Текст книги "Крах операции «Эдельвейс»"
Автор книги: Иван Тюленев
Жанры:
Военная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
И. В. Тюленев,
генерал армии
Крах операции «Эдельвейс»
Издательство «Ир» ❉ Орджоникидзе 1975
© Издательство «Ир», 1975 г.
Слово о друге и его книге
На своем веку мне довелось знать немало людей, чьи имена вошли в историю и чьими делами можно гордиться. К таким людям относится и генерал армии Иван Владимирович Тюленев.
Жизнь и деятельность этого талантливого советского полководца схожа с судьбами тех, кто всего себя посвятил службе в армии, кто не щадил себя в борьбе за Советскую власть, за дело родной Коммунистической партии, кто приумножил боевую доблесть и славу Советской Армии.
Генерал армии Иван Владимирович Тюленев – один из славных советских военачальников, которые стояли у истоков Советских Вооруженных Сил. Его жизненный и боевой путь пролег через три войны: первую мировую, гражданскую и Великую Отечественную. Он – участник Февральской и Октябрьской революций, делегат первого Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, коммунист с марта 1918 года. Ему довелось бороться за победу власти Советов в Поволжье, на родине В. И. Ленина – в Симбирске, быть одним из организаторов красногвардейских отрядов.
В 1918 году его направили на учебу в военную академию РККА. Здесь, в стенах академии, И. В. Тюленеву посчастливилось встретиться с Владимиром Ильичем Лениным.
Когда развернулось наступление Деникина и над молодой Республикой Советов нависла смертельная угроза, Иван Владимирович, прервав учебу, выехал на Южный фронт, в Первую конную армию.
В легендарной буденновской коннице наиболее ярко раскрылось военное дарование бывшего унтер-офицера 5-го Каргопольского драгунского полка. Возглавляя разведывательный отдел полевого штаба армии, затем 2-ю бригаду 4-й кавалерийской дивизии, И. В. Тюленев проявил себя талантливым и отважным командиром, трижды был ранен, но возвращался в строй лихих конников. Он бился с деникинцами, белополяками и врангелевцами, громил петлюровцев и махновцев. В марте 1921 года по льду Финского залива вел 137-й Минский стрелковый полк на штурм Кронштадта, захваченного эсеро-меньшевистскими мятежниками. В этом же году, командуя бригадой и 15-й Сибирской кавалерийской дивизией, подавлял антисоветское восстание Антонова на Тамбовщине. В должности командира бригады участвовал в ликвидации кулацко-меньшевистских и мусаватистских банд в Нагорном Карабахе.
Три ордена Красного Знамени украсили грудь мужественного кавалериста. В то время такая высокая честь оказывалась только героям из героев.
Боевая биография И. В. Тюленева тесно связана с Кавказом. Весной 1920 года он участвовал в разгроме белогвардейцев на Северном Кавказе, в 1938–1940 годах был командующим войсками Закавказского военного округа, в годы Великой Отечественной войны командовал Закавказским фронтом.
…Я всегда вспоминаю нашу плодотворную совместную партийную и служебную работу с И. В. Тюленевым в Инспекции кавалерии в 1931–1932 годах.
Инспекцию кавалерии РККА в то время возглавлял Семен Михайлович Буденный. Его помощниками были: Б. К. Верховский, Ф. Р. Жемайтис, П. П. Собенников, И. В. Тюленев, А. Я. Трейман. Это были хорошо знающие свое дело командиры.
…Месяца через три с начала моей работы в Инспекции кавалерии РККА у нас состоялось общее партийное собрание коммунистов всех инспекций и управлений боевой подготовки тогдашнего Наркомата обороны. На этом собрании меня избрали секретарем партийного бюро, а заместителем секретаря – Ивана Владимировича Тюленева.
Принципиальность, прямота, доброжелательность и стремление оказать товарищу помощь в работе – таковы черты характера генерала армии Тюленева.
