Текст книги "Военно-морской флот СССР в Отечественной войне"

Автор книги: Иван Исаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Черноморский флот, опираясь на Севастополь, сразу же интенсивно начал свои активные операции. В первые же дни был нанесен комбинированный удар легких сил флота и авиации по Констанце, проведено несколько активных заградительных операций в водах противники, в то время как авиация Черноморского флота наносила удары не только по базам Галац, Сулина и Констанца, но и по таким стратегическим объектам, как грандиозный мост через Дунай у Чёрновод или центр нефтяной промышленности в Плоешти.

Эта активная война не прекращалась черноморцами в самые тяжелые дни, однако темп ее замедлялся по мере того, как оборона Одессы, затем Крыма и, наконец, Кавказа требовала отвлечения все больших сил.

На интенсивности борьбы в водах противника стали отражаться возросшие расстояния после перебазирования основных наших сил на порты Закавказья{40}.

Так продолжалось до тех пор, пока благодари историческим победам Красной Армии не произошел решительный перелом в ходе Великой отечественной войны, предрешенный прежде всего разгромом гитлеровских войск под Сталинградом, который явился переломом для хода всей войны антигитлеровской коалиции с силами фашистского блока. "После Сталинградского побоища, как известно, немцы не могли уже оправиться"{41}

Для Черноморского флота этот перелом сперва привел к обратному захвату Новороссийска, а затем определил последовательный ход событий, когда в упорных боях началось отвоевание у противника своих баз и продвижение на запад с неизбежным приближением к границам того плацдарма, с которого было совершено вероломное нападение на Советский Союз.

Изменение в составе сил противника

С первых же дней войны, помимо вражеской авиации, на Черном море появились немецкие подводные лодки, которые в демонтированном виде или отдельными секциями транспортировались по Дунаю и затем собирались и довооружались на верфях Галаца. Начав в 1941 г. с трех-четырех лодок, немцы вынуждены были в последующем значительно увеличить их число, несмотря на общую недостаточность подводных лодок для блокады Англии или наших флотов на других театрах.

Дополнительные переброски подводных лодок на Черное море были вызваны тем, что немецкое командование в начале недооценило организованность, стойкость и выучку Черноморского флота, грубо ошиблось в расчете на быстрое окончание войны и поэтому предполагало обойтись относительно незначительными силами флота и, как на Балтике и на Севере, хотело решить все задачи главным образом при помощи авиации.

Однако система противолодочной обороны Черноморского флота, как базовая, так и эскадры и конвоев, оказалась достаточно действенной. Довольно скоро выяснилось, что помимо того, что немецкие лодки начали гибнуть, оставшиеся не всегда могли успешно действовать, так как часто загонялись под воду и нейтрализовались нашими охотниками, авиацией и всеми другими средствами противолодочной обороны. Пришлось перебрасывать новые лодки из Германии, параллельно с чем началась транспортировка малых подводных лодок да Италии.

К концу первого года войны на Черном море уже приходилось иметь дело с подводными лодками под флагом Германии, Италии, Румынии. Количество их возросло настолько, что в отдельные периоды можно было одновременно засекать от 7 до 10 боевых единиц на позициях перед нашими базами или на коммуникациях Черноморского флота.

На фоне привычных исчислений в сотнях и тысячах, к которым приучает масштаб современной грандиозной войны, эти цифры на первый взгляд представляются незначительными. Но если принять во внимание ограниченные размеры всего Черноморского театра, исключить турецкие территориальные воды, затем учесть, что в водах румынского побережья и временно занимавшегося противником Крыма немцы использовали подводные лодки только эпизодически, то легко увидеть, что усилия вражеских подводников преимущественно локализовались на участке театра от Керченского пролива до Батуми. В этих условиях плотность развертывания подводных лодок противника оказывалась довольно высокой.

Условия базирования для неприятельских подводных лодок на Черном море были благоприятными, так как, помимо использования Констанцы и Сулины, противник с Лета 1942 г. получил возможность, действовать из передовых баз в Крыму. Для ремонта своих подводных лодок немцы, помимо верфей в Галаце, одно время использовали восстановленные цехи Николаевских судостроительных заводов. Наличие румынской нефти избавляло противника от необходимости ограничивать операции из-за нехватки топлива.

