355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ивонн Линдсей » Особое условие » Текст книги (страница 2)
Особое условие
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 02:38

Текст книги "Особое условие"


Автор книги: Ивонн Линдсей



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Пайпер кивнула:

– Конечно, я приду.

Вейд отступил в сторону, чтобы пропустить ее. Но Пайпер, зацепившись ногой за край ковра, пошатнулась, и Вейд инстинктивно поддержал ее – точно так же, как сегодня утром. И снова она прижалась к нему, ища поддержки.

Она взглянула на него, и глаза ее были затуманены скорбью.

– Спасибо тебе. Наверное, мне надо бросать эту привычку падать, да?

– Неплохая идея, – согласился Вейд, хотя тело его мгновенно загорелось от ее близости.

Он взял ее за плечи. Было бы так просто разжечь эту старую искру и прикоснуться к ее губам. Влажные и соблазнительные, они уже приоткрылись, будто призывая его. Черные зрачки расширились настолько, что затмили собой цвет ее глаз.

Ее округлые упругие груди упирались ему в грудь, и тело его возродилось к жизни. Вейд молча отругал себя за то, что вновь оказался дураком. Его влечение к Пайпер должно было быть давным-давно подавлено. Он ощутил, как она напряглась и замерла в ответ на его явную физическую реакцию.

Руки его крепко сжались, а дыхание застыло в груди, когда он попытался подавить в себе своих демонов. Пайпер всегда была для него воплощением соблазна.

Вейду нестерпимо захотелось сорвать с нее эту поношенную одежду, обнажить восхитительное тело, погладить шелковистую нежную кожу, но вместо этого он осторожно отодвинул ее от себя. Вейд не мог допустить, чтобы страсть, хотя бы и на короткое время, затмила его разум.

Пайпер отступила еще дальше назад, все еще прижимая к груди халат отца.

– Значит, до завтра? – спросила она, и ее непринужденный голос прозвучал натянуто в напряженной атмосфере, образовавшейся между ними.

– До завтра? – не понял он.

– Когда утром придет нотариус? – уточнила Пайпер.

– Не очень рано. Поэтому нет необходимости торопиться.

– Хорошо. Тогда увидимся за завтраком.

Она проскользнула мимо него и направилась через холл в свою комнату. Он смотрел ей вслед: грациозная походка, плавное покачивание бедер...

Говорят, что месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, но Вейд предпочитал горячее. Горячее, дымящееся, сексуальное и полностью удовлетворяющее его во всех отношениях.

Он восстановит свою поруганную честь и, когда настанет время, насладится каждым моментом.

Оказавшись в своей комнате, Пайпер опустилась на кровать и прикоснулась пальцами к губам. Она была уверена, что Вейд поцелует ее. Огонь в его глазах был таким ярким... В ней вновь вспыхнули чувства и желания, которые она не испытывала очень давно.

Что заставило его остановиться?

Кожа ее до сих пор горела. Нервы были натянуты, как тетива на луке. Встав с кровати, Пайпер стала расхаживать по комнате, неожиданно почувствовав в себе энергию, которая настойчиво требовала разрядки.

Кого она обманывала? Она прекрасно знала, какая разрядка была ей нужна. И с кем. Но этого не произойдет. Она не сомневалась в том, что им будет хорошо сейчас, – как и тогда, – но не могла позволить себе вновь встать на этот путь. Он неминуемо закончится нарушенными обещаниями и разбитыми сердцами.

А Пайпер хотела исправить прежние ошибки и доказать себе, что она стала другим человеком. Не эгоистическим созданием, добивающимся исполнения любой своей прихоти, а человеком, который приносит пользу людям и миру.

Как больно, что она уже не могла доказать это своему отцу!

Пайпер покачала головой. Да, ее прошлое поведение можно назвать постыдным. Но она изменилась и собиралась меняться дальше. И в первую очередь надо восстановиться в университете и окончить его.

Но сначала ей надо решить вопросы с наследством отца.

Ее разбудили лучи солнца, проникшие сквозь окно. К своему удивлению, Пайпер обнаружила – ее щеки и подушка мокры от слез. Ей снился отец, по-прежнему живой...