Я хорошо помню встречу с И. В. Тюленевым в конце декабря 1940 года, когда по указанию Центрального Комитета партии в Москве состоялось совещание высшего командного состава нашей Армии. В его работе приняли участие командующие округами и армиями, члены военных советов и начальники штабов округов, начальники всех военных академий, профессора и доктора военных наук, генерал-инспекторы всех родов войск, начальники центральных управлений и руководящий состав Генерального штаба. На совещании все время присутствовали некоторые члены Политбюро ЦК ВКП(б).
Были сделаны важные сообщения и военно-политические доклады. Генерал армии И. В. Тюленев подготовил основательный доклад о характере современной оборонительной операции, хорошо встреченный участниками совещания.
После совещания нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко сказал И. В. Тюленеву, что его доклад будет полезен в подготовке кадров Красной Армии.
В мае 1940 года в Красной Армии вводились генеральские звания. В числе трех первых генералов армий был И. В. Тюленев.
Хорошо помню 18-ю Всесоюзную конференцию ВКП(б), на которой мне довелось присутствовать. Принятый конференцией мирный народнохозяйственный план на 1941 год предусматривал значительный рост оборонной промышленности.
На конференции кандидатами в члены ЦК ВКП(б) и в состав Центральной ревизионной комиссии были избраны И. В. Тюленев, М. П. Кирпонос, И. С. Юмашев, В. Ф. Трибуц, Ф. С. Октябрьский и другие видные военачальники.
Генерал армии И. В. Тюленев – преданный сын нашей социалистической Родины, принципиальный коммунист-интернационалист, талантливый полководец оперативного масштаба.
…Перу И. В. Тюленева принадлежит ряд работ по военному искусству, научных статей по тактике и стратегии, публицистических очерков, посвященных первым полководцам и военачальникам Советской Армии. Он – автор военных мемуаров «Через три войны».
Новая книга генерала армии И. В. Тюленева «Крах операции „Эдельвейс“» – свидетельство того, что он – один из ветеранов нашей Советской Армии, крепко хранит в памяти события минувших лет и стремится сделать их достоянием широких масс.
Я рад, что первыми читателями новой книги будут трудящиеся Северной Осетии, о встречах с которыми И. В. Тюленев всегда тепло и сердечно вспоминает.
Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза, Герой Монгольской Народной РеспубликиГ. ЖУКОВ
СЛАВНЫМ ЗАЩИТНИКАМ
СЕВЕРНОГО КАВКАЗА ПОСВЯЩАЕТСЯ
У подножья Казбека и Эльбруса
В воздухе как-то сразу теряется ощущение пространства и времени. Стоило только ТУ-114 оторваться от бетонных плит Минераловодского аэропорта и круто уйти в южное безоблачное небо, как за овалами иллюминаторов, словно на цветном телевизионном экране, обозначился знакомый кавказский ландшафт.
Кажется, протяни руку, и вот они, уменьшенные семикилометровой линзой высоты, крошечные бугорки заснеженных хребтов, тоненькие голубые спирали горных рек. Заходящее солнце зажгло на ледяных склонах алые костры, и вершины Эльбруса и Казбека превратились в сказочные светящиеся рубины.
Повинуясь воле наземных радиомаяков, самолет плавно скользнул на левое крыло и, оставляя позади пушистые инверсионные полосы, лег курсом на юг.
Сколько раз приходилось мне пересекать по воздуху Главный Кавказский хребет, и всегда возникало необъяснимое чувство волнения: может быть, от захватывающей дух орлиной высоты или от того, что с Кавказом связана моя судьба…
Кавказ занимает особое место в истории и жизни нашей страны. Богатые запасы нефти, газа и цветных металлов, плодородные земли в долинах рек и альпийские луга превратили его в источник промышленного и стратегического сырья, в крупную продовольственную базу.
Еще в апреле 1921 года в специальном письме «Товарищам коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении, Дагестана, Горской республики» В. И. Ленин выразил «надежду, что их тесный союз создаст образец национального мира, невиданного при буржуазии и невозможного в буржуазном строе».[1]1
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5-е, т.43, стр. 198.
