Текст книги "Библиотекарь (СИ)"

Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Ирму утешало только одно: все-таки пока никто не мог проникнуть в ее главное убежище. Точнее, никому в голову не приходило искать ее там. Увы, для того, чтобы не выдать место, она не могла позволить себе появляться там часто. А если появляться – то только «эльфийским» способом. Так что за неделю, проведенную самостоятельно, она снова стала почти прозрачной и здорово ослабела.

Но она не могла больше ночевать нигде, кроме своей башенки – только там она чувствовала себя в безопасности.

А еще девочка решила, что ей нужно жить только одной и нельзя быть с кем-то, потому что тогда она вроде как утрачивает свои способности. Ей казалось, что теперь она стала гораздо медленнее двигаться, а воздух вокруг словно мешал, становясь вязким, словно жидкость. На самом деле, это просто увеличилась ее скорость – потому и «воздух уплотнялся», но рядом не было никого, кто мог бы ей это растолковать. Но одной было проще и теперь уже – спокойнее.

Лето, тепло, несколько удачных вылазок – она расслабилась. И попалась-таки снова, правда, уже не тем, не знакомым… Эти были намного старше. Ее попросту загнали в какой-то узкий тупик, где из-за перекрывших небо крыш было невозможно прыгнуть. Она уже привычно закрылась руками и сжалась в комочек, опускаясь вдоль плотной сетки ограды. Страшно не было: ну, побьют, отберут деньги…

Дальше был просто кошмар. Ее грубо обыскали, забрав все, что нашли и сорвав с руки сплетенный ею простенький нитяной браслетик.

– Эй, да это девка! – услышала она словно издалека, оглушенная очередной оплеухой.

– Давай ее сюда!

Руки отвели от ее лица, прижав где-то за головой, выпрямили ноги и начали срывать одежду… Она закрыла глаза от страха. Кто-то навис над ней, хватая руками за бедра, больно прижав кожу на выступающих косточках.

– Эй… Это еще что?

Ее почти отпустили, удерживая только руки.

– Это что за суповой набор?

– Да как она еще жива, такая доходяга?..

Кто-то накинул на нее кусок оторванной ткани.

– Не, вы как хотите, я не буду. Сдохнет еще подо мной.

– А мне пох***, – она снова ощутила чьи-то липкие руки, что-то ищущие у нее на груди. – Э-э-э… пожалуй, я тоже не буду. Это не грудь, это же батарея.

– А мне?

– Дырочку в дощечке себе под кукумбер проверти, и то веселее будет, чем эта скелетина, – посоветовал кто-то.

– О кости хотя бы не порежешься.

Парни заржали, и ее наконец отпустили.

Всхлипывая, она снова сжалась в комок. Хотелось просто пропасть, исчезнуть…

Шаги… они уходят?..

Кто-то потрепал ее по голове. Девочка вздрогнула.

– На, питайся, – возле ног оказался какой-то сверток. – Увидимся, если выживешь. У мадам Рози…

Ирма молчала, боясь поднять голову.

– Репаро, – он восстановил ее одежду. – Будь осторожна, если хочешь жить, не ходи сюда. Этих ниток слишком мало.

Ей кинули порванный браслет.

В свертке оказались просто бутерброды… которые она смолотила, почти не заметив. Но сил на бег не хватило, и Ирма, выбравшись из переулка, начала пробираться к реке. Под мостом можно было укрыться на ночь, если повезет.

Не повезло. Место было занято.

Мальчик, тоже худой и темноволосый, но одетый получше, чем она сама. По крайней мере, аккуратный. Хотя какая может быть аккуратность после того, как тебя обчистили, побили и едва не изнасиловали? Она развернулась, чтобы уйти.

– Садись, – хрипло сказали ей. – Куда ты потащишься на ночь глядя? Я не кусаюсь, не бойся.

– Ты кто?

– Я Джон.

– Откуда ты?

– Из приюта. Я сбежал.

– Ты дурак.

– Это еще почему?

– У тебя была крыша над головой. А ты от нее сбежал.

– А ты бы осталась?

Ирма презрительно фыркнула.

– Как тебя зовут?

– Муха.

– Ка-ак?

