Текст книги "Это другое (СИ)"

Автор книги: Иван Солин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

После уроков, опустевший класс.

– Ого, Силин, а ты точно Силин? – отдышавшись, полюбопытствовала явно впечатленная Оленька, ибо после произошедшего между ними: Ольга Ильинична – звучало бы по меньшей мере странно.

– Нет, конечно, – не особо церемонясь столкнув с себя еще совсем недавно неистово верхом скакавшую на нем растрепанную красавицу, соскочил со стола и засобирался бесчувственный сухарь, получивший уже своё, правда, справедливости ради, а не красного словца для, и раз пять позволивший того же. Сила – она такая.

– Так и знала! Признавайся, коварный захватчик: где ты дел того забавно-скромного и так мило красневшего Славочку, а? Эй, ну постой же... не уходи так быстро, – навряд ли на полном серьезе, а скорее расценив как шутку и поддержав её, попыталась порочная и, чего уж там, счастливая женщина, ибо в кои-то веки получившая-таки то самое «своё», удержать спонтанного любовника, ещё полчаса назад даже и не предполагалось, что таковым ставшего бы.

– Меня хватятся, – на миг задержавшись взглядом холодных серых глаз на восторженно-страстных серо-голубых, сделал их своей отповедью преувеличенно-огорченными тот, кто и вправду буквально сбежал после уроков от свиты и на шаг не отходящих одноклассниц, одна из которых, самая «юная», ещё и в рапортах этот самый «шаг» по-любому фиксирует.

– Когда мы ещё раз... эм, встретимся? – крепко обняв со спины и прижавшись своей, ещё даже более роскошной, нежели у Леры Котовой грудью к, немногим уступающему ей ростом, так взволновавшему её юноше, поинтересовалась неугомонная училка, чьи губы сейчас игрались с мочкой уха не очень, если честно, любившего такое Кима, но прямо таявшего от подобного Славика, а потому просто и без особых эмоций принявшего сие Силина.

– Завтра, на третьем уроке, – пожав плечами, ответил бессердечный гад, а затем, расцепив обхватывавшие его руки, продолжил одеваться.

– Я не о том, милый, – чуть расстроенно, пусть и пряча за игривостью, ответила, и не подумавшая прикрыться, а с умыслом демонстрирующая свое шикарное тело молоденькому и что-то никак не желающему оказываться у неё на крючке мажорчику, прекрасная и такая соблазнительная Ольга. Которая, вдруг увидев под пусть и кое-как, но всё же сложенной на стуле одеждой юноши явно припрятанный там неожиданный предмет, с любопытством схватила его, дабы легко и даже как-то грациозно отдалиться на несколько шагов и там получше разглядеть «добычу», ну и воспользоваться ею, как поводом привлечь внимание, а главное, побудить пойти на уступки ради возвращения «похищенного», менее чем за жаркий поцелуй и обещание новой встречи теперь ни в коем случае не отданного бы назад.

– Если оторвусь от «хвоста», то точно также. После уроков, короче, в твоем классе, – скосившись на то, как прикипела восхищенным взглядом обнаженная красавица к только что извлеченному из ножен его A-F, всё же нормально ответил на её вопрос Силин, сейчас натягивающий штаны посреди кабинета математики, где, за замкнутой дверью разумеется, ещё совсем недавно придавался страсти с обладательницей чуть подрастрепавшегося платинового прямого каре, а заодно и хозяйкой этого самого кабинета. Но увидев дальнейшее, прямо скажем, неожиданное развитие ситуации, озадаченно поинтересовался. – Эм, зачем ты лижешь мой кинжал? Воу-воу-воу, ты что делаешь? Совсем поехала?

– Я... я не знаю, но... не могу остановиться, он... он словно щиплет меня, дразнит, терзает и... заставляет всю трепетать, доводя до... А-ах! Да-а-а... Отдай!!! – несвоим голосом завопила в конце странная тётенька, явно сейчас не в себе ибо перепутала смертоносное оружие с секс-игрушкой, когда отмерший наконец юноша, пытающийся теперь развидеть это, всё же отважился отобрать не по назначению используемый предмет. – Что это я? Ой... Мне... мне как-то нехорошо... Прости, я... я сама не знаю, что на меня нашло. Кошмар.

