Текст книги "Полоса препятствий"

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 7

«Отцу.

К операции «Флинт» все готово, ждем в конце недели исполнителей.

Инструкция с подробным планом акции в аэропорту Буктара в камере хранения, ячейка номер 23-355, ключ передадут по прибытии в посольство РФ.

Блудный сын».

Генерал-майор Клинаев еще раз прочитал полученную от Христофорова шифрограмму.

– Вот же шельмец, все-таки сделал по-своему. – От проведения операции полковник самоустранялся, оставив себе роль координатора. Даже непосредственное руководство не счел нужным ознакомить с деталями своей «гениальной» операции.

Конечно, Андрей Иванович мог бы потребовать от Христофорова предоставить ему план в полном объеме, а также непосредственно лично возглавить команду исполнителей. Мог, но вовремя сообразил, что сроки поджимают и его принципиальность может быть расценена, как саботаж (явный или тайный, без разницы). А в этом случае вся ответственность ложится непосредственно на полковника Христофорова, который полностью подчинил себе проведение операции «Флинт».

Недолго думая, генерал-майор взял из футляра ручку с красной пастой и жирными буквами вывел через весь текст: «К исполнению».

Тем не менее подумал с легким злорадством: «Пусть из этой истории Христофоров выпутывается сам. А мне хватит и того, что племяш Толик до сих пор гоняется за Пророком по чеченским горам…»

Долли Герл давным-давно позабыла, под каким именем она родилась, за пятнадцать лет работы на ЦРУ молодая женщина столько имен сменила, что вспомнить настоящее уже было невозможно.

Жизнь для одних людей как пустое и ровное поле, для других – горная тропа, петляющая к небесам. Жизнь – сплошная туманная полоса, когда бредешь, не зная куда, и понятия не имеешь, куда выйдешь.

Для секретного агента, носящего псевдоним Долли Герл, жизнь казалась похожей на сказку. В неполные четырнадцать лет судьба занесла ее с далекой канзасской фермы в страну Оз, именно таким ей показался поначалу Нью-Йорк. Все, чем владела на тот момент юная особа, это не совсем сформировавшееся тело девушки-подростка, и единственное, что ей оставалось делать, чтобы не умереть с голоду, торговать этим телом, благо в больших городах извращенцев хватает с избытком.

Первым мужчиной юной авантюристки стал ее сутенер, жирный, гнилозубый мулат (помесь негра и латиноамериканца), обвешанный золотыми побрякушками и вечно воняющий потом и чесноком.

Выход на панель оказался не таким уж страшным, и вскоре юное создание от частой смены партнеров даже стало получать удовольствие. Через год она стала самой ценной жемчужиной в коллекции Пиффа, так звали жирного сутенера.

В недалеком будущем девушку ожидала незавидная судьба, когда красота стремительно угасает и появляется хроническая усталость, которую она неизбежно станет заглушать искусственными стимуляторами. Выпивка, наркотики. И, как результат, самоубийство на почве алкоголизма или наркомании. Все это, конечно, было вполне возможно, но девушку снова захлестнул ветер перемен…

Одним из ее клиентов оказался высокопоставленный чиновник из ЦРУ. Бывший агент-оперативник сразу понял, какой потенциал заложен в юном существе, еще не окончательно испорченном огнями «большого города».

Чиновник сделал проститутке «предложение, от которого невозможно отказаться». Он предложил ей совсем другую жизнь, а заодно «напел» патриотических песен о службе звездно-полосатому флагу. Выросшая на ферме девушка, воспитанная набожными провинциальными родителями в слепом почитании патриотизма, немедленно согласилась, только сразу же задала больной вопрос:

– А как же Пифф, он меня просто так не отпустит.

– Ничего, – заверил ее клиент, мягко улыбнувшись, хотя глаза его остались пустыми, как стеклянные пуговицы. – Мы тебя выкупим.

Уже на следующий день девушку забрал с собой очередной «клиент», отвезший ее в аэропорт, откуда она вылетела на един из тропических островов Карибского бассейна.