Наконец, у противника была (и пока осталась) внутренняя водная магистраль – Дунай, по которой подводные лодки могут своим ходом подниматься на 800-900 км, когда стоянка в черноморских портах становится не совсем надежной из-за активности нашей авиации. Кроме того, германские подводники пользуются гостеприимством в болгарских базах Варна и Бургас, особенно после того, когда были потеряны базы в Крыму.

Главной задачей подводных лодок противника было и, очевидно, остается нарушение наших коммуникаций между портами Черного моря, причем атакуют они обычно одиночно, но почти всегда взаимодействуя с разведывательной авиацией. Сейчас еще трудно сказать, по каким причинам (молодость командиров, неосвоенность театра или какие-нибудь другие), но результаты боевой деятельности этих подводных лодок далеко не отвечают намерениям германского командования и затраченным им усилиям.

Прежде всего мерилом искусства и смелости вражеских подводников является тот факт, что на наши боевые корабли они не рискуют выходить в атаку. За три года войны потерь в наших боевых единицах от подводных лодок не было вовсе. Частные потери Черноморского флота от подводных лодок относятся к транспортным судам, главным образом малого тоннажа, обычно плавающим без охранения, и притом эти потери наносились преимущественно в тех случаях, когда кто-нибудь из капитанов нарушал правила движения в опасной зоне. Таким образом частные потери относятся не столько к искусству противника, сколько к ошибкам некоторых командиров транспортов или конвоиров.

В настоящее время, когда противник потерял на Черном море все свои позиции и значительную часть сил, вопрос о подводной опасности для Черноморского флота все же не снимается, так как очевидно, что противник будет стараться использовать подводные лодки, пока не окажется окончательно разгромленным.

Вслед за подводными лодками на Черноморском театре войны начали появляться германские торпедные катера, а за ними и итальянские "Mas"{42}. Постепенно число их было доведено до нескольких десятков единиц, и противник, продвигая торпедные катера в передовые базы, захваченные на нашем побережье, использовал их в операциях на всем театре включая также и кавказское побережье. 74

Условия Черного моря вообще благоприятны для действий этого клаcca кораблей, и вражеские катера хотя и не имели особых боевых успехов, все же причинили немало затруднений черноморцам и заставили их всегда быть готовыми отразить атаку торпедных катеров и учитывать эту опасность своих оперативных расчетах.

Но черноморцы могут отметить, что во всех боях с вражескими (как итальянскими, так и немецкими) катерами советские катера почти всегда выходят победителями, и поэтому противник от прямых встреч с ними обычно уклоняется; труднее найти вражеские катера, чем их уничтожить. Вражеские катерники ни разу не провели ни одной смелой операции против наших баз, в то время как черноморские катера и охотники отличились многими дерзкими атаками, например, такими, как при захвате Феодосии 29 декабря 1941 г., при прорыве в Новороссийский порт 10 сентября 1943 г. или при расстройстве немецкой эвакуации из Севастополя.

Боевая деятельность катеров противника сводится главным образом к коротким ударам (исключительно ночью) по нашим кораблям и конвоям, выслеженным днем авиацией, с немедленным отрывом и уходом в свои базы.

По этой причине успешность деятельности вражеских катеров оказалась весьма слабой, несмотря на то, что германские катера почта в три раза превосходят наши по размерениям и поэтому могут действовать в относительно свежую погоду и имеют больший оперативный радиус.

Немцы, а вслед за ними итальянцы очень рекламировали мнимые успехи своих торпедных катеров, которые на страницах фашистских газет "перетопили" грандиозное число советских боевых кораблей и торговых судов, во всяком случае в 2-3 раза превосходящее фактическую численность всего Черноморского флота. Приученные не удивляться этой своеобразной арифметике, черноморцы все же имели много веселых минут, когда узнали по радио и позже из немецких газет, что состоялось награждение золотыми медалями и железными крестами командиров катеров, которые якобы утопили крейсер "Красный Крым".

Газета "Фелькишер Беобахтер" так живописала об этом событии в номере от 6 августа 1942 г.