Перевернувшись на другой бок, она потянулась, затем встала и, накинув на себя отцовский халат, направилась в ванную комнату.

Открыв кран, Пайпер стала смотреть, как вода наполняет старинную – глубокую, на ножках в виде львиных лап – ванну. Неожиданно ее охватило ощущение небывалого удовольствия. Несмотря ни на что, это такое счастье – вновь находиться дома!

Скинув халат, она погрузилась в почти уже наполненную ванну. Ей казалось, что она уже не сможет наслаждаться теплом – после той жары, которую ей пришлось перенести в Африке. Но сейчас, после смерти отца мир казался ей таким холодным... И Пайпер наслаждалась теплой и мягкой водой.

Закрыв глаза, она задумалась. Где она будет жить, чем зарабатывать на жизнь? У нее были деньги, оставленные ей в наследство матерью. Владела она и трастовым фондом, получив право пользоваться им, когда ей исполнилось восемнадцать лет. По подсчетам Пайпер, у нее еще должно оставаться достаточно денег, чтобы встать на ноги. И конечно, на то, чтобы закончить учебу в университете, который она бросила перед тем, как сбежать...

Пайпер поморщилась. Слово «сбежать» звучало как-то инфантильно. Но ведь она действительно была испорченным и избалованным ребенком. Сердце ее сжалось от боли. Если бы отец ее был жив! Может быть, он, в конце концов, понял бы, кто она, на что способна, и стал бы гордиться ею?

Вытащив пробку из ванны, Пайпер поднялась, вытерлась и направилась в свою спальню. Открыв шкаф, она слегка нахмурилась, не обнаружив там своей одежды, которую привезла с собой. Возможно, миссис Декстер забрала ее, чтобы постирать? Интересно, что подумала экономка о ее гардеробе, состоявшем из залатанных джинсов и выцветших футболок, годившихся разве что на тряпки для уборки.

Повернувшись, Пайпер взглянула на себя в зеркало. За последние годы она сильно похудела. Тяжелая работа и скудное питание сделали свое дело. Пайпер направилась к своему старому шкафу, чтобы найти какую-нибудь одежду.

Ощущение дежавю охватило Пайпер, когда она открыла дверцы шкафа. Там висела ее старая одежда, которую она когда-то оставила здесь. Судя по биркам из химчистки, вещи недавно были приведены в порядок. Но почему, если никто не знал, когда она вернется домой?

Пайпер выбрала наименее легкомысленный наряд – серые брюки и жакет того же цвета. Восемь лет назад этот жакет плотно облегал ее фигуру, поэтому его можно было носить без рубашки, но сейчас – точно нельзя. Порывшись в шкафу, Пайпер нашла белую блузку и надела ее.

Оглядев себя в зеркале, она решила, что выглядит вполне прилично, – за исключением волос. Взяв шелковый полосатый черно-белый шарф, она затянула свои африканские косички, завязав их в конский хвост, и одобрительно кивнула. Теперь она может встретиться с нотариусом.

Вейда не было ни на кухне, ни в столовой.

– Вы ищете мистера Коллинза? – с улыбкой спросила ее миссис Декстер, поставив перед Пайпер чашку ароматного чая, когда та уселась на свое старое место за кухонным столом.

– Да, у нас сегодня назначена встреча с нотариусом.

– Он рано уехал на работу. Какие-то проблемы. Сказал, что пришлет за вами машину, если не сможет вернуться к назначенному времени, чтобы вас отвезли к мистеру Чедвику.

– О, спасибо. Дикси, скажите, пожалуйста, куда исчезла одежда, которую я привезла с собой?

– Ах, одежда! – Миссис Декстер наморщила нос на розовощеком лице. – Я отдала ее Декстеру, чтобы он ее сжег. Ваш отец не одобрил бы такую одежду, как эта.

Пайпер едва сдержала себя, чуть не ляпнув: мол, ее отец не имел права диктовать ей, как одеваться!

– Кроме того, – продолжала пожилая женщина, – в вашем гардеробе есть множество превосходных вещей. И я так рада видеть вас в этом костюме! Вы выглядите прекрасно, за исключением прически...

Пайпер криво улыбнулась:

– Вам не нравится?

– Гм... Мистер Митчелл терпеть не мог таких вещей.