Попав в один из закрытых центров ЦРУ, она получила псевдоним Долли Герл за шикарные золотистые кудри и наивную внешность. После чего началось обучение. В шпионской школе ее не натаскивали стрелять и драться, хотя девушка получила кое-какие азы самозащиты. У Долли Герл была другая специализация, ее обучали языкам (французский, испанский, позже немецкий), светским манерам и искусству обольщения. Технике секса не учили, этому девушка могла обучить даже некоторых преподавателей.

Через три года Долли Герл всеобщими стараниями, как боевой корабль, была «спущена на воду». Вскоре в Штатах она смогла приобрести небольшой коттедж в пригороде Сан-Франциско, открыть счет в банке.

По необходимости девушку вызывали в различные уголки земного шара, ее специализация – ловить фигурантов на «медовую ловушку». На службе ЦРУ Долли Герл раскрылась во всей своей красе, за пятнадцать лет более сотни заданий и ни одного прокола.

Получив приказ вылететь в Буктар, молодая женщина время на долгие сборы не тратила. Необходимые в дороге вещи уложила в чемодан, косметику и стимулирующие половое влечение препараты – в сумочку. Поставила дом на сигнализацию и по дороге в аэропорт завезла в питомник любимого английского бульдога по кличке Пифф.

В авиалайнере, направляющемся в Буктар, Долли Герл летела не одна, в конце салона бизнес-класса занял место немолодой мужчина с узким аскетичным лицом, острым подбородком и серебрящимися сединой висками. Калиостро, лучший специалист-взрывотехник ЦРУ, мастер по установке взрывных устройств. Вместе им работать не доводилось, впрочем, оба агента понятия не имели о существовании друг друга.

Аэробус «Боинг-747» приземлился в аэропорту султаната. После прохождения пограничного контроля молодую женщину встретил лично Френк Биглер и, усадив в белоснежный лимузин «Роллс-Ройс», отвез в гостиницу «Хилтон». Калиостро встречал агент из местной резидентуры ЦРУ, его также отвезли в «Хилтон», но на обычном такси. Инструктаж был – и лаконичным, Долли Герл показали фотографии «клиента», взрывнику выдали кейс с необходимым оборудованием. На подготовку операции обоим отвели два дня…

Пули противно свистели над головой, Пророк чувствовал, как от снега, попавшего в перчатки, начинают стыть кончики пальцев. Его отряд понес серьезные потери, после артиллерийского обстрела их осталось всего двенадцать человек. Чтобы оторваться от наседавших пограничников, Таймураз Хадышев приказал бросить большую часть оружия, боеприпасов и экипировки.

Со всех ног боевики бросились в сторону Черного озера, еще был шанс обмануть федералов и укрыться в одном из схронов в горах.

Добраться до Черного озера им так и не удалось, на пути моджахедов встала еще одна группа спецназовцев.

– А, э-э, шакалы, – скрипнул зубами Таймураз, под свистящими пулями втягивая голову в плечи. – Травят, как волка. Турпал, передай, отходим.

Теперь для Пророка и его боевиков оставался один выход, через гору Абай. Только перемахнув ее, можно будет оторваться от преследователей. К тому же летом на горных лугах пасут овец, и там остались пастушьи кошары, где проживали пастухи. Можно будет отдохнуть, согреться. И опять же надо учитывать закон войны в горах: «Кто выше, у того преимущество».

Группа боевиков отошла под прикрытие горного кряжа. Теперь следовало поднапрячься, чтобы увеличить разрыв с преследователями.

– Пророк, «гоблины» Мирзо подстрелили, – неожиданно донеслось до слуха Хадышева. Он бросился на крик.

Мирзо лежал на спине поперек узкой тропы, пуля снайпера достала его в тот момент, когда юноша уже покидал сектор стрельбы. Ранение оказалось смертельным, бронебойная пуля, пробив титановую пластину бронежилета, сломала позвоночник и, пробив легкое, застряла в грудной пластине.

Мальчишка едва шевелил посиневшими губами, силясь что-то сказать, но ни малейшего звука издать не мог.

– Он не жилец, – спокойно констатировал фельдшер Садыков. – Не имеет смысла его тащить. за собой, через полчаса-час все будет кончено.

