Текст книги "Rotten Heart (СИ)"

Автор книги: Jan Rowan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Rowan Jan
Rotten Heart

Гнилое сердце

Предисловие

Матушка назвала его Робертом, но имя это за ним не закрепилось. Каждый, кто хоть раз соприкасался с этим человеком, называл его Крысой, и причиной появления этого прозвища стала далеко не внешность, хотя и она говорила в пользу прозвища. Пустые, серые и холодные глаза украшали лицо, которое вы никогда не запомните, какой бы хорошей не была у вас память. Дело в том, что запоминать-то попросту нечего: гладкая бледная кожа, средних размеров нос и тонкие губы, темные брови и короткие, торчащие в разные стороны волосы почти серого цвета. Пожалуй, единственной запоминающейся деталью была серебряная и увесистая серьга в ухе Роберта. Но, как уже было сказано, далеко не внешность послужила причиной появления столь мерзкого прозвища. Есть ли в крысе благородство? Увы, нет. Есть ли в этом зверьке отвага? Спорный вопрос, но скорее всего, она так же отсутствует. Если взять любое хорошее из известных качеств, то ничего и рядом стоящего в Роберте не водилось. Крыса был готов перерезать глотку ребенку, если ему за это заплатят, но что выделяло его из числа прочих наемников, так это отсутствие всяческого страха перед нечистью, издревле наводнявшей леса и болота Туманных островов.

Именно в этой медленно загнивающей дыре четыре года назад появился человек, которого, мягко говоря, не любили, но и с голода умереть не давали; более того, человек этот жил и здравствовал сытнее и богаче любого мелкого купца.

Мерзкая, промозглая осень, пришедшая на Туманные острова и сменившая собой холодное лето в своей затянувшейся скорби топила Южное герцогство ледяными слезами.

Темное небо с почти фиолетовыми облаками походило на чирей, проколотый повидавшей виды иглой молчаливого лекаря, имя которому Безысходность. На землю с небес падали тяжелые капли прозрачного гноя, и улицы маленького городка, что находится почти на самом краю южной части Туманного острова, опустели. Маленький город с ущербной крепостной стеной, которая уже лет сто нуждалась в хорошем каменщике, назывался Гнездовьем.

Пасмурный день и брань стражников, вынужденных стоять в карауле и обдуваемых семью ветрами, да проклятый ливень, что портит доспехи – вот она, обычная для Островов туманная погода.

– Сукины дети с болот...– пробормотал один из стражей своему товарищу, сплевывая кровавую слюну себе под ноги.

– Проклятый дождь, – ответил его товарищ. – Проклятый кусок пасмурного камня.

Они стояли так с самого утра и на себе ощущали всю тяжесть и неистовую силу похмелья. Их головы гудели в унисон с каплями дождя, барабанившими по крышам, шлемам и лужам, похоронившим под собой дороги в Гнездовье.

– Погляди-ка!– оживился страж.– Нам жалование заплатить не могут, а тут такие... Сразу видно, вор или жулик! Томас, проснись наконец!

Тот, кого называли Томасом, лениво подошел к краю стены и буквально повис на древке своей старой алебарды.

– Смотри-ка, ублюдок весь в кожу замотан, – сказал он, – смущает только его конь. Билл, надо открывать ворота.

Стражник Билл тем временем смачно сморкнулся, стараясь соплей попасть в подъехавшего к воротам всадника. И услышав от друга про коня пришельца, спросил:

– А что с кобылой не так?

– Все так, породистый конь,– пробормотал Томас и откашлялся в перчатку.– Погода меня убьёт. А, так о чем это я, сопляком чистил конюшни, видел таких вот лошадей. Дорогие они... Только вот чего он язык проглотил, непонятно.

И действительно, всадник в дорогом, кожаном плаще буквально застыл у ворот, и уже успело стемнеть, прежде чем он поднял голову и, прищурив глаза, сквозь дождь разглядел над собой Томаса и Билла.

– Ублюдки, как долго мне еще ждать?!– прокричал незнакомец, и охрана тотчас помчалась к воротам.

Дело в том, что теперь Томас и Билл могли и вовсе не получить жалования , ведь они заставили мокнуть кровного брата их непосредственного начальника, градоправителя Ричарда.