– Ты в порядке? – впервые проявил заботу Силин, даже когда пользовал красавицу ведший себя как му... как нравится некоторым женщинам, в общем, что бы они там не говорили. – Присядь, Оль. Посмотри на меня.

– Нет-нет, что ты, я полна сил и... и мне просто офигенно сейчас! Вау... Я никогда ещё не чувствовала себя такой... такой живой и... и я ещё хочу. Да! Просто сгораю от желания, – накинулась страстная и, как видно, ненасытная особа на озадаченного молодого человека, от греха подальше убравшего вновь помещенный в ножны клинок, коим, на минуточку, однажды отправил в небытие двух владетелей, а теперь вот у него на счету ещё и одна распутница появилась, только на сей раз пронзённая, так сказать, вовсе не в сердце и совсем даже не фатально.

– Ну ладно, только быстро, – расстегнув ширинку, решил уступить ученик под напором столь настойчивой учительницы, ибо, когда женщина ТАК хочет, лучше не кобениться.

Да и, каким бы непреклонным и невозмутимым не казался Силин, но именно забурлившая в нём ещё на большой перемене страсть привела наплевавшего на всякие доводы разума распалившегося юношу в альков, так сказать, этой шикарной женщины. Всё ж, не взирая на его кажущуюся крутость, он, как-никак, лишь мужчина, пусть и искушенный прошлым миром, но всё-таки подвластный всем присущим нам слабостям.

****

Тем временем, где-то в школе.

– Да где ж он подевался? – заглядывая в очередное помещение, ворчала Валерия Котова, недовольная как поведением несносного Силина, так и собой, не смотря на всё своё, как она считает, женское коварство и расчетливость, никак не способной обуздать какого-то юнца, став для него самой-самой, а то и единственной. На тему того: ради чего ей вообще этого так вдруг хочется, голубоглазка старалась не задумываться.

– Здесь тоже его нет, – вынырнув из комнаты напротив, деловито уведомила гневно сверкающая своими синими очами Елена Прекрасова, после известия о «родстве», а значит и отсутствии, по идее, притязаний на общего, так сказать, молодого человека, довольно легко влившаяся в тепло теперь принявший её коллектив красоток.

– Не, это ж надо: сбежать через окно в туалете! – никак не успокаивалась черноглазая Кристина Рогова, подобно урагану носящаяся от коридора к коридору и от комнаты к комнате, при этом будучи восхищена решительностью с изворотливостью «пропажи».

– Жестокий! – затянула свою шарманку неугомонная Эльвира Сомова, пряча под очками блеск зеленых порочных глаз. – А вы со Славиком вместе росли?

– Эм, что? – была сбита с толку неожиданным вопросом рыжей даже замершая на месте от такого брюнетка Лена.

– Да они ж не родные, – проносясь мимо, влезла брюнетка Кристина. – Он ведь – Силин, а она – Прекрасова. Сводные небось, или кузены.

– Как-как, кузены? – то ли и впрямь не понимала, то ли до неё только-только что-то дошло.

– Двоюродные или троюродные они. Короче, не близкородственная связь, если что, – с довольно едкой интонацией вставила свои «пять копеек» блондинка Лера, в отличие от прочих, не так ласково принявшая «младшенькую» и теперь, похоже, прямым текстом попытавшаяся донести до несообразительных подружек, что угроза вовсе не миновала, а эта вот, по её мнению, малолетняя, и неважно, как это она вдруг оказалась в одном классе с семнадцати-восемнадцатилетками, так вот, что пронырливая пигалица очень даже может стать полноценной и весьма опасной конкуренткой. Вон, как взгляд этих её беспрестанно вроде бы глупенько моргающих глазонек порой вдруг становится жестким и словно даже... зрелым.