– Как слышал. У кого нет дома, нет и имени. Ты тоже так хочешь?

Ей было непривычно так разговаривать с незнакомцем. Ей вообще было непривычно разговаривать – она еще с первой своей компанией-шайкой поняла, что для нее самое лучшее – молчать. Но с этим странным мальчишкой отчего-то оказалось легко. Она не стала говорить, что почувствовала, что он сказал ей ненастоящее имя… Зачем? Она ведь тоже не назовет своего, оно ей только снится теперь, когда ей снится мама, которая зовет ее, обнимает, гладит по голове…

Первым делом выяснилось, что мальчишка – тоже волшебник. А вот все те, кто живет с ним в приюте – нет. Ирма резонно удивилась, зачем он сюда пришел. В ее голове не укладывалось: оказывается, есть еще целый мир, в котором волшебников нет. Там же может быть гораздо проще!

Они проспорили об этом всю ночь. А наутро мальчишка признал-таки ее правоту. А главное, она узнала, что он учится в школе, которая называется Хогвартс! Только на время каникул его всегда отправляют обратно в приют.

Джон пообещал, что будет приходить, хотя она не очень-то верила. Но приходила к реке почти каждый вечер. Она впервые с кем-то могла просто поговорить.

Текло время… текла вода…

Джон появился через пару дней. И сразу научил ее нескольким очень полезным заклинаниям, в том числе и Репаро, давая попользоваться своей палочкой. А потом стал появляться почти ежедневно. Ирма так привыкла к симпатичному сероглазому мальчишке, что однажды на его вопрос, как ей живется под мостом, чуть было не пригласила его в свою башенку. Но вовремя остановилась: внутри словно сжалось. А он словно что-то понял, и весь вечер разговаривал с ней неохотно, как сквозь зубы.

Еду иногда приносил он, но чаще – Ирма, так что голодать они не голодали, а иногда и попировать случалось. Но главное – он обещал принести ей учебники, когда вернется из школы на зимние каникулы. В конце концов, они нашли еще пару убежищ, совершенно незаметных со стороны. Беда всех их была в том, что зимовать там было невозможно. Хотя согревающие чары, Джон рассказывал, были чуть ли не первым, что он выучил в школе – в подземельях Слизерина было холодно. Ирма тоже научилась быстро. А еще он принес ей палочку: старую, потертую и плохо слушающуюся. Зато теперь она могла за ней прятать свое «пальчиковое» колдовство. Было просто: держать ее, вытянув палец и не обращать особого внимания. Правда, случалось, что палочка больно покалывала руку, но это были мелочи.

А еще Джон приносил маггловские книги из приюта. Из них она узнала про Бога, и ей очень захотелось поверить. Особенно в то, что мама теперь где-то на небесах – она ведь всегда была очень, очень хорошей… Она жалела своего единственного друга: он даже не знал своей мамы, его никогда никто не обнимал. Она же на это долго не могла решиться.

Однажды он пропал и не появлялся почти неделю. Ирма уже не надеялась увидеть его снова, но он все-таки пришел… Она бросилась и крепко обняла его. Джон сначала растерялся, а потом тоже обнял и погладил по волосам странную девочку, единственного человека, с которым он мог разговаривать обо всем.

– Я никогда тебя не брошу, Муха… Веришь?

Молчаливое согласие в черных глазах, блестящих от непролитых слез, он не забудет… Как и она не забудет его обещание.

Лето пронеслось, словно один день. Когда Джон исчез, девочка поняла, что наступил сентябрь. Она же теперь узнала о проходах в маггловский мир, и даже заглядывала туда несколько раз. По чуть-чуть, надолго – было страшновато.

***

Ирма познакомилась еще с некоторыми сторонами жизни Лютного, и не только, но ей повезло уцелеть. Как всегда, благодаря тому, чему ее обучили домовики.

Один раз, всего один, она поверила было в то, что ей повезло. Девочка, аккуратно одетая, чистенькая, часто задерживалась возле витрины с мороженым, которого она никогда не пробовала. История ее была довольно правдоподобна: теперь она представляла себя как недавно осиротевшую волшебницу-полукровку, дом которой был отдан ее опекунам, которым она была не нужна. Настолько, что сбежать в Лондон оказалось проще. А по пути получить травму и легкую амнезию. Разжалобить Муха могла почти кого угодно. И однажды внешне вызывающая доверие приятная пожилая дама пригласила ее к себе… в качестве воспитанницы и компаньонки. Ирма не очень поняла, что это значит, но на всякий случай согласилась.