Расстегнув подсумок, Таймураз вытащил «лимонку», выдернул чеку и сунул гранату под обездвиженное тело своего помощника. Потом провел ладонью по холодеющей щеке мальчишки и тихо произнес:

– Это твой последний бой, джигит. – Выпрямившись во весь рост, полевой командир коротко скомандовал: – А теперь ходу, нам нужно торопиться.

Остатки боевиков выстроились цепочкой и послушно засеменили в сторону заснеженной вершины горы Абай…

Вызвав вертолет для эвакуации раненых и убитых, объединенные группы «Егерь 1–2» выбрались на большую поляну. Сорвавшийся в этот день ветер не позволил поднять в небо вертолеты.

Группа, выставив боевое охранение, заночевала на поляне. Подполковник Афанасьев, не спавший вторые сутки, так и не смог заснуть. Не давали покоя стоны раненых и тяжелые думы.

Не так командир «Егеря» представлял себе операцию по поиску и уничтожению бандформирований. Не так… И вроде бы все козыри были на руках пограничников (и численный перевес, и огневая мощь, и хорошее знание местности). Эти факторы плюс значительный опыт бойцов – все говорило о скорой победе, к этому были все предпосылки, а вышло не так, как ожидали.

Группа майора Рудника попала под шквальный огонь засады (и как только «духам» удалось учуять их, не иначе Пророк продал душу дьяволу). Даже артиллерийский огонь не смог покончить с моджахедами, гады смогли оторваться и уползти обратно в горы.

Афанасьев открыл глаза и напряг зрение, вглядываясь в противоположную сторону, где на краю поляны неровными буграми лежали восемь трупов бойцов второй рейдовой группы вместе со своим командиром майором Рудником.

От внезапно нахлынувшей ярости подполковник скрипнул зубами и злым шепотом произнес:

– Нет, сволочь. На этот раз ты не уйдешь, останешься здесь навсегда.

Накрывшись с головой, Афанасьев вытащил карту и включил портативный фонарик. Исходя из последних радиопередач Сазоненко, он пытался просчитать пути отхода Таймураза Хадышева, чтобы потом со всей группой снова выйти ему наперехват…

Вертушки появились на рассвете, две зелено-коричневые стрекозы «МИ-8 МТ» зависли над расположением пограничного спецназа. Несмотря на просторное и ровное, как стол, место, поляна оказалась маловатой для приземления вертолетов.

Командир рейдовой группы мгновенно принял решение:

– Берите толовые шашки и рвите деревья по краям, – отдал он приказание своему заместителю и повернулся к радисту: – Срочно свяжись с «Алтаем»…

Группа захвата спецназа ФСБ упорно висела на хвосте остатков банды Хадышева. Сепаратисты упорно огрызались огнем, пытаясь хоть немного задержать чекистов, чтобы получить время на отрыв. Но ничего не выходило…

Ударив в скалу, с противным визгом отрикошетила пуля. Опустившийся на колено рядом с Сазоненко капитан Раскола недовольно пробурчал:

– Опять, собаки, снайпера посадили.

Тактика боевиков была проста: снайпер, выделенный для прикрытия остатков отрада, занимал огневую позицию и на десять-пятнадцать минут задерживал преследователей. Потом быстро покидал свое укрытие и бегом передвигался подальше, вслед за отрядом до новой позиции. Стрелку удалось подстрелить двух спецназовцев, одного наповал, второго тяжело ранил. Теперь он стрелял больше для острастки. Но эта нервотрепка уже порядком надоела командиру группы захвата, и теперь спецназовцы готовили ликвидацию вражеского снайпера.

Наблюдая, как бойцы группы захвата выстроились «пирамидой» и помогают взобраться пулеметчику на похожую на вытянутый палец скалу, Сазоненко вспомнил, как еще совсем недавно они наткнулись на лежащего поперек скалы раненого боевика. Совсем еще мальчишка, он не мог пошевелиться из-за поврежденного позвоночника и молча плакал. Мутные капли слез, вытекая из глаз, замерзали под леденящим ветром.

