Текст книги "Однажды на орбите. Марс"

Автор книги: Иван Кочнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Иван Кочнев
Однажды на орбите. Марс

Предисловие

Казахстанская степь дышит раскаленным от палящего солнца воздухом. Даже тень колючих акаций не спасает от везде проникающего изнурительного зноя. Над степью стоит обычная для тех пустынных мест и невыносимая для человеческого организма летняя пятидесятиградусная жара.

Если вооружиться самурайским искусством владения духом и телом и настроить свой организм на получение из испепеляющего зноя положительных ощущений, например, представить себя в стоградусной сауне, то пятидесятиградусная жара даже может принести ощущение некой прохлады.

В воинской части объявлено общее построение. На пышущим жаром бетонном плацу стройными рядами выстроились армейские подразделения солдат срочной службы в выцветших на солнце гимнастерках с перекрещенными жёлтыми стволами пушек на черных погонах. Военнослужащих, и без того измученных бесконечной жарой, от палящего солнца не спасают даже широкополые панамы, открытые воротники гимнастерок и кирзовые ботинки – форма одежды, разрешенная воинским уставом для ношения в южных широтах необъятной территории Советского Союза.

Наконец, после продолжительной речи командира части, колонны военнослужащих двинулись из расположения части в голую степь за песчаные барханы, где и рассредоточились по-батарейно на обширной территории.

Стратегическая цель столь непонятного на первый взгляд тактического маневра была вполне объяснима. Двадцать четвёртого октября одна тысяча девятьсот шестидесятого года на космодроме Байконур произошла первая и самая крупная авария в истории ракетно-космической техники. Во время электрических испытаний на уже заправленной ракете неожиданно сработал дренажный клапан запуска второй ступени, в результате чего ракета взорвалась на старте. При этом загорелось более двухсот тонн ракетного топлива. В огне погибли семьдесят девять испытателей, еще около пятидесяти человек получили ожоги и ранения. С тех самых пор во избежание подобной трагедии, перед каждым запуском космической ракеты, стали выводить в степь весь не задействованный на старте технический персонал и весь личный состав близлежащих воинских частей.

С вершины бархана хорошо видно, как далеко в безжизненной пустыне, словно на открытой ладони, расположился стартовый ракетный комплекс, завораживающий грандиозным величием технического воплощения человеческого гения, осмелившегося вырваться из могучих объятий земного притяжения родной планеты в неизведанные просторы бескрайнего космоса.

Начался предстартовый отсчет: Пять… Четыре… Проверка открытия кислородных клапанов, поступление кислорода… Три… Два. Поступление керосина… Один… Зажигание… Старт!!!

Сверкающая в лучах южного солнца стройная стела-ракета, извергая раскаленные струи пламени и густые клубы дыма, с охватывающим всю округу и проникающим в каждую клетку организма оглушительным грохотом, медленно и величаво поднимается над стартовой площадкой космодрома.

Только ради одного такого зрелища стоит стойко перенести тяготы и лишения воинской службы в этом суровом климате центрального Казахстана. Ни изнуряющий летний зной, ни пронизывающие все тело зимние ветра, ни раздирающие на части песчаные бури не смогли омрачить впечатления от небывалого зрелища величественного старта космической ракеты. Старта ракеты, увиденного не на экране телевизора, не на кадрах документальной кинохроники, а увиденного воочию собственными глазами. Первый искусственный спутник Земли, первый космический корабль "Восток" с первым космонавтом на борту Юрием Алексеевичем Гагариным, первая автоматическая станция, сфотографировавшая обратную сторону Луны, первые полёты космических аппаратов на соседние планеты Солнечной системы Марс и Венеру, запуск долговременных орбитальных станций – все эти эпохальные исторические события напрямую связаны с первым в мире космодромом с именем «Байконур», на котором довелось служить этим молодым парням, призванным в ряды Советской армии из разных уголков Советского Союза – одной шестой части планеты Земля.

Вечером того же дня репортаж запуска ракеты уже для жителей всей планеты был показан по телевизионной программе «Время». И хотя это была не прямая трансляция, и, тем более, увиденное не собственными глазами, солдаты, сидя в казарме перед телевизорами, еще раз с восторгом пережили увиденное днём событие.