– Господин Реджинальд, не гневайтесь!– в один голос прокричали стражники.

– Шельмы с болот проклятый дождь наслали, – добавил Томас.– Не видно ни зги.

Реджинальд тем временем слез с промокшего коня и провел ладонью с ухоженными ногтями по дорогому коричневому плащу.

– Не кричи так, собачий сын, – процедил он сквозь зубы.– Никто не должен знать, что я здесь. Брату моему ни слова. Узнаю, что проболтались, языки отрежу. Вам все ясно?

Стражники молча кивнули своими пустыми головами и стали ждать дальнейших распоряжений, в то время, как Реджинальд, наконец укрывшийся от ливня, вышел к огню, и тот мигом осветил его лицо. Мужчина сорока лет, с аристократически бледной кожей и аккуратно подстриженной козлиной бородкой наконец мог согреться не брагой, а жаром костра. От крохотных ушей тянулись густые бакенбарды, делающие его лицо похожим на морду бульдога. Голова была гладкой, как колено праведной девки, и в целом благородного вида не портила. На шее висела золотая цепочка толщиной с мизинец, а на ней – золотой, тяжелый крест.

– Что за день такой...– прошептал сам себе Реджинальд и глотнул из маленькой фляги, которую держал в правом кармане плаща. Сделав маленький глоток, он огорченно потряс флягой у самого уха и уже громко сказал: – Давай, еще и ты меня подведи!

Томас сообразил, что представилась возможность выслужиться, не пойми откуда достал бурдюк и осторожно протянул его пришельцу.

– Брага, сэр, – заискивающе прошептал Том.

– Сам травись этой мочой!– зло ответил Реджинальд.– Где мне найти вашего наемника? Мне сказали, что его зовут Робертом.

Томас и Билл на мгновение задумались, но тут же вышли из ступора, радостные, как будто разгадали по-настоящему сложную загадку:

– Вы имели ввиду Крысу! Он живет в харчевне "Сизый перепел", но...

Приезжий внимательно посмотрел на стражников и,потеряв терпение, прохрипел:– Что но?!

– Ублюдок он, – ответил Билл.

–Распоследний притом, -поддержал друга Томас.

Теплая и, пожалуй, душная комната освещалась одной единственной свечкой, которая в своем ничтожном цветении не могла изгнать мрак из покоев Роберта, являвшихся в то же время его кабинетом. Плотно занавешенные окна, сундуки разных размеров, не застланная койка да письменный стол – вот оно, убранство одного из самых богатых людей Гнездовья. Сквозь темноту можно было разглядеть гвозди, прибитые к стенам, на которых висела одежда.

– Действительно...– выдохнул Реджинальд и осекся.– Чернь живет чище.

– Ты хотел сказать "действительно Крыса", – раздался голос человека, сидящего за столом, а точнее положившего на стол ноги.– Зачем ты здесь?

Реджинальд смял в руках свой промокший под дождем шаперон, и на пол закапала дождевая вода.

– Парень пропал...– пробормотал лысый гость крысиного логова. – Найти надо.

Роберт всем телом опёрся на подлокотник стула и поднес к губам длинное гусиное перо.

–Много людей пропадает каждый день,– с улыбкой произнес Крыса.– Чем твой идиот лучше остальных?

Реджинальд был человеком импульсивным да и по молодости не раз воевал против северных герцогств. Всю свою жизнь он посвятил борьбе с такими вот крысами, а теперь только Роберт мог спасти его шкуру. Но не смотря на это рука закаленного вояки потянулась к мечу.

– Мой парень – сын герцога Красноречья, – отчеканил Реджинальд.– Он пропал во время нашей охоты на лис. Я отвечаю за парня головой.

Крыса приподнял правую бровь и вышел из-за стола. Медленно обошел вокруг гостя и резким движением метнул в стену кинжал, а следом ножны Реджинальда со звоном упали на пол.

–Мне так спокойнее, – со смехом сказал Роберт и сел на стол.– Не буду предлагать угощения и выпивки. Скажи, красивый ли был с тобой парень?

Клиент Крысы поморщился, но ответил честно:– Был бы я девкой, влюбился.

– И сколько заплатишь за возвращение твоего подопечного?– не спеша, проговаривая каждое слово, спросил наш Робин.