– Да, мы – не родные, – благодарно одарив наивной улыбочкой чересчур импульсивную Котову, ухватилась за идею артистичная Прекрасова, которой, помимо прочего, действительно было поручено ещё и окрутить Силина, к её удивлению кстати, оказавшегося ни разу не обычным учеником старших классов с некоторыми способностями, как её заверяли, а потому: тактику обольщения и борьбы с прямо-таки гаремом уже конкуренток – нужно подбирать и оттачивать. Уж очень не прост объект «школьник», с недавних пор ещё и с неофициальной приставкой «вроде как».

– Эт чё, выходит? – затормозила разогнавшаяся было вломиться в очередной мужской туалет «догнавшая» наконец Рогова. – Она, получается, вполне себе может с ним крути...

– Вон он! – прервав черноволоску, сжимающую уже кулаки и недобро теперь поглядывающую на свою контрафактную копию, как она про себя окрестила вторую в их компании брюнетку, заголосила вдруг указывавшая куда-то вдаль рыжая, побуждая и златовласку обернуться туда же.

– От математички идет, гад, – закипала Котова, уступавшая упомянутой в объемах и, как ей теперь кажется, в женской хитрости.

– А рожа-то какая довольная, – гневно тыча пальцем в держащего идеальный покерфейс Силина, ярилась Рогова.

– Кобель, – прочувствованно выдала тихонько постанывающая Сомова, случайно заприметив, на миг показавшийся из-под надежного укрытия ворота, натуральный засос.

– На что я, блин, подписалась, – в очередной раз громко подумала Прекрасова, чей чуткий нюх уловил красноречивый запах, а цепкий взор профессионально отметил характерную измятость сорочки и брюк, наспех приглаженные волосы, типичную расслабленность походки при определенных движениях, а главное, незастегнутую ширинку.

– А вот и ты, Славочка, – моментально преобразившись, как только предмет их еще мгновение назад столь острой критики приблизился, примерно один и тот же текст, пусть и с редкими отличиями, в один голос ласково проворковали да промурлыкали все четыре красотки разом, поспешив тут же пристроиться как можно ближе и плотнее к с невозмутимым видом попытавшемуся было прошествовать мимо них тому, кто уже раз четко сказал, что никого не держит.

Не то, чтобы Силин, так засветившийся со своей магией перед тремя красавицами, а потому и посвятивший невольных свидетельниц в некоторые секреты, да ещё и наобещав им того, что теперь не в состоянии исполнить, прям совсем не задумывался о последствиях и возможной утечке в случае, например, если у одной или более из его очаровательных одноклассниц лопнет наконец терпение, и тогда обиженная девушка или даже девушки, всё же последовав предложению его, как он сказал, никого не держащего, не станут более хранить тайн бессердечного обидчика девичьих чувств и не исполняющего обязательств обманщика, так и не сделавшего из них магичек. Нет, конечно, он вовсе не исключал подобного развития ситуации, просто не особо парился на сей счет. И дело даже не в том, что дабы заткнуть болтушек есть масса способов, некоторые из которых весьма кардинальные, и рука Кима не дрогнет, а попросту Силину было наплевать, и все основания на то он уже имел, так сказать, на руках. Ну или на руке. Ага, не прошло и двух дней.

– Ну пошли, – поняв, что плотно окружен, причем столь дивными созданиями, сказал куда-то в эфир «окруженец», нагло, правда, поменяв при этом ловкую Прекрасову на трепещущую себе в сторонке нерасторопную Сомову, ну а приобняв в который уже раз выделенную им из числа прочих рыжую, в лояльности коей, видимо, был уверен более всего, а может чувства давно влюбленного в неё Славика тешил, Силин пошагал на выход уже с зеленоглазкой под правым боком, испепеляемый, правда, теперь взглядом синих очей в спину.

– Славочка, а что твоё колечко делает? – не утерпев-таки, всё же промурлыкала на ушко полному загадок кавалеру свой вопрос, ещё с большой перемены волнующий её, такую наблюдательную, жавшаяся сейчас слева спортивная и, как видно, не менее Прекрасовой ловкая Рогова, до замены «сестрёнки» на рыжую, составлявшая эдакую симметрию по обеим сторонам от Силина, во всяком случае по цвету волос, ибо фигуристая Котова попросту не успела пристроиться под бочок и теперь важно шествовала спереди, вроде как возглавляя процессию.