«Пять… четыре… три… два… один…» – звучит твердый голос руководителя полетом.

Сверкающая в лучах солнца красавица ракета, изрыгая из сопел двигателей раскаленные струи пламени и густые клубы дыма, с оглушительным грохотом, «заклинивающим» мембраны микрофонов и «захлестывающим» динамики громкоговорителей, медленно и величаво поднимается над стартовой площадкой космодрома. Камера, установленная на борту и направленная вниз, эффектно демонстрирует удаляющуюся вниз стартовую площадку, отделение отработанной ступени ракетного двигателя и последнюю часть полета до выхода космического корабля на околоземную орбиту.

«Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно! После набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал свободный полет по орбите вокруг Земли, – торжественно зачитывает текст диктор центрального телевидения. – По предварительным данным, период обращения корабля-спутника вокруг Земли составляет 89,1 минуты; минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) равно 175 километрам…

… из-за песчаных сопок, изрыгая раскаленные струи пламени и густые клубы дыма, медленно и величаво поднимается космическая ракета. Камера, установленная на борту корабля и направленная вниз, эффектно демонстрирует удаляющуюся вниз стартовую площадку и следом за ней удаляющийся открытый металлический шкаф системы управления котловагоном. Вот от ракеты отделилась отработанная ступень ракетного двигателя, и следом отделилась огромная электрическая отвертка с изолированной рукояткой. Ощущение необычайной легкости поднимает Антона все выше и выше. Бесчувственное тело потеряло свое материальное значение, ощутимым оставалось лишь сознание. Пролетев сквозь молочную дымку туманных облаков, Антон понимает, что находится где-то там в стратосфере и только легкое недоумение мелькает в освободившемся от земных забот человеческом мозгу: «Разве возможно без скафандра выдержать глубокое разрежение и температуру в минус восемьдесят градусов по Цельсию?»

Вот раскрываются обширные горизонты, и казавшаяся бескрайней матушка Земля приобретает форму огромного шара. Взору представляются удивительные пейзажи планеты: голубые просторы величественных океанов, зеленые ковры сибирской тайги и африканских джунглей, желтые полотна безжизненных пустынь, седые вершины исполинских гор. Очередной разрушительный тайфун, готовый пройти чудовищным маршем по восточному побережью американского континента раскручивает в воронку плотные облака над Атлантическим океаном. Раскалённую зноем пустыню Каракумы окутывает смертоносная песчаная буря. А на суровом Камчатском полуострове просыпается вековой огнедышащий вулкан, накрыв серым пепельных шлейфом белоснежную пустыню холодного Ледовитого океана.

Для внезапно оказавшегося на околоземной орбите Антона все эти стихийные явления представляются безобидными картинками из телевизионного общеобразовательного канала. Что бы ни происходило там, в гуще бушующей земной природы, здесь, в бесконечном космосе, кажется незначительным и не имеющим никакого отношения к парящему в невесомости человеческому сознанию, сознанию, потерявшему всякую связь со всем земным и совершенно не воспринимающему человеческие страсти, человеческие радости и печали.

После достижения апогея земной орбиты тело Антона несётся обратно вниз. И вот, погружаясь в плотные слои атмосферы, бесчувственное тело постепенно становится осязаемым. Наполнившее каждую клетку организма тепло внезапно заменяет невыносимая жара, тут же переросшая в испепеляющее пекло. Пламя образовавшегося огненного метеора заволокло обезумевший от происходящего взор…

* * *

… Оправившись от страшного шока, вызванного неожиданным вращением и яркой вспышкой ослепляющего света, Антон, как и все пассажиры орбитолёта увидел в иллюминаторе бесконечный космос, мерцающий мириадами ослепительных звезд. Иллюминатор сидящего за проходом соседа так же был направлен в мерцающее черное пространство. Во весь экран носового монитора светилась красивая и загадочная, испещрённая метеоритными кратерами Луна. Ошарашенные пассажиры все, как один, уставились в иллюминаторы и пытались увидеть хотя бы краешек родной планеты. Словно потерпевшие кораблекрушение, они надеялись увидеть «Землю» в прямом и переносном смысле этого слова.