[Закрыть]
Слова Ленина воплотились в жизнь. За годы Советской власти трудящиеся Северного Кавказа и Закавказья в братской семье советских народов добились больших успехов в промышленности, сельском хозяйстве, науке и культуре.
В голубое небо поднялись трубы заводов и фабрик, стрелы подъемных кранов, ажурные буровые вышки, в горы шагнули линии электропередач, в солнечных долинах выросли кварталы городов и рабочих поселков, белокаменные корпуса здравниц.
Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли большое внимание расширению добычи и переработки нефти – важнейшего стратегического продукта Северного Кавказа и Закавказья. Только к 1940 году, например, в этих районах были введены в строй сотни новых нефтяных скважин. К началу 1941 года нефтедобывающие районы Северного Кавказа и Закавказья поставляли народному хозяйству значительную часть ценного жидкого топлива.
Большое развитие получила в этих экономических районах энергетическая база.
Важное экономическое и военное значение имели разработки в предвоенные годы марганцевой руды в Грузии, свинцово-цинковой руды – в Северной Осетии, вольфрамо-молибденовой руды – в Кабардино-Балкарии.
Велико экономическое значение Кавказа для продовольственных ресурсов страны. Северный Кавказ, Кубань, Ставрополье, Закавказье – богатейшие районы по производству пшеницы, кукурузы, подсолнечника, сахарной свеклы, по выращиванию фруктов, овощей, винограда.
Но не только сырьевыми и продовольственными ресурсами богат Кавказ. Через его порты на Черном и Каспийском морях в довоенный период проходил значительный внешнеторговый грузооборот.
«Голубые трассы» Каспийского и Черного морей связывают нашу страну с Ираном и Турцией, а через проливы Босфор и Дарданеллы с мировыми океанскими путями.
Своеобразной визитной карточкой Кавказа являются здравницы. На Черноморском и Каспийском побережьях, в районах Кисловодска, Цхалтубо, Пятигорска, Нальчика, Орджоникидзе и других городов созданы санатории, курорты, дома отдыха, которые ежегодно принимают миллионы трудящихся.
Велико политическое значение многонационального Кавказа. Посмотрите на его карту. На северных склонах расположены Краснодарский и Ставропольский края, Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия, Дагестан, а за перевалами лежат – Грузия, Армения, Азербайджан.
«Я так горячо люблю эту прекрасную страну, олицетворение красоты и силы, – писал Алексей Максимович Горький, – ее горы, окрыленные снегами, долины и ущелья, полные веселого шума, быстрых певучих рек, и ее красивых, гордых людей…»
Северный Кавказ и Закавказье – многонациональные уголки нашей страны. В предгорных долинах живут русские, украинцы; северные склоны гор – родина осетин, кабардинцев, балкарцев, чеченцев, ингушей, карачаевцев, адыгейцев, черкесов, многочисленных народностей Дагестана. Закавказье представлено грузинами, армянами, азербайджанцами, абхазцами, аджарцами, осетинами и другими национальностями.
До Великого Октября Кавказ представлял собой окраину царской России, народы его в политическом отношении были бесправны. Промышленность и сельское хозяйство находились на низком уровне. Абсолютное большинство трудового населения Кавказа было лишено возможности учиться. В горных селениях и отдаленных аулах редкий человек был грамотным. «Настольными» книгами горцев были, как правило, коран или церковная литература.
Но Кавказ никогда не был «белым пятном» на карте империалистической России. Огромные богатства этого горного края безжалостно эксплуатировались русскими и иностранными капиталистами. Все это, конечно, обостряло классовые противоречия, вело к росту национально-освободительного движения.
Великая Октябрьская революция принесла в долины и ущелья Кавказа новую, светлую жизнь. Под руководством Коммунистической партии, при бескорыстной помощи трудящихся России и Вооруженных Сил Советской республики над древними сторожевыми башнями взвились алые флаги свободы. И с тех пор народы Кавказа стали хозяевами своей судьбы, творцами своего счастья.