Пожить в доме, посмотреть на удобства ей удалось целых четыре месяца: в тепле, сытости, даже книжки дозволяли читать, правда, какие-то странные и неинтересные, все про любовь. А еще мадам Кларенс, как звали даму, все время сердилась, что Ирма такая худая и никак не может поправиться.

Это было самым счастливым временем: не надо было искать, где помыться, что поесть, как достать одежду. Достаточно было хорошо себя вести, то есть не шуметь, учиться вышиванию и по вечерам читать для мадам Кларенс вслух те дурацкие книжки. А еще можно было внимательно смотреть и слушать. И срисовывать на прибранные втихушку листы руны и их значение из той интересной книги, к которой мадам Кларенс запрещала подходить. Ирма, всегда успевая вовремя оказаться в противоположном углу за пяльцами, за несколько недель срисовала почти всю книгу. А потом за ней пришли.

Ее насторожил поставленный на гостиную купол тишины. Она незаметно пробралась поближе: девочка умела слушать сквозь него, как домовики. И то, что она услышала, не оставило ей выбора. Ее продавали. Той самой мадам Рози. Или не той, но она уже отлично знала, что скрывается за такими именами. Запаниковать? Девочка из Лютного такого себе позволить не могла. Торг будет продолжаться еще некоторое время, а она соберет свои вещи… и еще немного не своих. Совсем немного, так, чтобы не было особого интереса ее искать.

Зачарованный кошелек послушно раскрылся в тоненьких пальчиках: так могли делать только эльфы, но так умела и она. Три горсти золотистых монет пополам с серебряными исчезли в ее карманах. Этого хватит надолго. Наверное, она сможет теперь даже комнату снять. Она взяла зачарованный нож с каминной полки и осторожно провела по нему пальцем. Кровь словно впиталась в лезвие. Вернув его в чехол и засунув в свою сумку, девочка распахнула окно.

Недалеко внизу темнела земля, от которой поднималась пряная холодная вечерняя сырость. Снег еще не стаял, но запахи земли пробивались через проталины на газоне. Даже хорошо, что впереди ночь – в темноте всегда легче затеряться. Благо, платье в этот день на ней было тоже достаточно темным. Ирма сгребла все, что было съедобным на столе в какую-то накидку, и встала на подоконнике, примериваясь так, чтобы не наделать шума при приземлении.

К счастью, бегать она вовсе не разучилась, так что прыжок со второго этажа, несколько минут – и она уже в своей потайной башенке, куда в этот раз с большим трудом едва пролезла, тяжело дышащая и голодная до безумия. Яблоки и печенье оказались как нельзя кстати, и она похвалила себя за предусмотрительность. Пожалела только о том, что некогда было дойти до кухни, тогда она могла бы отсидеться в своем убежище подольше. Завернувшись во все принесенные вещи и накидку, она забылась беспокойным и коротким сном.

========== 3. Подруга ==========

Ирма ждала лета, как никогда в жизни. И в этот раз не только потому, что не надо было заботиться о том, как согреться. Ей до смерти хотелось увидеть своего единственного друга. Она начала приходить к мосту еще в мае, хоть и знала, что ждать пока некого – он еще в Хогвартсе, но ничего не могла с собой поделать. Стоя у воды, она вспоминала… Их разговоры, его удивление, когда она изобразила простейший Люмос на кончике собственного пальца… Надо же, он, оказывается, и не думал, что так можно – просто, без палочки. Он попробовал, но… не получилось. Ой, как он тогда взбесился! Но потом смотрел на нее как-то странно… С уважением?