– Сто золотых монет авансом и двести, как получу парня живым, – строго сказал Реджинальд, и было видно, что торговаться он не намерен.

На улице тем временем окончательно стемнело, и из-за (из) плотно занавешенного окна послышались раскаты грома.

– Проваливай, – с улыбкой сказал Роберт.– Я не полезу к упырям за три сотни золотых портретов короля.

– С чего ты решил, сосунок, что я прошу тебя к нечисти соваться?! – проорал Реджинальд. – Парень просто как шальной в лес поскакал. Говорил, что влюблен. Бредил, в общем, и наверняка заблудился.

На лице Крысы в очередной раз появилась еле заметная улыбка и, придвинувшись к гостю так близко, что аж смутил сорокалетнего мужика, спросил:

– Берега озера Хрустальная клетка, лагерь разбили там?

Удивленный Реджинальд кивнул, а Робб продолжил:

– Лис искали в Тысячелетней дубраве?

Гость, уже расслабившись, положил руку на плече Крысе и выдохнул:

– Видишь, какая там нечисть? Тут рядом совсем.

На что наемник захохотал и, только почувствовав боль в животе, задыхаясь, выплюнул:

– Триста монет авансом и пять сотен по завершению работы.

Глаза мужчины наполнились кровью, и, оскалившись голодной и разъяренной собакой, он схватил Крысу за шею.

– Не многого ли ты хочешь, тварь?!– прокричал Реджинальд парню, которому навскидку было двадцать шесть лет. Худому и даже ничтожному человеку, убить которого не представлялось особо тяжелым трудом.

– Бааван Ши сам убьешь? – не реагируя на захват, спросил Роберт и двумя пальцами прикоснулся к запястью своего гостя, так что тот, вскрикнув, отдернул руку.

– Твою мать... Только не это, – упав на колени прошептал Реджинальд.– Все серьезнее, чем я думал. Ты не врешь мне?

– Хотел бы соврать, да сам подумай, разбойников в лесу нет, а твой парень ускакал от тебя по собственной воле. Наверняка, всю дорогу за вами летела ворона. Так?

Горе телохранитель. поднявшись с пола, побрел к столу Крысы и взял оттуда бурдюк с крысиной брагой.

– Делай, что посчитаешь необходимым, – произнес он наконец и, положив плотно набитый мешочек на стол, продолжил:– Вот аванс, остальное отдам, как парня вернешь. Что-нибудь еще?

Крыса подошел к окну и сказал:

– Плащ свой давай и скажи, где коня привязал. Эта тварь знает твой запах и примет меня за тебя. Может, удастся дойти до ее логова до рассвета.

– Возьмешь мой меч?– поинтересовался Реджинальд.– Я не вижу у тебя оружия... Ну, только кинжал.

– Ты думаешь, этих тварей можно просто так заколоть? – смеясь, передразнил клиента Роберт.– А людей и кинжалом завалить на землю можно.

Вскоре Робин покинул Гнездовье, и тьма стала его спутницей. Дождь не кончался, но Крысе он и не мешал, даже наоборот, дождь Крысу радовал.

∙

Если идти от гнездовья на север, не выходя при этом на Торговый тракт, можно вскоре найти дорогу к рыбацкой деревеньке, расположенной у самого моря. Шутка заключается в том, что этой деревни нет ни на одной карте Туманных островов, а дорогу к ней найти не так-то просто. В этом месте, не видя света божьего и не разгибая спины, праведно трудились контрабандисты, у которых Роберт был в почете, но трепетной любви не вызывал. Крысу боялись, ведь здесь наш Роберт был самим собой.

– Ублюдок, что тебе здесь нужно?!– встретил всадника в коричневом плаще детина со свежим шрамом на лице, под которым был похоронен левый глаз.– Второй раз я тебе не уступлю.

– О! Моя рыженькая подруга!– смеясь, ответил Роберт.– В следующий раз я вспорю тебе брюхо и не посмотрю, что дети сиротами останутся. А если тебе интересно, зачем я вновь вернулся в вашу дыру, то слушай: я хочу купить человека.

Крыса ехал через деревню, состоящую из девяти бараков и небольшой пристани, в итоге оказался у главного дома, над дверью которого висел бычий череп. Зайдя в хорошо освещенный барак, Роберт увидел судебное производство Костяной деревни.