– Брадобреем меня делает, – поморщился явно проступивший в этот момент Ким.

– Чё? – растерянно заморгала Рогова.

– А... – то ли не поняла, то ли издала возглас Сомова.

– Кхм-кхм, – прокашлялась сзади шагающая и замыкающая «построение ромб», теперь ещё и по поводу болтливости подопечного недовольная Прекрасова, как бы напомнив тому о секретности.

– А они потом растут? – моментально оценив перспективы, едва удержалась, чтобы не наброситься на столь ценного «специалиста-косметолога» хоть и блондинка, но не везде Котова.

– Можно сделать так, чтоб не росли, – снова поморщился, но на этот раз уже конкретно Силин, ибо понял, что зря это он проговорился.

– А что ещё можно сделать? Чтоб не вились – можно? – отвлекшись от своих извращенных фантазий, проявила живой интерес обладательница не самых послушных рыжих волос.

– А длину, блеск, цвет? – сообразила наконец Рогова, остро расхотевшая с недавних пор быть брюнеткой с каре, а то много, получается, таких теперь в окружении любвеобильного молодого человека.

– Да хоть ирокез. Самостоятельно стоящий, к слову, – вздохнув, впечатлил всех слушательниц Силин, действительно, с обретением неснимаемого золотого кольца из Тыртищинского княжества, заимевший власть над волосяным покровом биоогранизмов.

Правда, боевой потенциал сей способности... пока не выявлен, мягко говоря, а действует она лишь только при касании. Как, впрочем, и свойственно всем аналогичным у так называемых колдунов, с их дарованными кольцами-стреконожками на большом пальце левой руки. На не пустующий теперь у Силина мизинец правой, к слову, внимания пока никто не обратил. И скромное серебро, и форма непритязательная, да и в сети ни о чем подобном ведь нет.

– Шик! – восхитились возможностями столь полезного умения все разом. Женщины.

– Слава пошутил, он и в детстве – такой шутник был, – натужно похихикав, попыталась было взять под контроль стремительно выходящую из под него ситуацию лейтенант Прекрасова, отвлекая девиц от разглашенной информации и уводя их к теме занятных историй «из детства». – Вот, помню, был случай...

Договорить с виду очаровательная малышка, а на самом деле мастер бесконтактного, на минуточку, ушу не успела, ибо буквально на рефлексах «выстрелила» всем своим, ну никак её возрасту не соответствующим телом, прямо в ноги сейчас в обнимку с двумя красотками беспечно шагающего по парковке перед школой юноше. От чего Силин неловко завалился на спину вместе с завизжавшими Сомовой и Роговой, а вот Котовой не повезло, ибо она оказалась на линии огня, обернувшись как раз на шум сзади, потому и получила несколько пуль из пронесшегося мимо авто, из окон коего, как в старом гангстерском боевике, вёлся весьма плотный автоматический огонь.

– Хана ж вам, твари, – захрипел Силин.

Тут же, кстати, взятый под контроль рассвирепевшим Кимом, а потому, не обращая внимания ни на пробитое легкое, ни на раздающиеся вокруг стоны, ни даже на затихшую спереди девушку, принялся замысловато вращать руками прямо из положения лёжа, причем сверху на сейчас настойчиво выбирающейся из-под него малышке, чтобы спустя пять секунд отправить огнешар в полёт. Прямо в решивший возвратиться и докончить начатое автомобиль, где трое высунувшихся из окон горцев, пусть и мешая друг другу, но уже перезарядились и вновь готовы были залить-таки свинцовым ливнем живучего «шайтана», повинного в проблемах родственника.

Не зря же они оперативно прибыли по первому зову томящегося сейчас в весьма комфортных, к слову, застенках Султана, дабы поквитаться с причиной всех бед семьи Магомедовых.

