Текст книги "Темные Крылья (СИ)"
Автор книги: Jane Miltrom
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
От усталости под конец дня, я уселась на стол и стерла пот со лба. – Эй, Лис, можно принимать пост? – с ухмылкой спросила Габс и погладила мой живот. – Привет, истинная леди – поздоровалась она с животом. Господи, ну и с кем я общаюсь. – Да Габ, можешь принимать, – кивнула я и вутку бросила ей в лицо фартук. – Это не я, так наша Истинная Леди захотела – я поднял руки, как только увидела ошарашенный взгляд в мою сторону. – Лисенок, теряешь ты свой потенциал – прохихикала она и удалилась к столикам. – Сегодня она работает тут допоздна. Развеселил ты девочку да –да, мой юный друг, да-да.– пропел рядом Гарри. – Хей, Баранка, устала? – хмыкнул он и протянул мне кофе. – Гарри, я не пью кофе. – я помахала головой и отодвинула кружку. – Точно! Я постоянно забываю, про наше яблочко.
– Видимо яблонька хорошо выглядет, раз все забывают, про наш плод – подмигнула я. – Именно так и есть, куколка. Там Джеки подъехала, пойдем провожу. – он вышел из-за стойки и помог мне спуститься. Ноги гудели, а глаза медленно отпускались вниз, как же мне хотелось в горячую ванну, а не по магазинам шляться. Но я не хотела обижать Тэш, и поэтому промолчала, как только увидела ее. – Привет Гарри – поздоровалась Тэш. Наша нынешняя Джеки. – Привет Джекилайн, как там ресторан? Не разгромили еще? – Как видишь, наш старый владелец совсем ополоумел, хочет своего сынка двадцати трех летнего в свой бизнес посвятить, этот малолетний сосунок не знает, что и как тут. – ага, говорит наша девятнадцати летняя взрослая особа. – Ну что ты Джеки, он справиться, вот увидишь – Тэш лишь фыркнула в ответ и обняла его. – Ну что , пузырек, я делаю тебе завтра выходной, выходишь только в четверг. – Спасибо Гарри, пока! – крикнула , потому что Тэш уже пихала меня в машину. – Гарри! Спасибо за доставку!– со смехом прокричала подруга. Шутница мать твою. – Всегда пожалуйста! – крикнул дядя и скрылся за дверью пиццерии. Я ничего не сказала, а лишь прикрыла глаза и стала слушать играющую музыку в машине.
Ближайший час, после того как мы приехали магазин, мы выбирали новую посуду и новый душ в ванну. Тэш получила зарплату, поэтому сказала, что пока не потратит ее на то, что хотела не угомониться. Ну и кого я с собой забрала? Лучше бы дома сидела…
Посуду и душ Тэш отнесла в багажник и вернулась, что бы выбрать мне новую одежду. Зайдя в первый магазин, который оказался обувным, мы стали выбирать мне новую обув. Спустя еще пол часа, у меня уже были четыре пары обуви. Две пары полу-сапог, самых легких, одна пара кед, и лодочки. В следующем магазине мы приобрели два платья для беременных, один комбинезон, две пары гетр, черных и белых. Новое нижнее белье. Пижамы, и все, чего мне еще не хватало. Затем мы зашли в продуктовый и только после этого отправились домой.
Приехали мы где-то в десятом часу, и я уже ничего не мыслив отправилась на верх. И как только зашла к себе в комнату, сразу завалилась спать вместе в обнимку с Мортом.