На примере советского Кавказа трудящиеся всего мира воочию убедились, что только Великий Октябрь спас малые народы от истребления их эксплуататорами и иноземными поработителями, а победа социализма в нашей стране открыла всем братским народам путь процветания.
Кавказ издавна занимал важное военно-стратегическое значение. Это определяется не только наличием здесь больших запасов нефти и другого стратегического сырья, мобилизационными возможностями людских ресурсов, но и исключительно выгодным географическим положением. Об этом еще до нашей эры писали в своих произведениях греческие и римские писатели и полководцы, об этом упоминается в древних хрониках арабских, индийских, армянских, грузинских историков. Гражданская и Вторая мировая войны еще раз подтвердили, что Кавказ – это важный форпост на юге нашей страны.
Кавказские горы… Их могучие вершины, искрящиеся вечными снегами, прячутся высоко в облаках. Красоту гранитных исполинов не раз воспевали в своих произведениях многие поэты. Каждый человек по-разному относится к горам. Для туриста – это чудо природы, для строителя – барьер на пути к намеченной цели, для геолога – кладовая богатств, для чабана – родная стихия и источник жизни, а для нас, военных, горы – это сложный театр боевых действий.
Основу всей горной системы этого края составляет Главный Кавказский хребет, который тянется на 1300 километров от Апшеронского полуострова до устья реки Кубань.
В горной цепи Центрального Кавказа немало заоблачных вершин, но главные из них – Эльбрус, Казбек, Адай-хох, Дыхтау, Шан, Ушба, Шхара… В годы войны горы мешали широко и маневренно вести бои, скалистые хребты сковывали размещение крупных войсковых соединений, затрудняли проведение целенаправленных наступательных операций.
Характеризуя военно-политическое и экономическое значение Кавказа, мне хотелось бы остановиться на транспортных коммуникациях. Экономической отсталости дореволюционного Кавказа соответствовал и примитивный транспорт. Особенно тяжело приходилось жителям гор. Сообщение между селениями, которые лежали на заоблачной высоте, и долинами в зимнее время почти прекращалось.
«Дорожный вопрос в горной полосе Кавказа является самым насущным, ставящим на карту многие человеческие жизни с трагической кончиной», – писал о состоянии дорог в горах великий осетинский поэт Коста Хетагуров.[2]2
Осетия – республика советская. Орджоникидзе, 1967, стр. 40.
[Закрыть]
Важным показателем экономического развития за годы советского строительства стала прокладка железных дорог, сооружение аэродромов, асфальтированных трасс, автомобильных магистралей.
Железные дороги связывают Северный Кавказ с Закавказьем лишь по побережьям Черного и Каспийского морей.
Из наиболее известных перевальных дорог можно отметить Военно-Грузинскую дорогу, берущую свое начало из столицы Северной Осетии – Орджоникидзе. В мирное время в зимние месяцы движение по ней, как правило, закрывается, но во время боевых действий она функционировала и зимой.
Оценивая эту важную транспортную артерию, Карл Маркс писал: «Кавказские горы отделяют южную Россию от роскошных провинций Грузии… Единственная военная дорога, заслуживающая это название, вьется от Моздока к Тифлису через узкое Дарьяльское ущелье, она защищена непрерывной цепью укреплений…».[3]3
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. IX. М., 1933, стр. 533.
[Закрыть]
Другая важная перевальная магистраль – Военно-Осетинская дорога. Она берет свое начало у небольшого осетинского города Алагира, идет через Мамисонский перевал, заканчиваясь в Кутаиси.
Военно-Сухумская дорога проходит от города Баксана через перевалы Приэльбрусья на Сухуми.
Ноябрь, 1940 год. С. К. Тимошенко и И. В. Тюленев во время военного парада на Красной площади.
В зимнее время эти участки дороги для движения также закрываются. Обильные снегопады, гололедица и селевые потоки становятся серьезным препятствием на пути транспорта и пешеходов.
