тебе? – почти неслышно шепнула она, чувствуя, как по коже бегут мурашки.

Темные глаза угрожающе сощурились, а в следующий миг Том впился в ее губы яростным, агрессивным поцелуем. Никакой нежности – это была атака, словно они вели бой не на жизнь, а на смерть, где противник не мог рассчитывать на пощаду… Миранда охнула от боли, когда он до крови прикусил ей губу, но Тома, кажется, это только больше распалило. Затем она почувствовала, как с нее свалилась теплая мантия, а блузка словно сама собой растаяла в воздухе – он что, помогает себе невербальной магией, что ли?.. Но Миранда быстро позабыла об этих совершенно неинтересных вопросах и сама потянулась, чтобы развязать галстук Тома.

– Хочешь попробовать меня задушить? – насмешливо выдохнул Реддл в ответ на ее слишком резкое движение.

– Потом – возможно, – пообещала она и сама уже поцеловала его, чувствуя, как с нее соскальзывает бюстгальтер. Ладони Тома тут же легли ей на грудь, по-хозяйски сжали. – А теперь признавайся – в эти месяцы ты мне изменял?

Виску стало щекотно от его смешка.

– Да как-то не сложилось, Мири… Вот вернулась бы ты еще через пару меся…

Он не договорил и тихо застонал – Миранде удалось расстегнуть ремень, а затем она запустила руку ему в брюки.

– Вы что-то сказали, мой Лорд? – поинтересовалась она, продолжая легко, словно играючи, скользить пальцами туда-сюда.

Каким-то молниеносным движением, так, что она даже не успела сообразить, что происходит, Том опрокинул ее на постель и опустился сверху. Миранда выгнулась дугой от острого контраста между прохладным покрывалом и разгоряченным телом своего мужа… любовника… возлюбленного… Какими там еще эпитетами можно наградить Тома?..

– А ты осмелела за эти месяцы, моя Леди, – пальцами он обвел татуировку змеи на ее ключице, и на губах Тома появилась довольная улыбка. – Надеюсь, ты осознавала, на что шла, когда возвращалась ко мне? Ты моя, Мири, и я не устану повторять тебе об этом…

– Я очень на это надеюсь, мой Лорд… – следующее его прикосновение не оставило ни одной связной мысли в ее голове, и очень надолго Миранда окончательно утратила всякую связь с реальностью.

***

– Чем тебе моя палочка-то не угодила? – лениво поинтересовалась Миранда, когда за окном уже прочно установились ранние ноябрьские сумерки. В комнате было темно и холодно, но ни у одного из них внезапно не нашлось никаких сил сползти с разгромленной кровати и отыскать на полу какую-нибудь из разбросанных волшебных палочек, чтобы чуть-чуть прогреть спальню. Оставалось только продолжать лежать в обнимку, всей кожей ощущая тепло друг друга.

По его голосу она поняла, что Том улыбается.

– Так было больше шансов, что ты никуда не исчезнешь и ничего не выкинешь во время нашего разговора.

Миранда положила голову обратно ему на грудь, чувствуя, как на нее неудержимо наваливается сонливость, и принялась выводить ногтями узоры на его плече. По всему телу переливалась приятная истома. Том запустил пальцы ей в волосы, глубоко вдохнул.

– Я скучала по тебе, – сказала она тихо. – В некоторые моменты думала – еще немного, и я рехнусь. За пятнадцать месяцев я так и не смогла приспособиться к новой жизни. Ты… словно отравил меня. Что бы я ни делала, куда бы ни шла, с кем бы ни разговаривала… я не могла перестать думать о тебе.

Его вторая ладонь, лежавшая на ее пояснице, замерла, но голос Тома звучал мягко и серьезно:

– Ты вернулась домой? К родным?

– Угу.

– А я? – внезапно спросил он. – Я ведь буду жить в твоем времени, и у тебя есть способ связи со мной. Мы с тобой увиделись? Я узнал, что ты жива?

При воспоминаниях о том октябрьском дне Миранда невесело хмыкнула.

– Узнал. Но не могу сказать, что это известие произвело на тебя радостное впечатление.

– Ты успела что-то натворить, чтобы вывести меня из себя? – поинтересовался Том без малейшего намека на шутку.