"Советский крейсер, лишь недавно модернизированный, был потоплен катером, которым командовал старший лейтенант Леньяни, награжденный за это "Золотой медалью". Потопление советского крейсера является новым подтверждением выдающихся действий итальянских торпедных катеров, оперирующих в Черном море вместе с германскими и румынскими легкими морскими силами".

Особенно весело встретил, это сообщение экипаж благополучно здравствующего крейсера "Красный Крым", который за отличную боевую деятельность и образцовое выполнение задач зачислен в число гвардейских кораблей.

Выход Италии из гитлеровской коалиции не изменил состава сил на Черном море, так как отказавшиеся воевать итальянцы были интернированы, а их корабли продолжали действовать, но уже под германским флагом.

Подводные лодки и торпедные катера, возможность появления которых на Черном море, так же как и авиации, всегда эвентуально учитывалась в мирное время, не внесли ничего принципиально нового в характер операций на этом театре. Новым оказалось массовое применение противником быстроходных десантных барж и самоходных десантных паромов и понтонов.

Первоначально созданные для обеспечения германского вторжения в Англию, эти суда были позже переброшены также по Дунаю в Черное море, а понтоны типа "Zibel" секциями привозились по железной дороге в Николаев, Геническ и Мариуполь, где их спускали на воду, собирали в вооружали, Если в первое время эти специальные суда были использованы преимущественно как транспортные – для питания войск в Крыму, в портах Азовского моря и, через Керченский пролив, на Таманском полуострове, то постепенно они (в разных вариантах вооружения) стали универсальными боевыми судами, используемыми для самых разнообразных задач.

Число иx так сильно росло, что, несмотря на значительные потери, одно время наличие быстроходных барж возросло, до сотни, а самоходных паромов – до 60 с лишним единиц.

Обладая значительной технической универсальностью (возможность приема и вывода из трюмов своим ходом танков, артиллерии с тягачами, автомашин и погрузки всех видов штучных и любых грузов в таре), высокой живучестью и мореходностью, эти суда благодаря различным видам вооружения постепенно от транспортных задач перешли к выполнению многообразных боевых задач на море. Можно сказать не преувеличивая, что одно время эти полтораста десантных судов, прикрываемые авиацией, сделались основным боевым средством германского флота на Черном море по значимости выполняемых ими задач. Таким образом те средства, которые немцами предназначались первоначально против Англии, были использованы против Советского Союза.

Быстроходные баржи, вооруженные палубными и зёнитными артиллерийскими установками, а также самосбрасывающими стеллажами для больших глубинных бомб, в ордере охранения еще до начала 1944 г. конвоировали германские транспорты вдоль Крымского побережья, охраняя их от наших подводных лодок. Иначе говоря, быстроходные баржи решали задачи сторожевых или эскортных кораблей.

Эти же баржи использовались противником в качестве минных заградителей; они ставили мины перед захваченными врагом портами в Керченском проливе и в Азовском море. Те же баржи выполняли; задачи канонерских лодок при противодействии нашим высаживающимся десантам, маневрируя на мелководье и за минными заграждениями, где они были неуязвимы для советских подводных лодок, миноносцев или крейсеров.

Конечно, это были "эрзатц" канонерские лодки и сторожевики, за неимением лучших, и поэтому они несли очень большие потери, особенно от действий, черноморской авиации. Однако немцы, не имея другого выхода упорно продолжают их использовать, затрачивая все больше сил на прикрытие и действуя лишь в ночное время и под берегом.. Только один раз немцам пришлось отказаться от этих ограничений – при поспешной эвакуации остатков войск, разгромленных в Крыму. Но принципиально важным является то, что немцы ни разу не посмели эти специальные десантные суда ("F", "Zibel") использовать для десанта.

Противник вошел в Крым с севера, по суше, так же как на Таманский полуостров и на Северный Кавказ – через Ростов. Попытки подготовки десанта в Мариуполе и в Керчи для вторжения на Кубань каждый раз срывались мощными атаками нашей авиации по скоплениям высадочных средств, и каждый раз эти превентивные удары полностью себя оправдывали и срывали германские планы.