Улыбка Пайпер померкла. Да, отец вряд ли бы понял необходимость такой прически в тех условиях, в которых ей приходилось жить. Теперь, вернувшись домой, она придумает себе что-нибудь другое.

Встреча с нотариусом оказалась для нее тяжелым испытанием.

Пайпер сидела за большим полированным столом напротив пожилого мужчины, лицо которого было не только серьезным, но даже скорбным.

– Я не понимаю, о чем вы говорите! У меня нет денег! – потрясенно воскликнула она. – Когда я уезжала, в моем трастовом фонде было достаточно накоплений. Фонд стал успешно функционировать после смерти моей матери, и сумма значительно выросла. И теперь, как вы говорите, я не могу воспользоваться им?

– Нет, мисс Митчелл, не можете. Ведь вы сами не очень разумно использовали деньги и никуда не вкладывали их, не так ли?

Кажется, ей суждено получать удары с самого первого момента, как только она приехала домой: сначала – от Вейда, потом – от Дикси, которая выразила ей свое неодобрение, и теперь – от нотариуса.

– Но где же они?

– Они?..

– Деньги, – пояснила Пайпер, еле сдерживая гнев.

– Ваш отец, как доверительный собственник, использовал деньги очень разумно. Вы знаете об этом. Много лет он успешно вкладывал капитал в различные предприятия, но разразился экономический кризис, и вы потеряли огромные суммы.

Пайпер покачала головой. Она не могла поверить в это. Отец ее всегда был таким осторожным и расчетливым.

– Значит, у меня ничего нет? А имущество моего отца?

– Ваш отец потратил все свои деньги на лечение. И у него почти ничего не осталось.

Все, что говорил ей вчера Вейд, оказалось правдой!

– Должен сказать, мистер Коллинз поступил очень великодушно, – продолжал мистер Чедвик, совершенно не подозревая о том, какие чувства испытывает Пайпер. – Когда мистер Коллинз понял, в какую тяжелую ситуацию попал ваш отец, он оказал ему неоценимую поддержку. Ваш отец верил в то, что вам хватит денег до конца жизни благодаря вашему трастовому фонду. И никто не мог предвидеть, что случится такая беда – глобальный финансовый кризис.

Пайпер обессиленно откинулась на спинку стула. Никогда в жизни она не чувствовала себя так ужасно.

– Есть еще одна вещь, – осторожно произнес нотариус, и от этих слов холодок пробежал по ее спине. Было нечто в его тоне, говорившее ей: сейчас она услышит самое худшее.

– Слушаю вас.

– Мистер Коллинз позаботился о делах вашего отца и вложил свои личные деньги в траст-фонд, когда догадался о критической ситуации.

– И сколько денег он вложил?

Нотариус назвал сумму, от которой у Пайпер закружилась голова.

Значит, деньги, которые она тратила на финансовую поддержку школ и больниц, на еду и одежду для бедных, на поддержку сельского хозяйства в тех странах, где она побывала за последние четыре года, принадлежали Вейду?

– Но на каких же условиях он вложил свои деньги? – спросила она.

– Конечно, мистер Коллинз имеет право в любое время забрать свой капитал вместе с процентами. Но он никогда не требовал, ни выплаты основной суммы, ни выплаты процентов. – Пайпер была смущена: разве может человек вложить такие огромные деньги, и совершенно бескорыстно? – До сих пор не требовал, – добавил нотариус, секунду поколебавшись, и губы его скорбно сжались.

– До сих пор? А сейчас? – выдохнула она. – Он хочет, чтобы я выплатила ему долг?

– Да, мисс Митчелл. Боюсь, что так. Мистер Коллинз требует выплатить весь долг полностью.

Глава 3

Полностью? Пайпер всю трясло. Неудивительно, что Вейд так и не поехал с ней на эту встречу. Предатель!

– Спасибо вам, – с трудом выговорила она сквозь стиснутые зубы. – Могу я уточнить, когда конкретно Вейд Коллинз сообщил вам об этом решении?

– Сегодня утром.

Сегодня утром? Невероятно! Пока она спала, а затем нежилась в ванне, Вейд решил потребовать с нее долг, который, как он прекрасно знал, она не в состоянии была выплатить.