* * *
…Февраль, 1942 год. Над степными просторами Донбасса стояла ясная погода. Снежные метели укрыли отлогие склоны терриконов, намели рыхлые сугробы в глубоких балках.
На военном аэродроме в Старобельске меня ждал ЛИ-2, предоставленный в мое распоряжение Маршалом С. К. Тимошенко. Мы вылетели утром и в полдень благополучно приземлились в Минеральных Водах. Отсюда маршрут пролегал на Махачкалу, затем – Баку, Тбилиси.
– Сколько летных часов до столицы Грузии? – спросил я у шеф-пилота.
Он уклончиво ответил:
– Все будет зависеть от погоды, товарищ генерал…
– А не махнуть ли нам напрямик, кратчайшим путем, через Главный Кавказский хребет?
Летчик оказался человеком смелым – согласился лететь по незнакомой трассе, не имея синоптической карты.
Горы, как и море, располагают человека к размышлениям и воспоминаниям. И вот здесь, в воздухе, под мерный рокот моторов, я впервые отчетливо, в деталях, восстановил в памяти первые дни войны.
… 21 июня 1941 года в штабе Московского военного округа, которым я командовал с сентября 1940 года, мне сообщили:
– С Вами будет говорить товарищ Сталин.
В трубке – глуховатый, спокойный голос:
– Товарищ Тюленев, как обстоят дела с противовоздушной обороной Москвы?
Я коротко доложил И. В. Сталину о мерах противовоздушной обороны, принятых на 21 июня.
В ответ донесся, ставший вдруг металлическим, голос:
– Учтите, положение на границе тревожное, и вам следует еще раз проверить боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы.
А в 3 часа ночи 22 июня меня вызвали в Кремль. Началась война. Враг напал на нашу Родину…
В Кремле меня встретил комендант и тотчас проводил к Маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову, который объявил, что Советское правительство назначило меня на должность командующего войсками Южного фронта.
Вечером 22 июня железнодорожный состав с полевым управлением Южного фронта ушел из затемненной, посуровевшей Москвы.
…Общая обстановка в полосе всего Юго-Западного направления была тяжелой. Измотанные тяжелыми боями, под непрерывной бомбежкой, артиллерийским и минометным огнем, цепляясь за каждый клочок земли, отбивая яростные атаки врага, войска Южного фронта 70 суток вели сражение.
Мы отошли за Днепр. Горько, невыносимо больно было сознавать, что обширная территория на правобережье – в руках врага. Но мы знали, что вернемся сюда, что гитлеровцы заплатят нам за все злодеяния.
В сентябре 1941 года в одном из боев я был тяжело ранен и доставлен в Москву, в Центральный военный госпиталь.
Обстановка на всех фронтах Великой Отечественной войны в тот момент была чрезвычайно напряженной. Фашистские войска, опьяненные первыми успехами, рвались к Москве, Ростову, блокировали Ленинград.
Из госпиталя я написал письмо И. В. Сталину. В нем я сообщил, что здоровье мое в порядке, хотя это было далеко от действительности, и просил, чтобы меня направили на фронт. Через несколько дней меня вызвали в Кремль.
В тот день Сталин куда-то торопился. Одет он был в защитного цвета китель, брюки – заправлены в мягкие кавказские сапоги. Выглядел Сталин усталым, шафранно-смуглое лицо покрывала мраморная бледность.
Внимательно посмотрев на меня, Иосиф Виссарионович предложил мне сесть на тяжелый кожаный диван, а затем справился о моем здоровье. Я знал, перед тем как вести разговор о деле, он всегда интересовался здоровьем, самочувствием людей…
Я ответил, что военный хирург Центрального госпиталя Петр Васильевич Мандрыка сделал почти невозможное: порванное осколком сухожилие полностью срослось, рана зажила. Хотя мне стоило немалых трудов, войдя в кабинет, не припадать на больную ногу.
– Ну вот и хорошо. Можете ли вы, товарищ Тюленев, немедленно выехать на Урал? – спросил Сталин.