Пыхнуло ярко! Гудящая огненная сфера угодила вовсе не в бок авто, как предполагал маг, и не рванула там, корёжа металл корпуса да контузя «экипаж», а случайно влетела прямо в окно, где как раз виднелась довольно скалящаяся рожа бородоча, вот-вот готового было уже нажать на спуск своего потертого АКМСа. В общем, возникший на месте шедевра отечественного автопрома натуральный такой факел, уж очень плотно ребятки набились внутри явно угнанного авто, был, мягко говоря, впечатляющим, и когда Прекрасова наконец сумела спихнуть с себя Силина, чтобы приняться оценивать обстановку, ища укрытие и примечая пути отступления, то дело уже, можно сказать, было сделано. Пришедший же в себя «пиромант» опомнился и кинулся вливать Силу, ну или, как это называют владетели, Круа в тех, кого ещё можно было спасти.

– Слава, снайпер! – заметив вспышку с высотки через дорогу, завопила Лена, бросаясь на никак не желающего сегодня держать глаза открытыми подопечного и снова «убирая» его своим легким телом с траектории летящей смерти да роняя того на земь. Правда, в этот раз пулю, предназначенную юноше, получила уже она.

– Да мля... – негодовал Силин, едва только сумевший остановить кровотечение самой тяжелой из всех и уже отходящей Котовой, а тут и Прекрасова теперь, но всё же был вынужден бросить врачевание и озаботиться собственной безопасностью, как черным по белому написано чуть ли не во всех руководствах по оказанию первой помощи, но уж очень плоха была Лера и промедление было неуместно, да и Лена теперь не лучше неё.

Двенадцать секунд, целых двенадцать секунд понадобилось опытному боевому магу в теле мальчишки, дабы возвести вал, воспользовавшись одноименными ручными чарами. Вот только за этот, вроде бы незначительный отрезок времени, он успел словить ещё две пули, благодаря невероятной Круа, притупившей боль, укрепившей кости и, главное, препятствующей кровопотере, не приведшие в итоге к фатальным последствиям. Во многом и из-за того, что винтовочные 7,62 пули на такой дистанции без затей прошивали тело насквозь, оставляя лишь уповать на то, что ничего жизненноважного не задето, а не, как это свойственно мелкокалиберным и высокоскоростным автоматным, безбожно рвали ткани тела. Ну а теперь вот, в шаге перед Лерой возникшая, что гораздо меньше максимально допустимых десятка шагов от чарующего, преграда на пути визжащих пуль в виде эдакой, трансфигурированной как однажды заявил Славик, весьма и весьма плотной земляной насыпи высотой да шириной лишь немногим не достигая двух метров и почти такой же толщины в основании, позволила безбоязненно вернуться к раненным, предварительно подтащив их поближе к укрытию, разумеется. Благо Лена всё ещё дышала, пусть и была без сознания, а её обычно чуть смуглая с эдаким лоском кожа сейчас стала сероватой от бледности, из-за распроклятой потери крови.

Вскоре обстрел прекратился, ввиду бесперспективности или стрелок просто сбежал, а все девушки, спасибо Круа нашего Кру, были вне опасности. Хотя и не помешало бы, дабы не проводить месяц на больничной койке, всё же съездить им в тот же Воднинск, например, к ставшей мегапопулярной жене творящего из воды спирт полицейского, которая, как мы помним, лечит наложением рук.

К слову, Прекрасова уж очень юно выглядит на свои «за тридцать», и не исключено, что, несмотря на её как не крути удивительную генетику, ИСБ всё же имеет на примете кого-то из колдунов с омолаживающими способностями. Да и уж очень подозрительно то, что великий кормчий с ближайшим его окружением давненько в эфире не появлялись, а это как бы намекает: править «темнейший» будет ещё о-очень долго. Ну а чего вы хотели? Предапокалипсис, как-никак.

Так вот, Силин же, всё ещё укрывающийся за валом, закончив со срочными заботами и теперь не переживая за усыпленных девушек, не стал высовываться и вызывать огонь на себя, дабы засандалить в ответ огнешар. А, судя по всему, опомнился наконец, ибо, хлопнув по собственной глупой башке, как он теперь немилосердно себя клеймил, повернул до сего момента ничем не примечательное серебряное колечко на правом мизинце теперь изумрудными глазками некогда многоножки наружу, прежде чем осуществить элегантный жест и запустить руку в одному ему лишь видный портал, что вёл в совсем небольшое подпространственное, ну или неведомо куда удаленное, скажем так, хранилище не более чем на руку глубиной и на локоть шириной, дабы извлечь оттуда то, что могло бы избавить несообразительного молодого человека от всей той возни, которую он только что допустил благодаря собственной непредусмотрительности. Ведь вместо того, чтобы спешить утолять свою похоть к порочной математичке, устроив тот нелепый побег через окно туалета, где, собственно, наконец и вернул, так сказать, трофеи из Тыртищ, Силин мог бы озаботиться изучением пусть и интуитивно понятных, но всё же требующих какого-то времени для освоения творений матерого артефактора в теле Стеклова. Ну а нащупав внутри нужное, видимо призыва желаемого прямо в руку, как у Рга с тем её фруктом, тут не имелось, юноша извлек из, повинуясь его желанию, тут же схлопнувшегося провала то самое ожерелье из дощечек, одна из которых наверняка отвечает за индивидуальную магозащиту. Вот только которая, и что надо делать, дабы привязать амулет к себе, да и нужно ли это вообще перед его активацией, в которой также ещё следует разобраться?

– Зада-ачка, – протянул Силин, задумчиво вертя в руках то, что вполне способно поменять все расклады, сделав его если не игроком, то фигурой покрупнее. Но тут зазвонил телефон, а потому пришлось ответить, ибо звонивший был тем, кто как раз нужен. – Ало! Да, Виктор, жив я, Лена – тоже, но нужна госпитализация, как минимум. И не только ей, к слову. Наслышан уже? Быстро у вас. Ну тогда сам знаешь, что не мешало бы поторопиться, хотя, кажется, уже слышу сирены. Ваши? Отлично! Нет, капитан, не «наши», а именно что «ваши». Вот то, что теперь считаю необходимым сказать, Рябов: я тут в окошко атаковавшего нас авто успел разглядеть знакомую харю, фото коей уже раз видел у Климова в числе задержанных по делу Султана. Это что же, выходит, закон у нас не один для всех? Значит, кто-то может, имея у себя за плечами грехов на виселицу, а то и на костер, откупившись свободно расхаживать на воле, а тем более, не опасаясь последствий, ибо всегда можно повторить, устраивать пальбу средь бела дня, да ещё и чуть ли не в школе? Что-то мне всё больше и больше кажется, капитан, что с ТАКОЙ Родиной – мне не по пути!

****

Примерно тогда же, село Калиновка в трех километрах от Воднинска.

– Слушай, вот тебе детей своих не жалко, да? – приставив пистолет к головке отчаянно ревущего четырехлетнего мальчугана, проникновенным тоном добренького дяди вещал своим очень приятным и даже каким-то бархатистым голосом толстый депутат райсовета. А так и не дождавшись ответа от сейчас едва не падающей в обморок, бледной и растрепанной, но вообще-то очень красивой, правда немного полной, а может и снова беременной, весьма молодо выглядящей матери двух детей, толстяк мигом преобразился в того, кем был лет двадцать назад и, обращаясь куда-то в сторону, колоритно прохрипел. – Винт, тащи девку.

Из сеней не так чтобы и богатого, но весьма большого дома послышался топот не иначе как гиганта, который вскоре показался в низком для него проходе, неся подмышкой бьющуюся с зажатым ртом девчонку лет десяти-одиннадцати.

– Где там Винт, Буфет? – увидев не того, кого звал, пусть и с нужной ношей, раздраженно поинтересовался Милославский Георгий Витольдович, в прошлом Демон. И хоть нарекли его так скорее в шутку и явно из-за схожести имени и фамилии с тем самым Жоржем из старой кинокомедии о небезысвестном Иване Васильевиче, которому на время пришлось сменить профессию, но урод всеми силами старался оправдать своё погоняло, соответствуя тому деяниями.