– Что это было, и почему не видно Землю? – спросил гнусавым голосом пассажир с въедливым взглядом. Усики, длинный нос и маленькие глазки делали его похожим на крысу. – И вообще, почему нас так ослепило?

«Хм, мистер Крысс из «Незнайки» Николая Носова», – тут же окрестил его про себя Антон.

– Ох! Что-то мне нехорошо! Что-то тревожно на душе! У нас точно все в порядке? Мы точно вернемся на Землю? – голосом на грани неконтролируемой паники обратилась к соседям дамочка-блондинка средних лет с ярко накрашенными губами. – Нас так раскружило, так растрясло, что у меня аж голова разболелась. И что это было такое яркое?

– Конечно, вернемся. Вот до Луны слетаем и сразу назад, – сострил парень с цыганской внешностью, тут же мысленно получивший от Антона прозвище Цыган.

– Да все нормально. Мы вышли на резервную орбиту, я о ней в «инете» читал, – уверенно заявил твердым басом седовласый гражданин. – Только вот действительно непонятно, что это за вспышка и от чего нас так тряхнуло? У меня сердце из груди чуть не вырвалось.

– Если эта резервная орбита и существует, то только для профессиональных полетов, а у нас маршрут туристический, и аренда резервной орбиты не предусмотрена сметой. Это я Вам как бухгалтер говорю, – парировал мистер Крысс.

– Смета сметой, а космическое агентство обязано предоставлять резервные орбиты в экстренных случаях. Это наверняка есть в Правилах безопасности космических полетов, – вставила реплику миловидная женщина со строгим взглядом бизнесвумен.

– Что-то Землю долго не видать, – никак не мог успокоиться мистер Крысс. – Почему они не повернут корабль к ней иллюминаторами?

– Ой, мамочки, предчувствия у меня нехорошие. И зачем я согласилась на этот полет? Лучше бы с Генкой в Турцию слетали. А теперь больше никогда не увидимся. Даже не попрощались по-человечески, – запричитала взбалмошная блондинка.

– А ведь точно, что-то здесь не так, – рассуждал седовласый гражданин. – В иллюминаторах уже минут тридцать сплошной космос, такое впечатление, будто мы движемся не по орбите, а прямо к Луне.

Между тем корабль совершил очередной манёвр, и в иллюминаторах появилась долгожданная и «до боли» родная планета Земля.

– Уважаемые туристы, – зазвучал голос в динамиках пассажирского салона, – говорит командир корабля Олег Черкашин. Наш корабль «Орбита-4» после совершения необходимого манёвра вышел на заданную орбиту и движется по запланированному маршруту. Мы продолжаем путешествие согласно туристической карте. После стабилизации полёта вы можете отстегнуть ремни безопасности и насладиться необычными ощущениями полёта в невесомости. Теперь же предлагаю воспользоваться фото и видео аппаратурой и сделать для своих домашних архивов уникальные снимки видов нашей замечательной планеты из космоса.

«Н-да-а уж, – размышлял Антон, студент факультета журналистики, счастливый обладатель и участник орбитального тура. – Что это было? Этот неожиданный манёвр туристического орбитолёта на мгновение лишил их сознания или же погрузил в дивный и от части кошмарный сон. Погрузил на мгновение, а сон оказался бесконечно долгим. Снились совершенно необычные и фантастические вещи. Снились захватывающие события далёкого прошлого, где в роли инженера-электрика работал на строительстве электростанций и на горных разработках, снился ужасный пожар на предприятии, снилось много чего непонятного из того минувшего времени. Снились события и этого сегодняшние, где они космические туристы вместе с экипажем орбитолёта странным образом оказались на Луне. Снились злоключения в поисках выхода из гигантского лунного кратера. Снились настоящие инопланетяне и их секретный подлунный бункер. Снилась милая девушка из того далёкого прошлого и снилась славная девушка из этого настоящего. И в обеих, как оказалось, искренне влюблён. И хотя они были из далёких друг от друга миров и из совершенно разных времён, их связывало нечто общее. Они даже внешне были очень похожи, как бы на одно лицо, словно сёстры-близняшки. А может это одна и та же девушка? Замечательная девушка, образ которой сопровождает и в том далёком прошлом, и в этом близком настоящем. А может и в том грядущем будущем? В далёком и близком будущем?»

– Блин! – закричал вдруг командир корабля Олег Черкашин. – Ещё один обломок приближается.

Члены команды срочно уставились в свои мониторы согласно боевому расписанию. Экстренный запуск коррекционных двигателей орбитолёта вновь прижал, не ожидавшись повторного маневра, пассажиров к борту корабля. И дружное «О-о-о-х-х!!!» вновь вырвалось из их уст.

– Обита-4, Орбита-4, говорит Ямал-1. На вас вновь движется опасный предмет, – зазвучал в динамиках голос диспетчера полётов. – По идентификационным признакам и по расчётам баллистиков выходит это тот самый обломок космической станции. Он успел сделать полный оборот и вышел на пересечение с вашим кораблём. Срочно измените траекторию полёта.

– Да пошёл ты, Ямал грёбаный! – психовал Черкашин. – Без тебя уже пытаюсь вырулить.

Резкий маневр всё же не спас обречённый корабль от столкновения, и в последний момент опасный обломок зацепил раструб уже левого ракетного двигателя, вновь придав орбитолёту вращательное движение уже в другую сторону, вокруг своей оси. Деформированный от сильного удара левый раструб направил реактивную струю коррекционного двигателя в противоположную вращению сторону, и всё повторилось – орбитолёт стало раскручивать еще сильнее. Корабль, вращающийся как гироскоп-волчок, вновь принял вертикальное по отношению к Земле положение и…

* * *

… из-за песчаных сопок, изрыгая раскаленные струи пламени и густые клубы дыма, медленно и величаво поднимается исполинских размеров космическая ракета. Камера, установленная на борту корабля и направленная вниз, эффектно демонстрирует удаляющуюся вниз стартовую площадку с дымящимся стартовым столом, с разведёнными в стороны фермами обслуживания, с белоснежным зданием МИК*, и следом за ней удаляющийся открытый металлический шкаф системы управления котловагоном. Вот от ракеты отделилась отработанная ступень ракетного двигателя, и следом отделилась огромная электрическая отвертка с изолированной рукояткой. Ощущение необычайной легкости поднимает все выше и выше. Бесчувственное тело окончательно теряет свое материальное значение, ощутимым оставалось лишь сознание. Пролетев сквозь молочную дымку белоснежных облаков, понимаешь, что находишься где-то там в стратосфере и только легкое недоумение мелькает в освободившемся от земных забот человеческом мозгу: «Разве возможно без скафандра выдержать глубокое разрежение и температуру в минус восемьдесят градусов по Цельсию?»

(* – МИК – монтажно-испытательный комплекс для предстартовой подготовки ракет-носителей и космических аппаратов)

Вот раскрылись обширные горизонты, и казавшаяся бескрайней матушка Земля приобретает форму огромного бело-голубого шара. Взору представляются удивительные пейзажи планеты: голубые просторы величественных океанов; зеленые ковры сибирской тайги и африканских джунглей; желтые полотна безжизненных пустынь; седые вершины исполинских гор. Вот очередной чудовищный тайфун, готовый пройти разрушительным маршем по восточному побережью американского континента раскручивает в воронку плотные облака над Атлантическим океаном. Смертоносная песчаная буря окутывает раскалённую зноем пустыню Каракумы. А на суровом Камчатском полуострове просыпается вековой огнедышащий вулкан, накрывая серым пепельных шлейфом белоснежную пустыню холодного Ледовитого океана.

Для внезапно оказавшегося на околоземной орбите все эти стихийные явления представляются безобидными картинками из телевизионного общеобразовательного канала. Что бы ни происходило там внизу, в гуще бушующей земной природы, здесь, в бесконечном космосе, кажется незначительным и не имеющим никакого отношения к парящему в невесомости человеческому сознанию, сознанию, потерявшему всякую связь со всем земным и совершенно не воспринимающему человеческие страсти, человеческие радости и печали.