– Нет, просто ты к тому моменту создал шесть крестражей, и потому до моего появления тебе в принципе особо не было дела.

Перемену в его настроении она уловила сразу – по тому, как участилось его дыхание, как напряглось его тело, которое Миранда по-прежнему слишком хорошо продолжала ощущать.

– Значит, о моем способе обретения бессмертия ты уже осведомлена… А теперь расскажи мне, чем же закончилась война со мной? Та, к которой тебя столько лет готовили?

Миранда застыла на месте. О том, что этот разговор обязательно возникнет, она знала с самого начала, но сейчас внезапно не нашла подходящих слов. В памяти живо всплывали картины минувших месяцев.

– Даже так? – смятение в ее эмоциях лучше всего показало Реддлу, о чем она не находила сил заговорить. Вопреки опасениям, Том не разозлился из-за известия о своем поражении – вместо этого он как будто впал в глубокую задумчивость. – Любопытно… Что произошло со мной?

– Когда я отправилась обратно в прошлое, магический мир был уверен, что самый знаменитый темный маг столетия погиб… О том, что у тебя остался последний крестраж… и о том, что он у меня, никто не знал.

В следующий миг она решила, что вдруг научилась понимать язык змей – потому что голос Тома в долю секунды утратил всякое сходство с человеческим:

– Последний?! – и это было такое ледяное низкое шипение, что она похолодела, а по ее спине побежала дрожь – и Реддл как пить дать это ощутил, ведь продолжал прижимать ее к себе.

Миранда только кивнула. Том не видел этого движения, но по тому, как длинная грива пепельных волос щекотнула ему шею, понял, что Миранда хотела сказать.

– Есть еще что-нибудь, о чем тебе стоило бы сообщить мне сразу? – спросил Том ровно и бесстрастно.

Она не ответила, но непроизвольно сжала пальцы в кулак. Конечно, она знала, что разговор начистоту будет непростым, и уж лучше обсудить все тяжелые для них моменты, пока они лежат в кровати – это как-то морально легче, чем если бы Том учинил ей полноценный допрос в соответствующих декорациях. Но теперь, когда Том узнал правду о проигранной войне и уничтожении крестражей… Миранде резко расхотелось сообщать ему о своем участии в случившемся. Впрочем, это с самого начала был дохлый номер, и Реддл в два счета ее раскусил.

– Давай, Мири, – шепнул он ей на ухо тихо и проникновенно. – Я весь внимание.

Зажмурившись, она глубоко вздохнула.

– Была битва… Очень масштабная битва, – глаз она не открывала и инстинктивно втянула голову в плечи. – Между твоей армией и силами, которые противостояли тебе. Именно в ней ты пал.

– И что?

– Я сражалась против тебя, – обреченно выдохнула она и чуть не вскрикнула – длинные пальцы с силой сжали ее плечи, делая больно.

– Почему?! Из всех людей… – прошипел он тихо и с какой-то бессильной яростью, но потом странно дернул челюстью, не договорив. Миранда приподняла голову – чтобы увидеть, как Том сверлит ее горящим алым взглядом. – Почему ты пошла против меня? Говори!

– Том, я…

– Отвечай и смотри мне в глаза!

– Потому что ты превратился в чудовище! – отчеканила Миранда. Слегка оглушенная силой его реакции, она, тем не менее, нашла в себе силы смотреть Тому в лицо без страха. – Ты не видел того, что видела я, не знаешь, каким монстром ты стал, не знаешь, что происходило в моем времени, сколько волшебников погибло из-за войны, которую ты начал… А я защищала мою семью – и защищала именно от тебя! И ведь закончилось все тем, что твои поступки вызвали только большее противодействие, и потому твои силы были разбиты! Но я тебе покажу. Раз уж я теперь навсегда осталась в сороковых, я дам тебе увидеть мои воспоминания. Тогда ты поймешь, к чему привела тебя твоя погоня за бессмертием и властью!

Выпалив последнее предложение, она постаралась вырваться из кольца его рук, но Том ей не позволил, продолжая удерживать на одном месте. Ее гневную речь он выслушал крайне внимательно.