Испуганная девочка сначала недоумевала, что она такого сделала, но быстро поняла, в чем дело. И больше не пыталась даже пробовать так колдовать, как она уже привыкла – ей просто не хотелось его огорчать. Но вот заклинания, о которых Джон рассказывал, запоминала, как и движения палочкой, старательно. А потом, у себя – записывала и пробовала сделать. Получалось почти все, хоть и не сразу, но делиться этим она теперь не торопилась. Может быть, этим летом она решится?.. А еще они обязательно познакомятся по-настоящему, она доверит ему свое имя.

Они не увиделись зимой: ей не удалось сбежать от миссис Кларенс. Окна дома были закрыты каким-то хитрым способом, который она разгадала только в конце февраля, да и возвращаться пришлось бы с повинной. Вполне вероятно было и то, что, после побега она могла остаться на улице. Кто бы ее принял обратно – сбежавшую взломщицу? А зимней одеждой ее никто и не думал снабжать. Девочка же вытянулась (хотя почти не поправилась), а, главное, сильно выросла нога, и старые теплые вещи, принесенные ребятами из бывшей шайки, давно не годились. Хозяйка все время ругалась, что у Ирмы «вся еда уходила в рост», а девочка удивлялась: зачем ей? Кому вообще это может быть надо?

Нет, деньги были, самое необходимое она могла бы купить, но для этого надо было добраться до трех схронов из пяти (то, что нельзя все яйца складывать в одну корзину, она поняла еще в первые дни в Лютном), а это уже – огромный риск. Но рисковать куда опасней зимой, когда холодно и пальцы быстро замерзают и почти не держат. Нет уж. Она обещала маме – жить.

Ирма тяжело вздохнула. Джон как-то говорил ей о теплых краях и даже приносил маггловский журнал, в котором были фотографии и рассказы путешественников и миссионеров о странах, где нет зимы. Ирма мечтала когда-нибудь добраться туда, глядя, как хлопья снега ложатся на подоконник, образуя пушистое одеяло. Красивым это могло казаться только тем, кто стоит с внутренней стороны окна. Она ненавидела зиму.

При обильном питании (пять раз в день, и даже думать не сметь пропустить или хотя бы опоздать!) ее формы начали немного округляться, но сразу после побега от мадам девочка сильно простыла и болела тяжело и долго, естественно, без еды. Так что, когда она смогла, пошатываясь, выйти из своего укрытия, ей оставалось только милостыню просить. Она даже боялась думать о том, сможет ли вернуться обратно, если ей не повезет. Правда, ей опять посчастливилось: больной вид, исхудавшее личико позволили ей в первые же пять минут возле Дырявого Котла заполучить сверток с чуть погрызенным пирогом весьма приличных размеров. Ирма выжила. Снова. И все пошло по привычному кругу.

Правда, было одно отличие: теперь она никогда не покупала лакомств. Только еда, только самое сытное. Остальные деньги она откладывала. Муха должна исчезнуть – теперь появится приличная девочка-сирота, готовящаяся к учебе. Нужно было где-то снять комнату – ведь в этом году ей должно прийти письмо из Школы. Куда же оно придет, если она фактически нигде не живет? Ей нужен адрес. Настоящий. Хотя бы ненадолго. Но она уже узнавала – комнаты, какие ей подходят, сдаются на срок не меньше месяца. На несколько дней можно снять только комнату в борделе или каком другом притоне, вроде трактира. Для нее это было слишком рискованно.

Больше всего было жаль расставаться с убежищем-башенкой: пролезать внутрь становилось раз от разу сложнее, больше всего застревали плечи и страдала одежда. Однажды она расширила лаз, завесив его плетями каких-то вьющихся растений с жесткими и царапучими стеблями. Но расширять еще – значит поступиться собственной безопасностью. Все самое ценное, а для нее это были прежде всего книги и тетради матери, были спрятаны в схроны, как и собственные записи после разговоров с Джоном. Конечно, ей бы хотелось иметь их при себе, но все же и так есть в памяти. Так что – только сохранить.

***

И вот, наконец, сбылось. Ирма стояла посередине маленькой аккуратной комнатки на отшибе Магического Лондона. В небольшое окно был виден пологий склон и уходящая вверх Вересковая улочка. Это место так и называли – Холм. Здесь почти не было магазинов, кроме одной продуктовой лавки, похоже, жители приходили сюда только чтобы отдыхать.