«В тыл! – мелькнула мысль. – Я же в письме просил, чтобы меня снова направили на фронт».
Сталин точно прочитал в моих глазах эту беспокойную мысль. Подойдя ко мне, он тихо, подчеркивая каждое слово, добавил:
– Вы поедете на Урал для выполнения специального задания Государственного Комитета Обороны. Учтите, задание очень срочное и важное.
Беседа была окончена. Сталина ждал прямой телефонный разговор с фронтом, а для меня в приемной был уже заготовлен мандат.
«Мандат. 13 октября 1941 года. № 785. Москва, Кремль.
1. Сим удостоверяется, что генерал армии тов. Тюленев И. В. является Уполномоченным Государственного Комитета Обороны по обучению и сколачиванию вновь формирующихся дивизий на территории Уральского округа.
2. Тов. Тюленеву И. В. ставится задача деформировать 14 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, организовать их обучение современному ведению боя и сколотить их с тем, чтобы в течение 2-х месяцев дивизии представляли вполне боеспособные единицы.
3. Обязать все советские, военные и партийные организации оказывать тов. Тюленеву И. В. всяческое содействие при выполнении возложенной на него задачи.
Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин».[4]4
Центральный Государственный архив Советской Армии (в дальнейшем ЦГАСА), ф. 315, д. 20, л. 15.
[Закрыть]
Глубокой ночью меня снова вызвали в Кремль. Кроме Сталина в кабинете находились некоторые члены Политбюро, а также члены Государственного Комитета Обороны.
Заговорили о причинах отхода наших войск на Южном фронте. Спросили мое мнение.
Я старался говорить кратко. В своем рассказе остановился на том, что, видимо, хорошо было известно и присутствующим. Войска Южного фронта оставили значительную территорию Украины потому, что с флангов и в тыл прорвались крупные силы гитлеровцев, поддержанные танками, самолетами. Оборонительные же рубежи, из-за отсутствия резервов, заблаговременно заняты нами не были.
Видно было, как И. В. Сталин переживает неудачи, которые терпят наши войска на Южном направлении. Он перебирал в руках карандаши, постукивал по столу потухшей трубкой, бросал взгляды на географическую карту, расчерченную условными знаками.
Затем разговор зашел о моей поездке на Урал.
– Нам сейчас необходимы очень крепкие резервы, – сказал И. В. Сталин. – От того, насколько быстро и эффективно мы сумеем их подготовить, зависит наше положение на фронтах, особенно под Москвой. Государственный Комитет Обороны поручает вам это неотложное дело.
Развивая в деталях свою мысль, Сталин обратил внимание на то, что при подготовке резервных дивизий на Урале, следует обучить их ведению ближнего боя, в особенности борьбе с танками, мотомехчастями. Необходимо также отработать с командирами вопросы управления боем.
…Приближался 1942 год. В городах Урала было завершено формирование резерва, оснащенного новейшей боевой техникой. По вызову Ставки Верховного Главнокомандования я ехал в Москву с докладом о готовности дивизий к отправке на фронт.
В заснеженную и затемненную Москву прибыли поздно ночью. Я направился прямо в Генеральный штаб, зная, что там ни на минуту не прекращалась работа.
В Генштабе, склонившись над картой, сидел Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников.
Он расспросил меня о проделанной работе и сказал, что сейчас Сталин занят и принять меня сможет только завтра.
…И вот я снова в Кремле, в кабинете Верховного Главнокомандующего. И. В. Сталин выглядел бодрым, подтянутым, в жестких черных волосах густо проглядывала седина. Чубуком потемневшей трубки он поглаживал усы.
Кратко, зная, что при докладах Сталин не любит лирических отступлений, я доложил о выполнении задания партии и правительства, рассказал о боевой готовности резервных войск.
Иосиф Виссарионович внимательно выслушал меня и, улыбаясь, добавил:
– Тут товарищ Шапошников говорил, что вы добиваетесь срочной отправки на фронт. Что, надоело сидеть в тылу?
– Так точно!