– Сознаешься ли ты в воровстве?!– ревел на всю деревню славный малый с густой черной бородой. – Ну что ты, суки сын, головой качаешь в разные стороны!? Тебя за руку поймали!

Крыса протиснулся сквозь смердящую потную толпу оборванцев и увидел в центре барака стоящего на коленях парня лет двадцати, крепкого, но уже хорошенько избитого. Над ним с дубиной в руке стоял староста деревни Кнуд и, судя по всему, совсем скоро должна была состояться казнь вороватого бедолаги.

Увидев Роберта, все разом замолчали, а тот в свою очередь, наоборот, раскрыл рот:

– Кнуд, раз уж ты все рано убьешь этого идиота, отдай его мне. Двадцать золотых монет дам.

– Он спер сотню! – яростно ответил староста.– С какой такой радости ты печешься о судьбе вора?

Правой рукой Крыса провел по мокрым волосам и, поморщившись, сказал:

– Выкупить приговоренного к смерти дешевле, чем купить у вас раба. Даю сто двадцать монет.

Стоящий на коленях парень улыбнулся. Ему, увы, не пришла в голову самая очевидная мысль, а точнее вопрос: за каким лешим Крысе понадобился человек? Ответ на него ужаснул бы парня, и смерть от рук Кнуда показалась бы ему медовым пряником, но увы, парень с этого мгновения стал собственностью Роба, Крысы, или как его называли в этой деревне Гнилого сердца.

– По рукам!– прокричал радостный Кнуд. – Но только если ты уйдешь немедленно!

Через четверть часа из Костяной деревни вышли уже двое путников. Крыса, сидящий на коне, да Джонатан Рыжий, идущий рядом с красивым скакуном и, не смотря на проливной дождь, холод и тьму, счастливый.

– Ты не сказал, зачем выкупил меня? – громко спросил Робба Джонатан.– Перепродашь меня?

– Можно сказать и так, – прошептал Гнилое сердце, а ответил иначе: -Ты поможешь мне в одном дельце, и я дам тебе пять сотен золотых монет, но от тебя потребуется вся удаль и отвага.

– Этого хоть отбавляй! – с улыбкой на лице хвалился Рыжий. – А обязательно идти ночью?

– Обязательно!– зашипел Крыса.– Заткнись уже, ты стоил на сто монет дороже, чем я рассчитывал, и слушать тебя теперь нет никакого желания.

Тем временем дождь уже выдохся и еще чуть-чуть, да в небе появится солнце. Осеннее утро обещает быть свежим и приятным для обоих путников, прибыльным для Роберта и последним для Джона.

На смену промозглой ночи пришло прекрасное, свежее и даже немного теплое утро. Солнце уже положило начало своей небесной охоте и, словно золотой нитью, вышило вдалеке узор Тысячелетней дубравы.

– Не могу найти нужных слов, – произнес Джон Рыжий, глядя на небо.– В душе пустота такая, но красиво-то как!

Ничего сверхъестественного в утреннем небе, конечно же, не было, более того, голубое и холодное, оно заставляло людей ощущать пустоту и одиночество, а вместе с пожелтелой травой, что простирается в этой части Туманных островов фактически до самого горизонта, производило на сознание сокрушающее впечатление. Вот так и Джонатан, все утро то ковыляя по грязи, то перебирая промокшими сапогами по мокрой траве, загляделся на небо и осознал свою ничтожность в этом огромном и, увы, не лишенном красоты мире.

– Под ноги себе лучше гляди!– в очередной раз крикнул на спутника Крыса.– Я еще ночью сказал, что в собеседнике не нуждаюсь, а ты своего поганого языка не уймешь никак.

На небо Крыса поглядывал редко, а когда мерзкий ум паренька все-таки искал красоты, он украдкой, словно вор, смотрел на крышу мира, а затем делал вид, что грязь под ногами куда живописнее.

– Ну, Боб, поговори со мной! – не успокаивался Джон.– Ты говорил об удали, значит, мне придется драться, но с кем и ради чего?

– С женщиной, если захочешь, – выдохнул Крыса.– А можешь и вовсе не поднимать кулаков.

Джон опустил голову и несколько минут о чем-то думал, морща свой широкий лоб. Видно было, парню не хватает простого человеческого общения, но тут-то и скрывалась главная проблема Робина. Крыса не умел, не желал и не пытался наладить контакт с людьми. Конечно, он умел проявить себя в короткой беседе, обсуждая с заказчиком предстоящее дельце, но стоило только собеседнику перейти на личные темы, как Крысу сковывал страх. Бобу были отвратительны люди, и поэтому жалости к ним он не испытывал. Крыса часто улыбался, но это выходило смехотворно.

– Сукин ты сын...– сдался, наконец, Рыжий.– Оставил бы тогда меня у Кнуда. Там хоть люди на людей похожи.

Поле, по которому брели путники, не принадлежало ни одному герцогу, и обрабатывать его ни один крестьянин не решался. Наверное, все дело в Тысячелетней дубраве да древнему могильнике, что был расположен в этом жутком лесу. Поговаривали, что в этих краях, обдуваемых океанскими ветрами, водилось столько тварей разных пород и мастей, что пальцев на обеих руках не хватит пересчитать всех. К сожалению, для поэтов и живописцев Туманных островов недалеко от дубравы находилось прекраснейшее озеро невероятной глубины. Сотни романтиков навсегда попрощались с солнечным светом, флиртуя с девами, живущими в озере. Именно в сторону этого озера и направлялся Крыса верхом на прекрасном скакуне да Джонатан Рыжий в рваных сапогах.

Непаханое поле своей не стриженной желтой травой в какой-то момент загородило обзор рыжеволосому парню, и добрую половину дня он брел, не видя пути. Солнце уже было в зените и, надо сказать, припекало знатно. По спине Рыжего крупными каплями стекал пот, и длинные немытые волосы паклями падали на изможденное лицо. Крыса не давал Джону ничего, кроме браги, от которой парень к тому времени изрядно захмелел. А теперь представьте себе удивление поддатого, юного и горячего паренька, услышавшего вместо завываний ветра певучие девичьи голоса.

– О! Наш красавчик вернулся, – хором закричали девушки, которых Джонатан не мог видеть, но это не помешало его воображению представить обнаженных деревенских красавиц, плещущихся в знойный осенний день в холодных водах Хрустальной клетки.

– Ух, не уберегли вас ваши матери!– прокричал крысиный спутник и побежал на голоса.– Доберусь я до вас, девки, попляшете у меня!

Горячая кровь уроженца Острова свободных людей забурлила в теле пьяного парня. Он был заочно влюблен в каждую девушку, которая попадется. Словно пес, который несколько дней не видел хозяина и вдруг услышал милый сердцу голос, Джон бежал не разбирая дороги. Стебли осоки кнутом хлестали его по лицу, оставляя тонкие порезы. Черные птицы кружились над его головой, но та шла кругом. Предчувствие ждущих его любовных утех кружило голову, а мысль о том, что девка будет не одна, так и вовсе сшибала с ног.

– Еще один...– пробормотал Крыса, но Джон этого не услышал и уже во весь голос прокричал:

– Сестры, этот сопляк не про вашу честь сюда приведен!

Пришпорив уже уставшего и голодного коня, Крыса вскоре догнал Рыжего, но тот, на бегу сбросив свой килт, камнем кинулся в ледяную воду. Влюбленного парня не смутило отсутствие рядом какой-либо деревни, его не отпугнул усыпанный костями песчаный берег, и не остановила ледяная вода. Он не задумывался о природе своей внезапно возникшей и слепой любви, Джону не пришла мысль о том, что эта любовь есть примитивнейшее колдовство. Он уже вовсю обнимал румяных рыжеволосых девушек, которые не испытывали к нему никакого интереса, но и не сопротивлялись. Таких красавиц он встречал на родине и не ожидал увидеть в южном герцогстве. Румяные и упитанные девушки с вьющимися рыжими волосами. Их зеленые глаза светились ярче звезд и были притягательнее драгоценных камней.

Затем он услышал смех подскакавшего к берегу Крысы.

– Я думал, что ублюдок поумнее будет, – хохотал Роберт, – но вы же не за ум мужчин цените.

В ответ девушки тоже принялись смеяться, и звук этот для Рыжего был так же приятен, как музыка рождаемая арфой или лютней.