Много упорных боев и разнохарактерных операций еще предстоит провести Черноморскому флоту, но можно с уверенностью сказать, что вряд ли уцелевшие, десантные суда германского флота будут использованы по прямому назначению, т.е. для десанта, так как сейчас они применяются преимущественно для, эвакуации.

Война в воздухе

Боевые действия против Черноморского флота открыла вражеская авиация. Значительное число германских эскадрилий, начав работать с румынской территории, по мере продвижения фронтов на восток переносило свое базирование на аэродромы южной Украины и Крыма, а позже и Северного Кавказа. Вскоре после вторжения на юге уже действовал германский "четвертый воздушный флот"{43}, усиленный специальными соединениями самолетов, подготовленными для непосредственного взаимодействия с морскими силами, т.е. торпедоносцами, минными заградителями ("Не-111"), гидросамолетами (Арадо, Дорнье) и другими.

Вслед за самолетами со свастикой начали появляться над морем "капрони", "кант" и "макки" с fasces{44} на крыльях, перебрасываемые из, Италии.

Противник проявил значительную маневренность авиационных сил и в тяжелые для него периоды перебрасывал по воздуху подкрепления как из Германии, так и со Средиземноморского театра. Так, в период борьбы за Севастополь летом 1942 г. в дополнение к действовавшей в Крыму немецкой авиации для усиления морской и воздушной блокады главной базы Черноморского флота были переброшены соединения торпедоносцев с о. Крит (что было подтверждено пленными летчиками сбитых самолетов).

Внезапность вторжения, значительное число сил, выделенное для действий над Черным морем, и маневрирование авиацией с других театров давали врагу длительное время численное превосходство в воздухе. Однако это превосходство никогда не давало противнику превосходства.

Как ни трудно было нашей авиации флота и фронта работать с временных аэродромов, отодвигаемых на, восток общим ходом военных действий, с первых дней войны выяснилось что тактика и воздушное мастерство советских летчиков оказались выше, несмотря на то, что противник имел, уже двухлетний опыт современной войны. Материальная часть новых типов наших самолетов, и особенно их вооружение оказались не хуже немецких и тем более итальянских, хотя некоторым нашим летчикам еще приходилось летать на самолетах старых типов. Наконец, моральные качества советских летчиков, готовых драться с захватчиками в любых условиях, в любом числе, драться до победы, оказались неизмеримо выше, чем у врага.

Все это привело к тому, что, несмотря на первоначальное численное превосходство, потери вражеской авиации неизменно превосходили наши потери как на земле, так и особенно при столкновениях в воздухе. Никогда наша авиация не прекращала выполнения своих активных задач, даже в тех случаях, когда каждый черноморский летчик знал, что в данном направлении придется встретиться с противодействием в два или три раза превосходящих сил.

Когда кольцо многомесячной осады, последовательно сжимаясь лишило Севастополь всех внешних аэродромов базы, черноморцы организовали новые площадки внутри осадного кольца и продолжали работать под обстрелом 150-мм германских орудий, причем непосредственно вслед за взлетавшим самолетом шли катки, выравнивавшие взлетную полосу, вспаханную снарядами.

Когда же осаждающие части подошли вплотную к городу и последний аэродром уже был под огнем полевой артиллерии немцев, черноморская авиация продолжала наносить удары по вражеским войскам, действуя с аэродромов Таманского полуострова и Северного Кавказа.

Это был единственный случай, когда немцам удалось добиться на короткий срок местного господства в воздухе над одним пунктом, и только потому, что их истребители действовали с аэродромов, расположенных вокруг объекта, а советские истребители уже не могли доходить до Севастополя из-за отдаленности своих площадок. Несмотря на это, наши бомбардировщики, связные и транспортные самолеты действовали по ночам до тех пор, пока с последним бойцом, оставившем Херсонесский полуостров, его оставил последний самолет, взлетевший уже под пулеметным огнем германских частей.

Противник всемерно старался использовать особые преимущества базирования своей авиации на Крымском полуострове, который занимает командующее положение на всем театре Черного моря, и действовать отсюда не только против кавказских баз флота вплоть до Батуми, но и в глубь советского Закавказья.

По мере численного роста советской авиации и пополнения ее новыми, более совершенными типами самолетов, по мере накопления боевого опыта и изучения приемов противника, а также по мере роста потерь вражеской авиации, в воздухе неизбежно ПРОИЗОШЛО ТО, ЧТО произошло в море и на суше: от наступления немцы вынуждены были перейти к обороне.

И по сей день германская авиация изредка бомбардирует базы, ставит мины, пытается атаковать наши аэродромы, штурмует наступающие десантные части и наносит удары по нашим конвоям или десантным и высадочным средствам т.е. еще использует все активные формы борьбы. Однако это уже только формы активной обороны, сильно отличающиеся как по масштабу, так и по напряжению от воздушных операций 1941 и 1942 гг. Цель их уже не в том, чтобы поддержать вторжение, в том чтобы задержать наше наступление, не в том чтобы расстроить наши коммуникации, а в том чтобы сохранить свои коммуникации, причем уже не столько для питания своих войск, сколько для эвакуации награбленного и спасения кадров.

Черноморцы возвращаются на свои старые аэродромы{45}, последовательно продвигаются вперед и восстанавливают оперативный радиус своего воздействия в глубину вражеской системы базирования.

Действия противника в воздухе, так же как и на море в 1944 г. носят все черты современного германского плана выиграть время и возможно дольше затянуть войну. Другой, более активной цели германское командование, очевидно не может себе ставить после разгрома Сталинграда и последующих непрерывных поражений, приведших немецкую армию к "второму Сталинграду" в районе Корсунь-Шевченковский, разгрому под Ленинградом, на юге Украины и, наконец в Крыму. На решение этой оборонительной задачи немцы, в предвидении общей катастрофы, вынуждены отдавать все свои силы и средства. "Гитлеровские разбойники, видя приближение своей гибели и неизбежность возмездия за все чудовищные злодеяния, совершенные ими на нашей земле, сопротивляются; с яростью обреченных"{46}.

Вот почему, хотя масштаб воздушных операций на Черноморском театре относительно сократился, упорство германских летчиков в боях и операциях остается на высоком уровне, несмотря на очень большие потери.

Особенно наглядно это проявилось в те дни, когда германские и румынские части оказались блокированными на Крымском полуострове и отрезанными от основной группировки, откатывавшейся на запад за Днестр и Прут.

Причина этого упорства кроется в том, что, помимо тяжести потери захваченной территории с богатейшими ресурсами и выгодного плацдарма для базирования своих сил, противник старался насколько возможно задержать использование Крыма нашими воздушными и морскими силами. Дело в том, что немцы (и румыны) хорошо помнят, что из Крыма был нанесен 9 октября 1941 г. первый мощный удар черноморских летчиков по нефтеносному району Плоешти{47}; вылетев отсюда же, черноморцы разрушили знаменитый железнодорожный мост через Дунай у Черновод, т. е. тот единственный мост, который связывает Добруджу с хинтерландом и по которому проложен нефтепровод на Констанцу; оперируя из того, же Крыма, наши морские и воздушные силы держали под постоянной и смертельной угрозой все базы и коммуникации врага в западной части Черного моря.

Вот почему борьба за Крым проходила с таким ожесточением и упорством на суше, на море и в воздухе.

Памятуя об указаниях Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина о необходимости непрерывного совершенствования своего боевого мастерства, тактики и искусства управления в бою и операции, черноморцы создали плеяду мастеров воздушного боя, Героев Советского Союза, и замечательные минные и торпедоносные части, многие из которых удостоены звания гвардейских или краснознаменных.

Черноморская авиация в оперативном смысле стала универсальной, так как научилась взаимодействовать как с флотом, так и с фронтом в самых сложных формах современной войны.

В критические дни борьбы за Кавказ можно было видеть гидросамолеты Черноморского флота, бомбардирующие германских и австрийских егерей на снежных перевалах Главного Кавказского хребта. Сейчас такие эпизоды отошли в прошлое, но школа осталась, и эта школа позволила успешно решать те задачи, которые поставила перед черноморской авиацией борьба за Крым, за освобождение Севастополя и за уничтожение па воде эвакуирующихся немцев в апреле и мае 1944 г.

Уроки обороны Одессы и Севастополя

О героической обороне Одессы и Севастополя знает не только весь Советский Союз, но и наши друзья во всем мире. Современная история этих городов-героев наряду, со Сталинградом и Ленинградом будет длительное время предметом специального изучения многих исследователей. Память об этих событиях увековечена учреждением специальных медалей, которые с гордостью носят моряки – участники этих славных дел.

Долго будут помнить Одессу и Севастополь и наши враги, оплакивая сотни тысяч трупов своих отборных солдат, уложенных при наступлении под стенами этих городов, а также внутри их при попытках противника удержать эти базы.

Для целей настоящего оперативного очерка об участии Военно-Морского Флота СССР в Великой отечественной войне важно отметить два урока, вытекающие из этой эпопеи применительно к некоторым итогам боевой деятельности Черноморского флота.

1. Оборона приморских баз имела огромное значение для общего положения фланга армии.

Быстро организованная круговая оборона Одессы заставила остановиться правый фланг наступающих германо-румынских сил и после срыва ускоренной атаки вынудила их выделить специальную группировку для захвата этой базы. Когда же провалились с громадными потерями для наступающих первые штурмы, отбитые сплоченным гарнизоном из приморских частей Красной Армии и моряков, поддерживаемых флотом и воздушными силами, противнику пришлось отвлечь к Одессе еще несколько дивизий, усиленных тяжелым вооружением и авиацией, для организации планомерной осады.

Таким образом в непродолжительный срок вокруг Одессы противником было сконцентрировано 17 румынских дивизий, которым позднее пришлось придать еще 3 дивизии и одну, бригаду, что в сумме составляло около 50% всей румынской армии.

Тем временем правый фланг вражеского фронта, отставая от частей, наступавших севернее, оторвался от осадной армии и продвинулся на восток, вынуждена оставив у себя в тылу наш мощный узел обороны.

Хорошая организация сил и средств, находившихся в пределах Одесского оборонительного района, включая гражданское население и местную промышленность, прекрасное взаимодействие всех частей гарнизона, объединенных единым командованием, а главное – исключительная храбрость и патриотизм защитников города – все это позволила в короткий срок стабилизировать положение на осадном, контуре, после чего Одесса превратилась в своеобразную мясорубку для румынских войск.

Перемалывание румынских частей продолжалось свыше двух месяцев и даже по умеренным подсчетам самого Антонеску дало до 20000 убитых, 76000 раненых и 15000 пропавших без вести. Фактические потери румын были значительно большими.

Одесса показала прекрасные образцы активной обороны, так как гарнизон ее не довольствовался только отражением вражеских атак, а непрерывными вылазками, контрударами или высадками тактических десантов в тыл осаждающей армии взламывал позиции противника и периодически заставлял его откатываться на различных секторах с большими потерями в людях и технике.

В то же время Черноморский флот, выделив из своего состава соответствующие маневренные отряды кораблей, решал задачи непосредственной поддержки флангов Одесского оборонительного района успешным огнем корабельной артиллерии по осадным позициям и батареям и вел успешную борьбу с морской блокадой противника для обеспечения коммуникации Одессы с Крымом, т. е. для подвоза питания защитникам города и вывоза раненых и населения, не связанного с обороной. 83

Немцы, дабы подогреть боевой пыл румын и ускорить развязку, обещали им нашу прекрасную Одессу в вечное пользование, так как непредвиденная задержка сказывалась весьма ощутительно на положении фронта. Помимо того, что с фронта было отвлечено до двадцати дивизий со средствами усиления и часть авиации, очень осложнялся для наступающих армий вопрос с транспортом – как сухопутным, так и морским.

До тех пор пока Одесса оставалась в советских руках, исключалась возможность питания приморского фланга германской армии при помощи морского транспорта из Сулимы через Николаев или Херсон. Единственная прибрежная железнодорожная линия также 'проходила через Одессу и, следовательно, была закрыта для оккупантов.