Едва договорившись с хозяйкой маленького пансиона «только для женщин», мисс Уайт, внешне довольно молодой миловидной блондинкой, девочка, бросив свои скудные пожитки в комнате, быстро спустилась вниз. Сколько женщине лет на самом деле, Ирма предпочла не гадать. Мисс – значит, молодая, наверное, раз еще не замужем, – рассудила она и сразу пошла осматривать местность.

Прежде всего ее вела потребность в безопасности, но потом она так увлеклась, что вернулась обратно, едва передвигая ноги. Улочка уходила наверх и, перевалив за вершину холма, превращалась в аллею большого парка. Там тоже был проход на маггловскую сторону: аккуратные деревья, подстриженные кусты, цветники, перголы… И гуляющие люди. И удивительно пахнущий воздух, который, кажется, можно было пить… и пьянеть.

«Надо же, какая тут красота! Никогда бы не подумала, что могут быть такие чудесные места. Почему я ни разу сюда не заходила?» – думала она, разминая усталые ступни. Туфли определенно пора было менять.

Стоя босиком и наслаждаясь прохладой пола, Ирма впервые внимательно разглядывала себя в зеркале. Она словно впервые увидела себя: оказывается, она уже совсем не похожа на ребенка. Особенно это подчеркивала неизвестно откуда взявшаяся серебристо-белая прядь, ярко выделяющаяся на фоне темных, почти черных волос. И лицо ее определенно не выглядело детским: четко очерченные из-за общей худобы скулы, твердая линия рта и совершенно не детские глаза. Она немного отошла и снова бросила взгляд на свое отражение, вскользь, представляя, что это смотрит посторонний.

«Ну да, вот почему мне не задавали вопросов о том, где родители, зря я так боялась, – подумала она. – Я теперь выгляжу как очень маленькая и худенькая молодая женщина. А всего-то – немного седины в волосах. Что ж, удачно».

Девочке еще только предстояло понять, как она ошибается насчет удачи…

***

– Пинс!

Ирма вздрогнула от стука в дверь.

Аххх, надо же привыкать.

– Ирма Элизабет! – голос хозяйки звучал требовательно.

Было так непривычно слышать свое полное имя от посторонней… да и вообще слышать.

И никуда не хотелось идти… Но портить отношения с хозяйкой? Ни в коем случае. Ирме пришлось снова обуть усталые ноги и открыть дверь. За ней стояла довольно улыбающаяся мисс Уайт:

– У нас полагается вселяться, так что с тебя причитается…

– Это как? – удивилась Ирма.

– Ты что, не знаешь? Это твое первое жилье? – рассмеялась женщина. – Ну надо же, совсем зеленая! Недавно Хогвартс закончила? Ладно, я поставлю бисквиты, с тебя выпивка.

И все еще усмехаясь, пояснила:

– Купи пару бутылок десертного или полусладкого. Лавка в начале улицы, успеешь.

Ирме хотелось скривиться от боли натертых ног, но она нашла в себе силы спросить:

– А вам какое нравится? Может быть, вы скажете название?

– Ну, возьми Пелегрино Марсала, сладкую… Если денег хватит. Тогда с меня еще шарлотка.

Определенно, она узнает много новых слов, – подумала Ирма, и, вздохнув, направилась к лестнице, стараясь не прихрамывать. На последней ступеньке она, не выдержав, закусила губу и поскорей рванула к выходу: быстрей сходить – меньше мучиться.

– Эй, ты что, ноги стерла? – послышалось вслед. – Да стой же!

Она остановилась в удивлении.

– Садись, – приказала ей хозяйка. – Откуда ты взялась такая? Ничего не знаешь, ничего не умеешь? Из дома сбежала?

– Не-ет, – удивленно ответила Ирма, опускаясь не небольшую банкетку.

Мисс Уайи прищурилась:

– Ну… правда, не похожа ты на домашний цветочек. И на бродяжек тоже не похожа. Мне интересно.

Ирма дернулась, но женщина выставила ладони вперед:

– Нет-нет, я не буду заставлять тебя откровенничать. Но если решишь рассказать, буду рада.

И снова рассмеялась, увидев плотно сжатые губы новой жилички.