– Надо бы ему помочь, – произнес Анатолий, глядя через призму бинокля на лицо раненого.

– Поможем, – согласился командир спецназа и негромко окликнул: – Бондарь.

– Здесь, – как из-под земли вырос двухметровый верзила. Косая сажень в плечах и хитрющие глаза на круглом, как луна, лице.

– Надо бы пошевелить этого «духа», – указал в направлении раненого командир группы захвата.

– Пошевелим, чего же его не пошевелить, – оскалился Бондарь. Сбросив с плеч ранец десантника, он вытащил моток капронового троса с привязанной к концу небольшой разлапистой «кошкой».

Придерживая левой рукой «АКМ», Бондарь выскользнул из укрытия и короткими перебежками рванул вперед. Пробежав метров двадцать-двадцать пять, он метнулся за большой валун. Потом, на манер заправского ковбоя, бросающего лассо на шею дикого мустанга, раскрутил трос. «Кошка» с первой попытки долетела до раненого, ухватившись одной из лап за его бронежилет.

Анатолий видел, как Бондарь сделал глубокий выдох, как будто собирался хватить стакан чистого спирта, и, прижав голову к валуну, потянул альпинистский трос.

– Бух-х! – громко взорвалась «лимонка», подбросив вверх тело чеченца. С противным свистом разлетелись во все стороны осколки.

– Ну, не паскуды, козлы, мать их! – выругался командир группы захвата. – Они уже не только мертвых минируют – и раненых тоже. Суки.

Пулеметчик наконец взобрался на вершину скалы, снайпера со своей позиции он не видел, поэтому воздействовать на него мог только психологически. Главное, что чеченец его достать не мог.

Двое снайперов из группы захвата, вооруженные бесшумными портативными винтовками «винторез», заняли позиции недалеко от Сазоненко. Анатолий видел, что стрелки лежали, уткнувшись в снег, прижимая к себе замотанное в белые лоскуты оружие.

– Давай! – крикнул старший спецназовец, и почти сразу же с вершины длинными очередями заговорил «ПКМ». – Ту-ту-ту! – грохотал пулемет.

Двое бойцов вскинули вверх автоматы с подствольными гранатометами, два глухих выстрела слились в один протяжный звук. Реактивные гранаты, описав дугу, взорвались далеко впереди, поднимая молочно-белые фонтаны.

Эти взрывы на мгновение отвлекли Сазоненко, и он пропустил кульминацию этого поединка. Обрушившийся огневой шквал заставил дрогнуть спрятавшегося снайпера. Зарывшийся в снег чеченец едва пошевелился, как это сразу же засекли снайперы ФСБ.

Два «винтореза» бесшумно выплюнули по девяти миллиметровой бронебойной пуле.

– Готово, – доложил старший снайпер.

Через два часа группа захвата наткнулась на еще один заслон сепаратистов. Погибший снайпер все-таки дал возможность чеченцам оборудовать пулеметное гнездо. Огневая точка была спрятана в расщелине горы и надежно обложена по фронту кусками скальной породы.

Позиция была оборудована по всем правилам военного искусства, достать пулеметчика имеющимися средствами у спецназовцев не было возможности.

– Ты смотри, как подлюка пристроился, – наблюдая за вспышками выстрелов, произнес командир спецназовцев, – Без тяжелого вооружения нам его не сковырнуть.

– Ничего, – успокоил спецназовца Сазоненко. – Только что получено радио от группы Афанасьева, вертолеты высадили их в трех километрах отсюда. Группа «Егерь» через часа полтора выйдет пулеметчикам в тыл.

Группа пограничников под командованием подполковника Афанасьева добралась к месту засады не через полтора часа, как предполагалось, а через три. В горах скорости совсем другие, чем на равнине. Гребя почти по горло в снегу, пограничники все же пробрались в тыл пулеметного гнезда, и две гранаты РГО, заброшенные в амбразуру, решили исход боя.

Но все равно было потеряно слишком много драгоценного времени. Пророк своего добился, остатки отряда сепаратистов смогли оторваться от преследователей.