Улыбнувшись, Пайпер встала и протянула руку человеку, который много лет был советником ее отца по юридическим вопросам.

– Я могу что-то сделать для вас, мисс Митчелл?

– Вы ведь не можете сотворить чудо.

Она сохраняла спокойствие, пока не вышла из офиса, где ее ждала машина, присланная Вейдом утром. Ей так хотелось повернуться и уйти подальше от всего, что так жестоко обрушилось на нее. Но куда она могла пойти?

Обратная поездка к дому прошла, как в тумане. Пайпер не видела даже, какой дорогой они ехали.

Даже оказавшись без дома, Пайпер чувствовала себя более-менее уверенно, потому что у нее хотя бы оставались деньги. Но как выяснилось, и денег у нее больше не было. А все потому, что она глупо верила: материальное обеспечение гарантировано ей до конца жизни.

Пайпер медленно поднялась по ступенькам и открыла входную дверь. Высокая тень материализовалась из гостиной, слева от нее.

– Вейд? Не ожидала увидеть тебя здесь.

– Мне удалось закончить дела пораньше.

Она взглянула в лицо человеку, который планомерно ссужал ее деньгами, но лишь для того, чтобы потребовать их обратно, и в самый тяжелый для нее момент.

– У тебя все в порядке? – спросила она, стараясь говорить спокойным голосом, хотя ей хотелось наброситься на него с кулаками.

– Полагаю, нотариус сообщил тебе не очень приятные новости?

– Ты не ошибся.

– Нам надо поговорить.

– Не надо морочить мне голову, – сказала она с презрением, которое не могла скрыть.

Вейд жестом пригласил ее войти в гостиную. В дорогом деловом костюме стального цвета, в галстуке в полоску и белоснежной рубашке, с идеальной стрижкой, он имел внушительный и угрожающий вид и прекрасно знал об этом.

Пайпер решила взять быка за рога.

– Как выяснилось, я должна выплатить тебе некоторую сумму денег, – сказала она, твердо встретив его взгляд.

К ее удивлению, Вейд рассмеялся. Белые зубы сверкнули на смуглом лице, в глазах заиграли веселые огоньки.

– Мистер Чедвик назвал тебе сумму, которую ты должна выплатить мне, – наконец выговорил он, но в голосе его уже не слышался смех, который только что разносился по гостиной.

– Да, назвал. И с процентами, несомненно, – сказала она как можно более беспечно.

– Несомненно, – согласился он.

Вейд уселся в кресло и расслабился, но по-прежнему пристально смотрел в ее лицо.

– Мне нужно время, – сказала она.

– Зачем?

– Мне нужно время, чтобы устроиться на работу. У меня нет средств, чтобы выплатить тебе долг, – злобно бросила Пайпер.

– Ну да, конечно, – сказал Вейд, смахнув со своих брюк несуществующую пылинку, – но сейчас это не имеет смысла.

Холодок пробежал по спине Пайпер.

– Почему?

– Потому что ты не окончила университет, когда у тебя для этого были все возможности. Ты никогда не искала для себя приличную работу, когда жила здесь, в Новой Зеландии. А если судить о состоянии твоего банковского счета, то ты вообще не работала ни одного дня в своей жизни. И почему ты считаешь, что сможешь найти работу? Сейчас на рынке безработица, Пайпер. Даже в недавно открывшиеся супермаркеты не так просто устроиться. Образовалась очередь из двух тысяч соискателей. Считаешь, ты лучше их?

– Я никогда не говорила, что лучше кого-то.

– Нет, не говорила. По крайней мере, сейчас.

Пайпер почувствовала, что щеки ее зарделись. Она поняла, что он имел в виду. Когда он отказался оставить совместный бизнес с ее отцом и уехать с ней за океан, она повела себя с Вейдом отвратительно. Пайпер хотела доказательств того, что он любит ее и что она значит для него гораздо больше, чем ее отец и его собственное будущее. Но когда он отказался, она сказала ему слова, о которых теперь ей хотелось забыть. Но Вейд, видимо, их не забыл.

– Я очень сожалею о том, что произошло, Вейд. Действительно сожалею. Я была молодой, своенравной и... непомерно глупой.

– И ты с тех пор изменилась?