После достижения апогея земной орбиты понесло обратно вниз. И вот, погружаясь в плотные слои атмосферы, бесчувственное тело постепенно становится осязаемым. На смену наполнявшему каждую клетку организма теплу внезапно приходит невыносимая жара, тут же перерастающая в испепеляющее пекло. Пламя образовавшегося огненного метеора заволакивает обезумевший от происходящего взор…

Часть 1

Глава 1

Антон с куратором Иваном обедали в подлунной столовой. На этот раз в зале было пусто, видимо, время выбрано не совсем обеденное, и обитатели базы заняты своими повседневными заботами. Визит в столовую в неурочное время был вызван предстоящим полётом на летающей тарелке, намеченным в этот день по программе подготовки.

– Слышь, Иван, ты мне так и не показал, где мои товарищи. Забыл, что ли?

– Нет, не забыл. На мой запрос поступил категорический запрет до прибытия эмиссара.

– Удобная позиция, валить всё на эмиссара. Водите меня за нос. Зачем я вам нужен, до конца не понятно, судьба моих товарищей не известна. С какой истинной целью сюда летит ваш пресловутый эмиссар, тоже не ясно. И существует ли он, тот таинственный эмиссар? Да и сегодняшний полёт… Что это вдруг так неожиданно вы решили меня на вашей межпланетной тарелке прокатить?

– Не просто прокатить, мы слетаем на Марс.

– На Марс, говоришь? – глаза Антона аж засветились от предвкушения предстоящего полёта, – давай, слетаем!

Мало того, что он волей случая оказался на вечной земной спутнице загадочной Луне, так у него теперь будет возможность не просто полетать на космической тарелке, у него появилась невероятная возможность слетать аж на соседний таинственный Марс! Вот это удача!

– Зови меня Валерианом, – представился пилот корабля, ожидавший их в гараже.

«Ну да, всё символично. «Валериан и город тысячи планет» режиссёра фантаста Люка Бессона. Хотя ему больше подойдёт Чкалов. Только вот не хватает кожаного лётного шлема, как у первых пилотов», – не без иронии отметил про себя Антон имя пилота.

– Был такой легендарный советский лётчик, Валерий Чкалов, – сказал он уже вслух. – Короче, зови меня Антоном, а я буду звать тебя Чкаловым. Валерием Чкаловым.

В знак приветствия они по земному обменялись рукопожатием.

В центре корабля располагалась кабина пилотов. Три удобных кресла, заполненный виртуальными клавишами пульт управления, такие же, как на луноходе, три штурвала, утопленные в пульт. Над пультом располагался огромный сфераобразный монитор, охватывающий своей формой и размерами всё пространство кабины, и напоминающий прозрачную крышу лунохода. Монитор был уже включен, открывая панораму звёздного неба, отчего создавалось впечатление, что кабина находится над кораблём, как марс* на мачте парусного судна.

(* – Марс – здесь площадка на топе составной мачты, прикреплённая к её салингу. На парусных судах служит для разноса стень-вант и местом для некоторых работ при постановке и уборке парусов. На марсах военных кораблей, как правило, устанавливалось ограждение (леер), и во время боя могли размещаться стрелки)

Валериан провёл манипуляции с «нажатием» клавиш и затем прикоснулся к ярко-жёлтой. В нижней части монитора побежали строчки с непонятными символами, и по еле слышному гулу и лёгкой инерции стало ясно – корабль тронулся с места.

«Наверное, это гул тех самых квантовых ускорителей, о которых рассказывал Иван, а может быть, шум обычных вентиляционных систем», – подумал про себя Антон.

Когда корабль выбрался из бункера наружу, изображение на сфера-мониторе поплыло, и, наконец, стало совершенно очевидно, что они находятся в движении, они оторвались от поверхности Луны.

«Эти инопланетяне решили-таки проблему с гравитацией. Совсем не наблюдается ощущение дискомфорта ни от перегрузки при наборе скорости, ни от невесомости, потому как эти явления попросту отсутствовали. Удобно, однако, в космических полётах», – размышлял Антон.

Корабль вышел на окололунную орбиту и, даже не сделав привычных для земных кораблей пары витков, прямиком направился в открытый Космос.

– А где Земля, почему я не увидел Землю? – запаниковал Антон.

– Без проблем! Вот она!