– Крыса, пора бы и тебе, наконец, показать, что там у тебя под шоссами, – дразнили всадника девы, и Джонатан хохотал над Крысой вместе с ними.– Или показывать нечего?

Приложив ладонь ко лбу, Крыса поморщился и, потерев подушечкой большого пальца переносицу, ответил, слезая с коня:– Я вижу то, что есть на самом деле. Забыли? Из вашего озера даже конь пить не станет.

Интересную картину видел Крыса, хотя нельзя отрицать, что румяные, обнаженные девы не могли бы вызвать интереса. Уже синий от холода Джонатан, стуча зубами, но, не замечая этого, сгреб в охапку шипящих озерных дев и, словно мясник, вовсю лапал холодную, покрытую рыбьей чешуей кожу. Груди дев обросли ракушками, а волосы походили на водоросли и тину. Жуткие рыбьи глаза и пасти, лишенные губ. Тонкие острые зубы и покрытые волдырями языки. Их было порядка дюжины и каждую из них Рыжий старался потискать да поцеловать.

– Братец, зачем ты здесь?– прозвучал шипящий голос недалеко от ног Роберта.– Раз ты привез этого красавца не для нас, то куда держишь путь?

На мелководье недалеко от Крысы в лучах солнца нежилась ужасная дева с рыбьим хвостом. Она с нежностью глядела на наемника, и когда тот подошел ближе, протянула свою когтистую руку, которую Крыса незамедлительно поцеловал.

– Я хочу купить утопленника, – спокойно сказал Робин, присаживаясь на песок рядом с русалкой. – Желательно мальчика и желательно красивого.

– Гулей кормить собрался?– улыбаясь, прошипела дева озера.– Но платить ты будешь не этим вот рыжим блудником?

Крыса извлек из кармана плаща кулек шелковой ткани синего цвета, который нетерпеливая русалка вырвала из рук наемника.

В кульке лежали костяные гребни, небольшие зеркальца да заколки разных форм и расцветок. Глаза девы наполнились слезами и, напрягшись всем своим ужасным телом, она, подпрыгнув, обняла Роберта.

– Ты самый лучший из всей вашей мерзкой породы, – прошептала растроганная тварь.– У нас в озере не так давно какой-то мужик сына утопил, мы принесем его тебе, а ты пока попробуй оторвать своего похотливого человека от моих сестер.

Прекрасное, но холодное озеро, в водах которого, словно в зеркале, отразились спокойные и величественные облака. Тысячелетняя дубрава, до которой от Хрустальной клетки рукой подать. Впереди путники видели старинные дубы, чьи листья солнце уже успело окрасить в цвета пожара. Теперь путников было трое: радостный произошедшей встрече с русалкой Амелией Крыса, напуганный, но пьяный и почему-то очень спокойный Джонатан Рыжий и мертвый мальчишка десяти лет от роду, привязанный веревкой к седлу породистого скакуна.

Они молча шли по прекрасному дубовому лесу, и с ветвей тысячелетних деревьев, не пропускавших солнечного света, на Крысу поглядывали коварные совы. Джонатан, кажется, догадывался, куда и зачем его вел Роберт, но знал, что бежать от Крысы еще опаснее, чем идти рядом. Сквозь желтую листву на мокрую траву падали солнечные лучи, столь тонкие, что напоминали паутину. Тишина царила в лесу, и не было здесь привычного пения птиц.

– Кем проложена тропа, по которой мы идем?– тихо поинтересовался Рыжий. – Я слышал об этом месте, людей здесь не бывает.

– Как и лис, – смеясь отшутился Крыса.– Но попробуй докажи это аристократам.

Джонатан, обогнав Робина, преградил тому дорогу и серьезным взглядом заглянул во тьму Крысиной души. Затем парень улыбнулся, по-доброму и искренне.

– Я уже не выйду из леса, ведь так?– смеясь, говорил Рыжин, но из глаз выкатились слезы.– Тебе не стыдно давать человеку надежду и рушить ее?

–Нет, – холодно выплюнул Робин. – Это ответ сразу на все твои вопросы.

Затем последовал тяжелый вздох и слова, которые шокировали наемника:

– Я прожил короткую, но славную жизнь, мне нечего стыдиться, и я готов предстать перед Богом. Скажи, мне будет очень больно?