– Тут я, тут. Чё с ней? – утирая рот явно от домашнего молока, достал недетских таких размеров «свинокол», коим равнодушно указал на вполне себе дитя, показавшийся наконец в проходе мелкий и тощий душегуб с несоответствующе-грубым голосом.

– Слушай, мать, ты видишь: с кем приходится работать? Им же человека убить, как мне избирателям пообещать, – вернув ласковые интонации в голос, снова обратился к чуть живой женщине депутат. – Он же сейчас твоей дочурке чего-нибудь отхватит. Не доводи до греха, Царёва!

– От... отпустите... – всё, что смогла выдавить из себя несчастная женщина.

– Я ж говорю: едешь с нами, там сделаешь работу, изменив лицо, рост и ещё кой чего одному уважаемому человеку, и гуляй себе на все четыре стороны. Что не понятного-то?

– А де... дети? – снова хоть что-то смогла выдать несчастная мать, прекрасно понимавшая, что в итоге ждет её, а может и детей. А раз эти вот конченные твари пошли на такое, то персона, которой нужно провести «пластическую операцию», однозначно не допустит живых свидетелей да и вообще хоть что-то слышавших о его преображении.

– Да всё будет в порядке. Чего ты кобенишься? – влез Винт, ковыряющийся в зубах своим «мачете».

– Я тебе обещаю, Царёва, вас отпустят, – своими честными глазами и убаюкивающей интонацией, вызывая иррациональное желание верить, заверял её... ага, депутат.

Ну а по совместительству и нелюдь, продолжавший давить пистолетом в висок орущему сыну женщины, сейчас едва не заламывая руки клянущей всеми небесными карами не столько даже прослышавших о ней, такой неосторожной, и вот приехавших из райцентра тварей, сколько то проклятое кольцо, которое вмести со множеством таких же несколько дней назад прилетело в село, оказавшееся в двадцатикилометрового диаметра княжестве, и уселось ей на большой палец левой руки, пусть и дав удивительную способность, но в итоге приведшее к подобному.

– Тёть, Вась, тёть, Вась, а Настька выйдет погу... Ой! А что тут у вас? – нагло влез в открытое окно, причем со стороны огорода, соседский мальчуган и одногодка той самой Настеньки, которой Винт грозился чего-нибудь отрезать своим «кладенцом». – Ого, вот это крутяк! Бандиты! Настоящие! Шикос! Можно я их, а, Василиса Егоровна?

– Ванечка, – беспомощно проскулила учительница русского и литературы в сельской школе, увидев ещё одну потенциальную жертву своей несдержанности, ведь не преврати она себя пару дней назад из Премудрой в Прекрасную, никто бы и не заинтересовался её способностью от этого проклятущего кольца.

– Винт! – отрывисто скомандовал Демон, а понятливый отморозок тут же исполнил, рванув к вёрткому щеглу.

Который, к слову, не шмыгнул обратно в окно, дабы позвать Добрынина с табельным, тут неподалеку чинившего свой верный служебный «бобик», и не завопил, что-нибудь наподобие: «Краул, убивают!» – а как-то задорно подмигнув Настеньке и несоклько плотоядно оскалившись надвигающемуся «мечнику», уверенно спрыгнул с подоконника внутрь комнаты.

– Ай, мля... – завопил Винт, роняя из сведенной страшной судорогой кисти свой «двуручник», которым миг назад без шуток намеревался нанизать пацанёнка.

– Вот ничему вас жизнь не учит! Кто инструкции читать-то будет, а? Василиса Егоровна, ну вы-то хоть, а? Вы ж сами нас всегда учили, а теперь... вот, – неодобрительно попенял старшему поколению юный Иван, как видно, ни разу не дурак. – Кольцо ведь не только обучает дарованной княгиней Беловой способности, но и вступает, можно сказать, в диалог. Главное, нормально запрос сформулировать. Ну а «Справка», «Инструкция», «Помощь», в конце концов – тут, по-моему, и без научного тыка всё очевидно, не? Попробуйте, короче.