На мониторе выделился участок с панорамой голубой планеты, медленно удаляющейся в звёздном пространстве. Удаляясь, голубой шарик превратился в маленькую точку и затем совсем пропал из вида, затерявшись в светящейся мириаде таких же точек космического пространства.

– Куда мы летим? – словно, не зная цели полёта, переспросил Антон у пилота.

– Это плановый полёт. Мы направляемся к Марсу, доставить груз и пассажиров.

– Потрясающе!!! – услышав подтверждение, не удержался от восторга Антон. – Мало того, что оказался на Луне, так ещё побываю на Марсе!

В интонациях его голоса, кроме нескрываемого восторга, вдруг отчётливо проявились и горький сарказм, и грустная ирония, и глубочайшая печаль. Сарказм и ирония относительно происходящего полёта на Марс, события, несомненно, интересного, но почему-то, как вдруг оказалось, интересовавшего его в данный момент меньше всего. Печаль же была навеяна долгой разлукой с родным домом, навеяна этим полётом, удаляющим его ещё дальше от родной Земли, и ещё, как ни странно, полётом, удаляющим его от той замечательной девушки, от Марцелики, к которой он уже успел привязаться мыслями, и что скрывать, успел привязаться сердцем. Банальный туристический полёт на орбиту матушки Земли занёс его аж на её вечную спутницу таинственную Луну, и вот несёт его ещё дальше, к её соседу более таинственному Марсу. Что за этим последует, Антон даже предположить не мог.

– Ну, на Марс мы садиться не будем. Наша цель – орбитальная база. Так что полюбуешься на красную планету с орбиты, – пояснил Иван.

– А дашь порулить? – хитро прищурившись, обратился Антон к Валериану.

Пилот сначала взглянул на Антона и, не увидев его глаз из-за плотного прищура, перевёл взгляд на куратора. Тот, что-то буркнул на их языке и одобрительно кивнул.

– Ну что ж, порули! Здесь, так же как на луноходе, три режима. Ручное управление, автопилот и управление мыслью. Смотри дальше, перед нами карта маршрута.

И Валериан прикоснулся к клавише с символом в виде раскрученной из центра спирали. На лобовой части монитора развернулась подробная планетарная карта Солнечной системы с контуром маршрута от голубой точки до красной. В это время голубая Земля и красный Марс находились не в положении противостояния (не на самом близком расстоянии друг от друга), а под углом в девяносто градусов относительно Солнца. Маршрут же между планетами был обозначен не прямой линией, что, казалось бы, логичным, а уходил по дуге от Земли в сторону Венеры, причём далеко за пределы плоскости планетных орбит, и уже с того места, развернувшись по спирали, так же по дуге направлялся на Марс.

– Зачем такой длинный путь, не проще лететь напрямую? – Антон был в недоумении.

– Напрямую дольше, – вставил Иван. – Механически мы перемещаемся совсем на малое расстояние. Вот, смотри, видишь голубой отрезок пути от Земли и красный отрезок на подлёте к Марсу? Остальной путь – это перемещение во времени.

– Я правильно понимаю, мы сейчас на голубом отрезке?

– Совершенно верно! Когда отрезок будет преодолён, для нас скачок до красного отрезка покажется мгновением, а на самом деле мы преодолеем именно тот путь, что ты видишь на карте.

– Офигеть! А зачем здесь штурвалы и все эти клавиши? – продолжил Антон после некоторой паузы. – Вы ведь всем управляете посредством мысли.

– Ручное управление является дублирующим, – Валериан на правах хозяина продолжил рассказ об управлении кораблём, – и предназначено на экстренный случай, когда мы можем попасть в зону действия полей. Иван, не знаю, как они называются у Землян.

– Земляне с этими полями ещё не сталкивались, так как дальше Луны не бывали, поэтому так и назовём их – «квази-поля»! – внёс свой комментарий наставник.

– Так вот! – продолжил пилот, – эти поля вносят искажения в управление мыслью, отчего приходится переходить на ручное.

– Потрясающе!

В гуманитарного склада мозгу Антона и без того переполненном «кашей» нагромождённых друг на друга впечатлений, с трудом укладывались все эти ещё и технические штучки. Но подержаться за штурвал космического корабля всё же хотелось.