Вейд внимательно взглянул на Пайпер. Он не верил в то, что она изменилась. Она могла бы смирить свою гордость много лет назад. И приехать домой, прежде чем избавиться от их еще не рожденного ребенка. Но нет. Она погубила их сына или дочь так же бессердечно, как и отбросила то, что случилось между ними.

– Я изменилась, – настойчиво повторила она, и щеки ее еще больше покраснели. – И деньги я использовала на благие цели.

– Все деньги?

– Нет, не все. Я была идиоткой, когда уезжала отсюда. Но теперь я повзрослела и изменилась. И мне нужно время, чтобы найти работу.

– У тебя нет опыта, и ты никуда не устроишься. Но у меня есть для тебя предложение, с которым, уверен, ты прекрасно справишься.

– Какое предложение?

– В последние годы я очень много работал. А после смерти твоего отца моя нагрузка в «Митчелл экспорт» увеличилась вдвое. У меня нет ни времени, ни желания искать для себя жену. Я заработал много денег, но они не радуют меня, потому что мне некому их оставить. Ты знаешь о том, что мать моя умерла, когда мне было десять лет, а отец отказался от нас. И я хочу иметь детей, которым смогу дарить свою любовь. Хочу быть таким отцом, каким был Рекс. Когда твоя мать умерла, он неустанно опекал тебя, – возможно, чрезмерно.

– У нас была совсем другая семья, Вейд. Конечно, отец поддерживал меня и заботился, но не так, как мне хотелось бы. Мне приходилось бороться за его внимание.

– Рекс, конечно, был не самый легкий человек, но он никогда не переставал любить тебя, Пайпер. Никогда. Разве тебя не удивило то, что комната твоя не изменилась с тех пор, как ты покинула ее? Что в шкафу твоем полно новой одежды? Твоя старая одежда периодически отдавалась в химчистку на тот случай, если ты вдруг приедешь домой. Этим твой отец хотел показать тебе, как много ты значишь для него. Но ты так и не приехала... – Вейд, вздохнув, потер глаза. – Мы отвлеклись от темы разговора. Семья для меня – главная ценность в жизни. И я хочу иметь ребенка. Наследника, которому я мог бы оставить свое дело и все, что мне принадлежит.

К его удивлению, Пайпер вскочила и полетела к нему:

– В это наследство входит то, что должно быть моим! Например, художественная коллекция моей матери.

– Теперь это мое.

Вейд молчал, ожидая, когда до Пайпер наконец-то дойдет смысл его речи. И до нее дошло.

– Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка?! – воскликнула она, отшатнувшись назад, будто ее ударили.

– Ты отвергаешь мое предложение?

– Да, черт возьми, отвергаю!

– Если ты родишь мне ребенка, я прощу тебе долг.

Вейд встал и подошел к ней ближе. Тоненькая жилка билась на ее шее, грудь высоко вздымалась и опускалась под тонкой тканью блузки. Он почувствовал, как его охватила жаркая волна.

– Ведь мы не испытываем друг к другу отвращения, – продолжал Вейд. – И тебе нетрудно будет сделать это.

– Ты говоришь о ребенке! О живом, дышащем существе! А не о какой-то пешке в шахматах!

– Я прекрасно знаю, о чем говорю, Пайпер. Ты готова принять мое предложение? А я, со своей стороны, не буду препятствовать тебе в общении с ребенком. Ты сможешь видеть его тогда, когда захочешь.

Она с ужасом уставилась на него. Вейд вообще представляет, о чем просит? Она не готова сейчас родить ребенка. Может быть, никогда не будет готова...

– То, что ты предлагаешь, абсурдно. Даже более чем абсурдно. Это невозможно!

– Невозможно? Я так не думаю. Может быть, у тебя есть деньги, чтобы выплатить мне долг?

Слова эти больно ударили ее. Конечно, у нее нет денег. Она не смогла бы оплатить даже номер в гостинице на одну ночь. Вейд забрал у нее все, что когда-то принадлежало ей!

– Ты знаешь, черт возьми, что я не могу этого сделать! Ты подонок! Ты забрал у меня все – мой дом, мою историю, не говоря уже о коллекции моей матери. Ты забрал у меня даже отца!