– Ну что ж, ничего не поделаешь, придется удовлетворить вашу просьбу. Вы это заслужили.
19 января 1942 года мне вручили приказ о том, что я назначен заместителем Главнокомандующего Юго-Западным направлением. Не успел я детально ознакомиться в штабе Главкома, который располагался под Воронежем, с дивизиями, действовавшими на юго-западном направлении, как получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования о моем назначении командующим Закавказским военным округом.
Мандат И. В. Тюленева на право формирования дивизий на территории Уральского военного округа.
…Вспомнив это, я стал смотреть через иллюминатор на заснеженные горы не как на одно из чудес природы, а так, словно вылетел на рекогносцировку местности.
Через час мы приземлились на тбилисском аэродроме. Тбилисцы встретили меня радушно.
Среди встречавших на аэродроме были заместитель командующего генерал-лейтенант А. И. Ходеев и начальник штаба А. И. Субботин. Они в тот же день ввели меня в курс дела.
В трудные дни 1942 года, когда гитлеровские танковые колонны рвались к предгорьям Главного Кавказского хребта, стремясь овладеть нефтепромыслами Грозного, Баку и через Закавказье проникнуть на Ближний Восток, перед войсками Закавказского военного округа, преобразованного позже в Закавказский фронт, была поставлена сложная и ответственная задача. Оставшись в известной степени изолированным, он должен был вести боевые действия в условиях вражеского окружения. С севера – находились фашистские оккупанты, с юга – проходили границы Турции и Ирана. Со стороны Египта двигались войска генерала Роммеля.
Симпатии турецкого правительства к фашизму были широко известны. В июне 1941 года, за несколько дней до начала Великой Отечественной войны, Турция «скрепила своей подписью» договор о дружбе и сотрудничестве с Германией. Турецкое правительство выжидало лишь благоприятного момента, чтобы направить свои войска через границы Советского Союза и осуществить заветную мечту – отторгнуть от СССР Закавказье и Северный Кавказ.
Эти «настроения» мне были хорошо известны еще в 1938 году, когда я был назначен командующим войсками Закавказского военного округа. Это еще раз подтвердилось в феврале 1942 года, когда Ставка Верховного Главнокомандования снова назначила меня командующим Закавказским военным округом, в который входили войска, расположенные в Дагестане, на территории Грузии, Армении, Азербайджана и Ирана.
Детально знакомясь в штабе округа с размещением войсковых частей, просматривая свежую почту, газеты и журналы, я обратил внимание на один из номеров турецкого журнала «Бозкурт», близкого к правительственным кругам, в котором печаталась красочная карта «Великой Турции». На ней были также Кавказ и республики Средней Азии.
Много беспокойства вызывал Иран. В соответствии с советско-иранским договором 1921 года в Иран были введены Советские войска. Одновременно в Иран вошли английские войска.
Командование округа беспокоил также недостаток вооружения. Требовалось срочно организовать изготовление оружия на базе местной промышленности.
На помощь пришли партийные, советские и профсоюзные организации Закавказья. В короткий срок эта проблема была решена – местные промышленные предприятия наладили выпуск автоматов, минометов, снарядов, мин, гранат, бутылок с горючей смесью.
Вскоре руководство военного округа столкнулось еще с одной проблемой – пополнением войск подготовленным к боевым действиям личным составом. Нельзя сказать, что в республиках Закавказья ощущалась нехватка людских резервов. Но значительная часть призывников слабо владела русским языком, что усложняло процесс их ускоренного военного обучения. Ставка Верховного Главнокомандования в своей директиве разрешила сформировать национальные части и дивизии. Мы имели свежие данные о том, что немецко-фашистское командование усиленно готовится к летнему наступлению на Кавказе.
На совещании в штабе группы армий «Юг», которое состоялось в начале июня 1942 года, Гитлер заявил: «Моя основная мысль – занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну».[5]5
«Военно-исторический журнал», 1956, № 10, стр. 8.