На рис. 7 видно, что Одесса оборонялась до тех пор, пока вражеские части к началу октября не проникли в глубь южной Украины до Мариуполя и, прорвав перекопские позиции, не подошли к ишуньским, угрожая вторжением в Крым. Последнее обстоятельство было решающим, когда Верховное Командование дало приказание об эвакуации гарнизона Одессы. В это время в самой Одессе положение было вполне прочным. Еще 2 октября частями Одесского оборонительного района был нанесен румынам мощный удар, от которого они так и не опомнились до оставления нами города. Но угроза Крыму и, в частности, Севастополю ставила одновременно под удар морскую коммуникацию Одессы, что могло крайне затруднить положение героических защитников, ведших неравную борьбу с численно превосходящим противником и с честью выполнивших свою задачу.

Вот почему, вполне владея обстановкой как на суше, так и на море и в воздухе, части Одесского оборонительного района начали по ночам скрытную эвакуацию запасов, ценностей, тылов, а затем, использовав маскировку и дезинформацию, мастерски оторвались от противника и вышли из Одессы морем, причем арьергарды отходили на последних кораблях ночью 16 октября. В сообщении Совинформбюро от 17 октября 1941 г. так оценивается эта операция по эвакуации войск из Одессы: "Организованная Командованием Красной Армии в течение последних 8 дней эвакуация советских войск из Одессы закончилась в срок и в полном порядке. Войска, выполнив свою задачу в районе Одессы, были переброшены нашим морским флотом на другие участки фронта в образцовом порядке и без каких-либо потерь".

Своевременность и целесообразность этого маневра становятся совершенно очевидными, если вспомнить следующие даты и факты. 17 октября части одесского гарнизона выгрузились в Севастополе для усиления состава его защитников, а уже 5 ноября произошли первые столкновения с передовыми немецкими отрядами, прорвавшимися через Симферополь и Бахчисарай к Бельбекской долине.

Напуганные румыны так и не посмели приблизиться к внезапно опустевшей Одессе до тех пор, пока утренняя авиаразведка не показала им транспорты и корабли, удалявшиеся к берегам Крыма. Но тут же надо отметить, что эвакуация, так же как и реализация всего плана обороны Одессы, были успешно осуществлены потому, что ее морские коммуникации полностью обеспечивались Черноморским флотом.

Тот же стратегический план, но еще более полно и в значительно большем масштабе был повторно осуществлен при, обороне Севастополя.

Этот замысел заключался в том, чтобы упорной и активной обороной сковать численно превосходящие силы противника и тем самым отвлечь их с фронта на возможно более длительный период в процессе борьбы за Севастополь, преследуя цель измотать и обескровить врага, заставить его терять не только технику и людей, ню и время для замедления общего темпа операций и расстройства планов наступления на фронте. Пользуясь превосходством наших сил на море, предусматривалось оборону осажденного города также обеспечивать морской коммуникацией.

Эта же идея была заложена в оборону Ганге на Балтике, но наиболее полное ее осуществление выпало на долю славного Севастополя.

Здесь, под Севастополем, была задержана на 8 месяцев 200-тысячная армия Манштейна с 450 танками, 900 самолетами, 1330 орудиями и 720 минометами, и не только задержана, но и перемолота{48} вместе со значительной частью пополнения, а остатки ее были деморализованы пирровой победой.

На том же рис. 7, видно, как последовательно Одесса, а затем Севастополь замедляли продвижение приморского фланга германской армии на южном фронте и, в частности, в направлении на Ростов. Конечно, это замедление определялось ходом событий на главном направлении, но в то же время и тем, что в Крыму завязла на восемь месяцев крупная немецкая группировка войск, которая потребовала громадного расхода людей и техники, не предусмотренного германскими планами.

Еще в процессе осады из захваченных документов и показаний пленных стало известно, что первый раз из Берлина было категорически предписано "покончить с Севастополем" к 1 ноября 1941 г., хота в этот момент германские части были только на подходе к нему. Ho как этот, так и назначавшиеся последующие сроки падения Севастополя многократно проваливались, так как советский патриотизм и отвага бойцов Красной Армии и Черноморского флота, на этот раз умноженные опытом организации обороны Одессы, делали чудеса, которые удивили весь мир.