И в этот миг она поняла, какой удар для нее стал самым страшным. Ее отец. Значит, папа совсем не любил ее, раз передал все имущество Вейду?..

– А что касается Рекса, то я любил его, как своего отца. По крайней мере, я находился с ним рядом, когда он так нуждался в близком человеке, – тихо сказал Вейд.

– Я бы приехала домой, если бы знала! – Отвернувшись, Пайпер подошла к окну и добавила, обращаясь в пространство: – Это ты запретил ему сообщать мне о его болезни!

Она почувствовала, как Вейд подошел сзади и дотронулся до ее плеча. Это прикосновение было удивительно нежным. Бессердечный делец на минуту превратился в того заботливого и преданного мужчину, в которого она влюбилась много лет назад. С которым всегда ощущала себя такой защищенной...

– Возможно, ты не поверишь мне, но я настаивал, чтобы сообщить тебе о болезни отца, особенно когда стало ясно: дни его сочтены. Но Рекс был упрямым человеком, и в этом смысле вы очень похожи. – Его голос стал мягче, и эта ласковая нотка в его тоне была такой знакомой и родной, что Пайпер не смогла совладать с собой.

Рыдание вырвалось из ее груди. Она больше не могла сдерживать боль, которая разрывала ее сердце.

Развернув Пайпер к себе, Вейд обнял ее, и она прижалась лицом к его груди.

В конце концов, она немного справилась с собой, рыдания ее постепенно превратились во всхлипывания. Она чувствовала, как напряглось его тело.

– Разве это так плохо, Пайпер? Когда-то нам было хорошо друг с другом...

– Пожалуйста! – взмолилась она, оторвав от его груди заплаканное лицо. – Дай мне время подумать.

На секунду ей показалось – он сейчас откажет. Потребует от нее немедленного ответа, а затем либо выставит за дверь, либо, перекинув через плечо, потащит наверх, в спальню.

При мысли об этом у Пайпер сладко заныло внизу живота. Черт возьми, даже тело предает ее! Оно до сих пор помнит, как им было хорошо вместе...

«Но ведь все это в прошлом, – напомнила себе Пайпер. – Этот мужчина – практически незнакомый для меня человек. И я не могу любить незнакомца».

Вероятно, эмоции отразились у нее на лице, потому что Вейд, в конце концов, коротко кивнул:

– Ты можешь подумать до обеда.

Глава 4

Пайпер беспомощно смотрела вслед Вейду. Она слышала его шаги по шуршавшему гравию, звук захлопнувшейся дверцы машины. Затем загудел мотор и вскоре затих – Вейд уехал.

Она взглянула на старинные часы, висевшие над камином. У нее еще было время, чтобы найти где-то деньги. Вот только где?

Может быть, позвонить старым товарищам отца, и они помогут ей? Пайпер бросилась в библиотеку, где стоял рабочий стол ее отца. Руки дрожали, когда она открывала выдвижной ящик – там лежала его записная книжка. Открыв ее, Пайпер стала просматривать список. Ей надо набраться мужества, чтобы позвонить его друзьям.

Солнце стало меркнуть на осеннем небе, когда Пайпер подняла трубку в последний раз. Ухо уже болело оттого, что ей так долго пришлось прижимать к нему трубку, но сердце болело еще сильнее.

Уехав, она сожгла все мосты. Друзья отца восприняли ее очень холодно: они явно осуждали дочь Рекса за то, что она не была рядом с отцом в столь тяжелый для него период. Никто не дал ей ни цента.

Пайпер взглянула на нетронутые сэндвич и чашку чаю, которые миссис Декстер принесла ей несколько часов назад. Мысль о еде вызывала в ней тошноту.

– Ах, милая моя, почему вы ничего не едите? – В библиотеку вошла миссис Декстер и с неодобрением взглянула на поднос, стоявший на краешке стола. – Вам надо нарастить мясо на косточках, чтобы снова привлечь внимание такого интересного молодого мужчины, как мистер Коллинз.

Пайпер, подняв голову, с ужасом взглянула на экономку:

– Зачем мне это нужно?

– А разве не нужно? – Миссис Декстер подмигнула Пайпер. – Ведь вы не чужие друг другу?

– Я вообще и не думаю...