– Вот же, гнида, уходит, – с сожалением произнес командир группы захвата, наблюдая в бинокль вместе с Сазоненко и Афанасьевым, как группа боевиков узкой цепочкой карабкается к вершине горы Абай.

– Если пойдем следом, они наверняка устроят снежную лавину, – в раздумье заговорил пограничник, глядя на толстые пласты снега, плотно укрывшие горные склоны.

– А если мы их до ночи не нагоним, они перевалят на противоположную сторону. Считай все, ушли, – возразил старший группы захвата. Вытащив пачку сигарет, нервно закурил. Но увидев, что прикуривает с фильтра, выплюнул, растер толстой подошвой ботинка и витиевато выругался. – Майор, неужели они переиграли нас?

Опустив бинокль, Анатолий негромким, ровным голосом произнес:

– Может, они в этом уверены, но это далеко не так. Радист, ко мне, – внезапно скомандовал. В его глазах вспыхнул дьявольский огонек коварства…

Фронтовой бомбардировщик «СУ-24» выполнял свой обычный патрульный рейс высоко в небе Чечни. Несмотря на официальное объявление о прекращении антитеррористической операции в республике, бои продолжались, особенно в горной местности. Боевики, подобно шарикам ртути, в случае малейшей опасности раскатывались в разные стороны, при необходимости вновь стекаясь в единое целое. В этом случае у небольших рейдовых групп федеральных войск единственным шансом уцелеть была возможность вызвать авиацию. Для того чтобы сократить до минимума подлетное время «архангелов», командование военной группировкой решило держать в небе несколько бортов.

Патрулирующий в небе реактивный бомбовоз был загружен, что называется, по самую завязку, все восемь тонн боевой нагрузки. Вооружение было самое разнообразное. Управляемые ракеты, объемно-детонирующие заряды, кассетные бомбы и даже зажигательные канистры с напалмом. В общем, все то, что могло нанести наиболее эффективный удар по противнику.

– Борт 5-95, – в шлеме командира бомбардировщика раздался голос наземного диспетчера. – Борт 5-95, вас вызывает «Башня».

– «Башня», борт 5-95, слушаю вас, – тут же отозвался командир.

– Коля, тут наши наземные друзья обратились за помощью. – Голос диспетчера заметно повеселел. С летчиком он дружил уже второй десяток лет, поэтому, несмотря на разницу в званиях, мужчины обращались друг к другу по имени. – Нужно ударить по вершине горы Абай, так, чтобы снежочек с нее посыпался. Сможешь?

– Подсветка будет? – в свою очередь поинтересовался летчик, выясняя, будет ли лазерное целеуказание с земли.

– Да нет, – поспешно ответил диспетчер, – тебе это не надо. Цель площадная. Просто тряхни хорошенько гору.

– Не проблема, все понял, – закончил связь командир бомбардировщика. – Приступаю к выполнению. – И лихо подмигнул сидящему рядом штурману. – Все слышал?

Пилот молча кивнул, колдуя над электронным вычислителем, внося необходимые данные в память умной машины.

Сложив крылья, «СУ-24», подобно ястребу, сорвался в вертикальное пикирование. Пробивая своим острым корпусом легкую кромку облаков, самолет устремился к заснеженному рельефу гор.

Достигнув трехкилометровой высоты, реактивная машина выровняла полет. По указанному штурманом маршруту командир корабля вывел бомбардировщик на боевой курс.

Пятнадцать минут ушло на выход «СУ-24» в точку атаки.

– Захват цели, – доложил штурман, следя за экраном радиолокационного прицела. – Бомболюки открыты.

Крышки бомболюков медленно распахнулись, обнажая подвешенные внутри серые бочонки авиабомб с крестообразным оперением стабилизаторов. Одновременно прижатые к фюзеляжу крылья разошлись в стороны, снижая до возможного предела скорость бомбардировщика.

– Сброс, – раздался голос штурмана, как только было закончено наведение на цель, и нажал красную кнопку.

Из черного нутра самолета вывалилась бомба. Несколько секунд продолговатый цилиндр медленно снижался, будто пытался следовать за бомбардировщиком. Наконец черный тупой нос перевесил, и бомба, приняв вертикальное положение, со свистом понеслась к белой шапке горы Абай…

Со своей позиции спецназовцы отчетливо видели, как, сбросив бомбу, «СУ-24», отстреливая тепловые ловушки, стремительно взмыл на безопасную высоту, скрываясь за пепельной пеленой облаков.

Кассетная бомба «РБК-500», достигнув заданной полуторакилометровой высоты, взорвалась, в одно мгновение превратившись в рой черных точек, состоявших из двухсот шестидесяти восьми противотанковых кумулятивных элементов. Килограммовые заряды, предназначенные для пробивания танковой брони, нырнув в глубокий снежный покров, отозвались из недр едва слышными хлопками и невысокими белыми фонтанами слабых взрывов.

– Кажется, получился пшик, – разочарованно произнес подполковник Афанасьев, но не успел он сказать это, как до них донесся гул. Гора Абай, как живое существо, тяжело вздохнула, освобождаясь от белоснежного наряда, и многометровые пласты снега поползли вниз, обнажая гору до черноты породы. Мгновение – и лавина понеслась к земле со скоростью гоночного автомобиля, сметая все на своем пути.

Гигантские массы снега, скатившись к подножью, с грохотом засыпали узкую полосу небольшого горного ущелья. От удара в небо взметнулись клубы снежной пыли, в лица спецназовцам дохнула своим ледяным дыханием смерть.

По сигналу будильника Махмуд Аббас Аль Фарук открыл глаза и с раздражением отключил электронное устройство, режущее слух завыванием муэдзина из миниатюрного динамика.

Несмотря на то что ливиец снимал номер в английской гостинице «Хилтон», обстановка и сервис здесь были самыми что ни на есть восточными. Начиная от росписи стен и заканчивая будильником с воплями муэдзина на главном минарете Буктара.

Впрочем, ранний подъем нисколько не испортил настроение Фарука. Утро воскресенья, как казалось Аббасу, – великий день, сегодня он встречается со Сказочником. Денег, которые он предложит бывшему вице-президенту самопровозглашенной исламской республики Ичкерия Заурбеку Галиперову, будет достаточно не только для того, чтобы пополнить казну воюющих в горах сепаратистских отрядов, но и себе останется столько, что правнукам хватит до конца жизни.

Махмуд легко вскочил с постели, потянулся и встал перед зеркалом, проведя ладонью по жесткой, как проволока, щетине. Ливиец недовольно поморщился, вспомнив о своем личном парикмахере, который каждое утро выбривал его до блеска. От нахлынувших воспоминаний полковнику нестерпимо захотелось домой.

После бритья и получасовой ароматной ванны Махмуд Аббас оделся и прошел в ресторан. Питаться в одиночестве полковник не привык, его работа требовала двух вещей: находиться в обществе и контролировать общество вокруг себя (каким способом – не суть важно).

Гостиничный ресторан располагался на втором этаже стеклянной террасы с ведом на темно-синие воды Персидского залива.

Время было раннее, поэтому посетителей в зале было немного, бизнесмены, избравшие это место для ранних переговоров с компаньонами. Среди них, механически жующих, в ресторане находилась женщина. Молодая нимфа с огромными голубыми глазами и копной пышных золотистых волос, от сияния которых в зале стало светлее. Так, по крайней мере, показалось Аббасу.

Женщина в «Хилтоне» поселилась недавно, два-три дня тому назад, определил полковник. Днем ранее он видел ее с фотоаппаратом на шее, а из сумочки выглядывал краешек путеводителя по местным достопримечательностям.

Пройдя мимо столика молодой женщины, Махмуд Аббас сел так, чтобы можно было наблюдать за туристкой.

Блондинка с интересом просматривала страницы путеводителя, время от времени делая глоток кофе.

– Мне как обычно, – не отрывая взгляда от женщины, коротко бросил Фарук подбежавшему официанту. Тот кивнул и испарился. Тем временем ливиец налил в бокал холодной воды и попробовал охарактеризовать незнакомку.