****
– Тише твою мать, Алекс! Она спит тупая твоя бошка! – от этих возгласов я приоткрыла глаза и увидела картину, что потрясла меня до пят ног. Морт весело вилял хвостом и играл с Алексом в углу комнаты, а Тая, что сидела рядом со мной, пялилась на мой живот. В свою очередь Ицли набросился на Джейми, и начал шкрябать его по спине. – Что тут происходит! – я вскочила так резко, что перепуганный Морт подбежал ко мне, за что мигом получил подзатыльника. – Это тебе за то, что теряешь свою хватку, если это Наши, это не значит, что они не несут опасности! – крикнула я на Морта, и тот сразу поджал хвост. – Ицли, ко мне. – Какомицли мигом слез с Джейми и запрыгнул ко мне на плече, Морт встал в защитную стойку. Все замерли и стали ждать моих действий. – Келли, ты чего? Это же мы – спокойно сказал Алекс. – Привет Алекс, и давно вы, залезаете в чужие дома? – нервно спросила я, при этом тихо открыв шкафчик, что бы достать спрятанный там нож. Да, они мои друзья, но так же, я не видел их почти пять месяцев, не известно, что они там надумали, может они заодно с Нейтеном. И черт с ним, может они и мои друзья, но если они меня тронут, и повредят мою девочку, я перережу им глотки. – Мы просто хотели войти тихо, но видимо у нас не получилось – прошипела Тая и посмотрела на Алекса. – Эй, малышка, ты же не воспользуешься тем ножичком, что у тебя в ручечке? – ласково спросил Алекс, он только хоте подойти, но Морт оскалил зубы и огородил меня от него, у меня машинально открылись крылья, впервые после того, как я воспользовалась ими. Я не открывала их с тех пор, как нашла Морта. Сейчас я чувствовала легкость, свободу и защиту. – Не приближайся ко мне. – так же спокойно ответила я. – Так, мамаша, спокойно, ты чего сдурела? – спросила Тая. – Тая, я серьезно, стойте где стоите. – Тая помрачнела. – Мы пришли сказать, что Нейтен… Он – Мне не интересно, что и кого трахает Нейтен. С кем он живет, и что о н хочет от меня. Но передайте ему, что он должен помнить две вещи: Это мой ребенок, и он критин. – я отчеканила так, словно была на автомате. – Понимаешь… тут такие дело – протянула Тая. – Нейтен, каким-то магическим образом, стал походить на тебя. Ну как сказать, у него исчезли все симптомы Крофенольфа, теперь он такой же как и ты. – В каком смысле…. – я не успела договорить, потому что в мою комнату вбегает Тэш и орет: – Они тут! Беги! Ке… – и тут она замирает при виде наших друзей.
Я поняла, как только я увидела Нейтена в двери, что смотрел на меня убийственным взглядом. Я поняла, они продали меня и свою шкуру. И я поняла, что хоть я и люблю его, но увидев его в образе, такие же как и у меня крылья, все одинаковое, кроме рогов. Рога. У него на голове были рога, а глаза были красно-черными. Что были направленны в мои, он буквально читал меня как открытую книгу, и только тогда я осознала, что я боюсь этого человека. Я боялась его и раньше, но сейчас я боюсь его до дрожи костей. Тут же, за ним появляется точно такое же создание как и Морт, только окрас его был чисто красным. Девочка. Это была самка. Морт явно напрягся, а Ицли зарылся у меня в волосах.
Буквально минута и комнату пронзает звонкий гул, в комнату влетает Гарри и приземляется возле моих ног. Еще мгновение, и предо мной стоит огромный волк, это Гарри. Так вот почему от него несло псиной, он – оборотень. Боже…. Я схватилась за живот, крылья сразу поникли, я забилась в угол. Тэш подбежала ко мне и обратилась. На моей защите стоял Морт, Тэш и Ицли. Я понимала, что это не возможно, их больше. Я чувствовала присутствие остальных. Они были везде. На кухне, в коридоре, на улице. – Не стоит тратить ваши силы, я намного сильнее каждого в этом доме и в этой комнате. – спокойно ответил Нейтен. – Но не сильнее меня. – я вышла из-за своей обороны. – Раз тебе нужна я и ребенок, тогда получай. – я осознанно направила нож себе в середину груди, и миг, я втыкаю его себе в грудь, вокруг все расплывается, и я падаю в темноту.
Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе. Пусть будет что угодно – все всегда замыкается на тебе.
Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»
Глава 32
«And still alive»
Дыхание не могло нормально нормализоваться, конечно, если бы вас проткнули ножом в грудь, и задели легкие, я бы на вас посмотрела. Но сейчас это вообще не то, что я хотела сказать. Потому что, на данный момент, у меня нет слов, эмоций, сопереживаний, у меня просто огромное удивление тому, что я вижу. Сейчас я вижу те глаза, что казалось, давным-давно пора забыть, но никак не можешь, те самые, голубые глаза, с цветом неба. Добрые и сверкающие на солнце глаза. Родные до боли, до боли костей, и нервов. – Папа…– шепчу я. И в миг у меня проноситься голос моего ребенка «Ты поступаешь правильно, мама». Я понимаю, я умерла. И сейчас только до меня доходит, что то, что я оберегала все эти месяцы, я погубила сама в один момент.