А потом случилось то, чего та никак не могла ожидать: она взяла ее ногу, сняла туфлю… внимательно осмотрела и подняла брови домиком:

– У тебя нет денег на новую обувь?

– Просто я не думала, что буду сегодня столько ходить… Там такой чудесный парк оказался!

– Хмм. Ладно, сегодня я помогу, – улыбнулась женщина. – Парк действительно отличный.

Мисс Уайт достала палочку. Ирма смотрела во все глаза.

Женщина произнесла заклинание, туфли стали выглядеть более новыми, но больше внешне вроде ничего не изменилось.

– Теперь давай ногу…

– Санентур-анестейзе-фригус.

Приятная прохлада пробежала по ступне и Ирма охнула, глядя, как пропадает краснота и пара уже лопнувших мозолек:

– Как здорово! Вы научите меня?

Хозяйка прищурилась:

– И где ты училась? Или… неужели ты сквиб?

Ирма затрясла головой и вызвала пальчиком Люмос.

– Ого. Сильна! И что мне будет за то, что научу тебя?

– Что… что бы вы хотели?

– Правду. О том, кто ты такая и откуда взялась.

И в ответ на тяжелый вздох, решила пояснить:

– Вообще-то для меня это в какой-то мере вопрос безопасности. Лучше знать, кого впускаешь в дом.

– Хорошо, я расскажу, я ведь хотела оставаться тут все лето.

– Лето? А после?

Ирма задумалась. Если она скажет, что должно прийти письмо из школы, ее больше не примут тут, как равную. Надо выкручиваться.

– Это минимальное время, на которое я рассчитывала. Может, это будет и год, и больше.

– Ладно. Учиться будешь потом. Давай другую ногу, да побежишь за вином… По пути возьми на утро хлеба, пару багетов.

***

Растянувшись в чистой удобной постели, Ирма перебирала каждый час прошедшего дня, как небольшие сокровища. Ей казалось, она попала в сказку… Было даже немного страшно: вдруг она уснет, а проснется на тонкой подстилке на старом чердаке – ее последнем пристанище?

Здесь такой уют, чистота… Вкусная еда и вино, развязавшее язык не только ей, но и хозяйке, и еще троим девушкам, ее соседкам. Вот они как раз и были недавними выпускницами и однокурсницами. Три подруги явно дружили со школьной скамьи, одна работала в аптеке помощницей зельевара, другая присматривала за детьми в какой-то богатой семье, куда отправлялась порталом с самого утра, третья была разносчицей в кафе Фортескью и вскоре собиралась замуж. Последнее было самой животрепещущей темой, за что Ирма была очень благодарна: жених сделал предложение Эмме вчера вечером, и на фоне этой, безусловно, наиважнейшей новости ее появление оказалось не главным фактом вечеринки, а всего лишь поводом.

Мисс Уайт… Она как добрая фея, о которой она мечтала в детстве. Словно наяву она почувствовала нежные касания мягких рук на своих ногах и приятную прохладу. Может, у мамы были такие же руки? Она не помнила. Наверное, такие, как иначе? Чудесные руки, снимающие боль. Чудесная женщина… Ирма медленно погружалась в сон, и последним, что мелькнуло в ее голове, было имя.

– Лори-ин… Лори…

***

Дни, наполненные уютом и спокойствием, полетели один за другим. Ее больше не расспрашивали ни о чем, видимо, хватило заранее сочиненной и озвученной тем вечером истории. Она не пыталась особо сблизиться с другими девушками, хоть они и быстро перешли «на ты», но вот хозяйка… Ирме тоже стало интересно – кто она? Откуда и как ей тут живется? А еще хотелось все-таки научиться хотя бы паре медицинских заклинаний. Но к откровенности она пока была не готова, а мисс Уайт как-то дала понять, что не девочка, чтобы верить сочинительнице, пусть даже очень хорошей. Все же, сколько ей лет?