Крыса улыбнулся, на этот раз так же искренне, как улыбался, болтая с русалкой, и ответил, удивляясь собственной честности:

– Ты умрешь самым счастливым на свете человеком, обещаю, больно не будет.

– Я ценю твою честность, – сказал Джонатан Рыжий, решив больше никогда не разговаривать с Крысой.

Вскоре они вышли в темную и сырую часть леса и, увидев перед собой землянку, прекратили движение.

– Бааван Ши, сестра, я приветствую тебя!– прокричал на весь лес Крыса, и Джон увидел, как в полумраке между деревьями зашевелились твари с горящими желтыми глазами. То были истинные хозяева леса.

Из мрака землянки к пришельцам вышла прекрасная рыжая женщина в зеленом платье и направилась к своим гостям.

– Вы прекрасны! – прокричал Рыжий и упал в ноги подошедшей женщине. – Уверен, что я любил Вас всю жизнь, просто не знал об этом.

Парня не смутили оленьи копыта, скрытые под платьем; он в очередной раз попал под чары древних тварей.

– Иди в землянку и жди меня там, – нежным голосом велела прекрасная Бааван Ши.– Тебя ждет незабываемое наслаждение.

Рыжеволосый парень послушно, словно баран, пошел в землянку, из которой вовсю тащило тухлятиной.

– Прекрасная хозяйка леса, – заискивающе начал Крыса, – на этот раз я пришел не затем, чтобы подарить тебе человека.

Бааван Ши от удивления широко раскрыла свои прекрасные зеленые глаза и все так же томно прошептала:– Ты удивляешь меня, Роберт Блейк.

– Зови меня Крысой,– оборвал вампира Робин.– Мне противно носить человеческое имя.

Взяв в свои бледные руки ладонь Бааван Ши и припав на левое колено, Роберт поцеловал пахнущую весной руку женщины. – Я умоляю Вас, отдайте мне сопляка аристократа и возьмите взамен Джонатана Рыжего. Я всю дорогу поил его брагой, и кровь его опьянит Вас.

Вампир улыбнулась и, проведя языком по алым губам, которые она поднесла к самому уху Крысы прошептала, выдыхая ледяной воздух:

– Забирай ублюдка, я не ем сифилисных аристократов.

Бааван Ши поцеловала Крысу в щеку, и тот понял, что без него и его подарков древнее существо давно бы умерло с голоду. Крыса не жалел ни единого человека, которого привел из Гнездовья в этот лес, но понимал и разделял пустоту прекрасного вампира.

Из землянки тем временем, спотыкаясь, вышел пятнадцатилетний Ричард и медленно пошел в сторону Роберта.

– Приведи мне кого-нибудь через пару недель, а на сегодня хватит с меня общения, – ласково сказала Бааван Ши и, помахав рукой на прощание, медленно удалилась.

– Следуй за мной, Ричард, – сказал Крыса.– Реджинальд хорошо заплатил за то, чтобы я привел тебя к нему. Видишь, как выходит, твоя жизнь дороже жизни неплохого по сути человека.

– Так и должно быть, – проронил трясущийся от страха парень в перепачканном грязью дублете, цвет которого уже сложно было определить. – Я сын герцога Красноречья, моя жизнь дороже каждой жизни в этой провинции.

Крыса улыбнулся, и далеко за спиной услышал утробный вой Джонатана Рыжего. Крыса соврал, смерть будет болезненна и страшна, а главное, Бааван Ши, не даст ему умереть еще неделю.

– Зачем тебе покойник и почему ты ведешь его на коне Реджинальда?– поинтересовался молодой аристократ.– Ты ведешь меня в Гнездовье.

Парень как будто и не находился несколько дней в темной землянке кровожадной твари. Он говорил так, словно здесь, в лесу, под завязку набитом жаждущими крови существами, его титул все еще что-то значил.

– Мы едем к моему товарищу Эдварду, – холодно сказал Крыса.– Ребенок на коне – своего рода подарок, и да, твои сапоги вскоре будут топтать дороги Гнездовья.

Позади путников была землянка Бааван Ши, а впереди располагалось старое, покинутое Богом кладбище, которым заправлял старый упырь Эдвард, давний друг Робина Крысы. По удивительному стечению обстоятельств, упырь был сказочно богатым и невероятно жадным существом. Но, как и у любой каменной стены, в защите Эдварда водилась брешь, а именно слабость перед красивыми и молодыми мальчиками.

Болотистая почва, чвакая, нехотя расставалась с сапогами Роберта, который игнорировал нытье своего нового спутника. Крыса ненавидел людей, но вынужден был признаться перед самим собой, что первый его спутник Джонатан был идеальным во всех отношениях человеком.

– Ублюдок, у меня устали ноги!– почти рыдая, визжал Ричард.– Сними с коня это ничтожество, это болото не достойно целовать мои подошвы.

Невысокий, но довольно слащавый юноша с голубыми глазами, пухлыми губами да длинными черными волосами сводил Крысу с ума своим непрекращающимся нытьем.

– Это, как Вы сказали ничтожество, было утоплено собственным отцом, и мне кажется, заслуживает хоть раз в жизни прокатиться на красивом коне.

Аристократ ничего не ответил и, хлопая глазами, разглядывал кладбище, к которому путники вышли мгновение назад. Начинало смеркаться, и в лучах заходящего солнца усеянная могильными камнями лесная проплешина показалась Робину прекрасной, а вот Ричарда привела в ужас.

Вокруг идущих возле коня людей начиналась какая-то возня, и если бы сыну герцога Красноречья пришла в голову мысль установить причину звуков, он бы поседел, а может и умер бы, схватившись за сердце.

Путники шли по каменной дорожке между тесными рядами древних могил, а вокруг них ползали на четвереньках любопытные мертвецы, услышавшие барабанную дробь сердец. Вурдалаки перестали раскапывать могилы и сползались к Крысе со всех уголков кладбища; их были сотни и даже тысячи. Теперь и Ричард видел их, теперь сын герцога слышал шепот покойников, и тот привел его в ужас настолько, что он, сопляк, взял за руку Крысу и тут же отдернул ее, вспомнив о чести.

– Крыса приволок нам угощение, – шептали трупоеды.

– Не для вас мои подарки!– крикнул Робин и услышал смех своего доброго друга Эдварда.

– Твоя жадность удивляет меня, Боб!– хохотал голый старик, стоящий на крыше старого склепа.– Ну, что там у тебя?!

Ричард тем временем оцепенел от страха, до парня, наконец, дошло, что Крыса не собирается возвращать его Реджинальду. В несколько резвых прыжков он преодолел расстояние, отделявшее его от породистого скакуна и, быстро столкнув мертвеца, сам оказался в седле.

– Скачи домой, Ретивый! – крикнул Ричард и пришпорил коня, но тот, опустив голову, и не думал шевелиться. Конь, как и многие жители Туманных островов, боялся Роберта и не смел ослушаться.

Мертвецы тем временем захохотали противными голосами, и спрыгнувший на землю Эдвард, улыбаясь Крысе гнилыми, черными зубами, сказал:– Спасибо тебе Роберт, но не обязательно было второго живьем приводить. Уговорил ты меня, как поем покажу, где клад спрятан.

Уже в третий раз за день крыса искренне улыбнулся и, стащив Ричарда за ногу с коня, произнес:

–Это легко поправить, – молниеносным движением Робин воткнул в горло сопляка свой острый кинжал и вытерев белое лезвие о растущий рядом лопух смотрел, как мертвецы словно мухи в жаркий день облепили тела мертвых мальчишек.

Солнце скрылось за лесом, но Крысе не было до него никакого дела. Он перебирал сокровища, которыми не ожидал овладеть, и прикидывал, что по возвращению в Гнездовье придется покупать еще один сундук, но мысль эта радовала Крысу. Он опускал руки в мешок и пальцами вонзался в холод золотых монет с таким же упоением, как Эдвард недалеко от него впивался зубами в вонючие кишки Ричарда.

–Не попорть кожу! -крикнул Крыса другу.– Тебе еще в нее влезть нужно будет.

Людоед оторвался от трапезы и удивленно посмотрел на нашего героя.

–Боб, это даже для тебя жестковато, – пробормотал Эдвард.– Ты хочешь, чтобы я в шкуре этого сопляка вышел с тобой из леса?