– А теперь отпусти меня, ну!..

– Что значит: теперь ты навсегда осталась в сороковых? – требовательно осведомился он.

– То и значит. Вернуться обратно я уже не смогу, – огрызнулась она, все еще предпринимая попытки освободиться, но Том, преодолевая ее сопротивление, уложил Миранду на смятую простыню и устроился сверху, удерживая ее за запястья.

– Как-то я уже подзабыл, насколько же ты… гриффиндорка, – протянул он неторопливо. Том на удивление быстро совладал с собой – интересно, это потому, что речь шла только о грядущих событиях? И сейчас он размышлял с точки зрения настоящего стратега – учесть возможные ошибки и не повторить их в будущем? – Со все тем же бьющим через край идиотским благородством и стремлением спасать сирых и убогих, поделив мир на добро и зло… Что же ты не осталась в своем времени, Мири? Раз твои сторонники одержали победу, светлые силы восторжествовали? Да еще не отдала им на уничтожение последнее, благодаря чему я пока остался на этом свете?

Она угрюмо молчала, глядя ему в глаза с безрассудным вызовом и не собираясь ничего отвечать на эти слишком личные вопросы, но вырываться перестала, осознав бесплодность своих усилий. Однако и Том не собирался так просто отступать, и тактику он сменил настолько стремительно, что Миранде с какой-то тоской подумалось – он нагло лжет. Ничего он не забыл за эти месяцы и все так же прекрасно помнит, какими способами добиться от нее желаемого.

– Скажи мне, Мири, – он наклонился ниже, невесомо касаясь ее губами, а его дыхание щекотало ей ухо и висок. Вкрадчивый шепот словно раздавался прямо у нее в голове. – Тебе хватило храбрости и глупости присоединиться к моим врагам, и все же ты вернулась, причем вернулась ко мне навсегда… И, судя по твоим словам, в твоем времени я остался жив только благодаря тебе… Почему?

Продолжая одной рукой удерживать оба тонких запястья над головой Миранды, большим пальцем другой он теперь неторопливо обводил ее сосок. Прикосновения к слишком чувствительной тонкой коже будто посылали электрические иголочки по ее телу, и Миранда беспомощно всхлипнула.

– Мири… – выдохнул Том чуть слышно. Потом прихватил губами мочку уха и чуть прикусил.

– Скажи мне…

Он опустился ниже, и Миранда застонала, ощутив его язык на втором соске. Примерно тогда же она сообразила, что Том больше не удерживал ее руки – но сопротивляться ему она больше не могла.

– Мири…

– Потому что я люблю тебя! – отчаянное восклицание сорвалось у нее с губ словно помимо воли, и Миранда откинулась на подушку, осознав, что именно сказала.

И пусть в этой фразе не было ни слова неправды, вслух она произнесла ее лишь однажды – в день их свадьбы. Зная об отношении Тома к любви, Миранда в дни их семейной жизни не упоминала ненавистное ему чувство, которое явно вызывало в Реддле какой-то внутренний протест и резкое отторжение. Впрочем, тогда Миранду это не огорчало: она точно знала, что чувствует сама, и была полностью уверена в чувствах Тома.

А вот сейчас… Устоять перед этим искусительным шепотом ей никогда не удавалось. А еще перед его прикосновениями, дразнящими ласками… и нежностью. Это было странно, и в повседневности последний эпитет как-то совершенно не вязался с Томом Реддлом, но подобрать другого слова Миранда не могла. Том умел быть нежным – хотя Миранда не сомневалась, что поверить в это ни один другой человек просто бы не смог.

Вопреки ожиданиям, Том почему-то не зашипел и не отпрянул прочь, как дементор от Патронуса, стоило Миранде заикнуться о любви. Вместо этого на красивом лице отразилось нечто вовсе невообразимое – выражение глубокого удовлетворения пополам с удовольствием. И – Миранда буквально не могла поверить своим глазам – облегчением?..

– Ты меня пугаешь, – пробормотала она ошеломленно. – Ты что же… Хотел услышать от меня именно это? Не признание поражения, не признание, что ты был прав и что магическому сообществу необходимы перемены, не то, как я клянусь замолить свою вину?.. Ты хотел моего признания?