Они обе присматривались друг к другу. И попутно сочиняли истории, в которых было немного больше правды, чем в уже рассказанных…

Три полностью заполненных книжных шкафа, что она увидела в гостиной хозяйки, окончательно подвигли Ирму на откровенность. Если ей разрешат все это прочитать, она расскажет все. Даже о родителях, только бы получше вспомнить. Главное, чтобы не выгнали, узнав о ней… лишнее. К этому, определенно, относилось то, чем она занималась весь прошлый год. Ну, почти весь. Хотя… Кто мешает ей рассказать все о мадам Кларенс и просто увеличить время, которое она у нее пробыла? И представить какой-нибудь дальней родственницей?

***

Лорин Уайт была в шоке. Девушка, снявшая последнюю комнату, оказалась очень странной. Она до сих пор не могла определить ее возраст: иногда казалось, что мисс Пинс старше ее самой, а иногда та выдавала такие вещи, на которые способен только маленький ребенок.

Вот, недавно… Ее оккупировал один настойчивый ухажер. Симпатичный, недавно приехавший в Лондон откуда-то из колоний. Он был ей интересен, но Лорин привыкла держаться настороже: желающих на ее недвижимость хватало. Так и на этот раз, вроде бы приличный молодой человек, но уж очень быстро стал слишком напористым. Пришлось звать старого друга, который теперь сидел у них каждый вечер.

Звали этого друга Фредом Монтегю, и парень был из тех, кто не пропускал ни одной юбки, был весьма смазлив, удачлив, обеспечен и умел, но главное, за что его пассии ценили, так это то, что он не болтал. Никогда и никому. Изменял направо и налево, но… не предавал. А если в него кто-то влюблялся – отстранялся заранее.

Лори успела «подружить» с ним по-всякому, но связывать всю жизнь с этим обормотом не хотела. Да и тот предпочитал «нежную дружбу без особых обязательств», о чем, кстати, всех своих девушек предупреждал…

Фред пользовался расположением и Лори, и остальных девушек, но никогда не приходил с пустыми руками. Обаять он мог даже тумбочку, – посмеивались они, на что тот неизменно отвечал, что пока рядом такие красавицы, тумбочки ему не интересны.

Конечно, он начал обихаживать и Ирму… Та улыбалась ему, но толком не понимала, пока ей кое-что не растолковала Лорин, уведя на кухню во время очередной небольшой вечеринки в честь дня рождения Эмили Тернер, помощницы зельевара.

– Знаешь, если у тебя еще никого не было, Фред очень даже ничего, если ты вдруг решишь… Ты сможешь у него многому научиться.

И мисс Уайт таинственно замолчала.

– Что решу? Он такой хороший колдун? Силен в чарах? – растерялась Ирма.

Лорин чуть вдвое не согнулась от хохота:

– В чарах! Колдун! Вот девочки-то не слышат… Ты скажешь наконец, сколько тебе лет, а то ведешь себя как… как… – она покрутила рукой, не находя слова.

И тут до Ирмы дошло…

Она едва не подавилась воздухом.

– Да нет, как-то…

– Тебе не нравятся парни? – с интересом спросила Лори. – Тогда если не хочешь провести ночь с ним, подыграй мне… Потому что я тоже не хочу сегодня. Идет?

Ирма вскинула брови, подарив изумленный взгляд Лори.

– Да ты откуда такая, совсем дикая? Я буду тебя обнимать, а ты… Поцеловать меня сможешь?

Поцеловать Лорин… Ирма едва сдержала судорожный вдох. Такая нежная, такая красивая. Ей так давно хотелось ее обнять… Она уткнулась в пахнущее жасмином плечо и обвила рукой талию мисс Уайт.

– О! – подбодрила ее та и провела рукой по волосам, заправляя за ухо выбившуюся прядь.

Ирма никогда не чувствовала такого тепла.

Лори наклонилась и осторожно коснулась губами ее губ.

Что делать дальше? – Ирма пыталась лихорадочно соображать, но… Соображать-то ей было абсолютно нечего. Мягкие губы изучали ее лицо, а она таяла от нежности так, что чуть не забыла, как дышать. Она судорожно втянула воздух.

– Ты ж моя хорошая…

Теплое дыхание и шепот прямо в ухо заставили пробежать по спине табуну мурашек, и это оказалось просто восхитительно. Когда-то ее, наверное, ласкала мама… Такими же добрыми и нежными руками. И, наверное, целовала. Родители же целуют маленьких детей, правда?