– Натворила же ты делов, а лисенок? – он медленно подошел ко мне, и заглянул мне в глаза. – Я всегда знал, что ты у меня с мамой очень упертая, но никогда бы не подумал, что упертая до такой степени, что готова убить своего собственного ребенка. – Да какая разница черт побери! Он бы все равно отнял у меня Хасмит! – крикнула я. – Никто бы не отобрал у тебя ребенка. Сейчас в тебе говорит обида, всего-то, и ради этой обиды, ты убила вас обоих? – так же криком спросил отец. – Так я все таки права – я опустила глаза в пол, и первая слеза тихо скатилась по моим щекам, и упала на белый то ли пол, то ли еще что-то. – Я мертва… – Нет, пока нет – спокойно отвечает отец, и я падаю на колени. – Да как тут можно жить! Как? Как, зная, что твоя мать и бабушка, пошли против всех. Зная, что твой любимый человек, чуть не отрахал другую. Зная, что каждый день, я подвергаю опасности мою девочку. Зная, что Марсал ищет тебя и хочет убить. Зная, что твои друзья тебя предают не в первый раз. – я закрываю глаза руками и начинаю рыдать навзрыд.
Я чувствую крепкие руки отца, он обнял меня. И сейчас, только сейчас, за долгое время, я почувствовала защиту от всего. Вот чего мне не хватало так долго. – Ты должна понять, Лий, все то, что делали твои друзья, шло на благо тебе. Они никогда не предавали тебя, а делали лишь то, что считали лучшим для тебя. Да, соглашусь… Нейтен заварил такую кашу, что и расхлебать то и не может. Но ты предотвратила то, что могло бы произойти. Он остался верным тебе. И физически и духовно. Ты покарала уже его, тем, что показала свою ненависть к нему, ты ушла на долго, и все эти месяца, часы и дни, он считал, он ждал. Ждал того дня, что найдет тебя и поднесет весь мир к ногам своей любимой. Но любимая вместо этого предпочла смерть. Его оттаскивали от тебя довольно долго. День, может два. – пауза. Минута молчания, он дал мне переварить то, что я сейчас услышала и продолжил: – Да, старушка-то с Крисс наворотили грязь в болоте, но понадеявшись на тебя, я разочаровался. Ты убежала в Аризону от проблем, что в итоге преследовали тебя по пятам. И остается один вопрос; чего ради? – я не поднимала глаза, мне было стыдно. – Ради спасения моей дочки. – Господи Келл, да пойми ты уже наконец. Хасмит не только твоя дочь, она еще и дочь своего отца. Так же как и ты. Девочке нужен папа, а тебе нужен Нейтен. Прошу тебя, прими верный выбор.
– Но он изменился, я видела его взгляд, он хотел убить меня. – между всхлипами говорила я. – Этот взгляд был удостоен не тебя, а твоего друга Гарри. – Он что убил его!? – вскликнула я. – Нет, он жив – спокойно ответил отец и погладил меня по голове. – Аккелия, тебе пора, но запомни то, что я сейчас тебе скажу. – я тихо кивнула. – Мне не известно имя твоего нового ангела хранителя, но мне известно одно она – девушка. Перемены с Нейтеном произошли бы и так. Но это контролирует небесный совет, а не книга легенд и магии, что ты взяла у матери. Считай эту книгу бесполезной в каких-либо легендах на счет тебя. Она наделила его особыми тремя качествами, как и у тебя. Она посчитала, раз у тебя воскрешение, преподнесение смерти и вода. То у него должно быть… Разрушение. Страх. И огонь. – вспышка. Я лечу куда-то вверх.
****
Первое, что мне долбит в голову, мою все еще тяжелую голову, писк. Этот писк идет от кардиомонитора. Заставив себя приоткрыть глаза, я уловила мой самый любимый и в то же время грозный взгляд. Я узнала в нем Нейтена. Я вмиг отвела глаза и увидела всякие разные приборы, две капельницы, что, видимо, сменялись по каждые три часа. От них у меня болели руки. Так же, запах больницы резко впрял мне в нос. Я почуяла его через трубки, что торчали у меня из носа.