– Помощь, – простонала ничего не понимающая училка, прикипев взглядом к Винту, который всё повторял и повторял попытку открутить голову Ивашке, но то и дело получил на свои, не предполагающие сомнений в намерениях, действия жуткую и, очевидно, нарастающую боль, в итоге обернувшуюся кратковременным параличом настойчивого рецидивиста.

– Да не обязательно вслух, – ухмыльнулся наглый мальчишка не столько на реплику женщины, сколько на безуспешные активности уголовника. – Пришло уже в голову? Ну, я имею ввиду, вроде как новое знание появилось? Во, – увидев подтверждающий кивок, причем не один, даже Настька, вон, и та с по-прежнему зажатым ртом кивает, продолжил важно поучать любознательный Иван. – А теперь, «подумайте» запрос: «Законы княжества». Ну и: «Суд», – заодно, чтоб понятнее(оскалившись) было. Ну как? – а, увидев, что «пользователи» кольца совладали со «справкой», продолжил делиться знаниями. – Так что, получается, никто из колдунов, а в границах княжества мы все таковые, кроме как по воле Её Светлости не лишит жизни или критического здоровья, а также не сумеет истязать болью другого, минуя Закон! Хоть кому, хоть чем, хоть как, хоть где, но лишь пока в границах княжества, ясен пень. А всё – колечко, которое не снять! О! Вчера, кстати, видел в сети, как один перец, умеющий конечности отращивать, вместе с дружбаном, умеющим боль унимать, их приятелю с дурацкой способностью даже палец с кольцом отняли. Так оно, представляете, ожило и само перелетело на другой палец, а потом и на следующий, и так далее. А когда они вообще руку для эксперимента закрыли, препятствуя перелёту, то эта золотистая хрень так ужалила хитреца в щеку, что ни о чем уже и думать нельзя было, пока эта пакость не уселась на последний палец и не сняла боль. Во как! Так что, пока находишься в княжестве, от кольца, в том числе и следящего за Законом – никак не избавиться. А ведь могли ещё и боярыни примчать, чтоб такого неугомонного хитреца наказать, если бы он всю руку или даже обе решил отнять, дабы, например, убить кого, ну а потом отрастить заново. Не оставили бы без внимания Их Милости такого и, если не убили бы на месте, то скорее всего вышвырнули из княжества, сделав... этой, персоной нон... Эм, как там? А, Василис Егорна? Ну, невыносимой жизнь в пределах княжества сделали б, короче говоря.

– А как же те, у кого кольца не прилетели, после перебора способностей? – влез с вопросом сообразительный депутат, думающий, правда, сейчас не о том, о чем следовало бы в его положении.

– Дык, а с чего вы взяли, что к ним кольца так и не прилетели? Свежие ролики смотреть надо! К ним – с красными глазками чуть позже примчали, а они, хоть уже и без способности, но за соблюдением Закона в княжестве следят исправно, – ехидно сощурившись, просветил мальчуган засобиравшегося было депутата, который, правда, так и не сумел удалиться более чем на сто шагов, что бы ни делал, ибо была торжественно озвучена формальность. – И да, уроды, обвиняю в нарушении Закона тебя, тебя и тебя. Требую Суд!

****

Тогда же, неподалёку от шатра княгини в её саду.

– Эй вы, где Синяя? – обратилась к Мухиной с Заболоцкой Красная боярыня Рюмина, она же Тха, когда углубившись в ароматные заросли обнаружила там странную парочку «питомцев» своей ровни, сейчас занимавшихся тем же, чем и все эти дни.

– Её вызвали на Суд, – не отвлекаясь от поглощения фруктов и ягод, некоторые из которых сильно напоминали явно очень калорийные пирожные, отвечала заметно располневшая медно-рыжая Вера, так и не взявшая нового имени, после того, как перестала быть Люсией, да и Эльвирой снова не став.

– Да-а-а... – то ли подтвердила слова подруги, то ли простонала Юля, стыдливо прячущая продолговатый массивный плод, который активно помогал ей переживать разлуку с госпожой Рга.