«Скорее всего искательница приключений. Европа сейчас переполнена всякими идиотками, жаждущими приключений. Как их сейчас называют, экстремалки, шайтан забери, – с пренебрежением подумал Аббас, в то же время не в силах оторвать взгляд от аппетитной фигуры, белоснежной кожи и золотистых волос. – А может, и не экстремалка, – подсказывал полковнику многолетний опыт работы в спецслужбе, – может, шпионка. С такими данными только и ловить разинь. Впрочем, – тут же поправился Фарук, – не исключено, что девица занимается промышленным шпионажем. Сейчас игра с нефтью на бирже может озолотить».

Появился официант, он поставил перед ливийцем глубокую тарелку мюсли, залитых жирным верблюжьим молоком, и поставил прибор для зеленого чая. Еще с детства отец приучил Махмуда употреблять на завтрак калорийную, но не тяжелую пищу, чтобы весь день не знать ни голода, ни усталости.

Как военный человек, Фарук не умел растягивать время приема пищи. Быстро расправившись с мюсли, он запил молочную смесь крепко заваренным зеленым чаем, единственным напитком, утоляющим жажду в пустыне.

Отодвинув пустую чашку, полковник поднялся и направился к выходу. То, что произошло в следующую секунду, могло быть и умыслом, и случайностью. В тот момент, когда Аббас достиг столика златовласки, девушка оторвалась от изучения путеводителя и, держа чашку в левой руке, обернулась в поисках официанта. Полковник налетел на выставленную чашку. Остатки жидкости с кофейной гущей оказались на белоснежном костюме ливийца.

– О-о, майн готт! – воскликнула молодая женщина, вскакивая со своего места. Подхватив со стола салфетку, она попыталась промокнуть расползающееся по брюкам темно-коричневое пятно.

Араб мгновенно перехватил ее руку и осторожно, чтобы не причинить боль, сжал и по-немецки же смущенно произнес:

– Не стоит волноваться.

– Я знаю, – продолжала суетиться блондинка, пытаясь салфеткой дотянуться до брюк и невольно касаясь паха, – в гостинице есть отличная химчистка, и позвольте мне заплатить.

Аббас обернулся, за ними с интересом наблюдали и посетители ресторана, и прислуга. Привлекать к себе внимание в планы полковника никак не входило, поэтому он широко улыбнулся и с легким сожалением произнес:

– Ну что делать, перед таким напором я просто не в силах устоять. Ваша взяла, платите.

– Великолепно, – с облегчением воскликнула блондинка. Ее напор тут же угас, и она величественно произнесла: – В таком случае, я хотела бы пригласить вас в свой номер, в знак того, что вы на меня не сердитесь. Надеюсь, не откажетесь полчаса провести в моем номере?

Все это походило на классическую ловушку для ловеласа. В основном таким грубым способом «пеленают» сущих недотеп.

«Слишком грубо, чтобы работали профессионалы, – мгновенно просчитал ситуацию полковник, сразу же от-метя попытку похищения. Это гораздо легче сделать на улицах города. – Либо меня с кем-то перепутали, либо это что-то другое, а не вербовка. В любом случае, не разбив яиц, яичницы не изжаришь».

Аббасу уже самому стало интересно, что же тут затевается. Попытки шантажа полковник нисколько не боялся. Однажды его пробовали поймать на такую дешевую приманку, но ничего не получилось.

Вместе с молодой женщиной он поднялся на восемнадцатый этаж. Блондинка занимала также номер «люкс».

Проводив Махмуда в ванную комнату, женщина капризным тоном приказала:

– Снимайте свои вещи, а пока можете накинуть… – на‘мгновение задумалась, прикусив нижнюю губу. Ее взгляд упал на ярко-красное кимоно, расшитое золотыми драконами. – Вот, это накиньте, а я пока вызову кого-нибудь из химчистки.