Тяжесть мимолетно прошла, как только я потянулась к моему животу, потому что капельница, что была подключена к моей руке со свистом полетела на пол. И все содержимое в ней разлилось на пол. – Тише, она жива. – прошептал Нейтен и положил свою руку на мою. Вспомнив слова папы, я не стала убирать своей руки. Прейслент тяжело выдохнул. – Прости меня, Бога Ради. Сотый раз прости. – пошептал мне в волосы Нейтен. – Почему…я все еще.. все еще жива? – мне было тяжело дышать. – Талисман смерти. Это была необходимость – он поцеловал меня в плече и показал старинный талисман, что висел у меня на шее. – Спасибо, что спас ее – я потерла живот. – Ты не представляешь, как сильно я жаждал услышать от тебя хоть слово, за все эти три дня комы. Мальшка так сильно пихалась, будто вот-вот вылупиться из утробы. – усмехнулся он. – Где Гарри?
– Он со всеми остальными в низу, ждет пока ты придешь в себя. Мы все еще в Финиксе, теперь у нас все будет хорошо, все наладиться. Я заберу тебя в Тоунс. Ты почти восстановилась, твоя рана затянулась, остался небольшой шрам, который вскоре пройдет. – ласково сказал он. – Ничего уже не будет хорошо, Нейтен – сказала я. – Келл, дай мне все объяснить. – он явно напрягся. – Дело не в той девушке. – устало проговорила я. – Тогда почему ты ушла? Почему оставила всех нас?
– Потому что, мне не нужен тот, у кого нет чести, Прейслент. Я простила раз, второй, а знаешь почему я не хочу давать тебе третий шанс? Потому что я не верю, что ты все еще можешь измениться.
– Ты права. – он отдернул руку. И меня будто ударили по голове. – Я изменился, теперь я стал жестоким, неуправляемым животным, которому хочется лишь одного. Я стал похотливым. Я стал мразью, и наврятли я изменюсь. Да, не скрою, я хочу поиметь каждую, что пройдет передо мной, но знаешь почему я этого не делаю? – он наклонился ко мне, и теперь его руки по обе стороны от моей головы. Я буквально вжалась в кровать. Я чувствовала его мощь, его силу, чувствовала его возбуждение.
Его рука нырнула под одеяло, и в один момент оказались у меня на бедре. Он раздвинул мои ноги и залез ко мне в трусики. Я закусила губу и издала тихий всхлип. – Потому что, иметь тебя и слышать твои стоны, вперемешку с криками, намного приятнее. – он сделал паузу и вновь его губы оказались у меня на шее. – Потому что ты – единственная, кого я так сильно, и по настоящему желаю. – он поцеловал меня в подбородок. – Потому что, я люблю тебя. – и теперь его губы коснулись моих. И тогда мне захотелось чего-то большего, чем просто поцелуй.
Я обхватила руками его шею, и запустила их в его волосы. Его пальцы все еще доставали мне удовольствие, и от этого, я тихо застонала, и вмиг прикусила губу. – Тебе пора прекращать так делать – прошептал мне в губы Нейтен. – У меня на такое жуткий стояк. – он улыбнулся и чмокнул меня в нос.
Как только он поцеловал меня, ручка от двери начала поворачиваться, и Нейтен быстро вынул руку из моих трусов и сел на стул. Оставив меня в очень неловком и возбужденном положении. – Мои руки все еще пахнут тобой – прошептал он. Критин. – Баранка моя! Ты проснулась! – в комнату первый влетел Гарри, и набросился на меня с объятьями. – Гарри! Боже. Я думала ты уже погиб. Псина – я потрепала его по голове, а он засмеялся. – Я был уверен, что ты такая же ненормальная, как и я – он захохотал. – Эй, может с ней мы тоже пообщаемся? – рыкнул Алекс. – Если хоть писк полетит в его сторону, Алекс, я тебя разорву – так же рыкнула я. – Ты все еще обижаешься? – Все еще. – кивнула я. – Видимо я заслужил. – обидчиво произнес он. – Так, сейчас не об этом – сказала Тэш. – Мой брат идиот, с этим ничего не поделаешь – она вскинула руки. – Джеки… Тэш права, он их принудил. – согласился дядя. – Но я.. – начал Нейтен, но я его перебила. –Заткнись Нейтен. – миг, и вот он опять возвышается надо мной. – С чего бы мне слушать таких маленьких девочек? – прищурившись сказал он. – С того, что эта маленькая девочка вынашивает твоего волчонка.
– Хм, надо еще подумать…– он потер подбородок. – Я так же скажу у алтаря на нашей свадьбе. – теперь взгляды родственничков уставились на нас то ли с восхищением, то ли со страхом. Мы же как две ядерные бомбы, вот-вот и одна из нас взорвется. – Ты согласна быть моей Селеной?
– Я согласна выйти замуж за Нейтена Преслента, и взять его фамилию. И жить как Аккелия Прейслент, быть Луной для своей стаи, быть хорошей мамой. А не какой-то там Селеной.
Нейтен улыбнулся, и наши губы сомкнулись.
Интересно: где та любовь, которой так много? Та любовь, которая есть в каждом кадре старых черно-белых фильмов.. вот, ну та самая любовь, которая гонит куда-то одиноких ковбоев, та любовь, которая заставляет так часто и долго курить героев французских и итальянских кинокартин, та любовь, которая чувствуется в каждом из семнадцати мгновений ну той самой весны.. Где она? И есть ли она здесь? И есть ли она для тебя в этом городе?
Евгений Гришковец
Глава 33
«Still Arizona. Hi, Toyns. Waiting for?»
– Миссис Эйчел, как вы себя чувствуете? – спросил мимолетно доктор Фил. – Может, вы зададите ей этот вопрос глядя ей в глаза, а не в...
– Нейт! – рыкнула я.
Сейчас мы с Нейтеном на приеме у гинеколога. Доктор настоял прийти на проверку, что бы окончательно убедиться, что плод готов, для перелетов в другой, более холодный климат. Я согласилась, естественно не с какой – либо охотой. Потому что походы куда – то дальше дома, Нейтен контролировал сам.
Прошло всего три дня, после моего чудесного воскрешения из мира мертвых, одиноких душ. Что блуждают где-то далеко от дома. По крайней мере, мне так казалось и кажется до сих пор.
Я попросила Прейслента дать мне немного времени проститься с этим местом. Отрадно знать, что ты всегда можешь вернуться сюда, но начинаешь грустить, лишь задав себе один единственный вопрос : Будет ли тебя кто-то тут ждать, вспомнит ли тебя? Есть много вопросов, но как по мне этот часто задаваемый. Так и есть. Мы – люди, часто волнуемся за то, что будем забыты. Но, никогда не позволяем себе запомнить – забвение неизбежно. Все, что вы делаете, все, что сделали, в скором времени забудется. Возможно, ваш род будет помнить ваши подвиги, и хоть чего – то знать, о вас, по вашим личным дневникам, записям, фотографиям, но пройдет пять сот лет, тысяча, пройдут миллиарды световых лет. Вы – будете забыты.
Мной не забыт мной любимый город. Его тихие, такие спокойные, иногда пугающие леса. Но все, что там есть : бурые, багровые листья, что упали давно с деревьев, и те, что еще крепятся не так сильно, как прежде, в надежде, что они не упадут. Но в итоге, конец очевиден до боли в сердце. Зеленая трава, репейники, цветы – они ждут тебя, что бы поговорить. Им одиноко. Они одни, гниют и ждут – когда же она придет и поговорит с нами. Станцует нам танец, споет песню? Тогда и не жалко, гибнуть, под ногами этой леди.
Он будто с самого детства со мной говорил. Знаете, странно, вот так вот, знать, что ты внучка, лесной чуть ли не нимфы этого леса. Целительницы природного, дочь отца, а ведь я даже не знала, каким он был существом. Крофенольфом? Волкодлаком, а может просто оборотнем? Нет. Он был обычным для меня. Человеком. Пускай так и останется в моей памяти образ отца. Я внучка своего деда. И пускай, я совсем запамятовала, кем он был, птицей что ли? Не помню и вовсе. Какая теперь разница? Они остаются в моей памяти теми, кем были для меня в детстве, и это неизменно.
Я не забыла. Не забыла черты их лиц. Характеры. Возможно, Александра я и не знала, моего деда. Но по рассказам бабушки я представляла себе мужественного, отчаянного человека, что пытался спасти жизнь самого дорого, отдавая свою. Сердце покаялось ему, билось на его могиле так сильно...да. Я была на его могиле. Я видела те черты, высеченные на надгробном камне. И те слова... : « Смерть ради жизни – величайшая, благоразумная поступь. Помни меня, кровь. » Сказанное было адресовано мне. Для того, что бы в дальнейшем, я не винила себя, за содеянное ранее.
И вот, я стою сейчас, и здесь, в своем беглом жилище. Что служило мне крепостью, и которую вмиг разрушили. Я стою и смотрю в окно – впервые, в Финиксе пошел дождь. Капли попадали на стекло, по ту сторону окна и тяжелыми дорожками спускались вниз. И в итоге – падение. Падение – вот, что неизбежно. Забвение в итоге падения. Есть ли в этих размышлениях доля разумного? Сказанное ли мной – правда? Известно лишь богу.
Я начинаю понимать, возможно и Финикс останется в моей памяти надолго, на всю жизнь. Но очертания родного города – вот, что не забудется никогда. Никогда, и никто не сможет забыть, откуда он. Даже если произойдет столкновение чего-то, что понесет собой хаос, ты будешь думать о том месте. Ты будешь кричать, и плакать : а ведь там все – что раньше было для тебя всем.
Жизнь в чужом городе, не пройдет не заметно. Былое время пролетит, счастье от переезда исчезнет, мысли; «Я наконец-то переехал, ушел от старой жизни!» – уйдут в прошлое. Ты начнешь ходить по улицам, сравнивать их частоту, сравнивать каждый не родной лепесток с родным. Сравнивать в конце – концов людей. И наконец придешь к выводу : Это не то, что я хотел.
– Плод в отличном состоянии, – уверил доктор, который закончил просмотр, еще пять минут назад. Я собралась, и встала возле Нейтена. – Все будет хорошо, девочка готова к перелету. Только... – он откашлялся. – Простите. Только пожалуйста... Не стоит вам так легко одеваться, как мне известно Тоунс не совсем теплый город, вам весьма будет тяжело привыкнуть к...
– Не переживайте мистер Фил – спокойным и ровным тоном сказала я. – Привыкнуть к родному городу мне будет намного легче, чем привыкнуть например, к плюсовым температурам Финикса в декабре. – я пожала плечами, и почувствовала руку Нейтена на своей талии. Он знал – во мне говорит грусть и тоска по покинутому месту. Они терзали меня все те дни, что я проживала здесь.
– Что ж, я очень на это надеюсь – кивнул доктор. – Вот ваша карточка – он протянул мне больничную карту, я взяла ее. – Всегда буду рад вам снова в моей больнице. Удачи Лиса. – мы развернулись с Нейтеном, и пошли к двери. – Эйчел! – вдруг окликнул Фил. – Да? – я развернулась в дверном проеме и последний раз взглянула в его темные глаза. – Придумали как назовете леди? – улыбнулся тот. – Хасмит – кивнула я, и захлопнула дверь.
– Значит – Хасмит? – хмыкнул мой жених. – Да, и прошу не надо... – начала было я, но Нейтен успел меня остановить. – Мне нравиться. Но, по нашим традициям, у нее еще должны быть два имени. Дополнительных.
Традиции.. традиции. Кто-нибудь их в нашем веке вообще придерживается? Вот в этом я сомневаюсь. – Тебе что, так и норвит приладить ей свое имя?
– Я просто хотел... Нет. Знаешь, если бы у нашей дочки были бы имена наших мам, это было бы чудесно.
Я задумалась. – Как звали твою мать? – а я ведь никогда и не спрашивала про его мать, и не стала бы. Я знала – мать для Нейтена и Тэш больная тема. Они никогда не говорили о ней, и не станут, если не посчитают нужным. Я помню, лишь одно упоминание о ней. Он говорил, как встретил на ее могиле Клануса. – Алтхеа. Знаешь как это переводиться с латинского? – он говорил вроде мне, но взгляд его был отдален. Он был так далек от сего, что я пожалела, что вообще мы разговариваем на эту тему. Я помотала головой. – Исцеляющая. – ровно ответил он. – Но вот только, от смерти, она не исцелилась. – я чувствовала рывки его сердца. Оно скорбило. Казалось, столько времени прошло – да не забыто.
– Нейтен...Никто не может исцелиться от смерти. Она – все, от чего нельзя исцелиться. – я то и сама не верила в то, что говорю. Как это не можно? Вот же, бабушка умерла – воскресла. Я ее воскресила. Я умерла – воскресла. Воскресил меня талисман. Но знаем ли мы, какая плата нас ждет, за эти воскрешения, ведь смерть – нельзя обмануть. А если даже и получилось. То она еще отыграется. Поверь мне.
– Не вериться мне, что это простое небо... – сказал он, его голос чуть дрожал. Мы шли под открытым ночным небом. Дождь. Собирался пойти дождь, тучи густились и с минуты на минуту пройдет ливень. Мы почти возле дома. Звезды все еще просачивались сквозь сгустки туч, но не надолго. Даже луна скоро скроется. – Так сказала она, перед тем, как умереть.
– Ты никогда прежде не упоминал свою маму. Видимо... От того, что ты сильно ее любил. Знаешь. Я думала над этим... – я взглянула на небо – Она была для тебя чем-то большим. Для Тэш тоже. Хоть, наверно она ее и не видела, но по рассказам, точно знаю – любила. Я ведь тоже считала, что люблю своего отца – так и есть. – я судорожно улыбнулась. – Но я постоянно говорила о нем. Каждому. Я так была увлечена тем, что он ушел, оставил нас. Меня. Что и не заметила, как мой разум затуманился, и это стало привычкой. И тогда меня выплыл вопрос : Любила ли я его и после смерти? – слеза скатилась тихой, тоненькой линией, и упала на землю. В сею секунду начался дождь.
Мы молчали. Никто не говорил ни слова. Просто от того, что не знали что сказать друг-другу. Каждый прав. Прав – по своему.
– Булочка моя! – на меня накинулся Гарри. Вещи уже стояли у двери. Все было готово к отъезду. Я не увидела вещей Гарри. – Я так буду...
– Нет – резко ответила я и откинула его. – Не надо говорить этого! Не надо говорить этого!!! Я ведь знаю, что ты хочешь мне сказать, сукин ты сын! – кричала я и ударила его в плече. Я старалась сдерживать свои слезы.
Я заметила : каждый стоял на своем месте. Они знали как я отнесусь к этому. Знала Тэш. – Ты ведь не едешь с нами, так, да? – я пыталась говорить спокойнее. – Лис... Келли, пойми. Я не могу.
– Нет! Ты можешь оставить свою чертову забегаловку! Ты можешь бросить все! Что тебя тут держит? Семья? Семья которую ты потерял, как и я? – первые слезы полились так незаметно, и сильно, что я еле могла видеть. Горе захлестывало меня. Чувства овладевали мной. – Пойми меня Гарри. Если остаешься ты – остаюсь и я. Я останусь. Сдохну тут. Но останусь. Я никогда раньше не задумывалась, что же я сделаю, если полюблю кого-то сильно. И за этот год мне удосужилась полюбить очень сильно за очень быстрые сроки двоих мужчин. Одного – от которого я бежала, сверкая пятками – вдох. – Второй – ты. Я полюбила тебя как отца. Я нашла того – что подходит мне по всем принципам. Ты мой второй отец. Я не побоюсь это сказать. Я и не хочу говорить, что я оставлю тебя тут. Я приобрела то – что так давно искала. Я – остаюсь.
Гарри тихо подошел ко мне, и вытер слезы с моих щек тыльной стороной руки и улыбнулся. Так искренне, так нежно. Он улыбался и прежде, но эта улыбка была отцовской. – Хорошо, ты меня убедила Бублик. Я еду с тобой.