– Валерий, я так и не понял! А порулить-то дашь? – не унимался он со свойственной ему настойчивостью.

– А что здесь рулить-то? Всё так же, как на луноходе. Насколько я понял, ты на луноходе уже покатался! Так вот, здесь как на луноходе всё происходит автоматически по заданному маршруту.

Валериан давал понять, что реальное управление кораблём он никому не передаст, тем более чужаку Землянину. И правильно! Здесь он самый главный, и он же несёт ответственность за безопасность полёта.

– А я вот так же запросто смогу самостоятельно слетать куда-нибудь? – не унимался Антон с невозмутимым видом, словно ему только что так прозрачно не отказали.

– Нет, конечно! Доступ на корабль есть только у пилота, и то под контролем диспетчера полётов. Лишь когда мы уходим за дальнюю орбиту, управление полностью отдаётся экипажу.

Полёт показался Антону недолгим, не более полутора-двух земных часов. Более точно он, потерявший ориентацию во времени, определить бы не смог. За время полёта Валериан к штурвалу так и не притронулся, до того всё было автоматизировано, либо роботизировано. Хотя в понимании Антона, разницы между этими двумя понятиями не существовало. На пульте зелёным свечением мерцали различные символы, видимо, подтверждающие, что полёт проходит нормально. Был лишь один непонятный момент. Примерно в середине пути случилось странное: Панорама на сфера-мониторе вдруг резко закружилась, образовав собой плотный звёздный головокружительный вихрь, и тут же всё прекратилось. Вихрь рассыпался на мелкие сверкающие осколки, словно калёное стекло автомобиля, и звёзды, заполнив космическое пространство, вновь встали на свои места. А может, и не на свои, Антон всё равно в астрономии не разбирался. В то же самое мгновение он ощутил провал в теле. Тело будто исчезло, и в мозгу, вызвав невыносимую боль, произошёл мощный взрыв. Отчаянно забилось сердце, пытаясь с тяжёлой болью вырваться из груди, и от этого вмиг перехватило дыхание…

– Что это было? – испугавшись непривычных ощущений вскрикнул Антон.

– Скачок во времени, – прокомментировал Валериан сквозь ухмылку на лице.

– Ого! А это не опасно? Мозг словно взорвался, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ведь так можно инфаркт или инсульт заполучить.

– Всё в порядке, Землянин. Кабина находится под воздействием нейтрализующих полей, которые нормализуют физиологические и химические процессы в организме. Кстати, без их воздействия редко кто может перенести такие скачки.

По мере приближения к пункту назначения, корабль постепенно, как показалось Антону, снизил скорость. Вдалеке в сверкающем звёздами чёрном космосе отчётливо выделилась и стала увеличиваться в размерах красная точка.

– Я правильно понимаю? Мы на красном отрезке и перед нами Марс!

– Он самый, – подтвердил Валериан.

– Как далеко мы улетели от Земли?

– Сейчас прямое расстояние между Землёй и Марсом двести семьдесят четыре миллиона земных километров, – тут же поделился своими познаниями Иван.

– А ты как узнал? На карте вроде ничего не написано.

– Просто запросил информацию в архивах. Можем проверить посредством вашей математики.

– И как это? – Антону даже стало любопытно, какой такой математический расчёт хочет применить Инопланетянин.

– Всё очень просто. Здесь применима теорема вашего Пифагора, которую вы проходили ещё в школе.

– Пифагоровы штаны во все стороны равны?

– Не совсем так. Обрати внимание, в данный момент линии от Земли до Солнца и от Марса до Солнца находятся под прямым углом.

– Ну и?

– Это одно из благоприятных условий для перелёта от Земли до Марса. Так вот, расстояние между Землёй и Солнцем равно сто пятьдесят миллионов километров, а между Марсом и Солнцем двести тридцать миллионов километров. Теперь мысленно нарисуй прямоугольный треугольник, в котором линии от Земли до Солнца и от Марса до Солнца, это катеты, а гипотенуза, это линия между Землёй и Марсом.

– А-а! Теперь понял! – ему, конечно же, известна эта формула с квадратами гипотенузы и катетов, а вот расстояния до Солнца он, естественно, не помнил, вернее – не знал.