Раздеваясь, полковник взглянул на часы. До приезда Али и Виктора оставалось без малого полтора часа. «Если что, мы еще успеем покувыркаться», – подумал полковник и ощутил нарастающее желание. Отбросив грешные мысли, ливиец вышел в холл и услышал голос белокурой хозяйки:

– …заказ действительно срочный, цена не имеет значения. – Девушка опустила трубку на телефонный аппарат и мягко улыбнулась гостю: – Через полчаса обещали все устроить. Вы уж меня извините, в этой суматохе мы позабыли познакомиться. Меня зовут Ева, Ева Шикльгрубер[17]17
  Шикльгрубер – настоящая фамилия Адольфа Гитлера.


[Закрыть], – протягивая узкую ладонь, представилась молодая женщина.

– Касым Мустафа Кошеид, – коснувшись пальцев Евы, произнес полковник, назвав полностью свое «залегендированное» имя.

– О, какое красивое имя! – восхищенно воскликнула блондинка, слегка подавшись вперед, так, чтобы собеседник мог в разрезе декольте увидеть ее великолепную грудь. – Вы, наверное, нефтяной король?

«И все-таки девушку интересует нефть», – мысленно констатировал Аббас. В мозгу опытного разведчика засела фамилия его новой знакомой, не давая покоя, но вид декольте не позволял ливийцу сосредоточиться. Впрочем, это мелочи, главное, что он знал, за чем охотится эта акула.

– Нет, к сожалению, я не нефтяной король, а всего лишь главный менеджер торговой фирмы, – вымученно улыбнулся Фарук.

– Ну да, ну да, – заметно приуныла Ева. – Не все арабы нефтяные магнаты.

В дверь осторожно постучали, и раздался голос с сильным акцентом:

– Химчистка, мэм.

– Иду, – воскликнула блондинка. Рванувшись в ванную, она подхватила вещи Фарука и подошла к двери. Со своего места полковник мог видеть часть коридора и мужскую руку в темно-синей униформе, какую обычно носит технический персонал гостиницы.

– Ну что же, теперь, когда все проблемы улажены и есть свободных полчаса, почему бы нам чего-нибудь не выпить?

Махмуд Аббас не отказался бы от порции хорошего виски. Этот напиток в умеренных дозах раскрепощал его сознание и повышал половое влечение. Но все портила предстоящая встреча, Фарук понятия не имел, как отреагирует на запах спиртного бывший детский писатель. Учитывая его теперешнюю набожность, не исключено, что Заурбек Галиперов откажется вести с ним переговоры.

«Шайтан бы побрал этого Сказочника», – в сердцах чертыхнулся Аббас, плотоядно поглядывая на фигуру новой знакомой, и решил, что на первый раз будет достаточно и обычной воды.

– Если можно, кока-колу.

– Слушаю и повинуюсь. – Ева присела в глубоком реверансе, в очередной раз демонстрируя вырез декольте.

Через минуту она вернулась, держа в руках две банки холодной колы. Еще через минуту они слились в глубоком, страстном поцелуе, а через пять минут широкая кровать стонала под кульбитами из «Камасутры», которые выделывали любовники…

Тем временем в соседнем номере Калиостро, забравший одежду ливийца под видом служащего гостиницы, вывел следы кофе при помощи универсального пятновыводителя и достал из кейса большой баллончик с аэрозолем, в каких обычно содержатся строительные замазки и мебельный лак, но на этот раз в емкости, доставленной дипломатической почтой в Буктар, находилась супермощная взрывчатка класса пластид. Измельченная до пылеобразного состояния, она была смешана с фрионом.

Калиостро обильно покрыл брюки и пиджак этим спреем, аккуратно выложив на ткань полкилограмма взрывчатки. Крупинки пластида вместе с фрионом заблестели серебристыми искрами на шелке. Чтобы убрать неестественный блеск, американцу пришлось пятнадцать минут сушить костюм обычным женским феном. Наконец все было закончено, фрион выпарился, а крупинки пластида глубоко въелись в ткань. Остался последний штришок. Калиостро вытащил из кармана форменной куртки миниатюрный футляр, отдаленно напоминающий спичечный коробок. Раскрыв его, вытащил оттуда пластиковый тонкий цилиндрик, внешне похожий на обломок вязальной спицы, это был радиоуправляемый взрыватель. Чтобы его случайно не обнаружили, взрывотехник воткнул детонатор с внутренней стороны воротника…