– Ах, Гарри! – я накинулась на него и вконец «расклеялась». – Гарри, мне выпадет великая честь представить вас моей стае. – Нашей стае, умник. – поправила я Нейтена, и хлюпнула носиком. – И это – то при живой матери! – крикнула возмущенно Миа. – Крисс мне больше не мать. Она пошла против закона папы – это для меня равносильно отказа любви к Богу.
*****
Сейчас я вижу отдаляющийся от нас аэропорт Финикса. С каким же нежеланием Келл оставляла этот город. Что в нем такого шикарного? Что так ее в нем привлекает, что она со слезами оставляли его?.
Я смотрю на нее, спящую, уставшую и совсем хрупкую. Она не похоже на ту Келл, что при свете дня ведет себя как сумасшедшая. Иногда она вытворяет такое, что голова кругом, и я не понимаю, что происходит. Господи, что будет с ней и нашей малышкой, если Марсал узнает, что я такой же как и она. И наша дочь – унаследует ли она наши гены?
Затишье ли это перед бурей? Или просто они поджав хвосты бежали? Что на самом деле маловероятно. У меня есть Сэлайн, у Келли Морт, этот невыносимый выскочка. И ее хорек, Ицли. Где она их только находит? Они же вонючие, противные, и .... Короче да, они оба меня раздражают.
В стае Морта прозвали как – Мортимус. Я же зову его придурком. Стая почитает любимого Келл. То есть – Морта. Великолепно, не так ли?
– О чем задумался, братец? – ядовито спросила сестра. Все еще злиться на меня. За Келл. Иногда, я задумывался. Все постоянно говорят о ней, говорят за нее. Говорят от ее имени и иногда готовы вырвать сердце и подарит ей. Они по сути живут ей. Дышат. Существуют – благодаря Келл. Все, что их волнует это она. Так было и раньше. Вот почему я поклялся тогда отцу. Я обещал ненавидеть ее всем сердцем, даже если честь выпала на меня, быть ее хранителем. Отца просили отдать это поручение другим парням, что по опытней меня. Он отказывался. Вскоре скончался отец Келл. Меня винил не только отец, но и стая. И лишь мать понимала меня всем сердцем. Она твердила, что как бы я не пожалел, что отрекся любить девочку.
Родилась Тэш, и при ее родах мать умерла. Отец не винил ее как делали бы это друге отцы. Но за то винил меня! Меня! За что? Да хрен его бы побрал. Я чисто ненавидел эту девушку, пока не увидел ее однажды. Тогда я понял почему всей ей жили. Она – будто наркотик. К ней безумно тянет. Так безумно, что хочется любить ее, быть ей. Она притягательно умна, красива, чиста. Тогда мне захотелось ее полностью. Без остатка, без лишней капли. Я захотел лишь ее – мой мир остановился.
– Тэш, теперь он твой Альфа. – напомнил Алекс. Он как никто другой, был верен не только мне, но и Келл. Я видел, как он смотрит на нее. Чистой любовью. Но Аккелия не замечала этого, будучи погребена с теми несчастьями, что доставляли мы все. – Будь более вежлевей. – попросил он.
– А знаешь кто он еще? – она тыкнула указательным пальцем ему в грудь. – Он мой брат. А знаешь кто я? – она приблизилась к нему. – Я – лучшая подруга нашей всеобщей любимицы. И знаешь что это значит? – я решил перебить мою не всегда умеющую держать свой язык за зубами, сестру. – Ну все, все. Тэш, мы уже поняли, что ты злишься. – она лишь раскинула руками, мол, правда что ли? – Мне так нравилось в этой чертовой Аризоне. Келл наконец-то нашла нормальный дом, нормальных друзей. Слава Богу, хоть Гарри поехал. Иначе, она бы повесилась. – я поверил каждому ее слову. Так оно и было. Это было видно, это был о даже более чем очевидно. – Она нашла нормальную работу – продолжала перечислять Тэш, и наконец добралась до сути, что хотела сказать давно : – И это при том, то хотела забыть тебя! Конченого ублюдка, что чуть ли не...
– Довольно! Ты толком не знаешь, что произошло!
– Действительно, ты же не удосужился мне объяснить. – фыркнула она и зло откинулась на сиденье. – Как бы я смог тебе объяснить? Ты избегала меня, не разговаривала, посылала чуть ли не на каждом сказанном мною словом. Ты – ненавидела меня.