– О, дорогая, послушайте меня! Почему бы вам не переодеться во что-нибудь нарядное? Мистер Коллинз приедет домой через час, и я уверена, ему будет приятно увидеть вас в красивой одежде. Вот только не знаю, что делать с вашими волосами...

– Миссис Декстер! – Пайпер повысила голос, получив в ответ укоряющий взгляд. – Простите, Дикси, – тут же извинилась она. – За мной так давно никто не присматривал, и я немножко... отбилась от рук.

Пайпер было двадцать восемь, но для Дикси она все еще оставалась ребенком.

– Дикси, у вас есть какие-нибудь коробки?

– Какие коробки, дорогая?

– Я хочу убрать некоторые вещи из своей комнаты.

Пожилая женщина удивилась:

– Но мистер Митчелл...

– Его уже с нами нет. И даже если бы он был жив, ему все равно не понадобились бы мои старые фарфоровые куклы. Настало время их куда-нибудь убрать.

Поднявшись наверх, Пайпер быстро переоделась в старую футболку и спортивные брюки.

Через час ей надо будет принять решение, но пока она может заняться уборкой своей комнаты, чтобы хоть немного отвлечься.

Пайпер начала с того, что старательно завернула каждую куклу в бумагу. Как только стеклянные глаза на пустых лицах перестали на нее смотреть, она почувствовала некоторое облегчение – будто освободилась от пристального надзора и теперь никто не будет сравнивать ее с неким недостижимым идеалом.

Услышав в коридоре тяжелые, размеренные шаги, она напряглась. Это Вейд вернулся с работы. Сейчас он переоденется и спустится вниз, к обеду. Шаги замедлились возле ее комнаты, затем удалились к его спальне.

Вскоре Пайпер должна будет дать ему ответ, но она до сих пор не знала, что сказать. Почему Вейд выбрал именно ее? Любая женщина с радостью согласилась бы родить ему ребенка.

Сердце Пайпер сжалось от боли. Она была настолько эгоистичной, что разрушила их отношения.

Несомненно, он будет любить своего ребенка, окружит его вниманием и заботой. Но разве это восполнит отсутствие любви и страсти, с которыми должен быть зачат любой ребенок? Пайпер вспомнила о том, как был зачат их так и не родившийся ребенок, – без всякого осознанного желания, но с такой глубокой и искренней страстью...

Сев на кровать, она прижала руки к животу. Потеря ребенка была самым тяжелым испытанием в ее жизни. Обнаружив, что беременна, Пайпер решила вернуться домой и сказать Вейду: их любовь подарила им то, о чем они и не мечтали и чего, возможно, даже не заслуживали. Ребенка, которого они могли бы любить вместе.

Но она все время помнила: для Вейда ее отец был превыше всего. Вейд занимался своей карьерой, и в его планы вовсе не входила семейная жизнь, пусть и с женщиной, которую он любил.

И тогда Пайпер решила родить и воспитать ребенка одна. Но и это не сбылось, потому что на четырнадцатой неделе беременности у нее случился выкидыш. Их ребенок погиб, а Вейд так и не узнал о том, что она была беременна. Он не общался с ней с тех пор, как она уехала из дому.

Конечно, со временем Пайпер поняла: Вейд был прав, когда отказался поехать с ней. Отказываться от карьеры было бы очень глупо, а Вейда вряд ли можно назвать глупцом. И со временем он превратился в незаменимого помощника и партнера ее отца. А теперь Вейд – глава крупнейшей экспортной компании страны.

Тогда она была слишком молода, слишком глупа и слишком эгоистична. А сейчас?

Несколько месяцев назад на другом конце планеты Пайпер выхаживала умиравшего от голода ребенка. Тогда она поняла, какую ценность представляет жизнь, как важны человеческие отношения.

Встав с кровати, Пайпер подошла к гардеробу и стала перебирать свои платья. Отец не разрешал ей работать вместе с ним в «Митчелл экспорт». По его мнению, Пайпер должна была быть только красивой и хорошо одеваться, чтобы служить символом его успеха. Отец всегда диктовал ей, что нужно делать, а сейчас диктует Вейд, не давая никакого выбора.

Наконец Пайпер выбрала себе платье – темно-голубое, с серебристым рисунком. Оно было из легкого шелка, и в нем она не должна выглядеть очень худой.