[Закрыть]
План фашистов по захвату Кавказа получил условное кодовое название «Эдельвейс». Он был изложен в директиве Гитлера № 45 от 23 июля 1942 года.
Еще до вероломного нападения на Советский Союз в лучших типографиях Лейпцига, Берлина, Дрездена выполнялся специальный заказ генерального штаба рейха. На плотной мелованной бумаге печатался с секретным грифом «только для служебного пользования» подробный путеводитель по Кавказу. К нему прилагалось множество красочных карт, фотоснимков, справочных словарей. Предназначался путеводитель для группы армий «А», которая должна была захватить Кавказ.
Первая страница этого «творения» начиналась с подробной карты Северного Кавказа и Закавказья. С пунктуальностью отмечалось расстояние от Ростова до Баку и Орджоникидзе, от Нальчика до Сухуми и Тбилиси, от Пятигорска до Грозного и Махачкалы.
Ряд страниц альбома посвящался подробному плану и описанию городов. Столица Северной Осетии – Орджоникидзе, лежащая у подножья Казбека, была залита двумя цветами: фиолетовым и красным. На схеме города – множество цифр, а внизу – краткое и точное объяснение. Фиолетовый цвет – заводы «Электроцинк», вагоноремонтный, машиностроительный, переходящие в собственность германского государства. Красный цвет – военные учреждения на месте сельскохозяйственного, горнометаллургического и педагогического институтов. Голубая линия – Терек, а черная – Военно-Грузинская дорога.
Эта фанатичная идея возникла в Берлине давно. В Азербайджане – самые богатые нефтяные промыслы. В столице Чечено-Ингушетии – городе Грозном получают высококачественный бензин. На рудниках Грузии добывают марганец, идущий для производства сверхтвердых сталей. В Приэльбрусье, расположенном в горах Кабардино-Балкарии, таятся богатые залежи вольфрама и молибдена. В Северной Осетии вот уже в течение многих десятков лет выплавляют ценное стратегическое сырье – свинец и цинк. В Армении можно получать медь. В Дагестане – отары овец, рыба…
Из Закавказья, с Северного Кавказа Германия рассчитывала пополнять свои ресурсы.
Кавказ привлекал немцев и как ворота на Ближний и Средний Восток, в страны Малой Азии, в Индию. Еще в 1918 году начальник австрийского генерального штаба Арц в своей докладной записке писал, что Германия хочет навсегда закрепить за собой самый безопасный путь на Месопотамию и Аравию через Баку и Персию…
Прусские юнкера были на Кавказе в 1918 году. Страшась своего народа, меньшевистское «правительство» Грузии отдало солнечный край оккупантам. Немецкие промышленники получили тогда монопольное право эксплуатации всех природных богатств Грузии, в их руки перешли железнодорожный транспорт и Черноморские порты.
За то, что жители не внесли в течение трех часов контрибуцию в 150 тысяч рублей, немецкий карательный отряд сжег селение Сарвани. «В целях устрашения кавказских туземцев» немецкие летчики разбомбили и сожгли села Душетского района. В Грузии разрушались древние храмы, взрывались погреба с вековыми коллекциями знаменитых грузинских вин.
В Поти один за другим прибывали суда под немецкими флагами. Они выгружали танки, самолеты, артиллерию, пехотные и кавалерийские полки. Людендорф торопил генерала фон Креса.
Председатель Бакинского Совета Степан Шаумян телеграфировал В. И. Ленину и И. В. Сталину: «Сообщаю, что в Тифлис 11-го вечером прибыл третий эшелон германских войск. 8 июня в Поти высадились на трех транспортах германские войска с артиллерией… Настроение в наших войсках бодрое, порядок образцовый, флот будет геройски отстаивать Советскую власть. Настроение у рабочих, несмотря на почти 3-месячный голод, очень повышенное, будут сражаться до последней возможности. „Живыми не сдадимся и немецким хищникам никакой нефти не оставим“, – говорят рабочие».[6]6
Красный архив 1938 г. М., т. IV, стр. 18.
[Закрыть]