– Да ты еще не созрела… – прошептала женщина, осторожно поглаживая ее грудь. – Я научу тебя. Знаешь, девочкам очень хорошо любить девочек. По крайней мере, это безопасно.

И, не выдержав, расхохоталась, видя изумление Ирмы.

Комментарий к 3. Подруга

Ну, вот, наша девочка попалась в сети настоящей ведьмы…

К добру ли, к худу ли? Я пока вижу их только так: https://vk.com/ltv59?w=wall435653777_241%2Fall

Но пока ей обеспечен кров и стол (за ее деньги, конечно), толика нежности, просвещение по поводу женской физиологии (а так откуда бы – была бы второй Мэгги Клири (см. Поющие в терновнике). Да еще и по магии просветят…

========== 4. Сестра ==========

Комментарий к 4. Сестра

Самая фемслэшевая часть – кусочек до первых звездочек (если кто пропустить желает). Но предупреждаю сразу, секса не ждите, у нас тут дети, в конце концов. Почти дети.

Подростковая дурь, фамильная упертость, неумение верить до конца – почти фатально, но…

Лори не торопилась – она никогда не была особо озабоченной сексуально. Ну, может быть, лет в четырнадцать-пятнадцать, и то не слишком сильно. Девочка пришла к ней сама…

Тоненькая, изящная, хрупкая, но в то же время в ней чувствовалась удивительная сила. Ну, да, еще бы: люмос без палочки получался у редких старшекурсников.

Вопросов было море. Откуда она? Чем занимается? Где жила до этого? Где училась? И, главное, сколько ей лет?..

Но все они отчего-то вылетели из белокурой головки, стоило новой таинственной жиличке постучать в ее дверь. Лорин открыла, и Ирма, едва шагнув за порог, крепко обняла ее, неловко уткнувшись губами в шею.

«И правда, ничего не умеет, – пронеслось в голове. – Но почему же так сердце заходится-то?»

Она медленно провела рукой по спине девушки. Та вздохнула и прижалась еще крепче, совершенно по-детски трогательно и тепло засопев ей под ухо.

Лори чуть не заплакала от умиления.

– Моя маленькая… Ласковая девочка… – само сорвалось с языка.

Ирма что-то слабо пискнула и сжала объятия, клюнув ее куда-то в ключицу.

Руки аккуратно гладили живот, проникая все ниже, но не чувствовали ответной дрожи, только нежность и податливость гибкого, как лоза, тела. И вот…

Лорин выдохнула: там не было волос. Совсем. Не брито, как у некоторых, просто идеально гладкая нежная кожа. Ледяной спицей в сердце женщину пронзило понимание…

Рвано выдохнув, Лорин отстранилась и перевела дух. Почему так больно? Девочка продолжала льнуть к ней, но женщина взяла в ладони ее лицо и медленно спросила:

– Сколько. Тебе. Лет?

На черные глаза моментально навернулись слезы.

– Ирма. Пожалуйста.

– Одиннадцать, – тихий всхлип резанул по сознанию, и у Лори подкосились ноги.

– Мерлин мой, – прошептала она непослушными губами, опускаясь на колени перед девочкой. – Мерлин, что я чуть не… Прости, прости!

Ребенок, рыдая уже в три ручья, плюхнулся рядом, обнимая ее.

– Лорин, Лори… Ты самая лучшая! Лори! Я люблю тебя!

«Какое счастье, что я не зашла далеко… О чем я только думала?! Одиннадцать… Стоп. Как?!»

– Рассказывай, Ирма. Или… не Ирма? Рассказывай все.

***

Лорин после исповеди девочки приходить в себя пришлось долго. Точнее, понадобилось не раз делать для этого перерывы. Благо, успокоительное зелье в доме водилось в достаточном количестве, но и после заимствования у мисс Тернер с подругами его едва хватило им обеим.

Вот как бывает, оказывается… И она что-то думала про то, что у нее трудная жизнь? Бедная девочка. Последние слова, перед тем, как этот ребенок заснул в ее постели, были словно удар под дых… «Лорин, ты меня не бросишь»?

После всего… Нет, она никогда не сможет.

Лори, вздохнув, опустилась рядом и погладила темную головку.