Надев наряд и посмотрев на себя в зеркало, Пайпер поняла: в нем она выглядит гораздо лучше, чем восемь лет назад. Рукава три четверти обнажали загар, все еще сохранившийся на ее руках, а летящая юбка придавала ей женственность. Серебристые туфли на шпильке прекрасно гармонировали с рисунком на платье. Волосы Пайпер убрала назад и завязала серебристым шарфом.

Косметикой она давно не пользовалась, поэтому могла уже спуститься вниз, к Вейду. Но, дойдя до двери, она помедлила.

Он сказал, что не будет ограничивать ее общение с ребенком? Что конкретно он имел в виду? И где она будет жить вместе с ребенком?

Пайпер крепко сжала ручку двери. Она не позволит использовать себя, даже если Вейд прижмет ее к стенке. И не позволит ему манипулировать своим ребенком. Если он хочет от нее ребенка, то она поставит ему условия, на которые он должен будет согласиться. А если нет, то она уйдет из дому прямо сегодня.

Ему не удастся осуществить свой замысел.

Вейд стоял у окна и смотрел на изумрудный газон, пытаясь убедить себя в том, что он не нервничает. Пайпер все еще находилась наверху. Он слышал, как она ходит по комнате. У нее было время, чтобы принять решение. Но каким оно будет? Пайпер всегда была непредсказуемой.

Вейд отпил вина из бокала. Неужели она вернулась домой только вчера? Эта женщина все еще была способна перевернуть его мир с ног на голову. Вейд думал, что одержал над ней верх, но он глубоко ошибался. Она все еще была способна причинять ему боль.

Рекс вряд ли одобрил бы его поведение по отношению к своей дочери. Старик бы несказанно обрадовался, увидев ее на пороге своего дома, и сделал бы для нее все, что было в его силах. Со временем Рекс стал мягче, и поведение своей дочери он объяснял ее необузданным темпераментом.

«Пожалуйста, позаботься о ней», – сказал ему Рекс перед смертью. И Вейд обещал ему, дурак! Но ведь Пайпер должна ему гораздо больше, чем какую-то жалкую сумму денег. И он получит от нее долг! Вейд даже и не думал о том, что она откажется. Ведь Пайпер была дочерью Рекса, и невыплаченный долг стал бы для нее позором.

А еще... Между ними все еще тлела искра желания. Их влекло друг к другу. Прежде она никогда не могла отказать ему, и сейчас у нее вряд ли хватит силы духа.

Звук открывшейся двери заставил Вейда повернуться. В следующий момент ему показалось, что он получил удар в солнечное сплетение. Он помнил это платье, в котором сейчас стояла перед ним Пайпер. Он даже помнил, как срывал его с нее... Мгновенно в нем все напряглось при воспоминании о той страстной и нежной ночи, которую когда-то они провели вдвоем.

– Хочешь вина? – спросил Вейд, подходя к буфету.

– Спасибо, с удовольствием выпью.

Вейд взял бутылку, стоявшую в ведерке со льдом, налил бокал вина и подал его Пайпер, усевшейся в кресле.

– У тебя был трудный день? – спросил Вейд, когда она взяла хрустальный бокал из его рук, стараясь не прикоснуться к нему.

– Ты можешь не утруждать себя любезностями. Мы оба понимаем: тебя совершенно не волнует, как я провела свой день.

– Неправда! У меня есть сведения: ты была очень занята сегодня – обзванивала друзей своего отца.

Пайпер замерла в своем кресле:

– Ты знаешь об этом?

Вейд осуждающе покачал головой:

– Признаюсь, я восхищаюсь твоей находчивостью и твоей способностью отбросить остатки гордости, которая у тебя когда-то была. Должно быть, это оказалось нелегко.

Она приняла удар с удивительным спокойствием:

– А у тебя, похоже, гордость есть, и она непомерная.

Улыбка застыла на его лице. Пайпер даже представить себе не могла, чем ему пришлось пожертвовать, чтобы достичь настоящего положения. Но сейчас все должно измениться.

– Ну так как же, успешны ли были твои телефонные звонки? – спросил Вейд, усаживаясь в кресло напротив нее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю